Нет слов 3

                Нет слов 3.


        Снова избирательное сознание переносит меня в причудливый мир моих героев. Опять я вынужден обратиться к своему разуму. Единственному моему защитнику от разных бед и ошибок.

        Было так. На нашем выпускном вечере по окончании десятилетки, средней школы, дабы услужить равновесному парению юных душ в окружающем взрослом мире, высшие устроители земных судеб организовали мед. комиссию. Причём, выпускники узнавали об этом случайно. Редкая новость, в виде обязательной процедуры, подавалась бывшим подопечным азов образования там, где наблюдалось полное раскрепощение тел. Юные сердца в порыве полной отдачи иным увеселительным мероприятиям, забыв обо всём остальном, что должно ожидать в дальнейшем их жизни, принимали сие как уже опять-таки за очередное увеселение.
        Меня, как и любого из нас, новость застигла в самом неожиданном, и к тому же неподходящем для разумного восприятия пространстве - под лестничным пролётом, когда я занимался своей девушкой. Уже задрав ей платье, оголив нижнюю половину  не той стороны её туловища. И моя девушка обеими руками делала упор, стоя, об этот самый лестничный марш. Похоже, она была настолько пьяна, что нормально соображать в тот момент, и отличать обслуживание её персоны со стороны кого-либо, не представлялось ей никак возможным. Упор был также ей необходим ещё и потому, что стоять на месте самостоятельно она уже бы не смогла. И её надежды возлагались только на посторонних, и мы все, как могли, помогали ей в этом нелёгком испытании.
        - Валера, - задыхаясь от нахлынувшего на него переизбытка информации, нашёл меня мой друг, чтобы сообщить нам о мед. осмотре. Его самого, новость застала за аналогичным занятием, но будучи на крыше нашей школы. Туда, наверх, зачем-то потащили всё музыкальное оборудование наши музыканты, делающие концерт. Они хотели на манер битлов, которые тоже в своё время сыграли песни из – Лэт ит би, поднявшись на крышу дома, и концерт слушали проходящие внизу люди, пока это безобразие не было остановлено полицией Лондона, повторить их рекорд. Я отвлёкся на мгновение, и тут же сразу моя девушка рухнула в его подставленные руки. Он, продолжая налаживать станок, в качестве переданного ему оборудования, аккуратно установил девушку в исходное положение. Успевая при этом сообщить мне все детали, про мед. комиссию, что его выгнали с крыши музыканты, чтобы не мешал, и про многое другое. И я тоже пришёл на мед. комиссию.

        В кабинете находилось порядка двадцати человек. Какой-то дядечка, в очках и в белом халате, по очереди производил осмотр. Многие пациенты при этом ржали. Доктор брал на анализ кровь, мочу, кал. Проверял пульс. Осматривал у девушек грудь, вежливо прося тех раздеваться догола. Заставлял дышать в трубку, приседать несколько раз, а потом – шагать прямо по белой линии. Все полученные данные его ассистентка заносила в толстый журнал. Особый интерес вызывал у всех прибор, которым дядечка измерял показания головного мозга. Что-то наподобие энцефалографии. И вот, дошло дело до меня. Он меня измерил. А затем, ощупав мой живот, заявил, что у меня аппендицит. И мне в ближайшее время потребуется операционное вмешательство. Я, как и все, принимал это как закидон. Но когда дядечка приказал всем выйти, т. к. осмотр был закончен, только мне повелев остаться, я осознал, что происходит что-то совсем неладное. Этот деспот надел на себя специальную амуницию, какой-то шлем, и взяв в руки длиннющие щипцы, сообщил, что надо проверить мой желудочно-кишечный тракт весь, начиная с заднепроходного отверстия.
        Меня прикрутили к стационарной кроватке, и параллельно ассистентка с тем самым прибором стала измерять мой мозг. Потом куда-то вышла. А этот, со своими щипцами, начал медленно приближаться. Я отчаянно сопротивлялся. Понимая, что всё уже не до игры вообще. Но был обездвижен, и помочь мне было некому. Я кричал ему, что он сошёл с ума, и всякое такое. Чтобы меня немедленно отвязали…Но он был неумолим.
        И здесь произошло вмешательство судьбы. Дверь приоткрылась, и дядечку на минуту вызвали наружу. Я высвободил руку из пут, судорожно помог другой, и расстегнул все ремни на моём теле. Когда доктор вернулся, хотел было опять напялить на себя скафандр, подойдя совсем близко…

        …Его тело задёргалось в конвульсиях. И затихло. В коридор через открытую дверь выкатился его шлем, и где-то там, стукнувшись о стенку, замер. Почему-то в данном пространстве не оказалось ни души. За несколько мгновений до всего этого, мой кулак нашёл его челюсть открытой к заключению брака, или стыковке, если хотите, назовите и так, между собой. Я полностью высвободился, и мои ноги, наконец, коснулись пола. Я встал и вышел в коридор. Вышел дальше в школьный двор. Увидел, что во дворе находятся несколько машин. И приличное количество людей, одетых в какую-то специальную форму, заносят в эти машины выпускников, моих товарищей, уже обездвиженных…
        Недолго думая, я быстро поднялся на чердак. Перешёл в то крыло, по моим подсчётам, где располагался лестничный пролёт, с оставленной под ним моей девушкой. Она находилась в том же положении, в котором её прочно установил и сохранил мой друг. Его самого, кстати, на месте не оказалось. Я растормошил беднягу, как только смог, и мы с ней перелезли через забор, в безопасном месте. Дали ноги, что было мочи…сил.