Дорога в вечность. Иудей

Журавли… Опять улетают стройным клином в лучах восходящего солнца, вольные, красивые,  сильные. Кто-то из них долетит и будет танцевать свою песню любви, а кто-то… Нельзя ли остаться навсегда в своих краях? Нет же, нужно каждую осень подниматься в небо и, жалобно крича, прощаться с нами, оставляя за собой тоску и плохое настроение.
Да… Утро сегодня не сулило ничего хорошего. Наверное  и день такой же будет. Да ещё  шеф  выводит из себя претензиями и придирками:
– И что за глупость в очередной раз ты принёс, Колесников?
«Я хотя бы что-то принёс и что-то написал, в отличие от тебя. Сидишь тут целый день на заднице и ничего не делаешь, только придираешься и кричишь на подчинённых», – очень хотелось ему ответить.
С этими мыслями началось утро журналиста Константина  Колесникова.
Настроение соответствовало погоде за окном: сырость, дождь… Тоска да и только. Ничего делать не хочется. Да у всех, наверное, так. Хотел бы я увидеть дурака, который в это время желал бы вылезть из-под тёплого одеяла и выйти на улицу. Радует хотя бы то, что на работу добираться всего минут пятнадцать. Вот Сашке Дуганову ехать через весь город на трамвае – повезло так повезло! Он, наверное, вообще застрелиться готов. Как назло, и машина в ремонте. «У вас неполадки с трансмиссией», – вспомнил он слова мастера. Как же! Очередной способ срубить с честного журналиста денег за ремонт…
«Оптимистические и весёлые» мысли Кости прервал телефонный звонок.
 «Опять Вика», – догадался и взял трубку. И не ошибся – это была она.
 – Привет, Костенька, доброе утро! Как настроение?
 – Нормально, – соврал он. – И чего тебе не спится в такое время?
 – Просто хотела начать день с общения с тобой.
 – Понятно, – пробубнил Костя, тупо уставившись на луч солнца, который пытался прибиться сквозь тяжёлые дождевые тучи.
 – Может, сегодня вечером встретимся? – спросила Вика своим медовым голоском.
 «Да уж! – подумал Колесников. – Сегодня шефу статью сдавать, а этот жирный боров как всегда будет недоволен».
 – Посмотрим, – ответил он – сегодня у меня тяжёлый день.
 – Ну ясно. Удачи тебе, солнышко! Не падай духом, я тебе вечером позвоню.
 – Договорились. Пока, – попрощался  Костя и положил трубку.
 «Не падай духом»!.. Легко сказать, когда твоя работа заключается в том, чтобы целый день мотаться по городу, что-то выискивать, высматривать, находить материал для очередной статьи. Потом уставшим, вымотанным и промокшим до нитки приезжать в офис и, жизнерадостно улыбаясь, идти на ковёр к боссу, видеть недовольную физиономию и слушать очередные упрёки.
 «Ох уж эти женщины», – улыбнулся сам себе  надевая длинное чёрное пальто.
Через двадцать минут Колесников  стоял возле офиса, на котором красовалась надпись: Издательство «Вестник недели». Очень неохотно  заставил себя переступить порог и войти в тёплое помещение.
 – Привет труженикам четвёртой власти, – услышал он грубовато-хрипловатый голос.
 – Привет, Саня, – ответил  с неохотой.
В этот пасмурный день он бы предпочёл закрыться в квартире, не слышать никого и не видеть, а уж тем более Александра Савельева, который был ему должен триста зеленых и каждую неделю божился вернуть долг.
 – Как настроение? – спросил охранник.
 – Да вроде ничего, если бы только не погода.
 – Да ладно тебе, не хандри! Смотрел я с утра прогноз, обещали к полудню солнце, – радостно ответил Савельев.
 «Ну да! Они наобещают… Метеорологи ошибаются каждый день  регулярно, а ты, дурень, им веришь» - мелькнула мысль у Колесникова.
 – Угу, – буркнул он в ответ, нажимая кнопку лифта.
 – Удачного дня, Костя! – крикнул вдогонку охранник.
 – И тебе того же.
 Приехал лифт. Без особого энтузиазма он  вошёл в кабину и нажал кнопку третьего этажа. Лифт медленно и плавно поднимался.   Вскоре Костя уже входил в свой кабинет – небольшой, но очень уютный и тёплый. В нём хотелось бы работать, если бы не шеф.
«Так, с чего начать? Статья вроде закончена, WORD ошибок не нашёл, да и сам текст  легко читается», – раздумывал журналист.
Мысли прервал вызов, который исходил из небольшого аппарата, стоящего на столе. Подняв трубку,  услышал голос секретарши: она сообщила, что шеф ждёт не дождётся встречи с ним.
– А что стряслось? – спросил он, чувствуя неприятный холодок где-то внизу живота.
– Точно не знаю, не уверена. Но думаю, что вчерашнюю статью зарубили.
– Хорошо, иду, – сказал  голосом, похожим на голос смертника, добровольно согласившегося на расстрел.
Выйдя из кабинета и пройдя по коридору,   поднялся по  крутой мраморной  лестнице потом через холл – и вот они, долгожданные апартаменты шефа с золотистой табличкой: «Генеральный директор».
Постояв возле двери пару минут, собравшись с мыслями и взяв себя в руки, Костя легонько, как воришка, постучал в дверь.
– Войдите, – услышал  громкий голос Станислава Павловича Зубра.
Набрав воздуха в грудь, Колесников толкнул дверь и вошёл. Он оказался в просторном кабинете. Шеф сидел в глубоком удобном кресле за большим дубовым столом и внимательно из-под очков смотрел на вошедшего. Позади него на стене красовались фотографии в рамках, на которых он пожимал руки знаменитостям. В правом углу кабинета располагался прозрачный шкаф – в нем хранились разного вида кубки; по обе стороны от стола стояли мягкие кресла.
Увидев, кто к нему пожаловал, не говоря ни слова, Станислав Павлович схватил со стола листы бумаги и стал приближаться к Косте с решимостью разъярённого тигра, готового через секунду кого-нибудь убить.
– И это, по-вашему, статья, которая достойна быть напечатанной у меня в газете?! Это полная хрень! – возмущённо спросил и сам же ответил на свой  вопрос босс. – Кого, скажите мне на милость, в наши дни интересует вопрос о деградации человечества в 21-м веке? Нам нужна интрига, чтобы поднять рейтинг нашего издания! А вы что намарали, Колесников? Просматривая эту статью, я не мог понять, какой дурак её написал! Понимаете, к чему я веду?
 – Да, шеф, – со злостью ответил Костя.
 – Это не статья, а клочок никчёмной бумаги, которая годится лишь для того, чтобы использовать её для другой надобности!
«Эх, отдал бы всю зарплату за месяц, только бы хоть раз врезать по роже этой жирной свинье! Вот бы я его отходил за милую душу! Сколько можно пить кровь? Я знаю, что тебе нужны деньги, деньги и ещё раз деньги. А другим? Может, хоть кто-то обратит внимание на детей-наркоманов, на алкоголиков, которых, как сломанную вещь, выбросили из дома. На стариков, ищущих в мусорных контейнерах кусочки грязного хлеба. Неужели это никому не нужно? » – думал  Колесников, выслушивая недовольную тираду Станислава Павловича.
Мысли  прервал бас шефа:
– Повторяю вам, Колесников, это не статья, а мусор. И что это вы стоите с отсутствующим видом? Вы не понимаете о чем я говорю?
– Понимаю, Станислав Павлович, но если…..
– Тогда извольте взять то, что вы нацарапали, и пожалуйста, напишите что-нибудь нужное, чтобы это всеми читалось.
– Хорошо, я постараюсь, – согласился и вышел из кабинета..
Захлопнув за собой дверь, униженный, с ужасным настроением, он молча поплёлся к себе. Мысли роились в голове, как пчелы в улье.
«Так о чем же писать? Это, значит, «не нужно», а что тогда нужно? Сплетни об очередной звездульке, которая изволила с кем-то переспать? Несомненно это  интереснее, чем голодные дети… В первый раз за свою журналистскую карьеру захотелось написать о чем-то важном и значимом. О том, что люди губят сами себя, что в наше время не читают поэзии, не интересуются литературой и позабыли о духовной близости, остался только секс… Зато для многих очень важно, кто победит в шоу «Давайте потанцуем». Но наплевав на прошлое, нельзя построить будущее!! Ведущие страны мира изготавливают новое и более мощное, более совершенное оружие, чтобы уничтожать всё больше и больше людей. Зачем? Неужели наши земные божки думают, что все свои капиталы утащат на тот свет, и там их встретят с распростёртыми объятиями? Не все можно приобрести за деньги! Господь денег не берет!!! Его нельзя купить или подкупить, и всем воздастся полной мерой».
С такими мыслями Костя вошёл в свой кабинет, сел за стол и попытался написать какую-нибудь очередную «пустышку» о даме, которая так любит свою собачку, что приучила её ходить в салон, где ей красят ногтики и делают причёску. Да, их, богатых не поймёшь!!!
«Рабочий день окончился, просьба всех покинуть свои рабочие места! Приятного всем вечера», – раздался голос по селекторной связи.
«Уже восемь  вечера! Как время пролетело, – раздумывал, складывая бумаги в стол. – Да, завтра нужно будет напрячь всё своё серое вещество».
Спустившись на первый этаж, прошмыгнув через проходную, он очутился на мокрой мостовой. Дождь так и не прекращался весь день, ветер разносил листья, как почтальон газеты клиентам.  Машины и их водители торопились по своим делам. Улица была ярко освещена и Костя побрёл по ней с надеждой остановить такси. Сил на общественный транспорт не было.
Зазвонил мобильный.  Отогнав мрачные мысли,  взял трубку:
– Да, слушаю.
– Привет, как прошёл день? Ты уже дома?
– Нет, – грубо ответил Колесников, – ещё в офисе, босс заставил отредактировать статью.
– Понятно. Значит мы сегодня не увидимся?
– Нет, я очень занят и буду поздно.
– Тогда ладно, – грустно ответила Вика,– до завтра.
– Пока, – промямлил он и сбросил вызов.
«Извини детка, сегодня мне никого не хочется видеть, кроме большого стакана с виски и телевизора».
Не поймав такси, он решил отправиться домой пешком. Наверное, так он убеждал себя проветрить мозги. Погружённый в свои мысли,  свернул в свой пустынный дворик, усаженный клёнами и липами.
«Вот и арка, я почти дома, сумасбродный день. Что завтра? Ладно, не будем о плохом. Домой, скорее», – думал он, приближаясь к арке.
Зайдя в неё, заметил  на другом конце темный силуэт, но спешить не перестал.
– Эй, друг, закурить не найдётся? – окликнул  незнакомый голос.
– Не курю, – ответил журналист, двигаясь дальше.
– А зря, – раздался голос у Кости за спиной.
Адреналин стремительно ударил в голову. Руки автоматически сжались в кулаки.
 «Не бойся, – думал про себя Колесников. – Страх – убийца разума».
Тёмная фигура впереди медленно приближалась. Расстояние сокращалось.
 «Бей первым, – подсказывал внутренний голос. – Закрывай спину и не жди».
Костя сделал пару шагов навстречу, до боли сжав кулаки, и молниеносно ударил. Человек пошатнулся, отошёл назад, пару раз тряхнул головой и опять пошёл навстречу.
«Вот гад!» – звенело в ушах у Колесникова.
Подняв повыше руки, он стал двигаться к противнику, дабы нанести ещё один удар. Острая боль в затылке заставила забыть всё на свете. Он провалился в иной, тёмный мир, где нет страха, унижения и тревоги.
Сознание вернулось вместе с сильными ударами ногами по телу. Заставил себя открыть глаза и увидел три тёмные фигуры , которые с невероятной жестокостью его били.
 – Вот тварь! Пацаны, он мне, кажется, нос сломал! – кричал тот, что бил сильнее всех.
– Шманайте по карманам и смываемся.
Стоящий справа шустро нагнулся и полез к Косте в карманы.
 – Пацаны, мобила нехреновая, – прошипел он, продолжая рыскать дальше.
 – Не базарь, менты услышат, шманай быстрее.
 – Ха, братва, зацените – у него перс на пальце, походу не делявый, – сказал тот, кому сломали нос.
 – Снимайте!
Перстень, который был у Колесникова на безымянном пальце, подарила ему мама на восемнадцатилетие. Для него он был символом молодости и дорогой памятью. Он не снимал его вот уже тринадцать лет. Из последних сил Костя попытался вырвать руку, но попытка была безуспешной. Почувствовав острую боль в области головы, он понял, что кольцо ему не спасти.
 – Лежи, шакал, и не рыпайся! Димон, чего так долго паришься? Снимай и сваливаем, – доносились голоса в темноте.
 – Да прилип перстень, как банный лист к заднице! Зараза!
 Костя снова попытался вырвать руку из цепких лап шпаны.
– Да он заколебал дёргаться, паскуда! Дайте ему промеж глаз.
Острая боль пронзила тело – такая, что невольно наворачивались слезы. Безвыходность и злость рвали сердце изнутри.
 – Отойдите от человека, безбожные окаянные псы! – послышался голос в нескольких метрах от лежащего журналиста.
Удары прекратились.
– Менты! – крикнул тот, который  так  безуспешно пытался стянуть перстень.
 – Да чё ты впариваешь, какие менты?! Ты на него посмотри – у него платье, как у выпускницы школы, и мешок, как у бомжа. Какие на фиг менты?!
 – Дед, свалил бы ты по-тихому отсюда, а то как бы тебе двигалку не перебили, – прошипел третий, которого до этого слышно не было.
– Как ты со старым человеком разговариваешь, сопляк? Был бы я твоим отцом, мигом бы на тебе лозу сломал. Пошли вон отсюда, стервятники! – прогрохотал бас старика.
 – Всё, бомжара тупоголовый! Щас мы и тебя относкуем по полной, чтобы не гавкал громко.
 Разъярённые парни двинулись в сторону деда.
С большим трудом Колесникову удалось подняться на ноги и упереться руками в стену. Боль мешала двигаться, каждый шаг давался с большим трудом. Он посмотрел на человека, который вмешался в драку, защищая его, и понял, что ему нужно помочь, иначе его ожидает та же участь.
 Попытался сделать шаг, но острая боль сразу же остановила все попытки.
 – Ну что, дедуля, страшно? – сказал, видимо, Димон.
 – Да чтоб меня дьявол перевернул и ударил о землю, если мне бояться мерзких подонков! – с этими словами старик с неимоверной силой схватил Димона за шиворот и швырнул вперёд, да так, что бедолага пролетел в воздухе метров пять.
Колесников не поверил своим глазам. Такая сила и ловкость в таком преклонном возрасте – это невероятно!
 – Ну, кто следующий? – пробасил защитник.
Остальные члены шайки впали в ступор.
 – Кто следующий, я спрашиваю?
Желающих не нашлось. Один из парней, пытаясь оправдаться, заикаясь испуганно заговорил о том, что он тут ни при чём, что попал сюда случайно – и бросился бежать, а остальные за ним.
– Вон отсюда! Чтоб духу вашего не было! – крикнул им вдогонку дед.
На тёмной, пустынной улице его голос прозвучал, как раскат грома.
Наблюдая за этой картиной, Костя присел – неимоверно болела голова. Где-то в подсознании появилась радостная мысль о совершенной мести над подонками – пускай не им, а посторонним человеком, но всё же они тоже почувствовали боль.
Услышав тяжёлые шаги, приближающиеся к нему, он поднял голову.
 – Здесь живёшь? – услышал  вопрос деда.
– Да, – с трудом ответил Костя.
Тело пульсировало от боли, разрывая его на части. Казалось, что он не сможет ступить и шагу.
 – Ну подымайся, парень, пойдём. Какая квартира?
 – Двадцать шесть, – только  успел ответить Костя и потерял сознание.
Треск будильника вернул его в реальность. Обнаружив себя в собственной постели, несколько минут Колесников лежал, уставившись в потолок, и не мог понять, что произошло. Решив, что это дурной сон – и драка и дед, который швыряет людей на несколько метров и награждает такими оплеухами, что сбивает с ног – он привычными движениями, бодренько, как ему показалось, начал подыматься… и тут же бросил эту затею. Тело обожгло сильной болью, в голове застучало, и он тут же лёг обратно.
– Что за чёрт?! 
Осматривая своё тело  обнаружил огромные синяки и ссадины. Колено было разбито и немного кровоточило. Посмотрев в зеркало  ужаснулся от вида собственной физиономии: возле левого глаза красовался огромный синяк, глаза опухли и заплыли.
– Так, господа, это не сон. Хорошо же они меня обработали, сволочи. Но как я попал домой? Дед!!!
Собрав всю волю в кулак, он всё-таки заставил себя встать и отправиться на поиски своего спасителя. Обойдя все комнаты  обнаружил его стоящим на коленях. Взгляд старика был устремлён на восходящее солнце. Теперь Константин мог во всех деталях рассмотреть гостя. Это был высокий, метра два ростом человек, широкоплечий, коренастый, с огромными, похожими на кувалды руками. Ясные, чуть суженные зелёные глаза, казалось, могли видеть сквозь стены. Длинноватый нос с горбинкой выдавал в нем грека либо еврея. Остренькая, небольшая, аккуратно подстриженная борода и небольшие усы цвета белого серебра искрились в падавших на них солнечных лучах. На вид ему было лет пятьдесят.
 – Доброго здравия, – пробасил дед.
Увидев эту картину, Костя от неожиданности потерял дар речи и долго не мог ответить на приветствие.
 – Доброе утро, – наконец поприветствовал он гостя  не сводя с него глаз.
Осмотрев журналиста с головы до пят, незнакомец нахмурился, видимо, недовольный увиденным. Взгляд у него был острым, цепким – так, наверное, смотрел бы гордый независимый орёл.
 – Вот, смажь раны, – из темно-коричневого, странного  на вид походного мешка, сделанного из  кожи, старик извлёк золотистую коробочку с какой-то жидкостью. Открыв крышечку, он протянул больному лекарство.
 – Что это? – почти шёпотом спросил Костя.
– Бери, лечись и не перечь мне, плохого я тебе не желаю и зла не сделаю.
Колесникову очень хотелось возразить, но тон был таким приказным, не терпящим возражений, что он почувствовал себя пятилетним ребёнком, которого могут наказать за непослушание. Взяв зеленоватого вида мазь,  поплёлся в ванную лечиться. В зеркале отразилось уставшее лицо, разукрашенное, как картины Пикассо. Проведя рукой по затылку, обнаружил ещё и огромную шишку.
«Вот гады! Гопники, долбаные паскуды! Бьют, не жалея сил!» – ругнулся он.
Поднеся ближе к глазам, если эти щёлочки можно было назвать глазами,  стал рассматривать коробочку. На ней были изображены два ангела, которые держат в руках огромные трубы. Взоры их были устремлены к нарисованной выше звезде. Костик хорошо разбирался в драгоценных металлах и сразу понял, что эта вещь сделана из золота высшей пробы и весит грамм 300.
«Интересно, откуда у этого деда столько денег и как он не боится носить её с собой? » – мелькнула мысль. Когда  открыл крышку, в нос ударил резкий запах палёной травы смешанный с запахом лука. С большим недоверием Колесников всё же начал наносить сие месиво на огромный синяк .  Попав на тело, мазь вдруг стала очень холодной, но через пару минут потеплела, как будто к больному месту приложили грелку.
 «Да что это за гадость? » – сам у себя спросил Костя и посмотрел на коробочку с таким видом, как будто ждал от неё ответа. Взглянув на синяк, он оторопел и выпучил глаза от неожиданности: он  исчез, от него не осталось и следа! Не веря  глазам своим  ещё раз взглянул на повреждённое место: оно было чистым. Что это?! Волшебство, магия? Поспешно  начал тереть все синяки без разбора, и вскоре они пропали, как и первый: холод, потом тепло, и мазь испарялась вместе с повреждением. Костя и не представлял себе, что такое возможно. Этого просто не могло быть!
Машинально накинув халат  помчался на кухню – у него была масса вопросов к деду. Исполин стоял лицом к окну и смотрел на тускло светившее солнце.
– Извините, что это вы мне дали? – выпалил Костя.
– А ты чем-то недоволен? – не отрывая взгляд от картины за окном, ответил гость.
– Нет, конечно, доволен. Но я не могу понять, как это происходит. Я такого никогда не видел! Так не бывает!
Незнакомец  оторвался от своего занятия, повернулся к журналисту лицом, и глядя ему прямо в глаза, спросил:
 – Ты видишь увечья на своём теле?
 – Нет! Но… я не понимаю!
 – Значит, бывает. Много всего бывает в этом мире, во что мы отказываемся верить, даже если видим это собственными глазами. Но увидев для себя то, что ты называешь чудом, ты делаешь мгновенный выбор веры.
 – Да, но где вы взяли эту мазь?
 – Вот этого тебе лучше не знать, потому что получив на него ответ, тебе опять предстоит выбор веры. Но этого ты не сможешь увидеть своими глазами.
 – Мы до сих пор незнакомы, я даже не знаю вашего имени?, – затараторил растерявшийся Костя.
 – Очень многие люди во все времена хотели бы познакомиться со мной. Но не всем это удаётся. Так было всегда, во все времена, с того момента когда я был и проклят и в то же время благословен Отцом нашим небесным, – ответил старик и отвёл взгляд в сторону.

Исполин снова повернулся лицом к солнцу. И правда, кто же он? Этот ответ и ему самому давно не давал покоя. С начала своего «долгого пути», как он для себя называл свой дар, он менял ответ на этот вопрос бесчисленное количество раз. Поначалу  думал, что он посланник Господень и должен каким-то образом влиять на судьбу мира. Увидев со временем, что всех людей невозможно изменить, и мало кто воспринимает его всерьёз, считая умалишённым стариком, он стал склоняться к мысли, что предпринимать какие-то попытки бессмысленно. Люди всегда будут оставаться людьми. Для него эта банальная истина имела глубочайший смысл, ведь только он знал, что сколько бы ни существовал мир, сколько бы ни развивалось человечество, оно испокон веков пытается себя уничтожить. Сначала камнями и деревянными дубинами, позже, со стремительным ходом эволюции, – автоматами и ракетами. Итог всегда один: уничтожать своих братьев и сестёр – безжалостно, иногда даже с дикой сумасшедшей улыбкой на лице. Сколько же раз он это видел, сколько раз пытался остановить! 
 Корил небеса, вопрошая, за что ему была уготована такая судьба, он   всего лишь человек, типичное создание творца и ничем не отличается от других!  Но небеса молчали.. На протяжении своих многолетних странствий   искал своё предназначение: ведь недаром с ним так поступили!  Это он прекрасно понял, но сколько же ему пришлось пройти, чтобы  понять!
Вспоминая прошлое и людей, с которыми ему пришлось повстречаться, он как никто в мире знал, насколько человек жалок в своём стремлении к власти, деньгам, мести, насколько  беззащитен даже за спиной тысячи солдат, как многое порой зависит от незначительного случая, меняющего всю жизнь. Сотни раз проходило это перед его глазами, но за столько времени он так и не смог разобраться в себе.
Ночами, устроившись в лесу у костра, под волчий вой  часто размышлял, достоин ли  он такой слепой жизни?  Может, если бы кто-то другой был выбран вместо него или его судьбу изменил бы тот самый крохотный случай… Может быть, тот незнакомый человек, который был бы выбран вместо него, справился бы лучше? Заслуживает ли он такого тяжёлого ярма, сколько ему ещё его нести? Давно уже его не радовали ни дни ни ночи.   Справедливо ли наказание? У него было очень много времени подумать над этим, и всегда  приходил  к одной мысли: он всего лишь муравей в этом мире, всего лишь крохотный червяк, вообразивший, что может прорыть тоннель к ядру Земли. Он ничего  и никогда не сможет решать.
Часами, теребя  свою серебряную бороду, он вспоминал ТОТ день!  Он помнил каждое мгновение, даже пение птиц и дуновение ветра!  Помнил песчаную бурю, свою бесконечную самоуверенность; помнил свою несчастную жену; своего сына, который всегда смотрел на него с опаской,  который в любой момент способен наказать  за малейшую ошибку. Помнил своих слуг – он не раз бил их плетью, врезая всё новые и новые шрамы в их спины, пытаясь доказать своё могущество. Он помнил всё! Сколько бы он отдал, чтобы заново родиться на свет и всё изменить! Но с прискорбием осознавал, что отдавать ему совершенно нечего, кроме  никчёмной своей жизни. Да и отдавать – некому.
 Он прищурил глаза и снова невольно – в тысячный раз – задумался о том дне, о том великом дне, который он так никогда и не сможет изменить и забыть….
 
* * *
Верблюды устало и очень  медленно шли по раскалённому солнцем песку, опустив измождённые головы. Их  погонщики укутавшись в плащи  с ног до головы, воспалёнными глазами смотрели вперёд, с надеждой увидеть  долгожданный город. Третий день в пустыне истощил их силы. Каждый из пятидесяти человек, в мёртвой тишине, нарушаемой  лишь  шарканьем пробегающих  пустынных ящериц, думал о чём-то своём. Кому-то хотелось встретиться с семьёй, обнять детей и жену, других ждут успокаивающие звуки арфы под плавные танцы блудниц в укромном уголке дома. Одно   объединяло  всех – стремление поскорее вернуться в Иерусалим.
 – Не торопите так скотину, дурачье! Ещё три с лишком часа дороги, загоните верблюдов – на чём домой добираться будем?! – нарушил мёртвую тишину Агасфер. – Медленней двигайтесь, три дня шли – три часа переживёте.
– Никто и не торопится, хозяин. Корабли сами чуют, что скоро земля, вот они и прибавляют ход, – сострил Варфолом, самый молодой караванщик.
– Будешь много умничать – без работы останешься. Ишь ты! Если такой умный, иди прислужником в храм, там тебя быстро научат дисциплине и сотрут твою нахальную ухмылку, – грозно гаркнул Агасфер.
Все знали о несносном характере хозяина, о его злобе, распространявшейся, казалось бы, на весь мир,  но кроме тех, кто был выше его по чину и имел большее состояние. Шутить он не любил, и его угрозы нужно было воспринимать с должной настороженностью. Никто не забыл случай с Карифом, который работал на него без малого двадцать лет и считался отличным работником с безупречной репутацией. Но однажды, примерно два года назад, сын несчастного, которому пошёл всего второй десяток отроду, заболел проказой.  Малец стразу же попал под приказ Кесаря  гласящий, что все без исключения, заболевшие этой заразой, должны по собственной воле уйти из города, дабы не заразить других.
Бедный Кариф, как он страдал в те времена! Каждый день он проливал слёзы над сыном, пряча его в своём доме и никому не раскрывая тайну его болезни. Молился, просил богов помочь его чаду, но ребёнку с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Поначалу он молча лежал в бреду, обливаясь потом, через некоторое время на коже появились гнойные язвы. Все свои сбережения, копившиеся за многие годы работы на Агасфера, он тратил на лекарей, тайно проводя их к себе домой с наступлением глубокой темноты. Кудесники уверяли , что помогут его единственному сыну и будут хранить секрет за отдельную плату. Они лживо жалели его, вытягивая   деньги.
Один из лекарей заверил отца, что через три дня  вылечит сына от неизлечимой болезни, но ему нужна крупная сумма денег на целебное снадобье, которое продаётся втайне от городской стражи неким путешественником . Врач запросил баснословную сумму на покупку этого чуда. У несчастного Карифа не было выбора. Он отдал лекарю последние сбережения и стал ждать будущей ночи, когда тот обязался  принести  лекарство. Целый день он не находил себе места,  молился и снова плакал, но крохотное огонёк надежды теплился в его сердце. Это был, несомненно, самый длинный день в его жизни. Он ждал и ждал.  Ходил из угла в угол, как загнанный зверь.  То унывал,  то настраивал себя на мысль, что сегодня произойдёт чудо.
Наступила ночь. На  почти что безлюдных улицах остались  пьяницы да купцы, вываливающиеся из дверей  домов в окружении блудниц. Затаив дыхание Кариф прислушивался к каждому звуку, каждому шороху , и при малейшем стуке в его  дверь сердце начинало бешено колотиться.
Пошёл второй час ночи, лекарь опаздывал. У Карифа пересохло горло, он подошёл к глиняному сосуду и стал жадно пить. Прохладная вода стекала по бороде на пол, на его одежду, но он этого казалось бы не замечал. Вдруг в дверь громко постучали. Кариф поперхнулся, быстро поставил сосуд и направился к двери.
– Кто стучит? – испугано спросил .
– Именем Кесаря, отоприте дверь! – это был голос старшего стражника города.
– Как вы смеете беспокоить меня и моего сына в столь поздний час? .. – еле слышно пролепетал Кариф. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть . От испуга собственный голос показался ему чужим, словно его устами  слова эти сказал другой человек.
– Именем Кесаря, отоприте дверь! Или мы будем вынуждены выбить её силой! У нас имеются сведения что вы, Кариф, сын Зафара, прячете своего сына, заболевшего проказой. За это преступление перед народом Иудеи вы будете заточены в тюрьму до момента справедливого  суда над вами, а ваш сын Назария будет насильно вывезен за город, в горы, в обитель подобных ему гадов.
Кариф чудом не потерял сознание. На его теле  вздулись и бешено пульсировали все жилки, страх ударил в голову, затмевая рассудок.
– Вы не получите моего сына, слышите?! Вы его никогда не получите, я его не отдам! Это мой ребёнок, будьте вы прокляты! Оставьте меня в покое! – с яростью и отчаянием в голосе закричал Кариф. – Это мой сын, уходите! Мой сын не умрёт раньше меня! – Из глаз его потекли слёзы, сердце всё ещё бешено колотилось, а душа ушла в пятки от страха и отчаяния.
– Кариф, если ты сию же секунду не откроешь, мы выбьем дверь и вытащим тебя и твоего выродка из вашего прокажённого логова!
В отчаянии отец схватил острый нож, лежавший на столе, и подошёл вплотную к двери.
– Если вы заберёте моего сына, я перережу ваши грязные глотки!
Послышались сильные удары в дверь. Через пару секунд она не выдержала и упала. На пороге стояло полдюжины стражников с обнажёнными клинками. Они двинулись навстречу отчаянно, по-звериному рычавшему Карифу. Тот замахнулся было на взломщика, который попытался обойти его со спины, метя ему в шею, но стражник в последний момент увернулся, и острое лезвие рассекло воздух в паре сантиметров от уха.
Вдруг он  почувствовал, что кто-то схватил его за левую руку и с силой повалил на пол. Другой стражник, стоявший сзади, метнулся к лежавшему на спине пленнику и наступил ему ногой на руку, крепко сжимающую оружие. Пальцы разжались, и нож  выпал.
Кариф дико кричал,  плакал  пытаясь встать. Двое , которые были выше по чину и наблюдали с порога за схваткой, вошли в дом. Осмотрев помещение и найдя в углу ложе ребёнка, они быстрыми шагами подошли к нему  и осветили лицо подростка факелами: из  всего отряда факелы были только у них.
– Да, несомненно, он прокажён.
– Сам вижу, – ответил старший  зычным басом. – Укрой его, чтобы не развеял свою заразу по всему городу, – небрежно добавил он, сделав такое лицо, будто перед ним лежал кусок дерьма.
 Стражник неохотно вытащил заранее приготовленное полотно из грубой плотной ткани и накинул на ребёнка, спрятав его всецело под ним.
– Нет, не трогайте его, отойдите от него! – отчаянно кричал и сопротивлялся  Кариф. – Возьмите меня, оставьте моё дитя в покое, я вас прошу, я молю вас! Я его вылечу!
– Не беспокойся, тебя мы тоже возьмём. И не ори так, весь город разбудишь. Сам прекрасно знаешь – лекарства от этой болезни нет..
– Пожалуйста, оставьте нас в покое!.. – продолжал  причитать и умолять их  Кариф
– Заткните ему наконец пасть! – гаркнул старший.
Тот, кто первый вступил в схватку с несчастным отцом, подошёл к нему и сильно ударил ногой в голову.  Кариф потерял сознание.
Когда он очнулся, то осмотревшись вокруг,  понял, что находится в городской тюрьме. Сколько прошло времени? В единственном маленьком окне, перегороженном железными прутьями, можно было разглядеть только что начавшийся рассвет. Карифу понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, что произошло  часами раньше. Подойдя  к единственному источнику света, он  поднял лицо к медленно поднимающемуся солнцу и взмолился. Его отрок! Единственный смысл его жизни.  С самого его рождения,  потеряв при родах жену, он лелеял его как мог, строил планы, гордился своим сыном. Теперь его жизнь не имела никакого смысла.

***
– Через два дня я отправляю следующую партию товара  на восток.  Путь займёт у нас неделю. Так что к празднику Богов мы успеем вернуться в город. – отдавал распоряжения Агасфер. – Я не нуждаюсь в жёлторотых новичках, которые сейчас просятся с нами, дабы прибиться к нашему каравану подобно рыбе-прилипале и тащить свои торговые пожитки на Восток. Мне конкуренция не нужна ни в каком виде. И те копейки, что они дают за охрану своих товаров, меня не интересуют. Я ясно выразился, Азария?
– Да господин, но это мой брат, ему всего лишь нужно провести  двух верблюдов с солью на Восток и на обратный…
– Мне наплевать, кто он тебе. Я не буду охранять, рискуя головой, твоих родственников. Пусть ищет иные пути добраться до Палестины, и более ни слова об этом! Иначе за последствия ты будешь отвечать своим кошельком! – проревел Агасфер.
– Да, господин, –  скрипнув зубами от злости, пробормотал Азария.
– И где Кариф? Он что, забыл, что сегодня сбор?!
 В дверь постучали.
– Я же просил не беспокоить меня и моих людей, когда у нас сбор по решению торгового пути! – пуще прежнего заорал Агасфер.
Дверь тихонько приоткрылась, за ней показался слуга.
– Прошу прощения  господин, – быстро пробормотал он, склонив голову, не осмеливаясь посмотреть на своего хозяина. – Но Бахта ищет с вами встречи, он ждёт вас во дворе возле купальни.
Гнев Агасфера моментально прошёл. Бахта был крупным торговцем, его состояние было намного больше чем у него, с такими людьми нужно быть вежливым. Бахта имел хорошие связи в городе  и даже в самой церкви, и запросто мог подкосить всю торговлю Агасфера.
– Он сказал, чего он хочет?
– Да, хозяин. Он сообщил, что пришёл поговорить о Карифе.
– О ком?! Зачем ему сдался Кариф?!
– Не знаю, господин.
– Ты свободен! – твёрдо заявил он, уже думая о предстоящей встрече. – Ждите меня здесь, я скоро вернусь.
Агасфер вышел из приёмного зала и зашагал во двор. Он застал Бахту возле оливковых деревьев. Тот, стоя к нему спиной, рассматривал горы, которые возвышались  недалеко от дома.
– Мой дорогой друг, какой неожиданный визит в мою скромную обитель, – мягко и заискивающе поприветствовал его  Агасфер. – Тебе бы стоило предупредить о своём визите. Я бы принял столь дорогого гостя должным образом.
– Здравствуй Агасфер! – улыбнулся Бахта. – Не нужно пышных приёмов, я ненадолго.
– Что привело тебя ко мне?
– Ты знаешь последние новости города? – спросил гость.
– Нет. А что могло приключиться за одну ночь? – удивился  Агасфер.
– Твой верный слуга, Кариф, попал в беду. Прошлой ночью его арестовали за то, что он утаивал своего сына, который болел проказой. Его предал  шарлатан, называющий себя целителем, вытянув при этом  последние деньги. – Бахта печально взглянул на собеседника.
– Что? Он прятал своего ребёнка, заболевшего проказой, у себя дома?! – повысив голос, спросил Агасфер, широко раскрыв глаза.
– Именно так. Я знаю тебя много лет, и его знал тоже. Он никогда тебя не подводил и всегда честно и совестливо выполнял свою работу. Я подумал... Может, ты бы хотел помочь ему и дать за него…
– Этот подлец прятал у себя дома прокажённое отродье, рискуя заразить полгорода?! – перебил  гостя  Агасфер, который уже не сдерживал своего гнева. – Как он мог, негодяй?! Сколько лет я кормил его, давал ему деньги!
– Его можно понять. Сын – единственное, что у него осталось после смерти жены. Я его знал как честного и достойного человека. Не он ли закрыл тебя от копья, которое  летело тебе в сердце тогда, лет десять назад.  Мы с тобой пересекали границу с Месопотамией и на нас напали эти песчаные твари, грабящие караваны? Он спас тебе жизнь, Агасфер, отплати ему той же монетой. Ты можешь внести за него залог в казну, его отпустят. Сына уже увезли в горы, он его никогда не увидит.
– Я не буду платить деньги за выкуп преступника, который нарушил закон Кесаря. И никогда более не подам ему руки. Гнить ему в тюрьме!
– Я и не ожидал от тебя ничего другого, – сказал Бахта с печальной улыбкой. – Ты уже не изменишься. Правду говорят люди: у тебя нет сердца, вместо него у тебя в груди мешок с камнями.
Он развернулся и медленно пошёл к выходу, оставив за спиной скрипящего зубами Агасфера, который хотел бы ещё много чего сказать в адрес Карифа.
Выйдя на широкую улицу Иерусалима, запруженную людьми, Бахта последовал в сторону городской тюрьмы. Дорога занимала не более пятнадцати минут. То и дело останавливаясь возле прилавков, он здоровался со знакомыми торговцами. В городе Бахту любили, знали его как доброго и справедливого  человека, который множество раз спасал не одну семью от голодной смерти. Он не мерил людей на бедных и богатых.
Дойдя до высоких стен тюрьмы,  подошёл к стражнику, охранявшему вход.
– Здравствуй, Эмир, как служба? – с улыбкой поприветствовал его Бахта.
– Здравствуйте господин! Всё нормально, только вот солнце беспощадно палит да песок...
– Сочувствую, нелегка твоя служба. Но гляди, лет через  пять будешь в начальниках, ты парень не промах, –  дружески пожав руку, заметил он. – Могу ли я видеть Марка?
– Конечно господин. Вы найдёте его там, где и всегда.
Бахта зашёл в прохладное здание, свернул к лестнице, поднялся на второй этаж, и подойдя к деревянной двери , постучал.
– Войдите, – послышался грубый бас старшего стражника тюрьмы.
Бахта вошёл. За столом сидел коренастый, смуглый мужчина лет сорока пяти. У него были чёрные проницательные глаза, выпирающие скулы и тонкие губы, напоминающие две, чуть заметные,  полоски..
– Здравствуй, Бахта. Как жизнь, что привело тебя ко мне? – приветствовал его Марк, внимательно рассматривая  гостя и задерживая взгляд на подвязанном к поясу кошеле с деньгами.
– Приветствую, Марк! Меня привело к тебе дело о Карифе, которого сегодня ночью привели сюда.
– Что именно тебе интересно? – холодно спросил тот. – С твоими связями ничего от тебя не утаится, наверняка ты уже всё и сам знаешь. Так зачем мы будем тратить драгоценное время на вопросы? Прямо скажи, чего ты хочешь, – Марк снова мимолётно взглянул на толстый кошель собеседника.
Бахта  улыбнулся. Он действительно уже всё знал, информаторов в городе у него было много, начиная от торговцев и заканчивая простолюдинами. Слухи распространялись очень быстро.
– Я пришёл внести за него залог, – ответил он.
– Я так и знал. С твоей манерой разбазаривать деньги на бедняков и мелких воров ничего другого я от тебя не ожидал, – с холодным смешком в голосе заявил Марк.
– Деньги мои, не тебе их считать, – так же холодно парировал торговец. – На мой век их хватит, Боги благосклонны ко мне, заработаю ещё. Давай перейдём лучше к делу, как ты мне сказал в начале. Можно ли сейчас внести залог за Карифа?
Марк нахмурился и стал бешено соображать. Дело касалось денег, а он  их любил больше родной матери. Ради звонких монет он готов был пойти на многое.
– Законом это не запрещено. Но мне нужно написать запрос в Сенат и около месяца ждать одобрения. После рассмотрения дела придёт ответ, насколько тяжки действия Карифа против иудейского народа, и может ли он выйти на свободу под залог. Чтобы его отпустили, нужно много денег. Не меньше тысячи динариев, и это в лучшем случае.
Бахта понял к чему клонит Марк.  В ответ он тихо произнёс:
– А как на счёт двух тысяч динариев – и к чёрту разрешение?
– Нет! – твёрдо заявил Марк. – У меня будут огромные неприятности. Эта гадина хотела заразить полгорода болячкой своего выродка. Это очень серьёзное дело, очень…
– Три тысячи, и сегодня Кариф будет на свободе.
Марк судорожно потирал пальцы. У него в голове боролись две мысли. Первая – нельзя нарушать закон, иначе его самого могут арестовать, вторая – огромные деньги, на которые он мог бы несколько месяцев купаться в елее и развлекаться с самыми красивыми блудницами  города. Вторая мысль очень быстро начала побеждать первую.
– Ладно, – прощептал  он. – Давай деньги, я всё устрою.
Марк встал из за стола, направляясь к двери и жестом руки приглашая Бахту следовать за ним. Они спустились по лестнице, которая вела на нижний этаж, к камерам. На входе в длинный коридор, где располагались одиночные , стоял страж. Не спеша, Марк подошёл к нему.
– Ключи от девятой! –  приказал он.
Солдат молча отцепил от пояса связку с ключами, снял нужный  с железного круга и подал .
– За мной! – скомандовал старший.
Они пощли  по длинному коридору.  Слева от них находились камеры с узниками. В подвале стояла кошмарная вонь, в ней, как показалось Бахте, смешалось всё: алкоголь, пот, запах грязных тел и сладковатый, еле уловимый,  запах смерти. Из-за железных прутьев  на них смотрели с любопытством и страхом. Был здесь  старый пьяница, одетый в лохмотья, которые, судя по их по виду, стирали полвека назад, и вор, хитрыми глазами уставившийся на незваных гостей.                Был и  человек, который странным образом отличался от всех узников. Бахта приблизился к его решётке и нескрываемым любопытством  осмотрел арестанта. Перед ним стоял мужчина на вид лет тридцати-тридцати пяти с необычайно голубыми,  большими глазами. Высоко поднятые брови придавали лицу удивлённое выражение.  Красивый, будто бы вылепленный нос с лёгкой горбинкой. Картину дополняла очень короткая чёрная борода и аккуратные  усы. Одет он был в серую чистую тунику и в недорогие сандалии.
Бахта смотрел как заворожённый и не понимал, в чём дело. Может быть, в доброй  и искренней, как у младенца, улыбке узника, которая выражала любовь к каждому?! Или в спокойствии и умиротворении,  в его глазах? Да, конечно же – глаза! Бахта ощутил странное, никогда до этого времени не испытанное чувство: в этих  огромных глазах можно увидеть всю свою судьбу, можно  часами сидеть и смотреть в них и думать, размышлять…
– Бахта, нам дальше! – перебив его мысли, крикнул  Марк,  посмотрев на своего спутника. – Что с тобой? Тебе нездоровится?
– Всё в порядке, спасибо, – ответил тот, как будто просыпаясь. – Кто этот человек?
– Этот?! – усмехнулся стражник. – Это знаменитость нашей тюрьмы.  Непревзойдённый философ и умник, который не умеет держать язык за зубами. Но как по мне, он просто не дружит с головой, – насмешливо высказался . – Вообразил, что может бунтовать народ, ходить по городам. Проповедовать какую то, только ему понятную истину. Хулить церковь, священников и фарисеев.  Вообще я думаю он  умалишённый..
– Так всё же, что он сделал? – снова задал вопрос торговец, не отрывая взгляда от арестанта.
– Ты возле каждой клетки с крысой будешь останавливаться и глазеть? У меня работы непочатый край, – грубо прервал его Марк, поворачиваясь к спутнику лицом.
– Твои разъяснения займут всего минуту, – настаивал Бахта, – потом я заберу Карифа, и мы удалимся.
Марк сердито посмотрел на него. Старший стражник терпеть не мог пустой болтовни, он давно привык либо отдавать приказы, либо их выполнять, разговаривать с людьми ему было скучно. Пустая трепотня ничего не давала, он знал только то, что ему нужно было знать, чтобы получать свой пай.
– Перед тобой преступник, который посажен сюда за речи против священников  Иудеи и самого Кесаря. Он посмел явиться на городскую площадь вместе с какими-то бродягами и поучал там людей всякими нравоучениями. Заявлял, что деньги ничего не стоят, власть всегда будет ездить верхом, а простолюдины ходить пешком – ну и прочую ерунду. Безмозглые людишки прозвали его царём и три дня подряд стояли под стенами тюрьмы, орали и требовали его выпустить. Мне пришлось просить, чтобы выслали солдат разогнать толпу. Схватили десяток этих дураков и выпороли хорошенько плетьми, остальные от страха сами разбежались. Теперь, может, приступим к нашему делу?
Бахта ещё раз внимательно посмотрел на  человека за решёткой, который с тем же нескрываемым интересом  смотрел на него. Когда он развернулся и отошёл, услышал тихий шёпот незнакомца:
– Он бы хотел, чтобы ты похоронил его вместе с сыном в святых горах, там где ты впервые их встретил…
Голос был тихий и бесконечно спокойный.
– Что? – не понял Бахта, возвращаясь назад.
Заглянув внутрь,  увидел, что человек, о преступлениях которого  услышал от Марка, спит.
– Всё-таки я был прав, – ухмыляясь, сказал страж. – Он всё же сумасшедший.
Они подошли к предпоследней камере. На ней не было решёток, вместо них  огромная  деревянная дверь, на которой висел такой же огромный замок.
Марк потянулся к нему, взял его в руки и вставил в ключ. Замок со скрежетом открылся и  двери распахнулись.
Картина, представшая перед Бахтой, потрясла его, тело окатило холодным потом, сердце учащённо забилось. К одному из прутьев оконной решётки была привязана верёвка, другой её конец был накинут на  шею пленника. Лицо Карифа, было  темно-лилового цвета, пустые, безжизненные  глаза смотрели на вошедших.
– Чёрт возьми! – выругался  Марк, – повесился! Повесился, выродок! Я же просил присматривать за ним! Кто в это время был на посту?!
Но его голос глухо отдавался в ушах торговца, доносясь словно издали. Некоторое время Бахта стоял, не в силах отвести взор от висельника. Мысли путались. Потом ноги словно бы сами повернули к выходу и он молча вышел из камеры, оставив бешено орущего стражника в одиночестве.

***
На горизонте виднелись башни города. Каждый участник каравана радостно улыбался – длинная дорога прошла без злоключений и опасностей.
– Почти на месте, вовремя добрались. Через пару часов начнётся песчаная буря, – заметил Агасфер.
Через двадцать минут путники подъехали к городским воротам. Стражники, стоявшие по обе стороны, при их приближении открыли двери.
– Разгружаемся, и можете идти на все четыре стороны, – распорядился торговец, – и чтобы до следующего пути глаза мои вас не видели!
Но людям было наплевать на его слова, они были дома!  Глаза их жадно рассматривали знакомые места, радуясь первому встречному жителю. В последнее время нападения на караваны участились, и отправляясь в очередной торговый путь, нельзя было быть уверенным, что вернёшься домой целым и невредимым.
Солнце медленно, будто не по своей воле,  ползло за горизонт, заливая красным светом узенькие  улицы Иерусалима. Торговые палатки сворачивались, торговцы громко отдавали приказы подчинённым, женщины звали детей домой, а бродяги делали последние на сегодня попытки выпросить монетку. На главной площади  глашатай громко советовал гражданам укрыться дома и переждать бурю, которая вот-вот начнётся. За время отсутствия Агасфера и его людей город ничуть не изменился, он продолжал жить своей привычной жизнью, и кажется, ничто в мире не могло бы нарушить его многолетнее расписание.
Проснувшись утром, Агасфер снова был в дурном расположении духа, несмотря на сегодняшний Великий праздник.  Он успел надеть чистую белую тунику, плотно поесть и наорать на многочисленных слуг, придираясь к разным мелочам. Его рабы между собой называли хозяина «хмурым камнем», беря во внимание его вечное недовольство всем и всеми.
В предстоящий вечер праздника  он,  как один из самых крупных и зажиточных торговцев Иерусалима был приглашён в дом Годия, где соберутся такие же, состоятельные мужи.  Агасфер не любил бывать среди толпы, слушать льстивые отзывы о нём со стороны, сплетни и слухи. Он предпочёл бы остаться дома, закрыться в своей опочивальне, выпить немного вина за здоровье великого Кесаря и забыться крепким сном.
Солнце  поднялось над самой головой и стало нещадно палить. С мрачными мыслями о предстоящем вечере торговец гулял по своему обширному саду, сплошь усаженному высокими деревьями, которые давали надёжную тень. Ему редко бывало одиноко, но сейчас, когда жена с сыном уехали к её матери в Иершалаим, он почувствовал, что ему чего-то не хватает. Прожив много лет,  ни к кому не привязывался – ни к хорошим  ни к плохим. Неприемлемым для него было доверие к людям.  Агасфер знал, что полностью положиться можно только на самого себя. При решении особо важных дел он всегда рассчитывал только на собственные силы и часто повторял: «Если хочешь сделать что-то безупречно, делай это сам».
Торговец часто ссорился с женой.  Женили его на ней, когда ему не было ещё и двадцати. Часть наследства, оставленная отцом, была не очень большой, и Агасферу пришлось очень много работать, дабы не бедствовать, иметь возможность платить слугам, пить самое лучшее вино в Иудее, есть хорошую, свежую пищу. Он не был жаден и за много лет хлопотливой работы никогда не задержал пай ни одному своему работнику. Но строгости было у него у него через край. Многие наёмные не терпели скверного характера хозяина и быстро уходили, но те, кто оставался ему верным, получали хорошие деньги. Строгость проявлялась не только в замечаниях. Если Агасфер видел, что работник старается, но дело идёт плохо, то, крича и тыкая пальцем,  учил его. Но если замечал, что слуга просто ленив и не проявляет усердия – сразу же выдворял его вон, несмотря на мольбы последнего о его бедности и о необходимости кормить свих детей.
Его подрастающий сын Ахаз, которого нарекли в честь деда, часто выслушивал гневные замечания  отца. В детстве, не выдерживая отцовских упрёков, он со слезами убегал в свою комнату и не выходил оттуда по несколько дней, отказываясь от пищи и питья. Отец не только не тревожился, но и запрещал рабам готовить  сыну, дабы не переводить продукты. «Одумается – сам выйдет. Пусть растёт мужчиной и учится признавать свои ошибки», – говорил он себе. Именно так с ним поступал и его отец. В таких случаях к мальчику приходила мать – она часами стояла под дверью, прося того открыть, утешая его и плача вместе с ним.
У Агасфера не было друзей, к которым можно было обратиться за советом. Он делил людей на две категории: первые – это те, которым нельзя грубить, нельзя  высказывать своё мнение о них; вторые –  кем он в той или иной степени командует. Лет пятнадцать назад, когда торговец заключил свой первый крупный торговый договор с Египтом, его доходы стремительно пошли вверх. Он распоряжался деньгами очень осторожно, не позволяя себе лишнего.
Иногда, гуляя поздно ночью по своим владениям,  задумывался о своих поступках и своём отношениях к людям. Порой  понимал, что поступил неверно, но извиниться перед человеком для него было равносильно тому, чтобы отрубить себе руку. Иногда  ловил себя на мысли, что нужно бы быть немного милосерднее и добрее ... Но к утру ночные размышления напрочь забывались, и характер брал своё.
Сидя под небольшим оливковым деревом,  наблюдал за лошадьми, жадно пьющими воду из огромных каменных сосудов и в душе радовался, что  наконец-то дома. Его не тревожила мысль о том, что здесь никто не ждал с нетерпением его возвращения. Неожиданно он спиной почувствовал чей-то взгляд. Обернувшись, торговец увидел пожилого слугу, отвечающего за приём гостей и покупку еды .
– Мой господин, – низко поклонившись, обратился к нему раб, – вас хочет видеть Иехония.
Иехония, человек скупой и лживый, был одним из тех, которых  не хотелось бы видеть . Лет пять назад  тот был одним из беднейших купцов Иерусалима и часто искал встречи с Агасфером.  Добиваясь его расположения, льстил, доносил на других  и передавал ему, что о нём судачили за его спиной. Но сейчас дела Иехонии быстро пошли на поправку, и сегодня он был не менее состоятелен, чем Агасфер. Разбогатеть ему помог странный и нелепый случай.
Примерно два года назад один из самых почитаемых и уважаемых  торговцев Иудеи,  неожиданно пропал, после чего прислал домой письмо, в котором говорилось, что он отказывается от всего своего состояния и просит его не искать. Позже его видели в разных городах в странной компании, во главе которой стоял какой-то подозрительный философ. Иехония быстро сообразил, что к чему, и ухватился за случай. Все сделки с Египтом и Месопотамией, которыми занимался бывший хозяин, он каким-то образом переписал на себя, а потом занял довольно крупные суммы денег,  вложил их в товар и пополнение своего скота. Деньги быстро окупились, и в скором времени пошла первая прибыль.
Хозяин дома, кивнув слуге, дал ему понять, что гость может войти. Раб с поклоном ушёл к входным воротам. Через пару минут появился Иехония и медленной медвежьей походкой направился к Агасферу. На вид ему было лет сорок пять,  низкорослый, толстый и лысый. Маленькие поросячьи глазки говорили о его хитрости, тонкий длинный нос свисал, казалось, до самого рта, а очень толстые губы растянулись в широкой улыбке, что придавало ему сходство с огромной жабой. Дополняла это всё красивая бордовая туника, обшитая драгоценными камнями.
– Привет мой любезный друг, – пропищал гость. Голос у него был громкий, но очень неприятный и  писклявый. – Как прошла последняя поездка? Надеюсь, не возникло никаких проблем? Я слышал, нападения с востока в последнее время участились.
– Дорога была успешной, – коротко, будто отрезал Агасфер.
– Рад, весьма рад это слышать! – солгал Иехония, заискивающе улыбнулся и облизал толстые губы. – Мой дорогой друг, я пришёл к тебе с просьбой и новостью, –  продолжил он.
– Я буду рад выслушать твою просьбу и новость, – сухо ответил хозяин дома.
– Начну, пожалуй с новости. В твоё отсутствие в городе произошёл скандал, в нём был замешан даже сам Прокуратор. Говоря коротко – здесь арестовали одного умалишённого философа, который подстрекал людей к восстанию против власти, но его вовремя схватили солдаты и повели на суд к Пилату. Тот с уверенностью заявил народу, что философ всего-навсего сумасшедший, и его достаточно навсегда выдворить из города. Но главный первосвященник Манассия и фарисеи запротестовали против приговора прокуратора и потребовали казни.  Он несёт опасность всей Иудейской земле своими обращениями к народу. И сегодня  его распнут! Зрелище будет ещё то. А скоро его поведут через главную площадь города, – улыбнувшись пропищал он.
– Понятно, – без интереса ответил Агасфер, подходя к  дереву и срывая с него спелый плод. – Но в такой зной я не собираюсь идти на площадь.
Иехония издал негромкий смешок.
– Я упустил одну интересную деталь. Это как раз тот философ, за которым пошёл купец,  оставив свой дом.
Агасфер с интересом уставился на него. Ему была интересна судьба торговца . С того времени, как тот ни с того ни с сего обезумел и ушёл в голодные странствия, о нём практически ничего не было слышно. Доходили  слухи, что его видели в разных городах Иудейской земли – он ходил в лохмотьях, которых бы устыдился наибеднейший попрошайка, спал в сарае для скота, и по словам очевидцев, радовался жизни. Что могло повлиять на столь быструю смену жизненных приоритетов? Агасфер не знал. Если того философа сегодня будут проводить на казнь, значит там будет и он, коль  так яро и вездесуще следовал за ним. Эта новость заинтриговала  и он решил, что обязательно  сходит на площадь.
– А в чём же состоит просьба, которая привела тебя ко мне?
Иехония поёжился, переминаясь с ноги на ногу.
– Дорогой друг, у меня возникла небольшая проблема. Завтра мой караван отправляется в Давир, но мне не хватает двадцати хороших верблюдов. Ты же знаешь, я бы мог их купить, но мне нужны только лучшие, а не те полуживые создания, которых предлагает наш рынок. Твой скот славится по всей Иудее, – польстил он, – Не мог бы ты мне их одолжить, пока я не приобрету надёжную замену? Я слышал, твоя поездка только через месяц…
Агасфер снова принялся обрывать плоды.
– Двадцать, к сожалению, дать не могу, только пятнадцать. И чтобы через пять дней они снова стояли в моих стойлах. За увечья или потерю верблюда будешь платить по шесть тысяч динариев за голову, – неторопливо и с нажимом произнёс Агасфер.
– По рукам, – ответил Иехония протягивая коротенькую, мокрую от пота ладонь. – Так ты не передумал идти на площадь? Могу тебя сопроводить, я сейчас же отправляюсь туда.
– Нет, не передумал. Но я устал и хочу отдохнуть, – соврал Агасфер. Ему попросту не хотелось оставаться в компании этого льстивого коротышки, и он твёрдо решил, что отправится на городскую площадь сам.
– Понимаю, понимаю мой друг!.. Тогда до встречи, ещё раз за всё премного благодарен, – быстро проговорил  чуть склонив голову перед хозяином дома, после чего развернулся и направился к выходу.

***
Городская площадь была густо усеяна людьми, как всегда в праздничные дни: мужчины и женщины; дети, старики и юнцы; богатые и бедные. Агасфер свернул на основную улицу, по которой по обычаю проводят преступников. Людей там было ещё больше чем на городской площади – они теснились вдоль стен, уступив центр дороги огромному кортежу Прокуратора.
 Народ  изумлённо перешёптывался, какая то женщина, за которой стоял Агасфер, негромко, но отчётливо тараторила своей подруге:
– Смотри, Пилат уезжает из города! Говорят, это из-за того философа. Он хотел его отпустить и обманывал первосвященников, выдавая его за сумасшедшего. Я слышала, он готов был встать даже против слов Ирода! Не знаю, что уж там точно было, но я никогда не видела его таким мрачным. Этот болтун умел говорить и убеждать людей. И, кажется, он исцелил Пилата от постоянных болей в спине, пока жил в его доме последние три дня...
Кортеж вскоре проехал  улицей ведущей к главным воротам.
Агасфер проводил его глазами и снова устремил свой взгляд туда, где вот-вот должны были появиться солдаты, сопровождая приговорённых в последний путь.
Время шло, толпа стала издавать негодующие звуки, жалуясь на опоздание. И вот из-за поворота показалась ровная линия охраны из двадцати человек. Поверх красных туник на них были надеты железные доспехи, в руках  держали длинные острые пики, поднятые вверх. За ними плелись двое приговорённых, покорно глядя в землю: оба крепко сбитые, коренастые, высокого роста. К их спинам были привязаны тяжёлые деревянные кресты. Метрах в двадцати позади них шел последний – невысокий, худощавый, в серой длинной тунике, достающей ему до щиколоток. Крест не был привязан к нему,  он тащил его обеими руками, обняв, как родственника после долгой разлуки, согнувшись под его тяжестью. Одежда на спине была разорвана, от ударов бича тело кровоточило,  пропитывая  рубище .  На руках и ногах виднелась засохшая кровь. Философ то и дело ронял свою ношу, а приставленный к нему солдат, шедший чуть позади, каждый раз бил его кнутом, сплетённым из нескольких коротких плетей с костяными шариками на концах кожаных шнуров. Приговорённый снова и снова поднимал крест и продолжал тащить его, виляя из стороны в сторону и еле держась на ногах. Толпа одобрительно кричала и свистела. Каждый раз, когда крест падал на землю, люди громко издевательски смеялись.
Агасфер пробрался  к самому краю дороги. Первая линия  была метрах в пятидесяти от него. Неожиданно из-за поворота, откуда вышла процессия, послышался гул. Через минуту он усилился, оттуда появились  человек пятьдесят. Они что -то громко неразборчиво кричали и грозно подымали кулаки вверх. Агасфер с интересом уставился в их сторону.  Солдаты остановилась,  десять стражников, покинув строй, направились к появившейся толпе. Задняя линия из пятнадцати человек повернулась лицом к негодующим людям, отвечая им  и грозно выставив пики в их сторону. Философ шагнул было навстречу своим, но сразу же получил сильный удар бичом , невольно покачнулся и упал ниц.
Толпа продолжала кричать, всё ближе и ближе подходя к солдатам, между ними оставалось метров пять. Неожиданно кто-то из негодующих, пригнувшись,  проскочил между строем и стремительно побежал в сторону философа. С радостным взглядом и детской улыбкой человек двигался всё быстрее и быстрее. Ему оставалось пару шагов  до желаемой цели, когда конвоир бросил кнут на землю и молниеносно выхватил короткий и острый дротик – пиллум.
– Стоять! – дико крикнул он. – Стоять на месте!
Но человек, так быстро бежавший к желанному другу, не замечал его окриков.
– Стоять! – снова закричал солдат, закрыв философа спиной.
Через секунду пиллум насквозь пробил живот беглецу, который было  уже почти достиг желаемого.  Тот удивлённо посмотрел на кровоточащую рану, потом на того, с кем он так страстно желал встречи, улыбнулся в последний раз и повалился на землю. Толпа гудела, как рой диких пчёл. Философ опечалено посмотрел на погибшего  друга, грустно улыбнулся и что то произнёс.
Купец  наблюдал за этой странной, так быстро разыгравшейся драмой. Ему было жаль убитого . Теперь он удостоверился, что торговец, бросивший свой дом,  действительно тронулся умом. А это был  он. Пока первая линия солдат оттаскивала тело с дороги, напуганные люди разошлись.  «Скорее всего побоялись, что им грозит та же участь», – подумал Агасфер.
После пятиминутной паузы шествие продолжилось. Конвоиры  вернулись в строй, первые двое узников встали с колен и  потащили на спинах свой крест
Философ, ослабев от очередного удара, не мог  сделать и шага, он падал через каждые пять-шесть метров. Но бич делал своё дело, и из последних сил приговорённый подымался, обхватывал свою ношу и двигался дальше.
Расстояние между ним и Агасфером  сокращалось. Толпа больше не смеялась, она ещё не могла опомниться после убийства  и что-то с интересом обсуждала. Приговоренный  нёс свой крест, снова и снова роняя его и получая за это удар по спине, которая была уже полностью алой от крови.
Торговец  внимательно наблюдал. Чем мог заморочить голову этот убогий ?  Богатому и успешному купцу, который закончил свою жизнь как бедняк! Что он мог ему сказать, после чего тот оставил свой дом и свой очаг?
 Узник в очередной раз покачнулся, тяжесть креста повела его в сторону толпы, и он упал к ногам Агасфера. Тот брезгливо отступил назад. Мученик поднял голову и посмотрел на него затравленным, но в то же время добрым,любящим  взглядом. Он быстро и тяжело дышал, капельки пота  текли  по его челу, смешиваясь с кровью.
– Добрый человек, раздели со мной мою ношу, – негромко, но чётко попросил он, не сводя своих больших,  голубых глаз с Агасфера. Как показалось последнему, никто из толпы не услышал его просьбы.
– Ни за какие богатства мира я не стану помогать преступнику, который обманом и пустыми словами затуманил рассудок людям! – с привычной грубостью ответил  торговец, свысока глядя на просящего о помощи. – Бери свою ношу и иди на достойную тебя встречу со своей судьбой.
Тот  мягко улыбнулся ему. Из его глаз медленно катились слёзы.
Он с трудом поднялся, поднял свой крест, снова повернул измождённое лицо к Агасферу и тихо, как и в первый раз, прошептал
– Я уйду, но ты оставайся здесь и жди меня.

 ***
Агасфер хотел было засмеяться в лицо измученному преступнику, но неясный, незнакомый доселе страх сковал его тело.  Попытался улыбнуться, но рот только искривился в судороге. Он не понимал, что с ним, он никогда не испытывал ничего подобного. Слова философа подействовали не него совершенно неожиданным образом.
Развернувшись и расталкивая толпу, купец поспешно зашагал в сторону дома.
«Ты богатый человек, которого боятся многие слуги, и даже собственный сын боится и уважает настолько, что не смеет произнести лишнего слова. Так что же с тобой, почему слова умалишённого затуманили твой разум?  За свою жизнь ты пережил множество угроз от различных людей – а сколько было нападений на караваны, перевозившие твои  товары? Ты дрался и рубил врагов направо и налево, и никогда не чувствовал ни страха, ни жалости. Так что же сейчас с тобой? ».
Идя домой, Агасфер думал об этом всю дорогу, и ранее неизведанное чувство казалось ему пугающе-отвратительным. Он терпеть не мог страх, и видя людей, чей разум затмевает это чувство, он презирал их и ощущал  над ними явное превосходство.
– Добрый вечер, господин! Ходили смотреть казнь преступника?
От неожиданности  вздрогнул. Несколько секунд ему понадобилась на то, чтобы понять, где он находится. Подняв глаза  увидел улыбающегося вынужденной улыбкой охранника возле ворот его собственного дома.
– Да-да, спасибо,– невпопад ответил он, всё ещё не очнувшись, и быстро пересёк ворота, входя во внутренний двор под удивлённым взглядом немолодого уже слуги.
Войдя в свои покои,  закрыл дверь и крикнул  слугам, чтобы его сегодня не беспокоили. Сидя на балконе и смотря на звёзды, усыпавшие ночное небо, Агасфер не переставал думать о том, почему же слова преступника имели для него такое значение. Но мозг не давал рационального ответа.
«Тебе просто нужен отдых, ты ведь уже немолод, – в конце-концов сказал он сам себе. – Да ещё последняя поездка в Месопотамию отняла много сил и нервов». Придя к этому выводу,  подошёл к столу.  Вытащив сосуд с вином,  налил себе изрядную порцию. Пару часов спустя  почувствовал расслабление и лёгкое опьянение. Все мысли, казалось, улетучились. Прилег  и запрокинув голову,  почувствовал  легкое дуновение  ветерка. Прохлада убаюкала его, звезды расплылись в полузакрытых глазах, и пришёл долгожданный тихий сон.
Наутро Агасфер был бодр как никогда. Встав со своего ложа,  приказал себе не думать о вчерашнем.  Принесли завтрак. Поев, он вышел во двор.
– Доброе утро, – приветствовали его слуги.
Он никогда не отвечал, удостаивая их лишь лёгким  кивком.
– Вызовите ко мне посланника, – пробасил , обратившись к одной из рабынь во дворе.
– Сию минуту, господин, – кивнула та и поспешно убежала во внутренний двор.
Спустя пять минут, запыхавшись, к нему уже шёл посланник.
– В добром ли Вы здравии, господин ! Вы хотели меня видеть? 
Это был парнишка восемнадцати лет, худощавого  телосложения, проворный, быстрый, умный, с красивой греческой внешностью, которая позволяла ему быть любимчиком  женщин разных возрастов  и положений.
– Да, Йонатан. Я хочу, чтобы ты немедленно вызвал ко мне Эмуна.
– Конечно господин, будет выполнено в кратчайшие сроки.
– Мне не нужно в кратчайшие, мне нужно немедленно, – ответил купец.
Как и все слуги, Йонатан уважал и боялся Агасфера. Он работал у него с двенадцати лет и хорошо знал его скверный характер и  суровый взгляд. Но работу терять не хотел – несмотря на все недостатки хозяина, тот всегда платил вовремя, кормил его и одевал. Юноша не помнил своих родителей.  С детства он нищенствовал, чтобы прокормить себя.  Помнил первую встречу со своим господином, у которого он попросил денег на еду. Тот в святой праздник Новомесячья не смог ему отказать и дал два серебреника. Уставившись на лежащие в его ладонях монеты, парнишка поклонился и красноречиво поблагодарил. Уличная жизнь научила его вежливости: он знал, как обращаться к знатным горожанам, чтобы те выложили побольше денег. Купцу это понравилось, и он взял мальчишку под своё крыло и дал работу посыльного. Людям, к которым парень приходил с посланием, нравилась его тактичность и вежливость, а Агасфера устраивала та скорость, с которой Йонатан умел доставлять устные послания и письма. На него никто никогда не жаловался ни в едином доме из окружения купца, и парнишка быстро прижился, чуть ли не в каждом доме получая щедрую награду.
Посыльный знал, что если Агасфер говорит «немедленно», то не стоит долго стоять и вести вежливую беседу. Он поклонился и со скоростью гепарда помчался в восточную часть Иерусалима.
Прошло больше часа. За это время купец успел устроить нагоняй слугам и смотрящему за верблюдами, пригрозив ему лишением работы. Присев на скамейку, он потягивал прохладный апельсиновый сок.
«Прибыл господин Эмун!» – услышал  голос прислуги.
Действительно – навстречу к нему приближался Эмун. Это был исполинских размеров человек лет тридцати пяти, со стройной, атлетической  фигурой, крепкими плечами и грозным мужественным лицом. Глаза его были настолько узкими и широко расставленными, что он, казалось, видит человека насквозь. Агасфер уважал его, пережив  вместе не одно нападение на торговые караваны, а лет пять назад неофициально сделал своей правой рукой.
– Доброго дня, господин, – поклонившись, поприветствовал  Эмун.
Как всегда он был краток, не задавал лишних вопросов и беспрекословно выполнял все приказы хозяина. Это нравилось купцу.
– Доброго дня. Я хотел переговорить с тобой.
Тот молча кивнул в ответ.
– Через четыре дня у нас намечается торговая поездка в Иберию. Так вот, караваны поведёшь ты, мне нужно  отдохнуть.
– Как будет угодно, хозяин.
В течении десяти минут Агасфер объяснял ему, какие товары везти, у кого их взять  и какой путь безопаснее. Они попрощались.

***
Незаметно приближался вечер. Солнце пряталось  за горизонт, оставляя деревья и растения в тени. Люди на рынках устав от несчадной жары, лениво собирали свои товары, другие устало шли домой. Последние дни светило жгло немилосердно.
Расхаживая по своему  дому,  думал о предстоящей отправке товаров в Иберию. Справятся ли его люди без него? Эмуну он верил – твёрдостью характера и умением вести за собой , старший помощник напоминал Агасферу его самого.
«Они справятся», – решил купец.
Солнце уже совсем закатилось и город окутал  прохладный вечерок.
Агасфер любил вечерние прогулки. Он выходил в город в одежде простолюдина, чтобы его не узнал никто из  знакомых и не надоедал ему светскими беседами и новостями.  Сегодня он решил не изменять своим привычкам. Агасфер был одинок, но он любил одиночество, любил оставаться наедине со своими мыслями. Приторная вежливость других была ему отвратительна.
Приказав слугам принести  дешёвую одежду, которая окутала его с ног до головы, вышел за ворота и направился в Эйн Карем, где  любил гулять больше всего. Здесь всегда было тихо и малолюдно, городские кварталы сменились апельсиновыми рощами, а на горизонте замаячили  далёкие горы. Проходя мимо последних, крохотных лачужек, он услышал, как кричит женщина. Пройдя ещё метров десять,  увидел, что из  дворика стражник тащит за волосы избитую чернокожую девушку, а второй, выше по чину, орёт на него.
Остановившись, Агасфер с любопытством стал наблюдать.
Женщина упала,  охранник сильно ударил её ногой в живот, и та, закашлявшись, жадно хватала ртом воздух.
– Будешь знать как воровать, сука! – крикнул  и плюнул на неё.
– Я лишь хотела накормить своего ребёнка, не бейте меня!.. – рыдая, взмолилась несчастная.
– Ты попалась на воровстве в четвёртый раз! Тебя не исправят ни тюрьма, ни побои! Теперь будешь воровать на том свете! – перекрикивая пленницу, заорал стражник.
– Господин, отпустите меня домой! – не переставая  рыдать, умоляла их.
– Свою вонючую дыру ты называешь домом?! – саркастически ответил страж. – Моя собака живет лучше.
Тот который избивал, снова схватил свою жертву за волосы.
– Пойдёшь с нами.
Он тащил её мимо Агасфера, женщина кричала от боли и пыталась встать с колен, на которых она преодолевала путь. Второй охранник, завидев купца, направился к нему.
– А тебе что здесь нужно? Тоже хочешь в петлю?
Агасфер обнажил   голову  и зло посмотрел на охранника.
– Закрой свой грязный рот и смотри с кем разговариваешь! – пробасил он.
Охранник моментально узнал его. Агасфер был одним из самых влиятельных людей в Иерусалиме, и ссора с ним  равносильна лишению работы и воинского ранга. Как нашкодивший ребёнок, страж опустил глаза. От голоса купца  сжался и съёжился, в глазах  читался бешеный страх.
– Г-г-господин Агасфер, рад приветствовать вас, – пролепетал . – Я... я... я не узнал вас, я думал... я прошу прощения за мой тон... Эта женщина воровка, она... Нет, я не Вас имел в виду, просто я…
Агасфер не хотел портить себе прогулку.
– Довольно «якать»! Проваливайте все.
Тот  поклонился и поспешил вон, надеясь, что темень  скрыла  его лицо и он  останется не узнанным.

Вернувшись и сытно отужинав,  ушёл в свои покои. Вечер стал довольно прохладным, и он решил не спать сегодня на балконе, как обычно. Засыпал он всегда долго, жизнь приучила его к чуткому сну. Мысли не давали покоя, не обращая внимания на усталое тело. Закрыв глаза,  снова думал о своих делах, о торговле, о жене и сыне, которые уехали к родственникам, на месяц оставив его одного. Медленно   приближался сон, мысли  постепенно покидали, поддаваясь усталости. Было далеко за полночь.  Слышался тихий шелест листьев, которые, казалось, тоже спали. Агасфер  уснул.
Он не знал, сколько прошло времени. Его потревожил страх и открыв глаза заметил, что двери в его покои медленно открываются. В сонном оцепенении он видел, как тёмная фигура, окутанная ночным мраком, приближается к его ложу.
Злость моментально заставила Агасфера проснуться. Кто из рабов имел наглость придти к нему в покои ночью и потревожить его сон?!  Открыл было рот для самых страшных и грозных своих ругательств, но ночная посетительница опередила его. Бесшумно подойдя к купцу, она холодящим тело шёпотом произнесла:
– Ты убил меня…
Агасфер опешил. На секунду  было подумал, что это ему сниться, но всё было так реально! Он собрался с мыслями.
– Да как ты сме…
– Ты убил меня, – снова прошептала фигура.
Она подошла к окну, луна осветила её, и глаза Агасфера вылезли из орбит. Он отказывался принимать реальность происходящего: на него смотрела та самая воровка, которую избивали охранники! Её кожа была бледно-синей, на шее висела петля – на таких  вешают преступников. Из  глаз текли струйки крови. Рваная  одежда давала понять, что женщину били плетью.
– Ты убил меня, Агасфер, – повторила она, глядя на него глазами, полными ненависти и презрения.
Купец не мог пошевелиться, тело сковала невидимая сила. Полными ужаса глазами  смотрел на ночную гостью.
Бледные руки женщины потянулись к нему.
– Убийца, убийца...
Ледяные пальцы  коснулись его горла.  Хватка была настолько сильной, словно вокруг шеи обвилась змея. Кровь из её глаз стала капать на лицо Агасфера, губы женщины скривились в злобном оскале.
– Он тебя оставил, а ты позволил им!.. Ты за всё ответишь, убийца!..
Агасфер хотел было крикнуть или применить свою немалую силу, но безрезультатно. Через пару секунд он почувствовал, что вот-вот задохнется, кровь продолжала маленькими каплями осыпать его лицо, глаза - закатываться, а тело опухло и посинело…

Бешено дыша, жадно хватая ртом воздух, он  наконец проснулся.  Мокрый от ледяного пота, ужаса, которого не испытывал никогда в жизни. Сердце казалось онемело от леденящего страха, а горло пересохло от жажды.
Резко приподнявшись в постели, купец хриплым голосом позвал слуг.               
                ***                В тот день, к удивлению всех, Агасфер с утра и до  самого вечера пробыл в покоях, забыв обо всех делах. Он думал о своём сне. И чем больше он размышлял о нем, тем сильнее его тело и разум окутывал непреодолимый ужас. Такие реальные кошмары ему не снилось никогда в жизни.  Успокаивал себя, что со всеми это случается, но что-то внутри  не давало разуму покоя, что-то подсказывало ему, что это не просто сон.
Агасфер сидел на балконе уже несколько часов, только иногда вставая  чтобы попить.  Солнце уходило на покой, казалось устав само от себя. Вокруг было тихо. Легкий, прохладный  ветерок наконец сменил дневную жару, давая земле и живущим на ней отдых до утра.                С приближением вечера приближался  и необъяснимый страх,                «Может, позвать лекаря? » – подумал он . Но это бы означало показать себя, мягко говоря, странным, а он этого категорически не хотел. Ночь одолела день, на небе, словно проколы в чёрном  одеяле, сияли звезды, с севера потянуло прохладой.                «Нужно выбросить все дурные мысли из  головы», – в тысячный раз приказал себе Агасфер. Медленно поднявшись, на онемевших ногах  подошёл к кровати. 
Нестерпимый  жар разбудил его. Он открыл глаза. Непонятная тревога заставила  мгновенно проснуться, а через секунду  волосы зашевелились на голове!  Он не мог понять где он.  Такого места Агасфер никогда раньше не видел. Он стоял на огромном и казавшимся,  бесконечным мосту. Подняв голову - не увидел привычного неба. Он искал очаг жара, одежда на нем, казалось, сейчас воспламенится. Внизу, под мостом, ярко пылала лава – она бурлила, вздымаясь на десятки метров вверх, словно морские волны, бившиеся о скалу.
Взглянув ещё раз на мост, Агасфер понял, что он не сделан руками  человека: сама природа вырезала его из грубого, бесконечно длинного камня. Впереди и сзади была непроглядная тьма, подсвеченная на несколько метров благодаря лаве, которая пылала, как заходящее солнце в жаркий день. Высота от лавы до моста была неизмерима, огромна.
Купец озирался вокруг, пытаясь решить, что делать. Он медленно  и осторожно пошёл вперёд. Сколько он шёл? Десять минут? Час? От страха  перестал ощущать ход времени. Сделав ещё шагов десять,  услышал голоса – не ушами, а как будто внутри своей головы. Их  тысячи, они смешивались, кричали, плакали, говорили шёпотом. С каждым шагом голоса звучали всё громче и громче. Несмотря ни на что, он шёл вперёд. Все тело  обливалось потом, каждые полминуты Агасфер вытирал лицо рукавом, протирал глаза, дабы что-то увидеть.
– Агасфер! – окликнул его чей то голос. – Агасфер, попроси за меня, пусть это прекратится.
Впереди  увидел фигуру, которая стояла посреди моста. Испугано и покорно он зашагал ей навстречу. До незнакомца оставалось всего пару шагов, когда голос снова обратился к нему:
– Агасфер! Ты ведь Агасфер? ..
– Да, это моё имя. Кто вы? – купец попытался скрыть страх в голосе, и он получился грубый, но дребезжащий.
– Агасфер, попроси их за меня, я больше не могу здесь находиться. Я не виноват! Почему я должен платить за то, что меня не уберегли? Почему я должен оставаться здесь, я даже не знаю, сколько прошло времени с момента моего убийства!..
– Что? Кто вы? – повторил вопрос Агасфер.
– Не притворяйтесь, прошу! Слухи о вас на этом мосту давно ходят: новая эра, новый человек, уберегающий живых!.. Хотя сколько прошло времени? Я не знаю, – тихо прошептал то ли человек, то ли призрак  скорее самому себе, чем Агасферу.
 Не понимая происходящее, тот сделал ещё несколько шагов, чтобы ярко-красный свет от лавы осветил незнакомца. Это был молодой мужчина  –  молодой, высокий, худощавый, с приятными тонкими чертами лица. Чёрные как смоль волосы  коротко подстрижены, на нём  белоснежная одежда  до самых ступней. Грубый, сплетённый из верёвки пояс обвил его стан.
– Я не пойму, о чем вы говорите. Где я, что это за место? – спросил купец и заметил, что голос его стал спокойнее.
– Я и сам точно не знаю. Могу сказать только одно: все, кто на этом мосту, ждут, куда качнутся ВЕСЫ. То, что мы важны были в жизни, не значит, что мы уйдём в Свет. Странность в том, что на чашах этих весов взвешивается плохое и хорошее, а не наше предназначение, – ответил  собеседник. – Вот я, например, был сыном военного. Отец постоянно пытался, как он говорил, «сделать из меня настоящего мужчину», а я этого не хотел. Мне нравилась совсем иное: я изучал философию и логику, говорил с многими людьми на улицах разных городов. Для путешествий денег  было вполне достаточно. Я разговаривал со стариками, набираясь жизненной мудрости. И, как мне кажется, я никому не делал зла. Однажды я остановился в таверне. После изрядной порции вина, заплатил за ночлег и лёг спать, а проснулся уже здесь. Всё это время я пытался найти конец этому мосту, но его нет!!! Это я с уверенностью могу сказать. На нем встречаются такие же люди, разного возраста и ума, а что меня действительно удивляет – и разной национальности. Здесь я встречал ария, перса, двух китайцев... Мне неизвестны эти страны, но удивляет то, что мы все понимаем друг друга! Они спрашивают, откуда я знаю китайский, а я – где они выучили арамейский. Здесь все говорят на одном языке, принимая его за свой родной. Странно, не правда ли? – захлёбываясь словами, тараторил незнакомец. – Простите! Где мои манеры? Я забыл представиться вам. Я Литий Иратус, мне приятно встретить вас здесь.
– Я совершенно ничего не понимаю.. .Почему тогда  я здесь? Как мне выбраться отсюда? – пробасил иудей.
– Идите вперёд по мосту. Я думаю, вы найдёте ответы на все свои вопросы, –  натянуто улыбнулся и зашагал в противоположную пути Агасфера сторону.
Купец стоял как вкопанный, разум искал ответы или хотя бы какую-то логику в происходящем. Но лишь пришёл к выводу, что нужно продолжать путь.
Казалось он шёл много часов, жара и недоумение не давали покоя ни на минуту. На чёрном фоне горизонта еле-еле виднелся бесконечный прямой, как стрела, мост.
– Кто здесь? – послышался женский голос
– Я Агасфер, – ответил , явно понимая, что добавить к этим словам ему нечего.
– А-а-а... ну спасибо вам, из-за вас я здесь, – с сарказмом ответила женщина.
Купец приблизился к ней, чтобы разглядеть, как и предыдущего собеседника. Перед ним стояла та  которая душила его во сне. У него  от удивления расширились глаза.
– Вы?! – прошептал он.
– А что, зрение подводит? – съязвила она. – Спасибо тебе, что вмешался и не дал меня повесить, мне рассказали о тебе.
– В чем вы меня вините? Я не знаю вас!
– В том, что ты должен был всё остановить, но вместо этого ты прошёл мимо, успев показать  свой  дерзкий нрав и общественный статус.
«Это сон, – подсказал ответ разум. – Нет, это кошмар!».
– Где я?
– Ты в том месте, где решаются судьбы на вечность: либо в преисподню, либо в рай. Неужели до сих пор не понял? Этот мост бесконечности, как и люди на нем. Они прибывают сюда постоянно, и как не странно, трудно дважды встретить одного и того же человека. Не знаю, куда кто из них уходит. Здесь не существует времени. Здесь ждут суда.
Агасфер жадно вслушивался в каждое слово женщины.
– Почему я здесь? Я не мёртв! Или я умер, когда уснул?
– Иди вперёд. Ты будешь встречать многих на этом мосту, не останавливайся, если хочешь дойти и найти  ответ. Даже на этом мосту у тебя много дорог. Но я бы, наверное, с твоей будущей работой справилась лучше, – резко закончила она и, развернувшись, ушла.
Агасфер собрав силу воли в кулак, в сотый раз вытер пот с глаз и зашагал вперёд.
Кажется, прошло не менее двух часов. Каждые минут пятнадцать он встречал незнакомых ему людей, они приветствовали его, просили уделить им время, но Агасфер игнорировал их и шел вперед.  Иногда люди стояли небольшими группами по два, а то и по три человека.  Что-то оживлённо обсуждали  между собой.Но попадались  те, кто плакал от безысходности, стоя на коленях, и умоляя его  «попросить» за них. Мост был воистину бесконечным и одинаковым, пейзажи не менялись, только серый дым, лава и тьма впереди.
Агасфер на секунду остановился: далеко впереди перед собой он заметил тусклый свет. Он ещё раз потер  глаза, убедившись, что это не мираж, и быстро зашагал навстречу .  Тянулись минуты, снова кто-то что-то говорил, шепотом, вкрадчиво - просил.
 Стремительно, ускоряя шаг, приближался  к источнику света. Вот он уже метрах в ста от него, ещё пара минут, и он, чуть ли не переходя в бег, подошел к нему вплотную. Свет был ослепительно белым, ярким  и лился непонятно откуда, как будто на краю тёмного моста начинался новый мир. Поколебавшись несколько минут, Агасфер вошёл в него. Внезапно мост ушёл из-под ног и он провалился куда-то в неизвестность. И странно, что полетел он не вниз, а вверх! Скорость полёта была настолько велика что Агасферу казалось, будто  сердце летит впереди . От страха и неожиданности он закричал, а тело его, кувыркаясь как тряпичная игрушка, которую сбросили со скалы, продолжило свой полет.
Наконец всё прекратилось. Почувствовал под ногами твёрдую почву он  попытался встать во весь рост, но голова кружилась, а ноги подкашивались, и он упал на колени.
– Ничего, скоро всё пройдёт. С новоприбывшими всегда так, – услышал  чей-то негромкий голос. – Посиди, не тревожься.
Агасфер попытался увидеть  того, кому принадлежит голос, но в глазах ещё всё плыло.
– Сколько же раз я повторял эту фразу! – снова сказал неизвестный.
 После долгого головокружительного полета -  наконец-то пришёл в себя, огляделся вокруг, ища место, откуда к нему обращался незнакомец. Совсем рядом от себя  увидел человека и  удивился, ошарашено подумав: разве отделённая от тела и парящая в воздухе голова могла бы говорить? Но присмотревшись внимательнее  понял, что человек был в ослепительно белом одеянии. Таким же ослепительно белым было и всё вокруг.
Агасфер  поднялся.
– Я Пётр, Его помощник и встречающий дорогих гостей. Я могу быть и на Земле и на Небе . Он дал мне такое право. – представился незнакомец.
На вид ему было лет пятьдесят, среднего телосложения, с каштановыми волосами, падающими  на плечи и с небольшой аккуратной бородкой. Если судить по внешности о характере человека, то казалось, что он умеет искренне радоваться жизни: его белоснежная улыбка была одновременно  успокаивающей  и приветливой. С первого взгляда, с первого своего слова он вызывал доверие у любого человека.
– Где я? – в какой  раз спросил Агасфер. – Что это за место?
Он снова огляделся и снова не поверил своих глазам. Слева от его собеседника стояли огромные золотые врата, уходившие вверх, в бесконечность. Вместо стены вдоль ворот были плотно сжатые облака, закрывающие обзор. На воротах висел огромный замок метров пять в ширину и десять в высоту. Вместо замочной скважины на них буквами из более тёмного, красного золота были написаны слова: «Праведник, вот твоя бесценная плата за твои дела».
– Это врата, – спокойно произнёс Пётр. – Те врата, через которые идут люди в вечную счастливую жизнь без страха, мучений, боли, непонимания, и всего прочего, что присуще миру.
– Я умер? Я здесь, чтобы войти туда?
– К сожалению, нет. Тебе уготован другой путь, новая эра, новый помощник. До тебя был ещё один, он вошёл в эти ворота.
– Какой помощник? Я не понимаю, о чем вы говорите, я не понимаю, где я и что со мной! Может, я сошёл с ума и слушаю бред своего воображения? Все, кого я встретил после того как лёг в постель, говорят на непонятном мне языке, что-то объясняют мне, сами не зная, о чем говорят, догадываются о каких то вещах, которых не должно быть. Мне это порядком надоело! Знаете что? Я думаю, что я скоро проснусь. Я никогда не видел такого длинного сна, но я больше не желаю чтобы со мной разговаривали, как с дураком! – с гневом  ответил  Агасфер.
Слова выплеснулись из него, как вода из перевернувшегося кувшина, и он немного успокоился.
– Если ты чего-то не понимаешь, это вовсе не значит, что ты глуп. Человеку, который не понимает нового, всего-навсего нужен тот, кто поможет разобраться в происходящем. Позволь мне объяснить тебе всё.
– Хорошо, я согласен. Но я хочу получить ответы на все вопросы!
– Я выполню твою просьбу, но вначале ты должен понять для чего ты здесь.  Ты должен постичь азы того  из каких деталей устроен мир.
– И как мне это сделать?
– Иди за мной.
Пётр медленно зашагал в ослепительные белые облака.  Агасфер  покорно последовал за собеседником.
– Куда мы идём?
– Терпение, мой друг. Надеюсь, скоро ты все поймёшь, и у тебя будет намного меньше вопросов ко мне.
Они шли молча минут пять, не сворачивая. Пётр резко остановился. Он подошёл к стене, окутанной  облаками, протянул руку,  послышался щелчок, словно повернули ключ в замке. Как огромное  покрывало -  упало облако и превратилось в дым, а за ним показалась  красная дверь с золотой ручкой. Пётр открыл её, и они вошли…
Агасфер огляделся. Они очутились  в гигантских размеров библиотеке, вокруг было множество  разных цветов и размеров книг. Библиотека -  многоярусная, с высокими потолками и множеством этажей. Книги стояли лишь по бокам, центральный холл был свободен, пол выложен из дубового блестящего дерева. Посреди холла - белая мраморная плита, на ней возлежала невероятных размеров и красоты  Книга. Пётр направился  именно к ней.  Рассмотрев её поближе, Агасфер удивился её виду -  метра четыре занимали, казалось  бы, спрессованные страницы, а от нижнего до верхнего края - не меньше пяти. Обложка  была обтянута чёрной, непонятного происхождения,  кожей.  На ней изображены  пять знаков, разбросанных  по углам. В левом верхнем  – солнце, сделанное из красного золота, справа вверху – молодой месяц из серебра, снизу слева – волны, вышитые  из бесцветного камня, напоминающего воду, а в правом нижнем углу красовалось нарисованное, необычайной красоты цветущее дерево. В центре обложки размещался самый огромный рисунок : вышитый из платиновых нитей, необычайной красоты -  белый голубь.
– Что это за книга? – спросил Агасфер.
– Она ответит на многие твои вопросы, которые касаются твоей жизни и жизни мира до этого момента. Каждый день эта книга записывает все сама по себе.  В ней появляются всё новые страницы, которые  «пишут»  люди там на Земле…
– Здесь же четыре метра страниц, – растерялся Агасфер. – Нужна вечность, чтобы её прочесть!!. Тем более, если в ней каждый день появляются новые страницы… Я семь раз умру, пока дойду до её трети.
Пётр  искренне рассмеялся.
– Нет, я не предлагаю её тебе читать. Тебе нужно всё увидеть самому, почувствовать, понять. И я здесь для того, чтобы помочь в этом.
– Я снова ничего не понимаю.
– Подойди ко мне ближе, и когда будешь готов, скажи мне.
Купец рассеяно подошёл к собеседнику вплотную и оказался совсем рядом с Книгой.
– Я не знаю, к чему, но я готов.
Пётр что-то прошептал про себя, Книга открылась. На первой странице не было ни букв, ни иероглифов  – лишь черно-белая картинка: огромные скалы, камни, чёрное небо, и больше ничего.
– Что здесь изображено? Что это значит?  – в недоумении от увиденного спросил Агасфер.
– Так все начиналось, – тихо ответил Пётр. – А теперь, мой друг, если ты действительно готов, смотри сам.
Он взял правую руку купца,  ладонью  положил на рисунок.
Картинки и обрывки недосказанных, кем то, фраз « полетели» в голове купца,  с невероятной быстротой,  меняясь каждую долю секунды. Совершенно разные, страшные по своей сути, они казалось, взорвали мозг изнутри.  От напряжения  у Агасфера закатились глаза.                « Пусть это прекратится,  - молил  он, - пусть закончится.  Я все понял!  Я  не могу больше всё это видеть.  Я хочу умереть, исчезнуть в небытие.  Верните меня на тот жаркий мост,  и я  проведу  там бесконечность! Я никто, я никто, я не смогу, почему?» Войны, убийства, грабежи, болезни, кровь, слезы, мертвые тела, голодные дети. Все перемешалось в один бесконечный хаос. Так живут люди!   Голова, казалось, разрывалась от напряжения .  Он не чувствовал своего тела.  Обрывки картинок начали сменяться ещё быстрее.  Агасфер понимал и ощущал то, что не видел и не чувствовал ни один живой - никогда, и он завидовал им.
Насколько внезапно всё началось, настолько же неожиданно и прекратилось. Он  снова стоял возле Книги.  Петра  не было. От тяжёлой, невыносимой горечи  увиденного, обиды, ярости  он заплакал. Слезы лились по его щекам.  Ощущая немыслимую боль, пронзающую его сердце,  Агасфер закрыл лицо руками и сел на деревянный пол. Боль и уныние, казалось, не оставят его никогда. Больше всего в своей пустой жизни он хотел бы не видеть всего, что «пролетело» перед его глазами.  С радостью  сейчас отдал за это всё что имел – своё имущество, деньги, саму жизнь. Он охотно обменялся бы местом с простым бродягой, уйдя в далёкие пустынные скалы.  Молился бы там, обращаясь к Нему, прося о прощении.   Благодарил бы Его за каждый прожитый день, за увиденное утром солнце, за каждый колосок, взошедший на поле, за каждую тварь, живущую в море и на суше, за воздух и воду. Он воздавал бы ХВАЛУ ЕМУ.  Понял бы Его  и себя, и с улыбкой ушёл бы из этого мира к Нему. Но всё теперь невозвратимо. Агасфер зарыдал . Он  закричал от душевной боли, сжав кулаки.
Три дня он не мог успокоить себя, три дня сердце его разрывалось. Неожиданно он услышал голос, звучащий,  словно внутри его: «Успокойся, не терзай сердце своё! Я люблю тебя и прощаю, пришло твоё время. Я буду вести тебя и в конце твоего пути заберу с собой».                «Я сделаю это, Отец мой, я пойду за тобой!», – сквозь слезы ответил Агасфер.
– Было бы бестактно с моей стороны тревожить тебя в эти дни, – услышал  знакомый голос за спиной  – я рад, что тебе лучше.
– Спасибо Пётр. Да, я в порядке.
– Теперь ты получил ответы на свои вопросы и понимаешь, куда мы отправимся, и чего не было указано в этой книге по понятным причинам.
– Да, я понимаю. Теперь мы спустимся в ад.
– Совершенно верно. Тебе нужно понять  и другую сторону.  Различать и знать как противостоять, – ответил Пётр. – Если у тебя есть ещё вопросы ко мне, задавай их, я с радостью отвечу.
– Та женщина, которую я не спас, которую избивала охрана, вывела бы тех людей из деревни, она спасла бы их от разбойников?
Пётр грустно улыбнулся.
– Да, это была её цель. Но я прошу тебя, не вини и не терзай себя, на тот момент ты ещё ничего не знал.
 Лицо Агасфера снова помрачнело.
– Как её осудят?
– Не беспокойся мой друг. Она будет здесь, а не под землёй.  Она была хорошей женщиной. Правда, грубоватой – и любила сказать всё человеку в лицо, за что не раз платила. Но всё же на весах  чистой воды намного больше чем камней.
– Это радует, но попросить за неё я все равно не могу, – задумался иудей.
Ничего не ответив, Пётр вышел из библиотеки, купец последовал за ним, и они снова зашагали по белоснежному ковру облаков.
– Сейчас возьмём  двоих «лучших» и отправимся. Времени мало.  У тебя скоро очередной -  меняющий мир. Алтарь не далеко.
Они прошли ещё минут пять. Вдалеке замаячила внушительных размеров чаша с водой, возле неё лежал огромный, грубый белый камень, напоминающий ложе.
– Это тот самый Алтарь? – С любопытством спросил Агасфер, осматривая каменную плиту.
– Да, – утвердительно ответил Пётр, – тот самый, на котором Он попросил убить сына Авраама.
– А что это за чаша рядом?
– Чаша со святой водой, набранная по ту сторону ворот. Тебе она ещё пригодится. Путь сюда от ворот запомнил? Меня может и не быть на месте, так что запоминай.


Апостол  подошёл к алтарю, стал на одно колено и начал  молиться, после чего громко сказал: «Спасибо, Отче!», поднял голову вверх и улыбнулся кому-то невидимому.
– Сейчас будут!
 Секунд через пять возле алтаря появились два столпа света.  Были  они в сотни раз белее самих облаков и светились так ярко, что, казалось, можно было ослепнуть.
Агасфер зажмурился и заслонил глаза руками. Почва под ногами задрожала. Даже сквозь сомкнутые пальцы свет  слепил  не меньше.  Ещё несколько секунд и зрение вернулось.  Открыл глаза и ахнул, -  перед ним стояли двое мужчин, необычайной красоты. Исполины, огромного  роста, во много раз превышающий человеческий  и неимоверной силы.  У одного были длинные волосы, падающие на плечи, у второго - короткие и вьющиеся. Цвет их кожи и волос был почти неразличим – вокруг них сиял  ореол и, казалось, изнутри их тел исходил белый свет. Единственное, что различалось ясно - голубые, большие глаза и невероятных размеров белые крылья, которые светились  ещё сильнее, чем их тела. Мужчины  одеты в длинные металлические костюмы, но металл - словно сделан из ткани, лёгкий и гнущийся. За поясом у каждого - меч, огромный , огненно пылающий  и на вид очень острый.  На мечах вилась гравировка в виде непонятных  знаков и иероглифов.
Ангелы  улыбнулись Петру и Агасферу.
– Рады приветствовать вас в этот светлый час.
– Здравствуй, Пётр! Здравствуй, странник -  Агасфер! Для нас честь познакомиться со вторым, которого Он выбрал.
 Наконец-то закрыв разинутый от удивления рот, ещё раз окинув  Ангелов взглядом , ответил:
– Здравствуйте, я тоже рад увидеть вас.
– Итак, нам нужно спуститься вниз, чтобы Агасфер обучился кое-чему. Вы поможете нам? – задал вопрос Пётр
– Для этого мы здесь, мы готовы оберегать вас, – дружески  ответил один из них. – Но я прошу не задерживаться. Здесь время идёт иначе.  Внизу, на земле,  человек, которого я охраняю, спит.  К его пробуждению мне нужно быть на посту.
– Конечно, – серьёзно сказал апостол, – это не займёт много времени. Если все готовы, тогда в добрый путь.
Агасфер молча смотрел на происходящее. Он ждал от Петра каких-то действий, потому что не знал, что будет происходить дальше. А Пётр подошёл к кувшину с водой, стоящему возле алтаря, взял  золотой бокал, усеянный  рубинами, набрал воды и протянул ему.
– Выпей это, тогда не сгоришь.
Агасфер взял бокал и залпом выпил воду, она была ледяная, свежая. Допив, вернул назад.
– Хорошо, – одобрил  Пётр, поставив реликвию на место, – вперёд.
Исполинский Ангел  приблизился  к Агасферу и протянул ему руку. Купец сам был высок ростом, но ему он еле доставал до пояса, а в его  протянутую руку, поместилось бы с десяток мужских . Он молча протянул  свою в ответ, и будто невидимые белые цепи обволокли кисти купца и его  стража. Ангел раскрыл свои огромные  крылья,  взмахнул ими, и они взлетели. Торговец изо всей силы уцепился  за своего охранника, чтобы не упасть, но рука как будто приросла. Ангел устремился вниз. Скорость была неимоверной. Только облака мелькали перед глазами. Купец оглянулся – позади, не отставая, летели Пётр и его Ангел. Апостол подмигнул ему:
– Освежает, а? – крикнул он, перебивая свист ветра в ушах. – Не люблю туда спускаться, но полет – совсем другое дело.
Купец  ничего не ответил, только качнул головой.
Через несколько минут  показалось что то странное и необъяснимое – чёрное небо, напоминающее  грозовую тучу. Они приближались.  И вот  влетели во мрак.  На несколько минут Агасфер словно ослеп, тьма окутала его тело и всё вокруг.  В глаза ударил ослепительно красный свет, и ему пришлось зажмуриться, тело окатило жаром такой силы, что  показалось, будто он попал в горящий костер. Открыв глаза увидел внизу чёрную землю вперемешку с красной вулканической лавой. Ещё через минуту ноги наконец то почувствовали  долгожданную твёрдую поверхность.
– Мы на месте, – сказал Пётр серьёзным голосом. Его бодрый и весёлый нрав моментально изменился.
Ангел отпустил руку купца и зашагал навстречу своему сотоварищу.
Великаны вновь раскрыли крылья, образовав нечто вроде щита. Вокруг Петра и Агасфера возникло светло-синее сияние, окружившее их со всех сторон. Один из Ангелов повернулся к Петру.
– Куда пойдем? – поинтересовался он.
– Начнём ознакомление  с самого начала. Сейчас – к письмам.
Тот  понимающе кивнул, и оба тронулись с места, идя впереди Апостола и купца. Агасфер осматривался вокруг. Ничего подобного он никогда не видел. Вверху вместо неба – чёрная пелена грозовых туч, иногда гремящая сердитыми молниями. Под ногами земля, словно выгоревшая дотла и твёрдая как камень. Изредка навстречу попадались деревья – ссохшиеся, без листьев серые подобия своих сородичей наверху. Идя вперёд со своими путниками, купец ощущал жар под ногами. Казалось, иди он босиком – ноги моментально бы сгорели. Местность была однообразная и освещалась лишь ярко-красными  вспышками, единственным источником света в это месте.
– Мы только в начале, – тихо сказал Пётр, – это место, где все начинается для души умершего человека.
– Почему здесь никого нет? – спросил Агасфер тоже стараясь не шуметь
– Мы их не видим, а они нас.
Ангелы неожиданно свернули вправо. Дальше дороги не было, они стояли на берегу огромного озера, только вместо воды -  горящая лава, бурлящая и изрыгающая серный дым.
– Сюда никто из умерших не может зайти, только его слуги, – объяснял апостол недоумевающему купцу.
Ангелы  снова протянули руки. Перелетев через озеро и став ногами на землю, метрах в ста от себя Агасфер заметил  пещеру в огромной чёрной горе.
Ангелы уверено зашагали в её сторону.
– Здесь письма, которые пишут доносчики, но здесь у них есть имя – их называют баламутами.
– Кто это?
– Сейчас увидишь.
В пещере было ещё жарче, чем снаружи. Узкий коридор вёл в неизвестность, и если бы не свет от Ангелов, вокруг была бы вовсе кромешная тьма. Миновав очередной поворот, Агасфер был ошаращен увиденным. Они вошли в гигантских размеров круглую комнату. Вместо чёрной земли и лавы под ногами лежал белый каменный пол, а вместо стен -  одно сплошное зеркало. Посреди комнаты стоял огромный, квадратный, деревянный  сундук  с открытой крышкой. Высотой он был раза в три выше человеческого роста, а в длину – метров десять. Вместо потолка - пелена чёрного неба, а  посредине, словно дыра , исходил  столб света, падающий прямо на сундук. Получалось что- то вроде трубы. Вокруг сундука бегали какие-то существа, их было около двадцати.
– Подойдём ближе, – сказал Пётр, – я сейчас все объясню.
Вся компания зашагала вперёд. Подойдя ближе,  Агасфер на что-то чуть не наступил. Под ногами пискнуло. Купец  посмотрел вниз – перед ним стояло неизвестное существо, маленькое, страшное, одетое в  чёрный тряпичный плащ с капюшоном. Облик карлика был одновременно отвратительным и пугающим. Жабьего вида, лицо с огромными глазами и толстыми алыми, как открытая рана, губами  искривлено в мерзкой улыбке, темно-серого цвета кожа шла чёрными пятнами. Сквозь крошечный  капюшон пробивались  рожки темно-красного цвета, как и губы. В  ручках существо держало чёрный мешок  раза в два больше его самого.
– Что вы здесь делаете, зачем вы сюда пришли? – тоненьким,  писклявым голоском возмутилось  существо.
Все остановились.
– Тебе-то какое дело? Сгинь! – с отвращением произнёс Пётр.
– Это наша территория, наша, наша, наша! – запищал карлик. – Уходите отсюда.
Ангел угрожающе вытянул меч,  баламут испуганно попятился.
– Не обращай на него внимание, – посоветовал Пётр. – Это и есть баламуты, иногда их называют бесами – добавил он, посмотрев на Агасфера.
– Что они делают? – с любопытством, перемешанным с отвращением, спросил  купец.
– Они ходят рядом с каждым живым человеком, достигшим тринадцати лет. В руках у каждого есть перо и книга для записей. Баламуты записывают плохие мысли человека, его чувства и поступки. Если человек, к примеру,  завидует кому то, жаждет мести, чертыхается или проклинает кого-то, баламуты сразу же пишут об этом в своей книге. Они всегда идут по левую сторону от человека, отгоняют их только молитвы или хорошие поступки, светлые  мысли. Тогда они отстают от того, к кому привязаны, спотыкаются и перестают его видеть – до тех пор,  пока человек снова не поступит так, как им нравится. Тогда они сразу же находят его,  и снова будут идти рядом. Этот огромный сундук, – Пётр указал на него рукой, – служит для их отчётов. Каждые тринадцать дней они должны прислать письмо о своём подопечном, чётко и точно изложив все его поступки. Далее эти письма разбирают и отправляют демонам, которые отвечают за ту или иную страну на земле. Если баламут пишет, что человек постоянно хочет кого-то убить или что-то украсть, демоны идут к нему, и шепчут  на ухо, подстрекая  на грех. Сундук этот сделан из осины на которой сегодня повесится Иуда.
– А как же Ангелы, которые идут рядом с человеком? – спросил Агасфер.
– Демоны шепчут человеку и подстрекают его, Ангелы же всеми силами пытаются предотвратить это. Они стараются вести  по иному пути, если знают, что впереди случится беда. Если же человек выбирает грех, тогда Ангелы отходят от человека, перестают его видеть, для них он просто исчезает. Но как только человек делает что-то хорошее, он появляется перед их взором, и они мгновенно, снова  занимают место впереди него. Если же демон ещё не ушёл, то ему несдобровать: Ангелы применят своё оружие, отправив нечисть в Тартарары, – ответил Пётр, улыбнувшись Агасферу.
– А почему же баламута привязывается  к человеку, когда ему исполняется тринадцать?
Пётр снова обернулся в сторону огромного сундука.
– Потому что ребёнок до тринадцати лет – сам  ангел. Если же он умирает, он без Суда попадает в Рай. Если ему было до пяти лет, там его берет новая  семья и  он забывает жизнь на земле. Если же ему больше пяти  то у него есть выбор.
– Какой же? – поинтересовался купец.
– Ребёнок может либо попросить об усыновлении, что бывает довольно редко, либо стать Ангелом, обучившись у Михаила, где ему дадут необходимые знания, навыки и новое имя, а жизнь на земле он забудет..
Пётр, сделав шаг к Агасферу, наклонился к нему и прошептал на ухо:
 – Ангелы, которые сопровождают нас, тоже были детьми. Один умер, если я не ошибаюсь, лет восемьсот  от рук собственной матери, я его давно знаю, а второй лет сто назад в Вавилоне от болезни сердца. И кстати, за такой короткий срок он стал одним из лучших..
– А что это за столб света, бьющий с неба прямо на сундук?
Но ответ пришёл сам по себе: по световому столбу, словно по стеклянной колбе, с потолка прямо в сундук полетели письма.
– На земле есть всего лишь одно место, которое связывает Ад и Землю. Оно находится  в глубинном океане, недалеко от островов, которые будут  названны  людьми Бермудскими. Бывали случаи, когда корабли, шедшие по этому месту, попадали сюда по этому столбу. Люди в нем не понимали, где они находятся, за ними сразу же приходили изверги. В таких случаях Ангелы, у которых есть свободное время, или те, кто потерял того, к кому они привязаны, отправляются сюда и забирают этих людей на мост, где они дожидаются суда. Иногда сделать это довольно трудно, здешняя «охрана» с большой неохотой расстаётся с вновь прибывшими. Были случаи, когда людей вырывали из рук прислужников Люцифера силой.
– Кто такие изверги? – поинтересовался Агасфер.
– Всему своё время, – негромко ответил Пётр. А сейчас нам пора, здесь нам больше не на что смотреть. Ты должен знать каждого врага в лицо и знать их слабые места. На твоём долгом жизненном пути эти сведения тебе не раз пригодятся.
Агасфер в знак согласия  качнул головой.
– Куда мы сейчас направляемся? – спросил он, глядя как Пётр легонько отпихивает ногой писклявого баламуту,  преградивщему  путь.
– Теперь мы направляемся к извергам, – ответил тот, обращаясь скорее к Ангелам, чем к Агасферу.
Все  вышли из  пещеры, перелетели огненное озеро, и двинулись дальше. Пейзаж вокруг не менялся.  Агасфер заметил-  чем дальше они уходят в ад, тем сильнее в его ушах слышатся неразборчивые крики. Поначалу, он не замечал этого, но с каждым шагом они становились всё более слышимыми.
– Я слышу крики людей, женщин и мужчин, они перемешаны, что это? Раньше я думал, что в аду пытают людей, но здесь я никого не вижу.
– Ты не видишь, потому что тебе не нужно это видеть. Поверь, зрелище не из приятных. До спуска сюда ты выпил воду, помнишь?
Агасфер кивнул.
– Эта вода не даёт тебе видеть Тьму, когда в тебе Свет.
В очередной раз мало что поняв из сказанного, купец покорно шёл вперёд. Земля обжигала ноги, но невидимый щит не давал сгореть.
   Впереди замаячили чёрные силуэты. Сначала Агасферу показалось, что это  кучи  насыпанной земли, но подойдя  ближе и всмотревшись,  увидел огромные каменные плиты.  Весь пустырь, где они находились, был усеян ими.  Было их настолько много, что пристально смотря вдаль,  не увидел им конца и края. На плитах -  надписи неровными большими буквами на неизвестном ему языке, а по центру высечен знак, словно шрам на теле человека – яблоко, вокруг которого оплелась змея.
– Где мы?
Пётр подошёл к одной из плит, внимательно осмотрел её.
– Этому месту можно дать тысячу имён. «Плаха»,  «место для пыток», «место вечных мук». Здесь  никогда не будет ни света, ни счастья, а по лицу человека никогда не пробежит  улыбка счастья. Страшнее места в аду  наверное  и нет.
– Что это за плиты, почему их так много?
Пётр отошёл от плиты, возле которой стоял, подошёл к соседней и стал так же внимательно ее изучать, как и первую.
– На этих плитах мучают тех,  кто попал сюда – рвут их плоть, обливают лавой, выкалывают глаза. Словом, изверги имеют большую и разнообразную фантазию.
Агасфера бросило в жар от таких слов.
– Что за знак на каждой из плит? – спросил он, также почти вплотную подойдя к ней.
– Эдемское яблоко, первый грех человека, с которого все началось и никогда не закончится, – ответил апостол. – Ты, наверное, заметил, что на каждой плите своя надпись, – продолжил он, – эта надпись написана на языке сатаны. Каждая из плит делается для «новоприбывшего», она клеймится знаком, и на ней пишут самый тяжкий грех, который совершил человек за свою жизнь. Вот на этой плите написано «Убийство матери», а на этой, – Пётр указал рукой на другую, рядом стоящую  – «Изнасиловал ребенка». Список можно продолжать до бесконечности. «Украла последние деньги», «Предал лучшего друга», «Не помог в смертельной опасности», «Подожгла дом с матерью  и детьми», «Изменяла мужу, который из за этого повесился», «Брат, убивший брата», – Пётр шёл между плитами и читал.
– Но почему всё эти плиты пусты? Где люди, которых на них пытают?
– Вот мы и подошли к самому неприятному, – вкрадчиво ответил апостол. Важно, чтобы ты все увидел сам. Я не вправе тебя заставлять это делать, но обратного пути нет.
– Что я должен увидеть? – ответил купец, которого в очередной раз от голоса Петра окатило холодным потом.
– Тех, про которых ты сейчас спросил.
– И как же это сделать?
Пётр нахмурился, повернулся спиной и отошёл  вглубь каменных плит.
– Подойди ко мне, – чуть повышая голос, попросил  он.
Агасфер поколебавшись, пошел сторону Петра. В тот же миг, когда он вышел из голубоватого Ангельского света, всё невообразимо изменилось. Казалось, что ему  вернули слух и зрение. Вокруг каждой из плит висели люди, ноги и руки их были прикованы цепями. Это был ужас, который в этом тихом месте возник словно бы ниоткуда и не укладывался в голове . Люди, висевшие на плитах, кричали от боли и рыдали, крики были настолько невыносимыми и ужасными, что  от увиденного волосы зашевелились на голове. Это просто  невыносимо было видеть и еще хуже -  слышать!!!   От неожиданности он попятился назад.  Возле него стояло нечто, которое пытало своего пленника, засунув руку ему в чрево и вытаскивая внутренности. Существо ростом не уступало Агасферу, Огромные вьющиеся чёрные рога были словно искусственно воткнуты в голову, ярко красные узкие глаза без зрачков больше походили на две щели в которые влили  огонь.  Рожа, очень походившая  на морду козла, поросла короткой шерстью, длинноватый нос немного напоминал человеческий, отличие было лишь в огромных ноздрях, из, которых шёл пар. Тело не сочеталось с головой. Казалось, это существо нарисовал художник с больной фантазией: мускулистое и полностью человеческое до торса тело, было залито потом, ноги же были под стать голове – кривые, согнутые, с большими копытами вместо ступней,  покрытые густой шерстью. Рогач  повернулся к Агасферу, не прекращая своего мерзкого дела, с ехидной кривой ухмылкой.
– Не бойся, он ничего тебе не сделает! Он только чувствует твой запах, но не видит тебя! – крикнул, перебивая раздающиеся со всех сторон вопли, Пётр.
Агасфер попятился. Слова Петра он почти не слышал, они не доходили до сознания. Позади раздался жуткий ор. Повернувшись, он невольно дёрнулся от неожиданности. Принюхивающийся козлоногий  смотрел прямо ему в лицо, оставив все свои дела. В отличие от первого, шерсть на нем была светлее, а черты «рожи» – более суровыми. Глаза были ближе поставлены, он имел небольшую чёрную бородку заплетённую в косу, рога на голове были меньше.
– Я чувствую вас! Что вы здесь делаете, светлые? Убирайтесь отсюда, ваш запах невыносим! –  голос его был схож с раскатами грома.
– Я тоже их чувствую, они здесь. Слабо было сюда войти, не выпивши водички, а?
И оба захохотали леденящим душу хохотом. 
– Они не видят и не слышат тебя, не бойся! – успокоил  Пётр.
– Что это за существа? – спросил Агасфер, немного приходя в себя.
Пётр двинулся ему на встречу, ловко обходя чертей и каменные плиты.
– Это его вечные рабы, их называют извергами. Их «работа» заключается в том, чтобы сделать человеческое существование здесь невыносимым.
Агасфер посмотрел вперёд. На соседнем ряду изверг отрывал человеку ногу, схватившись за неё. Через пару секунд стараний нога оторвалась, её хозяин орал не своим голосом, умоляя мучителя прекратить. Агасфера стало мутить, но он не отрывал взгляда от человека, который лишился ноги и удивился, когда  через несколько мгновений нога снова приросла на то же место.
Пётр внимательно наблюдал за  купцом.
– Однажды я видел, как изверг за минуту шесть раз отрывал человеку руки, а они снова вырастали, и он снова отрывал их и смеялся как безумный. Представь – человек терпит боль, которую следовало стерпеть всего один раз -  бесконечно! Те, кто попадает сюда, висят на этих плитах первые тридцать лет, а потом их снова вешают сюда за каждую провинность.
– Так здесь не все люди? Где остальные?
– Некоторые там, – сказал Пётр и махнул рукой в противоположную «каменному» полю сторону.
Агасфер повернулся. Метрах в ста от него виднелся огромный котлован.  Он был огромной  глубины и казался бесконечным в ширину. С чёрного неба  падали куски огненной серы, словно в яму лился огненный дождь.
– Что это? – судорожно вздыхая, спросил Агасфер.
– Сегодня день Весенних купален Сатаны для убийц. Каждый год демоны составляют список самых  тяжких грехов, за которые люди попадают в ад. Записывают их на семи листах бумаги, вкладывают листы в конверты и в этот день раскладывают перед Сатаной, а он наугад выбирает один из  них. Грех, который окажется в конверте, объявляется символом весенней купальни дьявола. Людей, которые попали сюда, совершив это злодеяние, сгоняют в яму, и в течении года на них льётся огненный дождь. Умереть они не могут, и горят не переставая целый год. И так из года в год, из столетия в столетие. В этот год «купальня празднует»  грех, именуемый -  убийством. – Пётр со скорбящей жалостью смотрел в сторону огненного дождя. – Слишком много войн…- добавил он.
– Мы можем им чем-то помочь? – с надеждой  спросил Агасфер.
– Нет, в этом месте мы чужаки, вмешиваться запрещено. Каждый из этих людей сам выбрал свой жизненный путь, каждый шел по своей тропе, которая привела его  сюда. И будь уверен, каждый заслужил оказаться здесь. Суд, которым их судили, нельзя подкупить или обмануть. А теперь нам нужно идти в последнее место, где ты должен побывать, и поскорее выбираться отсюда. Действие эдемской воды скоро закончится. Войди в свет под защиту ангелов!
Агасфер покорно зашагал в сторону исполинских стражей, которые  молча смотрели на происходящее.  Их глаза были наполнены сожалением и скорбью.
Когда Агасфер вступил в голубоватый ангельский свет, крики смолкли и картины пыток исчезли. Перед купцом снова возвышались пустые каменные плиты с надписями. Ему стало легче – тот ужас, который он увидел, постепенно отдалялся от него, а сердце понемногу успокаивалось.
– Итак, наша последняя остановка, именуемая Центром ада. Ты должен увидеть самых подлых из всех существ, увиденных  сегодня. Их называют демонами, они пожирают человека изнутри и подстрекают его на грех, видя его слабости. Они – высшее звено в здешней иерархии.
– С ними можно как-нибудь бороться? 
– Всему своё время.
На этот раз шли они довольно долго, как показалось Агасфер. По дороге все молчали, а он пытался уложить в голове всю невероятную информацию, услышанную и увиденную за сегодня.
Ангелы сворачивали то вправо, то влево, Пётр и Агасфер еле поспевали за ними.
– Ещё немного осталось, –  сказал Пётр.
После его слов прошло ещё с полчаса. Дорога пошла вверх. Вдалеке замаячили огромные ворота.
– Пришли.
Подойдя к ним Агасфер  внимательно осматривался  вокруг. Вместо стен и по бокам ворот была тьма, словно вьющийся сгусток дыма. Сами ворота, невероятной высоты,  были выкованы из чёрного прочного металла. На них висели ручки в виде двух колец, по бокам каждой створки ярко светилась  красным светом,  надпись. На немой вопрос Агасфера Пётр ответил, глядя ему в глаза:
– Здесь написано  - «Ты там, где должен быть». Эту фразу каждый понимает по - своему. Иногда изверги водят сюда людей, и демоны с ними развлекаются – входят в их разум и прокручивают  моменты из  их жизни, их поступки, они буквально питаются этим. Прошу, помогите открыть ворота, – обратился он к Ангелам.
Те покорно подошли, взялись за  ручки и  потянули  их. Ворота поддались и распахнулись…
Купец  ожидал увидеть что угодно, но эта картина искренне удивила его. Они вошли в красивый большой зал под открытым небом. Невесть откуда появившиеся стены из красного мрамора  усеянные факелами. Возле стен стояли столы, за которыми сидели демоны. В дальнем конце зала на небольшом возвышении возвышался трон из чистого золота, а на нем восседало огромное существо. Ростом и размерам оно напоминало Ангелов, идущих рядом с Агасфером. Схожим было и лицо, но вместо голубых,  красивых глаз -  сверкали белые пустые бельма слепца. Существо сидело неподвижно и пустым взглядом смотрело вокруг.
– Это падший , тот который воевал на стороне Люцифера, когда  хотел занять место Господа нашего. Их осталось всего семь. Каждый из них – правая рука дьявола. По всему аду  разбросаны семь разных обителей, и в каждом имеется трон для своего падшего.  Любой  из них сам обустраивает свои владения  как ему заблагорассудится. У всей семерки -  имена которые знает лишь дьявол. А все  вместе - являются Семью  смертными, земными грехами. Этому падшему имя - Чревоугодие, –  сказал он, указывая на столы, стоящие бок- о- бок друг к другу  ломившиеся от всевозможных яств и кувшинов с напитками.
Существа, сидевшие за ними, смеялись, спорили, кричали, общаясь между собой. Они не были похожи на тех, кого недавно видел Агасфер, но почему-то в глубине души он ощущал, что опаснее их нет. На первый взгляд они выглядели как  обыкновенные люди, мужчины и женщины, одетые по-разному – кто в длинной тоге, кто в красивом   платье.   Объединяли их одежду только тёмные цвета -  чёрный и темно-серый. Лица необычайно  бледные.  Глаза пугали тем, что были раза в два больше человеческих и не имели зрачков. Отсутствовали и  ресницы,   и брови - как и у сидящего в центре падшего хозяина. Они перешёптывались между собой, играли в карты, пили и жадно запихивали еду в рот, давясь и постоянно отрыгивая . Здесь были старики и молодые.  В каждом из «гуляющих»  было нечто отпугивающее, отвратительное, отталкивающее. Старая дама лет восьмидесяти,  громко и тонко смеялась, открыв рот, усеянный гнилыми почерневшими зубами  обильно брызгая слюной. Её собеседник, молодой человек лет тридцати, тоже хохотал, как то неестественно  выпучив свои бельма.
Неожиданно для всех  падший, сидевший на троне встал, и улыбнулся, казалось всем присутствующим.
– Прошу минуту молчания! – крикнул он громогласным голосом. – У нас здесь дорогие гости, пришедшие без приглашения.
Сидевшие за столами демоны моментально умолкли и устремили взгляды на своего повелителя.
– Как мы знаем, после Его распятия ушёл и тот, кто ходил тысячу лет по земле, путаясь у нас под ногами , – монотонно продолжил он, – и сегодня Небо привело нового слугу, который теперь будет смотреть за вашими делами. Агасфер - ему имя, купец и отребье. Как всегда небесный персонал подобран со вкусом. – Он засмеялся.  Остальные молча оглядывались  по сторонам,  желая увидеть  своих злейших врагов.
– Они здесь.  Выбрали мою скромную обитель, чтобы лицезреть вас, как диких животных. – добавил он. – Не стесняйся. Пётр, я ведь знаю, что ты рядом. Невежливо приходить в чужой дом, не показавшись хозяину. Давайте же и мы посмотрим на вас! – Он сделал несколько шагов вперёд, в центр  зала, расправив свои огромные чёрные крылья.
– Никто, кроме него, не заметит нас, а он видит лишь тени. – спокойно сказал  апостол.
–  А что будет если они заметят? – переспросил Агасфер, не радуясь такой перспективе.
– Рано или поздно демоны всё равно увидят тебя, это лишь вопрос времени. Только это будет на нейтральной территории  - на Земле.
Тем временем  хозяин издевательски хохотал.
– Ну же, покажите себя! Дайте нам полюбоваться на нового бойца, прибывшего в ваши полки!
– Здесь тебе никто не может причинить ни  малейшего вреда. – успокаивал  Пётр, – они не могут нарушить Закон, под которым сами подписались. Но обнаружат нас, как только он, – апостол указал на падшего, который  приближался к ним, – подойдёт ближе. Мы на территории, где свет не имеет такой силы, которая смогла бы укрывать нас долго. Ангелы, сопровождающие их, достали свои огромные мечи, крепко сжав их в ладонях.
– Веди себя спокойно и не дай им себя запугать. Помни – здесь ты в безопасности.
Демон  подошел к Агасферу и остановился. Как собака,  которая  пытается  взять след,  он принюхивался и оборачивался в разные стороны. Открыв рот, который расширился до размера  огромной пасти , он дико заорал. Изо рта вылетал чёрный дым, походивший на сгустки чёрных туч. Ветер был такой силы, что Агасфер заслонил глаза тыльной стороной руки и почувствовал, как  пол  уходит из под ног. Ангелы стояли неподвижно, держа наготове оружие. Свет окружавший Агасфера и Петра, испарился. Пару секунд спустя падший замолчал.
– А вот и наши гости!
Демоны, сидевшие за столом, словно стая собак, с перекосившимися от злости мордами,  вскочили  со своих мест и бросились к непрошенным гостям.
Пётр, стоявший рядом с Агасфером, незаметно что-то положил ему в руку.
– Как скажу, выпей это, – едва слышно произнёс он. - Не люблю ухмылки на их поганых рожах.
Их  окружили  со всех сторон, как шакалы, ждущие, когда их обед умрёт. Они  крутились  рядом, зловеще улыбаясь, но не решались  накинуться.
– Кираний, Алаир?  – спокойно произнёс падший, смотря на Ангелов, – я был уверен,  что на первую экскурсию сопровождать будете именно вы.
– Даже слова, вылетающие из твоих поганых уст, мне противны, – ответил Ангел с длинными белыми волосами.
Падший улыбнулся.
– Алаир, мы  знаем друг друга столько времени, а ты не меняешься.
– Зато ты изменился до конца бытия, – с отвращением ответил тот.
– А это, наверное, тот, кого вам нужно бояться и трепетать, – пророкотал падший, обращаясь к своим слугам жестом руки указывая на Агасфера, – никого помоложе найти не смогли?
– Сдвинь свою гниль подальше от нас, – ответил второй Ангел, – иначе их сдвину я.
– Да ладно тебе, Кираний! Они всего-навсего желают  познакомиться с ним, – ответил падший ангел,- Закон  никто нарушать не будет.
Сердце Агасфера затрепетало от холодеющего душу страха, ноги стали ватными то и дело подкашивались,  руки тряслись, не принимая команды разума успокоиться.
– Ты должен перестать бояться, усмири себя, – прошептал рядом стоящий Пётр.
Неожиданно старуха с гнилыми зубами, ходившая вокруг, вскочила на спину Агасфера с гримасой, полной ненависти и злобы, вцепилась в нее. Купец невольно взвыл от острой боли, не прошло и секунды, как один из Ангелов развернулся и молниеносно подняв меч, двинул её . Удар был такой силы, что старуха пролетела через весь зал, ударившись  об ворота.
Падший злобно взглянул  на Ангела.
– Ты мне ещё за всё ответишь! Я с тобой расквитаюсь, вот увидишь! – угрожающе прошипел он.
Остальные демоны, засуетились пуще прежнего, теперь уже рыча, обнажая гниль во рту в сторону гостей.
– Просто успокойся и докажи им что ты достоин своей судьбы, – посоветовал  Агасферу апостол. – Вспомни все опасности, которым ты подвергался на земле. Ты ведь не знал страха, действовал хладнокровно и разумно.
В голове купца понеслись воспоминания. Он вспомнил, как посреди ночи на его торговый караван неоднократно нападали разбойники, пытавшиеся лищить жизни  его и его спутников, вспомнил наёмного убийцу, нанятого завистниками, чтобы убить его.  Мальчишек, которые скопом налетали и били когда он был ещё ребёнком. Агасфер защищался отчаянно и без страха. Ужас немного утих. Глядя на демонов бегающих вокруг  чувство страха постепенно угасало сменяясь  злостью и отвращением.
– Пей то, что я дал тебе.
Агасфер взглянул на свою ладонь, крепко зажавшую нечто напоминавшее кусок льда в форме ромба. Он поднёс его к губам,  а тот как живой, почувствовав  теплое дыхание растаял. Жидкость была горячей как кипяток.
Торговец ощутил  приятное покалывание по всему телу,  кровь казалось вскипела.  Он с  любопытством осмотрел свои руки, на которых проступили светлые , пульсирующие вены.. Он по новому взглянул на своих врагов.
– Чего мельтешите перед глазами? – пробасил.
Демоны удивленно уставились на него. Один из них подошёл совсем близко, и подобно старой карге, которую ударил страж, сделал попытку уцепиться. Агасфер схватил его за правую руку, которая так отчаянно тянулась к его горлу. Демон заорал не своим голосом, с гнилого рта ударил яркий свет. Свободной рукой Агасфер двинул обидчика между глаз.. Удар был сокрушающим.  Отродье  отлетело в конец зала, успев по дороге сбить с десяток сородичей  и перевернуть пару столов.
Остальная толпа то и дело крутящаяся возле него,как по команде,  отступила назад  поддаваясь страху.
– Куда вы, мы же только начали! – с издевательской ноткой в голосе крикнул Агасфер. – Вернитесь, трусливые шакалы! – но никто на его призыв не откликнулся.
– Довольно, – резко оборвал его Пётр, – если так пойдёт и дальше, мы рискуем отсюда не уйти.
Падший казалось сейчас взорвется от злости.
– Я буду преследовать тебя лично, я учую тебя где бы ты нибыл я найду способ, – шипел он в сторону Агасфера. – Никто не смеет являться в мой дом и бесчинствовать! Я разорву тебя на части и приведу сюда, каменная плита будет ждать.  Для такой персоны я  не пожалею и  троих  извергов!
Агасферу стало не по себе.
– Уходим отсюда, – перебивая  пылающего злобой хозяина обители  произнес Петр.
Демоны как побитые собаки смотрели в след уходящим.
- Нам нужно отойти от ворот, тогда можно будет подыматься. Не нужно тебе было применять силу.
–Что за жидкость я выпил? 
- Кровь ангелов. Они знали, что ты придешь, и какой путь тебе предстоит. Каждый отдал свою каплю за тебя.  Она теперь навечно в тебе. Чем ближе ты будешь к порождениям Люцифера, тем сильнее она будет себя проявлять. Об этом мы поговорим позже, а сейчас пора подыматься.
Ангелы подошли к ним, и подали руки. Агасфер протянул свою, невидимые нити оплели  ладони, стражи расправили белоснежные огромные крылья и с молниеносной скоростью все четверо рванули вверх.

– Да, неприятная прогулка, – сказал Пётр после того как они снова очутились в окружении облаков. – Самое интересное, что эту семёрку устраивает быть возле него! Михаил мне говорил, что убеждал их, но Люцифер для них стал новым, вечным тёмным богом.
– Михаил это Ангел возглавляющий божье войско? – задал вопрос иудей, у которого до сих пор немного кружилась голова.
– Совершенно верно. Он обучает Ангелов, давая им все необходимые знания.
Апостол обернулся к стражам.
– Спасибо вам обоим за защиту в проклятом Богом месте. Без вас мы бы не ушли, – Пётр слегка поклонился им.
– Всегда рады помочь. Для нас было честью познакомиться с новым «странником», – ответил Алаир.
– Никто бы вас не тронул, они знают чем это может закончиться, – добавил Кираний.
– Ты же прекрасно знаешь: для них Закон мало что значит, а за последние четыреста лет, как мне говорили, очень уж всё изменились в худшую сторону, хотя куда уже хуже. К каждому «оберегаемому» лезут. Раньше время давали, а теперь чуть что и сразу белоглазых человеку под ухо. – заметил Петр.
– Ладно нам пора, мой человек уже, наверное, собирается к жене в Рим. Мне нужно быть с ним.
– Ещё раз огромное спасибо, Бог с нами, – сказал Пётр, поклонившись  обоим.
– Бог с нами, – ответили Ангелы, раскрыли крылья и с немыслимой скоростью вспарили в ввысь.
- Я рад что они выбрали именно такой путь, попав сюда.
Агасфер утвердительно закивал головой.
– Что дальше? – спросил он.
– Дальше? Дальше, мой друг, тебе нужно освободиться от старого полностью. – Он обернулся к нему глядя в глаза. – Как бы тяжело тебе не было, но тебе нужно забыть свое прошлое. Это нелегко но неизбежно. С этого момента у тебя есть двенадцать часов, чтобы попрощаться с теми, с кем бы ты хотел. После истечения этого срока они не вспомнят тебя как живого.
Они будут думать, что я умер? – спросил Агасфер, почувствовав при этой мысли неприятный холодок.
– К сожалению, именно так. Через двенадцать часов ты должен быть здесь, и начнётся твоя дорога в вечность. Готов ли ты?
– Я готов.
– Тогда в путь! Бог с нами.
– Бог с нами, – ответил Агасфер.
Открыв глаза,  осмотревшись , не сразу понял где он? Сидя на кровати,  обнаружил себя в своих собственных  покоях. Поднявшись,  подошёл к кувшину с прохладной водой, напившись вдоволь он двинулся к выходу .
- Доброе утро, господин.
– И тебе доброго утра, Арий, – Агасфер пожал  руку слуге.
Тот, от неожиданности  застыл на месте.
Купец свернул в сад.
– Доброе утро господин! Ваш сын и жена вернулись раньше, чем собирались. Они в нижних покоях! – крикнул знакомый голос слуги.
– Доброго утра, Иларий, спасибо.
Не обращая внимания на очередной удивленный взгляд, он зашагал в нижние покои приветствуя всех на своем пути..
Через минуту перед ним стояли сын и жена. Удивительной красоты женщина лет тридцати пяти, невысокого роста, с большими зелёными глазами и вьющимися каштановыми волосами, падающими на плечи. С прекрасной фигурой, тонкой талией и маленькими, изящными руками. Одета в шикарное платье, из зелного шелка, вокруг стана -   широкий пояс расшитый золотыми нитями.  Рядом с ней сидел юноша лет пятнадцати, крепыщ, с приятными чертами лица.  Чёрные как смоль волосы коротко подстрижены, ростом он уже давно обогнал своих сверстников. Иногда, смотря на своего сына, Агасфер видел в нем себя в юности.
Жена обернулась и внимательно посмотрела на вошедшего гостя.
– Доброе утро, мои родные, рад видеть вас! – приветствовал купец. – Не думал, что вы приедете раньше будущей пятницы. – и зашагал к ним навстречу.
Сын и жена поднялись. Агасфер быстро пересёк комнату, и через секунду  сжимал в объятиях обоих. Неведомое доселе чувство овладело им. На сердце заскребли кошки, зубы плотно сжались отгоняя проступившие слезы. - Я за вами очень соскучился. Как съездили?
Сын и жена удивились. Женщина быстро пришла в себя, улыбаясь мужу.
– Мы тоже очень скучали. А ты сегодня в прекрасном расположении духа, – сказала она– С тобой все нормально?
– Все прекрасно! А как наш юный воин и защитник отчего дома? –мягко спросил Агасфер, поворачиваясь к сыну.
Тот любил отца, и уважал, но всегда побаивался. Отец никогда не бил его, не  кричал, но любая фраза, вылетевшая из его уст, звучала как приказ. Отец никогда ничего для него не жалел, всё детство баловал  как мог, а когда ему исполнилось десять, отдал его в лучшую школу для знати.
– Я в полном порядке, отец, – бодро ответил парень, явно радуясь столь изменившемуся характеру отца. – Мы приехали раньше, потому что мама скучала, вот мы и уехали .
– Этого не может быть! – рассмеялся Агасфер. – Предлагаю всем выпить чего - нибудь прохладного. Ясон, не принесёшь нам с мамой холодного чаю?
– Конечно, отец, я сейчас, – ответил парень и шустро выбежал к ступеням, ведущим на верх.
Агасфер повернулся к жене. Она молча стояла и смотрела в его глаза. По её щекам медленно текли слезы,
– Ну что  ты, зачем? – Агасфер быстро подошёл к ней, поцеловал в щеку и снова крепко обнял. – Всё в порядке.
– Я так боялась потерять тебя, – ответила она, тихо всхлипывая, – ты же знаешь, как я люблю тебя.
– С чего это ты вдруг меня потеряешь? – спросил Агасфер, ещё крепче обнимая её и легонько поглаживая по голове.
– Не знаю, – продолжила она немного успокоившись, – мне сегодня ночью приснился кошмар, и с самого утра я выехала к тебе.
Агасфер насторожился.
– Какой кошмар?
– Сон. Жуткий и страшный. Я проснулась в холодном поту, – говорила она, словно маленький ребёнок уткнувшись лицом в его грудь. – В нем был ты, и жуткие люди бегали вокруг тебя. Они хотели разорвать тебя, и у них не было глаз. Они хватали тебя, смеялись, и скалили зубы. Ты шёл по дороге и не видел их, а они видели тебя.  Я кричала, чтобы ты обернулся, хотела, чтобы ты убежал. Одна старуха вцепилась тебе в спину, другие схватили за ноги, но ты продолжал идти, не видел крови на своём лице, не ощущал боли и тяжести в ногах. Они запрыгивали тебе на спину, рвали твою плоть жёлтыми длинными ногтями, а ты шёл как ни в чём ни бывало. Ты шёл медленно, я бежала за тобой но меня отбрасывало все дальше и дальше. Я звала тебя, но ты меня не слышал. Впереди тебя появился яркий свет. Существа, которые на тебя напали, увидели его и рассвирепели, зарычали и убежали. Ты шёл к свету, обернулся ко мне – у тебя были вырваны глаза, лицо было залито кровью. Ты посмотрел в мою сторону, я снова звала тебя, но ты ушел в свет.
Агасфера бросило в дрожь. Он стеклянными глазами смотрел через плечо жены на пол, думая о том, что она сказала. Как такое возможно? Пётр ничего о таком не говорил. При чем здесь его жена? Усилием воли он взял себя в руки.
– Всё в порядке Елаима, всё хорошо. Перестань думать об этом, это всего лишь сон. Мне повезло, я со своими нервами их вообще не вижу, – улыбнулся он.
Она заплаканными глазами посмотрела на него и ещё сильнее прижалась к его груди.
– Я так испугалась за тебя! Что-то велело мне вернуться домой. Когда я приехала и мне сказали, что ты спишь, я обрадовалась и не хотела тебя будить, только попросила Алаира сказать, что мы с сыном ждём тебя здесь.
– Я очень рад вашему приезду. Давай на сегодня оставим все дела, и проведём день втроём? – предложил он.
Женщина молча кивнула.
– Так давно мы этого не делали! Помнишь, как в апреле мы ездили на рыбалку в Вифлеем? Ведь правда, было замечательно?
– Да, чудесная была поездка. Но сегодня будет ещё лучше!
На лестнице послышался быстрый топот. Через секунду вбежал Ясон, держа на подносе кувшин с холодным чаем, в котором плавал лимон, и три чаши.
– Ваши заказы!, – с важностью произнёс он, кланяясь, – как просили.
Агасфер и супруга засмеялись.
– Из тебя бы получился прекрасный слуга. С твоей вежливостью и скоростью исполнения приказов ты бы быстро пошёл вверх по карьерной лестнице. Глядишь через пару лет был бы уже правой рукой хозяина дома, – со смехом произнёс купец.
– Нет, я буду самым главным стражником, буду защищать народ от врагов и охранять самого Кесаря. – с возбуждением ответил тот.
– Конечно будешь! Мы с мамой в тебе нисколько не сомневаемся – вон какой вымахал, скоро выберем тебе жену.
– Нет не нужно. Девчонки только смеются и играют, мне с ними совсем неинтересно. Когда я выросту, я буду жить здесь, вы меня будете кормить и одевать, а работать стражником я буду сам. Это только Йонатан, наш посыльный, к девчонкам бегает, я сам не раз видел. То за город с ними идёт, то к морю, не знаю, что он в них находит.
Глядя на сына сердце Агасфера заныло с новой силой. Осталось так мало времени! Почему раньше он был так глуп, почему раньше он не проводил с ними, самыми близкими ему людьми, больше времени? Он отдал бы всё, чтобы вернуться хотя бы на неделю назад.
– Давайте пить чай. Расскажите, как вы съездили, что было интересного, как там родственники?
Следующий час они разговаривали, и Агасфер удивлялся, с каким вниманием он слушает каждое слово, сказанное ему сыном и женой. Он не упускал момента обнять жену или взъерошить волосы сына.
После они вышли во двор. Стояла невыносимая жара. Резко изменившийся характер Агасфера, казалось, изменил и настроение всех слуг, они приветствовали троицу, идущую в дом, предлагали приготовить чего-нибудь поесть.
Жена и сын, улыбаясь, поприветствовали кого-то за его спиной.
– Вам письмо, господин. От господина Еменна, он просит вас срочно явится к нему в дом после прочтения .
Агасфер обернулся – перед ним стоял Йонатан, молодой посыльный.
– Доброе утро, Йонатан! Спасибо, но сегодня я не смогу. – ответил он, забирая письмо из протянутой руки собеседника.
– Дорогие мои, подождите меня в доме, – обратился он к жене и сыну.
Те согласно кивнули и продолжили свой путь.
Купец повернулся к Йонатану.
– Следуй за мной.
Тот удивлённо посмотрел на хозяина.
Агасфер направился к заднему двору.
– Посиди здесь пару минут, подожди меня.
Купец вошел в дом, зашел в комнату для гостей. Открыв стол он отодвинул плотную кипу  писем и договоров вытягивая со дна кошель плотно набитый золотом,взяв его он пошел в обратном направлении.
– Йонатан, я долго наблюдал за тобой и давно хотел с тобой поговорить - начал он. Парень ты довольно умный для своих лет, и я знаю, что ты всегда мечтал учиться у доктора Ихара, который редко берется кого-то учить. Несколько месяцев я беседовал с ним – он мой должник, и я попросил его учить тебя. Сейчас ступай к нему, скажи что пришёл от меня. Об этой работе можешь забыть, ты её перерос.
 Йонатан обескуражено улыбнулся, принимая сказанное за шутку, после долгой паузы, ухмылка сошла с его лица вспоминая что хозяин никогда не шутит.
–Мне нравится твоя пунктуальность  и упорство, я думаю ты станешь прекрасным врачом. Не подведи меня. И ещё... уменьши количество своих девушек хотя бы наполовину, а то, боюсь учёба у тебя будет на втором месте, – добавил Агасфер. – Тебе понадобятся деньги, я собирал их для тебя шесть лет. – торговец протянул Йонатану кошель с золотом.
Тот как заворожённый взял кошель.
– И ещё раз повторяю – не подведи меня, – бросил на прощание Агасфер, оставив изумлённого Йонатана стоять с раскрытым ртом.
«Вот, пожалуй, и все с кем я хотел бы попрощаться» – подумал Агасфер, направляясь к дому, – «за всю твою жизнь из друзей у тебя только восемнадцатилетний мальчишка, который всегда ждал от тебя похвалы, не зная своего родного отца и матери. Нет границ твоей глупости!» –
Следующие пять с лишним часов семья провела в доме, смеясь и рассказывая друг другу новости, которых из-за неразговорчивости Агасфера у жены и сына накопилось вдоволь. На обед повар приготовил им свои  блюда – рыбу с креветками и вкусные хлебные пирожные. Супруга предложила сходить на торговую площадь посмотреть новинки и чего-нибудь прикупить. Агасфер и сын согласились.
Домой они вернулись вечером. Жена держала в руках две небольших картины, написанные местными мастерами, у довольного сына в руках красовался деревянный меч, с большим эфесом. Агасфер нёс большой серебряный кувшин с увесистой ручкой, осыпанный по бокам красными камнями.
Каждый час, который он проводил с семьёй, удручал его, выбивал из колеи. Узнав многое из прочитанной им книги, данной Петром, он знал о важности своей долгой миссии, понимал, что стоит на кону. Но чувства отчаянно боролись с разумом, уговаривая его остаться с любящей семьёй.
– Ты сегодня очень странно себя ведёшь, – обратилась к нему жена. – Твоё настроение прекрасно, но иногда я улавливаю грусть на твоём лице. Ты чем-то обеспокоен.
– Все прекрасно, Елаима. Не волнуйся за меня, я просто устал.
– Может, пойдёшь поспишь? Ты немного бледный, как ты себя чувствуешь?
– Нет, у нас ещё много дел сегодня. Давай поужинаем и поедем на верблюдах к морю, на наше с тобой место, – предложил купец. – И не волнуйся за меня, я себя отлично чувствую.
Ясон обрадовался.
– Отец, а можно я поеду на твоём Фалахе? Он быстрее ветра! – возбуждённо спросил парнишка. – Ну пожалуйста!
– Можно. Только со мной и после того как поужинаем.
Сын радостно заулыбался.
После ужина они направились к стойлу.
– Алаир, будь добр, оседлай Фалаха и Хараима.
Смотрящий за скотиной вежливо поклонился.
Через несколько минут он вывел двух верблюдов – красивых, с идеально вычёсанной шерстью.
Фалах был самым любимым верблюдом Агасфера, не раз он выручал его в пустыне. Когда нужно, верблюд бежал с огромной скоростью, увозя своего хозяина от опасности спасая жизнь своему наезднику.
Семья вывела животных за ворота дома, супруга оседлала юного прыткого Хараима, Агасферу и сыну достался опытный Фалах. Верблюды неспешно шли рядом, Агасфер рассказывал сыну, как он и его мать в молодости гуляли здесь втайне от родителей.
Солнце стало опускаться за горизонт, давая накалившийся за день земле остыть. Море встретило их полным штилем. Вдоль берега росли большие стройные пальмы. Они въехали на безлюдный песчаный пляж.
Ясон слез с верблюда  и побежал к воде.
– Отличная вода для купания! – крикнул он родителям.
– Помнишь как мы здесь сидели, когда я убежала из дома, мечтали о нашей будущей свадьбе? – тихо спросила Елаима.
– Конечно! Получил за это только я, от твоего отца, и в придачу от моего тоже, – засмеялся Агасфер.
– Отец, смотри какой большой голубь! -  донёсся голос сына.
Агасфер посмотрел туда, куда указывал рукой Ясон. На оливковом дереве на самой большой ветке сидел белый голубь размерами раза в два больше своих сородичей. Он внимательно смотрел на Агасфера. У купца перехватило дыхание.
«Значит, пора, – подумал он. – может, ещё чуть -чуть, ещё хотя бы час! Я же их никогда больше не увижу!».
 -И вправду какой он большой- удивилась Елаима,– никогда таких больших голубей не видела.
Купец подошёл ближе к дереву, на котором восседала птица.
– Святой Дух, дай мне ещё немного времени попрощаться, и я пойду за тобой куда скажешь, – тихо произнёс он, чтобы не услышала стоявшая рядом жена.
«Мне жаль Агасфер, осталось десять минут», – купец услышал голос в своей голове.
Он легонько поклонился  и повернулся к жене.
– Ясон, подойди к нам! – крикнул Агасфер наиграно веселым голосом, в котором слышалась дрожь.
Ему хотелось бежать и бежать не останавливаясь,чтобы уйти от этого,  чтобы не разлучаться со своими близкими.
– С тобой точно все в порядке? – тревожно спросила супруга.
– Да, всё в полном порядке. Я хотел сказать вам кое что.
– Вы знаете, как я вас обоих люблю, дороже вас никогда и ничего у меня не было. Матери я не знал, а отцу я не особо был нужен. Знайте всегда, что больше своей жизни я люблю вас и простите меня, что я уделял вам так мало времени.
Жена испуганно посмотрела на мужа.
– Дорогой, ты так говоришь что мне становится страшно.
– Елаима, у нас много времени впереди. Я просто хочу, чтобы вы всё это знали – и услышали от меня.
– Отец, я тоже тебя люблю! Давай поедем завтра на рыбалку в Ашдод, как в прошлый раз? – предложил Ясон, ловя момент отцовской слабости.
– Конечно поедем, – соврал Агасфер.
– Дорогой, я тебя тоже очень люблю. Я очень рада твоему сегодняшнему настроению и надеюсь, что оно у тебя всегда будет таким, – ответила супруга. – Дороже тебя и для нас никого нет и не будет.
Агасфер держался как мог, стиснув зубы.
«Я с ними ещё увижусь, обязательно увижусь в лучшем мире, буду всегда с ними, всё исправлю!», – думал он, ища хоть какого-то утешения своему сердцу.
– Смотрите, смотрите! – закричал Ясон, – там кто-то тонет!
Агасфер устремил свой взгляд на реку. Метрах в ста от берега детская фигура бултыхалась в воде отчаянно размахивая руками делая попытки удержаться на плаву.
Забыв про все он со всех ног побежал к воде.
– Ребёнок тонет! Люди, сюда! Ребёнок тонет!- Доносились сзади крики жены.
Забегая на глубину Агасфер что есть силы оттолкнулся плывя в сторону тонущей фигуры. Через считанные секунды он подплыл к  светловолосой девочке лет десяти, которая, захлёбываясь, уходила под воду. Сделав ещё несколько гребков, купец схватил ее , ребенок испуганно вцепился в его плечи.
– Соня, Соня, – послышался крик  с берега.
Агасфер обернулся . Мужчина  что есть силы бежал , глядя на воду.  Подбежав к морю, несчастный отец  ринулся в воду и поплыл  к ним на встречу.
– Спасибо вам, спасибо! Я вечный ваш должник! – кричал он.
Через несколько секунд он  поравнялся с ними.
– Соня, что ты со мной делаешь?
Ребёнок плакал.
– Спасибо, – продолжал благодарить испуганный мужчина, – отдохните, я с ней сам доплыву, – предложил  он, оттаскивая её от Агасфера. – Соня держись за мои плечи! Плачущая девочка послушно схватилась за плечи отца.
– С вами все в порядке?  Вам помочь? .
– Плывите , со мной все в порядке, – соврал купец.
Его тело сковала судорога – так сильно, что не давала возможности двигаться. Остро заболело сердце. Мужчина со своей дочерью поплыл вперёд. Купец сделал безрезультатную попытку удержаться на воде, но тело плавно уходило в глубину. Мозг отчаянно давал команду рукам и ногам бороться, но те не слушались. Глаза жадно смотрели на свет. Лёгкие настойчиво требовали кислорода. Агасфер попытался дать им желанного, вдохнул... и ушёл во мрак воды.
– Мне жаль Агасфер, так было нужно, – послышался голос Петра.
Агасфер сидел возле тех же золотых ворот, жадно хватая ртом воздух.
– Я не хочу всего этого. Я хочу назад, к семье! Вы не того выбрали, я не способен делать то, чего вы хотите… Найдите кого-нибудь другого!
Пётр подошёл и помог подняться.
– Ты сам  выбрал эту дорогу. Успокойся, тебе нужно отдохнуть.
– Что будет с моей семьёй?
– Они оплакивают тебя. Через три дня будут похороны, но я не советую тебе идти на них.
– А если я вернусь к семье? Я ведь могу сделать и не так, как вы просите! – с нотками истерики в голосе ответил  Агасфер.
Пётр опечалено посмотрел на него.
– Ты мне напоминаешь того, кто был до тебя. Он после «назначения» попытался вернуться к семье. – Пётр сделал паузу,. – Ему это удалось, он разыскал свою жену и детей. Но вот только жена и дети его не узнали.
– Как это? – недоуменно спросил купец.
– Когда он приближался к жене, он терял дар речи. Она же видела его совсем другим – то молодым парнем, то старым бродягой-попрошайкой, иногда  женщиной. И от этого ему становилось ещё хуже и больнее, он пытался заговорить с ней, но немел как рыба и только болезненно открывал рот.
Агасфер осознал, что все попытки вернуть прошлую жизнь бесполезны. Теперь он тесно связан с тем миром, о котором живые  ничего не знают и не будут знать. Он жив и мертв.  Купец завидовал им. Если бы вернуть всё назад! Сколько бы он изменил…
– Где сейчас тот, кто был до меня? Где его семья? – с горечью спросил он, не надеясь, что ответ поднимет его дух.
Пётр обернулся и указал рукой на золотые ворота. За ними виднелись зелёные высокие горы и чистая горная река,  вдалеке слышались радостные крики  и смех детей.
 – Он там, вместе с женой и детьми. Больше я ничего сказать не могу. Прости, таков Закон.
– Почему? Я не могу знать кто он и как поступал?
– К сожалению, нет. У тебя свой неповторимый, отдельный долгий путь.                                – С вами все в порядке? – спросил Костя.
– Да, все хорошо, – ответил Агасфер, немного взбудораженный возвратом в реальность. Иногда, когда он смотрел на восходящее солнце и  мысли поглощали его…  Вот сейчас он стоял у окна всего несколько минут… а перед ним пролетали воспоминания за долгие тысячелетия его жизни.
– В какой стране я нахожусь и что это за город? – спросил он.
Костя удивился.
– Ээээ… Харьков, Украина. А вы что, не знаете, где вы находитесь? Может, вам вызвать…
– Мне пора уходить, – перебил его гость. – Мир и благословение твоему дому,. Земля одна. И ты один – он направился к входной двери.
– Но… Я… Вы  спасли меня от смерти! Они могли меня просто убить, а я Вас даже не поблагодарил. Если Вам что-то нужно, то я с удовольствием…
– Спасибо, мне ничего не нужно. Через двенадцать часов ты меня все равно не вспомнишь.
– Что? – Костя снова опешил.. «Да он болен!».
Журналисту стало не по себе.
– Что ж, ещё раз спасибо вам за всё. Если будет время, вы….
Не успел он договорить, как незнакомец  открыл дверь и вышел из квартиры.
На улице стояла пасмурная осенняя погода. Люди -  такие же пасмурные, как дождевые тучи на небе. Агасфер глубоко вдохнул. «Что ж, это одно из самых лёгких дел за последние столетия – даже не убили и не ранили. И почему этот парень важен Ему? Иногда я это понимаю, иногда нет. Но часть женского любопытства во мне все-таки осталась, и искоренить его я так и не смог», – эти мысли заставили Агасфера улыбнуться, а радовался  он редко.  «И куда теперь Он меня забросит? Хорошо, что нет мне покоя.  От однообразия в вечности любой бы сошёл с ума. Давненько я не был в этих местах. Последний раз, припоминаю, году в 1762 или в 1764,когда царица казаков правила. Изменилось тут всё... Да… Мир меняется каждую минуту».
Агасфер чуть было не попал под чёрный внедорожник. Водитель резко нажал тормоз и зажал сигнл, что-то бешено крича.
– Езжай дальше, чего орёшь! –  крикнул ему Агасфер, повернувшись к машине.
Взглянув на исполина, только очень смелый человек мог бы связаться с ним , а водитель явно таким не был, и машина медленно покатилась дальше по улице.
Странник вошёл в парк….  Осенняя листва кружила над головой.  Ярко-красные клумбы осенних цветов переливались богатой цветовой гаммой.  Дубы величаво смотрели на всех сверху, как- будто напоминая проходящим мимо них людям о своём почтенном  и очень преклонном возрасте. Где-то высоко в небе слышался прощальный крик  улетающих на юг птиц.
Он  присел на лавочку. Мимо щли люди.  Во внешности Агасфера было что-то необычное, редкостное, старое, мудрое   и прохожие искоса взглядывали на него. Шум листвы и лёгкий ветерок успокоил бы, кажется даже самого буйного психа.  Из-за туч неторопливо показалось солнце – оно из последних сил старалось согреть землю в своих золотых лучах, как будто извиняясь за то, что скоро здесь настанут холода. Где то послышался радостный лай собаки, которую вывели на прогулку,  сняли ошейник и дали немного долгожданной воли.
     – Здравствуй, дорогой друг.
Агасфер открыл глаза: снова Золотые ворота . За ними чудесная, неописуемой красоты природа, а  где-то вдалеке голоса избранных.
– Здравствуй, Пётр, – Агасфер  устало опустил голову.
 Апостол  зашагал навстречу,  протягивая ему руку. – Слышал, последнее  было не сложным?
– Зачем тебе слышать, если ты все видишь, – заметил иудей.
Петр улыбнулся.                - И все таки я пока живущий. Пока….
– Я смею полагать, следующий человек очень важен для Него, если меня вызвали прямо сюда? – поинтересовался странник.
– Для Него все важны, ты же знаешь.  Разницы между людьми нет...  Не мне тебе объяснять.
– Цепь дала сбой?
    
–Кто он? Или на мне снова не полагается знать ни имени, ни и почему он важен? – Агасфер с плохо скрываемым любопытством уставился на Петра.
– Нет, завесы на этот раз полностью сняты. Его имя Джек Коллинс, учёный-врач. Через девять лет он найдёт сильнодействующий препарат от неизлечимой болезни, ещё через четыре года после испытаний он полностью посвятит себя этой цели. Сегодня вечером будет званый ужин в доме его лучшего друга Гарри Маерса и доктора Коллинса попытаются отравить.
– Кто же? – задумавшись, спросил Агасфер.
– Ты действительно хочешь знать ответ? Может, как в большинстве случаев, тебе будет интересней выяснить всё самому? – поинтересовался Петр.
– Может быть.
– Тогда в добрый путь, Бог с нами.
– Пётр, когда я уйду на покой? Сколько ещё мне ждать?– неожиданно даже для самого себя спросил странник.
Кажется, вся ярость и злость вырвалась наружу, впервые за долгие годы выплеснувшись  в неожиданной агрессии, которая копилась, как сажа на грязной сковороде. Лицо стало жёстким, глаза налились кровью и болью, которую не дано понять человеку.
Пётр внимательно смотрел на собеседника.
– Я знаю ты устал, но…
– Что «но»? Мне было дано обещание, что меня заменят, не проходит и дня, чтобы я не думал об этом, каждый день во мне горит надежда, которую гасит ночь. Я больше не могу, это не жизнь!
– Успокойся, они ищут замену. Ты же знаешь, если ты не поступишь так, как должен, то все уйдет в тартарары. Не мне объяснять, сколько их станет рядом с людьми. Все важны, цепь нельзя рвать в том месте, где ты хочешь, она ветхая и хрупкая как скорлупа, один промах и они не упустят случая. Земля уже давно в пальцах истукана  Навуходоносора.
Агасфер обреченным взглядом  посмотрел на Петра.
– Я устал…
Апостол  подошёл к нему и потрепал по плечу.
– Я наблюдаю за каждым твоим действием, ты же знаешь. Скоро ты получишь то, что заслужил. Помоги нам всем ещё немного, третий скоро сам себя проявит.
Агасфер устало кивнул .
– Отправляй. До встречи. Бог с нами.
– Бог с нами.

***
Близился вечер.  Пасмурная погода гнала людей в дома, к тёплому одеялу и горячему чаю. Дождик постукивал в окно, как бы напрашиваясь и себе к теплому, домашнему очагу.
Костя сидел в кресле, потягивая кофе с коньяком.
– Нельзя же попадать под дождь, не май месяц же! Заболеешь. – обеспокоено сказала стоящая рядом с ним Вика, вытирая Косте голову полотенцем. – Воспаление  хочешь заработать? Нужно было переждать…
– Ну хватит, сколько можно! Машина на СТО, только сегодня привезут, мне что…
– Автобус, трамвай, такси, – есть же и другой транспорт, или обязательно нужно шагать под холодным дождем? – перебила его девушка.
– Ладно, проехали, всё будет в порядке, – раздражённо ответил Костя, – спасибо за кофе и за заботу, – добавил он, заметив обиду на её лице.
Она улыбнулась.
– Разве сегодня вернут машину?
– Да, пообещали часам к восьми, но ты же их знаешь, минимум в девять, как пить дать.    Он нахмурился. – А сегодня она нужна позарез, вечером ещё за город переться за теми бумагами... 
– За какими? – с любопытством спросила Вика.
– А, забыл тебе сказать. Наш любимый шеф, прочитав мою работу, сказал что в ней мало «научных доводов». Скажите пожалуйста, в моей статье про возросшую преступность в нашем городе мало «научных доводов»! Я писал о том, как людям обезопасить себя, а этому балвану  нужно чтобы девяносто процентов статьи было исписано данными по  криминалистике, криминологии и дактилоскопии. Идиот,  – добавил он. – Ещё и послал после работы к черту на кулички, забирать бумаги для этой статьи у дедугана., который на него работает за сущие копейки.
Вика понимающе кивнула и обняла его .
 – Всё будет хорошо, дорогой, ты делаешь полезную работу, а шеф он и есть шеф, его работа быть недовольным, – слегка улыбнувшись, подбодрила она его.
За это Костя и любил её. Она понимала его как никто, всегда поддерживала, направляла. Ведь не даром говорят: мужчина – это голова, а женщина – шея. Несмотря на всю нежность и хрупкость, Вика имела в столь юном возрасте жизненную мудрость, и решительный характер. На вид ей было лет двадцать пять, высокая, черноволосая, с голубыми  глазами и красивой голливудской улыбкой. Мужчины ломали шеи осматривая её утонченную, изящную фигуру и длинные чёрные волосы, падающие  на плечи.
– Ты умеешь сменить гнев на милость, – с улыбкой произнёс он. – Как ты это делаешь, когда во мне одна агрессия? Ты моментально переводишь её в смех.
– У женщин свои секреты, – загадочно ответила она.
– Завтра выходной, не хочешь сходить куда – нибудь?
– Если тебе вернут машину и будет хорошая погода, давай выберемся за город  там сейчас очень красиво и спокойно. Как раз то что тебе нужно.
– Хорошо, так и сделаем. Сегодня ты останешься у меня? – спросил Костя с иронией в голосе.
– А ты этого так хочешь?
– Что за привычка отвечать вопросом на вопрос? 
– Ладно, я останусь, когда будешь ехать за своими бумагами, купи вина, я приготовлю ужин.
– Вот это мне нравится больше, – улыбнулся Костя.
Часы пробили восемь пятнадцать, сумерки накрыли серые дома, на улицах было малолюдно. Изредка доносился смех молодежи гуляющей  небольшими группами.
Зазвонил мобильный телефон.
Костя поспешно взял его в руки.
– Алло.
– Здравствуйте, вас беспокоят  из  СТО. Ваша машина прибудет через десять минут.
– Спасибо, – сухо ответил Костя, опуская телефон на читальный столик. – Вика, постой возле окна, высматривай машину, я в душ.
Прошло десять минут,  машины не было.
– Да что они, издеваются, что ли? – сердито буркнул парень. – Ещё успею кофе выпить.
– Вот она! – послышался радостный крик девушки из другой комнаты. – Приехала!
Очередной раз вспомнив мам  всех работников СТО, он отставил чашку с кофе, наспех накинул кожаную куртку и туфли.
– Жди меня, и я вернусь, – с улыбкой процитировав  классика на прощание.
– Я займусь ужином, не задерживайся.
Через десять минут Костя ехал по шоссе, ведущему за город. До дома Ивана Михайловича езды было минут двадцать, жил он недалеко от городского кладбища. Дорога повела вправо, за окном замаячили частные дома, вдалеке виднелся лесопарк. Водитель свернул на  грязную дорогу. Плотной стеной полил дождь.  Костя включил дальний свет фар и дворники. Видимость было практически нулевая, плотная ночь окутала безлюдный пригород. Через несколько минут  снова замаячили дома. Он  подъехал к одному из них, остановил машину и вышел. Холодный, осенний ливень  вновь окатил его с головы до ног.                «Снова Вика будет меня ругать», – подумал  и прикрыв голову рукой, подбежал к двери  и застучал. Ответа долго не было, он повторил попытку, забарабанив  с ещё большей силой. Послышалось шарканье.
– Кто там?
– Иван Михайлович, это Костя! Станислав Павлович  попросил меня забрать бумаги.
Послышался сухой щелчок замка.
– Проходи. Не намок? – спросил старик на удивление твёрдым, ровно поставленным голосом.
– Почти нет, я на машине.
Перед Костей стоял пожилой человек лет семидесяти – коренастый, широкоплечий, полный сил и энергиии. Небольшие залысины, седые волосы, любопытство в глазах и командный голос  выдавали в нем  стереотип старого вояки, побывавшего не в одной горячей точке.
– Чай, кофе,  вино? – предложил  он.
– Нет спасибо, – поблагодарил  его юноша, -  у меня ещё дела. Я на минутку.
Иван Михайлович  ничего не ответив  ушёл в другую комнату. Костя остался в теплом холле.  Здесь было всё что нужно для жизни одинокому холостяку,стариком назвать его было грешно.  Большой мягкий диван, два кресла,  тёплый камин, большой  телевизор. На стенах висели картины, в основном пейзажи. Пол покрывал мягкий ковер.  Через пару минут хозяин вернулся  держа в руках увесистую кипу бумаг  в пластиковой папке.
– Вот, здесь всё что нужно. Работа несложная, за два дня нарыл в Вернадской библиотеке.
– Спасибо.
Кивнув на прощание, он вышел на улицу. За спиной  послышался стук закрывающейся двери.
Развернувшись он вывел машину на дорогу. Снова заработали дворники. Было тихо. В лобовое стекло барабанил  дождь. Костя включил радио. Диктор описывал  несносную погоду и обещал такую же на завтра, потом зазвучала песня очередной молодой поп-звезды. Проехав небольшой лесок, машина свернула на асфальтированную дорогу. Видимость ухудшилась.
Костя сбросил газ, всматриваясь в дорогу. Неожиданно автомобиль  качнуло, двигатель взвыл и заглох. Пару секунд он ничего  не понимая,  вдавливал педаль газа в пол. Придя в себя,  повернул ключ зажигания – двигатель сухо рычал, но не заводился. Прикурив сигарету, Костя повторил попытку, но она, как и прежняя, не принесла результа.                «Хорошо починили, ничего не скажешь! – зло подумал он. – Вот уроды, ещё и деньги взяли. Нужно в газете сделать им «хорошую» рекламу, за «хорошую работу».
Первая мысль позвонить  на станцию технического обслуживания. Он порылся в карманах брюк, залез в бардачок машины. После нервных поисков пришло озарение - телефон он так и оставил лежать на стеклянном журнальном столике  дома. Журналист с досадой дёрнул руль, словно пытаясь его вырвать, и стал со злостью лупить кулаком по клаксону.
-Зараза, да что за день?!
Дождь, по всей видимости, заканчиваться не собирался. Машина стояла посреди узкой дороги, по бокам которой был  лес. Костя знал, что ждать помощи  равносильно тому, как искать иголку в стоге сена –  транспорт здесь проезжает редко. Вынув ключь зажигания, он взял пачку сигарет с зажигалкой и вышел в ночь.
Ливень забрался под одежду, настроение сделалось ещё паршивее. Костя  оглянулся вокруг, всматриваясь в темноту и пытаясь сориентироваться. Дорога повела вправо, другая шла налево.                «Так, асфальтированная – это объездная вдоль кладбища, вторая ведет– через кладбище. Отличная перспектива. Если идти объездной, то это около часа до ближайшей трассы, ведущей в город, а через кладбище – минут пятнадцать». Приняв молниеносное решение, он свернул налево, на грязную просёлочную дорогу.
Вскоре ступни почувствовали ледяной холод, держать руки над головой было бесполезно, даже с кожаной куртки лились водопады. Он вышел на  дорогу, вглубь кладбища. Не останавливаясь, он огляделся, - только  деревья и бесконечные серые надгробные плиты, омываемые водой. Где-то вдалеке кричал сыч.  Стук капель, бивший о деревья и землю, придавал и без того мрачной атмосфере ещё более угрюмый вид. Костя не боялся таких мест, каждый раз он вспоминал слова отца,- «Живых нужно бояться а не мёртвых».Это место вечного покоя и тишины.
Вдалеке показалась тень исполинских размеров дерева, росшего недалеко от выхода. В подсознании, несмотря на самоуспокоение, как клещ под кожей шевелился страх. Костя старался отвлечься, раздумывая, как правильно переделать статью, которой он занимался. Послышался пронизывающий тишину скрип. Сердце забилось и ушло в пятки, Костя обернулся: старое дерево зловеще скрипело, качаясь от ветра в разные стороны.                «Тьфу ты, чуть сердце не остановилось! – подумал он, продолжая идти. – Если я вместо того, чтобы писать о статистике преступлений, опишу  научные труды Белкина и Долговой, то какому пенсионеру это будет интересно читать? А именно на такую аудиторию рассчитана газета. Но спорить с директором смысла тоже нет, это все равно что бороться с дождём. Может, попросить его…».
Мысли прервались. Костя вслушался: сзади послышался еле слышный звук. Он быстро обернулся, не сбавляя шаг. За его спиной в паре метрах шла чёрная кошка. Она шла медленно и грациозно, глаза уставились на журналиста и блестели в темноте, как лампочки. Костю бросило в жар и в холод и  он ускорил шаг. Снова оглядываться  было  страшно, но любопытство оказалось сильнее. Кошка не отставала, она шла за ним, глядя на него  пристально и ни на что не отвлекалась.
«Что за чертовщина? – подумал Костя. – Откуда тут среди ночи  кошка, почему не спряталась от дождя, а бегает по дорогам? Может, убежала из дома и заблудилась? »
Мозг стал успокаиваться от этой мысли, но  в глубине души страх всё больше и больше овладевал здравым смыслом, ломая разум как спичку. Костя твёрдо решил больше не смотреть назад  и ускорился. За спиной послышались тяжелые шаги явно не принадлежавшие животному.  Парень повернулся. Кошки не было, вместо неё за ним шёл карлик, ростом чуть достававший ему до пояса. Во тьме он не мог рассмотреть его, но самого его появления хватило, чтобы сердце снова начало рваться из груди, как узник из клетки. Костя еще сильнее ускорил шаг, чуть ли не переходя на бег и время от времени оборачиваясь назад. Карлик, как и кошка, смотрел ему в лицо, чуть приподняв низко посаженную голову. Костя бежал -  карлик не отставал. Через минуту сзади послышались более тяжёлые удары стоп об лужи. Костя решил не реагировать, а быстро добежать до трассы. Бежал он довольно долго, не понимая, почему шоссе всё ещё не видно. От бега и от страха внутри все замерло, только сердце давало понять, что он еще жив. Первый раз  в жизни от встретился с чем-то, чему  не мог найти рационального объяснения. Может быть, это всего лишь дурной розыгрыш?
Он в очередной раз обернулся.... и чуть не вскрикнул от неожиданности. В шаге от него  теперь шло двое, всё тот же карлик и громила, ростом под два метра с лишком. Оба одеты в длинные чёрные плащи,. Сверкнувшая в небе молния на миг осветила их  лица. Бледные как бумажные листы, они, казалось, никогда не видели солнечного света, вместо глаз на Костю уставились пустые  бельма раза в два больше, чем у обычных людей. Рты искривились в издевательском оскале, демонстрируя  гнилые жёлтые зубы. Ещё миг, и рука громилы почти легла парню  на плечо. Демоны продолжали скалиться.
– Стой! – крикнул писклявым голосом карлик и зашелся смехом, похожим на лай шакала.
– Мы просто хотим тебя разглядеть, нам очень страшно. – на его гнилой  пасти появилось подобие наглой ухмылки.
С перепугу Костя рванул с места. Адреналин подстёгивал его, и он мчался с такой скоростью, что дождевая вода и грязь из-под ног летели на макушку. Он бежал, как в бреду, ничего не ощущая и не понимая, в голове кричала лишь одна мысль: «Беги, беги, беги быстрее!».. И вот уже впереди метрах в двухстах замаячили фары проезжающих машин и свет от неоновой рекламы небольшого супермаркета, который находился через дорогу от кладбища. Не обращая на машины, раздражённо сигналящие человеку, перебегавшему дорогу в неположенном месте, Костя мчался к неоновой вывеске.
Переступив порог магазина, его согнуло пополам –  тело наконец ощутило колики в боку, мозг ещё не успел осознать случившееся, руки тряслись, будто  при работе с отбойным  молотком.


Агасфер открыл глаза. Он сидел на берегу океана, возле рощи пальм вдоль берега. Солнце готовилось уходить за горизонт.  Недалеко от пляжа чайки охотились на рыбу, упорно ныряя за ней в воду. Осмотревшись вокруг,  увидел огромные небоскрёбы, которые как грибы выросли вдоль океана. На пляже отдыхали люди, дети играли в песке, строя замки и диковинные фигуры.
Странник неспешно поднялся. На нем был  строгий серого цвета деловой костюм чёрный галстук с золотой шпилькой, белая рубашка, и лакированные чёрные туфли. Во внутреннем кармане он обнаружил документы на имя Николаса Брауна, и приглашение на ужин к доктору Гарри Маерсу. В бумаге был указан адрес – шестая Восточная авеню, дата и время. Нет сомнения, он в Майями.
Выйдя на дорогу, иудей зашагал вдоль  улицы в поисках такси.
- Шестая Восточная авеню, – коротко бросил Агасфер водителю залезая в машину.
Тот  понимающе кивнул и надавил на педаль газа.
Поездка заняла минут двадцать, пейзаж  не менялся: огромные, белые высотки упирались в небо, газоны с удивительно красивыми цветами. Стройные пальмы по обе стороны дороги выстроились как солдаты, будто охраняя этот прекрасный город.  За окном мелькали маленькие магазинчики,  кафешки гостеприимно открыли свои двери. Из окон ресторана лились чаруюшие звуки саксафона.
– Мы прибыли, сер, – деловито сообщил  таксист.
Агасфер расплатился и вышел из автомобиля. Перед ним -  прекрасная вилла. Рядом с ней  большой бассейн с изумрудной водой, тропинка  вела прямо к арочной двери дома. Подойдя  он постучал в дверь.
Прошло несколько мгновений.  За дверью раздавались звуки музыки и шумные разговоры.
– Здравствуйте! Вы, должно быть, Николас Браун? Мне очень приятно наконец-то познакомиться с вами лично. Я столько слышал о вашей работе!
Перед ним стоял хозяин дома – низенький,толстоватый мужчина с огромной шевелюрой волос на голове.  Близко посаженные глаза и широкие,  густые брови делали его лицо немного суровым, длинный вытянутый нос напоминал клюв птицы.
Агасфер кивнул  в знак приветствия и протянул руку.
– Мне тоже. Вы Гарри Маерс?
– Он самый. Мне позвонили сегодня утром и сообщили, что вы будете проездом в Майями. Я поспешно сделал ещё одно приглашение и выслал по указанному мне адресу, – он явно довольный собой,  улыбнулся.
Судя по разговору и жестам, человек был довольно добродушным и робким.
– Где мои манеры? Проходите пожалуйста. Выпьете что-нибудь?
– Спасибо, содовую с лимоном.
Дом был шикарно обставлен антикварной мебелью. Просторную гостиную с большими окнами, одетыми в бархатные портьеры, заливал золотой  свет вечернего заката. В центре стояло несколько человек, две дамы, в шикарных вечерних платьях  и почтенного  возраста мужчина, в котором   виделся   профессор, судя по огромным, в роговой оправе, очкам и аккуратно подстриженной белой бородке.
– Ваш заказ, – улыбнулся хозяин дома и протянул Агасферу стакан.
– Благодарю Вас.
Человек переминался с ноги на ногу, явно пытаясь завести разговор.
– Вам нравится в Майями? – поинтересовался  он.
– Да, прекрасный,  солнечный город, есть на что посмотреть, –  ответил Агасфер. – Только сегодня слишком жарко и душно.
– Да, такое иногда бывает перед дождём. Не к добру  ещё и спину ломит. Вы здесь надолго?
– Всего на пару дней, нужно закончить кое-какие дела. У вас болит спина?
– Пустяки, не будем об этом, погода даёт о себе знать, – учтиво ответил Маерс. – Я читал вашу последнюю работу об анаэробных инфекциях, весьма интересно. – Было видно, что человек добрался до интересующей его темы. – На практике ваш метод, к сожалению, применят не скоро, но будем надеяться.
– Антибиотикотерапия не вечна, коллега.
– Да, но пока чем располагаем…
В дверь постучали.
– Прошу меня простить.
Маерс быстро развернулся, шагая к входной двери.
– Здравствуй Том! Эллис, рад вас видеть, – толстячок приветствовал гостей. – Прошу, входите, у нас сегодня прекрасный гость – доктор Николас Браун.
– Мистер Браун, это Том Гилард со своей очаровательной женой Элис. Том нейрохирург. –представил он гостей.
– Как же, как же, мистер Браун, рад с вами познакомиться! – худощавый черноволосый мужчина протянул руку.
– Так, ждём ещё Джека и его супругу, и можем начинать.
Агасфер разговаривал со всеми гостями, все его знали, но никогда не видели воочию и были польщены его вниманием.
Минут через десять в дверь снова постучали. На пороге  мужчина лет сорока, в строгом чёрном костюме.  Женщины должно быть сходили по нему с ума.  Высокий, широкоплечий, с золотистой,  от загара,  кожей. Лёгкая небритость придавала его лицу своеобразный шарм, карие, выразительные  глаза осмотрели гостей очень внимательно и цепко.
– Прошу прощения за опоздание, Гарри. Кэти не смогла прийти, у неё разболелась голова.
– Надеюсь ничего серьёзного? – с явным сочувствием спросил хозяин дома.
– Нет всё в порядке, она осталась дома.
– Может, позвонить  и узнать, как она себя чувствует?
– Я же сказал всё в порядке, – оборвал, раздражаясь  Джек, – до завтра оправится- Он пересек центр холла проходя мимо хозяина дома.
– Я просто подумал…. ну да ладно.- разочаровался  Маерс глядя в спину гостю.
Когда все перезнакомились с Агасфером - Брауном, Гарри поднял тост.
– Друзья, я хочу выпить за прекрасного врача и прекрасного друга Джека Коллинса! Как мы знаем, вчера он возглавил Эванский фармацевтический медицинский филиал.
Все захлопали.
– Поднимем тост и за выздоровление его прекрасной жены, Кэтрин!
Гости снова согласно одобрили  и захлопали. Агасфер заметил  странное, точно испуганное выражение на  лице Маерса, когда он говорил о больной супруге гостя.
«Причина ясна, нужно начинать» - .подумал он.
Пообщавшись  с гостями ещё с полчаса, Агасфер извинился и направился в туалетную комнату.  Войдя,  плотно закрыл за собой дверь и,  порывшись в кармане,  вытащил небольшой стеклянный флакончик покрытый льдом. Открыв колбу, он плеснул на ладонь немного жидкости  и  рукой тщательно протёр нею себе глаза. После,  внимательно взглянул в зеркало, увидел  – отражения не было. Он вышел  и направился в гостиную.
Войдя , Агасфер едва не наткнулся на Тома, который замер, поднеся к своему рту бокал шампанского. Рядом с ним стояла его жена.                «Явно ссорились», – подумал Агасфер. Словно скованные внезапным морозом, в центре гостиной  застыли и остальные гости. Один поправлял галстук как то  глупо улыбаясь, а женщина, говорившая с ним, замерла, подняв руку, и смущенно отмахнулась  от назойливых  комплиментов. Джек Коллинс, явно немного перебравший, пролил вино держа перевернутый бокал в руке.  Льющийся из него красный напиток застыл в воздухе.
Хозяина дома нигде не было видно. Агасфер прошел мимо окаменевших  гостей. Он проверил все комнаты первого этажа, но Маерса не нашел. Глухая тишина настораживала, не было слышно ни единого звука.  Поднялся на второй этаж, подойдя к двери, внимательно прислушался. За дверью послышался тоненький писк. Иудей  закатал рукав рубахи – вены стали ярко синими. Аккуратно повернув ручку двери, гость вошёл в комнату.  Бегло осмотревшись он нашёл что искал.  Возле кровати стоял застывший на месте Маерс, держа в руке небольшой бумажный пакетик, в другой - бокал с шампанским. На его спине сидел жабьего вида тварь  с серой пятнистой кожей и толстыми губами, одетый в чёрный плащ. Существо ловко спрыгнуло со спины добродушного толстячка, пища как малое дитя и испуганно глядя на Агасфера.
– Зачем ты пришёл? Уходи, тебе здесь нечего делать, это моя работа!
– Закрой свой поганый рот, выродок! Много ему наговорил? Отдай письмо немедленно!
– Нет, – бес испуганно заметался по комнате в поисках спасения, перебирая маленькими ножками и вертя головой, но Агасфер преградил   единственный путь.
– Нет так нет. Чего с вами, тварями, разговоры разговаривать? – гаркнул он со злобой.
Молниеносно преодолев расстояние между ними, странник  хватил беса за горло и что есть силы сдавил. И без того жабьи глаза существа стали ещё больше, рот открылся, крохотные ногти отчаянно вцепились в руки душившего, в попытке освободиться. Спустя минуту тело обмякло. Агасфер отпустил хват,  положив мёртвого врага на пол  внимательно осмотрел его, неспешно с омерзением на лице,  открыл рот беса. На миг сморщившись от неприятного запаха                – «Вот тварь, что за мода за последние триста лет прятать в глотке?!»  С ещё большим отвращением засунул пальцы ему в рот . Через мгновение в его руке лежал небольшой конверт перевязанный тоненькой верёвочкой.  Он покрутил  его в руках, а потом  вскрыл. Внутри  красовался небольшой листок чёрного цвета. Агасфер стал читать белые быстрые, исчезающие  буквы на  чёрной бумаге.
 «Дорогой хозяин, он почти сдался. Когда четыре дня назад он зашёл в церковь, я его потерял.  Но сегодня утром его мысли снова привели меня к нему. Его любовь к жене лучшего друга и досада за то, что тот увёл её от него, не дают ему покоя. Девятнадцать лет я с ним.  Он живёт чувством мести.  Сегодня она должна наконец свершиться. Тот, кого он отравит, важен Им, и это двойная удача. В последнее время он настолько пошёл нам навстречу, что мне удалось влезть к нему на спину,  Ангел потерял его. Тот, кто шептал ему, уже не нужен, он и без него готов сделать всё, я за это ручаюсь. Надеюсь, что наш Владыка будет доволен моей работой. Подробности сегодняшнего вечера отправлю другим письмом».
«Значит демон ушёл ещё днем. Долго же они его принуждали».
Агасфер, переступив небольшое тело беса, подошёл к Маерсу ложа руку ему на голову. Свет, как вода, потек по телу хозяина дома.
 «Ну же, где ты? , – подумал Агасфер, – Иди скорее!».
Спустя несколько мгновений настежь распахнулось окно, комнату осветил яркий голубоватый свет.  Иудей  зажмурился и прикрыл глаза руками, спустя мгновение свет погас.   Перед ним возвышался исполинского роста молодой Ангел.
– Спасибо за твои труды! Неужели я нашёл его? Отстал сильно. – он осмотрел комнату.
– А этот отправился туда, где ему самое место?! Я думал, он умнее. Увидел же, что время остановилось, чего оставаться?! – он брезгливо глянул на тело лежащее на полу.
– Этот был слишком подлым, хотел довести дело до конца. Посмотри на своего охраняемого.
Ангел взглянул на  Маерса.
– Что, сегодня? – немного повысив тон, спросил он, глядя на пакет с ядом.
Агасфер одобрительно  кивнул в ответ.
– Ещё раз приношу свою бескрайнюю благодарность. Теперь он мой?
– Да, твой.
Ангел зашёл с правого плеча к Маерсу, наклонился к нему и еле слышно стал что то шептать на ухо. Агасфер молча развернулся и направился в туалетную комнату,  закрывая за собой дверь. Поворачивая кран он тщательно вымыл лицо. Собственное отражение в зеркале снова приветствовало его
– Гарри убьёт меня, – послышался немного пьяный голос из гостиной, –  Я пролил вино на его любимый ковёр.
Кто-то  засмеялся, кто-то  сочувственно кивнул.
– Вы вернулись к нам, – улыбнулся Том, – с вами все в порядке?
– Да, спасибо, –  Агасфер  смотрел на лестницу, ведущую на второй этаж.
Спустя пару минут спустился Маерс с опечаленным выражением.
– Гарри, друг, где ты пропадал? – громко крикнул Джек Коллинс. – Не заставляй гостей скучать.
Маерс подошёл к гостям,  извинился и попытался прогнать с лица мрачную гримасу.
– Твоё шампанское, Джек, – он протянул бокал гостю.
– Спасибо! Но пока ты ходил, я успел пролить вино тебе на ковёр. Не ругай меня сильно, – Коллинс с наигранным смущением, не прекращая улыбаться, опустил глаза.
– Ничего страшного, – бросил Маерс, казалось он летает где то в облаках и не слышит его.
Агасфер внимательно наблюдал за тем, как Джек, допив шампанское, поставил бокал на стоявший рядом стол.
– Да, шампанское действительно хорошее.
В ответ Маерс молча кивнул.
Агасфер подошёл к хозяину дома.
– Было приятно познакомиться с вами, но мне пора. Спасибо за приглашение.
– Как, уже уходите? Может, вам вызвать такси? – как будто приходя в себя поинтересовался он.
– Нет, спасибо, я доберусь сам. Вы чем то опечалены?
– Нет-нет, всё в порядке, – смущённо пробормотал хозяин дома. – Даже ещё лучше –  спина больше не болит. Наверное, просто защемление нерва...
– Было приятно увидеть вас, доктор Браун. Будете в наших краях – заходите, я вам всегда рад.
Они пожали друг другу руки. Агасфер попрощался с  остальными  гостями  покидая дом.                *   *   *               
                «Как можно было забыть телефон? Я без него и на улицу боюсь выйти, вдруг что случиться, даже помощь вызвать будет невозможно, – размышляла Вика, глядя на стену дождя за окном. – Где же его носит? Десять часов, нервы всё же не железные.            Романтический ужин накрылся, не успев начаться». Она раздражённо осмотрела комнату.  Довольно деловая обстановка, которая могла многое  рассказать о своём хозяине. Минимум удобств, максимум условий для работы. Паркетный пол покрыт пушистым белым ковром, на нём – широкий кожаный диван; в углу компьютерный стол с лампой, заваленный бумагами, степлерами, линейками и прочими канцелярскими  принадлежностями.. Напротив дивана -  удобное  кресло  одного набора с ним  и завершал картину большой плазменный телевизор стоявший возле окна. На стене возле монитора репродукция картины  Шишкина «Утро в сосновом лесу». Желтые обои дополняли впечатление, что ты находишься в офисе.
Сейчас  все немного сменилось. Вика приготовила прекрасный ужин и поставила его на небольшой переносной стол.  Свет был выключен, вместо него  мрак освещали свечи, стоявшие на нем.                « Все остыло», – подумала она, печально глядя на еду. Часы пробили половину одиннадцатого.  «Всегда так заканчиваются его полчаса...».
Девушка сняла красивую серебряную заколку, удерживающую её волосы, и с раздражением бросила  на стол. Она давно ждала такого момента тишины и  покоя, чтобы побыть наедине с любимым. Несмотря на весь его сумбурный и упрямый характер, она любила его,  понимая, что разорвать эти отношения уже не в силах, так же, как не в силах жить врозь с ним. С самой их первой встречи года три назад она поняла, что любит – и первый раз любит по-настоящему. Не раз после ссоры, захлопывая за собой дверь и лёжа в постели, она думала – за что? Он не был похож на других мужчин, которые были у неё до их встречи. Грубоватый, иногда эгоистичный, упрямый. Но за всё время их знакомства он ни разу ей не соврал. Ни в чем, даже в мелочах. С ним она чувствовала себя в полной безопасности, знала, что он не оставит её в беде, даже если они будут в ссоре. Приедет и спасёт и закроет от всего что может ей навредить.
В начале их отношений они часто гуляли, ходили в рестораны и кафе или просто любовались закатом. Но после того как он получил работу в издательстве, всё изменилось. Они стали реже видеться, неоднократно она ждала его с работы, засыпая в кресле, свернувшись калачиком, а иногда он приходил под утро, злой и раздражённый на весь белый свет. Она неожиданно вспомнила первый день знакомства, которое состоялось на день рождении её подруги. Девушка вспомнила первый танец с ним, прикосновение его рук и  приятный запах  одеколона. Как малые дети они сбежали от всех, и гуляли до утра.
Её воспоминания  прервал  звонок в дверь.
Спустя пару секунд она вернулась в реальность от нахлынувших на нее чувств.
Вика прошла в  прихожую. Что то скользнуло по груди и упало на пол. Она остановилась, осматривая пропажу. На ковре лежал золотой крестик.Она ощупала шею – цепочка была на месте. «Странно цепочка застёгнута, а крестик упал. Наверное, колечко откололось», – подумала она, нагнулась и подняла его.  В дверь снова позвонили.
– Кто там? – спросила  подойдя к двери.
– Я, – отозвались по ту сторону.
Узнав знакомый голос, она открыла.
Костины губы расплылись в широкой улыбке.  В руках был красивый букет алых роз, другая рука держала красное вино в красивой бутылке напоминавшей амфору
– Привет красавица, скучала? – он перешагнул порог.
– Красавица? – изумилась Вика. – С каких это пор ты стал меня называть «красавицей»?
– А разве я не прав? – Он улыбнулся ещё шире. – Ты ведь у меня самая красивая женщина на земле и под землёй.
Костя снял с себя куртку и повесил на вешалку, стоявшую возле двери.
– Что-нибудь случилось? Почему ты так долго? Говорил ведь, всего на полчаса...
– Дела, дела, они не ждут, – он обернулся к ней, обхватил за талию и поцеловал.
Вонь из его рта была такой, что Вику едва не вывернуло на изнанку, она отпрянула.
– Ты что-нибудь съел? – она пыталась скрыть  отвращение.
– Нет, а что такое? Ты ведь не предлагаешь, – протараторил и засмеялся каким-то гаденько-писклявым  смехом.
Неведомая никогда доселе тревога  поднималась внутри. Что-то обеспокоило девушку в его поведении, что-то было не так.
Костя прошёл в комнату, которую освещали стоявшие на столе свечи.
– Романтика! У нас сегодня ужин? Как хорошо, я проголодался.
Он сел на диван, похлопывая по нему рукой рядом с собой.
– Садись, милая.
Вика послушалась.
– Костя что произошло, почему тебя так долго не было? Ты забрал материал для статьи?
– Какой материал? – не прекращая улыбаться, спросил он. – А, ты про эти бумаги... Да, забрал, задержался. Погода нелётная, дождь, сама видишь.
Он схватил кусок зажаренной осетрины с тарелки и принялся жадно есть, соус стекал по его губам и капал на брюки.
Вика удивлённо смотрела на происходящее.
– С каких это пор ты ешь руками, да ещё и не помыв их перед этим?
Швырнув оставшееся в руке на пол, он вскочил на ноги.
– Не нравится как я ем?! – заорал он. – Не смотри, отверни свою милую морду в сторону!
Девушка вскочила, ошарашено глядя на него.
– Костя, что происходит? Что случилось с тобой, пока ты ехал? Ты ведёшь себя очень странно!
Он стоял и с ненавистью смотрел ей в лицо, двигая нижней челюстью то взад то вперёд, едва слышно скрипя зубами.
– Я хочу жрать, а ты мне не даёшь, вот что случилось! Ты мне порядком надоела даже за эти три минуты своими расспросами и трепом!
Вика не сводила с него глаз не веря своим ушам.
– Я не виновата в твоих проблемах. Я всегда пытаюсь тебя утешить, если у тебя неприятности, но твоё поведение переходит все границы. У меня нервы не железные, я тебя ждала как дура, хотела провести с тобой веч…
– Бла-бла-бла-бла! – передразнил её Костя, развадясь на диване  и снова жадно хватая руками еду,  впихивая её в заляпанный красным соусом рот.
По её щекам медленно потекли слезы. Она подошла к окну тихонько всхлипывая и отводя распущенные чёрные волосы с лица. Сзади слышалось лишь жадное чавканье. Комок в горле мешал дышать, дождь бил по карнизу, усиливая и без того угнетающую атмосферу.
Внизу раздался шум мотора, подъехало жёлтое такси. Вика стеклянными глазами смотрела на деревья, росшие под окнами, небольшой паркинг жителей дома был практически весь усеян  машинами, мокнувшими под ливнем. Девушку словно ударило током, слезы моментально высохли, страх окутал её сознание, дав ответ на давно мучившее её непонятное чувство. Она обернулась.
– Костя, где твоя машина? – спросила она слегка подрагивающим голосом.
– Что? – ответил он, не поворачиваясь к ней и продолжая чавкать.
– Я спрашиваю тебя, где твоя машина? Ты уехал на ней, а на твоём месте на паркинге её нет.
Он внимательно посмотрел  на нее. Его лицо освещал дрожащий огонек  свечи. Оно снова растянулось в ехидной улыбке, обнажив гнилые,  кривые зубы.
Вика хотела закричать от ужаса переполнявшего её, страх подползал как змея, не давая дышать.  Поддавшись неосознанному импульсу, она сделала пару быстрых шагов вправо и включила свет. Её собеседник встал, и медленными шагами пошёл к ней.
– Иди ко мне, красотка, продолжим романтический вечер. Не нужно его портить, ведь он так прекрасно начался!
Лицо говорившего было белым, как у покойника. Вика мельком бросила взгляд на его руки. Ногти были длинные, сантиметров по десять, и жёлтые.
– Кто ты? –дрожащим голосом спросила она. – Зачем ты здесь?
Он снова зашёлся в смехе.
– А я в гости, ты ведь сама передо мной открыла дверь.
– Кто ты? – повторила она.
– Сейчас узнаешь, – он немного ускорил шаг, расстояние между ними сократилось . Вика посмотрела в его глаза и вспомнила ещё одну странную деталь: за всё время, пока он был здесь, он ещё не разу не моргнул!
Девушка попятилась в сторону входной двери, не теряя его из виду.
– Чего ты от меня хочешь?
Он ничего не ответил, приближаясь к ней.
Снова раздался дверной звонок. Её преследователь закрутился волчком  и, как собака, пытался что-то унюхать, поднимая нос вверх. Воспользовавшись моментом, девушка обежала диван с другой стороны и стрелой метнулась  входной  к двери. Торопливо, трясущимися руками она повернула ручку,  от истерики снова полились слезы, Потянув на себя дверь, она с криком выбежала  едва не сбив стоявшего за ней человека. Подняв взгляд на него , она закричала. Перед ней стоял Костя, промокший до нитки.
Она забила кулаками по его груди не переставая вопить от ужаса.
– Что тебе нужно от меня, кто ты такой?!
Костя ошарашено смотрел на нее.
– Что с тобой случилось? – перебивая , спросил он. – Вика успокойся, что произошло?
Она ничего не отвечала, продолжая  плакать и истерично колотить его по груди.
Он прижал её к себе, она попыталась вырваться.
– Вика, это я, Костя! Пожалуйста расскажи мне, что здесь произошло? В доме кто то есть? Если да, просто кивни.
Она кивнула.
– Кто там, и зачем ты его впустила? –он сделал паузу.- Успокойся, –всё в порядке, он не выйдет. Сейчас вызовем милицию.
Она закачала головой со  стороны в сторону.
– Вика, да скажи хоть что-то внятное. Кто там?
– Ты! –  крикнула она отшатнувшись от него.
– Там ты! – повторила она, с ужасом сама не веря своим словам.
В другой день Костя принял бы всё это за дурной розыгрыш, но  её глаза, полные жуткого страха,  отбрасывали эту версию. 
Он повернул дверную ручку. Вика схватила его за рукав.
– Не ходи! Пожалуйста, не ходи туда! Пойдём на улицу.
Костя выдернул  руку  и вошёл. Везде горел свет. Он медленно заглянул в узкий коридор, ведущий на кухню – там было пусто. Рысцой  вбежал в неё, поспешно подходя к кухонному столу беря в руки висевший на стене тесак для мяса. Осторожно, на цыпочках,  он двинулся в комнату. Здесь тоже никого не было. Он  заглянул в ванную – никого!
– Здесь никого нет, заходи.
– Здесь был ты! – истерично кричала она. – Ты меня держишь за пьяную дуру или я способна такое придумать?!
– Успокойся, – немного повысив голос, твёрдо заявил он.
Она немного успокоилась узнавая его привычное поведение.
– Зайди в квартиру и закрой дверь. И расскажи мне всё, что здесь произошло.
Она с опаской вошла, но дверь не закрыла, оглядываясь по сторонам.
– Вика всё в порядке, я здесь, тебя никто не обидит. Пожалуйста, расскажи мне, что здесь произошло.
– Где твоя машина?
Костя удивлённо уставился на неё.
– Заглохла недалеко от трассы, я шёл пешком через кладбище. Когда  возвращался от Ивана Михайловича, мотор захлебнулся она сдохла, я пошёл через кладби….
– Номер? – не дав договорить, перебила она.
– Что?
– Номер твоей машины?
– При чем здесь мои номер?
Она повысила голос.
– Назови мне номер твоей машины.
Костя удивлённо уставился на неё.
– 2964
– Какое у нас с тобой самое любимое место отдыха?
– Оно твоё любимое, а не моё, если ты говоришь об Эсхаре,  недалеко от города.
Тогда она вошла и  закрыла за собой дверь.
– Теперь ты можешь мне рассказать, что здесь произошло?                Девушка, всё ещё настороженно оглядывалась,но все же прошла в комнату и присела.
Костя слушал её внимательно.  От её истории у него невольно поднялись дыбом волосы.
– Я не знаю, что это было, но я не вру! И оставаться здесь не хочу. Давай поедем ко мне, пожалуйста! – закончила она свое повествование.
Он одобрил ее решение, понимая что совпадений быть не может. Что-то ужасное, выходящее за рамки нормального, произошло за сегодняшний вечер. Рассказывать о своей поездке он не стал, чтобы окончательно не перепугать ее. Молча подойдя к телефону,  набрал номер, через полминуты с другой стороны послышался приятный женский голос.
– Такси «Трэвел», слушаю вас.
– Нужна машина, адрес улица Кирова, дом девяносто.
– Машина будет через пятнадцать минут. Куда будете ехать? – спросила девушка.
– На центральный вокзал.


Агасфер дышал прохладным морским воздухом.                «Да, безответные чувства могут привести к ужасным мыслям и поступкам, да и вообще сама любовь опасна. Она может подтолкнуть даже самого законопослушного человека на преступление.  Но без неё нельзя.  Это чувство как и опасно, так и прекрасно, оно держит человека и сдерживает.  Даёт ему смысл жизни, дарует надежду и радость, всё вместе это и  называется счастье. Сколько раз я побывал у таких, как этот Маерс, не испытывая к ним ничего, кроме жалости. Сломан тот тонкий ход событий, где бы он встретил ту, которая бы была с ним, но и он сам попытался сломать эту хрупкую цепь, не ведая о последствиях».
Агасфер свернул к проспекту, ведущему на побережье. Яркие огни  освещали улицы, только небо усеянное звездами напоминало, что сейчас ночь. Молодые люди ходили небольшими компаниями, громко что то обсуждая и смеясь. Агасфер зашёл в один из магазинов, стоявших вдоль набережной дороги, купил содовую, и расплатившись с продавцом, продолжил свой путь. Вдалеке показалась искристая лунная дорожка, идущая по глади  океана.
«Спокойствие и умиротворённость – да, именно, спокойствие и умиротворенность вот чего я жажду больше всего».
Яркий свет ударил в глаза, старик  зажмурился, ноги по колено куда-то провалились, он пошатнулся и едва не упал.  Моргая, пытался  разглядеть новую обстановку  вокруг.
Здесь был  день. Странник по пояс  в снегу.  Свет от чистого яркого неба, до сих пор заставлял прищуриваться. Недалеко рос  густой кедровый лес. В далеке виднелись крыши домов. Он оглядел себя – на нем было длинное чёрное зимнее пальто и тёплые того же цвета сапоги, достающие до колен, голову покрывала меховая шарпка-ушанка.
Выйдя на заснеженную дорогу  отряхнулся. Постояв ещё пару минут, изучая местность вокруг , Агасфер полез в карманы. Там был лишь небольшой клочок аккуратно свёрнутой бумаги.
«Дорогой друг, иди, тебя ждут».
Он спрятал его обратно и двинулся по дороге в сторону деревни.
Через пару минут  погода изменилась в худшую сторону.  Началась пурга.  Порывистый холодный ветер едва не сбивал с ног.  Агасферу приходилось прикрывать лицо руками чтобы снег не попадал в глаза. Сугробы были огромные и  дорогу занесло совсем.
Где то вдалеке сквозь свист ветра послышался рёв мотора. Агасфер повернулся на звук: метрах в ста от него медленно ехал «жигулёнок» с включёнными габаритными огнями. Странник поспешно сошёл с дороги и сразу же увяз в снегу по пояс.. Машина  обогнал его на пару метров и остановилась.
– Во погодка, а? Вы откуда и куда топаете? – крикнул водитель.
Все сомнения по поводу места пребывания у Агасфера рассеялись, человек говорил на русском языке.
– Я доктор Свиридов из Красноярска, иду в деревню к…
– А-а-а... – понимающе ответил человек. – Вы по поводу наших парней, сошедших с ума?
Мужчина  открыл пассажирскую дверь.
-Да, жаль ребят, молоды ещё, матери возили их в больницу, были даже в Москве, но врачи объяснения дать не могут. Вроде как с ума сощли  одновременно. Странно, что вот так…С ума сходят по одиночке. А где ваша машина? Пешком здесь идти опасно в это время года, волки близко к деревне подходят. Ничего не боятся, гады!
– Сломалась километрах в пяти отсюда, пришлось пешком добираться.
– Садитесь, я довезу. В машине договорим, а то скоро весь салон будет как сугроб.
Агасфер обошёл машину и сел рядом с незнакомцем.
– Я Иван, живу в этой деревне, работаю на деревоперерабатывающем комбинате.
Странник окинул взглядом собеседника. На вид ему  лет сорок. Метра два ростом, плотного телосложения, он походил на медведя – короткая стрижка, цепкий, изучающий взгляд,  волевой подбородок, говорили о твердости характера. Вдобавок, на правой щеке глубокий шрам, похожий на порез от ножа. Но после пары минут беседы с ним, первое впечатление об  угрюмости и агрессии улетучились.   Приятный голос, живые глаза, жизнерадостный, заводной характер. Агасфер, кажется, в  миллионный раз подумал: «Внешность обманчива».
– А вы я вижу, преданы своему делу?
Голос Ивана вернул в реальность.
– О чем вы?.
Водитель улыбнулся.
– Да ну, бросьте. Большинство врачей, если у них ломается машина, не будут идти наперекор ветру и  пурге, а вызовут ближайший эвакуатор и поедут в обратную сторону.
– Да, я люблю свою работу. Тем более, как вы сказали, дело касается подростков?
 
– Ну да! Извините, я пока не знаю вашего имени... Но разве вам не сообщили детали и почему вы сюда едете?
– Меня зовут Свиридов Сергей Иванович. Да, к сожалению, не сообщили. Сказали лишь, что интересный случай для моей богатой практики.
Иван улыбнулся.
– Ещё и как требуется! Странно у вас, врачей, всё заведено. Я, если бы не знал суть дела, вряд ли бы согласился, а вы в пургу, к черту на кулички да ещё и пешком. Уважаю, но не понимаю.
Агасфер рассмеялся.                «Знал бы ты всё, сынок, голова бы вмиг поседела...».
Машина неспешно но упорно пробиралась сквозь снежную лавину. Небо потемнело, приближался вечер, видимость за окном  упала до нуля. Агасферу казалось что  водитель ехал только по памяти, время от времени прищуриваясь, наклоняя голову к лобовому стеклу и  всматриваясь в дорогу.
Странник решил прервать минутное молчание.
– Иван, не могли бы вы поподробнее рассказать об этих парнях. Что конкретно произошло?
Водитель бросил очередную попытку рассмотреть дорогу поворачиваясь к собеседнику.
– Давайте на ты, а то я чувствую себя дедом... 
– Ну... С чего бы начать? В нашей деревне мало молодёжи, умирает деревня,  все в город едут. Заработков здесь практически нет, а когда молодёжь ещё и болеет...
- Так вот, месяца три назад. Васька с Гришей в лес пошли, дружат они с самого детства. Зачем пошли, точно не помню. После пропали. Не было их четыре дня, мы всей деревней искали, потом обезнадежились, подумали, что звери разорвали. Выжить в таких погодных условиях крайне тяжело. А они вернулись. Увидели их в пяти километрах от деревни.Забрали, привезли  домой, обогрели. Но что один, что второй не разговаривают, не едят, не пьют, глаза стеклянные... Вообще ни на что не реагируют, ходят, как во сне. Родители Гришки люди обеспеченные, деньги у них водятся, да и люди неплохие. Они и своего, и Светкиного Ваську взяли в Москву на обследование за свои деньги, но результата никакого. Врачи ничего толком сказать не смогли, хотели их в психушку положить, но родители их увезли обратно в деревню. У матерей дня не проходит без слез.
Иван тяжело вздохнул.
– Кормят их, открывая   рот и запихивая ложку , поят так же. Исхудали мальчишки, как скелеты. А раньше Васька в Иркутске боксом занимался, парень что надо ,крепкий, здоровый. Эх, куда все катится?! – закончил он отчаянным ударом по баранке.
– Скажи, а отец второго парня где?
– Кого? Васьки? Умер он лет десять тому, хороший мужик был, Никитой звали. Деревом его прибило, я с ним работал на одном комбинате. Света, жена его, совсем помню измаялась. Тяжело бабе пришлось, так потом и не вышла ни за кого, однолюбка. Теперь ещё и с сыном беда. –  водитель в очередной раз пристально всмотрелся в дорогу, – Скоро приедем .
– А отец  мальчика был знаком с отцом второго?
– Да, был. – Иван  надавил на педаль тормоза.  Пурга немного утихла.
-Они в армии вместе служили под Новосибирском.  Потом Никита уехал из деревни, счастья искать.  Вернулся лет через пять, с женой. Общались они довольно тесно, семьями, да и сейчас Света с родителями Гриши общается очень хорошо.
– Были ли в последнее время убийства в деревне?
Иван с недоумением посмотрел на него. Машину чуть повело влево, водитель поспешно исправил ситуацию.
– Убийства? Какие убийства? Нет, конечно. Нас здесь и так мало осталось, все друг друга знают, никого здесь не убивали. А к чему эти вопросы? Я думал, врачи о пациентах говорят, а не о родителях.
– Иногда болезни и патологии передаются наследственно, мне нужно знать есть ли эта закономерность в данном случае.
– А-а-а... Тогда ясно. Нет, ни отцы, ни матери ничем таким не болели. Простуда разве что. Серьёзного ничего.
Где то послышался пронзительный лай собаки.
– Я вас тогда сразу к Самохиным и отвезу, они вам всё пояснят поболее моего.
Через минуту машина остановилась возле высоких деревянных ворот
– Приехали, – сказал  шофер, затягивая ручку ручного тормоза.
– Спасибо, Иван за помощь и за информацию.
– Да что вы! Всегда рад.  Спасибо вам, что приехали в такую даль помочь в наших бедах. Если понадобится моя помощь, обращайтесь. Здесь меня каждый знает, так что не стесняйтесь.
Они пожали друг другу руки.  Агасфер вышел из машины. Водитель посигналил , развернулся и уехал.
В скорости  послышался щелчок, ворота открылись.
Несколько мгновений хозяин дома смотрел на гостя, после понятливо кивнул  в знак приветствия и пригласил в дом.
– Проходите пожалуйста! Позвольте ваше пальто, – попросил приятный женский голос, когда Агасфер перешагнул порог дома.
– Спасибо.
Он стоял в просторной светлой гостиной с большим, жарко пылающим  камином, который ярко освещал комнату. Слева - лестница на второй этаж. Гостиная  с  мягкими  диванами и креслами, застеленными тёплыми клетчатыми пледами. На большом столе у окна  доска с деревянными  шахматами.  По обе стороны  от камина,  высились книжные полки,  уставленные самыми разными произведениями. Изба рубленая, теплая, и уже через пару минут, Агасфер почувствовал как нега  приятно обволакивая его с ног до головы   расслабляет после холодной прогулки по Сибири.  Он перевел взгляд на женщин. Молодая, статная,  лет тридцати пяти с красивыми чертами лица. Длинные русые волосы, заплетённые в косу, чёрные большие глаза были чем то опечалены, чувственные полные губы слегка тронуты помадой. На ней был длинный, теплый, домашний халат.
– Здравствуйте! Я очень рада, что вы приехали, мы очень вас ждали, доктор Свиридов. Нам позвонили три дня тому назад и предупредили о вашем визите. Как добрались?
– Спасибо, хорошо, – Агасфер протянул ей руку.
– Меня зовут Дарья Самохина, я мать Григория. Если вы не против, сейчас придёт Светлана,за ней пошли.
– Нет, что вы, я не против.
– Садитесь к камину, отогрейтесь, сегодня пурга совсем разгулялась.
– Я привык к холодам за столько лет, – ответил Агасфер, присаживаясь в одно из удобных кресел, стоявших поближе  к очагу.
– Вы голодны? Позвольте предложить вам чего - нибудь.
– Спасибо, Дарья. Я не голоден.
– Может, чего-нибудь согревающего?
– Да, если можно – водки с лимоном.
Хозяйка согласно  кивнула, и вышла из комнаты.
Агасфер подошёл к книжным стеллажам. Закрыв глаза, он стал водить руками по по корешкам книг. Достоевский, Пушкин, Твен, Буссенар, Грибоедов, Азбука плетения, Носов, «Русско-немецкий словарь»... Не открывая, глаз, он продолжил –  «Академизм в русской живописи», Шевченко, Гоголь... Дойдя до средины,  странник почувствовал острую боль в ладони, похожую на укол. Он поспешно отдёрнул руку и открыл глаза. Внимательно осматривая последнее место, вытащил стоявшую там книгу. Небольшая, в мягком чёрном переплёте, без названия на тыльной стороне. Агасфер открыл её и стал изучать. Текст был написан от руки. Первая страница имела оглавление «Линкольнширская монета, проклятие предметов, Ангел Аркана», далее писалось о способах наложений проклятий на тот или иной предмет. Агасфер пролистал несколько страниц. Без сомнения, эта книга была «чёрной» – так он  называл такой тип литературы.
– Простите, вы что нибудь ищете? – послышался сзади голос хозяйки дома.
Странник повернулся.  Она стояла с разносом, на котором  -  графин с водкой, тонко нарезанный   лимон и тарелочка с сочной семгой.
– Да, меня заинтересовала эта книга. Откуда она у вас?
Дарья поставила ношу на стол,  направляясь к гостю. Взяв книгу, она удивлённо осмотрела её.
– Не знаю, я её раньше никогда не замечала. Тем более написанная от руки... Ни у кого из нас нет такого почерка. Вас это беспокоит?
– Да нет, просто стало любопытно. Редкий экземпляр.
На веранде раздался топот ног. Вскоре в комнату вошла женщина, на вид того же возраста что и хозяйка.  Русые волосы, подстриженные под каре,выразительные, зелёные глаза, небольшой  носик и изящная фигура. Агасфер всегда говорил о таком типе женщин, что им не нужен макияж и косметика. Настоящая русская красавица.  Гостья  сняла шубу.
– Здравствуйте, Сергей Иванович! Вы даже не представляете, как мы все рады вашему приезду! Мы очень надеемся на вашу помощь. Меня зовут Светлана Черемисина.  Наши сыновья очень надеются на вас, – глаза женщины наполнились слезами, но она быстро смахнула их и улыбнулась,
– Я слышала о вас, и мы очень…
– Светочка успокойся, присядь, – подруга взяла её за руку. – Доктор только приехал, ему нужно отдохнуть. Не наваливай ему сразу на плечи наши беды.
– Я постараюсь вам помочь, чем смогу, – ответил Агасфер. – Будьте добры, подскажите мне, который час.
Дарья посмотрела на  часы.
– 20:17.
Странник уставился в окно. Ночь окончательно завладела Сибирью, лишь звонкие удары по карнизу  напоминали о том, что за окнами бушует непогода. Собираясь с мыслями,  обдумывая дальнейшие планы он неспеша потягивал согревающий напиток. Если прошло уже три месяца, дальше тянуть время рискованно – тела парней иссохнут очень быстро... Разум старался сложить разбитую картинку событий воедино.
Агасфер встал.
– Где отец одного из мальчиков? – спросил он.
Дарья удивлённо посмотрела на него.
– Отец? Мой муж  будет только к завтрашнему утру, он второй день в Иркутске.  Уехал по делам. А он вам нужен?
–. Мне нужно увидеть мальчиков, если вы непротив. И как можно скорее.- игнорируя вопрос,  произнес он.
Женщины удивлённо переглянулись
– А это не может подождать до утра? Я думала, вы отдохнете и…
– Они спят? Вы видели за эти три месяца, чтобы они спали?
– Нет, – твердо ответила Светлана-  Мальчики в разных комнатах наверху. Дарья и её муж уговорили меня оставить своего сына у них, к ним каждый день приезжает медсестра, кормит их, делает им различные инъекции. Я тоже иногда сплю в этом доме, чтобы быть рядом с сыном.
Хозяйка  подошла к ней и обняла её за плечи.
– Всё будет хорошо, всё наладится, не падай духом, – но в её словах было мало уверенности.
– Мне нужно увидеть их. – повторил свою просьбу Агасфер. – Проводите меня к ним.
Хозяйка кивнула.
Все трое поднялись на второй этаж, где находилось ещё четыре комнаты. Дарья указала на одну из дверей.
– Здесь мой сын, следующая дверь по коридору – сын Светы. Мы иногда их запираем по совету врачей, чтобы они не причинили себе вреда. Вот ключ. Замки одинаковые, так что он подойдёт к обеим дверям. – она протянула ключ Агасферу.
– Что нибудь ещё? .
– Да. Это может показаться невежливым, но я хочу, чтобы вы подождали меня внизу и не мешали мне работать. Мне не понадобится много времени.
Дарья колебалась.
– Да, конечно. Мы  подождём в гостиной. Если что нибудь понадобится, позовите нас.
Агасфер утвердительно  кивнул.
Женщины развернулись и пошли вниз по лестнице.
«Закончились лёгкие дела, – подумал  Агасфер, – хотя могу и ошибаться». Вставив ключ в замочную скважину,  повернув его, он потянул дверь на себя.
В комнате царил полумрак.  Тусклый свет торшера освещал помещение, вырисовывая силуэт человека  стоявшего посреди комнаты. Агасфер вошёл и  включил верхний свет . Около кровати стоял парень лет шестнадцати, смотря безжизненными, пустыми  глазами, куда-то в сторону. Он напоминал скелет, обтянутый кожей.  Реакции  на появление незнакомца в его комнате, ни на включившийся свет не было никакой . Кожа  неестественно ярко-жёлтого цвета, под глазами большие черные круги.
Агасфер подошёл к нему.
– Ты меня слышишь? 
Парень не проявил никакой реакции.
Гость слегка ударил его по щеке ,парень только  немного покачнулся.
– Да, я редко ошибаюсь, – сказал он и тяжело вздохнул, – работа будет не из лёгких.
Выключив свет, он вышел закрывая за собой дверь, направляясь в соседнюю комнату.
Картина была такой  же.  Второй  был без верхней одежды.  Агасфер в полной мере рассмотрел иссохшее тело с выпирающими  рёбрами. Он постоял на пороге, глядя на него – тот, как и его друг,  невидящим взглядом смотрел в пустоту.
– Доигрались, дурачье малолетнее, – бросил на прощание гость запирая вторую дверь.
– Доктор, есть новости? – спросила его Светлана, когда Агасфер спустился в гостиную.
–Слушайте меня очень внимательно, если хотите, чтобы  ваши сыновья жили. Я сейчас уйду в…
– Как уйдете? Куда? – перебила его Дарья. – На улице…
– Я сказал, слушайте меня очень внимательно. Не перебивайте. Мне нужно уйти, и не спрашивайте куда. Все часы -  наручные, настольные, настенные, которые есть в доме, нужно вынести во двор – все до единого! Это первое. Повторяю, это очень важно. Второе – сделайте черные непроницаемые  повязки и завяжите глаза вашим сыновьям , если не хотите, чтобы они ослепли. Третье – когда выполните то, что я сказал, не входите в их комнаты до трёх часов ночи. Ни при каких обстоятельствах! Что бы не случилось!
Женщины смотрели на него как на сумасшедшего.
– Сергей Иванович, вы это серьёзно? При чем здесь часы к их болезни, я не понимаю.
– Дарья, когда тебе было девять лет, тебе три недели подряд не давала спать покойная бабушка, которая, как ты утверждала, приходила к тебе ночью и садилась на кровать, пока твоя мама не повела тебя к ворожее, дабы  тебя перестали тревожить. Разве это для тебя было несерьёзно? Или ты забыла, что есть вещи, которые нельзя объяснить? Светлана, - он перевел взгляд на другую женщину
- Когда ты каждые два  часа вынуждена была кормить новорождённого сына и от усталости уснула вместе с грудным ребёнком, а до этого положила платок  на настольную лампу чтобы свет так ярко не бил  в глаза... Не припоминаешь ли ты пощёчину неизвестно от кого? А когда ты открыла глаза, платок, закрывавший  лампу, лежал на полу и горел. Кто тогда тебе помог?
Женщины онемели от удивления, открывая рот, делая попытки ответить что то внятное. Агасфер воспользовался моментом и продолжил.
– Я не желаю зла ни вам, ни вашим сыновьям. Просто послушайте меня и доверьтесь мне, если хотите увидеть здоровых сыновей и  внуков. – У вас, Светлана их будет пятеро, у Дарьи трое.  Вынесите часы, туго перевяжите им глаза и не входите к ним до трёх ночи. Мне пора.
Гость натянул пальто.
– Я вернусь утром. –развернулся и вышел в холодную, снежную  ночь.
Пурга немного поутихла. Агасфер направился  к лесу. Тот выглядел мрачно пугающе. Полная луна освещала чёрные силуэты  деревьев.                «Вот дурачье мелкорослое! Лучше бы Библию читали. Почему человека тянет к тьме больше чем к свету, особенно когда он только начинает жить? От головы интерес к запрещённому, а с подсознанием шутки шутят идиоты».
Агасфер приблизился к опушке  леса.  Подняв голову к небу,  изучил положение звезд и пошёл на север  всё дальше и дальше пробираясь сквозь чащу. Иногда слышалось уханье сов и треск, ламающихся от тяжести снега,  веток.  Сверяясь со звездной картой, свернул глубже в чащобу.
Через пару часов ходьбы, то и дело по пояс проваливаясь в снег, показалась небольшая просека освещаемая только ночным светилом. Было тихо.  Ветер покачивал могучие кедры и высокие заснеженные ели, которые нарушая тишину поскрипывали как старушки. Агасфер стал ждать. Холод заставлял потирать руки друг о дружку и топтаться  с ноги на ногу. Прошло около получаса. Сзади послышалось шуршание. Странник обернулся – сквозь снег и бурелом,  к нему пробиралась  стая волков. Они осторожно ступали по насту,  иногда проваливаясь и  ища путь к стоящему посреди небольшой поляны человеку.  Пара серых хищников была на порядок ловчее своих сородичей,  проворно одолевая снежные капканы. Когда к человеку оставалось всего несколько шагов, волки сели. Жёлтые светящиеся во тьме глаза уставились на него, морды осыпаны снегом, один из них по ведомой только ему причине то и дело открывал пасть.
– Ты вожак? – обратился  Агасфер  к самому крупному, который внимательно смотрел на него,–  Буду рад твоей помощи. Мне нужен «наказанный», который смотрит за этим лесом, и как можно быстрее. Времени очень мало – как для тех, из-за которых я пришёл в ваш дом, так и для вашей молодёжи.
Вожак поднял морду вверх, в желтых глазах отображался лунный свет .Пасть широко открылась, он громко завыл, после, ловко развернулся удаляясь вместе с сородичами в глубь леса.
Агасфер остался один. «Опять нужно ждать. Только бы не опоздали, после трёх ночи не достать эту мерзкую тварь». Он глянул на звезды. Шестнадцать минут первого.
Где то летел самолет, сверкая красными огнями. Становилось все холоднее, ноги одубели окончательно. На другом конце поляны с зарослей выглянула лисья морда, она с любопытством уставилась на человека, после, наверное почуяв опасность или вспоминая о своих насущных делах,  исчезла.
  За спиной раздался треск. Агасфер прислушался.
– Наказанный, нет времени играть в прятки,- громко пробасил он нарушая тишину.
Из бесконечных , непроходимых завалов  грациозно приближаясь, вышел ослепительно белый волк.  Двигался  медленно, как умелая рысь перед прыжком на свою жертву. Когда расстояние между ними было всего в несколько шагов, он, как и его сородичи остановился. Желтые волчьи глаза отсутствовали, вместо них  - ярко голубые,  излучающие дымку вокруг себя. Он внимательно осмотрел Агасфера – как человек, с интересом изучающий новое.
–Я ждал тебя, Странник, рад встрече с тобой и желаю твоей помощи, – волк говорил как чревовещатель не открывая пасти.
– Приветствую тебя, наказанный. Сколько он здесь, четыре месяца или больше? Сколько он проглотил за это время?
– Он здесь сто двадцать шесть дней.  Забрал только  двоих.  Остальных людей, по неведению идущих к нему, отпугивают звери по моему приказанию.
– Сколько займет путь к нему?
– Отсюда около полутора часов. Я покажу дорогу.
– Скоро три, идем  немедленно.
Волк зашагал в противоположную сторону.
 
Идти было тяжело. Агасфер то и дело проваливался чуть ли не по шею ругаясь про себя.  Его спутник шёл по насту, как по ровной твердой дороге, не оставляя за собой никаких следов.
– Теперь на восток.  Дальше болото, ты там не пройдёшь.
– Скажи спасибо, что я хоть как-то иду, снег уже в уши забился, – немного запыхавшись, крикнул Агасфер. – Тебе-то хорошо – холода не чувствуешь, не проваливаешься... Я знаю, что вы не любите об этом говорить, но всё-таки – за что тебя наказали, Ангел? Сколько ты здесь.
Волк обернулся, ожидая пока Агасфер одолеет очередной снежный сугроб.
– Я здесь потому, что меня наказал Архангел.
– Михаил?
– Да, Михаил. Я слежу за этим местом четыреста девять лет и шестьдесят восемь дней, – ответил он.
Агасфер с трудом вышел на более-менее ровную дорогу.
– За что ты здесь и как твоё имя?
– Раньше – там – меня называли Ирей, сейчас я «наказанный». В мерзком мире я умер в возрасте семи лет от чумы. Когда я попал наверх, мне, как и всем, предложили выбор. Я выбрал путь обучения у Архангела Михаила и желал пополнить ряды войска Его. После обучения мне было приказано охранять юного человека, за которым я не досмотрел, не имея опыта и знаний.
Волк сделал паузу, оглядываясь по сторонам.
– Я ошибся, и эта ошибка стоила много жизней, она нарушила цепь.
– А конкретнее?
– Человек продал свою душу, подписал духовный договор с демоном. Я пытался отогнать в одиночку, а нужно было вернуться наверх и сообщить всем.   Я глупо понадеялся на одного себя  и потерял его. Когда сообщил Архангелу, было уже поздно что-то исправлять, тьма была внутри того ,кого я охранял. История напоминает твою, с тем философом,  когда….
– Только тебя простили, а я вынужден быть здесь ещё много лет.
Иудей  остановился.
– Простили? Меня простили? Мне нет покоя две тысячи лет, у меня нет ни жизни, ни смерти! Я не просил такой судьбы для себя, у меня не было выбора как у тебя, Ирей. Ты сам знал, на что идёшь.
– Твои слова и были выбором, – спокойно ответил тот. – Наши слова решают наше будущее, иногда поболее самих действий.
– Не хочу больше об этом говорить. Я не ангел, у меня другие взгляды на мир. Люди сами сползают по пальцам ног идола.
Наказанный  внимательно посмотрел на трясущегося от злости Агасфера .
– Это ещё не пальцы.
– Много осталось идти? – странник перевел разговор в другое русло.
– Около получаса.
-По-моему, ты совсем потерял веру в людей, странник. Ты потерял веру в тех, чьи судьбы ты меняешь, а значит потерял веру и в мир.
Агрессия с новой волной поднялась внутри.
– Люди сами в себя потеряли веру! Ничего не изменилось за тысячи лет. Прогресс только в изобретениях, в новом оружии, в новой одежде,  внутри человек остался тем, кем был всегда.
– Что же тебе не нравится в людях? Это Его любимые дети, ради них он отдал своего ребёнка, ты должен принять их как принял ОН.
Агасфер остановился стараясь отдышаться после прохождения очередного препятствия.
– Ирей, ты мало что знаешь о людях. Ты считаешь, что если мне дано изменить чью-то судьбу, то я должен в неё вмешиваться? Мне не нравится в людях  то, что они не понимают важности своих поступков, даже самых пустячных на их взгляд, но меняющих всё вокруг себя – и навсегда.
Волк обернулся, его голубые глаза  немного освещали дорогу.
– Что ты имеешь в виду?
Злость Агасфера немного стихла. В таких ситуациях он думал, что как бы там ни было, у него великая миссия, и где-то глубоко внутри ему это нравилось. При своей «старой»  жизни, он совершил немало дурных поступков, с каждой исправленной судьбой он искупал их. Часто думая о своём сыне, которого так больше никогда и не увидел, о своей жене, которую любил больше жизни.  Ему нравилось представлять что они ещё живы,  они где-то там, далеко в их старом доме, в прошлом, а он в далёком странствии, и скоро, совсем скоро вернётся к ним.
– Расскажу тебе интересную историю. Про вот такой, незначительный поступок который изменил всё до десятого поколения.  Ты ведь об этом спрашиваешь,  Ангел?.
– Именно
– Тогда слушай, и размышляй. Представь себе: человек, который, как ему всегда казалось, всего лишь часть общества, который ничего не в состоянии изменить, кроме своей жизни, а её он считает никчёмной и пустой... Так вот, он входит в автобус и садится. Автобус останавливается на очередной остановке, в него вваливается толпа людей, они так же как и он, едут домой – кто с работы, кто с прогулки. И этот человек видит старика, которого толкают в толпе.  Держа в руке трость, опираясь на нее,  держится из последних сил что бы не упасть. Сидящий пассажир  поднимается и уступает место деду – исключительно из, как люди говорят, «человеческих побуждений». Потеряв своё место, он оказывается  в толпе. Автобус подъезжает к остановке, ему нужно выходить. Двери открываются, позади человека толпится народ. И тут то ли по небрежности, то ли по воле случая у него выпадают ключи из кармана. Человек нагибается, преграждая путь тем, кто стоит сзади. А сзади, между прочим, стоит следователь уголовного розыска. Он, как и остальные, тоже недоволен тем, что не может выйти, и с досадой смотрит на бедолагу, который не по своей воле преградил всем  путь. Но проходит секунд десять, а то и пятнадцать, человек находят свои ключи.  С извинениями выходит из автобуса и идёт по своим делам, не подозревая о том, что он только что сделал.
Следом наконец-то выходит милиционер, у которого был сегодня тяжёлый день. Мимо него, проезжает большая фура, ему приходиться остановиться, чтобы пропустить её, а фура ползёт как черепаха, останавливаясь на красный свет светофора. Следователь переходит дорогу, направляясь к метрополитену. Возле входа в метро толпятся люди, его кто то толкает плечом, он разворачивается... и видит перед собой торговца наркотиками, которого долго и безуспешно искал по притонам и другим злачным местам! Недолго думая, он хватает его за руку, заламывает её, одевает на него наручники и ведёт в отделение, где изымает у него добрых пол киллограма этих чертовых наркотиков.
Тут начинается самое интересное. Некий молодой человек из неблагополучной семьи и его более юный и любопытный друг собираются купить этого самого героина у этого самого торговца, который был задержан. Кстати говоря, юный и любопытный решил попробовать наркотик в первый раз – по наставлению своего друга, наркомана с двухлетним стажем. Но в это день торговец так и не пришёл. Ребята погуляли часа три. Выпили пива  и разошлись по домам. Юный дурачок, придя домой, был замечен родителями в нетрезвом виде, получил хорошую взбучку и был отправлен к  бабушке за город, подальше от дурного влияния.
Через семь лет он женится на хорошей девушке, а ещё через два года у них родиться сын, который в своё время закончит  факультет атомной энергии и инженерии. После учёбы он станет работать на одной из АЭС, на которой должна случиться авария – но он её не допустит, применив свои знания на практике и вовремя охладив одну из перегретых систем. Тем самым он спасёт одну тысячу шестьсот восемьдесят два человека, не считая тех, которые должны умереть от радиации в будущем, так и не оставив потомства.
А вот теперь ответь мне: если бы человек в начале моей истории так бы и не уступил место в автобусе старому человеку, если бы он продолжал сидеть. Разве события так бы и разворачивались? Нет. Следователь на несколько секунд раньше вышел бы из автобуса, а по дороге успел бы проехать трейлер, преградивший  ему путь. Он бы спокойно спустился в метро и отправился домой. Торговец наркотиков довёз бы свою дрянь к месту назначения, и юный дурак, попробовал бы героин в первый раз, потом во второй и в третий. А через шесть лет его бы зарезали друзья-наркоманы, когда он вколол себе последнюю дозу, рассчитанную на всех. Судьба не свела бы его с будущей женой, и не родился бы ребёнок с великим предназначением в будущем. Люди погибли бы при взрыве на АЭС и умирали бы ещё долгие годы после него. Одно маленькое дело, один порыв доброты и понимания изменил мир. Разве нет?
Ирей внимательно слушал, внимая каждому слову.
– Да, это так. Но иногда хорошие поступки могут принести и зло, ведь правда? Из-за неведения будущего. Человеку и не дано знать будущее, дабы не искушать его, – ответил  Ангел в образе волка.
– Ты же лучше меня знаешь, что хорошие поступки не приносят вреда. Хорошие поступки – это победа рядом стоящего Снгела-хранителя над нечистью, идущей рядом с человеком. Они всегда приносят только светлый плод. Свет порождает свет, а тьма порождает тьму. Когда человек идёт за светом, свет поведёт его в нужном направлении, учитывая все трудности. Разве ты забыл это, Ирей? – спросил Агасфер, делая ударения на последние слова.
– Нет. Я лишь хотел услышать это от тебя, странник. Людям и не нужно знать о последствиях своих действий, иначе недолго  сойти с ума.
Агасфер засмеялся.
– Согласен. Но если бы человек знал последствия своих деяний, сто раз бы подумал перед тем как что-нибудь делать. Вот, к примеру данная ситуация:  два молодых дурака явно от скуки вызвали сюда дэва, этот поганый мерзкий контейнер, который забрал у них души. Лекари, естественно, думают, что это шизофрения или иная болезнь, связанная с разумом. Но ведь я знаю что это не так, знаю, с чем имею дело и как это остановить.
- Почему дева ты называешь, «контейнером», странник? – спросил Ирей.   
– А что, не похоже? У вас, Ангелов, совсем нет чувства юмора. Как же его называть, если эта тварь, вызванная из ада, ест человеческие души, оставляя людей с пустыми телами. Когда у него не останется больше места в чреве, он спустится вниз, и души пойдут в расход. Разве не похоже на контейнер?- Агасфер пошел вперед.
- Ну хватит разговоров, пойдём. Времени осталось мало, покончим с этим.
Волк понимающе кивнул.
– Почти пришли.
Снег становился все глубже, а лес все гуще.  Кроны деревьев угрюмо раскачивались из стороны в сторону, иногда заставляя птиц слетать с них. Неожиданно ноги ударились о твердую почву. Агасфер огляделся, казалось что на этом участке леса, зима не имеет власти. Из выжженной как от пожара земли исходил горячий пар. Травы, деревьев здесь не было. Казалось что кто то нарочно вырвал отсюда всё живое, оставляя лишь одинокий черный грунт.
Волк остановился,  Агасфер едва не налетел на него.
– Дальше идти я не могу. Мне запрещено вмешиваться в войну с его слугами, пока я…. Прости меня, но помощи от меня не будет странник.
– Не извиняйся, я знаю, как несет службу наказанный Ангел. Ты уже помог мне, спасибо. Одна просьба, отгоняй людей идущих в самый ад, лучше пусть их разорвет животное, чем в пекло.
Волк кивнул.
– Этим я  занимаюсь всё время другой службы у меня нет. До встречи, Бог с нами, странник.
–Бог с нами.
Волк развернулся, подняв нос кверху,  будто учуяв новый запах, и умчался в чащу, не оставляя единого следа, только марево голубоватого света  маячило вдалеке, а через мгновение  и оно исчезло.
 «Топи, всегда топи, тьма и вечное уныние. Дорыли, гады, до верха. Люди называют такие места – гиблыми.  Вот ведь мастерство – из ада дорыть до поверхности земли! Ирей в чём-то прав – люди не должны знать того, от чего могут сойти с ума. Но человек может гордиться тем, что всегда найдёт всему объяснение. А через время из-за своей неуверенности он забывает и необъяснимое событие, и то, как он оправдал его в себе. Сколько раз я общался с учёными, «светлыми головами» науки. Многие с пеной у рта доказывают, что существует только наука и материя. Сколько раз поначалу хотелось ответить грубостью или возражением, но толку-то?! Знал бы человек о том, что на его любимой планете, которую он каждый день так рьяно убивает, есть трещины из которых прёт всякого рода нечисть!  Увидел бы человек то, что, по его мнению, всего лишь выдумки буйной фантазии – не остановилось бы у него сердце? Знал бы он, что из ада к нему как кроты роют тоннели, открывая путь для всякой мрази, чтобы она ходила по земле рядом с ним, или того хуже – сидела у него на загривке...  Допустим, две матери, у сыновей которых нет души из-за их собственной глупости, узнали бы от меня, что так мол и так, ваши сыновья нашли тёмную книгу, не для их ума.  Забрели на разлом, вызвали из ада дэва, который съел их души... Через сколько они  вызвали бы за мной санитаров?! Нельзя нарушать границу.»
Агасфер отогнал от себя мысли. Осторожно, стараясь не шуметь, он зашёл за ближайшие деревья. Граница выжженной земли заканчивалась внушительным болотом, он обернулся в сторону леса, где недавно скрылся волк.
-Мне нужен близнец, – едва слышным шёпотом произнёс он.
Агасфер стал ждать, опершись спиной об внушительный створ кедра.

Наблюдение за звездами перебил шум.  С каждой секундой он усиливался.  Что- то или кто-то,  с огромной скоростью приближалось к нему. Агасфер приподнялся. Из глубины леса к нему приближался мужчина.
– Быстрее, времени почти нет, – раздражённо крикнул  он.
Человек ускорил шаг, проваливаясь в снег. Через минуту он уже стоял перед Агасфером.
– Ну вот, хоть в зеркале себя увижу. Постарел я, – улыбнулся он, внимательно осматривая своего близнеца, одетого в ту же одежду. – Мешки под глазами не к добру... Лучше бы сегодня оказаться поближе к Африке...
Его собеседник кивнул, не одна мышца на его лице не дрогнула.
– А-а-а, неинтересно с тобой! Только головой киваешь. Иди умирай. Вон болото, подойди к нему.  Ходи и собирай ветки или чего-нибудь ещё придумай.  Не отходи только от него.
Близнец снова молча кивнул и  пошел в сторону болота.
Агасфер снова стал потирать руки от холода, время от времени согревая их тёплым дыханием. Холод доходил и сюда, на этот участок пекла на Земле.
«Может, в Мозамбике что-то нужно будет?!» – с надеждой подумал он, внимательно наблюдая за  «собой»  идущим на смерть.                Близнец неспешно подошёл к болоту,  глупо осматриваясь. Заметив хворост, лежавший недалеко от него, ловко нагнулся и сжал ветки в руке. Агасфер не отрывал от него взгляда. «Ну же, вылазь! Ты ведь явно не наелся, да и всего за две души тебя вряд ли кто то похвалит. Жри, он у тебя как на ладони».
Где то испугано заухали совы, срываясь с веток, шурша крыльями и  улетая подальше. Близнец  странника  сделала ещё пару шагов  к болоту, в самом центре которого появились небольшие водовороты. Они становились все больше и больше, что - то крупное двигалось  к поверхности. Но тот продолжал своё дело, не обращая внимания на происходящее.
Поднялась небольшая волна, на берег выползло отвратительное на вид существо. Синее, как у покойника, долго пробывшего в воде, паучье тело держалось не на лапах, а на восьми огромных размеров, на вид,  человеческих руках, аккуратно ступающих по земле. Лысая яйцевидная голова отдалённо напоминала человеческую. Глаз и ушей у существа не было. Длинный рот с тонкими темно-синими губами немного приоткрыт, едва заметный нос,  что - то вынюхивал, оборачиваясь слепым взглядом то налево, то направо. Отвисшее паучье брюхо, обтянутое лиловой кожей, шевелилось, будто там находилось заживо съеденное существо, которое всеми силами пыталось выбраться наружу. Ростом тварь на голову превышала Агасфера.
– Ну вот и ты, отродье. Жри его! – подумал про себя Агасфер готовясь к схватке..
Дэв медленно ходил вокруг близнеца, принюхиваясь, и видимо  растягивая удовольствие. Тот, не нарушая  приказа, высматривал на земле ветки собирая их в охапку. Брюхо дэва снова зашевелилось, из него послышался вопль.
– Ну давай же, тварь!
Дэв остановился напротив двойника  Агасфера  широко открыв пасть. Из него медленно выполз чёрный, тонкий,  змеиный язык. Существо ещё ближе подкралось  к своей жертве. Язык становился все длиннее и длиннее. Некоторое время дэв крутил им, как плёткой, после направил к близнецу и быстрым, едва уловимым движением воткнул его в рот ничего не подозревающему «Агасферу». Тот упал на колени, хватаясь за шею. Дэв  засовывал плеть всё глубже.  Вдруг, за что-то ухватившись внутри,  резко потянул назад.
« Агасфер» взвыл, рот раскрылся.  Из него пробивался белый тусклый свет. Дэв  с большим усилием, как рыбак вытягивающий крупную рыбу медленно пятился назад стараясь достать свою добычу. Свет с каждой секундой становился ярче, всеми силами стараясь остаться внутри человека, но ещё немного – и дэв выдернул свою пищу. На землю, рядом с близнецом, туманно смотрящим в пустоту,  беззвучно упало ещё одно тело. Ослепительно белое, оно освещало своим сиянием пространство  вокруг.  Он был копией тела, из которого его только что  выдернули.  Силуэт вскочил,  быстрыми шагами направился  к « Агасферу»,  который как заколдованный, глупо уставился  перед собой и замер.  Дэв, размахивая языком, обхватил его вокруг шеи и поднял над землёй. Тот как и его тело всеми силами пытался освободиться от захвата.
–Жри, не подавись. – Сердце Агасфера стоявшего за деревьями забилось быстрее.
Пасть дэва увеличилась в несколько раз.  Темно-синие губы растянулись в довольной улыбке, язык подносил своему носителю пищу. Существо немного наклонилось вперёд, с жадностью глотая белый силуэт. Брюхо зашевелилось пуще прежнего, раскачиваясь в разные стороны. Ещё раз подняв нос кверху, дэв какое-то время втягивал в себя прохладный зимний воздух, после развернулся и не спеша пополз к болоту переставляя свои огромные ручищи.
Агасфер уловил свой момент, быстрым шагом направляясь в  центр поляны. Ноги наконец-то ступили на землю.
Человекообразный паук, уже наполовину зашедший в воду, остановился.
– Приятного аппетита, – громко пробасил иудей.
Дэв медленно развернулся. Несколько мгновений он стоял в замешательстве, после, уловив откуда идёт звук, направился в сторону Агасфера, быстро перебирая руками по земле.
Расстояние между ними сокращалось.
– Не подавился? – саркастически спросил странник. – И мою душу сожрать хочешь?
Каждый шаг навстречу Агасферу, существу давалось все сложнее. Брюхо отвисло так, что волочилось по земле, «руки»  подкашивались и изгибались..
– У меня для тебя неприятная новость, дьявольское отродье!  Не ту душу ты проглотил. Видишь ли, в ней нет  меня. Она пустая.
Дэв не обращая внимания на слова Агасфера, упорно старался приблизиться к нему. Послышался треск – одна рука не выдержала веса и сломалась. Дэв упал на живот, слепо оглядываясь вокруг. Через мгновение в сторону Агасфера летел тонкий змеиный язык.
– Так вот, – снова пробасил Агасфер, делая шаги навстречу чёрной плети, – плохая новость для тебя в том, что я Агасфер, странник Божий. Тебе внизу, наверное, упоминали обо мне. – он вплотную приблизился к языку дева, схватил его и с силой обмотал вокруг руки.
Существо почуяв недоброе, всеми силами пыталось уйти назад в болото, из за его усилий подняться треснуло еще пару «»рук. Голова откинулась назад, желая освободить свою плеть языка из рук странника
– Возвращайся назад тварь.
Агасфер с силой потянул  на себя. Послышался неприятный треск. Ещё одна попытка, и он невольно отшатнулся назад, едва не падая. Язык оторвался, беспомощно шевелясь в руке странника. Дэв от боли открыл пасть.
– Это ещё не всё, – с улыбкой произнёс Агасфер. – Близнец вернись в тело.
Брюхо существа стало раскачиваться, кто то внутри его с упорством выбирался наружу. Через лиловую кожу пробивалось все то же белое зарево. Дэв завертел головой. Живот треснул, на землю полилась чёрная жидкость. Из дыры показалась рука,  рвущая плоть твари. Ещё миг, и белый силуэт души  вырвался из плена, держа в правой руке что-то тёмное. Голова дэва безжизненно упала и ударилась о землю.   
– Его сердце забери с собой. Войди в тело и умри. – благодарно произнёс тот.
Силуэт послушно зашагал к болоту, где неподвижно сидел  близнец. Остановившись возле него, извиваясь и уменьшаясь в размерах, как дым, начал входить в тело. Очнувшись, близнец встал и повернулся к хозяину.
– Унеси его навечно, – приказал  Агасфер.
  Уверенными шагами двойник  зашел  в воду, всё глубже погружаясь. После и вовсе исчез  во мраке болота.
Агасфер направился к телу дэва.
– Ну скорее, дурачье! Вылезайте оттуда, или навсегда там решили остаться?!
Из дыры, которую проделала душа близнеца, снова пробивался свет, стремящийся наружу.
– Знали как вызывать эту мразь, знайте как и вылазить из  неё! – с гневом крикнул Агасфер. –Поторопитесь!
Сделав ещё несколько усилий, из чрева существа, дергаясь и извиваясь, выбрались два осветительно-белых силуэта.
– Ваши тела давно ждут вас. Как вам матерей не жалко, все слезы выплакали! – гаркнул Агасфер. – Марш отсюда!
Две души с огромной скоростью исчезли в гуще леса, оставляя за собой еле заметный отсвет.
– Мне добираться дольше вашего, –  зло пробубнил Агасфер сам себе.
Он тяжело  вздохнул, вспомнив, сколько  ему придётся пройти, шагая в плотную темноту деревьев.
С огромным усилием он вышел из леса на дорогу, ведущую в посёлок. Вдали завыла дворовая собака. Агасфер свернул за  поворот, ведущий к дому Дарьи. Подходя к воротам,  заметил тень наблюдающего за ним человека.
– Кто это? – крикнул хозяин.
– Врач из Красноярска, –  дал ответ Агасфер.
Тот молча  открыл ворота.
Странник направился к крыльцу. Подойдя к тяжёлой дубовой двери,  постучал.
Дверь распахнулась и хозяйка дома, едва не сбив его с ног, бросилась ему на шею. Тело женщины лихорадило, слезы лились градом
– Вы, вы… – сквозь всхлипы произнесла она.
– Я могу зайти в дом? Если вы не против, а то на улице несколько прохладно. – улыбнулся  Агасфер.
Не дожидаясь ответа, он направился в тёплую избу, придерживая не желавшую разжимать объятий Дарью, которая повисла у него на шее.
Со второго этажа послышался топот. Агасфер оглянулся – по ступеням бежала Светлана.
– Не надо, – едва слышно прошептал гость, но было поздно – Дашина  подруга повисла на нем с другой стороны.
– Спасибо вам, спасибо!!!
Колени странника подгибались, ему было тяжело держать на своей шее сразу двух женщин.
– Ну будет вам! Сделайте-ка мне лучше «русского чая». Мне скоро пора уходить.
– Что вы хотите? – спросила Дарья. – Я отдам вам всё, что вы попросите. Всё! Деньги, драгоценности...
Агасфер оглядел комнату. Картины и настенные фотографии в рамках,  валялись на полу.  Полки с книгами опрокинулись.  В доме царил хаос.                «Значит, вернулись», – подумал он.
– Мне ничего не нужно, кроме вашего понимания и внимания. Выслушайте меня.
Женщины с большой неохотой выпустили Агасфера с объятий, всё ещё всхлипывая.
– Вы видели? – спросил он. Запомните – никогда нельзя заигрывать с темными силами. Это страшно и очень опасно! Никогда!
Дарья закивала.
– Мы сделали всё, как вы сказали. Завязали им глаза плотными черными платками, все часы, которые были в доме, вынесли в гараж, и не заходили к ним. Потом…- она сделала паузу, стараясь отдышаться.
– Потом открылись двери, всё стало падать, как от землетрясения.  Дом затрясся, – пробормотала Светлана, которая немного успокоилась и взяла себя в руки. – Мы увидели два столпа света, они ворвались в дом и исчезли. Через мгновение, в комнатах, где находятся наши сыновья, раздался непонятный шум, а потом…. сын  позвал меня! Я хотела побежать к нему, но Дарья остановила.
– А после меня позвал Гриша. Мы подождали до трёх и поднялись к ним. Они пришли в себя, но были очень напуганы.
Агасфер внимательно посмотрел на женщин.
– Теперь всё будет в порядке. Мне нужно поговорить со всеми вами, пойдёмте наверх.
– Но как же…
Агасфер устало вздохнул.
– Наверх.
Женщины послушно последовали за ним. Поднявшись на второй этаж, гость толкнул первую дверь, на кровати сидел подросток, его скрючило.  Он держался за живот.
– Больно? – спросил Агасфер.
Тот испуганно посмотрел на него.
– Вы…
– Я.
Странник подошёл к нему.
– Идти сможешь? 
Парень переводил взгляд то на него, то на стоящих сзади матерей.
– Иди за мной.
Агасфер последовал в соседнюю комнату. Картина была той же, юноша держался за живот, постанывая от боли. Худой и бледный, он испуганно смотрел на вошедших.
– И тебя значит скособочило? Давно чувства голода не испытывал?
У подростка от недомогания  текли слезы.
– Гришенька! – крикнула женщина и побежала к нему.
Агасфер жестом преградил ей путь.
– Не сейчас. Теперь у вас будет время насладиться обществом друг друга. А сейчас уделите мне пару минут. Садитесь рядом с ним, – он указал на кровать Григория. 
    Женщины удивлённо переглянулись, но спорить не стали.
       «Самые приятные моменты моих странствий, - благодарные глаза, способные перевернуть полмира, и наказанные за свою глупость,  подростки».
– Послушайте, – начал он. – Я надеюсь, все понимают, что здесь случилось, мягко говоря, нечто странное?
Слушатели закивали, внимая каждому слову.
– Мне не нужна ваша благодарность, мне нужно лишь, чтобы вы это всё забыли. – расхаживая по комнате,  продолжил гость.
. – Вы, два дурака, теперь знаете, чего в будущем делать не нужно, чтобы ваши души остались при вас до самой смерти. А сейчас я хочу чтобы вы все хорошенько выспались, –  он повернулся к женщинам.
 – Когда вы проснётесь, всё будет как прежде.  Я доктор Свиридов, вылечил ваших сыновей с помощью гипноза всего за один сеанс. Я очень неприятный, скупой человек, потребовавший от вас много денег. После я выпил немало алкоголя, за мной приехала машина и я уехал обратно в Красноярск, напоследок наговорив вам кучу неприятных слов. Всем всё понятно? Ах, да, еще и приставал к вам.
Удивление ушло с лиц слушателей, они туманными сонными глазами смотрели на оратора. Женщины больше не плакали. Ушёл и испуг с лиц подростков, сменившись усталостью.
– А сейчас все пойдут спать.
Вся компания направилась к выходу.. Гриша свернулся калачиком на своей кровати и закрыл глаза. Агасфер вышел в коридор. Васька  зашёл в соседнюю комнату. Женщины спустились на первый этаж. Дарья  расположилась на софе, Светлана прилегла на диван едва не падая от усталости.
«Хорошо, что тщеславием я никогда не заболею», – улыбнулся Агасфер.
Он подошёл к книгам, разбросанным по полу.  Нашёл ту самую, которая принесла столько бед в дом, поднял её и бросил в пылающий камин. Пламя жадно обволокло страницы.
– Мир дому сему. – сказал он проходя мимо мирно спящих людей.







– На вокзал? – удивилась Вика. – Костя, почему на вокзал, куда мы едем?
Парень, всё ещё не до конца пришедший в себя, растеряно посмотрел на неё.
– Вокзал? – промямлил он.- Почему? Потому что мы едем к моей бабушке.
– Зачем?
– По дороге объясню. Собирай все что тебе нужно, заезжать к тебе не будем.
Вика согласно  закивала. Пока она собиралась, Костя пытался совладать со своими  мыслями.
«За мной шли не люди, а кто же? Вика. Если бы со мной этого не случилось, я бы ей не поверил, хотя…Она никогда бы не придумала столь дурацкий розыгрыш.. Чертовщина! Никто кроме моей бабушки мне не поверит, она знает то, чего не знают другие. Она меня поймёт, лишь бы Софья была жива! Нужно к ней, пусть объяснит. Паника... Панике поддаваться нельзя, нельзя поддаваться страху!».
В тишине зазвонил телефон.  Костя испуганно дёрнулся от назойливого звука, подошёл и снял трубку.
– Да.
– Здравствуйте. Серебристый «фиат» ждет вас.
– Спасибо, мы спускаемся.
– Счастливой дороги, – сказала диспетчер и повесила трубку.
Костя вышел из комнаты, выключая за собой свет.
– Вика, ты готова? Машина ждёт, – крикнул он.
– Да, одну минуту, – послышался голос из кухни.
Он стал терпеливо ждать.
– Почему так долго? – мрачно спросил , закрывая входные двери.
– Когда позвонили в дверь и пришёл «тот» , у меня упал крестик с цепочки. Я долго не могла его найти.
Парень  раздражённо нажимал кнопку лифта, который, судя по скрипу, ехал с первого этажа.
Они сели в такси.  Колесников  указал водителю маршрут и  машина медленно покатилась по дороге.  Дождь не прекратился.  Лило как из ведра.  Ветер тормошил деревья, срывая с них последнюю листву. От такого ненастья  усиливалась  и без того гнетущая  атмосфера, которая осталась после прогулки.
Машина выехала в центр. При виде дорожной суматохи и ярких городских огней  на душе стало спокойнее. Вика молчала. Взгляд ее был прикован к нерадостной картине за окном.  Костя взял её за руку но она не отреагировала.
Через десять минут  въехали на территорию вокзала. Парень  расплатился с водителем, и они быстрым шагом направились к билетным кассам.
– Жди здесь, – сказал он, указывая своей спутнице на удобные диванчики для ожидающих .
Вика замотала головой.
– Нет, я с тобой.
Он  хотел было возразить, но передумал.
– Девушка, каким ближайшим поездом можно добраться до Лезрова? – спросил,  подойдя к кассе.
Женщина лет сорока уставилась в экран компьютера, быстро бегая глазами по монитору.
– Сейчас только проходящий. Но вряд ли успеете, отправка через семь минут, остались только СВ  – предупредила кассир.
– Два билета, и если можно побыстрее.
Спустя несколько минут  Костя и Вика  бежали через весь вокзал на свою платформу. Девушка постоянно спотыкалась  на высоких  каблуках, что раздражало её спутника.
«Скорый поезд,  Харьков-Киев, отправляется с седьмого пути. Всех пассажиров просим занять свои места»- голос обволакивал весь вокзал.
– Ну,  давай же, ещё чуть -  чуть! – Костя ускорил бег.
Пара впрыгнула в медленно отъезжающий  поезд,  тяжело дыша.
 Взглянули  на билеты.
– Шестнадцатое и семнадцатое.
Они пошли по узкому коридору вагона ища нужное купе.
– Сюда, – крикнула  Виктория, идущая впереди. 
 Девушка положила сумочку на столик,  и устало присела на удобный диван.
– Я отлучусь  на пару минут. Мне нужно позвонить, пока не выехали за город.
     – Только недолго, пожалуйста.
Стоя в прокуренном тамбуре, Костя достал мобильный и набрал номер. Ответа долго не было,  однообразные  гудки раздражали. Через минуту на экране телефона высветилась надпись: «Нет ответа». Костя повторно набрал номер.
– Алло, – послышался сонный голос.
– Алло, бабушка, это Костя. Я еду к тебе.
На другом конце  возникла пауза.
– Костенька, что случилось? С тобой все в порядке?
– Ба, некогда объяснять. Я еду к тебе, уже в поезде, скоро буду.
– Костенька я тебе всегда рада. Но ответь хотя бы, с тобой все в порядке?
– Да, я пока в порядке, но мне нужна твоя помощь. Приеду – всё расскажу. Целую.
– И я тебя целую! Жду, Костенька!
Он положил  трубку, направляясь в своё купе. Вика смотрела в окно. Дождевые капли  шумно били по стеклу.  Поезд выехал за город, яркие огни и неоновые вывески остались позади, на смену им пришли поля и леса тонущие во  мгле ночи.
Костя присел рядом с ней  и обнял за плечи.
– Ничего не бойся, я рядом.
Вика оторвалась от пейзажей за окном.
– Что происходит? У тебя есть брат близнец? Я ничего не понимаю! Этот человек был бледным, как мертвец в морге, он шёл на меня... Я не знаю чего он хотел, никогда в жизни я так не боялась. – прошептала она. – Потом пришёл ты. Ты ведь тоже был чем то напуган, я видела.
Костя внимательно посмотрел на неё.
– Я тоже пока не понимаю, что происходит. Не хочу тебя пугать, первый раз в жизни я не знаю что сказать. Но я верю своим глазам, ушам, и тебе. Логики здесь не ищи, не пытайся объяснить себе сегодняшнее происшествие, ответа ты не найдёшь.
Вика снова была на грани срыва.
– Я хочу знать, чем был напуган ты, – шёпотом попросила девушка. – Расскажи мне пожалуйста.
Колесников  встал.
– От этого тебе легче не будет, поверь.
– Я хочу знать! Пожалуйста, я хочу знать, что стряслось с тобой, – тон её голоса повысился в разы.
Парень пытался подобрать правильные слова. Слова, которые  не добьют её психику окончательно. Он мялся открывая и закрывая рот.
– Не знаю что я видел. Моя машина сломалась посреди дороги. Я вышел и решил  идти к трассе через кладбище – так ближе, да и по трассе идти в такую погоду опасно, ничерта не видно.
Он сделал паузу.
– Когда я пересекал его, мне показалось, что кто-то идёт следом. Я обернулся – за мной шёл чёрный кот. Я никогда не видел кошек, которым нравится мокнуть под дождём, да и что делать кошке на кладбище в такую погоду и в такое время? Я немного испугался. Через минуту я услышал сзади более тяжёлые шаги... короче, за мной шло два чёрта. – закончил он  стараясь выбросить из головы жуткие воспоминания . Говорить на эту тему ему не хотелось.
– Не знаю кто это был. Один – бугай под два метра ростом, а второй – карлик.
На удивление девушка повела себя очень спокойно, снова переходя на нормальный тон.
– Они что-то говорили? – спросила она.
Точно. Он совсем забыл! Ведь правда, карлик смеялся, и...
– Да, говорили. Карлик ржал как лошадь и сказал что хочет меня рассмотреть, просил остановиться. Их глаза... у них не было глаз, лишь бельма как у слепых, и в разы больше чем у нормальных людей. – рассказывал  он. – Я больше не хочу об этом говорить, давай сменим тему. Ты не против?
Вика колебалась, но взглянув на парня поняла что продолжать этот разговор он не будет.
– Нет. Но я хочу знать, куда мы едем и зачем.
– К моей бабушке, она нам поможет. Вернее, её знакомая. Я уверен.
– Её знакомая? – удивилась она.
– Да, ведьма, или как их там называют... Заговорщица, знахарка, не знаю... Но она поможет.
Девушка подняла брови.
– Ведьма? В чем ты так уверен? Ты мне чего-то не договариваешь.
Костя раздражённо отмахнулся.
– Обязательно задавать столько вопросов? Со мной не каждый день случается такое, как то, что произошло сегодня.  Да и с тобой тоже. Просто… Просто однажды я… Однажды случилось кое-что, когда мне было лет тринадцать. – он умолк, картинки из прошлого поплыли перед глазами.
 – Этого никто не знает кроме моей бабушки, да и никто не поверит.  Так что я предпочитаю держать это в себе или вообще не думать об этом.
– Расскажи хотя бы мне. Я не чужой человек и всегда тебе поверю, что бы ты не говорил, – попросила девушка, . – Костя, я совершенно сбита с толку. Сегодня мне кажется, что я оказалась в жутком непонятном сне, и медленно но уверенно  схожу с ума. Поэтому я прошу тебя: расскажи мне, что с тобой случилось, куда мы едем и зачем?
Она ближе пододвинулась к нему и  обняла за шею.
Костя колебался. Говорить и на эту тему ему не хотелось.
– Мне было тринадцать лет. На лето я часто ездил в деревню к бабушке. Там хорошо, сама увидишь, – начал он свой рассказ. – Недалеко река, лес, свежий воздух, ни шума, ни толчеи, ни машин. За те лета, проведённые у неё, у меня появилось много друзей – хорошие ребята. Стоял жаркий летний день. Как всегда проснувшись поутру, часов в семь, я плотно позавтракал бабушкиным фирменным борщом, выпил стакан теплого, парного молока  и ушёл гулять. Собрав ораву сорванцов, таких, как я, мы направились на реку купаться.  Вода тёплая,чистая.  Тарзанка для прыжков в воду – что ещё нужно было нам тогда для счастья? Было уже время обеда, большинство ребят разошлись по домам – кто помогать родителям по хозяйству, кто поесть. Остались мы вдвоём, с моим тогдашним лучшим другом, его Виктором звали. Какое-то время мы купались, а ещё через час с небольшим, когда солнце уже перестало так жарить, как в полдень, Виктор предложил сгонять домой, принести чего то поесть на природе, чтобы домой не возвращаться. Я согласился. Мы поспорили кто пойдёт и кинули монету на «орел – решка». Победил я, и он, ворча себе под нос, ушёл. Я обрадовано схватился за тарзанку – очереди на неё нет, могу напрыгаться вдоволь. Схватившись, я хорошенько раскачался и прыгнул в воду.
Воспоминания ярко и всплыли в памяти. Костя перешел на шопот.
– Я прыгнул и глубоко ушёл под  воду. Попытался вынырнуть, но что то схватило меня за лодыжку. Выплыть я не мог, это «что-то», тянуло меня вниз. Я барахтался изо всех сил, дёргался, размахивал руками, постепенно опускаясь в черноту реки. И когда я уже начал захлёбываться, кто-то схватил меня за руку, и потянул вверх. Я жадно вдыхал воздух  и откашливался, пока меня тащили к берегу. Это был дядя Андрей, местный житель. Хороший мужик, мы его уважали. Он шёл с огорода, увидел что я тону, вытащил меня и привёл, перепуганного, домой. Бабушка расплакалась и обняла меня, сказала что больше никогда не пустит меня на реку. Из за этой суеты и паники я не заметил самого главного. На моей лодыжке был синяк. Синяк, но не простой!  Человеческая рука!  Пальцы были тонкие, с длинными ногтями. Я не стал кому то рассказывать, а особенно бабушке и без того она была напугана.  Настал вечер.  На улицу мне выходить не хотелось, я сидел на крыльце, смотря на заходящее солнце  и пытался объяснить самому себе произошедшее. Разум мне подсказывал, что нужно поговорить с бабушкой, но я решил отложить нелегкий разговор на утро.
Вика сидела напротив. За все  Костино  повествование  она не проронила ни  слова, лишь молча наблюдала за ним. Девушка никогда не видела его таким испуганным.  Хотя он тщательно скрывал свой страх ,придерживаясь правила, что мужчина не должен боятся ничего и никого.  Она все равно глядя в его напряженное лицо и постоянно прыгающие скулы чувствовала, что он напуган не меньше её. Костя повернулся к окну.
–Я пытался уснуть, ворочался с боку на бок. Но сон не шел.  Свет в комнате я не выключил.  Бабушка меня поняла. Знала бы она  тогда про... Ладно. В общем, я лежал, смотрел в потолок и думал, перебирал в голове варианты, немного утешая себя тем, что это мог быть подросток постарше, решивший меня испугать, который только и ждёт, что наутро я выйду во двор и начну рассказывать, как меня чудовище тянуло под воду –  а после хорошенько поржёт надо мной.
И тут я почувствовал на лице чьё-то дыхание! Открыв глаза, я увидел человека, который сидит на моей кровати. Высокий, черноволосый, в приличном чёрном смокинге, на вид лет сорока. Я испугался, стал кричать. Незнакомец спокойно встал и медленно пошёл к выходу. Он не открыл двери, он прошёл сквозь них. Прибежала бабушка, и когда я немного пришёл в себя, я всё рассказал ей. Она ничего не ответила, схватила меня за руку, и мы вышли из дома. Я шёл молча. Мне было все равно, куда меня ведут, лишь бы кто-то держал за руку, только бы чувствовать кого-то рядом.
Подойдя к последнему дому, которым заканчивалась деревня, дальше был только лес, бабушка стала стучать в дверь, пока ей не открыла Софья. Тогда я ещё не знал, кто она такая. Они о чем то тихо разговаривали, а потом хозяйка схватила меня за руку  и потянула в дом.  Посадила на стул, обошла меня сзади и стала что-то говорить, быстро и тихо. Я не разобрал ни слова. Прошло несколько минут, меня стало клонить в сон. Что-то ударило в стекло с такой силой, что оно разбилось.  Я испугался и спрыгнул со стула.  На подоконнике лежал огромный чёрный ворон. Софья даже не прервалась, она продолжала бормотать. И тут случилось то, во что я до сих пор подсознательно отказываюсь верить. Ворон ловко вскочил  на ноги, развернулся в сторону Софьи, открыл клюв и заорал: «Ушёл, ушёл!». Распустив крылья, улетел. Софья перестала читать, вышла во двор и привела мою испуганную бабушку.
– Всё, – сказала она, – ушёл он. Но заберёт другого, с этим я ничего сделать не смогу.
Бабушка печально смотрела на меня.
– Нет у него Ангела рядом, тяжело ему будет. Не знаю я, что сделал его род, чтобы ему выпала такая ноша.
Через девять дней умер мой спаситель, дядя Андрей. Я спрашивал у бабушки, что случилось, что значили слова той женщины, но она не хотела со мной говорить. Когда мне было восемнадцать, и я снова, приехал к ней на Новый год, и речь зашла о том случае из детства. Лучше бы я не спрашивал, – проронил Костя, не отрываясь от окна, за которым картина не менялась.
– Что она ответила? – осторожно спросила Вика.
– Что меня топила смерть.  Мне нужно было уходить из этого мира в другой. Дядя Андрей, который меня спас, вмешался, и вместо меня она забрала его.
– А тот мужчина, который приходил к тебе ночью? Она про него что-то сказала?
Костя посмотрел на свою собеседницу.
– Это и была смерть. Для каждого она разная. Но я не знаю, что это значит, да и знать не хочу.
Вика прижала его к себе.
– Я верю тебе. Верю каждому твоему слову. Мы едем к этой женщине, Софье?
– Да, – ответил Костя. – Она должна знать, что это все значит. А сейчас я тебя прошу, ляг поспи пару часов.
– Я не хочу, – возразила Вика, – я не усну.
– Уснёшь, просто приляг, а я буду разговаривать с тобой. Постарайся выбросить всё из головы и ничего не бойся.
Вика встала, постелила постель ему и себе и легла.
Поезд тихо постукивал однообразным тактом, плавно покачиваясь.
– Может, это всего лишь дурной сон? – спросила Вика, – может, мы проснёмся вдвоём, поедем на наше место к озеру.  Будем слушать шум воды  и разговаривать на разные темы, наблюдая за улетающими птицами?  Помнишь, когда на втором нашем свидании ты поднял меня на руки и споткнулся? Я тогда  подвернула ногу и  ты меня нёс минут пятнадцать к машине... – она тепло улыбнулась своим воспоминаниям.
– Помню, конечно помню, – ответил Костя.
– Это всего лишь сон, – сказала она усталым голосом, – дурной сон. – глаза медленно закрывались, а через минуту её окутала дрёма.
Парень тихонько встал и направился в тамбур. Стоя в плохо освещённом помещении, он достал сигарету и закурил.
«Ну вот, паника ушла, остался здравый ум. Почему я так поступил? Зачем я еду в деревню? Может, всего лишь двое преступников шли сзади.                «А глаза?» – спросило подсознание.                «Что «глаза»? Может быть, так их осветила луна», – ответила логика.                «Луна? Слишком странно она светила», – возразило подсознание.                «Тогда не знаю», – ответила логика.                «А Вика? Что она, по-твоему, сумасшедшая? Врёт? Или у неё такие дурные шутки?» – вновь спросило подсознание.                «Не знаю! Но значит, я делаю всё правильно, – согласилась логика.                «Ты в детстве сам убедился, что в мире есть неизведанное, что-то, что нельзя объяснить умом.  Другое, пугающее, живущее по своим законам», – подтвердило подсознание.                «Ты прав, что решил ехать. Там найдётся ответ, который так нужен».
Костины мысли прервал неизвестно откуда шедший звук. Он был настолько мощным, что парень невольно зажал руками уши – словно, кто-то протрубил в рог. Сердце бешено забилось в дурном предчувствии. Звук заполнял,  кажется, весь мир, каждый мог его услышать.  Он надрывал барабанные перепонки и не умолкал, с каждой секундой становился все сильнее и сильнее. Вагон качнуло, кто-то нажал на стоп кран.  Костя едва удержался на ногах, прижавшись к стене. Поезд тормозил, искры лавиной летели из  под колес.
Колесников открыл дверь ведущую в вагон, быстро пересёк коридор, и остановился возле двери своего купе. Дверь открылась, Вика едва не сбила его с ног.
– Что происходит? Что это? – кричала она, пытаясь перебить звук, шедший неизвестно откуда.
Костя больше читал по губам, чем слышал её.
– Не знаю! Нам нужно на улицу, здесь может быть опасно! – прокричал он чуть ли не на ухо своей спутнице. – Быстрее!
Они побежали к выходу. Поезд остановился посреди поля. Луны не было, кромешная тьма не давала рассмотреть ничего вокруг. Свет во всех вагонах погас, и только звук, нарастал еще сильнее, казалось что голова  не выдержит  и лопнет.
Костя выпрыгнул из вагона и помог спуститься Вике. Они оглядывались, в поисках источника шума.
Словно от большого чёрного покрывала  отрезали кусок, давая дыре в нем заполниться ярким белым заревом.  Разверзлись небеса с востока.  Будто день вздумал наступить ночью. Появился пролом в чёрном спящем небе. Небеса сворачивались как пергаментный  свиток. Свет  падал на землю.  Видно было только фигуру, проступавшую всё чётче и чётче. Весь остальной небосвод оставался темным и безжизненным.
– Что это? Костя мне страшно, бежим отсюда! – закричала Вика голосом человека, сошедшего с ума.
Он не смог даже сдвинуться с места, казалось, что происходивший вокруг ужас сковал его по рукам и ногам.
– Некуда бежать, – прошептал он .
Фигура обрела очертания. Теперь стало понятно, откуда исходил звук заполонивший все вокруг. В светлом  проеме, появившимся в небе, стоял человек, огромный в белом одеянии  держа правой рукой у своих губ трубу.  Вокруг него струился ослепительно белый свет. Сам силуэт  светился золотыми, ослепляющими  лучами , проходившими сквозь него. Длинные, белые как молоко,  волосы спадали ему на плечи.  Костя молча смотрел на небеса, понимая, что ничего сделать, изменить или исправить уже нельзя. Тяжесть и сострадание к самому себе и ко всему миру обволокли сердце.
Звук  трубы внезапно прекратился.                Ангел опустил  инструмент, и взглянул вниз, на землю. Казалось,  он видел всех.  Он смотрел на каждого  живущего.
Над головой раздался шорох. Колесников  взглянул вверх,  но видно ничего не было. Метрах в трёх от него что-то упало, потом снова и снова. Послышался глухой удар.  Что-то  билось об железный каркас поезда.  Казалось что  начался град.  Вдруг  упало совсем рядом у его ног . Вика  пронзительно закричала. Это был голубь. После ещё один, и ещё. Мёртвые птицы падали вокруг десятками, сотнями, тысячами.
Девушка заплакала.
– Назад в поезд, немедленно! – закричал Костя, таща за руку свою спутницу.
Поднявшись по ступенькам, они снова забежали в тамбур. Дождь из птиц продолжался. Они падали и падали, как сбитые, маленькие самолёты, глухо стуча о землю своими тельцами.
– Костенька, – сказала рядом стоящая Вика. – Вот и всё, Костя. Неужели это всё?
Он испуганно смотрел в окно, понимая свою и её беззащитность.
– Это конец света, Вика.
На его удивление, она не испугалась, лишь слезы медленно текли по щекам. 
Снова стало тихо. Но только уши стали привыкать к  тишине, как снова раздался голос трубы.  Только  звучала она грубее, на тональность ниже. С западной части неба стал прорываться  яркий свет, словно рука рвала чёрную ткань. Небеса сворачивались.  Костя снова закрыл уши. Вика последовала его примеру. В ослепительно белом провале неба появился второй Ангел, держащий в руке трубу.  Поезд стало шатать из стороны в сторону.
– Наружу! – скомандовал Костя.
Они бежали от поезда, который, не выдержав тряски, упал на бок – только несколько последних вагонов остались в привычном положении. Люди бежали кто куда, стараясь спастись и укрыться от этого ужаса.
Земля тряслась, раскачивалась, вздымалась. Появились огромные трещины.  Пассажиры поезда скатывались в них как мячики.  Вика упала.  Костя, стараясь поднять её, упал рядом. Их подбрасывало, швыряло из стороны в сторону.  Она схватила его за руку и они кое-как  поднялись на ноги.  Земля продолжала колебаться. Стоять было невозможно.
Стало жарко, как  будто заработали сотни доменных печей.  Одежда обжигала тело и дымилась.  Деревья вспыхивали как свечки.  Вика дико заорала.                В самом центре неба появилась ярко-красная звезда. Она становилась всё больше и больше, приближаясь к Земле.  Жар нарастал.  Кожа стала лопаться, не выдерживая температуры. Звезда заполнила уже половину небосвода.  Земля раскалилась до красноты. Поезд сзади плавился, как пластмасса. Костя обернулся – Вики уже рядом не было. Он обречённо посмотрел в небо.
– Прости меня Отче, я ничего не успел, – тихо прошептал он.
Звезда словно оборвалась с нитки,  медленно опускавшей её на землю, и  полетела с бешеной скоростью вниз. Ангелы, стоявшие по обе стороны, опечалено наблюдали за происходящим.  Потом снова протрубили.  Вновь послышался тяжёлый низкий звук. Костя поднял голову.  Звезда была уже совсем близко, сжигая его дотла.
Парень открыл глаза. Поезд мирно ехал, стуча колёсами. Вика, тихонько посапывая, спала напротив него. Он осмотрелся, сердце бешено стучало а по телу струился холодный пот.
Недолго думая, он вышел из купе и направился в вагон- ресторан.
За стойкой стоял сонный худощавый парень . Он лениво взглянул на своего клиента.
– Кофе,  пожалуйста. Крепкий, без сахара.
Тот молча взялся за приготовление.  Костя присел за один из столиков.
«Приснится же такое... Таких,   реалистичных у меня, кажется, никогда не было», – он  раз за разом прокручивал в памяти своё сновидение.
– Ваш кофе, – прервал его раздумья бармен.
– Спасибо, – ответил тот, принимаясь за напиток.
«Всего лишь сон, только почему именно сейчас?».
Костя верил в то, что сны могут быть вещими. Бабушка учила его их понимать, а её учила этому её бабушка.                «Довольно часто они сбывались, – подумал Костя. – Приснится рыба – к прибыли, огонь - к ссоре, мертвец – уйдёт наболевшая проблема. Но вот таких снов ещё никогда не было. Кошмары бывали, но чтобы такие...».
Он достал телефон посмотреть который час.  Тот запищал информируя о низком заряде батареи. Через десять минут они должны были прибыть . Допив кофе и расплатившись,  вернулся назад в своё купе. Вика все так же мирно спала, скрутившись калачиком. Он легонько потрепал её по  плечу.
– Вставай, почти приехали.
Она медленно открыла сонные глаза, и приподнялась.
– Сколько я проспала? .
–  Недолго. Мы подъезжаем. Я думал, что ты захочешь привести себя в порядок.
Она кивнула, поднялась, взяла свою небольшую белую сумочку.
– Я мигом.
Костя посмотрел в окно. Солнце лениво пробивалось сквозь серое утреннее небо. Туман низко плавал над землей. Степи закончились, на смену им пришёл сосновый бор. Высокие зелёные ели, казалось, еще спят, медленно колышась в такт ветру, убаюкивая сами себя.
Он зевнул и подсел ближе  к окну.  Судя по тому, что поезд заметно убавил скорость, въезжая на мост, скоро начнётся знакомая с детства жилая зона. Над Днепром плавал утренний туман, обволакивая его тихую стальную воду.
Но что это там, под мостом?!
Костя вскочил на ноги и прижался лицом к стеклу.  Внизу,  на воде стоял высокий человек в чёрном костюме. Он смотрел прямо на него, вытянутая левая рука указывала направление параллельно движению поезда.
Парень оторопел, всматриваясь в фигуру. Поезд медленно проехал мимо .
«Что за чертовщина?! Снова сон? – подумал он, преодолевая искушение ударить себя по щеке или ущипнуть. – Или я ещё не совсем проснулся? Последние дни у меня явно ненормальные,  невесть что происходит».
Он решил ничего не говорить Вике, которая тем временем вернулась в купе.
– Как ты? – спросил он.
Она села рядом.
– Нормально. Не хочу вспоминать вчерашние события, давай просто забудем о них хотя бы на какое – то время.
Костя пожал плечами.
– Как хочешь. Твой выбор.
Вскоре они  шли по небольшому вокзалу Лезрова, в поисках местного шабашника, который отвёз бы их к бабушкиному жилищу.
– Такси! Парень нужно такси? – спросил подбегающий сзади полный человек лет сорока, крутя  в руке брелок с ключами.
– Да, – бросил Костя, – на Иртышскую.
– Без проблем, поехали.
Они сели в старенькие «жигули».
– На Иртышскую, говоришь?
Машина медленно покатилась, выезжая с территории вокзала. После пяти минут езды водитель свернул с главной дороги, сбавляя скорость перед памятником.
– Это братская могила воинов Советской Армии, – деловито сказал он, – много здесь ребят погибло. – Он прибавил скорости, выезжая на перекрёсток.   Через несколько минут снова важно произнёс голосом опытного экскурсовода:
– А это памятник Фемиде, богине...
– Слушай шеф, я местный, не нужно мне накатывать километры и показывать достопримечательности. Город знаю как свои пять пальцев, так что сворачивай налево, выезжай на Кандаурова и гони на Иртышскую.
Водитель засмеялся.
– Прости, брат, не признал своих горожан. На Иртышскую так на Иртышскую, – весело бросил он, сворачивая по указанному Костей маршруту.
– Софья в городе живёт ещё? – осторожно поинтересовался Костя.
Улыбка водителя угасла.
– Софья? Какая Софья?
– Софья, ведьма местная. – пояснил Костя. – Я к ней еду.
Водитель обернулся.
– Да, ты точно свой. Здесь она, где же ей быть, только мы не очень распространяемся о ней, уж больно много людей её знает. Раньше если что болит или скотина дохнет, сразу к ней, она помогала. А сейчас очередь в три километра, ждать нужно.
Костя понимающе кивнул.
Через десять минуту машина остановилась.
– Парень, а ты к кому приехал-то? – спросил напоследок водитель, принимая оплату за свои услуги.
– К Валентине Ивановне, бывшей учительнице местной школы,
– А-а-а. – снова улыбнулся таксист. – Знаю. Хорошая женщина, моего охламона учила. Ну,  удачи тебе с твоими проблемами, парень. А они , судя по всему, у тебя есть.
– Спасибо, – сухо ответил журналист.
Немного пройдя по улице, они остановились возле опрятного белого двухэтажного дома с коричневой крышей. Высокий черный забор не давал возможность рассмотреть двор.
Костя позвонил и стал ждать.  Вика немного подрагивала от холода. Вскоре послышались шаги, а следом – грубый треск открывающейся калитки. Перед ними появилась пожилая,  ухоженная женщина лет шестидесяти. Длинные седые волосы были завязаны в пучок.  Худощавое лицо с заострённым подбородком и большие, васильковые глаза напоминали о былой красоте. Тонкий,  с небольшой горбинкой,  нос.   Немного подкрашенные розовой помадой губы, аккуратное длинное жёлтое платье ниже колен делали женщину похожей на  строгую графиню. Она с улыбкой приветствовала  гостей.
– Костенька, дорогой мой! Я так рада тебя видеть. – произнесла она отпуская внука с  крепких объятий, глядя на его спутницу.
– А это, должно быть, Виктория, о которой ты так много рассказывал? О её уме, красоте и …
– Бабушка, – смущённо перебил  Костя, – не вгоняй меня в краску.
Она отмахнулась от него, подходя к Вике, и так же тепло, по-дружески обняла её.
– Очень рада встрече с тобой.
Вика смущённо улыбнулась.
– Спасибо, я тоже рада познакомиться с вами.
Они прошли в уютный  дворик. Вокруг росли десятки видов разнообразных, осенних цветов. На просторной веранде -  кресло-качалка, накрытое пледом. На  заднем дворе - калитка, ведущая в сад. Валентина Ивановна направилась  к дому.
– Вы наверное, голодны? Устали с дороги?  Может быть, поспите часок-другой? – заботливо спросила она.
– Нет, спасибо, бабушка. Мы сюда ненадолго, вечером нужно уезжать.
Хозяйка пригласила  гостей в уютную кухню, обставленную светлой дубовой мебелью.
– К чему такая спешка? Я надеялась, что вы погостите у меня, подышите свежим воздухом, отдохнёте от городского шума. Сегодня, слава Богу, распогодилось, а то целыми днями льет как из ведра.
– Нет, в другой раз, – ответил Костя, отводя виноватые глаза под укоризненным взглядом бабули.
– Давайте позавтракайте, на голодный желудок дела идут плохо, – улыбнулась, торопливо накрывая на стол. – Отказа я не принимаю. Вот, все одна да одна – жаловалась она, хлопоча на кухне.
Они плотно позавтракали омлетом с обжаренным беконом и выпили по чашке крепкого кофе. Настроение действительно улучшилось, прибавляя уверенности в сегодняшнем дне.
– Спасибо, вы очень вкусно готовите, – прервала молчание Вика.
– Спасибо детонька, вот если бы вы остались ещё на пару дней, я бы приготовила тебе своих пирогов с маком и яблоками. Сейчас как то не додумалась, – добавила она. – Так в чем проблема?
Костя посмотрел на неё, его  серьёзный взгляд немного ошеломил  женщину.
– Бабушка мы приехали к Софье, мне нужно срочно встретиться с ней.
Она удивилась.
– К Софье? А зачем она нужна тебе? Что произошло?
Костя устало вздохнул.
– Произошло. Много чего. Мне кажется, меня кто-то преследует, как в тот раз, в детстве. И тех, кто рядом со мной, тоже.
По её лицу пробежала тень страха.
–Не знаю, может это связано с тем событием, но я бы просто так не приехал. Бабуля,  у меня очень дурное предчувствие, –  добавил он.
Она молча слушала, после чего потянулась за плащом.
–Хорошо, я немедленно пойду к ней, попрошу о встрече. Сейчас, к сожалению, много людей приехало  просить  ее о помощи.
– Спасибо ба, я знал, что ты как никто поймешь меня.
– Вы пока примите душ. Костя, покажи нашей гостье ванную. Отдохните,  я скоро вернусь.
Костя кивнул в знак одобрения.
– Да кстати, совсем забыла. За час до твоего приезда тебе звонил какой-то мужчина, наверное с работы.
Костя удивлённо посмотрел на неё.
– Он представился?
Женщина подошла к телефонному столику, беря в руки сумочку.
– Нет, сказал только, чтобы я передала тебе, что он показывал тебе правильное направление, когда ты был в поезде и  что ты поймёшь, о чем он. Не знаю, что это значит, – растеряно добавила бабушка и положила в сумку ключи. – Всё, я ушла. Скоро буду, не скучайте.
Вика напоследок улыбнулась ей.  Дверь закрылась.
Костя сглотнул.
– Что за направление? Ты встретил попутчика в поезде, пока я спала?
Он растеряно бегал глазами по комнате.
– Да, встретил.
– И кто же он? Ты ему дал номер своей бабушки? Но почему не мобильный?
Костя проигнорировал вопрос.
– Пойдём, я покажу тебе, где можно принять душ.
Они поднялись на второй этаж,  Костя открыл дверь в ванную.
– Вот, наслаждайся благами цивилизации, –  натянуто улыбнулся он.
Девушка подошла к нему, обвила руки вокруг шеи, их губы соприкоснулись.
– Может, вдвоём? Я тебе спинку потру, – прошептала она ему на ухо.
Через полчаса они сидели в гостиной.  Громко бормотал телевизор. Вика была одета в махровый,  розовый халат.
– Знаешь, а у твоей бабушки очень хороший вкус – как в мебели, так и в одежде, – заметила она.
Костя махнул головой в знак согласия.
– До Софьи десять минут идти, а её ещё нет.
– Не волнуйся. Может, встретила кого по дороге? Или очередь у этой Софьи. Таксист же предупреждал, и твоя бабушка тоже.
– Может быть.
По телевизору ничего хорошего не показывали. Костя раздражённо переключал каналы, пытаясь отвлечься от мыслей, которые кроме учащенного сердцебиения и предчувствия чего - то неприятного, ничего не приносили.
– В научно-медицинском центре Майами открылся проект по изготовлению нового препарата, который в будущем поможет в борьбе с хроническим аутоиммунным заболеванием, известным так же как  «рассеянный склероз». По словам медиков, это будет огромный прорыв в медицине. По заявлению руководителя проекта, Гарри Маерса, данный препарат поможет тысячам людей, страдающим от этого недуга. Государственный бюджет США выделил около тридцати миллионов долларов на….
Костя отказался слушать диктора и переключился  на следующий канал, где шла очередная мыльная опера.
С улицы раздался шум открывающейся двери.
– Простите, что так долго. Много приезжих.  Я еле пробилась  и то по чистой случайности, – виновато начала запыхавшаяся женщина. – Милая этот халат смотрится на тебе просто замечательно, – добавила она улыбнувшись Вике.
– Вы так добры, Валентина Ивановна! Спасибо, - смутилась девушка.
Костя встал и подошёл к бабушке.
– Бабуль, ты договорилась? – спросил он.
– Да, но на четыре утра. Так что вам придётся ночевать здесь. Раньше она никак она не может, сама третьи сутки не спит, – ответила Валентина Ивановна, глядя на расстроенную физиономию внука. – Зато мы сегодня наготовим вкусных шашлыков, выпьем моего домашнего виноградного вина и познакомимся поближе.
Она сделала такое строгое лицо, не терпящее пререканий, что Костя передумал с ней спорить.
– Мясо я замариновала ещё в полночь, когда ты мне позвонил, так что половина дела уже сделана. Так что, милый ты рубишь дрова, они в задней части дома, а ты, детонька не поможешь мне с готовкой?
– Конечно, с удовольствием!
– Тогда за работу. Топор во дворе возле гаража, – крикнула она вслед выходящему из дома внуку.
«Да, вот только шашлыков и рубки дров мне и не хватало», – думал Костя, поднимая топор и направляясь к дровам, сложенным в ровные поленницы вдоль забора.
Через пол часа  парень, взмокший и уставший, возвращался в дом.  С удивлением заметил,  что во время сей процедуры неотвязные мысли, которые он до этого всеми силами пытался выбросить из головы, наконец - то исчезли. Он почувствовал лёгкую приятную усталость, захотелось спать.
– Готово, – бросил он.
Женщины о чем-то весело болтали, нарезая овощи.
– Вот и отлично, милый, – улыбнулась Валентина Ивановна, –  может пойдёшь приляжешь и поспишь. Тебе нужно хорошенько выспаться, иначе ты в 4 не подымишься.
Костя согласился, руки с непривычки ломило.
– Да, я об этом тоже подумал, Вика ты со мной?
– Нет, мы готовим. Тем более я в поезде выспалась, мне хватает и пары часов. Будить мы тебя не будем, так что высыпайся, – она поцеловала его в щеку.
– Разбудите меня через пару часов, нужно ещё в магазин съездить.
– Не волнуйся,  конечно разбудим, – ответила бабушка.
Костя поднялся наверх. Уютная теплая постель манила к себе.  Он расправил одеяло, лёг и уставился в потолок. Мысли метались в голове, как тараканы, не давали уснуть напряженному разуму.  Но через некоторое время усталость победила  и журналист медленно погрузился в глубокий сон.
      – Тогда я была совсем молодая, только познакомилась с Костиным дедушкой. На первом свидании я хотела поразить его и одела это платье. Тогда оно было модным.  Купить его было очень тяжело, – услышал Костя голоса за дверью,
– Оно и сейчас очень красивое, – ответила Вика.
– Да, но столько лет прошло, – вздохнула Валентина Ивановна.
Костя медленно встал с кровати, прикрывая ладонью зевок. Неторопливо одеваясь, он  огляделся  в поисках часов.
 «Начало девятого вечера! – взбудоражено подумал он, не веря своим глазам. – Я же просил разбудить меня в полдень!»
Он поспешно выбежал из комнаты спускаясь вниз..
Вика стояла возле столика, держа в руке чашку кофе, бабушка что-то рассказывала.
– Я же попросил разбудить, ну что за дела? – обиженно сказал он.
– Милый, ты же устал с дороги, нам не хотелось тебя беспокоить. Будешь кофе?
– Буду, – бросил он, присаживаясь за стол. – Нужно было меня разбудить, ещё надо в магазин сходить. Или вы уже передумали насчёт шашлыков?
Бабушка засмеялась.
– Мы уже и в магазин сходили, и еду приготовили, я даже успела провести экскурсию по дому и вокруг него.
Костя глазами ребёнка, у которого забрали игрушку, смотрел на женщин.
– Я тоже хотел погулять по городу, я давно здесь не был.
– Так оставайся ещё на пару дней!
Костя вспомнил о соблазнительных бабушкиных пирожках, о лесе где в детстве он собирал грибы и ягоды  и это предложение стало ещё более заманчивым. Но потом перед глазами всплыло лицо шефа, кричащее «Вы уволены!».
– Нет, мне на работу нужно, завтра же. Иначе меня уволят. Сейчас я якобы дописываю статью и разбираю материал.
– Костя, Вика мне рассказала о произошедшем, и я не знаю, что тебе сказать и чем помочь.
Лицо женщины изменилось, оно стало серьёзным и настороженным.
– Такого в нашей семье ни с кем не случалось, кроме тебя. Может быть, это были просто сторожа кладбища? Они разные бывают, мне рассказывали о них. Я очень обеспокоена, но рада, что ты приехал именно сюда. Я помогу тебе всем, чем смогу. – добавила она. – А пока не будем портить себе вечер и вспоминать об  этих событиях.
Костя благодарно покачал головой.
– Спасибо за понимание. Что–то требуется от меня? – спросил он.
– Да, мы перенесли стол в сад. От тебя требуется разжечь костер и перенести еду.


– Пора всем идти спать, – сказала Валентина Ивановна. – уже одиннадцать, – завтра рано вставать. А то с тобой повторится дедушкина история: он однажды проспал подъем в армии и получил три наряда вне очереди.
За этот вечер она рассказала сотни забавных историй из жизни. В большинстве их фигурировал её покойный муж.  Было заметно, что ей до сих пор его очень не хватает. Весь вечер они говорили, смеялись и пили лёгкое красное вино, которое очень подходило к мягкому бараньему мясу. За это короткое время женщины подружились и сблизились.
– Я подыму вас в полчетвёртого, – добавила она, когда Костя закрывал за собой дверь спальни. – Спокойной ночи.
Когда он готовился ко сну, Вика  лежала на кровати, сонно смотря на него.
– Спи.
– Только рядом с тобой, – улыбнувшись, ответила она.
Костя прилёг и перевернулся на бок. Спать не хотелось. Рядом слышалось мирное дыхание Вики.  Воспоминания о прошлых днях, наполненных необъяснимыми событиями стали рассеиваться. Костя чувствовал себя дураком, который испугался неизвестно чего. Но где-то  внутри он ощущал неприятную тревогу. Мысли накладывались друг на друга, как листы бумаги, и на каждом из них было написано своё собственное решение проблемы, и каждая страница хотела, чтобы Костя принял именно её.                «Были бы живы сейчас отец и мать...» – подумал он.                Он видел их силуэты появлявшиеся в подсознании,  в тот злополучный день, в который они погибли… Если бы этого не было! Всего одно мгновение могло изменить всё – их жизни, и его жизнь, друзей и просто окружающих. Но судьба решила иначе, посадив их на самолёт. Иногда мысли о том, «что было - бы если бы они были рядом», доводили его до сумасшествия, до отчаяния, до стремления что-то изменить в прошлом, которое никогда не вернётся. Можно ведь было позвонить, предупредить, в конце –концов  приехать и изменить их планы!.. Но после этого он понимал, что сложившуюся цепь событий никто уже не изменит. Каждый прошедший день уходит в небытие, как и совершенные в нём поступки. Бывают дни, когда с наступлением вечера понимаешь, что прожил день даром, что мог бы сделать гораздо больше. И вот как можно было предположить или выдумать то, что нормальный здравомыслящий человек решит ехать к местной ведьме за советом и рассказывать «небылицы», которые с ним произошли?
Костя перевернулся на бок.
Разумных объяснений случившемуся он не находил. Это не могло быть игрой разума одновременно двух человек. С ума сходят поодиночке, а не «дружно вместе». Если бы не то, что рассказала Вика, вряд ли бы он сейчас спал здесь, ожидая утра.
С этими мыслями он отключился  и сон вступил в свои права.

– Кто ты? – спросил он у человека, стоящего на воде рядом с ним. – Почему ты преследуешь меня?
Высокий черноволосый мужчина, изысканно одетый в чёрный,  деловой костюм со строгим серым галстуком и золотыми запонками на манжетах, улыбался, глядя на него.
– У тебя нет Ангела хранителя, зато у тебя есть смерть, идущая рядом.
– Ты хочешь забрать меня? – спросил Костя
– Нет, я лишь веду тебя.
Костя проснулся от звона будильника в телефоне, оповещающего, что уже полчетвёртого утра. Отключив его, он медленно сел на кровати.
«Ну вот, снова», – лишь одна эта мысль крутилась в голове.
Одевшись, он спустился вниз. Бабушка тем временем уже варила кофе.
– Доброе утро, внучек.
– Доброе.
Она внимательно посмотрела на него.
– Как спал?
– Нормально, – соврал он. – Скоро нужно выходить.
– Вика ещё не проснулась?
Костя замялся.
– Не хочу её будить. Пусть спит, без неё схожу.
Сзади послышался скрип ступеней.
– Как это «без неё схожу»?
Он обернулся. Со второго этажа спускалась сонная взъерошенная Вика.
– Доброе утро. Мне нужно пять минут, чтобы привести себя в порядок.
Валентина Ивановна улыбнулась ей.
– Милая ты знаешь где ванная. Будешь кофе? – спросила она.
– С удовольствием, спасибо.
– Бабуль, ты оставайся дома, хорошо? Думаю долго мы не задержимся.
Она удивилась.
– Нет, я пойду с вами, – твёрдо заявила она.
– Ты обещала напечь пирогов. Дорогу я знаю, так что все будет в порядке. Чего ты боишься? Вернёмся и всё тебе расскажем, зачем тебе тащиться с нами? Я вкус твоих пирогов помню с детства, но так давно их не ел!
Валентина Ивановна колебалась, принимая решение.
– Ну хорошо, будь по - твоему. Если, что сразу звони, я на телефоне.
Костя кивнул.
Вскоре  парочка  вышла за ворота дома. Было темно.  Прохладный ветер пронизывал ещё разгорячённые тёплыми постелями тела. Перед выходом бабушка вручила ему фонарик «на всякий случай».  Поход по такому мраку грозит переломом конечностей.
– Нам сюда, – скомандовал Костя, – аккуратно, здесь грязно, обходи лужи.
– Далеко идти? – спросила девушка.
Ловко перепрыгнув очередную яму с водой, он повернулся к ней.
– Минут десять, в конец жилого массива. Дом я помню и дорогу вроде тоже.
Они свернули на пустынную асфальтированную дорогу, с одной стороны которой высился  густой сосновый бор.
– В детстве я сюда за грибами ходил, а однажды даже заблудился. Искали меня всем миром,  часа три.
Вика засмеялась.
– Это на тебя похоже –  в трёх соснах….
Костя остановился , светя фонариком вдоль тёмной трассы. Метрах в пятнадцати он краем глаза уловил какое-то движение. Неизвестное существо бежало к ним.
– Что это? – спросила Вика.
Он проигнорировал  вопрос, вглядываясь в темень и фокусируя свет. Через мгновение в свете фонарика показалось существо, напоминавшее собаку. Оно остановилось рядом с ними.
– Собака, – немного встревожено сказала девушка.
Костя внимательно осмотрел существо, пришедшее из покрова ночи.
– Нет, это не собака- тревожно ответил он.
Волк оскалил пасть, вкрадчиво заходя за их спины.  Но откуда он здесь? Костя развернулся, закрывая собой спутницу. Животное зарычало, сверкая жёлтыми глазами. Аккуратно ступая, парень стал двигаться к ближайшим домам. Нога скользнула по мокрой грязи оврага, падая назад, он свалил Вику. Казалось, животное ждало ошибки человека. Через короткое мгновение  он цепко  хватил Костину руку  и стал бешено трепать ее. Вика закричала, но парень  почти не слышал ее, всеми силами стараясь отбиться от серого ногами. Несколько неудачных попыток встать, и  животное получило ещё одно преимущество. Отпустив руку, волк ловко зашёл с другой стороны, лежавший на спине Костя не успел среагировать и закрыться. В очередной раз оскалив пасть, животное вцепилось в горло. Невероятной силы боль пронзила все тело, теплая кровь фонтаном полилась на одежду, парень захрипел, делая отчаянные попытки освободиться, потом боль стихла, глаза перестали видеть, страх ушёл, крики Вики окончательно стихли.

– Удачи вам, – крикнула Валентина Ивановна, закрывая за ними ворота.
Костя включил фонарик.
– Нам сюда, – скомандовал он, – аккуратно, здесь грязно, обходи лужи.
Он остановился, внимательно смотря на свою спутницу.
– Что? – спросила она
Он  растеряно искал ответ.  Где-то в подсознании смутно всплывала  необъяснимая мысль, которая бы объяснила именно этот момент.
– Кажется, у меня дежавю – удивился  он. 
     – Бывает. У меня оно тоже довольно часто случается.
         - Пойдем в обход трассы, по частному сектору, так дольше.  У меня плохое предчувствие.
Немного постояв, собираясь с мыслями, Костя зашагал вперёд.
Через десять минут, преодолевая грязь и глубокие лужи, они спустились в небольшой яр, ведущий с трассы к частному сектору. Скоро закончились дома, стоящие бок - о - бок. Немного пути по мрачному пустырю, и вдали показались очертания последнего дома. В окнах которого тускло горел свет. Оба набрали полную обувь воды, и при каждом шаге слышалось неприятное чваканье. На Костины ботинки налипло не меньше килограмма грязи.
– Пришли, –  сказал, подойдя к калитке мрачного старого дома.
Костя постучал. Ответа не было, он постучал снова.
– Может, она спит? Или забыла? – предположила Вика.
– Нет, не забыла, – раздался голос из дома, – сейчас.
Хозяйка отворила дверь.  Не обращая внимания на гостей, вернулась назад в дом, приглашая их войти жестом руки. Костя обратился к девушке:
– Побудешь здесь?
Она испуганно посмотрела на него.
– Нет, она пойдёт с нами, – сказала бабка.
Софья включила свет. На вид ей было лет семьдесят. Высокая, темноволосая, с густыми насупленными бровями, тонкими, как нити губами и длинным носом, похожим на клюв хищной птицы.  Невероятно яркие зелёные глаза.  На голове черный вязаный платок.
– Изменился ты за это время парень, – сказала она. – В детстве был томный, сонный как сурок.  Сейчас, вижу, проснулся. Твоя бабка рассказала мне вкратце о твоих недавних приключениях. С таким, честно говоря я сталкиваюсь впервые. Кто это ходит то за тобой?
От её грубого голоса, который казался странным для женщины, Костя съёжился.
– Не знаю. Думал, знаете вы.
Она перевела взгляд на Вику.
– Твоя ? – Костя кивнул. – Красивая, но… Она удивлённо посмотрела Вике в глаза, от чего та отвела взгляд.
– Сядьте и ждите меня, –она вышла из комнаты.
Пара переглянулась, сказать было нечего. В комнате только стул и старая железная кровать. Белые пустые стены.  Ни обоев ни покраски, только одна большая икона Иисуса Христа одиноко висела над печью. Деревянный пол просел и  половицы неприятно скрипели.
Вскоре она вернулась.   В руках старинная  книга в тёмно-коричневом кожаном переплёте. Положив её на печь, она снова ушла. Зайдя в комнату через пару минут, держала  три свечи, большую белую тарелку, золотую лампадку со странными непонятными надписями на старославянском языке. Две свечи тонкие, желтые,  третья – толстая, красного цвета,
Ворожея  снова внимательно осмотрела Костика.  Прошла по комнате, выключила свет. В помещении воцарился полумрак.
– Ты на стул, – сухо бросила она.
Костя послушно выполнил команду.  Ведьма зажгла две жёлтые свечи, поставила их в разных углах комнаты, взяла с печи книгу,  обошла его со спины.
– Ты, – обратилась она к Вике, – молчи. А ты, что бы ни услышал и ни увидел, ни в коем случае не подымайся и не двигайся. Понял меня?
Костя кивнул. Неоткуда появившаяся тревога сковала по рукам и ногам.
Взяв тарелку и  поставив её на пол за спиной гостя, она подожгла третью, красную свечу, поднесла к затылку парня. Воск стал капать вниз на посуду. Открыв запыленную временем книгу, бабка стала что – то тихо нашептывать.
Костя сидел ровно, боясь пошевелиться.  Атмосфера напрягала каждый нерв, казалось еще чуть-чуть и волосы на голове зашевелятся. Он был уверен, что Вика сидящая рядом с широко открытыми глазами делающими её похожей на сову, чувствует то же самое.
Спустя мгновение старуха бешено заорала не своим голосом. Парень в тысячный раз подавил  желание спрыгнуть со стула и убежать. После старуха залаяла по-собачьи, через минуту закукарекала. Костя отчетливо увидел неоткуда взявшуюся тень на стене. Фантом  быстро крутил головой то влево, то вправо.  К нему присоединился ещё один. Спустя миг и на стене было не меньше десяти силуэтов, которые вертели  головами неестественно быстро, будто в знак протеста против чего то. Бабка снова заорала. Её рев оглушил  испуганно сидящего Костика. Тени продолжали крутить головами, их стало ещё больше. Огонь  свечей стал подрагивать, как будто подул ветер. Софья упала на колени, склонив голову к земле. Фантомов больше не было. Костя соображал  что делать – помочь ей, или следовать её приказу. Недолго сомневаясь в своем намерении  – вскочил со стула и подхватил старуху под руки,  стал усаживая  ее на кровать.
          – Воды, – крикнул он.
Вика растеряно осмотрелась вокруг,  приходя в себя и  выбежала из помещения.
Софья открыла глаза, удивлённо посмотрела на него.
–Ты – третий, – прошептала она.
Девушка  внеслась в комнату, держа  железную кружку с водой. Парень поднёс ей воду.
       – Пейте.
Где-то вдалеке неестественно громко прокукарекал петух.
– Константин, пришла моя смерть. Слушай меня и не перебивай.  Со своей судьбой ты не расстанешься. Не думала я, что к концу своих дней меня осчастливит небо, даруя встречу с тобой. Выйди из моего дома, иди к своему.  Не оборачивайся. Что бы ты ни услышал, чтобы ни увидел – не оборачивайся. И не дай ей обернуться. А теперь  оставь меня и иди прямо сейчас, или будет поздно, поверь мне. Уходи.
Костя испуганно всматривался в старое, бледное лицо. Глаза Софьи остекленели, больше жизни в них не было.
– Нужно идти, – запинаясь выговорил он, оглядываясь на окаменевшую  от ужаса Вику.
– Может, вызвать ей скорую помощь?
Он нащупал пульс и прислонил ухо к груди Софьи.
– Она умерла. Даром она ничего не говорит, а она сказала – нужно идти.
Он схватил Вику за руку, потянув из комнаты.
Вскоре  они вышли на пустынную трассу. Черное безжизненное небо затянула пелена туч, ветер немного усилился, заморосил мелкий противный дождь. Парень не отпускал руку девушки.
– Не оборачивайся, – сказал он. Только не смотри назад! Поняла?
Она испуганно закивала.
– Хорошо, не буду.
Костя прибавил шаг.   Ей пришлось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от него. От страха он не чувствовал дождя, адреналин добавил лёгкости шагам, разум раз - за разом прокручивал картинки событий когда они были в доме.
Он сделал попытку включить фонарик, но тот не работал и  парень раздражённо швырнул его на обочину его.
«Теперь куда? Что это все значит, что делать? – пульсировало в голове. – Я умру, или как это понимать? Может, я рехнулся? Может, я в коме или меня накачали наркотиками? Скоро я не выдержу всего этого»
Сзади послышался рёв мотора.
– Что это? – от неожиданности Вика истерично закричала, медленно поворачивая голову назад.
– Не оборачивайся, не смотри назад! – истерично заорал Костя.
Позади сигналили. Они сошли с трассы в кювет.  Парень побежал трусцой  еще сильнее сжав руку девушки. Снова посигналили.  Те, кто ехал сзади,  были метрах в пяти.
– Не смотри назад, – приказал Костя.
Спотыкаясь и поскальзываясь, они спустились в крутой яр, ведущий к лесу. 
– Это не с нами, это все сон, – снова и снова повторяла она.
Неожиданно мотор взревел, как никогда. Судя по звуку, машина разогналась так, что сейчас собьёт их.  Девушка  закричала,  испуганно отскочила, вырывая свою руку из Костиной. Обернувшись назад, она ещё раз вскрикнула и упала. Звук транспорта исчез так же внезапно, как и появился. Костя оглянулся,  трасса была абсолютно пуста. Став на колени возле  Виктории, он трясущимися руками стал нащупывать пульс – его не было. Наклонив ухо к груди, он мечтал услышать стук дорогого ему сердца.  Но оно молчало. Его собственное   грозило вылететь  из  груди или остановиться вовсе. Он стал трясти её.
– Вика, ну же! Вика, очнись, – слезы заливали глаза, горло сдавило.
– Ну же девочка, вставай!
Он бросился на пустую трассу.
– Кто нибудь! На помощь, помогите! – заорал он, срывая голос.
    Снова опустился к ней.
– Вика очнись!
Порывшись в кармане  в поисках телефона, Костя в отчаянии схватился за голову. Нужно бежать к бабушке, вызвать скорую, она будет жить. Отсюда не далеко.
Он сорвался с места, выбегая на дорогу. Дыхание сбивалось, в боку кололо. Парень бежал как сумасшедший, крича от душевной боли, которая разрывала его изнутри, выжигая каждый нерв.                «Вот почти всё, вот ещё чуть-чуть, она подождёт меня, у нас всё будет хорошо, мы уедем...».
Метрах в пятидесяти впереди виднелся долгожданный дом.
Костя подбежал к двери,  забыв о звонке, заколотил в нее  кулаками.
– Бабушка открой, быстро, – по лицу не переставали градом литься слёзы, от бессилия и ожидания . Ответа не было. От злости Костя стал стучать  в нее  ногами.
Послышался щелчок открывающегося  замка.
– Быстрее, пожалуйста, – заорал он.
Кто - то медленно приближался с другой стороны .
– Кто там? – спросил знакомый женский голос.
– Бабушка открой, это я! Вика умирает, пожалуйста, открой скорее, вызови скорую!..
Ответа не было.  Секунды, казалось,  тянулись часами.
– Спасибо, не нужно, – ответила Валентина Ивановна.
– Что не нужно? Открой дверь. – заорал Костя, – ты что с ума сошла?
– Да и носить в этом доме  некому, – продолжал спокойный  бабушкин голос. –  Вы пройдитесь по соседям, авось кто купит.
Парень ошарашено слушал, не понимая, о чем она говорит.
– Да, да,  продолжила она, – я понимаю. Но ещё раз повторяю – носить некому.  Мужчин в моем доме нет на этот костюм, хоть он и очень красивый. Муж давно умер и внука моего,  Костеньку,  я недавно похоронила. Такой замечательный мальчик был. Так что извините, носить мужскую одежду в этом доме некому.
Костя стоял как вкопанный.
-Бабушка ты что сдурела? Ты меня похоронила? - заорал он.
– Спасибо за сочувствие, и вам удачи в продаже, до свидания, – уставшим печальным, и каким то безжизненным  голосом произнесла Валентина Ивановна.
Её шаги медленно направились назад в дом.
– Костенька, Костенька, как же ты не уберёг себя, сыночек? – прошептала она словно самой себе, всхлипывая.
Дверь с щелчком закрылась.
Костя стоял возле ворот, тело  онемело. Острая боль в левой стороне груди пронзила всё тело, словно кто-то сунул спицу в сердце. От боли, жадно хватая воздух, он скрючился и упал.

 
«Хотя бы какое то разнообразие, наконец-то. Никогда бы не подумал, что мои дела, их каждодневноя новизна, станут рутиной и бытом. В очередной раз понимаю, что человек способен адаптироваться ко всему, даже к разнообразию. Но сегодня Великий день. Сегодня долгожданный день, не только для меня, но и для Него. Возрадуется он, осмотрит своих новых защитников и примет их. В этот день, мир замрёт.  Замрут с ним и тьма, и боль, и проблемы каждого живущего. Да, раньше столетия тянулись, последнее же пролетело. Неужто я ещё сильнее постарел, или все-таки привык к этому?! День Великого Покоя настал для мира.  День не указанный в календаре. Сколько в мире существует различных верований, сколько религий, церквей, храмов, но мне, мне единому, идущему по земле, выпала честь быть в Его церкви, в храме, построенном самим Господом, в первую пятницу создания мира. Её великолепие лишь я, живущий, могу видеть раз в столетие, наслаждаться этим незабываемым зрелищем – и получить отдых, хотя бы на один день. Да, сегодня расцветёт Антарктида...».
Агасфер шагал по брусчатке  московской Красной площади. Сотни туристов застыли с удивлёнными улыбками, наводя друг на друга фокус фотоаппарата. Некоторые зеваки окаменели в смешных позах, - кто-то завязывал шнурки на ботинке, один чудак ради эпатажа делал сальто напротив «Мавзолея». Тело его опрокинулось всего наполовину, и зависло в воздухе. Агасфер обходил людей, со смехом рассматривая их чудаковатые выражения. Огромные кремлёвские часы остановились, показывая три часа пополудни.
Агасфер пересёк широкую шестиполосную трассу. На светофоре горел красный. Окаменевшие как статуи водители напряжённо всматривались в дорогу, один, открыв окно и высунув голову, что-то кричал другому, едущему по соседней полосе. Агасфер всматривался в небо, на котором не было не единого облака, лишь огромный белый месяц необычно низко висел над землёй.
«Вечно в этом огромном быстром мегаполисе теряешься, – подумал Агасфер. – Двести лет назад в Новой Зеландии быстрее нашёл – меньше людей, лучше видимость... Но раз в это столетие начало идёт отсюда, придётся искать. Необычно устроен мир – в каждой стране есть этот проход, в каждом городе. Но случаев, когда его находили, нет в моей памяти, да и хорошо. В ад попасть гораздо легче, чем сюда. Ну что ж, интересно. В это столетие именно здесь мне открыт путь, найти бы его по быстрее...»
Агасфер ускорил шаг, направляясь к Москве-реке. На стальной глади воды что-то замаячило. Вода медленно поднималась ввысь, и казалось, что сейчас из глубины вынырнет нечто громадное. Сердце странника радостно забилось. Переходя на бег, он устремился к ступеням, спускающимся к воде. Без малейшего колебания он стал на гладь реки, делая медленные неуверенные шаги вперёд. Вода легко удержала его вес, как будто это был прочный ровный асфальт. В миг на  середине образовался провал, ведущий вниз на самое дно, словно невидимые руки раздвинули спокойную реку, оставляя по бокам образовавшийся тёмной дыры, высокие, прозрачные льющиеся водопады.
Вскоре  он стоял возле водного тоннеля, глубоко уходящего в неизвестность.  Вода плавно стекала, тихонько хлюпая. Осторожно став ногой на прозрачную водяную ступень, ещё раз обернувшись на окаменевший мир, со вздохом, Агасфер стал спускаться вниз.
Света не было, кромешная темнота окутала все вокруг.  Он шёл на ощупь. Каждый шаг давался с трудом. Прошло около получаса, и вот ноги, наконец почувствовали ровную, прямую дорогу. Странник прошёл ещё пару метров вперёд. Выровнявшись после долгой скрюченной ходьбы, глядя в непроглядную тьму, он громко, и чётко крикнул: «Открой мне!». Его голос повторялся по длинному тоннелю  протяжным глухим эхом.
Впереди него, из темноты  замаячила белая полоса света, с каждой секундой она становилась всё шире. Спустя мгновение  дверь, за которой виднелся  свет, открылась настежь. Агасфер невольно зажмурился, продолжая медленными короткими шагами идти вперёд. Остановившись на пороге между тьмой и светом, он снова крикнул: «Я не мёртвый!».
Постояв на пороге несколько секунд, он смело вошёл в яркое ослепляющее зарево.
За спиной раздался громкий звук, похожий на глухой звон закрывающихся тяжелых дверей, тьмы позади больше не было. Вокруг лишь бесконечная белизна света. Куда идти, было непонятно.
– Мне нужно в Эдемский сад.  Я Странник Господа, проведи меня, – сказал Агасфер, оглядываясь вокруг. Постояв ещё немного, он продолжил свой путь, ступая в случайно выбранном направлении.
«Ну и куда дальше?» – подумал он.
Что-то очень тёплое крепко сжало его правую ладонь. От неожиданности Агасфер сделал попытку освободиться.  Повернувшись,  разглядел рядом с собой золотистый  силуэт человека, который намертво сжал его руку, и молча потянул за собой. Фантом издавал вокруг себя искристый солнечный свет, не давая слезящимся глазам странника смотреть на себя долго. Агасфер послушно шёл за проводником, который постоянно сворачивал, как - будто видел не бесконечный свет вокруг себя, а извилистую дорогу, где было множество троп. Иногда Агасфер не успевал реагировать на его повороты и несколько раз чуть не упал. Захват был настолько сильным, что надежды при случае вырваться не было.
 С каждой минутой странник привыкал к быстрому темпу ходьбы. Он старался не смотреть на своего поводыря. Агасфер вспомнил, как Пётр рассказывал ему про этого человека. Про первого человека, который теперь является хранителем и проводником из мира людей в мир «потерянного рая». Он ведёт к Эдемскому саду, который Бог создал для людей.  Место, которое теперь является лишь бесконечной пустыней льда и холода. Много тысячелетий страдает этот поводырь, обходя вокруг упущенного рая, не имея возможности попасть внутрь. Угрызения совести перед самим собой и перед всеми живущими разрывает его изнутри. За свою секундную глупость и алчность, когда он, глупый человек, которому было даровано всё, о чем можно только мечтать, упустил это. Разрушив всю гармонию, созданную для него Господом, выйдя однажды из Эдемского сада к цветущему раз в семь лет дереву. Не послушавшись своего Отца – жажда власти и надменного тщеславия окутала мысли. Съев сладкое, сочное яблоко, алчно улыбнувшись, почувствовав себя равным Богу, он устремился назад, но путь был закрыт. И сколько после этого он ни пытался войти, плача, стоя на коленях, прося о прощении, в очередной раз приближаясь к вожделенной территории, поток сильного ветра отбрасывал его назад. Ответа не было, осталось только уныние, и скорбь. Через много веков, когда он построил свой новый дом возле запретного дерева, к нему явилась смерть, которая раньше не имела власти над Землёй. Первый грех призвал её сюда, давая ей бесконечную власть.
«Когда вижу его, жалость к самому себе проходит, моя судьба более радужна и светла. Пусть есть недостатки, испытания и трудности, но его ношу нести намного тяжелее», – думал Агасфер. Адам в очередной раз свернул, потянув Агасфера направо. Он почувствовал как дорога пошла вверх. «Вот уже почти пришли, – подумал Агасфер, – вон небо». Они поднимались все выше и выше.  Небосклон постепенно закрывал белый коридор. Под ногами был жёлтый раскаленный песок. Этот плавный переход длился около минуты,  потом дорога вновь стала ровной. Рука Адама не отпускала своего спутника. Агасфер огляделся. Вокруг него теперь была бесконечная пустыня с палящим солнцем.  Телу стало жарко и неуютно. Силуэт Адама отпустил ладонь, останавливаясь напротив своего спутника. Подняв правую руку, он указал направление, развернулся и медленно, не оставляя шагов на горячем песке, поплёлся назад.
Агасфер пошёл в указанном направлении. Время от времени ему приходилось смахивать пот со лба тыльной стороной ладони.  Ноги то и дело вязли  в песке, делая путь ещё тяжелее. «Вот оно, первое испытание, не пройденное человеком». Шаг за шагом он приблизился к небольшому оазису. В нём росло лишь одно дерево необычайной красоты. Его верхушка уходила в самое небо, не давая возможности осмотреть его полностью. Необъятный толстый ствол держал на себе могучие ветки, каждая в три-четыре человеческих обхвата. Листья были настолько большими, что одного хватило бы, чтобы укрыться с ног до головы. Агасфер подошёл дереву вплотную и нежно провёл рукой по стволу.                «Цвести  тебе больше ненужно, яблоня раздора», – прошептал он. Постояв ещё немного,  развернулся и направился в противоположную сторону.
Вскоре пейзаж изменился. На смену жаркому белому песку пришла зелёная сочная трава, колышущаяся от дуновения тёплого лёгкого ветерка. Вдали показалась роща высоких стройных кедров.
Агасфер прибавил шагу, направляясь к ним.
«Вот и начало без конца, нарушение здравой логики. Бесконечность этого сада оценить мог только тот из живущих, кто его потерял. Лишь когда что-то теряешь, только тогда понимаешь цену потерянному», – подумал Агасфер.
Трава стала заметно выше, доставая Агасферу до колен. До рощи оставалось метров двадцать.                «Да что им тут мёдом намазано? – подойдя к дереву,  засмеялся Агасфер. На нижних ветках  сидел маленький медвежонок, делая попытки слезть по стволу , но страх упасть побеждал, и малыш лишь жалобно ревел, дёргаясь, то вперёд, то назад.                «Опять у неё, что ли, выводок? Хоть бы не встретить по дороге».
Он подошёл к медвежонку, нежно подхватил его под брюхо и спустил вниз на твёрдую почву. Медвежонок внимательно посмотрел на своего спасителя , повернулся задом и неуверенным, неуклюжим шагом потрусил восвояси.
– Всегда пожалуйста! – саркастично крикнул Агасфер вдогонку.
За спиной  послышался дикий протяжный рёв. Он был настолько сильным и неожиданным, что у Агасфера поднялись волосы на затылке. Он медленно повернулся.
– Нет, только не ты! Каждый раз одно и то же! – крикнул он голосом приговорённого.
Напротив него, метрах в десяти, стоя на задних лапах и показывая всю свою мощь, ревела медведица ростом метра три. Открыв свою острозубую пасть, она издавала рык на много километров.
– Уходи! Христом, Богом прошу, не надо! – попросил  Агасфер, пятясь.
Медведица закрыла пасть, опустилась на четыре лапы, ещё раз внимательно взглянула на Агасфера и молниеносно рванулась к нему.
– Ну что за дела? Уберите её кто - нибудь! – заорал странник.
Медведица подбежала к кричащему вплотную, вновь стала на задние лапы, положив передние на плечи  мужчины, у которого моментально подогнулись колени. Холодный нос медведицы уткнулся в ухо, скользкий, лопатообразный язык прошёлся по его лицу. Тут колени его окончательно сдались, отказываясь держать на себе такой вес, и Агасфер, сделав последнюю попытку отойти назад, рухнул на землю, закрывая лицо руками. Медведицу это не остановило, она стала облизывать ему руки и лоб, толкая Агасфера в бок головой.
– Ну всё, всё! Я тоже рад тебя видеть!  – отбивался тот, легонько отталкивая от себя медвежью голову.
Медведица ещё несколько раз смачно лизнула его по лицу, после чего развернулась и медленно пошла в сторону сбежавшего детёныша.
«Теперь бы только та львица не попалась по дороге, которая от радости встретить человека взяла себе в привычку прыгать на спину и кататься полчаса», – подумал Агасфер поднимаясь с земли.
Отряхнувшись, он продолжил путь.
Через полчаса ходьбы на смену кедровой роще пришло поле, усыпанное самыми разнообразными цветами. Их было так много, что казалось, это вовсе не поле, а большой разноцветный ковёр. Наступая на них, Агасфер с интересом наблюдал, как они снова поднимались в привычное горизонтальное положение. Изобилие цветовой гаммы было невероятным. Кажется, все растения дружественно и хвастливо старались донести до гостя свой изысканный неповторимый запах. Сотни, тысячи бабочек разных размеров и окраски летали вокруг, садясь на цветы и опыляя их. Агасфер прошёл поляну. Казалось, даже самое маленькое существо радовалось его приходу.
«Так, теперь, кажется, направо. Меняется всё здесь со стремительной скоростью», – он взглядом выбирал дальнейшую дорогу.                Теперь он шёл через непроходимые джунгли с узкой похожей на змею тропой. На деревьях пели птицы, перекрикивая друг друга, один из многочисленных попугаев слетел с лианы, нагло уселся на плечо Агасфера и стал с удивлением заглядывать ему в ухо,  потом – аккуратно пощипывать его за щеку.
– Где церковь, пернатый? – спросил странник с улыбкой, поворачивая голову к наезднику.
Попугай взлетел, завис в воздухе перед глазами говорившего, словно зазывая его идти за ним, развернулся и полетел, держа путь на северо-восток.
Агасфер, свернув с тропы, последовал в его направлении. После многих километров изнуряющей ходьбы ,наконец-то, вышел из джунглей и нащел то, что искал.
В воздухе, метрах в пятидесяти от земли, расположился невероятных размеров храм, уходящий в бесконечность небосвода. Казалось, он был соткан из самого солнца, которое ровными, аккуратными лучами построило его. Он не имел ни твёрдых стен, ни строительного материала. Храм не слепил своим светом, давая глазам насладиться им. С каждой его стороны от земли шли прозрачные солнечные ступени, поднимающиеся ввысь и ведущие к его входу. Сама же конструкция имела три широких куполообразных башни равных размеров, диаметром в пару километров, которые держали мощные круглые колонны, стоявшие в два ряда. Свет, который рассыпался по сторонам от него, превосходил само небесное светило. Три входа с земли, поднимающие в небеса, вели каждый в свою башню.
Агасфер застыл на месте, по очереди осматривая купола .
«Сын, – подумал он, взглянув на башню, стоявшую слева от него. – Отец, – он перевёл взгляд на центральную башню, – и Дух святой, –осматривая последнюю башню, расположившуюся справа –  Примите меня, я пришёл к Вам!
Ступени, ведущие к храму, осветило яркое зарево, наполняя их прозрачность и пустоту  светом.  Они заискрились, приглашая путника пройтись по ним.
– Спасибо, –улыбаясь  детской открытой улыбкой, прошептал Агасфер, ускоряя шаг к центральной башне. Идя по ступеням, он поднимался вверх, к колоннам. Вскоре  он был уже наверху, разглядывая каждую деталь вокруг себя, любуясь видом на бесконечный Эдемский сад,  который открывался ему с высоты.
– Вон там уже осень, а там зима! – неожиданно сам для себя крикнул Агасфер, вглядываясь вдаль на юго-запад, где виднелись верхушки жёлто-красных клёнов, а потом на восток – с восточной стороны на далёких мощных вечнозелёных соснах лежал снег. Вся разнообразность земной природы собралась в этом саду.
– Да, это место никогда не перестанет удивлять, – раздался сзади знакомый голос.
Агасфер обернулся. Напротив него стоял Пётр.
 – Привет друг, – добавил он.
Агасфер ответил тем же.
– Здравствуй Пётр, когда начнётся? – спросил он отвечая на дружеское  объятие апостола.
– Скоро, скоро, дорогой друг, все готовы, ждём только тебя и Михаила, который вот-вот прибудет. Правда ведь, прекрасней дня не бывает – не только для людей, но и для Ангелов.
Странник кивнул.
– Да и у меня выходной, День Покоя.
Пётр серьезно взглянул на него.
– Я понимаю, – добавил он, тебе пора на заслуженный покой, к своим родным. После церемонии тебя ждёт важная новость.
Сердце Агасфера забилось в разы быстрее. Слова Апостола возбудили уставший  разум до предела.
– Какая новость? – с интересом спросил он.
– После церемонии. Ещё окончательно ничего не знаю, прости меня, – уклончиво ответил тот.
«Неужели?.. Это невероятно, если это то, о чем я думаю, но как же…»
Пётр развернулся и вошёл в храм.
Они прошли в просторный круглый холл, вокруг было пусто. Апостол пересёк его, направляясь к невероятно высоким, золотым воротам. Став возле них, он повернулся к Агасферу.
– Ты готов?
Агасфер, как ребёнок, переминался с ноги на ногу.
– Честно признаться, каждый раз этот момент заставляет меня нервничать, я чувствую себя королевой балла, на которую все смотрят, – промямлил он.
Пётр задорно рассмеялся.
– Да, никогда не скажешь что тебе два тысячелетия отроду. Ты же знаешь, что каждый присутствующий за этой дверью, благодарен тебе за твои деяния.
Агасфер кивнул.
– Знаю, но как-то не по себе. Ладно, открывай, я готов.
Пётр приложил ладони к воротам. Они словно примагнитились к ним.   Апостол легонько потянул их на себя, убирая руки, ворота открылись, приглашая войти.
Перед взором Агасфера открылась картина, привыкнуть к которой было невозможно, несмотря на прошедшие столетия.
 Невероятных размеров залл, куда он вошёл, напоминал больше бесконечную площадь. Потолки помещения были едва различимы, они плавно тонули где то в выси. Архитектура была не самым интересным и важным . По всему  периметру ровными непоколебимыми рядами, держа небесного цвета мечи в  могучих руках, стояли Ангелы. Их было такое количество, что  казалось, невозможно было бы пересчитать и за месяц. Тысячи, десятки, а возможно, и сотни тысяч могучих исполинов перевели свои взгляды на вошедших не нарушая строгого строя. В одно мгновение они  взметнули смертоносные мечи над головами в приветствии, и вернули их в исходное положение. Агасфер, все ещё стоял на пороге, осматривая бесконечные ряды небесных воинов. Опустив голову и немного наклонившись, он воскликнул.
– Славься, войско Божье!
Каждая шеренга, состоящая из тысячи воинов, сделала шаг назад, другая половина шагнула вперёд, разворачиваясь лицом к вошедшим, открывая проход для него и Петра.
Он проходил мимо исполиновэ  Кто-то из них удивлённо,  с интересом рассматривал его, кто-то ему улыбался или тепло кивал головой.  Агасфер отвечал улыбкой, стараясь не потерять из виду дорогу и не врезаться в шеренгу. Через минут десять ходьбы между рядами Пётр повернул направо, Ангелы снова расступились.
– Здравствуй Агасфер, в этом году меня простили, я снова здесь, – послышался могучий голос метрах в пяти от него. Он искал в толпе говорящего к нему.  Через мгновение это удалось. К нему обращался Ангел с  приятными,  мужественными чертами лица.
– Это я, Ирей, – добавил он, – в лесах Сибири в России, когда ты искал дева, я был «наказанным». Приятно видеть тебя снова! 
– Здравствуй Ирей. Рад за тебя, это очень хорошая новость.  Ещё раз спасибо за помощь. 
– Это тебе спасибо за то, что загнал эту дрянь туда, где ей самое место –  добавил он.
Попрощавшись, Агасфер догнал Апостола.
Они подошли  к трибуне, на которой, как только сейчас заметил Агасфер, стоял Ангел, на вид больше остальных. Метров шесть в высоту, держа в руках длинную острую алебарду, с ясным сосредоточенным взглядом, он выглядел как генерал среди рядовых солдат. Одетый  в тяжелую, прозрачную металлическую броню расправив невероятных размеров белые крылья, он наблюдал за вошедшими.
– Он уже здесь, – прошептал Апостол, – наверное, зайдя сюда первый раз, я его все-таки не заметил. Ну не было его на трибуне, не – бы - ло, – смущённо добавил он, растягивая последнее слово по слогам и отводя глаза под укоризненным взглядом Агасфера.
Поднявшись по ступеням на трибуну, Пётр направился к Михаилу.
– Прости за опоздание, – быстро протараторил он, – мы со странником…
– Не впутывай меня в эту историю, – пробасил Агасфер.
Михаил улыбнулся, глядя на них сверху вниз. 
– Да… у людей дисциплина хромала, хромает и будет хромать, сколько бы времени не прошло. Рад видеть вас обоих в здравии.
Пётр облегчённо вздохнул.
– Я думал, как в тот раз, будешь вычитывать перед всеми, словно малых детей, – тихо произнёс он.
Михаил засмеялся.
– Неужели тебя, Пётр, побеждает стыд? Буду знать в следующий раз, чем с тобой бороться. Давайте начинать.
Агасфер глянул на ряды Ангелов стоявших внизу.
– Сколько в этом столетии? – спросил он
Лицо Михаила нахмурилось.
– Всего трое.
Глаза Апостола расширились от удивления.
– Как трое? Я не припоминаю случая, когда было меньше десятерых, а сейчас только трое?
Михаил тяжело вздохнул.
– Только трое достойных в этом столетии, остальные будут продолжать дальше обучение под моим руководством. Я не могу доверить судьбы тем, в ком я не уверен. Кстати говоря, из этих троих в одном я тоже сомневаюсь, но это решать не мне, моё дело обучить и выбрать.
Агасфер задумался.
– За последние двести лет я часто встречаю наказанных. Конечно, не моё дело, за что они несут искупление, но раньше их было гораздо меньше.
–  Агасфер, все здесь присутствующие благодарны тебе за твои деяния, но позволь мне решать, как поступать с Ангелами. Я возглавляю Его войско и не могу прощать тем, кто меня ослушался либо подверг риску оборваться или измениться человеческой судьбе. Ты ведь сам прекрасно знаешь, чего это стоит.   Исправить ошибку иногда очень тяжело, – спокойно ответил он.
– Но трое... Это же... – обескуражено произнёс Пётр.
– Да только, троица, – перебил его Михаил. – Троица. Но будем надеяться, что в следующий век будет больше. – Его тон дал понять, что разговор окончен.
Он прошёл на середину трибуны, став так, чтобы каждый из присутствующих внизу мог его видеть. Медленно обведя взглядом всех своих подопечных, он, повысив голос, заговорил.
– Братья мои, сегодня день пополнения войска Божьего, сегодня в ряды Света будет призвано достойное пополнение, я надеюсь на это. Я надеюсь, что те, кому выпадет честь быть среди вас, будут наводить на тьму и нечисть такой же страх и ужас, какой наводите вы своим появлением. Я верю в то, что Наш беспристрастный вечный судья одобрит мой выбор, и Он с радостью примет их под своё крыло.  И  возрадуется сердце Его, глядя на них. Я искренне верю, что те , которым  уготовано защищать, будут в безопасности и во власти Бога, а не во власти тьмы. Разум Его, вера в Него, и сердце, наполненное только светом, для добрых деяний для всех живущих на земле. И успокоят они, невидимые для глаз живых, идущие рядом с ними, их гнев, скорбь, уныние и глубокое отчаяние.  И падёт тьма от меча их, победит свет вокруг них каверзы слуг мрака, идущих по пятам за человеком. Да будет так, – добавил он.
Каждый из стоящих внизу Ангелов поднял свой меч над головой.  Из голубых глаз заструился яркий свет, словно дымка призрачно тающий в воздухе.
– Да будет так, – громко ответили они в знак одобрения на речь Михаила.
– В очередной раз я имею честь представить тех, кто достоин охранять  в этом столетии   детей Его , и надеюсь на них.  Навеки они перестанут носить свои земные имена. Подобно сыну Божьему, обрёкшему себя на муки ради детей Его.  Они будут нести свой тяжёлый крест.
Двери, в которые вошли Агасфер с Петром, снова отворились. Трое молодых мужчин, почти что мальчиков,  примерно одного возраста, одетые в белые длинные тоги, закрывающие их ступни. Остановившись на пороге, они склонили свои головы  в знак приветствия и молча последовали к подиуму. Глаза всех присутствующих внимательно осматривали вошедших.  Юноши поднялись на трибуну, молча стали за спиной Михаила. Их головы  едва доставали ему  до пояса. Он снова осмотрел всех присутствующих стоящих внизу  и  продолжил:.
– Братья, настало время для того, чтобы с глубоким уважением пригласить нашего беспристрастного судью, которому отныне дана власть решать и оспаривать мой выбор и мою работу. Перед этим я хочу представить молодых парней, которые готовы пополнить наши ряды во имя службы Свету.
 Стоящие сзади, засуетились,  нервничая.
– Эмиль Гро. – пробасил Михаил.
 Крепко сбитый парень с приятными чертами лица , вышел вперёд, став возле наставника.
– Место рождения – Франция. Закончил свой жизненный путь в тысяча шестьсот тридцать девятом году в возрасте девяти лет, сгорев в собственном доме. Основные проявленные качества за время обучения – решительность и упорство. После трёхсот пятидесяти шести лет обучения смог в одиночку вытащить из ада галеру с семьюдесятью тремя людьми, попавшую туда через Бермудский треугольник.
– Благодарю тебя за твои труды, надеюсь Он примет тебя.
Тот  поклонился в знак уважения – сначала всем присутствующим, после –  Михаилу, и стал на своё место позади него.
Сделав небольшую паузу, Михаил продолжил.
– Эйтор Диас.
Второй смуглый высокий парень – с атлетической фигурой, на порядок выше своих коллег, уверенно вышел вперёд.
– Место рождения – Бразилия. Закончил жизненный путь в одна тысяча шестьсот сорок восьмом году. Умер от лихорадки в возрасте двенадцати лет. Основные проявленные качества – креативность и сдержанность. За время обучения проявил себя как доблестный воин и верный друг, способный всегда прийти на помощь.
Михаил обернулся к нему.
– Благодарю тебя за твои труды, надеюсь Он примет тебя.
Диас поклонился.
– А сейчас третий. Это тот, в ком он сомневается. – тихо прошептал Пётр Агасферу. – Я неоднократно видел этого парня. Он очень спокойный и... как бы правильно выразиться... – Пётр задумался, лицо приняло напряжённый вид. – «мягкий», что ли. Когда его в первый раз спустили на землю, то вместо того чтобы прогнать беса от человека, он стал вести с ним беседу, пытаясь переманить его на сторону Света. Благо, что Ангел, стоящий рядом, быстро среагировал и прогнал эту мразь назад домой. В  тот момент, когда человек, за кем давно смотрели, уже одел верёвку на шею. – Апостол вздохнул. – Странный парень. Но если он здесь, то Михаил в нем что-то нашёл.
– Тссс, – зашипел Агасфер своему собеседнику.
Михаил после очередной паузы посмотрел назад, на последнего молодого человека.  Худощавый, невысокий, с немного вытянутым лицом. Его мягкий взгляд напоминал взгляд ребёнка, с неподдельным интересом осматривающего новую игрушку. Сияющая дружеская улыбка, кажется, никогда не сходила с лица . Неуклюже, немного сутулясь, он вышел вперёд.
– Ярослав. Место рождения -  Киевская Русь. Закончил свой жизненный путь в одна тысяча двести сорок шестом году.
Михаил немного поёжился. Кажется, те слова, которые ему положено было сказать, были для него крайне неприятны. Он сделал паузу, посмотрел на  юношу и продолжил:
– Умер в возрасте одиннадцати лет. Во время голода, оставлен матерью в лесу, на растерзание диким животным. После двух недель блуждания по лесу и попыток найти людей умер. Основное замеченное мной качество, – Михаил снова осмотрел парня, после – всех присутствующих Ангелов, с большим интересом внимавшим его словам, – мягкосердечность. За долгие годы обучения усердно трудился, отказался от жизни в раю, дабы очистить грех своей матери.
Парень, как и его друзья, поклонился, занимая своё место. Все присутствующие чего-то ждали. В холле воцарила тишина. Агасфер слышал только ровное дыхание Петра, его лицо приняло необычно серьёзное выражение. Ему казалось, что каждая минута тянется часами.  Ангелы перестали  даже двигаться, смирно смотря вперёд. Напряжение в воздухе оборвал идущий отовсюду звук. Он напоминал гул падающего самолёта, с каждой секундой становясь сильнее.
– Он здесь. – тихо произнёс Пётр.
Агасфер взглянул вверх, откуда шёл шум. Золотого купола больше не было над головой. Глазам открылось лазурное, чистое небо. Гул прекратился, переходя на оглушительный треск грома, доносящийся с высоты. Будто бы появилось второе солнце, что-то спускалось вниз с небес. Оно летело к ним. Михаил стал на одно колено, опустив голову, все присутствующие последовали его примеру. Спустя несколько мгновений большой меняющий свои формы светло-жёлтый ком энергии завис метрах в тридцати над Агасфером. Михаил медленно поднял голову вверх:
– Святой Дух, мы приветствуем тебя на Великом празднике пополнения Войска Божьего и просим у тебя помощи. Ждём твоего решения по поводу избранных .
После Михаил, Агасфер и Пётр поднялись с колен и спустились вниз, к остальному бесчисленному воинству Ангелов, стоявших внизу, низко опустив головы, сложив  крылья и руки в молитве. 
Медленно паря над ними, с каждой секундой становясь все ярче и ярче, принимая разнообразные формы, Свет стал опускаться вниз к съёжившимся парням, ждавшим вердикта. Он становился то выше, то ниже, немного покачиваясь из стороны в сторону, подлетая то к одному юноше, то к другому. Создавалось впечатление, что он их внимательно осматривает. Вскоре он остановился возле парня из Бразилии, который смиренно стоял на коленях и всеми силами, как заметил Агасфер, старался унять дрожь в руках. Через миг Эйтор Диас, встав с колен и расправив плечи, испуганно посмотрел на Свет. Секунды тянулись часами.                «Кажется, и отсюда можно услышать, как стучит его сердце», – подумал Агасфер.                Святой Дух, спустившийся с небес, облетел парня со спины и подлетел к нему вплотную. Словно по-отечески обнимая его, он накрыл его собой,  с ног до головы  от глаз всех присутствующих.  Послышался треск, как будто кто-то шёл по сухим веткам,  он усиливался, набирая обороты. Свет стал немного белее, оставаясь золотым только сверху.
Агасфер замер в ожидании.
Свет необычайно быстро и ярко вспыхнул белизной по всему холлу, отлетев на середину трибуны, становясь таким же ярко-золотым, каким и был. Высокого бразильского парня больше не было – на его месте, стоял высокий, шестиметровый,  Ангел. Расправив огромных размеров белоснежные крылья, он с интересом их рассматривал. Поверх длинного белого одеяния  надета гнущаяся, эластичная броня, в руках сиял голубоватый длинный острый меч. Ангел, первые секунды не мог прийти в себя, собрав всю волю, он гордо поднял свой меч над головой.
Все присутствующие внизу улыбались осматривая нового брата и воина, не нарушая тишины.  Пётр сжал руку в кулак, победительно выбросив её вверх, через миг его лицо снова приобрело серьёзное профессорское выражение.
– Один достойный защитник есть, – радостно прошептал он, – надеюсь не последний на сегодня.
Ангел смотрел на тысячные ряды таких, каким теперь он был сам, которые что - то от него ожидали. Поколебавшись, он гордо произнёс.
– Братья мои, отныне моё имя Сэфаэль!
– Да будет так! – хором ответили воины.
После, Сэфаэль спустился вниз, к остальным, повернувшись лицом к трибуне где двое людей ждали решения Судьи.
Эмиль Гро нервничал больше обычного, лицо дергалось от нервного тика.
Святой Дух, дождавшись когда наступит полная тишина, неровными формами снова стал летать возле  остальных претендентов. Интуиция Гро его не подвела.  Свет подлетел к нему. Парень хотел было отойти назад, но видимо вспомнив наставление Михаила, лишь дёрнулся и вернулся в прежнее положение закрывая глаза от страха. Святой Дух осматривал его дольше, чем первого юношу. Он всё кружил и кружил вокруг него. Агасфер взглянул на напряжённое лицо Петра, который сцепил зубы с такой силой, что казалось, сотрёт их в порошок.
Спустя долгие минуты Свет наконец-то принял решение. Немного возвышаясь, он накрыл собой второго парня. В тишине снова раздался треск. В разные стороны, как угли из костра, отлетали искры золотого зарева. Казалось, время остановилось. Прошло около минуты, и Свет отлетел в сторону, дав возможность всем посмотреть на его работу.
Исполинских размеров  широкоплечий,  светловолосый Ангел с необычайно яркими синими глазами стоял перед наблюдавшими. От его прежнего,  человеческого облика он, как и первый выбранный, особо не отличался, лицо осталось прежним, только крылья, глаза и гигантский рост, кожа и волосы ослепительно белые как снег. Он расправил крылья.
– Братья мои, мне дано имя Аллия, – громко произнёс он, – теперь я с вами, -  спускаясь вниз под радостный крик толпы: «Да будет так!».
Последний худощавый невысокий парень ожидал своей участи, временами бросая взгляд на кружащийся неподалёку Святой Дух.
– Сейчас посмотрим, ошибся Михаил или нет. На моей памяти это случилось всего дважды. Парни тогда, помню, отучились ещё двести лет, – задумчиво произнёс Пётр глядя на  Ярослава. – Или триста? Но всё-таки они сейчас стоят в рядах.
Агасфер сочувственно смотрел на юношу, понимая тяжесть его положения. Остался один перед миллиардами  глаз.  Ожидание  длится часами, и каждая секунда переворачивает сознание. Чувство волнения перетекает в надежду, потом в отчаяние, и снова волнение и надежду – замкнутая цепь.
Парень старался уверенно смотреть вперёд, выпрямив худую хрупкую спину. Свет, подлетел к нему и замер. После, облетел вокруг него. Он все кружил и кружил в поисках правильного решения. Ярослав  поднял глаза вверх – светлое лазурное небо немного успокаивало его, уводя мысли от места, где он находился. Свет остановился напротив него казалось что он внимательно всматривается в его лицо, видит его мысли, поступки и желания. Он замер. Юноша опустил глаза, глядя в пол. Минуты тянулись часами.
– Ну же! – с надеждой бросил Пётр.
Святой Дух отходил назад, удаляясь от парня, после чего, заискрился сильнее обычного, меняя свои формы. Сжавшись, брызгая  вокруг золотыми искрами, он становился всё меньше и меньше, обретая новый вид. Через считанные секунды хаотичного света больше не было, он принял форму золотого голубя, который взлетал в небо, оставляя присутствующих.
Агасфер часто видел разочарование на лицах людей, но на Ярослава страшно было смотреть. Казалось, в мертвой тишине его сердцебиение было слышно каждому, уныние и подавленность читались в каждой черте его мертвецки бледного лица. Он прирос к твердыне, на которой стоял  вглядываясь в небо,  и ожидая, что Свет вернётся и примет его.
Голубь поднялся вверх и скрылся за облаками, оставляя за собой тающие золотые искры.
– Пойдём к нему, – печально произнёс Агасфер, – поддержим парня, редко такое случается.
Пётр и Михаил выглядели не лучше Ярослава.
– Ничего, такое бывает. Поверь, ты будешь среди войска, – утешительно произнес Пётр,
– Это означает, что тебе нужно ещё немного опыта, который, я полностью в этом уверен, ты накопишь до следующего праздника пополнения войска Божьего, – добавил Михаил. – Будем учиться  больше и упорнее, я верю в тебя.
Агасфер смотрел на Ярослава, понимая, что он почти не слышит их утешений. Он, всё ещё обескураженный, с надеждой смотрел в небо, изредка бросая растерянный взгляд на своих собеседников.
– Я… Я понимаю, спасибо, – тихо ответил он. – Наверное, я пока не готов, вы правы.
Пётр дружески потрепал его по плечу.
– Ничего, тебе нужно лишь… – он замолчал на полуслове.
На ясном, синем небе  появилась звезда. Желтоватая, как маленький осколок солнца.
Агасфер  всматривался  в неё. Находясь высоко над землёй, небесное светило стало немного больше.
– Это...  это ведь… – в крайнем изумлении пробормотал Пётр.
Агасферу показалось, что в центре звезды кто-то есть. Неясные, размытые очертания стоящего в ней  исполина. Чем больше он всматривался, тем чётче он его видел. Ранее, незнакомый страннику протянул руку и посмотрев вниз, осматривая всех, стоящих внизу с поднятыми головами. Ярослав  растерянно оглядывался, ожидая хоть какого-нибудь объяснения.
– Он поднимается! – крикнул Пётр.
И вправду, ноги юноши оторвались от земли, тело летело вверх. Ярослав  испуганно смотрел на своего учителя, делая попытки вернуться назад.
– Это  и в правду происходит?! – с изумлением спросил Апостол.
Михаил, ничего не ответил, встал на колени, опустил взгляд сложил крылья за спиной.  Ангелы   последовали его примеру.
Агасфер смотрел на возносящегося в небо парня, который подлетал к звезде.
Через считанные секунды лазурное небо покрылось густыми белыми облаками, закрывающими всю его гладь, не давая больше возможности видеть ни Ярослава, ни небесную звезду.
– Михаил, – тихо прошептал Пётр, – я в это не верю. Разве такое когда-нибудь было?
Глаза Ангела горели пуще прежнего, лицо излучало одновременно и радость, и сосредоточенность.
– Было, – спокойно ответил он, справившись со своими эмоциями, – много тысячелетий назад.
– Я слышал об этом, – продолжил Пётр, – но никогда даже не надеялся увидеть. И что, теперь он станет третьим Престолом?
Михаил уверенно качнул головой.
– Да, он третий Престол Господень, - Ангел крещеный Богом.
Агасфер открыл рот, стараясь выбрать нужный момент, чтобы влезть в разговор. Его попытки перебил свистящий звук, идущий с неба. Что-то с молниеносной скоростью приближалось.
– Вот он возвращается, – сказал Михаил.
К троице присоединился  Ангел. Своим видом он практически ничем не отличался от остальных. Огромный,  в белых одеяниях. Сияющий золотым светом.  Отличие от остальных было лишь  в крыльях.  Агасфер никогда таких не видел. Они были в десятки раз больше чем у других. Они искрились и несли вокруг себя ослепительный яркий свет. Ангел улыбнулся всем присутствующим.
– Братья мои, моё новое имя Илиар, я третий Престол, избранный Господом нашим. Моё место отныне – восток, – громко произнёс он. – Они благодарят вас, всех и каждого, и гордятся вашими делами. Мне велено от Их имени передать весть. – Ангел обернулся к Агасферу.
– Второй земной странник, ты проделал долгий тяжёлый путь.   Ты изменил бесчисленное количество судеб и поступков, которые должны были неминуемо произойти.  Не раз ты спасал Его неразумных детей от гибели. Останавливал войны. Тебе дарован рай и место возле Него.  Тебе дарован покой, который ты заслужил.  Ты прощен! Твоя жена и твой сын давно ждут тебя в твоём новом доме. Он нашёл достойную замену тебе, и просит лишь об одном – чтобы ты обучил его, передав свои знания и свою мудрость. – Илиар взглянул на  оглушённого новостью Агасфера, который рассеяно смотрел по сторонам, как будто хотел удостовериться, что не он один слышал слова Престола.
. Пётр удивлённо уставился на Михаила, тот, в свою очередь, смотрел на своего бывшего ученика.
– Смена «странника»? Сейчас? Кто третий после второго? – с интересом спросил Пётр. – Когда он нашёл его? Почему его нужно обучать, ведь Агасфер обучался на своём опыте! В начале, конечно ему всё разъясняли, но чтобы странник обучал странника, это весьма странно...
Илиар перевёл взгляд на говорившего.
– Да, именно сейчас. Это единственное что я знаю, более ничего мне не известно.
– Странный век начинается. В триста шестьдесят седьмой день мира Господь дарует нам  Престол и меняет странника. Одновременно, в день церемонии.
Илиар улыбнулся, черты лица Ярослава  проступали сквозь новый облик.
– А я-то думал,  что после вечери с Христом   повидал всё за две тысячи лет. – отозвался Пётр.
Агасфер стоял как вкопанный. Мысли набегали друг на друга, как волны. Слова, сказанные Престолом… Слова, которых он ждал столько тысячелетий… Его грех, который он искупил, лица тех, кого он спас, чувство вины, его размышления, надежда и уныние…Неужели? Неужели всё это в прошлом? Или это грёзы?..
В холле снова настала тишина. Агасфер чувствовал на себе взгляды  отовсюду, ждущих ответа из его уст  или хотя бы жеста.
– Мне нужно два дня на отдых. Я хочу побыть один, это возможно? – спокойно сказал он, глядя на Илиара.
– Агасфер, – мягко произнёс Престол, – я не слышу в твоём голосе и доли радости. Разве это не то, о  чем ты так давно молил? 
– Мне нужно два дня побыть одному. После я выполню всё  – немного растеряно повторил Агасфер.
Илиар перевёл взгляд на Петра , после на Михаила, лицо которого было в недоумении.
– Конечно. Два дня. Когда будешь готов, приходи увидеть его и говорить с ним. А пока... – он посмотрел на Апостола. – Пётр, пожалуйста, подготовь его, как в своё время ты принял Агасфера.
Пётр кивнул.
Агасфер медленно пошёл к выходу. Никто не сказал ни слова, молча наблюдая за ним.
– Я хочу уйти в мир, не зови меня Пётр, – бросил он на прощание.

«Что с тобой, Агасфер? Что с тобой, ради Бога? За столько времени ты хотя бы научился разбираться в себе... Тебе даруют покой, который ты давно просил. Ты прощён. Что за чувство ревности и смуты? Или это вовсе не ревность? Прошло столько столетий. Столько лиц людей, событий, которые с течением времени искажаются, а что в будущем? Будущее? Может быть, ты просто настолько привык ко всему этому, что теперь тебе тяжело с этим расстаться? Чего ты хочешь, признайся самому себе. Продолжать? Идти, так как и шёл, в бездну неизвестности? Неужто и к этому можно привыкнуть, не боясь сойти с ума... Может быть он, новый, справится лучше? «Смириться» с тем, что тебя отпускают на покой, которого ты заслужил! Старый дурак! Нужно радоваться, ликовать, а тебя по неизвестным ни небу, ни земле причинам окутывают грусть и злость. Отвык ты от нормального, лёгкого, плавного течения времени, которое приносит радость, когда ты рядом со своими близкими. Тебя ждёт уже много тысячелетий  твоя супруга, которая тебя любит, тебя ждёт сын, который так и не успел узнать тебя под твоей уродливой маской ворчащего деспота. Тебе дают больше, чем ты заслуживаешь. А теперь что? Теперь всё возвращается на круги своя. Ты видишь в своём потрёпанном временем умишке их лица, их улыбки и радость от твоего возвращению к ним. Хочешь ли ты обнять их и никогда более не расставаться? Все вернется на круги своя, когда ты вернёшься к ним, тебе ведь это пообещали. Сын попросил Отца за тебя – простить твой нрав, твои поступки. Иди к ним, не думай ни о чём. Осталась капля в море твоих земных дел. А после иди  и  вечно благодари Отца твоего, даровавшего  тебе прощение».
Агасфер плелся по шумной Римской улице, обходя людей, торопящихся по своим делам. Солнце ярко светило, согревая тело.
«Проститься с миром. Почему я никогда не думал о том, что буду делать, если произойдёт замена?» – Агасфер улыбнулся солнцу, подняв к нему глаза. – Торопиться некуда, ноги сами куда-то ведут, а чувство тревоги и настороженности никогда меня не покинут. Разве что пройдёт столько же времени». – мысли странника перебил вопль пожилой женщины.
– Помогите, этот подонок вырвал мою сумку, помогите!
Люди крутили головами, пытаясь понять, что случилось. Женщина кричала вслед парню, быстро удаляющемуся с места преступления на мотороллере, выжав изо всех сил газ.
– Подонок! – завопила она в след грабителю.
Молодой человек, выбежал на дорогу, пытаясь догнать вора, но не успел, скутер был уже далеко.
Агасфер молча наблюдал. «Вмешиваться более нельзя, да и не нужно.  Воровство всегда было одним из часто встречающихся пороков человека, – подумал он, когда скутер, набирая скорость, ехал по дороге навстречу ему. – Да ну что же это такое, успокоишься ли ты наконец!» – ругал он сам себя, когда его тело, не слушая голоса разума, со скоростью разгоняющегося гепарда метнулось на дорогу.
Водитель мотороллера,  не ожидающий такого поворота событий, попытался уклониться от стоящей посреди дороги угрозы, резко вывернув руль вправо. Агасфер ждал этого и быстро переместился в ту же сторону. Виляя, скутер искал путь к спасению.  Расстояние между соперниками сокращалось.   Вор решил, что лучший сбежать –  пойти напролом, и прибавил скорости. Агасфер ловко отпрыгнул на шаг назад, оставив на месте только вытянутую правую руку, которой через миг схватил грабителя за шиворот. Мотороллер, потеряв наездника, проехал ещё немного  и опрокинулся на бок. Странник держал злосчастного  над землёй за шиворот, как нашкодившего кота. Тот беспомощно старался вырваться из мёртвой хватки, ноги  дёргались, нащупывая твёрдую почву.
– Скотина тупоголовая! – крикнул Агасфер, тряся испуганного вора, как тряпичную куклу. – У тебя что, нет крова над головой или у тебя нет еды? Зачем ты воруешь? – он затряс парня еще сильнее, отчего у последнего слетели ботинки.
– Твоя мать всю жизнь учит других детей уму разуму.  Твой отец спасает жизни, вытаскивая людей с того света, а ты, идиота кусок не нашёл себе дела, как только воровать? Шестнадцать лет отроду, а такой дурак?
Люди, оторопев, наблюдали за происходящим. Официант из кафе, которое находилось напротив  застыл открыв рот от удивления.  Наливая клиенту вино в бокал, оторопел от происхолящего и промахнулся и оно полилось  через край.
– Тебе Бог подарил талант.  Ты умеешь рисовать, можешь радовать дух людей своими работами, а чем занимаешься? Третья сумка за месяц! На одиннадцатой ты попадёшься и погубишь свою жизнь. НЕ ЗАРЫВАЙ СВОЙ ТАЛАНТ В ЗЕМЛЮ БЕСТОЛОЧЬ! – пуще прежнего заорал он, швырнув парня на дорогу, от чего тот упал на задницу
– Никогда более не общайся и не водись с Джованни.  Он погубит себя . Он выбрал своё будущее.  Ему пытались помочь -  он отказался. Оставь сумку и марш отсюда. И помни мои слова, до конца своих дней.
Воришка  испуганно вскочил на ноги, быстро побежал, направляясь к своему транспорту. Подняв его, он  запрыгнул на него как на коня ,нажал на кнопку стартера  и стремительно  стал удаляться вверх по дороге.
Агасфер поднял предмет кражи  подходя к пожилой даме, которая, открыв рот, не могла произнести ни слова, во все глаза уставившись на идущего ей навстречу человека.
– А ты, женщина, – крикнул он, – когда твоя дочь говорит тебе о том, чтобы ты носила свой кошель в пальто, а не в сумке, так и делай. Мир полон неприятностей, береженого Бог бережёт.
Агасфер вошел в арку раритетного вида дома, оставив позади себя удивлённых зевак.
«Когда же это закончится?! Долгожданный покой на два дня, а ты снова за старое. Столько   просил о свободном времени, свободном передвижении! Получил? Отказался. Нужно удалиться в места покоя, где нет толпы, суматохи, крика беготни», – говорил себе Агасфер,  поворачивая в безлюдный дворик. – «Места всемирного покоя. Святые места на земле, ограждённые от взора людей. А как приятно поговорили мы в прошлый раз с апостолом Симоном Кананитом, которого когда-то заживо распилили пилой, на вершине Арарата. Кстати, все принятые Им часто приходят в места своей смерти. Говорят о себе, о мире, о Господе нашем, с которым имеют честь беседовать. Всё забываю спросить, почему Пётр не приходит в Рим, на площадь, где его распяли вниз головой. Ныне, кажется, это Кампо деи Фиори, хотя могу и ошибаться. А шестьсот лет назад я встретил Иакова, зарубленного солдатами Ирода. Сколько мудрости ему дано Господом! Только говорит загадками. Наверное, только один Иуда, которого всегда можно найти возле старой, сухой осины, на которой он когда-то повесился, не ликует и не радуется. Давно прощённый Богом и сыном Его, он не может простить сам себя. Стоит под звёздным небом, обхватив руками скрипящее от возраста дерево, смотрит в небо  и молчит. Часто приходилось мне бывать на земле, родившей Христа, и всякий раз он на одном и том же месте. Мимо проходят не видящие его люди, торопятся в свои дома, к своим семьям.  Иуда лишь провожает их пустым взглядом. Заговоришь с ним – он молчит, только кивает, не отрывая взгляда от созвездия Ориона. Тяжелее стоять и мыслить, чем действовать в движении, так хотя бы отвлекаешься».
Пройдя по неровной асфальтированной дороге, Агасфер почувствовал насыпь гладких твёрдых камней. Большое кроваво-красное солнце медленно погружалось за горизонт, лёгкий тёплый воздух плавно покачивал высокую сухую траву.
Он огляделся, выбирая направление пути. В паре километров от него  высилась величественная гора, одевшая на свою вершину сотни тонн снега. Агасфер улыбнулся, пристально осматривая её, наслаждаясь её красотой. Постояв ещё немного, он не спеша пошёл к ней.
Через час ходьбы на смену ровной  дороге  пришли извилистые тропы, схожие со змеями, ведущие то вниз, то вверх. Солнце ушло с небосвода, уступив ночи бразды правления. Иногда вековую тишину нарушало громкое пение сверчков.  В траве ползала какая-то живность, тихо шурша по земле. Агасфер, поднявшись ещё на пару сотен метров вверх, свернул, приближаясь к широкой  неровной  лощине, плавно спускающейся вниз по склону, усеянному вечными камнями и зелёными кустами. Впереди он увидел то, что искал. Огромный, гладко обточенный природой валун напоминал ложе, чётко выделяясь на фоне пустынного горного поля.
Агасфер подошел к нему.
«Время не властно над тобой, напоминание о неверном решении и обмане. Только где же виновник твоего тысячелетнего существования?»
Он провёл рукой по верхушке камня, центр которого был смазан заплесневелой, сухой кровью. Оглядевшись никого не обнаружив, странник сел на ещё тёплую землю, опираясь спиной об валун.
«Обман. Обманутый, своими чувствами и переживаниями. Обманутый . Нет его здесь. Хотя побыть одному тоже неплохо, но признаться, одиночество ничего хорошего человеку не приносит,  тем более, если оно длится тысячелетиями. Кровь, наверное, никогда не просочится сквозь камень и будет напоминать всем, способным видеть, о заблуждении и правильном выборе».
Приятную тишину нарушили шаги за спиной. Он встал. Из темноты, освещённый лишь тысячами золотых звёзд, навстречу  шёл человек, не уступающий ему ростом. Одет в длинные жёсткие одежды, ниспадающие до самых ступней. На вид гостю было лет семьдесят.  Белые как снег  волосы и такая же длинная старческая борода. Агасфер почтительно качнул головой в знак приветствия, гость сделал то же самое.
– Чудная ночь, – медленно произнёс  старик, глядя вверх.
– И вправду чудная. Я надеялся, что сегодня увижу тебя здесь. – ответил Агасфер.
Тот  подошёл к  камню, с интересом осмотрел его.
– Мне сказали, что ты здесь. Ещё я знаю, что совсем скоро ты уйдёшь на покой.  Искренне рад за тебя, – он дружески улыбнулся.
–Да, это так. Только вот, честно говоря, уходить на покой мне не хочется, да и с миром прощаться  тоже. Наверное, сообщить мне эту новость нужно было лет за двести, тогда бы у меня было больше времени всё переосмыслить, – ответил Агасфер, снова садясь на сырую землю.
Человек засмеялся, присаживаясь рядом.
– Время. Живущие так много думают о времени. Земной путь – лишь капля в море по сравнению с дорогой, которая ждёт после его окончания. Твой же намного больше и тяжелее, неужели тебя не окутала усталость? – произнёс он, глядя на ночное небо.
– Я тебе отвечал на этот вопрос столько раз… С тех пор мало что изменилось, – Агасфер проводил взглядом падающую звезду. – Люди остались людьми, земля осталась землёй, а я остался собой. Только мысли стали тяжелее.  Иногда мне кажется, что не я меняю мир, а он меняет меня. Хочу верить, что я в будущем справлюсь со своим покоем, и он победит тревогу, усталость, дурные  воспоминания.
– Выбор трезвого разума и выбор веры разумом, имеют такую же разницу, как огонь и вода. Время давало мне только мудрость, но её было недостаточно, чтобы научиться правильно слышать. – гость тяжело вздохнул.
– Я, Авраам сын Эвера, родоначальник всего еврейского народа, не смог отличить каверзу Сатаны от слов Господа. – его руки нервно сжались в кулаки.
- Тысячи лет назад, жарким летним днем, я повёл единственного сына своего на эту гору, именуемую сейчас людьми Килиманджаро. Время её безымянности прошло давно, а моя глупость будет жить вечно. У каждого человека есть свой порок и поступки, о которых он будет жалеть. Услышав голос, идущий отовсюду, который приказал мне положить сына своего Исаака на этот жертвенный камень и склониться перед волей Божьей, зарезав его как барана, тем самым уничтожив весь род, идущий от меня... – Авраам встал, его голос раздавался в тишине как гром.
– Плача над своим дитём, лежавшим на раскалённом солнцем валуне, я не думал, а лишь хотел угодить Творцу, загнав острое лезвие в грудь  сына своего, и что? Где здесь мудрость, где вера в любящего и милосердного Бога? Как я мог поверить, что Господь желает смерти моему отроку, которого я так долго ждал?! Слепой. Слепой и глухой.
Агасфер внимательно слушал собеседника, не осмеливаясь перебить. После паузы он произнёс.
– Но ведь Бог простил твой неверный выбор. Поздней ночью твой сын вернулся домой живой и здоровый, воскрешённый его небесным Отцом.
Авраам обернулся к Агасферу, метая недобрые искры из глаз.
– Бог простил мою глупость, да это так. Но время её простить не может. Разве, по-твоему, это не предательство веры? Поверив Люциферу, послушав его и зарезав своё дитя, я посмел верить в то, что Бог жесток. Бог, который подарил мне сына в сто два года и дал мне силу, чтобы я смог его воспитать. Бумага все стерпит. Этот валун, испачканный невинной и ненужной кровью, никогда не исчезнет, ибо своё бремя я не могу сбросить с плеч. – Авраам тяжело вздохнул, смиряя голос.
– Важно помнить, Бог милосерден.  Бог любящий.  Бог не жесток. Бог есть любовь и сострадание. Творец, даровавший нам Ангелов, охраняющих нас и идущих за нами везде,  под землёй и на земле.  Святой Дух, дающий нам защиту от слуг тьмы и от всякой дряни. Его руки и его перст, сворачивают нас с неверной опасной дороги. А ты, странник, поверь, что тебя ожидает радостное спокойное время.  Где нет ни боли, ни тревог. Твой сын и жена твоя ждут тебя  очень давно, я имел возможность видеться и говорить с ними. Так прими же дар, данный тебе Господом с радостью. И не думай ни о чем, все твои страхи Он давно предусмотрел заранее. Надеюсь, что следующая наша встреча будет уже в другом месте, – Авраам печально улыбнулся, бросив беглый взгляд на валун, развернулся и ушёл в ночь, оставив Агасфера, сидящего на сырой земле, ещё согретой ушедшим солнцем, наедине со своими размышлениями.

«Да, он как всегда прав. Бог продумал всё за меня, учёл мою тревогу. Странно, пришло смирение.   Благодарность, смешанная с радостью медленно поднимается во мне и разливается в моей крови. Теперь, наверное, стоит подумать о главном. Кто он? Бедолага или счастливчик. Это он решит сам для себя».
Агасфер наблюдал за звездным дождём, начавшимся минуту назад. Яркие быстрые огни падали с неба, оставляя за собой исчезающие следы.
«Покой? Да, я хочу покоя», – подумал он.  Поднялся и медленно ушел  в темноту.
Весь следующий день Агасфер путешествовал по миру, надолго нигде не задерживаясь. Желание спокойно побродить по планете, никуда не спеша и не имея никакой цели, он осуществлял всего пару раз за многие столетия. Он с интересом рассматривал людей в переполненном московском метро.  Бродил  по тихим зелёным китайским деревушкам. Прогулялся по золотому кубинскому песку, наблюдая за плавным прибоем бездонного Тихого океана. Ближе к вечеру  направился в уютный французский ресторанчик, находящийся в Сен-Тропе, где готовили вкуснейшие круассаны с клубничной начинкой.
Выйдя из него, он посмотрел на солнце, которое назойливо подсказывало, что в течение часа закончится его двухдневный «отпуск». Решив не ждать пока его позовут, Агасфер, остановившись посреди пустынной улицы, закрыл глаза и тихо произнёс.
–Я готов.



– Очень не хотелось тебя тревожить, мой друг.  Я наблюдал за тобой. Умеешь ты выбирать красивые места для прогулки, –произнёс Пётр, когда Агасфер, открыв глаза, посмотрел на него.
Вокруг снова была привычная бесконечная белизна облаков.
– Это лишь малая часть мест, где я хотел побывать, – ответил он.
– Но все же… Спасибо что пришёл раньше. Кстати за время твоего отсутствия произошло много интересного.
Агасфер кивнул в знак готовности слушать.
– Недавно мы вернулись с более весёлой прогулки нежели твоя. Зайдя с твоим преемником в ад, после недолгой экскурсии решили прогуляться к демонскому гнезду.
– Снова «чревоугодие»? – с интересом спросил Агасфер
Пётр нахмурился.
–Кодло «Зависти». Так эти твари набросились на нас сразу, как только мы вошли! Кстати, в охране был Ирей, тот бывший наказанный Ангел которого ты встретил в Сибири.   Среагировал быстро, отодвинув их назад, они даже не попытались поговорить. А один из семи падших сидел на троне и ржал как всегда, юмористы прямо одни – на лице Петра выступила гримаса отвращения.
– А новенький? Что ты о нём думаешь? – он подошёл к вопросу который его интересовал больше всего.
– Сильно струсил? Да и вообще – кто он?
Пётр, несмотря на свой мягкий весёлый нрав, имел одну примечательную черту характера, которая не могла не радовать Агасфера. Всё и всегда он говорил прямо, ничего не скрывая и не увиливая от ответа. Его прямота поначалу задевала самолюбие Агасфера, но со временем он привык к этому. Вот и сейчас стоя напротив, он навострил уши, готов внимательно слушать.
– Когда его забрали с моста, выглядел испуганно. Далее я отвёл его к «Книге жизни», ему понадобилось всего сутки побыть в одиночестве, а не трое, как тебе. – Пётр с укором посмотрел на него. – Спустились в ад, прошлись по плитам, заглянули к бесам, короче говоря – отвращение и ещё раз отвращение. Странность состоит в том, что когда толпа демонов бросилась на нас, страха на его лице не было.  Он молча стоял и смотрел на них с каменным лицом. Я не хотел бы оспаривать выбор но...
– Вот и не нужно. Не забывайся, Пётр, – перебил его Агасфер. – Где он сейчас?
–  Мы ждали тебя, он ушёл с Ангелом смотреть на первоисточник.
– Более он ничего не знает? Как я понял, мне велено провести его по всем аспектам моих земных дел.  С самого начала  и до конца, разъясняя как младенцу, что да как? – Агасфер сделал паузу. – Не нравится мне это. Учитель из меня вообще никакой.  Я привык все делать сам.  Даже не знаю с чего начать, не лучше бы было…
– Не забывайся, Агасфер, и не оспаривай, – с улыбкой перебил его Апостол.
Странник собрался было ответить, но лишь открыл рот.
– А вот и он, – добавил Пётр.
К ним шел  человек, в сопровождении Ангела.  Разница в росте была настолько большая, что из далека казалось, что это вовсе не человек, а карлик. Лет тридцати, атлетического телосложения, с короткими чёрными волосами, и  карими глазами. Небольшой рот и заостренный как у Агасфера подбородок говорили о решительном характере. Он уверенно шагал им на встречу.
– Он? – возмущённо произнёс Агасфер. – Да у него ещё молоко на губах не обсохло, я его видел недавно. Да что же это такое?!
Парень подошёл к ним, чего-то ожидая.
– Агасфер, хочу представить тебе Константина. Константин, – он обернулся к парню, – это Агасфер, второй странник.
– Я вас знаю. Вы спасли меня от хулиганов в Харьков, – изумлённо воскликнул Костя.
Он  смотрел  снизу вверх.
– Я помню тебя юноша, мне кажется очень странным тот факт, что я вижу тебя здесь.
Наступила неловкая пауза.
– Хотите пройтись со мной и прочитать одну книгу? – с сарказмом ответил Костя.
Агасфер посмотрел на Апостола и нахмурился.
– Ну и как мне его учить? Я за две тысячи лет ни разу не посмел убить человека, но он вызывает во мне дурные предчувствия.
Эта угроза никак не отразилась на лице Константина.
– Я лишь хотел подчеркнуть, что пути Господни…
– У тебя впереди бесчисленное количество путей, поверь мне. Мне дано мало времени, чтобы ты понял себя и увидел мир другими глазами.
Пётр переводил взгляд то на одного, то на другого.
– Я думаю, вы поладите, – ответил он. – У меня встреча.  Да, если понадобиться моя помощь, зови меня. Бог с нами, – сказал на прощание Пётр и быстро удалился.
Двое внимательно изучали друг друга.  Долгое молчание никого из них не смутило.
– Ближе узнаем нрав друг друга на земле. - медленно пробасил Агасфер.
– С чего начнём?
– С твоих костюмов.
Костя опешил.
– С костюмов? Зачем мне одежда меня и своя вполне устраивает?
Агасфер закрыл глаза, не скрывая своего раздражения.
– Да, с костюмов. Ты знаешь лишь малую часть всего. Следуй за мной. Надеюсь, это делать ты уже умеешь.

– Запомни, у тебя есть душа, которая глава всему.  В ней весь ты, твоё тело является лишь его храмом. Изувеченное тело, – поломанный храм.
Костя внимательно слушал, стараясь поспевать за быстрым шагом Агасфера.
– А где это мы? – спросил он, глядя с высокой скалы  вниз  на ярко-бирюзовую воду. Вокруг дикая местность, ни единого признака цивилизации, ничто не говорило о том, что здесь хоть когда то ступала нога человека.
Агасфер остановился обводя рукой изумительной красоты пейзаж. Ласковый ветерок трепал его волосы.  В нескольких десятках километров маячили другие дикие острова.
– Мы на одном из тысячи островов Греции.
Они шли в глубь острова, пробираясь через густые заросли деревьев и кустарников. Костя хотел было задать ещё пару сотен вопросов, но лицо старика его сдерживало. Ветки били по лицу.  Одна из них хлестнула по щеке так, что на ней показалась кровавая ссадина.
– После прочтения Книги Жизни ты знаешь многое, но твой путь там не указан. Ты тень, меняющая судьбы.  Ты враг для всех под землёй и дорогой друг для всех над ней. Мы пришли.
Путники стояли на  зелёной поляне, усеянной разноцветными дикими  цветами и растениями. В самом её центре -  три  белоснежных храма  огромной высоты и ослепительной красоты, с мраморными колонами и ступенями, ведущими вниз под землю, красовались бок о бок.
– Так я и знал, что твой  уже построен.
Агасфер махнул рукой, командуя следовать за ним.
Подойдя к центральному, он стал спускаться вниз.
На удивление, в прохладном просторном помещении был  свет. Кажется, его излучали сами стены, давая гостям возможность осмотреться. Белый,  как и все строение мраморный пол, высокие того же цвета стены.
– Нам сюда, – скомандовал Агасфер, проходя просторное помещение, в конце которого располагалась  темно-коричневая деревянная дверь.
Подождав, пока Костя станет рядом с ним, Агасфер потянул железное  кольцо- ручку на себя.
Колесников был поражен увиденным.  В просторном,  чуть больше первого, помещении в ряд, бок о бок стояли люди. Ему понадобилось время, чтобы понять – все они являются точной копией Агасфера!  Глаза закрыты, казалось, что они спят. Отличались они лишь одеждой, на каждом она была совершенно разная.  Начиная длинной римской тоги,  средневековым российским камзолом и  заканчивая  деловым современным костюмом.
– Что это? – только и смог произнести он.
Агасфер прошёл вперёд, став в один ряд с фантомами.
– Это «костюмы». Так их называю я.  Хотя Пётр предпочитает «храм души» или как то так.  Название не имеет значения. Теперь слушай внимательно. Душу твою убить нельзя, она индивидуальна и драгоценна.  Дороже неё у тебя никогда ничего не было, и быть не может.  Тело твоё можно покалечить многими способами. Когда оно изувечено, и тебе требуется другое, ты идёшь сюда, где находятся твои собственные «храмы». И твоя душа, твоя сущность входит в выбранный тобой.
Последнее предложение прозвучало с дальнего края, находящегося метрах в пятнадцати от Кости. Он удивлённо посмотрел на «нового»,  говорившего с ним.  Секунду назад мирно спящий,  в одном из рядов,  в шикарном чёрном деловом костюме шёл ему на встречу. Костя увидел, что тот Агасфер, который до этого с ним разговаривал, стоял, закрыв глаза.
– На твоём пути будет много тяжёлых, казалось бы невыполнимых задач, и в это место ты будешь захаживать довольно часто. – Новый Агасфер подошёл к нему. – Пойдём, теперь я покажу тебе твои храмы.
В последующие часы  юноша  изучал третий, свой собственный храм, который ничем не отличался от предыдущего – лишь телами, которых было всего три, являясь точной его копией.
После пары десятков попыток под недовольный окрик Агасфера,  ему всё же удалось войти в одно из них.  Оставив своё со ссадиной на лице  мертво стоять на месте.
– Святой Дух в течении трёх дней излечит раны на этом костюме, можешь возвращаться сюда и снова его одевать. Самостоятельно лечить пустое тело бесполезно – пробасил Агасфер, когда они поднимались вверх по ступеням.
На Косте была надета глупого вида разноцветная гавайская рубашка и белые  брюки.
– А как её сменить? –спросил он, пытаясь стянуть брючину вниз. – Не очень удобная одежда.
– Тебе о чем-нибудь говорит словосочетание «магазин одежды»? – с сарказмом спросил Агасфер, улыбка на его губах была скорее снисходительной.
Парень промолчал.
– Куда мы направляемся теперь? – спросил он, глядя в спину старика, быстро шагающего по непроходимым  джунглям.
– Выбирай страну, город. Они не имеют значения. Ты должен увидеть две главные вещи, а для этого нужны только люди, – обернувшись на ходу, ответил  тот.
– Какие вещи?
– Всему своё время.
Костя задумался. Тысячи картин представлялись ему. Но  солнце жгло беспощадно, обливая тело потом. Ему захотелось прохлады и дуновения свежего ветра.
– Швейцария, – ответил Костя, стараясь не отставать от собеседника.
Ноги ударились о твёрдый асфальт. Они оказались на узкой длинной улочке, усеянной старыми невысокими домами с красными, черепичными  крышами. Аккуратно подстриженные газоны и деревья радовали, если вспомнить густые  заросли острова.
Люди удивленно осматривали их. Костина одежда явно не вписывалась в панораму города. Агасфер же, напротив, выглядел как миллионер преклонного возраста. Он быстро шагал, не считая нужным объяснить свой маршрут, сворачивая то направо, то налево. Прошло около пяти минут, когда старик остановился возле бутика со стеклянными дверьми.
– Тебе нужно переодеться, – бросил он, осматривая трясущегося от холода  и  резкой смены температуры,  приемника.
– Давно пора, – ответил Костя. – Но денег в моих карманах я не наблюдал.
Агасфер потянул на себя ручку двери. Они вошли. В магазине было малолюдно. Две женщины с интересом выбирали туфли.
Через некоторое время к ним подошел невысокого роста продавец.
– Чем могу помочь, господа? – вежливо спросил он на чистом немецком языке.
Костя, смущаясь своего вида, повернулся к Агасферу.
– Что он сказал? – удивлённо спросил он.
– Мой друг вернулся из дальнего турне по Атлантическому океану, не успев должным образом переодеться. Нам нужен отличный строгий мужской костюм, и как можно  быстрее, – ответил Агасфер продавцу.
– Вы знаете немецкий? – спросил Костя.
– Да сер, у нас как всегда отличный выбор. Вы довольны прошлой покупкой? – с елейной улыбкой спросил тот, глядя на одежду Агасфера.
– Да, отличный материал, – ответил старик, проходя между рядами с одеждой
– Новая коллекция, привезённая всего три дня назад. Лучшие английские мастера своего дела, – деловито советовал продавец, указывая на элегантные пиджаки  и брюки висевшие на вешалках.
Прошло около получаса, когда они покинули бутик. На Косте был изящный серый костюм с отливом, в сочетании с лакированными коричневыми туфлями с золотым кантом по краю.
– По поводу твоего очередного глупого вопроса, – сухо заметил Агасфер. – Я видел, как Христос идёт на казнь, и до сих пор жив. Как ты считаешь, знаю ли я немецкий язык?
– Я просто спросил. У меня, к примеру, таланта к языкам нет, – с небольшой обидой в голосе ответил Костя.
– Талант? Ничего, он тебе не потребуется. Я знаю все языки мира, даже те, на которых уже не говорят.
После нескольких минут ходьбы они вышли на широкую людную площадь. Художники и продавцы разнообразных сувениров скучно  смотрели на прогуливающихся туристов.
–Это место подойдёт.
– Для чего подойдёт? – просил Костя.
Лицо старца приняло серьёзное выражение. Орлиный взгляд его глаз проницательно осмотрел  прохожих.
– Наша жизнь – это цепь событий, которые приводят к благим,  либо  к отвратительным результатам. Цепь эта, настолько хрупка, что один жест, потеря одной секунды кардинально меняет все вокруг. Бог всесилен.  Незримым для людей образом он меняет поворот событий, обращая время на пользу человека. Все кто занял сторону Света, являются его помощниками. Каждый день тысячи тысяч тех, кто пошёл по иной дороге, которая приведёт к беде, Господь наставляет на «путь истины».  Путь правильный. Интуиция, заложенная Создателем в каждого из Его детей, подсказывающая разуму правильный выбор, может быть омрачена как иллюзия, теми, кто пошёл за тьмой. В этом случае изменить ничего невозможно.  Так как всё случается в одно мгновение, и лишь тогда Создатель вмешивается в эту, как я сказал, хрупкую цепь. 
Костя внимательно слушал, стараясь вникнуть в каждое слово.
– Если честно, я мало что понял, – ответил он, – конечно то, что жизнь каждого…
– Я не удивлён. Слова мои поймёшь ты только тогда, когда увидишь сказанное мной воочию. Отныне тебе дано это видеть .
Агасфер пошёл вперёд, жестом пригласив Константина следовать за ним. Он осматривал людей. Пройдя шумную людную площадь, они перешли через дорогу.  Костя, стараясь хоть что-то понять, повторял за наставником все его действия. Иногда тот останавливался, оглядываясь и  чего-то ожидая. Вскоре, по обе стороны улицы расположились ухоженные невысокие дома, плотно стоящие друг к другу.  Вдали виднелась высокая часовня с пикообразным верхом. Агасфер  ускорил шаг.
– Мы идём наудачу.  Сколько это займёт времени, я не знаю.  Иногда, это явление встречается мне по десять раз на день.
Проходя мимо аккуратных  домиковт он остановился, указывая пальцем на часовню.
– Смотри,  сдается мне мы пришли в нужное место.
Костя задрал голову, глядя на циферблат часов. На верху башни работали два человека. Стоя в люльке, держа в руках  инструменты они что-то чинили. Работники о чем-то разговаривали между собой, то и дело  поворачиваясь друг к другу. Стая из пяти или шести ворон резво слетела с крыши перед лицами рабочих, покидая её. Люди этого не заметили.
– Смотри, – повторил Агасфер.
Один из рабочих, взявшись за  верёвку привязанную на шпиле,  встал ногами на крышу и  полез вверх. Второй остался в люльке, интенсивно жестикулируя товарищу руками. Секунды тянулись. Костя почувствовал что-то не ладное.  Рабочий, удачно забравшись на крышу, потянулся к стоящей банке с краской. Рука не доставала до неё всего пару сантиметров. Сделав несколько  неудачных попыток, мужчина, став на колено, другой ногой старался сделать то, что не удалось сделать руками.
После очередной пробы,  он ровно встал на ноги, решив спуститься к вожделенному предмету сам. Неожиданно верёвка, которая обвязывала его вокруг талии, не выдержала такого напряжения. От неожиданности рабочий по инерции сделал два коротких шага назад, споткнулся о край крыши и полетел вниз. Костя ахнул. Несколько секунд хаотичного полёта, и ещё недавно стоящий на крыше человек уже лежал на земле, сильно ударившись спиной об асфальт. Костя рванулся вперёд.  Агасфер ожидавший, видимо, такой реакции, схватил его за руку.
– Время отныне не действует на тебя, смотри, – сказал он.
Вокруг вострадавшего  суетились люди. Кто испуганно закричал.  Кто наклонился над упавшим.  Молодой мужчина, достав мобильный телефон, наверное, звонил в скорую. Под головой работника образовалась лужа крови, растекающаяся по асфальту.
Но дальше начало происходить нечто невообразимое. Все стоявшие вокруг трагичного места люди, стали двигаться спиной назад. Все автомобили, ехавшие по дороге дали задний ход. Мужчина, говоривший по телефону, положил его в карман и стал пятясь уходить. Лужа крови стала медленно исчезать, рабочий, немного полежав, по той же траектории, по которой он падал, стал подниматься вверх. Через миг он стоял на крыше, его снова обвила верёвочная страховка. Костя глянул  на Агасфера.  На него, кажется, эта картина не произвела никакого впечатления. Машины снова поехали вперёд. Молодой человек с телефоном прошёл мимо. Рабочий, сделав ещё одну попытку, достал  банку с краской и медленно подтянул к себе. Открыв её, он намочил кисточку и стал слой за слоем наносить ее на чёрный пик крыши. Костя ждал разъяснений этому событию.
– Теперь мои слова имеют больший смысл, чем ранее? – не дожидаясь ответа, Агасфер продолжил: – Это то, что люди называют «Божьей рукой».  Только весь смысл этого выражения они, наверное, никогда не узнают и не поймут.  Время окончания жизненного пути этого человека не близко, и он ещё многое изменит вокруг себя. Люди не замечают того, что каждый из них уже неоднократно умирал. 
– Иногда в уме человека проносится какое-то воспоминание или видение, и он удивлённо говорит окружающим или самому себе: «Это уже было! Я уверен, что это со мной уже было!». Живущие называют это «дежавю», но как бы они не старались, понять откуда оно берётся они не могут, так же как не могут правильно его истолковать. Их отвела от гибели вездесущая, хранящая каждого «Божья рука».
В Костиной голове почему то всплыл образ волка стоящего по среди дороги в ночи.
– Лет двадцать назад я однажды видел чудака, который умер при мне три раза, перебегая дорогу и попадая под одну и ту же машину. Интеллект и интуиция у него явно атрофированы, – задумчиво сказал Агасфер, поглаживая бороду.
– Но если Бог так часто спасает людей, почему они всё равно в конечном итоге гибнут?
– Когда человек умирает, это означает только, что его истинный жизненный путь подошёл к концу. Только на земле закончен, а дальше… Может, виной его дорога, которую он сам выбрал. Скоро ты во всем разберёшься – загадочно ответил он заканчивая разговор.
Слова странника глубоко врезались в сознание Кости, хотя не всё  было понятно..
Агасфер зашагал вперёд.
– Привыкай к тому, что видишь. Ко всему новому, незримому для глаз людей. Знай, что твоё видение и познание мира для человечества  - лишь больная фантазия. Лучше этого всего не видеть и узнать истинный смысл после смерти.  Тогда знание не будет  омрачать жизнь. У каждого из здравых живущих хватает проблем и забот. Если бы они могли видеть то, что видим мы, половина из них  попала бы в психушку  и этот хрупкий, зависящий от случая мир рухнул. А сейчас мы отправимся в спорное место.  Каждый к нему относится по разному. Но лучше иметь твёрдый нейтралитет и ходить туда лишь по действительной, безвыходной надобности.
Костя огляделся вокруг. Они стояли на зелёном, бескрайнем поле.  Вокруг не было ни души.  Вдалеке виднелось какое-то строение, но понять что это, пока было невозможно.
– Где мы?
Агасфер  подошел  к нему.
– Так устроено, что если есть жизнь, есть и смерть. Человек не умирает после того как его закопают в сырую землю или сожгут. Душа, созданная Богом бессмертна. Когда разрушилась гармония Эдемского сада, через кровь Адама родилась смерть. Она есть нейтралитет между Богом и Сатаной. Имеет она тысячи детей, которые по договору между царством Света и царством Тьмы сами выбирают, на чью сторону им стать, и помешать их выбору никто не может. – Агасфер вздохнул и взглянул на ярко-красный закат.
– Существует смерть, идущая за Богом и приводящая в Свет души, которые заслужили Свет.  Есть смерть, идущая за Люцифером, приводящая души во Тьму. Выбор с кем он в итоге уйдет из этого мира делает сам человек.  Смерть продолжает следить за нитями.
До сооружения оставалось всего несколько  метров. Огромные глыбы колодообразных камней, стоящих вертикально, сверху накрыты горизонтальными камнями. В некоторых местах небольшие,  торчащие из земли.
Костя удивился.
– Да это ведь Стоунхендж! Что мы здесь делаем?
Агасфер в привычной для себя манере не отреагировал на удивление собеседника, что порядком раздражало последнего. Он остановился метрах в пяти возле каменных сооружений, полез во внутренний карман пиджака, вытянул небольшой матерчатый свёрток, в который  завернут какой-то предмет.
– Это нож Каина, убившего своего брата Авеля. На этом ноже первая пролитая кровь человека.  Кровь родившая детей Смерти. Сооружение же это – один из её обелисков, оставшийся в досягаемом для человека месте.
Старик раскрыл свёрток.   На его ладонь упал странного вида нож. Вместо привычного железного лезвия у него был тонкий  острый заточенный камень. Не то природа создала такую причуду, не то, человек нашедший булыжник, затачивал его длительное время, пока не превратил в удлинённое каменное лезвие.
– Кровь на нем уже давно ушла в землю, но вот память о нем никогда не исчезнет.
– Зачем здесь нужен это нож? –  с нескрываемым удивлением спросил Костя
Агасфер аккуратно обмотал заточенный камень материей и положил свёрток в карман.
– Скоро эта реликвия будет твоей. Нам нужно идти в центр этого сооружения.
Вскоре они стояли в самом центре Стоунхенджа  возле трёх небольших камней, лежащих на земле. Парень внимательно наблюдал за действиями своего проводника, который уставился на солнце. Простояв так около минуты, он сказал:
– Сейчас, твоё дело – молчать. Если я что - то говорю, ты молчишь, если к тебе обращаются – ты молчишь. На все мои вопросы отвечаешь жестами, качая головой, кивая. Тебе ясно?
Костя  растерялся, не ожидая такого поворота событий, после кивнул в знак согласия.
– Хорошо, – бросил Агасфер.
Старик подошёл к среднему камню, лежащему на земле. Нагнувшись, аккуратно положил на него нож, который показывал Косте…
От былого спокойствия тихого места не осталось и следа. Рядом с ними, метрах в пяти, на большом  камне сидела пожилая женщина, одетая в темно-серую длинную одежду. Её лицо напоминало скелет, туго обтянутый кожей. Вместо глаз -  пугающая  пустота.  Седые волосы падали вниз свисая до самой земли. Она неотрывно смотрела в землю, перебирая что-то в руках.                Возле женщины стояло ещё множество  людей разного пола, схожих с ней телосложением. Все худые, словно давно голодают,  слепые. Одни  одеты в чёрные одежды, другие в светлые.  Люди, или существа похожие на них,  выстроились  возле старухи  ровной очередью.  В светлом  одеянии  -  по правую руку,  в тёмном – по левую. Каждый из них подходил к ней.   Старуха, не переставая смотреть в низ, отдавала им  своей костлявой  рукой  что-то наподобие верёвки золотистого  цвета. Иногда они были короткими, иногда довольно длинными.  Светлой очереди она отдавала с правой руки, тёмной – с левой. Получив из её рук верёвку, они отходили  и удалялись прочь.                Казалось, эта толпа никогда не иссякнет.                Стоило одному ждущему уйти, в очередь становился новый.  На земле вокруг старухи лежала  огромная,  спутанная  груда  таких же  золотых нитей, сосчитать  длину  которых  не смог бы никто и никогда. Они были везде – и позади неё, и впереди, разбросанные на много метров. Она тщательно перебирала их руками, отрывала  и снова отдавала, отдавала и отдавала. И так без конца и края, от самого рождения Земли и до ее погибели.
      Костя хотел завести разговор с Агасфером и даже открыл было  рот, но вспомнив его слова о молчании, лишь бросил на него любопытный взгляд, ожидая объяснений. Тот осматривался, не двигаясь с места.
– Сидящая на камне старуха – это Смерть. В руках она перебирает нити всех живых. Если кто-то должен умереть сегодня, она вырывает его нить, тем самым умерщвляя человека. Чем короче нить, тем моложе человек.
Старик обернулся на очередь, в которую приходили всё новые и новые невероятно худые люди.
– Это её дети. В светлых одеждах – служащие Свету, в тёмных – тьме. Светлым она отдаёт нити тех, кто заслужил быть с Богом навечно. Тёмным –  кто уйдёт с ними во тьму. Получив нить, они идут забирать душу из тела человека, чтобы увести её с собой. Смерть никогда не ошибается, – голос Агасфера помрачнел. – Она сидит здесь вечно, перебирая в руках золотые ниточки человеческих жизней, никогда не поднимая голову вверх. В этот век работы у неё очень  много. Надеюсь, что когда ты заменишь меня, она сможет немного отдохнуть.
Присутствующие, не обращали внимание на незваных гостей, продолжая то приходить то уходить.
– Единственное, чего она желает – это никогда более не сидеть на этом камне   перебирая  нити и  когда нибудь поднять свою голову,  распрямить уставшую спину. Может её желание сбудется…
Измученная старуха на ощупь потянула кучу ниток находящихся позади неё.
– А тебя я привёл сюда, чтобы ты узнал вот о чём. Рождаются иногда люди, начинающие страшные, кровопролитные войны, уносящие миллионы жизней. Если ты опередишь дьявола, который стремится оберегать этих людей как зеницу ока, не давая возможности Свету подобраться к ним, ты сможешь привести такого человека  к ней и попросить оборвать его нить. Самому же чинить над ним расправу, тебе не дозволено. Ты понял всё, что я сказал?
Костя кивнул, не отводя взгляда от сидящей перед ним растрепанной,  слепой старухи, которая всё перебирала и перебирала в руках человеческие судьбы, иногда обрывая их и вручая  в руки своих детей.
– Тогда больше нам здесь делать нечего. Оставим это мрачное место, у нас ещё много дел, – сказал Агасфер, бросая прощальный взгляд на Стоунхендж.
Подойдя к камню, он поднял нож.  Тут же все исчезло, вокруг ни души.  Только холодные камни с таким же вековым спокойствием лежали вокруг.
– Я не понимаю, – удивлённо произнёс Костя,  наблюдая  как старик аккуратно опускает нож во внутренний карман пиджака. – Если можно остановить войны и кровопролитие, почему они продолжаются? Почему столько насильственных смертей?
Агасфер помрачнел.
– Войны были всегда. Для человека война – самое простое решение конфликта. Ты должен понять, насколько важно подрубить её на корню. Я покажу тебе, как это делать, как остановить того, кто непосредственно порождает её.
Константин  задумался.
– Насколько больше в мире было бы войн, если бы не ты? – с интересом спросил он.
Агасфер улыбнулся.
– Это лишь моя работа, но все же. За всё время моих странствий Бог дал мне сил остановить двадцать четыре мировые войны и сто сорок две межгосударственных.
Костины глаза расширились от удивления.
– Двадцать четыре мировые?
– Войны не останавливают грубой силой.  На каждую войну есть мир. Когда человек держит в руке оружие, убивая своего брата, он уже не думает о первопричине.  Помнит лишь, что перед ним враг, который убьёт его, если они поменяются местами. Без зазрения совести он бросает в его голову камень, вонзает в тело стрелу или нажимает курок, что в конечном счёте не имеет никакой разницы. Один из семи человеческих пороков даёт ей начало. Будь то гнев, гордыня, зависть или алчность – всё приводит к одному и тому же результату. Пороки олицетворяют падшие ангелы, которые выбирают из людей тех, кто может дать ход войне. Когда человек подаёт руку помощи такому же как он – даже, казалось бы, незначительными мелкими действиями – Свет идёт рядом с ним. Ежели, человек отворачивается, закрывая глаза на несправедливость, или сам её чинит – он оставляет рядом с собой тьму. Первопричина – самое главное. Именно её нужно остановить и стереть с лица земли, остановив зачинщика. – сказал Агасфер, делая акцент на последних словах. – Ты был в аду, – продолжал он, – ты видел тьму, видел грешников, перешедших мост и получивших вердикт неземного суда. Но главное, это живущие ныне. Они вершат судьбу мира, выбирая каждый свою дорогу. Ты должен увидеть всё другими глазами, ты должен увидеть истинное обличье добра и зла, которые идут рядом с живыми.
Костя снова окинул взглядом каменные глыбы. Солнце лениво уходило на отдых, оставляя за собой звездное,  ночное небо.

– Где мы? - спросил парень.
Накрапывал мелкий противный дождь. Стальное небо наводило колющую сердце тоску. Костя вспомнил о Вике. Мысли нарисовали её образ, который стоял перед глазами, сжимая от боли душу.
«Она ведь ушла в Свет, и будет ждать меня много, много лет. Нежная и любящая. Сколько времени потрачено зря! Сколько дней можно было бы провести с ней! Ценить каждую её улыбку, каждый её жест. Но уныние – грех...», – подумал он, сглатывая комок подступивший  к  горлу.
– Это Лондон, – бросил Агасфер. – Лучший город для раздумья о вечном. Здесь легко собрать все мысли воедино.
Шумная улица не приветствовала его энтузиазма. Раздражённые водители то и дело жали на клаксон,  нетерпеливо ожидая, когда  же закончится пробка. Люди бежали по своим делам зацепая и толкая друг друга.
– Нам туда, – старик указал на зелёный парк уставленный лавочками метрах в пятидесяти от них.
– Замечательное место, – заметил он, удобно усаживаясь на одну из них. – Сколько людей, сколько проблем.
.Костя последовал его примеру.
– Смотри на них, счастливых и незрячих.  Скоро ты будешь им завидовать.  Для тебя обратного пути, к сожалению, уже нет. – Он посмотрел на небо, дождь немного усилился. – Теперь закрой глаза и не открывай до тех пор, пока я тебе не скажу.
Парень  колебался. Неопределённое чувство не то тревоги, не то страха стало тугими верёвками оплетать его. После мгновения  раздумий он повиновался.
– Мы пришли смотреть, – шёпотом произнёс старик, обращаясь непонятно к кому. – Открой глаза.
Казалось, что кто-то поднял занавес в театре, дав зрителям возможность увидеть других актёров.                Шумная улица и торопящиеся по ней люди никуда не исчезли. Как и прежде, с разным выражением на лице, походкой и скоростью они продолжали идти по своим делам. Но то, что было рядом с ними, Костя не видел даже в самом жутком кошмаре.
Оглядывая молодую пару, которая о чем-то с оживленно разговаривала с друг другом, не спеша,  прогуливаясь с  коляской, он почувствовал, как по его коже пробежала дрожь. Рядом с ними шёл Ангел. Пригнувшись, одной рукой он придерживал коляску,  а другой, высоко подняв над землёй, держал беса, закутанного в чёрную накидку. Его жабье лицо исказилось гримасой боли, длинное чёрное перо упало на землю. Второй Ангел, идущий позади молодого отца, внимательно смотрел вперёд, наблюдая за плотным движением машин по широкому проспекту. Вмиг он споткнул  молодого папашу.  Ноги у того заплелись, и он чуть не упал. Удивлённо остановившись вместе с женой, молодой человек оглянулся, посмотрел под ноги на то место, где  споткнулся. На  нём в ту же секунду появилась небольшая ямка. Он понятливо качнул головой, недовольно объясняя что то своей спутнице.
– Странно, да? –  начал разговор Агасфер, глядя на супружескую пару. – Он жалуется на плохие дороги своей жене. Если бы Ангел не остановил его на пару секунд, то вон та пьяная свинья, – странник  указал на дорогу, по которой, не обращая внимания на красный свет светофора, с большой скоростью промчалась  машина, – сбила бы насмерть всё семейство, вместе с младенцем.
Костя переводил взгляд на то, чего ранее не было. 
– Вон, смотри, интересная персона, – старик указал  на останавливающийся по ту сторону дороги чёрный лимузин, из которого вышел хорошо одетый, невысокого роста, плотный человек. Парень невольно ахнул, глядя на него. На спине богача друг на друге висело четыре человеческих  фантома  отвратительного вида. Первый из них, как пришитый к нему, обхватил его руками вокруг шеи. Бледное как у покойника лицо с интересом осматривалось вокруг.  Промеж лба зияла небольшая дыра. Трое остальных мёртвым грузом были приклеены к первому. Богач не ощущал на себе веса, продолжая так же спокойно идти по направлению к дверям  банка.
– Что это на нём? – с отвращением поинтересовался Костя.
Агасфер невозмутимо  наблюдал.
– Нет тяжелее преступления, чем отнять жизнь у подобного себе. Ещё страшнее, когда убийца не раскаивается, искренне прося прощения у Создателя тех, кого он убил. Они висят на его спине тяжким бременем, которое ещё даст о себе знать.                Один из мертвецов висящий на спине, стал давить своими бледными пальцами  на  глаза богача.
- Этот скоро потеряет зрение. На нем висят не люди, а фантомы, порождённые его убийством. У них нет души. Лишь злоба и ненависть окутывает их разум, оттого что отцепиться от него они не могут. Они будут стараться вывести его на путь смерти или болезни, чтобы он закончил свою жизнь, и они смогли с него слезть. Ангел  его уже никогда к нему не вернётся,  будет идти совсем с другим человеком. А вот бесы будут его сопровождать до смерти…
– А вот, – снова воскликнул Агасфер, – такую картину не часто увидишь, а увидев, ко многому начинаешь относиться иначе. Взгляни-ка.!
Парень наблюдал за тем, как богач, несущий на своей спине нелёгкую ношу, неспешно подходил к дверям  крупного банка, возле которых стоял старик-нищий. Одетый в рваные лохмотья, он с надеждой протянул руку перед хорошо одетым человеком, проходящим рядом с ним. В полуметре от просящего, находился  удивительной красоты Ангел, сверху вниз глядящий на проходящего мимо богача, который с  презрением отвернул  своё лицо от бедняка.
– Любопытно, не правда ли?  Чтобы  увидеть истину, много ума не надо. Стоит хотя бы раз, даже не имея возможности смотреть глазами, которыми сейчас смотрим ты и я, дать оценку такому событию.
Проходящая мимо того же здания, видимо, очень спешащая женщина, разговаривавшая по мобильному телефону, остановилась.  Не прекращая разговора,  порывшись в сумочке,  вытащила пару банкнот и  положив  в руку просящего, снова заспешила по делам. Ангел, идущий рядом с ней,  улыбнулся радостной детской улыбкой, провожая взглядом нищего и  следуя за женщиной.  Посмотрев на нее, раскрыл свои огромные крылья и окутал её ими.
– А для её хранителя сегодня праздник. Даже за этот бескорыстный незначительный добрый поступок, его обязательно похвалят те, кто наверху, – улыбнулся Агасфер указывая  на идущего Ангела. – Тьме к ней  точно уж не добраться ни днем, ни ночью, – добавил он.
После он увидел пару человек, на ногах и спине которых висели бесы. Один из них что-то быстро записывал, держась за волосы тех, на которых сидел.
– За мной шли два демона, когда я шёл через кладбище, – сказал Костя, обращаясь к старцу.
– Демоны редко покидают свое ложе, – заметил тот, неожиданно кладя руку на Костину голову.
Тот замер. Старец закрыл глаза, словно стараясь что-то прочувствовать.
– Они подчиняются падшему ангелу «гнева». Много злобы после поломки машины было в тебе..
Костя промолчал.
– Вот очередной чудак, – заметил Агасфер.
Пожилой человек, держащий в руке хот-дог  жадно его уплетающий за обе щеки, оживлённо беседовал с двумя , такого же почтенного возраста женщинами, увлечённо жестикулируя. Рядом чуть в стороне стояли два Ангела-хранителя. Через мгновение,  он схватился за горло, кашляя и задыхаясь. Спутницы испуганно смотрели,   потом стали колотить  его по спине. Упав на колени, мужчина  бил  себя по груди, пытаясь откашляться. Через некоторое время он безжизненно повалился на бок. Женщины кричали, звали на помощь.
Время на долю секунды остановилось, отматываясь назад как кинопленка. Человек чудно поднялся с колен, подержался за горло и снова стал махать руками. Люди снова пошли в привычном направлении. Ничего не подозревающий мужчина открыл рот, приготовился повторить действие, которое привело к смерти. Ангел стоящий рядом с ним, неуловимым жестом ударил его по руке.  Злосчастный хот-дог упал на землю. Едок со злой гримасой осмотрел испорченную еду, что-то говоря своим спутницам, выражая своё недовольство.
– Глупая была бы смерть. Хочешь поесть – не разговаривай. – сделал вывод Агасфер.
Костя думал. Знал бы он ранее ,что люди награждены такой защитой. Никчемные проклинают друг друга, отбивая охоту Свету идти за ними ,защищать их. Грехи порождают тьму, которая ой как охотно займет место Ангела.
Агасфер в взглянул на небо.
– Нам пора.
– Куда мы отправляемся теперь? 
Старец  молча встал с мокрой холодной лавочки, стряхивая с себя капли дождя попавшие на манжет пиджака.
– Знакомиться с хозяевами.

Костя знал, что снова придётся спрашивать, где они находятся. Догадаться самому было невозможно,  вокруг серые  жилые дома.  Недалеко яркий,  окрашенный осенью и  усаженный сотнями разноцветных осенних клёнов, парк.  Изящный круглый фонтан лил бесконечную воду. Порывистый ветер трепал волосы, на небе светил молодой месяц на пару с миллионами звезд. Ярко мерцая, они переливались как бриллианты.
Навстречу шли две молодые женщины,  оживлённо беседуя.
– Да, он так и сказал, я клянусь, – с улыбкой уверяла одна другую. Её подруга зашлась от хохота, – а потом развернулся и уехал!
Вторая  остановилась, согнулась пополам и схватилась за живот, чуть не плача от смеха.
– Это Россия? – неуверенно спросил Костя, услышав знакомый язык.
– Белоруссия, Гомель.
Он оглядывался по сторонам, рассматривая незнакомую местность. Агасфер шёл в глубь жилого района,  застроенного серыми девятиэтажными домами.
Следуя за стариком,  он несколько раз порывался было задать назревшие вопросы, которых было немало, но в последний момент передумывал. Они зашли в прокуренный подъезд, сели в лифт. Агасфер нажал кнопку  седьмого этажа. Косте иногда казалось, что ничего в этом мире уже не способно удивить или обескуражить этого старика. «Слишком много времени он провёл в мире, заглядывая в самую тёмную из его сторон», – думал он.
Лифт остановился. Агасфер свернул вправо, подходя к  не приметной деревянной двери, на которой красовались цифры «76». Он положил на неё руку, как будто хотел почувствовать, что происходит  по ту сторону. Постояв так несколько секунд, он наконец-то вспомнил о своём спутнике.
– Там пусто. То, что нам нужно, – пробасил он.
Немного замёрзший Костя уставился на него.
– А чья это квартира? 
– На эти вопросы ответит хозяин, а не я, – И   опять повернулся к двери.
– Хозяин? – переспросил Костя. – Вы же сказали, что там никого нет!
– Там нет людей, – раздражённо буркнул , легонько толкая дверь. Та, к удивлению Константина, поддалась и распахнулась для незваных гостей.
Идя наугад в темноте, старик шарил рукой по стене, ища включатель. Парень от изумления застыл на пороге, решая входить или нет. После мимолетного колебания   решительно переступил порог – как раз в ту секунду, когда  помещение ярко осветилось.
Они находились в просторной трёхкомнатной квартире, в которой царил порядок и чистота. Вельветовый серый диван и такие же кресла, застелены покрывалами  похожими на  тигровые  шкуры. Электрический камин, вмурованный в стену, испускал идущее по всей квартире тепло, создавая иллюзию горящего огня. Возле него стоял стеклянный журнальный столик с разбросанными на нем чтивом . С соседней комнаты доносились плавные тихие звуки классической музыки.
– Наверное, привык, когда хозяева долбают ключом в замочную скважину, не услышал нас, –шёпотом заявил Агасфер, после неожиданно громко кашлянул.
Музыка вмиг умолкла, камин выключился , журналы, лежащие на столике, закрылись и сами по себе ровно уложились в единую стопку. В квартире настала полная тишина. Гости все ещё стояли в арочном проёме, ведущем в комнаты.
– Хозяин, – громко позвал Агасфер, проходя в первую, самую просторную из всех, включая  в ней свет. – Хозяин! – ещё громче повторил он. – Это я, Агасфер, зашёл к тебе в гости, ты не против?
Костя изумлённо смотрел на старика, после окинул взглядом пустую квартиру. Всё его нутро ждало чего то неизвестного, чутьё подсказывало что оно здесь есть.
Из другой комнаты донеслось шарканье, оно приближалось. Парень насторожился. Шаркающие шаги усиливались, неизвестный совсем скоро выйдет  навстречу к гостям.
– Конечно, не против, – донёсся с дверного проёма тихий, скрипучий старческий голос.
Выходя на свет лампы, к ним приближалось доселе неизвестное Косте существо. В первый миг захотелось протереть глаза руками, убедиться, что это не мираж и не галлюцинация.
 Медленно ковыляя, вышло существо, чертами лица напоминающее старого деда. Около полуметра ростом, с ног до головы заросшее густой чёрной шерстью, с густыми, похожими на кошачьи усами, громадными, необычными, яркими, почти кошачьими жёлто-зелёными глазами. Голова уступала телу по количеству шерсти, на лбу сквозь неё проступали глубокие морщины. Существо продолжало приближаться, сверкая глазами, подняв голову  и осматривая гостей.
Костя съёжился, подавляя желание попятиться назад.
Существо подошло к Агасферу, который спокойно, не выражая никаких эмоций, смотрел на него. Раскрыв в объятиях крошечные волосатые ручки, он обхватил его за колено.
– Какая честь, Агасфер! Мой прапрадедушка встречался с тобой лет семьсот назад! Проходи, располагайся, – существо выразило на лице нечто, напоминающее улыбку. – А кто это с тобой? – спросил он, глядя на Костика.
– Это тот, кого Он выбрал на замену мне.
Существо потянуло свою ручку вверх, Константин, поколебавшись, присел на корточки, протягивая свою в ответ для рукопожатия. На его удивление, его рука была очень тёплой, даже горячей.
– Очень, очень, очень рад видеть вас в моем доме, молодой человек, – учтиво  проскрипел он. – Прошу вас, располагайтесь. А я то, старый дурень, думал что воры залезли… Хэх, – он стал двигаться немного шустрее.
– Пойду найду чего-нибудь в холодильнике. Я думаю, вы не будете против лёгкого ужина? – выходя с комнаты, спросил он.
– Мы не будем возражать даже против тяжёлого, – улыбаясь, ответил на вопрос Агасфер.
– Давай присядем, я должен тебе кое-что объяснить, чтобы ты не доставал меня своими расспросами, – добавил он, обращаясь к Косте, присел в одно из удобных кресел.

– Тысячи лет назад, когда люди стали строить первые жилые строения, Сатана решил вывести из ада на поверхность этих существ и поселить их вместе с ними. По его приказу они должны были приносить хозяевам беду и разруху. Будучи невидимыми, поджигать и топить дома, разрушать стены, душить жителей по ночам, не давая им времени на спокойный сон. Ходят поверья, правдивость которых может подтвердить или опровергнуть только Бог, что одно из этих существ отказалось причинять вред людям. Бесов, которые приходили к нему, чтобы получить информацию о поступках хозяев, он выгонял, избивая  вдогонку. Более того, он подбил на бунт других, большая часть которых последовала его примеру. Они перестали бедокурить, принося в дом, где они живут, только тепло. С течением времени они научились искренне любить людей, которые им нравятся. Невидимы для них они стали изгонять из своих, как они считают, домов, тьму и нечисть. Но если хозяева им не нравятся или поступают так, как им неугодно, они уходят, несколько раз предупредив их перед этим – разбивая посуду, щипая ночью за ноги. А если дела совсем плохи, могут и придушить  во сне. На смену им чаще всего, приходят те, которые остались верными Сатане, считая его намерения и приказы правильными. В таких домах никогда не будет мира, взаимопонимания и  любви. – поднявшись, старик стал расхаживать по комнате.

- Одна из главных одолжений, которые делает хозяин для человека – время от времени, когда тому грозит опасность или тяжёлая болезнь, дарует ему временный дар видеть вещие сны, которые несут предостережения. Раньше люди умели толковать такие сновидения, сейчас  это редкость. Поэтому хозяева, подстраиваясь под время, стали уберегать людей другими способами. К примеру, если они знают, что спешащий на работу человек выйдет в роковую минуту из дома и больше не вернётся, они всячески стараются задержать его. То кошелёк украдут, то ключи, то важные бумаги – а когда опасность пройдёт, возвращают  их на прежнее место.
Костя сидел в кресле, вспоминая сколько раз такое было с ним. И в правду, время от времени казалось бы с видного места что то пропадало, через время поисков, вещь обнаруживалась либо там же либо в другом месте, в котором уже искал.
– А что им не нравится в людях? – спросил он.
Агасфер подошел к одной из картин.
– Больше всего тем, кто ушёл от дьявола, перейдя на сторону Света, неугодно, когда люди вспоминают имя их старого хозяина, чертыхаясь и проклиная друг друга. Не любят скандалов, ссор.  Когда живущие  поддаются любопытству заглянуть за накинутый ради их блага занавес,  начиная гадать  или зазывать кого-то в дом. Все это их злит, и они будучи невидимыми, пакостят разнообразными способами, стараясь вернуть порядок и покой. Бьют посуду, вламываются к спящим, наводя на них дикий страх. Как их только ни называют... Кто-то зовёт их «полтергейстами», кто-то – домовыми, некоторые по незнанию считают их бесами... Которых они, кстати говоря, терпеть не могут...
Агасфер замолчал, переводя взгляд на камин, который снова грел помещение..
– Ра-ску-дрявый клён зелёный, лист резной, я влюблённый и смущённый пред тобой, – с кухни доносилось царапающее слух пение «хозяина».
– Слава Богу, за последнее время совсем мало стало тех, кто остался служить сатане. Не может их весёлый нрав переносить зло, – засмеялся старик. – Зайди практически в любой дом, и они будут рады тебе. Когда я уйду на покой, они будут знать только тебя, всячески стараясь угодить.
Костя зашелся от смеха, прислушиваясь  к старательному пению, ни одной нотой не попадавшее правильно.
Через пару минут дивного вида старичок вернулся к гостям, держа в руках поднос размером в свой рост, на котором стояли две тарелки с едой.
– О, прекрасно, – похвалил Агасфер, рассматривая аккуратно порезанную колбасу, салат и яичницу.
– Может, принести чего покрепче, для сугреву? Холодно поди там, осень… – предложил хозяин, отдавая поднос в руки гостя.
– Не откажусь, – неожиданно сам для себя,  подхватил идею   Костя.
Хозяин ушёл, возвращаясь с бутылкой коньяка  и двумя стаканами.
– Скажите, а разве хозяева дома не заметят пропажу провизии, – поинтересовался  Колесников, наливая в оба стакана крепкий напиток.
Старичок обиженно взглянул на него.
– Я здесь хозяин, – добавил он тихим голосом.
Костя понял, что ляпнул невпопад.
– Простите, простите, конечно же вы! Я имел ввиду жителей этой квартиры, –исправился он.
– Пропажу? Нет! Коньяк  я смешаю с водой, на их благо, пусть градус будет меньше. А то, что не будет доставать пары яиц и куска колбасы, то здесь не голодуют они вряд ли заметят. Я живу с ними тридцать лет, ни разу не попадался. Правда, ем я гораздо меньше чем вы.
Костя с большим удовольствием уплетал еду, которая была изумительно вкусной.
– Правда, Катюша, женщина, живущая здесь, один раз меня видела. С перепугу выбежала  из  кухни... а я-то что? Тоже есть хочется!. Священника потом пригласила, дура, денег сколько отдала... Мол, «в моём доме призрак, нечистая сила!..» –пародируя голос жительницы этой квартиры, пропищал он. – Муж твой нечистая сила, когда после получки домой на четвереньках возвращается. – добавил он. – Сколько раз жизнь спасал, сколько бесов пинками под зад выгнал, как собак! А в итоге я же и «нечистая сила»!
От разговора и жестикуляций старичка Костю снова потянуло на смех,  переборов себя,  сглотнув, он продолжал слушать с серьёзным выражением лица.
– Эх… Ладно. Всё равно люблю их, хорошие они у меня, редко ругаются, не орут, как за стеной соседи.  Сколько раз я по стенке стучал, чтобы прекратили. А хозяин в их квартире совсем ничего с этим делать не собирается. Мог бы я покинуть помещение, пошёл бы разобрался. Мои в это время сидят обнявшись, телевизор смотрят, чай пьют, и я вместе с ними. Люблю отечественные фильмы и боевики, – серьёзно добавил он. – Да и почитать иногда люблю. Но вчерашние газеты сразу в мусорку идут! Нет чтобы положить на стол – прочитал, дай прочитать другому. Экономический кризис опять говорят будет, правда? – с интересом спросил он, осматривая дорогих гостей.
Агасфер, пережёвывал еду не в силах ответить.
– Не знаю, –ответил Костя.
Старичок тяжело вздохнул, залез на диван и удобно сел.
– Искренне рад вас обоих видеть. Если что, мой дом – ваш дом, вы всегда желанные гости, – сказал он.
– Спасибо, – поблагодарил Костя.
Весь последующий час они ели, выпили немного «согревающего напитка», общались. Парню  показался странным, что он не чувствует усталости. В сон, несмотря на позднее время, не клонило. Домовой  рассказал им о своей безумной любви к кошкам – как бы ему хотелось, чтобы живущие в доме люди завели хотя бы одну! После разговор зашёл о жителях квартиры, их нраве, а закончился жалобами на то, что в последнее время приходиться слишком часто вышвыривать бесов.
Агасфер встал. Настенные часы пробили одиннадцать ночи.
– Я привёл своего гостя, чтобы познакомить его с вашим родом, с вашим гостеприимством и умением всегда прийти на помощь, – произнёс Агасфер, глядя на  старичка. – Надеюсь, ты был не против, и мы не доставили много хлопот. Спасибо за изумительно вкусный ужин.
– Спасибо, было очень вкусно, – добавил от себя Костя, поднимаясь с кресла.
Кошачьи глаза хозяина, приветливо блеснули.
–Буду только рад увидеть вас в будущем, заходите ещё, – говорил он вслед, когда гости выходили  из  квартиры и нажимали кнопку лифта. – Спасибо за встречу, я буду всегда её помнить, – шёпотом добавил он, улыбнувшись, тихонько закрывая за собой входную дверь.

– Ну вот, настало время для того, чтобы показать тебе твою работу. Это только небольшая  часть из того, с чем тебе предстоит бороться и видеть в будущем, – заметил Агасфер.
Они стояли среди гигантских небоскрёбов. В этой части земного шара, был день. Осеннее солнце не давало телу тепла.  Они в очередной раз  наблюдали, как небесное светило устало опускается за горизонт, чтобы подняться где-то в другой точке земного шара.
Всё то время, которое Костя провёл с Агасфером, он пытался понять, что к чему, внимая каждому слову старика. Увидев невидимое, поговорив с несуществующим – с точки зрения нормального человека – он много думал о своём предназначении. Прочитав ту самую книгу, единую Книгу, написанную Богом, он понимал, насколько всё искажено в писании человеческом. Теперь-то он мог уловить, для чего его писали на свой лад. Для управления людьми, которые, сбившись в кучу подобно стаду безмозглых баранов, готовы принимать сладкую ложь за истину, выполняя все данные им приказы –  от убийства до самоубийства. Любит Дьявол путать умы, создавая хаос вокруг себя. Надевая на глаза человека плотную чёрную повязку  держа его за руку, он с улыбкой ведёт дурака по отмеренной ему  жизни, выдавая чёрное за белое. Безумный, жалкий, не умеющий из-за своей слепоты узреть истину, человек идёт за ним, способный под нашёптанную на левое ухо диктовку,  зарезать собственную мать.
Слепота! Слепоту нужно внести в список как восьмой земной грех. Она приводит к неисправимым катастрофам, особенно когда слепого Сатана одаривает властью. И правит балом он, правит балом Люцифер. Молиться нужно за то, чтобы Господь дал стремление и сил снять повязку со своих глаз и глаз брата. Способность отличать справедливость от лжи,  красоту от уродства,  гниль от живого. Чтобы ушли из этого мира чёрные правители, идущие в белых одеждах – поклоняясь лишь своим интересам, они продали себя в рабство ради земных благ, коих вдоволь у Сатаны. Наполнятся их утробы, удовлетворится их похоть  и скажет им Дьявол:  «Спасибо. , Когда слуги его привяжут того  кто вчера правил на земле, к уже готовой плите, и будет рваться их плоть день за днем, год за годом.
Воистину прекрасен тот, кто остаётся человеком, не зная, что его ждёт после того как смерть оборвёт его нить. Светлому или темному своему ребёнку она её отдаст, зависит только от самого живущего. И ведь, казалось бы, всего десять пустяковых правил, запрещающих самые мерзкие поступки!
Спустя долгое время находя в своих же книгах свои же ошибки, человек первым делом, не найдя другого ответа на вопросы, посылает бессмысленные упрёки Небу, ругая и оскорбляя тех, кто ежесекундно держит его жизнь в здравии. Награждённый немыслимой силы защитой, которая не оставит его, покуда будет свет в его поступках; получивший в дар прекрасный, разнообразный мир, он стремится разрушить его и всё живое вокруг себя. Полный слепой ярости, в поисках тех, кто богаче живёт, слаще спит, где небо светлее. Не считая слова оружием, а просьбу приняв за унижение, поднимает он меч, рубящий подобных себе. И после долгих лет, умывшись кровью, он кается только потому, что нюхом чувствует идущую за ним смерть.
Напоследок накормив бродячего пса голой костью, искренне полагаясь на то, что этот поступок достоин места на небе, ещё вчера считавший себя всемогущим, способным даровать либо отнять жизнь, бездыханно ложится в холодную землю, в последнем вздохе видя иллюзию тоннеля, который в конце своём слепит белым светом. И нагло выражает удивление, попадая совсем в другое место.
Мир уже никогда не будет радужным, но и никогда не станет тёмным, пока есть те, кто своими незначительными, как им кажется, бескорыстными поступками приносит в него радость и милосердие.  Наполняя им себя и  передавая по кругу тем, кому помогли или тем, кто был очевидцем. Последние же, если умеют видеть, сами того не осознавая создадут  неизмеримую по длине цепь, за которую будут держаться другие, наполняя её всё более ярким светом,  каждым поступком делая её все прочнее. И увидит её весь мир, и каждый, кто хочет видеть, выйдет и возметься за нее и укрепит её. Она будет рваться и тускнеть.  Но  найдутся новые люди, подымут её и снова сомкнут воедино поломанные звенья. С начала рождения человека существует она и существуют те, кто несёт её, смыкает и чинит. И если падёт она, падёт и свет. Если бы каждый из миллиардов понял, как она важна и насколько легко присоединиться к тем, кто уже её несёт! Защитив слабого, утешив страждущего, накормив голодного, проведя по безопасному пути слепого, дав правильный совет, идущий от сердца, искренне желая помочь ближнему, человек сам становится очередным звеном, делая эту цепь светлее и прочнее. Без слов призывая остальных, имеющих сердце. Все поступки, идущие от намерений души, не имеют цены, как хорошая книга не измеряется страницами. Несут эту цепь люди, теряя и набирая новых сподвижников, идут рядом с ними их хранители, отгоняя от неё тьму.
«Буду молиться тебе, Господи, за то, чтобы она увеличивалась и прочнела с каждой секундой», – думал Костя, следуя в неизвестный ему путь за Агасфером.
– О чём задумался? – спросил тот после затяжного молчания.
– Ни о чем, так просто… – взбудоражено ответил парень, возвращаясь в реальность. Слишком много всего сразу...
– Ну это и понятно. Давай отдохнём, здесь недалеко есть превосходное кафе, я не отказался бы сейчас от горячего крепкого кофе, – предложил Агасфер, –
Костя молча кивнул.
Вскоре они сидели в уютном многолюдном кафе. Большое стеклянное окно давало возможность смотреть на прохожих.
– Почему ты не спрашиваешь, где мы находимся?
Костя перевёл взгляд на собеседника.
– Четыре года назад я был в Нью - Йорке в командировке. 
– Высокий, шумный город, в котором есть на удивление тихие места. Если, конечно хорошо поискать, – ухмыльнулся Агасфер, прихлёбывая напиток. – Я привык быть один, я всегда один. Стал нелюдимым за столько лет.
Костя взял свою чашку с горячим кофе.
– Мне кажется, ты держишься гораздо лучше чем я. Когда узнал, что меня ждёт, я метался, как зверь в клетке. Но, как говорят,  от судьбы не уйдёшь. У каждого она своя,  изначально написанная. Моя жена и мой сын ждут меня там, – он поднял палец вверх, – слишком долго меня не было рядом с ними. Слишком долго – повторил он.
– Я не знаю смогу ли... – неожиданно сам для себя произнёс Костя. – Я не хочу этого. Я хотел бы вернуть всё назад, не хочу знать того, что знаю, и помнить то, что видел. Моя девушка умерла, мне хочется быть рядом с ней, а не тащить на себе этот крест…
На удивление, Агасфер смолчал, не злился, не перебивал. Печальным, полным сочувствия  взглядом посмотрел на своего приемника.
– Я понимаю, сынок. Но если ты выбран, другого пути нет. Ты не совершил греха, , какой совершил я.  Ты один в мире, способен идти по этому тернистому пути. Год за годом, столетие за столетием я хожу по земле, спасая жизни, меняя судьбы. И знаешь, я всё ещё учусь у людей! Это странно, правда? Казалось бы, время даёт опыт и мудрость, но даже за два тысячелетия нельзя изведать всё. Я не совсем понимаю кто я, но уже знаю, что ты будешь лучше меня справляться с этим делом. Ты никогда не будешь чувствовать физической усталости, лишь разум твой будет уставать от пережитого.- Агасфер перешел почти на шепот.
- Без тебя погибнут тысячи тысяч. – он тяжело вздохнул, – Твоя женщина ждёт тебя, родители тоже и будут ждать столько, сколько потребуется. Тебе дарована долгая жизнь, но в итоге ты вернёшься к самым дорогим тебе людям. Ты войдёшь в золотые, кованные ворота, в невероятной красоты место, где нет боли страдания, злости и ненависти. Твои близкие будут ждать тебя, искренне радуясь твоему возвращению, ибо ты странник Господень.
Костя рассматривал свои руки, опустив взгляд. С усилием сглотнув комок в горле, мешающий дышать, от твёрдо посмотрел в глаза старику.
– Я буду идти по этому пути, раз это моя судьба. Буду уничтожать тьму, отгоняя её от человека, буду менять судьбы, чтобы мир становился лучше и светлее. Я принимаю своё благословенное проклятие, и я обязательно дойду до конца.
С этими словами, казалось, вышла заноза, глубоко сидящая в сердце. Стало гораздо легче дышать и думать. Агасфер, сидящий напротив, первый раз за все время улыбался, обнажив белоснежные зубы.
– Так держать! Тебе всегда будут помогать и направлять тебя на правильную дорогу. Я дал тебе лишь азы, мир даст тебе опыт и поведает о своих самых сокровенных тайнах. Сутки осталось мне быть с тобой, и за эти сутки я хочу попрощаться с миром, беззаботно побродить по нему, ни о чём не думая. Составишь мне компанию? – спросил он допивая кофе, ставя чашку на стол.
Костя кивнул.
– Вот и славно. Давай прогуляемся по дивным местам мира где каждое место имеет свою историю. – он встал, направляясь к выходу.
Выйдя на прохладную улицу, Костя немного поёжился.
Агасфер, подняв голову, осматривал высокие сооружения, которые как грибы после дождя, казалось, выросли везде.
– Помню, раньше этот город назывался «Новая Голландия». Мне когда-то пришлось сжечь один из кораблей голландцев, чтобы они основали здесь колонию, – Косте показалось, что старик рассказывает скорее самому себе, погружаясь в воспоминания.
– А зачем было нужно, чтобы они основались здесь?
– Да незачем. По-моему, шёл тысяча шестьсот тринадцатый или четырнадцатый год. Группа энтузиастов в поисках «свободной» земли, через войны и кровопролитие, добрались до этого места. Естественно, не без моей помощи. Смельчаки вовсе не хотели обосновываться в этих диких, пустующих землях. Но мне было велено заселить их. Я представился голландцем,  попав на гигантский галеон под управлением Генри Хадсона.  Отправился с ними в далёкое путешествие, хотя раньше не раз бывал в этих краях. Проплывая мимо того места, которые сегодня называют Манхеттен, я разбил изрядную бутыль виски, поджёг и бросил в костёр тряпку. –Агасфер теребил свою бороду, вспоминая события тех дней,.
-Корабль вспыхнул, как факел. Эх, как же они гребли к берегу! Такой скорости я не видел даже на нынешней Олимпиаде. Двоих мне пришлось тащить на себе, вытаскивая на берег. Один из них в дальнейшем родил сына, которого, кажется, звали Стивом. Именно этот парень спас не одну жизнь с помощью таланта, дарованного ему Богом.
Агасфер остановился, наблюдая за идущими мимо людьми. Один из мужчин, держа в руках кипу деловых бумаг, внимательно изучал их, идя, что называется «на автомате». Старик сделал шаг ему навстречу, задев плечом, от чего тот крутанулся вокруг своей оси чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Документы выпали с рук, посыпались на землю.
– Извините, – учтиво произнёс Агасфер, помогая пострадавшему собирать свою собственность.
– Осторожнее нужно быть, смотри, куда идёшь! – грубо ответил тот, поднял последний листок и быстро пошёл прочь.
Старик бросил прощальный взгляд на удаляющегося человека.
– Зато теперь сегодня вечером тебя не ограбят, всунув нож в живот. Твоё роковое такси уже уехало, идиот! – гневно бросил Агасфер вдогонку. – Никак к этому не привыкну.
– Так вот, на чем я остановился? – спросил он, поварачиваясь к Косте.
Парень  не обращал внимания на старика, с изумлением глядя куда-то в сторону. Агасфер проследил за его взглядом. Долго искать не пришлось. Казалось, что кто-то изменил цвет небес по своему желанию. Красного уходящего за горизонт солнца и след простыл,  на его месте над землёй висел чёрный круг. Вокруг него, напоминая нимб, кружили тысячи ворон. Проходящие мимо люди ничего не замечали, бросая любопытные взгляды на старика и парня, которые изумлённо с приоткрытыми ртами пялились на самый обычный закат.  Чёрных птиц с каждой секундой становилось всё больше и больше.  Бесчисленной стаей,  плотной завесой  они закрыли небо.
За спиной раздался нарастающий свист, рвущий барабанные перепонки. Они повернулись.   В конце длинного проспекта, дорога которого вела на мост , их изучал неизвестный . Косте понадобилось время, чтобы рассмотреть его и убедиться что глаза не подводят и это вовсе не галлюцинация.
В сотни метрах от них,  мчался как вихрь,  немыслимых размеров,  чёрный как смола конь, неся на себе всадника. В двадцать раз больше обычной лошади, испуская пар с ноздрей, стремясь встать на дыбы.   Наездник крепко держал чёрные удила, сделанные из колючей цепи, удерживая животное. Казалось, его тело создали грозовые черные тучи предвещающие ураган, принявшие необычные очертания схожие с человеческим силуэтом. Длинный чёрный плащ  рвал  ветер. Лицо не имело привычных человеку черт.  Две жёлтые дыры там, где должны быть глаза, светились холодным мерцающим цветом. Погоняя непокорного коня, неизвестно откуда появившийся всадник нёсся над дорогой, плотно забитой потоком машин. Глядя перед собой, он пронёсся мимо ошеломлённых наблюдателей,  оставляя за собой туманные чёрные блики и  скрылся из виду.
Костя проводил его взглядом, уставился на Агасфера, который продолжал смотреть вслед удалившемуся наезднику.
– Что это было? – спросил Костя растерянным встревоженным голосом.
– Это Война, – спокойно ответил Агасфер.
– Война?
Старик не спешил отвечать,  о чем-то размышляя.
– Всадник, которому дана власть ссорить народы между собой. Кажется, наша прогулка отменяется. Север! Он ушёл на север. Конечно же, север – единственное место, не защищённое Престолом, хотя менять стороны сейчас… А если шаль, то скорее всего… – Агасфер снова принялся потирать бороду пальцами.
Костя окидывал взглядом окрестности. После того как всадник удалился, небо и солнце снова обрели привычный цвет. Чёрных птиц больше не было, люди как ни в чем ни бывало суетливо бежали по своим делам.
– О чем это вы? – спросил он
Кажется, только сейчас Агасфер вышел с анабиоза и услышал его, одарив встревоженным взглядом.
– Каждую сторону земли Бог одарил Престолом, который следит за конфликтами. Но одна сторона всегда будет свободна для Сатаны, эту брешь закрыть нельзя. Каждые сто лет Престолы меняют свои стороны, дабы не дать тёмному владыке разыграть свою партию в не защищённом месте. Три престола сейчас охраняют Юг, Восток, и Запад, Север же пустует. Что у нас на севере?! Канада, – сам ответил на свой вопрос Агасфер. – Там будет начало всего. Иди за мной.
Непривычно преодолев тысячи километров за одно мгновение,  странники оказались в небольшом уютном городке. Вокруг - разноцветные ухоженные домики с аккуратно подстриженными газонами.
– Тендер бей. Если мои расчёты верны, он пройдёт здесь, – обернувшись к Косте, заявил Агасфер, и  молча пошёл вперёд.
Через несколько минут они подошли к пикообразному сооружению, напоминающему церковь. Костя озирался вокруг – ничего странного не происходило.
«Осторожно!», –  сигналил незнакомый человек, останавливая авто  прямо у Костиных ног после того,  как тот в очередной раз засмотрелся на небо в предчувствии чего то тревожного.
– Почему именно здесь? –спросил он. – Почему именно этот город?
– Вот почему, – старик раздраженно закатил рукав пиджака, демонстрируя руку своему спутнику. Привычных  вен на ней не было, лишь ярко-синие тоненькие  похожие  на верёвки, оплетавшие всё предплечье.
Костя   рассматривал руку Агасфера, после чего закатил свой рукав. То же самое! Он несколько раз сжал руку в кулак, убеждаясь что она функционирует.
– Они знают о происходящем и будут всеми силами искать того, кто пойдет  за каверзами всадника.
Непривычная темнота снова накрыла город.  Спутники взглянули на солнце. Привычного золотого небесного светила на небосклоне опять не было, оно стало чёрным. Неведомо откуда взявшиеся чёрные птицы, старательно закрывали остатки света.
Через короткое мгновение на горизонте проступило очертание чего-то движущегося в их сторону. Оно стремительно приближалось. Чёрный всадник, озираясь, крепко держал удила своего исполинского размеров коня, из ноздрей которого не прекращая валил пар, словно вокруг него был лютый мороз. Чёрный плащ  чуть ли не до земли  развивался  в полнеба.
– Ну и что нам делать? – спросил Костя, продолжая смотреть, как Война приближался к ним.
Старик не ответил..
Расстояние между ними сокращалось Всадник не думал сворачивать летя на таран. Взглянув вниз, он, как показалось Косте, узнал Агасфера, задержав на нём недолгий взгляд. Недалеко от них шумно разговаривали люди. Женщина что то оживлённо с интересом,  объясняла  что-то мужчинам, те после недолгой паузы громко рассмеялись.  Потом один из них по-дружески потрепал другого по плечу.
– Расходитесь! – заорал им Агасфер, жестикулируя руками. – Отправляйтесь по домам!
Люди недоумевающее посмотрели на него. Черный всадник направлялся прямиком к разговаривающим зевакам. Нутро почувствовало недоброе. Чёрное небо накрыло больше половины  города, неизвестно откуда налетевшие чёрные птицы, беспокойно кружили в небе.
Наездник пронёсся над головами людей, зацепив двух из них своим плащом и  умчался вдаль, покачиваясь в седле  унося с собой тьму, которая следовала за ним по пятам.
Константин обернулся на старика. На лице  читалось беспокойство. Он смотрел на высокого крепко сбитого парня лет тридцати, которого задело плащом. Тот, видимо,  ничего не почувствовал. Ровным счётом как и его друзья, которые продолжали удивлённо смотреть на отдающего им приказы Агасфера. Неожиданно парень повернулся  к миловидной  женщине стоящей рядом с ним . Дикими, сумошедшими  глазами он изучал её. Косте показалось, что его глаза помутнели как у изрядно выпившего. Лицо исказилось  в гневной, злобной гримасе.   Крепкой  хваткой схватил  он ее за шею и  потащил  к стоявшей чуть поодаль машине.  С силой затаскивая  дрожащую,  испуганную, рыдающую девушку в салон автомобиля, от чего несчастная ударилась о дверцу головой и как тряпичная кукла рухнула на землю без сознания.
– Подлая сука! – заорал мужчина, избивая бесчувственное тело ногами.
Его друг, не веря своим глазам, попытался унять безумного, оттаскивая от жертвы.
События развивались настолько стремительно, что Костя  не заметил, как Агасфер уже бежал к спятившему. Наконец выйдя из оцепенения, он начал действовать
– Отпусти меня, урод! – кричал здоровяк, стараясь освободиться от крепкого захвата своего друга.
– Да что с тобой, Сэм? Ты что, спятил? – испуганно кричал тот, сжав его ещё крепче.
Буян быстро нагнулся.  Схватив камень лежавший под ногами  резко замахнулся и  изо всей силы ударил державшего его друга по голове. Захват ослаб,  парень, пошатнувшись, чуть попятился. Кровь ручьём лилась на землю.
– Сэм, – тихо бросил тот своему обидчику, но здоровяк с лицом, полным злобы, замахнулся нанося второй удар в висок. Брат  мгновенно обмяк, колени  подогнулись и он упал.
– Остановись! – кричал на бегу Агасфер.
Сэм обернулся. Неожиданно с силой швырнул камень,  через секунду он со свистом врезался в лоб Агасфера. Тот пошатнулся  бесчувственно повалился на землю. Костя  подбежал к громиле, сжал кулак и точным ударом двинул того в челюсть. Удар был настолько сильным, что Сэм, несмотря на свои внушительные габариты, оторвался от земли, пару раз перевернулся в воздухе, и грохнулся на асфальт.
Мозг бешено работал. Только тут он заметил десятки пар глаз, испуганно наблюдавших за дракой. Одна из женщин истерично плакала, несколько мужчин бежали на помощь. Костя подбежал к телу Агасфера. Череп между глаз был проломан от сильного удара камнем.
– Пульса нет! – крикнул кто - то сзади. 
Над братом  Сема склонился пожилой, интеллигентного вида старичок, держа указательный и средний пальцы на шее парня. После он с силой стал надавливать ему двумя ладонями на грудь, пытаясь вытащить с того света. Женщина, лежавшая возле машины, потихоньку приходила в себя.  Два  человека осторожно поднимали её на ноги.
Костя не понимал что ему делать, озадаченно осматривая тело иудея. Отрезвил его звук полицейской сирены.
– Пётр, – тихо произнёс он, - ничего не произошло. Через мгновение он повторил имя Апостола чуть громче, но с тем же результатом.
– Сэр проследуйте с нами. – донесся  сзади высокий бодрый голос.
Костя обернулся в сторону полицейского, вплотную стоявшего возле него. Не придумав ничего лучшего, он послушно зашагал в сторону полицейской машины под пристальными взглядами людей.
Дорогой в участок он молчал. Мысли сплетались в тугой узел, мешая единственной верной выбраться наружу. За окном мирно шли люди.  Мелкий  мелкий, моросящий дождик тихо барабанил в окна.
Минут через двадцать Костя сидел в небольшом  кабинете. Голые стены и пустынный одинокий стол, за которым восседел полицейский средних лет, делали это место удручающим.
– Ваше имя, будьте добры, – задал он вопрос , быстро что-то записывая.
– Константин Колесников, – автоматически ответил Костя.
Полицейский удивлённо посмотрел на него.
–Откуда вы? – с интересом спросил он.
– Украина, Харьков – осторожно продолжил Константин.
Полицейский продолжал перебирать бумаги.
– Вы здесь, должно быть, в гостях?
Окидывая взглядом кабинет, парень в глубине души, чего-то или кого-то ждал. Перед  глазами всплывали различные картины – лежащий Агасфер, бешенные  глаза парня…
– Вы к кому-то приехали? – повторил свой вопрос полицейский.
Костя кивнул.
– Да, я здесь в гостях, – растеряно буркнул он.
– К кому?
Неожиданно зазвонил телефон. Полицейский снова углубившийся в писанину, на ощупь снял трубку.
– Полицейский участок Тендер Бей, – голосом запрограммированного робота ответил он. – Да. Привет Билл! Да, что с ним? Черт возьми! – Он снова оторвался от своего дела, брови приподнялись  от удивления.
- Да, спасибо, я понял.
Он закончил разговор обращаясь к задержанному.
– Мы опросили многочисленных свидетелей. Они указывают на то, что вы предотвратили тяжкое преступление.. Двое из них, к сожалению, погибли, пытаясь остановить преступника, который, по мнению очевидцев, ни с того ни с сего озверел.
Полицейский сделал паузу. Казалось, сейчас он задаст тот вопрос, который на самом деле его очень интересует.
– При нанесении удара у вас было что-то в руке?
Костя удивлённо посмотрел на него.
– В руке?
– Да в руке. Кастет, кирпич... Может, цепью был обмотан кулак?
– Нет, – ответил Костя, глядя ему в глаза.
– Как тогда вы можете объяснить то, что у парня нижняя челюсть держится прямо скажем на волоске, двенадцать зубов с правой стороны отсутствует?!
Полицейский отодвинул документы в сторону переходя почти на шепот.
– Здесь однозначно самооборона, и никакой суд не вправе осудить вас за неправомерные действия. Городок у нас маленький.  Слухи расходятся быстро, и мне бы хотелось лишь удовлетворить своё любопытство. Никто не будет оспаривать тот факт, что вы герой дня. Может у Сэма поехала крыша или ещё что, он никогда мне не нравился... Но чёрт возьми, можно одним ударом нанести такие повреждения без посторонних предметов? Я двадцать один год работаю в полиции, но даже в состоянии аффекта невозможно ударить с такой силой! Если бы  не очевидцы, я бы подумал что его лошадь лягнула копытом.
Костя молча слушал.
– Я повторяю, у меня в руках ничего не было. У вас есть ещё основания держать меня здесь? - спросил он.
Полицейский нахмурился, ожидая другого ответа.
– Предъявите, пожалуйста, ваши документы для составления протокола.
К этому Костя был не готов.  Мельком вспомнив про письменный стол, в котором он хранил важные бумаги, в том числе и личные документы. Расстояние до него измерялось  невообразимым количеством километров.
– У меня нет при себе документов... Я их... забыл дома, – неуверенно промямлил он.
– Где «дома»? В гостях у того, к кому вы приехали? – без особого интереса продолжил полицейский.
Костя открыл  рот для очередной неуверенной связки слов, сзади открылась дверь. Обернувшись, он увидел Агасфера, одетого уже иначе, чем до драки. Раны на голове не было. Он подошёл к столу полицейского.
– Продолжай свою работу.
Тот послушно выдвинул ящики своего стола вытаскивая документы, изучая каждый листок.
– Пошли. –  обратился он к Костику.
Выйдя на улицу, они попали в толпу журналистов. Завидев вышедших, те бросились на них как пираньи, тыча микрофонами в лицо, тараторя и перебивая друг друга.
– Как ваше имя? Правда ли, что вы остановили «психа», который напал на своего брата и его жену? Кем приходится вам тот молодой человек, который первый вмешался в драку и погиб?
Костя растерялся.
– Кто? Я не… Меня... – промямлил он и замолчал.
– Мистер Малкин не будет отвечать на ваши вопросы, пока полиция не выдвинет официальную версию случившегося, – стараясь перебить их, кричал Агасфер. – Я его адвокат, и мой клиент не желает давать интервью!
Кое-как они добрались до красной машины, стоявшей у обочины. Агасфер завёл мотор  они удалились прочь от шумной толпы.

– Где вы были всё это время? – спросил Костя после минутного молчания.
Агасфер не отрывал взгляд от дороги.
– Вообще то у меня была весомая причина отсутствовать, я умер, – раздражённо ответил тот. – Глупо и быстро.
– Что теперь будет? Куда мы направляемся?
– Нам нужно хорошенько все обдумать. Ситуация непростая, не прощающая ошибки. – после десятиминутной  езды он резко затормозил.
– Пойдём, – сказал он, захлопывая дверцу машины  направляясь вдоль малолюдной улицы, на которой Костя заметил несколько магазинов.
– Сперва нужно понять, где он сейчас. Это займёт у нас много времени.
Костя внимательно слушал.
– Его имя подлинно не известно.  По словам шефа полиции человек прибыл к нам из Испании, погостить у давнего друга, – раздался сухой женский голос.
Костя остановился, ища источник . В витрине одного из магазинов стояло множество телевизоров, большинство из них передавали городские новости.
– Так же нам известно, что он отказался давать интервью...
На смену миловидного вида диктору,  пришла  картинка открывшейся двери полицейского участка, из которого выходили два неизвестных Косте человека. Один был лысый, худощавый, маленького роста. Второй – средних лет, плотного телосложения, с чёрной как смоль бородой и усами, что делало его похожим на жителя одной из арабских стран.
Толпа журналистов совала микрофоны им в лицо, громко галдела, как стадо гусей. Самая ловкая дамочка, умудрившись проскользнуть вперёд мимо своих соперников, бодро спросила.
– Как ваше имя? Правда ли то, что вы остановили «психа», который напал на своего брата и его жену? Кем приходится вам тот молодой человек, который первый вмешался в драку и погиб?
Араб растеряно проблеял.
– Кто? Я не… Меня...
Худой низкий старикашка, жестикулируя, словно отгоняя мух, перебив своего подзащитного произнёс тонким писклявым голосом:
– Мистер Малкин не будет отвечать на ваши вопросы, пока полиция не выдвинет официальную версию случившегося!
После под недовольными взглядами журналистов, буравящими им спины, парочка села в чёрный джип и уехала.
На экране снова появился диктор.
– Так же напоминаем, сегодня были убиты два человека. Это Кевин Вилсон и неизвестный, при котором не было никаких документов.
Картинка снова переключилась, показывая человека, лежащего на том месте где как помнил  Костя, убит Агасфер. Однако это был вовсе не его наставник, а молодой рыжеволосый парень высокого роста, лицо которого усыпано веснушками. Между глаз зияла проломленная камнем рана.
– Полиция города просит граждан, которым что-то известно о личности убитого, сообщить об этом…
После окончания программы новостей, Колесников удивлённо уставился на Агасфера, не в силах найти слов, чтобы выразить своё искреннее недоумение. Но старик словно прочёл его мысли от и до.  Только махнул рукой, начав отвечать  не дожидаясь вопросов:
– А ты как считаешь, я живу вторую тысячу лет, и за это время не разу не попадался на глаза людям? – он улыбнулся. – Каждый, живущий своей обыденной жизнью, видит меня по-своему, а теперь и тебя тоже. Для кого-то ты высокий широкоплечий красавец, для другого – худой заикающийся зануда. И так будет всегда. Очень немногим дано видеть нас в нашем истинном обличье.
Парень ускорил шаг догоняя всегда спешащего Агасфера,  в который раз приноравливаясь к его быстрому темпу.
– Куда мы опять  направляемся? – после продолжительной паузы спросил он.
– Мне нужно подумать, – ответил он, не сбавляя шага. – Мы потеряли время. Сейчас нужно ожидать и наблюдать.  Хаотичности в его действиях не было никогда.
– Что будет с тем парнем которого он коснулся плащом? –спросил Костя.
– Три года, два месяца и одиннадцать дней он пролежит в психиатрической клинике. Далее его признают частично выздоровевшим и выпишут под строгое наблюдение врача.
Костя остановился.
– Вылечат от чего? – удивлённо спросил он
– От шизофрении, – спокойно добавил Агасфер. – Или ты думаешь, стоит  пустить в массы новость, что до него дотронулся чёрный всадник, именуемый «Война»? Тогда его соседом по палате будешь и ты.
Костя не увидел иронии в этих словах. Ему было искренне жаль парня, который беззаботно улыбался, слушая разговор приятных ему людей. Наверняка у него есть жена, возможно даже ребёнок, который тяжело переживёт «умопомешательство» своего отца. Простят ли ему его родные убийство собственного брата? Неизвестно. Можно знать наверняка лишь одно – его жизнь искалечена навсегда. Иногды нужно слышать и слушать…
Неожиданно Агасфер словно уловив его мысли, остановился . Казалось, он видит своего спутника насквозь, как строгий отец, который застал своего сына за курением. Старик посмотрел Косте в глаза, понимающе, тяжко  вздохнул.
– Такие случаи всегда были и будут. К сожалению, никто от них не застрахован. Мне его жаль, но ничего поделать я не могу. Заслонив небо чёрным одеянием, выпустив на волю безликих чёрных птиц, всадник, пролетая над головами людей, изгоняет из них свет, накидывая на них на время своего присутствия чёрную шаль. Ангелы-хранители не видят тех, кого им дано охранять. Как слепые котята, высматривают они долгожданное лицо того, за кем идут в огонь и в воду. Но Война…Чем сильнее разгорается ненависть и злоба к подобным себе, тем чернее небо над головами. Пляшут тогда черти  а не Ангелы.  Во тьме идут рядом с человеком.  А демоны, шепчущие на ухо якобы мудрые мысли, подталкивают  на большую жестокость и ярую борьбу против своих. Призванный Сатаной, должен  уйти в место своего упокоения, и мы для этого сделаем всё возможное. Там где есть тьма, за ней будет неумолимо следовать по её грязным, кровавым следам свет, –сказал он. – Смотри на мир  широко открытыми глазами.  Изучай каждую увиденную деталь. Долгий путь пройдёшь ты, но вспомнишь мои слова – никогда не постигнешь ты всех его секретов и тайн, которыми наделил его Господь. Каждый из живущих настолько индивидуален, что найти в точности подобных друг другу не под силу даже Отцу. Его любовь к этому миру безгранична. Всей возможной защитой наделен человек. Смотри, молодой странник, не разрушь её хотя бы внутри себя. Никогда не теряй веру, для тебя это худшее преступление.
Не всё, сказанное Агасфером, улеглось в уме. Тот смотрел на него, ожидая ответа, возражения или согласия.
– Но почему Бог сам не остановит всадника? – задал он наивный детский вопрос, – Сколько войн, миллионы жертв, может…
Агасфер не дал ему договорить, перебив на полуслове:
– Что бы понять величие мира, недостаточно видеть круглый шар, блуждающий в космосе. Увидев хотя бы малейшую часть Вселенной, ты поймёшь насколько нелепы твои слова. Хватит тратить время на разговоры. Год за годом, десятилетие за десятилетием ты всё поймёшь сам.  Все стороны бытия сделают тебя гораздо мудрее…
– Может, обратимся к Апостолу?  Спросим, где его найти – задал вопрос  Костя, понимая, что чем больше объясняет Агасфер, тем меньше он понимает происходящее.
– Нет. Изначально Война -  дело рук человека, поддающегося искушению  всадника. Обращаться к Петру мы не станем.  Земные дела лежат на наших плечах, для этого мы и странствуем. Он видит нас и поймёт, что привычными делами на данный момент мы заниматься не можем. И учтёт это, предупредив хранителей о большей бдительности. И кстати говоря, – Агасфер посмотрел на небо, – последний день я нахожусь с тобой рядом,  потом я отправляюсь туда, – он поднял указательный палец вверх. – Так что давай поторопимся, –  он снова зашагал вперёд, сворачивая в конец  широкой улицы, вдоль которой росло множество широколистных клёнов.
–Нам нужно узнать, зачем был убит этот парень, в чём было его истинное предназначение.

Вскоре спутники подошли к кирпичному одноэтажному зданию. Агасфер потянул на себя ручку двери, проходя вовнутрь. Костя последовал за ним.
Когда они переступили порог, их встретила миловидная черноволосая женщина с большими зелёными глазами. Недостаток её внешности был лишь в неестественной худобе. Она сидела за столом, печатая на компьютере.
– Здравствуйте, – начал разговор Агасфер, – труп Вилсема доставили?
Женщина удивленно осмотрела двух вошедших.
– Здравствуйте! Да, но доктора Каборта сейчас, к сожалению, нет. Зайдите через полчаса, тогда вы сможете поговорить с ним. Вы родственники погибшего?
Агасфер шагнул к  женщине глядя ей в глаза. На секунду Константину показалось, что её зрачки немного сузились.
– Проводите нас к трупу парня, а потом сходите в ближайший ресторан и хорошо поешьте. Одни кости! Мода, что ли, такая пошла? Каждые двести лет то толстеют, то худеют.
Женщина послушно встала, направляясь к двери, ведущей к  камерам морга. Выдвинув один из ящиков, развернулась и  не говоря ни слова, закрыла за собой дверь.
Костя по роду своей профессии часто видел трупы, но на его глазах ни разу никого не убивали. Необычно бледный вид парня, лежавшего в холодном ящике, заставил его  съежится, лицо помрачнело. Всего пару часов назад он искренне смеялся вместе со своим братом и женой!
– Не думай об этом. Ты сделал всё что мог, – в очередной раз перехватив его взгляд сказал Агасфер, бережно опустил правую ладонь на лоб покойника и  закрыл глаза.
Парень наблюдал за странной картиной. Он чувствовал, что  должен молчать, а на все вопросы Агасфер ответит сам. Старик через несколько секунд странно дёрнулся, словно его ударило током, но руку не убрал. Открыв глаза  потирая лоб, он снова окинул взглядом тело.
– Всё понятно, очень жаль. Смелые парни, – произнёс он.
Костя удивлённо глянул на своего наставника, ожидая пояснений.
– А-а, сейчас, – растеряно ответил тот, – привык быть один. Сейчас.
Старик схватил правую руку Кости, тот невольно попытался выдернуть её, но хватка Агасфера был крепкой.
– Доверяй мне, – сказал тот, продолжая держать Костину ладонь аккуратно опуская её на лоб покойника.
Он растеряно смотрел в усталые глаза странника.
– Глаза закрой, – возмущённо сказал Агасфер, как будто парень должен был сам догадаться, что ему делать.
Секунду поколебавшись, он прикрыл глаза.
Сильный жар ударил в лицо, не давая дышать. От неожиданности Костя стал жадно глотать раскалённый воздух, не в силах понять что происходит. Лёгкие обожгло.   Он закашлялся согнувшись пополам.
– Сэм, Сэм! – послышался знакомый голос. – Сэм, помоги мне! – кричавший дико кашлял, закрывая лицо тыльной стороной руки. Костя с огромным усилием открыл слезящиеся от дыма глаза.  Метрах в двух от него стоял парень, на чьём холодном лбу он держал свою ладонь.
– Сэм, – снова закричал тот, кашляя и продвигаясь вперёд.
Костя осмотрелся. Они находились в двухэтажном пылающем доме. Огонь охватил второй этаж, на котором они стояли.  Впереди,  возле идущего парня,  свалилась внушительного вида  горящая балка. Молодой человек пробежал  узким  коридором  в котором было  три двери. Подойдя к первой, он с силой ударил ногой,  та послушно открылась. Бегло осмотрев комнату, он пошёл дальше, закрывая лицо рукой.
– Сэм, я на втором этаже! – сделав бешеное усилие, закричал он и снова поперхнулся едким дымом.
Преодолев пару метров  подошел ко второй двери и ударив её плечом  на мгновение замер. Костя  кашляя следовал за покойным.
В небольшой горящей комнате лежало двое младенцев, завёрнутых в детские покрывала.
– Сэм они здесь, – снова закричал он.
Схватив два маленьких тельца, он стал пробираться к выходу. Где то дальше по коридору снова послышалось падение горящей стены.
Преодолевая не легкий путь, держа детей в руках и  прощупывая ногами дорогу, парень спускался по ступенькам. До выхода наружу оставалось совсем немного.  Парадная дверь была открыта, а  за ней  светлый летний день. Покинув горящее здание, вместе с парнем Костя осмотрелся вокруг. На газоне горящего дома истерично кричала женщина.  Увидев выходящего спасителя, она зарыдала ещё громче  и побежала к нему. Молодой человек отдал ей детей и вытер пот со лба, пытаясь отдышаться
– Где мой брат? – громко спросил он, перекрикивая треск горящего дома.
– Он внутри! Вы вбежали вместе, но он не появлялся, – заплаканно ответила женщина.
– В доме больше никого нет?
– Нет, больше никого нет  только Ваш брат…
Развернувшись, парень снова забежал в пылающий дом. На пороге его чуть не привалило очередной пылающей коллодой.
– Сэм, Сэм, где ты?! –закричал  пробираясь сквозь завалы.
Жар пламени снова ударил Косте в лицо, лёгкие невольно глотали едкий дым.
– Я здесь! Ты нашёл их? – отозвался чей то голос..
– Да, давай на выход. Я их вынес. С тобой всё в порядке? 
– Да, – отозвался тот же голос, – выходи, я сейчас.
Здание стало распадаться, словно карточный домик. Лестница провалилась в кладовую, обжигая жаром лицо. На втором этаже раздался грохот падения чего-то тяжёлого.
– Быстрее! – с нотками испуга в голосе закричал тот, за кем следовал Костя.
Через мгновение, перешагивая горящие завалы, появился крепко сбитый высокий парень. Костя мгновенно узнал его, невзирая на не самые лучшие для обзора условия. Это был брат ныне покойного, который с такой дикой злобой всего пару часов назад лишил жизни близкого ему человека.
– Лукас, иди к выходу!  Здесь сейчас всё завалится! – кричал он.
– Выйдем вместе! Давай, давай! – кричал  тот, помогая ему выбираться из завалов. До выхода было всего пару метров. Костя упорно шёл за ними. Сэм подталкивал своего брата к выходу двигаясь сзади.
– Быстрее Лукас, шевелись!
Тот уже делал последний шаг к долгожданному чистому воздуху  как  над головой раздался сухой громкий скрип. Все трое мгновенно подняли головы. Опора, на которой лежали три огромных стены, выгорела дотла.   Брёвна с жутким треском полетели вниз, на головы всем троим. Неожиданно Сэм с диким звериным воплем вытолкнул своего брата в открытую дверь с такой силой, что тот вылетел на свежий воздух ещё пару раз перекувыркнувшись на  газоне. Сэм же за долю секунды успел взглянуть на летящую сверху тройную смерть...
Костя открыл глаза. Пытаясь отдышаться ,он подавил желание вытереть воображаемый пот со лба. Холод постепенно приводил сознание в порядок.
– Он... его брат должен был спасти ему жизнь ценой своей, а не убивать! – отрывисто выпалил он.
– Его убил не его брат, а тот, кого мы в данный момент преследуем. Парни были очень близки и никогда бы не причинили зла друг другу, – поправил его старик. – Но дело не в том. Насколько я заметил, он вынес из огня двух детей.  Девочек. Одна из них должна будет изменить мир в сторону, не угодную Люциферу.
– А теперь что? Всё? Их никак не спасти?
– Пока не знаю. Может быть, есть время. Там было лето.  Август.  Пятнадцатое или шестнадцатое число. Парни не особо изменились,  значит этот дом будет гореть в ближайшие два или три года. Но если ты преуспеешь, пожара не будет.
Костя с восхищением посмотрел на своего спутника.
– Вы очень наблюдательны! А как вычислить месяц и число?
Агасфер улыбнулся.
– Я тебе говорил, что время даст тебе мудрость и знания? – загадочно ответил он. – Лет через пятьсот, глядишь – осматривая небо, будешь знать точное время без всяких часов.
Он направился к выходу.
Вскоре,  проносясь через сотни тысяч километров,  они стояли в неизвестном Косте месте.
– Люблю здесь бывать. Этот город древнее меня.  Иногда приятно почувствовать себя моложе хотя бы чего-то. Когда сто лет идёт за один год…Давай, спрашивай «где мы».
– Где мы находимся? – поинтересовался Костя, рассматривая старинные куполообразные,  желтоватого цвета,  сооружения. Вдоль полупустой широкой улицы росли высокие пальмы. Редкие машины медленно ехали от побережья.
– Кадис, Испания, – ответил Агасфер, углубляясь в  приятные воспоминания.
Тёплый морской бриз ударил в лицо.  Косте стало жарко в костюме..
– Я думал, нам нужно оставаться в Канаде, он же последовал туда, – выразил свое мнение Костя.
– Это петля. Очевидно, он знал, как будут происходить события. Искать его нужно совсем в другом месте, и в этом нам помогут миллионы святых людей, которых ты встречаешь каждый день, –улыбнулся Агасфер, – храни их Господь.
Костя снова мало что понял из слов странника.
– Святых? Я не видел живых святых! – запротестовал он.
– Ну почему же? Конечно видел! И скоро снова увидишь . Врать они не будут, ибо не умеют и не хотят, – засмеялся тот.
 Казалось, Агасфер знал все улочки во всем мире. Каждый дом,  дорога, лес, горы  были ему знакомы. Промелькнула дикая мысль – может быть, он способен  сказать  сколько квартир или офисов во всем мире.   Назвать поимённо их владельцев? Лицо старика всегда оставалось серьёзным, немного озабоченным. По роду профессии Костя за годы работы журналистом,  встречал много разных людей.  Замечал, что иногда  по одному выражению лица он мог охарактеризовать человека.  Предугадать его настроение, рассказать о характере. Глядя на старика, целеустремлённо глядящего и идущего  вперёд,  он  думал, что этот человек настолько устал от жизни, что держится из последних сил. Его глаза видели, казалось все на свете. Множество лет одиночества дают о себе знать.                Разговаривать с кем-то, делиться своими мыслями ему непривычно и не по душе. Да и то, что понимал этот усталый старик, возможно, кроме него мог понять только Господь.   И только ему он смог бы отрыть свои тайны.  Поделиться  наболевшим, излить бесчисленное количество раз тоску, излечивая  покалеченную тысячелетиями  душу.
Косте стало страшно. Неужели он избран ему на замену? Неужели, проведя столько лет в мире, он останется в здравом уме? Но ведь если то, что написано в Книге, находящейся в той просторной библиотеке, правда – всё должно быть в порядке! Он не останется навсегда один. Каждые сто лет, прибавляющие к его возрасту год, он станет перечёркивать одну нарисованную в только ему известном месте зарубку, отмеряя очередной прошедший век.
Путники подошли к длинному, ядовито  красного цвета четырёхэтажному сооружению, находящемуся недалеко от побережья.  Пёстрая вывеска на испанском сразу бросилась в глаза.
– Что здесь написано? – с интересом спросил Костя.
– Здесь написано, что это одно из многочисленных мест, где обитают святые, – снова улыбнувшись, ответил он.
Костя недоумевающее посмотрел на него.
Вскоре они стояли, как понял Костя, возле регистратуры. Сонная пожилая женщина, одетая в светло-коричневый длинный фартук, удивлённо взглянула на них.
Агасфер подошёл к ней на расстояние метра, пристально посмотрел в глаза. Сонливость женщины как рукой сняло. Зрачки стали меньше, беззаботно отвечая на внимательный взгляд старика.
– Где самые маленькие? – спросил он на испанском.
Женщина указала пальцем в конец коридора.
– Последняя дверь.
– Иди немного поспи, через час возвращайся на пост.                Она послушно кивнула и  удалилась в комнату отдыха.
Костя  проводил её взглядом. Незнание языков его раздражало.
– Я знаю только английский, украинский и русский, заметил он, – о чем вы её спросили и что она вам ответила?
– Я спросила, где святые, она ответила, что там, –  повторив жест женщины, махнул рукой  в конец коридора.
– Святые? Где мы вообще находимся? – раздражался ученик.
– Имей терпение, оно тебе ещё не раз пригодится! – унимая пыл парня, ответил Агасфер  строгим отцовским голосом.  Тот поёжился, и пошёл по коридору.
Открыв указанную женщиной дверь, он ахнул. Чего-чего, а такого он не ожидал увидеть. В просторной комнате стояло не меньше двадцати деревянных детских кроваток, в которых мирно посапывали крошечные малыши. Один из них, услышав шум, заплакал, через секунду, к нему присоединились еще двое. Агасфер на цыпочках подошёл к ревущему – тот истерично дёргал маленькими ручками, заливаясь слезами. Взяв его на руки  старик посмотрел в маленькие заплаканные глаза,  мгновение и  малыш снова погрузился в крепкий сон. Пройдя по рядам, он поступил так же с ещё двумя рёвами.
– Из вас бы получилась хорошая няня, – сострил Костя, но наткнулся на суровый взгляд  и осёкся.
– Это что, и есть те самые святые? 
– Говори шёпотом, – приказал старик. – Да.
– Но почему?
– Ни у одного из них нет Ангела хранителя. Даже слуги сатаны не смогут им навредить так как не видят их. Лишь человек, который в груди носит чёрный камень вместо сердца способен на такое, – ответил Агасфер, поднимая очередного малыша, который удивлённо улыбнулся глядя на незнакомого гостя. – Ты ведь знаешь, что преступления против детей, не прощаются никогда и никому. Бог есть Отец для матери, которая его родила, и он её искренне любит всем сердцем, но для этого младенца, – Агасфер глянул, как карапуз схватил его палец и крепко зажал в кулачке, – он ревнивый дедушка. А как известно, дедушки и бабушки любят своих внуков гораздо больше, чем детей, и их смерть или насилие над ними переживают очень тяжело и болезненно. Ревниво, не в силах простить виновного, поворачиваясь к нему спиной  отдавая его прямиком в ждущие руки бессердечного  Сатаны.
Агасфер бережно положил ребёнка в кроватку.
– А дети, напротив, видят то, что не видят взрослые. Помниться, был один домовой, который так привык играть с ребёнком и ухаживать за ним, что когда тот вырос и обрёл  свое собственное  сознание, очень тяжело пережил разлуку. Бил посуду, ревновал к новым друзьям... – задумчиво произнёс он. – Но бег времени не остановишь..
– Дети видят демонов и бесов? 
– Да, если один из ублюдков забредает в жилище родителей  он непременно его заметит. Но тот будет лишь слепо смотреть в пустынную квартиру. Светлая аура, дарованная ребёнку Богом, укрывает от нечистой силы и тех, кто находится рядом с ним и желает ему добра. Ладно, давай приступать к делу. – мгновенно сменил тему странник.
– И этот уснул, – грустно сказал он, глядя на ребёнка, которого только что держал на руках. – Жаль тревожить их сон, подождём, пока один из них проснётся.
Стоя в центре комнаты, двое мужчин с глупым видом, качали головами в разные стороны, осматривая закрытые глаза мальцов. Минут через десять им улыбнулась удача –  малыш в одной из кроваток проснулся, лежал с открытыми глазами,  переводя ими из стороны в сторону.
– Вон, – шёпотом сказал Костя. – Проснулся.
Агасфер с грацией пантеры пробрался в правый угол комнаты,  поднял на руки  дитя укутанное  в розовое одеяльце.
– Девочка, – заметил старик, – нам повезло, девочки более разговорчивы.
Костя понятия не имел что они делают в доме малютки. Старик порылся в карманах брюк, вытащил из заднего кармана небольшой многократно сложенный листок.
Он посмотрел на ребёнка.  Дите внимательно  смотрело  в усталые глаза Агасфера.
Костя не сдержал улыбку.
– Ей примерно годик  отроду, – мягко заметил тот, не отрывая взгляда. – И у неё прекрасное имя – Мария.
Дитя засмеялось.
– Дар Божий, ты поможешь нам? – спросил Агасфер, крепче обнимая девочку.
На удивление Костика, годовалый малыш утвердительно кивнул в знак согласия.
– Ты моя прелесть, – благодарно ответил странник. Он подошёл к стулу, стоявшему около входа в комнату, присел,  посадив ребёнка на колени.
– Мария, сегодня в мир пришла война, несущая смерть многим. Она рыщет в поисках живого, очень злого человека, который давно продал свою душу дьяволу. У чёрного всадника много вариантов, он наверняка уже выбрал один из них.
Малышка утвердительно закивала, встревожено глядя на своего собеседника. Агасфер продолжил разговор.
– Нам нужно опередить чёрного всадника.  Сорвать его планы. Ты поможешь нам найти того, кого он выбрал?
Маленькая Мария снова кивнула.
Агасфер, сжимавший в руке листок, который достал из кармана, развернул его. Костя разглядел уменьшенную карту мира. Положив её перед девочкой  дав ей возможность изучить её, старик снова спросил:
– Где тот человек, который принесёт много зла в мир?
Малютка долго изучала  красочный листок, бегая по нему глазками. После неуверенно разогнула крошечный указательный пальчик, ткнув им в карту.
Парень,  стоявший за спиной Агасфера внимательно глянул на  место, указанное ребёнком.
– Ты уверена? – шёпотом спросил Агасфер
Девочка посмотрела на старика так укоризненно, что Костя, не удержавшись, фыркнул со смеху,  потом оторвала пальчик от карты, и вновь пять или шесть раз ткнула в то же самое место планеты.
– Ну всё, всё, ты умничка! Спасибо тебе огромное, – улыбаясь, добавил Агасфер, неся ребёнка на место. Подняв её на уровень своего лица, он ещё миг всматривался в васильковые  глазки, нежно поцеловал   осторожно укладывая в кроватку.
– Благослови тебя Бог, –прошептал он.
Убедившись, что она снова погрузилась в крепкий детский сон,ещё раз окинув взглядом все кроватки.
– Благослови Бог вас всех.
На цыпочках,  чуть слышными шагами вышли и закрыли за собой дверь.

– Возвращайся на пост, – приказал Агасфер няне, мирно спавшей в комнате отдыха.
Та неохотно поднялась с кровати, прошла к своему столу, уселась на привычное место, не обращая никакого внимания на разговаривавшего с ней человека.
– Этого не может быть! – неуверенно заявил Костя, когда они вышли из Дома малютки. – Там и людей-то почти нет, что там нужно Войне?! Я понимаю – густонаселённая держава, а здесь-то ,что ему нужно?
Агасфер задумался. На Костины слова он не обращал внимания. Парень терпеливо ожидал вердикта странника.
– Гренландия. – спокойно произнёс тот , – Гренландия, холодный снежный плен. Девять официальных городов.  Горстка счастливых, отделённых от каменных джунглей и  городского шума,  людей. Да… Признаться, странно даже для меня. Но устами младенца глаголет истина.  Ребёнок не ошибается никогда. – Агасфер повернулся к Костику, но смотрел как будто сквозь него.
– Войну трудно предугадать. Может быть, она начнёт решительно действовать через час, возможно – через день. Важно другое.  Дьявол нашёл того, кто способен перевернуть мир вверх тормашками.  Человека, продавшего душу, которая теперь в его власти, как марионетка. Трое суток дано войне блуждать по миру, прежде чем она  снова вернеться  в чёрную бездну океана. За это время она сильно постарается разжечь пламя. Север! Я знал что Север – единственная сторона, не закрытая престолом.
– Война живёт под водой? – удивился Костя.
Агасфер пропустил его вопрос мимо ушей.
– Гренландия… Отправляемся туда немедленно.
Он сделал несколько шагов вперёд.
На смену тёплому морскому бризу пришёл свежий, морозный,  порывистый ветер.  Белая гладь ослепила Костины глаза, которым понадобилось время чтобы привыкнуть к смене цветовой гаммы. Порыв холодного вихря мгновенно охладил тело, и парень пожалел о том что выбросил пиджак на побережье Кадиса.
Где то вдали показались крыши домов, отчётливо выделяясь на белом горизонте.
– Нам туда, – махнул рукой Агасфер указывая в сторону поселения.
– Хорошо бы кофе, – крикнул Костя, стуча зубами, – а если ещё с коньяком, было бы совсем замечательно!
Старик улыбнулся, набирая скорость.
– Не бойся, в ближайшие пару тысяч лет болеть тебе не придётся!
Парень никак не мог привыкнуть к своему новому положению и его причудам. То и дело  старик отворачивался,  закатывал рукав  осматривая  руку, в который раз разглядывая переплетение вен – светлых, заполненных  похожим на неоновое сияние тонких игольчатых змеек.                Казалось, что прежнего мира, в котором он жил, больше не было, он умер навсегда. Глаза смотрели на людей совсем по другому, понимая что большинство из них никогда не остаются одни – возле них идут плечом к плечу как свет, так и тьма. Ранее, о многом в мире и его чудесах он мог лишь догадываться по небылицам и легендам, теперь же мир полностью раскрылся.  Знание это иногда не умещалось в голове. Остановить Войну, надо же! Остановлена она была неоднократно, возвращаясь туда, откуда пришла. Но мог ли он додуматься до того  что она живая, дерзкая и алчная, страшная и беспощадная? Огромный  всадник на коне, превышающий  его собственный  рост  в несколько раз, порабощённый  и вынужденный  носить на себе чёрное бремя...
До селения  оставалось не больше километра. Снежная вьюга понемногу стихала, давая путникам возможность насладиться дикой холодной красотой. Высокие  горы величественно смотрели сверху на крыши домов. Вдалеке,  прозрачная гладь воды, держащая на себе обломки льда и рыбацкие суденышки, уплывающие вдаль.
– Хотел вас давно спросить кое – о - чем, если Вы не против... – нарушил тишину Костя.
– Спрашивай.
Костя замялся, подыскивая правильные слова.
– За две тысячи лет странствий Вы встречали много известных истории людей разнообразных профессий и званий, как хороших так и плохих. Мне интересно какими они были. Ведь теперь я понимаю – то, что написано в истории, не всегда правда и не всегда... как бы это сказать... верно понят смысл того или иного поступка человека.
Агасфер задумался.
– Перед тем как уйти на покой, я оставлю тебе своё наследство, свои умения, которые полностью перейдут под твой контроль, но главное – я оставлю тебе знания. Надеюсь, они помогут тебе, и ты не совершишь многих  тех ошибок, которые совершил я. – Он сделал паузу, застёгивая тёплое пальто. – О многих, которые должны были принести в мир горе и упадок, ты, слава Всевышнему, не знаешь.  Но есть те, с которыми мне справиться не удалось, не смотря на мои усилия. Хорошие люди, делающие добрые светлые дела, всегда остаются лишь жалкими тенями в истории, тираны же, деспоты и убийцы оставляют в людях куда больший след. Назови мне хотя бы одно имя человека, который спас, к примеру, несколько жизней, остановив крушение самолёта? Или опередил руку убийцы? Ведь в общем-то скучно помнить о таких и чувствовать себя неполноценными рядом с их поступком. Ведь тварью или подлым шакалом стать гораздо легче, чем разделить с Христом его праведный невероятно тяжёлый крест. Истинная благодарность и награда первым даётся лишь после смерти, и она стоит значительно больше, чем всё золото мира, поверь мне.
Костя окончательно задубел и  скрестив руки на груди таким образом пытался согреть сам себя.   
– О каком наследстве вы говорите? – поинтересовался он.
Агасфер ухмыльнулся.
– У каждого человека, помимо основной работы, должно быть другое, любимое занятие. Согласись, не всегда работа приносит радость, и счастлив лишь тот, чей труд, за который он получает плату, даёт ему наслаждение и удовлетворение. – он свернул на более менее проходимую дорогу. – Когда изредка у меня появлялась свободная минутка, я писал о том где был, кого встретил. Лишь мне известно место, где хранятся эти записи, писавшиеся на разнообразных вещах, поспевая за прогрессом. Перед тем как я уйду в вечность, я  передам их тебе, авось они тебе сгодятся.
– Спасибо, – буркнул Костя, цокая зубами. – Каковы наши дальнейшие планы?
– Если мы оказались здесь, значит нужно разобраться, почему именно это место заинтересовало нечисть. Далее нам нужно найти тех, кто разыгрывает партию, держа в руках карты. Без сомнения, они здесь, – сказал Агасфер выделив последние слова. – Но стоит учесть, что место, которое охватил палец девочки, достигает тысячи километров. Так что сперва, если это возможно, сузим круг поиска.
– И как это сделать? – поинтересовался Костя
– Нужно уметь смотреть и слушать. Это многое даст.
Наконец ноги ступили на первую асфальтированную дорогу. Вокруг было малолюдно.  Немногие прохожие удивлённо озирались, глядя на парня, одетого в одну рубашку, явно не по погоде. Парень в очередной раз предпочёл наблюдать за действиями Агасфера, полностью отдав бразды правления в его руки. Пару раз он хотел было задать вопрос, но вспомнив раздражённое «Терпение…Сам все увидишь», смолчал. Тем более старик действительно не бросал слов на ветер.
В молчании прошло ещё несколько минут. Путники свернули на другую улицу, перейдя дорогу, вошли в небольшое уютное кафею Тело охватило приятное тепло,  Костя с наслаждением расправил плечи. Они присели за один из столиков находящийся возле окна.
– Есть хочешь? – спросил Агасфер, заметив официантку, идущую к ним с меню в руках.
Желудок Кости жалобно заурчал, голова автоматически закивала.
– Здесь прекрасная кухня, – заметил Агасфер.
Официантка предложила меню, и после пары минут изучения он был готов сделать заказ:
– Чёрный кофе, картофельный суп по ирландски, дюжину десертных лепёшек, жаркое крестьянское из баранины с зеленью, картофель в масле с тмином, соус бернэ, солонина с  горчицей и винным соусом, и пожалуй, мороженое. И все это в двух экземплярах.
Официантка записывала, бросая удивлённый взгляд на вошедших.
– Что вы заказали? – поинтересовался Костя. – Мне нельзя много есть, у меня панкреатит, – добавил он, через мгновение осознав, какую глупость сказал.
– Смею огорчить или обрадовать, вариант выбирай сам – панкреатита, менингита и даже геморроя у тебя в ближайшие две тысячи лет не предвидится, поверь мне на слово, – спокойно заметил Агасфер и окликнул официантку: – Дорогая, нельзя ли включить телевизор? Желательно новости, – он указал рукой на средство вещания, находившееся на закреплённой на стене полке.
– Конечно, – ответила всё ещё удивлённая количеством заказанной еды, официантка.
Наконец-то, тело полностью согрелось, забыв о недавней встрече с морозом! Костя немного расслабился. Всё происходящее хотя не укладывалось у него в голове, но казалось не таким уж страшным и опасным.
– Про какую партию вы говорили? – спросил он, потирая пальцами глаза.
– Партию? – удивился Агасфер. – Ты ведь сам знаешь о ней, зачем спрашиваешь?
– То что я увидел там, – Костя указал пальцем в небеса, почему то переходя на шёпот, забывая что здесь существует очередной языковой барьер, – не совсем отвечает на мои вопросы. Я знаю лишь малость.
Старик устало смотрел в окно..
– Неверующий Фома… Лучше увидеть там, чем говорить мне здесь. И не смей винить в этом священную книгу.
На его лице появилась гневная гримаса,  Костя невольно вжался в кресло.
Прошло немного времени. Агасфер мрачно смотрел куда угодно, только не на Костю. Наконец, словно что-то для себя решив, он заговорил, сменяя гнев на милость.
– Ну да ладно. Раз не понимаешь, я тебе объясню. С начала моих странствий существовало множество потусторонних существ, которых сейчас не встретишь. Были и те, которые боролись за свет – но их большинство, к сожалению уничтожила тьма.  Были и тёмные, которых уничтожил я сам. Список никогда не заканчивается. Стоит незначительно, на первый взгляд, измениться миру или человеку, изменяется и другое – неизведанное, потустороннее. Называй так, как тебе будет удобно, суть дела это не меняет. Не только дьяволом и древностью исчисляются они, но и обыкновенный, смертный человек может пополнить их ряды.
Официантка принесла кофе. Агасфер, поблагодарив её и  продолжил, отхлёбывая большой глоток горячего напитка:
– Я был свидетелем того, как три алчных до безрассудности сердца пополнили ряды слуг сатаны и вошли кортеж чёрного всадника, именуемого «Война». Три генерала одной страны, командующие своими поистине неисчислимыми войсками, не чаяли души в деньгах и картах.  Эти материальные вещи были смыслом их жизни. Кутили и развлекались в различных  заведениях, так разбазаривая деньги, что даже демону алчности не нужно было находиться рядом с ними,. – Агасфер ухмыльнулся. – Когда  в очередной раз присылались  из государственной казны деньги на войско, они недолго думая привычно рассовывали их по карманам, отбирая пай у своих голодных солдат, которым – кстати говоря, по их же собственным словам – не платили уже несколько лет.
Три ночи напролёт сидели они не вставая в прокуренном трактире, отхлёбывая красное вино и покуривая крепкий табак. Замечу, что сидел с ними и четвёртый –  в их глазах это был молодой, приятной наружности черноволосый парень, представившийся бароном Дешаном, а истинное имя ему было – Сатана.
Через трое суток игры заметили вояки, что нет больше денег.  В пустых карманах гулял ветер.  И стали  они просить в долг у молодого везучего незнакомца, выигравшего у них всё до последнего. Тот, надменно поднял голову, улыбнулся и согласился отдать лишь под большой процент.  На том и порешили. Но сколько бы они не играли и не ставили бы на кон, молодой парень продолжал одерживать победу за победой, вешая на вояк все больший и больший долг.
Когда хмель понемногу выветривался, они задумались, где взять деньги, чтобы рассчитаться с влиятельным бароном. Просить у короля было бы подозрительно, так как всего три дня назад он выделил их на многотысячную армию.
И тут у одного из них, который был постарше, родилась, как ему показалось, здравая мысль, на которую двое остальных с радостью согласились, найдя её единственным правильным выходом из ситуации. Чтобы им сопутствовала удача, они снова крепко выпили, взяв в долг у владельца паба.
Когда ночь окутала своим покрывалом небосвод, трое, набросив тёмные плащи, делавшие их незаметными, прокрались в один из лагерей, где мирно посапывали солдаты. Расположение караульных постов они хорошо знали, поэтому путь к солдатским палаткам был лёгким и беспрепятственным. Зайдя в одну из них, где лежали крепко спящих воины они приступили к реализации своего плана. Двое закрыли молодому сонному парню рот, а третий, вытащив острый нож, перерезал ему глотку. И так ходили они до рассвета, зарезав столько солдат, что и сами бы точно не вспомнили количество..
Бурная фантазия позволила Косте представить то, о чем говорил странник.  На лице его появилась гримаса отвращения и злости. Тем временем, Агасфер продолжал.
– После тяжёлой, как им показалось, ночи они проследовали в свою квартирку и   мирно улеглись спать. Утром, когда первый караульный с ужасом обнаружил трупы, он поднял тревогу. Нарочито зевая и сделав каменные лица, трое командующих пошли разбираться в скандальной ситуации.                Первый приказ был таков: «Вывести на плаху всех караульных, которые не уследили за кровавым нападением врага».                Второй: «Его Величеству королю доставить весть о том, что лазутчики враждебного соседнего королевства минувшей ночью безжалостно перерезали роту солдат, давая тем самым повод начать войну. Также генералы королевских армий просят выслать им новое утроенное месячное жалование, дабы снабдить армию всем необходимым для вывода войск на соседние вражеские земли». Король, который не блистал особым умом, вскоре выполнил их просьбы. Войска вышли в бой, солдаты, озлобленные на своих врагов, которые так безжалостно вырезали их однополчан, яростно рубили мечами, снося головы всем от мала до велика. И тогда началась война, одна из немногих войн, когда и чёрный всадник не понадобился, чтобы поссорить между собой народы.
А три друга, снова усевшись в привычном месте, выпили за успех. Молодой барон, которому они должны были отдать долг, по словам здешних умер от лихорадки, следовательно, все деньги остались им. Вот только как их поделить? Долго думали они. Старший кричал, что  план был его, значит по меньшей мере половина денег принадлежит ему.  Второй же заявил, что погибшие солдаты были из его войска и он понес убытки от их смертей, значит половина денег будет его. Третий же, набравшись смелости от выпитого и злости от того, что ему ничего не достанется, вскочил, срубил головы обоим.  В пьяном угаре сгрёб деньги со стола и сбежал с места событий. Через неделю его доставили к королю, который недолго думая приговорил его к казни на городской площади. Я видел, как над его головой поднялся топор палача  и  через секунду полетел вниз.
Редко рождаются люди, имеющие в себе столько жадности, алчности, чревоугодия, и жадности, как эти трое. Поэтому сатана приставил их к чёрному всаднику, и отныне служат они ему, ведя статистику войны, записывая каждый её ход, держа в руках данную им колоду карт. Если откажутся – дьявол бросит их в маленькую комнату, заполненную тенями,  павшими от их рук жертв, и они станут рвать их плоть месяцами, годами, десятилетиями. Для них не нашлось места даже в аду. Но знаю, что в скором времени найдётся, когда Люцифер найдёт им подходящую замену.
Костя слушал, не заметив официантку, которая принесла ему его кофе. Напиток  чуть ли не покрылся льдом. Он опустошил чашку одним большим глотком.
– Нам нужно найти их? – спросил он.
Агасфер бросил беглый взгляд на телевизор. На экране мелькали сложные экономические графики, которые расшифровывал представительного вида мужчина.
– Нужно. Говорить с нами им не запрещено, только я бы отказался от многого чтобы не видеть эту мерзость, тем более спрашивать её о чем-то.
Наконец официантка начала приносить заказ. Поставив перед гостями несколько тарелок, она несла все новые и новые блюда. Потом, пожелав им приятного аппетита, ушла обслуживать других клиентов, недавно вошедших в её заведение.
Парень настороженно осмотрел еду, почувствовал аппетитный запах.  Сначала неспешно,  потом всё быстрее стал работать ножом и вилкой.
– Вкусно то - как, – заметил он, хватая странный на вид хлеб.
– Каждая кухня по-своему неповторима и изыскана, – улыбнулся Агасфер, отрезая кусок и  поливая его соусом.
Костя безоговорочно согласился, пропуская слова собеседника мимо ушей, наполняя голодный желудок.
– Напоминаем, что Ким Хэнсен со своей семьёй сегодня вернулся из Англии на родину. Бизнесмен встретился с главами ведущих крупных рыбных компаний, обсудив условия контракта на ежемесячную поставку осеннего отлова рыбы. По словам Кима, сотрудничество между Гренландией и Англией будет выгодно обеим сторонам...
Костя глянул на средство вещания. От увиденного он закашлялся, торопливо хватая своего собеседника за рукав, указывая на экран. Агасфер перевёл взгляд. В ту секунду показывали, по-видимому, семью бизнесмена – жену и дочь лет десяти.
– А это ещё что?! – эмоционально спросил Костя.
Светловолосая девочка, одетая в светло-голубое платье, о чём-то оживлённо беседовала с журналистом на непонятном языке. В её груди, чуть ниже сердца, торчал нож, загнанный по самую рукоятку. Свежая кровь тонкими струйками стекала на пол.  Но она этого  не замечала, продолжая  улыбаться и  отвечать на вопросы. Её мать смотрела на неё  поглаживая по волосам,  кивая в знак согласия. Ребёнок на прощание помахал рукой в камеру, и на экране снова появился диктор.
– Быстрее, – кратко сказал Агасфер  натягивая пальто.



С момента выхода на холодный снежный ландшафт прошло около часа. Агасфер молча шёл, останавливаясь чуть ли не каждую минуту  осматривая пустынный белый горизонт. Стальное небо постепенно темнело, приближался вечер. Маленький городок  с его  уютными домиками давно остался позади, сменившись дикой, холодной, белой пустыней. Мороз пробирал до костей.  Он в очередной раз пожалел о выброшенной одежде, котороя была  бы сейчас очень кстати. Привычно скрестив руки на груди, он следовал за молчаливым, привыкшем странствовать в одиночку,  старцем.
– Вот надень, я привык к холодам, – неожиданно предложил Агасфер, снимая пальто.
– Спасибо я не замёрз, – соврал Костя, невольно стуча зубами.
– Не дури, – ответил странник не терпящим возражений тоном.
Парень поколебавшись, одел нагретое телом старика пальто, подняв ворот.
– Спасибо, – поблагодарил он,
Старик в очередной раз осмотрелся: пустынный, холодный, удручающий мир. Ничего нового.
– Нужно идти быстрее.
– Она уже умерла? – спросил Костя
– Не знаю. Знаю только, что всё начнётся с её отца.
Сумерки победили дневной свет.  Гренландия, постепенно уходила в серый мрак. В паре сотен метров от них показались высокие каменистые скалы , каждая из них старалась быть выше и могущественнее своих соседок.
– Вон, смотри туда! – возбуждённо крикнул он.
На одной из скал, второй по величине, прорисовывалось небольшое чёрное строение. Если бы не старик, Костя вряд ли бы его заметил, оно почти сливалось с пейзажем. Даже подойдя ближе, напоминало, тёмный холм со странным остроконечным верхом. Без всяких объяснений старик свернул с дороги, ловко перепрыгивая камни под ногами.
После, выстроив в голове маршрут, как лучше всего подняться по склону,  зашагал ещё быстрее, поднимаясь всё ближе и ближе к намеченной цели. Спутникам понадобилось около десяти минут, чтобы преодолеть крутой подъём и добраться до вершины. Парень, не привыкший к таким восхождениям, то и дело спотыкался, цепляясь полами пальто за острые камни.
Сейчас постройку можно было рассмотреть. Маленькая, выстроенная из чёрных колод изба навевала мрачные мысли. Окон в ней не было –  строитель не хотел, чтобы внутрь проникал дневной свет. Ветер, гуляющий в  узких щелях, громко свистел. Вокруг на много километров не было ни единого признака цивилизации. Казалось, единственный туманно светящийся вдалеке городской фонарь мог бы легко развеять дурманную черноту этой местности, даруя идущему надежду на возвращение к теплу и уюту.
Костя подошёл к двери, настороженно прислушиваясь. Сквозь гул ветра внутри мрачной хижины доносились голоса. Агасфер легонько отпихнул парня, давая понять: «Я иду первым». Он потянул на себя дверь, проходя в единственную комнату, Костя, немного поколебавшись, проследовал за ним.
Глазам потребовалось мгновение, чтобы осмотреться.  Волосы на голове невольно поднялись дыбом, по спине побежали холодная дрожь, ноги сами по себе сделали шаг назад. В тёмной затхлой комнате горела яркая свеча, стоявшая на просторном видавшем виды столе, за которым сидели три, как показалось Косте вначале, человека, одетых в темно-зелёную потрёпанную военную форму. Голов у них не было, а шеи,  немного длиннее обычных,   вертелись во  все стороны, словно безголовые тела оглядывались. Парень, собрав  всё своё мужество, поравнялся с Агасфером. Горевшая свеча освещала хозяев хибары.  Они сидели, на коленях у каждого из них лежала голова. Глаза  на ней резво двигались в разные стороны, оглядывая непрошеных гостей.  Цвет лиц напоминал долго плававшего в воде утопленника. Чёрные тонкие губы, зашитые толстыми чёрными нитками, силились  что-то сказать, подбирая слова  немо брызгая слюной на потрепанную одежду.
– Надеюсь, господа, мы вас не отвлекаем? Будьте так добры, сыграйте для нас – пробасил Агасфер, нарушив мёртвую тишину, от чего Костя вздрогнул.
Наблюдая за существами, он бросил взгляд на сам стол. Тот был большим  широким, покрытый зеленым сукном.  На нем  ровной стопкой  лежали сотни карт. Военные, медленно положив руки на стол, держали в ладонях штук по десять. Агасфер подошёл к ним вплотную, став прямо перед столом глядя на масти, Костя последовал его примеру.
Игра началась. Военный, сидящий справа, шаркая рукой уверенно вытянул первую карту, бросив её на стол, спутники немного изогнувшись осмотрели её. На ней было изображено чёрное облако на сером фоне, по обоим сторонам которого летели вороны, поддерживающие его своими крыльями.
– Начало пути Войны, вышедшего из глубины  вод, поднявшегося в небо, – пояснил  Агасфер комментируя карту.
Тот, что сидел слева, слегка качнул безголовой шеей, на которой выступили чёрные толстые сухожилия. Немного нагнув её вниз, безлико осматриваясь, он вытянул вторую карту, бережно положив её поверх первой.
– Удар в тыл, не прикрытый светом, ничего нового, – пояснил Агасфер.
Костя осмотрел вторую карту – эта, в отличие от первой, была цветная, изображающая Ангела, с раскрытыми крыльями, смотрящего вперёд, за спиной которого стоял демон с белыми пустыми глазами.
Третий игрок выложил на стол свою карту.
– Война двух народов. Брат пойдёт на брата. – Карта изображала двух людей, стоящих лицом друг к другу. В руке первого был топор, которым он замахивался на второго, тот  держал длинный серебряный меч, занося его над головой.
Неожиданно все трое выбросили вперёд сразу три карты.
– Зависть, – указал старик на одну из них, изображающую огромную анаконду, обвившую вокруг шеи смотрящего куда-то в пустоту человека с озлобленным лицом.
– Покалеченная душа, – объяснил он, указывая пальцем на вторую. На ней было нарисовано длинное острое копьё, на острие которого насажено истекающее кровью человеческое сердце.
– Смерть зачинщика, – третья карта изображала высокого плотного человека, похожего на жабу, во лбу зияла стрела, за его спиной глубокая похоронная яма.
– Неужто, – спокойно заметил Агасфер, – Война знает, что выбранный им земной слуга падёт вместе с ним, и всё же вышел на прогулку?! – Старик удивлённо уставился на играющих. – Было всякое, но такого ещё не было.
Костя все ещё смотрел на карты.
– Пойдём отсюда куда-нибудь, где посветлее. Меня эта обстановка мягко говоря угнетает, – заметил он, разворачиваясь и направляясь к двери. Просить дважды, Костю не пришлось, он торопливо последовал за ним.
Позади послышалось хриплое дыхание, казалось что давно болевший астмой человек, пытается жадно глотать воздух.
– Стой, – донесся за спиной свистящий, задыхающийся голос. Каждая вылетевшая изо рта буква, доставляла говорившему немыслимые мучения.
Оба повернулись.  Лицо Агасфера мгновенно переменилось, выражение довольства и триумфа сменил страх. Старик неуверенно снова прошёл к столу.
– Что вам нужно? – стараясь спрятать тревогу в голосе, спросил он.
Три безголовых тела, медленно потянулись к ровной колоде, хватая в руки десятки карт, держа их обеими руками. Тот, что сидел посередине, смахнув остатки на пол, оставив только те, которыми они уже сыграли.
Настала немая пауза, нарушаемая только хрипло дышащими головами.
– Ну и? – подтолкнул их к действию Агасфер.
Карты из рук играющих стали сыпаться на потрёпанную, вылинявшую скатерть. Каждая  имела практически один и тот же рисунок. Костя понял тот смысл, который они хотели донести, и ему стало жутко.
– Брат пойдёт на брата, брат пойдёт на брата, брат пойдёт на брата, – тихо шептал он провожая взглядом летящие одна за одной карты. Отличие от самой первой, которую расшифровал Агасфер, было лишь в том, что замахивающиеся  друг на друга люди держали в руках разное оружие, имели разного цвета волосы, глаза и кожу. Карты всё сыпались и сыпались на стол, постепенно заполняя его. Казалось, в руках трёх генералов они не заканчивались, и те молча продолжали бросать их.
– Нет, – с неуверенной улыбкой невиновного, который услышал свой смертный приговор, тихо прошептал Агасфер.
Не обращая на него никакого внимания, игроки продолжали заполнять стол.
– Как же так?! – с нотками ужаса в голосе произнёс он.
Костя, привыкший к бодрому, уверенному голосу Агасфера, понял, что произошло что-то действительно страшное.
Старик, не теряя из виду стол, медленно пятился к двери, направляясь к выходу.
– Как же так… – повторял он.
Неожиданно один из троицы, сидящей за столом, встал. Его голова, лежащая на коленях, упала на пол и покатилась к ногам гостей. Костя отпрянул. Остановившись возле ног иудея, голова закатила глаза, пытаясь смотреть снизу вверх в лицо старика. Зашитый нитками рот, старался  что то сказать. От усилий нитки разрывались , губы беспомощно шевелились, стараясь отделиться друг от друга.
– Попро… – еле слышно, свистящим голосом вымолвила она, не прекращая издавать стоны, делая усилия для новой попытки. – Попроси за нас, – повторила она более чётким голосом.
Агасфер с омерзением уставился на неё. С каждой секундой на его лице проступало всё более явное выражение злости.
– Христос попросит, – с отвращением ответил он, открывая входные двери.
Холодная тёмная ночь овладела Гренландией, оставив светиться лишь россыпь ярких звёзд. Агасфер, не говоря ни слова, медленно отходил от избы.
– Мировая война? – спросил Костя, в глубине души зная, каким будет ответ.
– Ума у твоего нового преемника хоть отбавляй, – заметил сзади ехидный писклявый голос.
Оба путника мигом повернулись на голос. Место, где секунду назад находилась мрачного вида постройка, было пустынным как будто её там никогда и не было. Из темноты к ним приближались тени, едва выделяясь на фоне звёздного неба.
Костя осмотрелся – теней было множество, они наступали со всех сторон, захватывая их с Агафером в плотное кольцо.
– Что вам здесь нужно, твари безглазые? –пробасил Агасфер, оставаясь на прежнем месте.
– Нууууу… не знаю, – послышался высокий мужской голос справа, – может, выдавить тебе и твоему прихвостню глаза, вспороть брюхо и намотать кишки себе на руку?
С каждой секундой толпа демонов всё плотнее и плотнее обступала свою добычу.
– Небо тебе на сей раз не поможет, поздно спохватился! Уже ничего не изменить, – послышался из толпы ещё один голос.
Костино сердце застучало сильнее. Внизу живота пробежал неприятный холодок, в кровь хлынул адреналин, пальцы сами с собой сжались в кулаки.
– А вы, гниды, я вижу, другого занятия себе не нашли, кроме как шастать по безлюдной земле? – без страха в голосе спросил Агасфер.
– Почему безлюдной? Наши дела подождут. Слышал я, ты проводишь последние часы на земле? Так мы устроим тебе заслуженные проводы, уж поверь мне на слово! – зарокотала старая, патлатая  старуха с огромными бельмами вместо глаз.
– Что будем делать? – тяжело дыша, спросил шёпотом Костя.
– Рвать их, пока они не разорвут нас, – на октаву выше ответил Агасфер.
До полного смыкания кольца оставалось пара метров. Старик, не дожидаясь пока тьма подойдёт вплотную, бросился вперёд.   Руки с невероятной ловкостью вцепились в глаза одного из существ, тот дико завыл от боли, падая на колени. Стоявший рядом с ним демон от неожиданной прыти соперника на миг остолбенел.  Косте этого времени хватило, чтобы нанести  удар.  Голова с удивлённым выражением оторвалась от тела и  улетела в темноту.
Резкая боль пронзила спину, в щеку впились цепкие длинные ногти, уходя на много сантиметров под кожу, Костя взвыл от боли, прикрывая глаза рукой   и заваливаясь назад. Резво перевернувшись, он оказался верхом на жертве. Это был бледный как стена карлик который шел за ним на кладбище,  смотрящий безликим взглядом ему в лицо. Рука автоматически взлетела. С рыком загнанного в угол животного,  Колесников  стал колотить кулаками  врага, с каждым ударом ломая потрескивающий, как сухие ветки, череп. При попытке подняться он снова упал на колени,  на спину запрыгнул очередной демон. Костя, услышав злобный шипящий рык справа, наугад двинул туда локтем – груза на спине больше не было.
Наконец-то поднявшись на ноги, он окинул взглядом поле боя в поисках Агасфера. Долго искать не пришлось. Тот стоял на коленях, вслепую отмахиваясь от злобных тварей, сидевших на нем  и жадно рвавших спину. Ученик  устремился на выручку.
– Твари, – взвыл от боли старик, делая бесполезные попытки подняться с колен и дать отпор плотно сидевшим на нем демонам.
Через мгновение Костя достиг своей цели, пнув ногой одного из слуг тьмы. Тот повалился на бок, таща за собой соседа.
Агасфер кое-как выпрямился, стряхивая с себя остальных. С каждой секундой их было всё больше и больше.
– Старайся бить по голове!
Костя сбил с ног двух бегущих на него.   У одного  из них треснула башка. Жуткая боль снова пронзила насквозь.  Очередной нападающий вцепился  в шею, ещё один старался дотянуться до лица. Тёплая кровь потекла за шиворот. Парень молниеносно обернулся, вкладывая в удар всю силу, сбивая врага с ног.
Рядом упал Агасфер, беспомощно прикрывая лицо от длинных когтей врагов. Костя осознал, что бороться с демонами равносильно попытке перетоптать ногами термитов, жрущих дом. Нанеся ещё несколько ударов по бесчисленным целям, он свалился под тяжестью чьего-то веса окровавленным лицом вниз,  стараясь  перевернуться на спину. Демоны со всех сторон жадно рвали искалеченное тело, боль была невыносимой.  Костя молился лишь о том, чтобы это наконец закончилось.
В глаза светил яркий свет луны, боль ушла, тело ныло, но тяжёлого бремени больше не было. Кое-как поднялся на четвереньки, не поднимая головы  и ища глазами Агасфера. Тот лежал на холодной земле.  Лицо было изуродовано до неузнаваемости. Левого глаза не было, живот изодран так, что из него вываливались внутренности.   Вместо правой руки осталась лишь беспомощная культя с которой била кровь. Старик едва дышал,  Костя как в тумане пополз к нему.
Луна засияла ярче, он из последних сил, пошатываясь, поднялся на ноги и осмотрелся.
Через мгновенье  осознал откуда лился свет.  Четверо  исполинских  Ангела выхватив длинные смертоносные мечи, вступили в бой. Расправив крылья, освещающие всё на десятки метров вокруг, они грациозно размахивали своим оружием. Отрубленные части тел демонов летели в разные стороны. Надежда и немыслимая уверенность в победе окутала все внутри.  У Кости, казалось,   открылось второе дыхание.  Набрав воздуха в грудь, с боевым рыком  ринулся на помощь силам Света, нанося точные сильные удары по врагам. Один из Ангелов выбросил  ногу вперёд, опрокинув сразу четырёх безглазых и   они замертво повалились на землю.
Неуловимым  ловким движением одному из  темных  слуг удалось схватить парня  за шиворот.  Огромная  сияющач  ладонь сгребла  врага за волосы, отбросила на десятки метров назад. Костя поднял голову – над ним стоял ещё один защитник света.
Почувствовав неравенство сил, нечисть, подобно побитым шакалам, стала разбегаться в разные стороны.
Костя, пошатываясь, направился к Агасферу. Не зная что делать, он тормошил его за плечо.
– Что мне делать?! – истерично закричал он. – Помогите ему!
Воины Света  приближались к ним.
– Успокойся, мы здесь, чтобы помочь вам, – спокойно  сказал один из могущественных великанов. – Встань.
Костя поднялся.
– Я Ирей. Мы очень рады видеть вновь избранного странника, – добавил он.
Расправив свои невероятных размеров крылья, он с головы до ног укрыл ими Костю. От неожиданности тот попытался выбраться из неведомой доселе ловушки, но натыкался на невидимую стену. Глаза будто ослепли, яркий слепящий свет бил со всех сторон,  тело окутал жар, как от раскалённой печи. Каждая секунда показалась вечностью. Через мгновение холодный воздух остудил разгорячённое тело. Боли больше не было, кровь исчезла. Костя взглянул туда, где лежал Агасфер:  Ангел, раскрыв крылья, окутал и его с ног до головы. Парень подумал, что всё то, что он видел за время путешествия со странником, не сравнится с этой картиной, от которой бежали мурашки по всему телу.  К горлу  подступил  ком.
– Вовремя, очень вовремя, – заметил Агасфер и уверенно поднялся на ноги.
Ран и увечий больше не было, он с улыбкой смотрел на невесть откуда взявшуюся подмогу.
– Ирей, я в очередной раз благодарен тебе! Спасибо вам всем.
Ангел приветливо кивнул.
– Вас накажут? – с горькой иронией спросил старик.
– Не думай об этом. У вас сейчас очень важное дело – сохранить мир на земле  не дать старухе рвать ни в чем не повинные нити. Ваши глаза открыты, – уверенно заявил он. – Идите.

– Но ведь эти твари сказали, что мы уже ничего не сможем изменить. – неуверенно сказал  Костя, следуя за Агасфером по ночному городу.
– Если бы ничего нельзя было изменить, они бы не пришли. Никогда не верь их словам, – ответил он.
– Я так понимаю, что это дом того бизнесмена, которого сегодня показывали по новостям? – спросил Костя, указывая  на огромный особняк, наполненный ярким светом множества лампочек, расположившийся между двумя скалами.
Над его крышей в ночной тишине парили миллионы воронов.  В своей неисчислимой массе превращаясь в плотное тёмное покрывало, закрывая чёрными крыльями звезды.
Агасфер кивнул.
– Всадник в этом доме, нашёл того, кого искал.
Парень всмотрелся в окна. На первый взгляд, всё было в полном порядке. Подсознание ожидало увидеть бедлам,  хаос, неминуемую очевидную беду, которую нужно было немедленно предотвратить. Но блики, бегающие по потолку от горящего камина, стоящие возле гаража дорогие машины лишь расслабляли нервные клетки.
Спутники подошли к входной двери.
– Постучим? – неуверенно предложил Костя, взглянув на Агасфера.
– Нет, не нужно. Никто пока не должен знать, что мы здесь.
Старик прислонился ухом к стене дома.
– Хозяин, если ты тут есть, открой дверь.
Костя не сразу понял, к кому обращается Агасфер, но вспомнив белорусскую квартиру и маленького мохнатого старичка, который так любил принимать гостей, лишь утвердительно покачал головой, жалея что эта идея не пришла ему первому.
– Хозяин, отопри дверь, это очень важно.
– Может, его здесь нет? – спросил Костя, всматриваясь в не задёрнутое шторами окно.
Через миг,  дверной замок щёлкнул, дверь не спеша сдвинулась с места, впуская непрошеных гостей в дом.
– Заходите, заходите, они здесь! Их целая толпа, я ничего не могу поделать! – пропищал старческий голос в районе Костиных колен.
Он взглянул вниз. Маленький волосатый старичок, очень похожий на его сородича из Гомеля, испуганными глазами осматривал вошедших.
– Двух бесов мне сегодня удалось вытолкать в шею, но там ещё и демоны! – он нервно переводил взгляд с одного на другого. – Глава семьи снова напился как свинья, угрожает жене и ребёнку.  Весь алкоголь я спрятал, но он привёз новые бутылки и сегодня по приезде начал пить и пить, – старичок потянул Агасфера за край пальто. – Они на верху ссорятся, он кричит, угрожает убить, пожалуйста, бегите туда, остановите его!
Сверху доносились истеричные крики.
– Ким успокойся, мы твоя семья, одумайся! – женщина истерично кричала на - английском, – Одумайся, Ким, не нужно этого делать, убери нож!
– Это чёрт, в нашем доме рогатый чёрт, он хочет забрать нашу дочь! – орал, надрывая голос, мужчина. – Посмотри, он смеётся надо мной, он хочет унести нашего ребенка в преисподнюю!
Женщина бешено закричала. От этого голоса у Кости волосы поднялись дыбом,  по спине побежали мурашки. Наверху творилось что-то  страшное.
– Это и есть наша дочь! Ты сейчас пытаешься убить её, Ким! Посмотри, это наша дочь, это не чёрт!
– У него белая горячка, галлюцинации, – испуганно пропищал маленький старичок, хватая каминный длинный лом, предназначенный для колки дров. – Я его сам остановлю, наплевать мне на то, что меня отправят назад , я…
Агасфер, молниеносно перепрыгивая через три ступеньки, рванул по лестнице на второй этаж, Костя за ним.
– Ким, убери нож от ребёнка, ты болен! – голос женщины теперь был слышен более отчётливо, до неё оставалось несколько метров. Белая  дверь, ведущая в комнату, приоткрыта,  странники остановились на пороге, заглядывая внутрь.
Девочка, которую Костя сегодня видел по телевизору с ножом в груди, испугано прижалась к стене. Над ней навис тот самый бизнесмен, успешно заключивший рыбные контракты в Англии. Его пьяные мутные глаза уставились в лицо ребёнка, невидяще осматривая дочь. В руке блеснул тот самый нож с деревянной резаной ручкой. Метрах в двух от них стояла красивая, под стать дочери, белокурая женщина, по её щекам ручьём текли слезы.
– Это чёрт, как ты не видишь! – брызгая слюной, орал мужчина.
Она зарыдала ещё сильнее и неуверенно шагнула вперёд.
– Это наша дочь, прекрати, молю тебя... – её голос охрип.
– Ты защищаешь рогатую тварь! Ещё один шаг, и я зарежу его, в моем доме нет места слугам дьявола!
Костино сердце бешено колотилось. Ситуация была безвыходная – если они вмешаются, войдут в комнату, реакция пьяного может быть неадекватной. Тысячи вариантов спасения девочки прокручивались в голове, как кинолента, но не один из них не был достоверно правильным, без угрозы совершения роковой ошибки.
– Что будем делать? – спросил Костя, молясь про себя, чтобы у старика был ответ на этот вопрос. Тот молча, всматривался в дверную щель,  в глазах старика, впервые за все время, было недоумение и беспомощность.
– Что будем делать? – неуверенно повторил он, пытаясь услышать от старого мудреца хоть какой-то ответ.
– Не нужно, пожалуйста!.. – в который раз повторила женщина.
Всё произошло настолько быстро, что Костя не успел даже открыть рот. Женщина наперекор угрозам мужа шагнула вперёд, в попытке выбить холодное оружие из руки супруга. Ким Хэнсен пустыми, мутными глазами посмотрел на свою дочь, рука с ножом решительно поднялась, готовая нанести удар, лицо исказилось в гневной гримасе. До встречи детского тела с острым лезвием оставались считанные сантиметры.
– Господи! – истеричным, испуганным, оглушительным воплем закричал Агасфер.
У  Кости мгновенно заложило уши. Нужно было хотя бы что-то делать! Ударив ногой дверь, он влетел в комнату... и оторопел.
Он ожидал увидеть мёртвую девочку с ножом в груди, стоящего над ней пьяного отца, бегущую к ним на встречу мать. Но казалось, кто-то поставил фильм на паузу. Мужчина так и остался стоять на месте, его озлобленное лицо смотрело на ребёнка,  нож застыл в паре сантиметров от  белокурой девочки, которая от испуга закрыла глаза руками. Женщина - в метре от них, вытянув вперёд руки. Ужасным было другое, возле бизнесмена, по обе стороны, находились ранее невидимые глазу гости. Слева два демона с пустыми белыми глазами ухватились за его руку с ножом и с силой притягивали её к  ребёнку,  справа  Ангел наперекор соперникам сдерживал удар оттягивая кисть руки на себя.
Он неожиданности Костя остолбенел.
– Бей! Ударь! Смотри, это чёрт, это не твоя дочь, он хочет убить её, разорвать её, сожрать её! Бей его, спаси своего ребёнка, не верь жене, она тоже заодно с ним! – шептал на ухо бизнесмена один из демонов. – Сожрать, убить, разорвать, он утащит твоё дитя в ад...
Низкий, невероятно худой демон с гнилыми зубами обернулся в сторону вошедших.  Его собрат изо всех сил тянул руку будущего убийцы вперёд.
– Мы вам не помешали? – раздался сзади уверенный голос Агасфера. – Ну что, как успехи? – обратился он к демонам и вошёл в комнату.
Двое испуганно отпрянули назад.
– Ты… – с ненавистью прошептал второй. На его лице читалось омерзение, – странник…
Ангел, всё это время направлявший свою силу на противостояние тьме, отпустил руку человека.
– Агасфер, – обратился он к старику.
Худой демон неожиданно рванулся к Косте, тот отпрянул назад. Ангел молниеносно прикрыл странника спиной, выхватил меч,  голова мёртвого врага глухо покатилась по ковру.
– Ну а теперь ты, мразь нечистая, – обратился Агасфер к его сородичу, испугано прижавшемуся к стенке. – Иди сюда.
Второй, отпрянув от стены, сделал попытку вырваться на свободу, проскользнув в дверной проем.  Агасфер сделал шаг в сторону  преградив ему путь. Вытянув руку, он схватил врага за горло и поднял над полом.
– Ибо ты сказал: Господь – упование моё. Всевышнего избрал ты прибежищем твоим, не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему, ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих. – Агасфер ещё сильнее сжал шею ненавистного врага, с омерзением глядя на повисшее тело, продолжая читать молитву. – На руках понесут тебя, да не преткнёшься о камень ногою твоею, на аспида и василиска наступишь, попирать будешь льва и дракона.
Демон беспомощно болтал ногами, в попытке убрать хват.  Рука  странника наполнилась лазурным цветом, свет от неё,  медленно окутал  прислужника тьмы. Через мгновение,  висящее над землёй тело прекратило дёргаться, голова беспомощно запрокинулась.  Иудей  разжал руку.
– Бог услышал тебя, – после недолгой паузы сказал  Ангел, – Так вовремя, по-моему, ты ещё никогда не являлся, спасибо…Спасибо вам обоим,  – добавил он,  указывая на острие ножа, которому оставалось всего пара сантиметров до встречи с малышкой.
Агасфер подошел к отцу, заглядывая в его окаменевшее лицо.
– Всегда рад помочь. Где Ангел, охраняющий ребёнка? – спросил он.
– Он потерял её. Я еле удержался на месте, когда мои глаза заполнила чёрная пелена. – Он бросил взгляд вверх. – Делал всё практически на ощупь ,обнаружил этих двух только в последний момент.
– Ей очень повезло, – старик указал на девочку, от испуга закрывшую глаза. – Почему с её смертью началось бы мировое кровопролитие? –спросил он.
– Думаю, на этот вопрос ты сам получишь ответ. Я тем временем верну  девочке и её матери  охрану.
Он  развернулся, расправил крылья, с молниеносной скоростью взмыл вверх, просачиваясь сквозь стены дома.
Костя всё это время стоял на месте, изумлённо наблюдая за разыгравшийся перед ним сценой. Мысли путались, и ему было трудно подобрать правильные слова.
– Мы остановили всадника? – наконец нарушая  тишину,  спросил он.
Агасфер перевёл взгляд с девочки на него.
– Да, мы остановили его. Подойди ко мне. Думаю, тебя, как и меня, терзает любопытство, почему для тьмы было необходимо, чтобы эта юная леди оказалась в деревянном ящике. Любопытство всегда присуще каждому человеку. Даже такому старому, как я, – заметил он с усмешкой. – Наверное это неотъемлемая часть нас всех.
Костя согласно кивнул, подходя к старику.
– Готов? – спросил Агасфер, держа свою ладонь над головой девочки
– Да, – уверено ответил Костя.
Оба положили руки ей на голоову и закрыли глаза.
– Пора, сделай это, – прошептал испуганный мужской голос, – иди.
Костя обернулся. Он находился возле чёрного микроавтобуса, в котором сидели двое мужчин.
– Ну же, иди! – снова приказал один из них. – Эти твари не должны больше наслаждаться жизнью.
Его лицо исказила гримаса отвращения. На вид ему было около сорока лет, высокий, черноволосый, с легкой  небритостью. Его собеседником был человек противоположной ему наружности. Шатен, небольшого роста, с выразительными голубыми глазами, одет в длинный светлый плащ. Казалось, этот человек не спал много дней, настолько он был неестественно бледным. Глаза устало смотрели куда-то в сторону, будто он не слышит тех слов, которые ему говорят. Он прикрыл лицо ладонями, словно хотел спрятаться от всех, включая самого себя.
– Ты же знаешь, что ты делаешь это для благой цели, ты рождён для неё, – убеждал его первый. – Твоё имя будет бессмертно в наших сердцах. – Иди же и сделай это! – он попытался растормошить собеседника. – Ничего не бойся, тебя ждёт другой, светлый мир, держи. – Он насильно выдернул одну руку своего товарища, разжал его ладонь, вложил в неё что-то наподобие телефона с маленьким экранчиком, обмотанного скотчем.
От резкого рывка плащ потерял пару пуговиц . Потребовалось мгновение, чтобы понять, что к чему. Под плащом, окутывая тело проводами, был надет чёрный жилет с примотанными к нему прямоугольными белыми кусками. От каждого из них отходили плотно сплетенные  провода.
Ладонь, в которую был вложен аппарат, не сжималась.
– Держи детонатор крепче, – гневно закричал провокатор. – Иди, я сказал!
Он перегнулся через сиденье. Открыв дверь машины  вытолкнул своего собеседника.
Журналист внимательно наблюдал за его действиями. Усталый человек неуверенно поплёлся вперёд. Казалось, ноги плохо слушались, он цеплялся носками туфель за асфальт, шаркая по нему как старик.
Сияло тёплое, нежное весеннее солнце. Костя не понимал, где они находятся и куда плетётся этот несчастный с виду мужчина. Впереди располагалась просторная городская площадь, усыпанная людьми. Туда и направлялся уставший и измученный человек.. Парень снова взглянул в его болезненное лицо. Глаза с тоской и печалью  смотрели вперёд, губы были сжаты, кадык прыгал, сглатывая слюну.
До толпы оставалось всего с десяток метров. Мужчина скрестил руки на груди, будто от холода,  пошёл еще медленнее. Приблизившись к людям, которые громко кричали и аплодировали  стоявшему на трибуне.  Он поднял голову к ослепительно-яркому небесному  светилу.
Шли минуты. Казалось, человек, стоя в толпе, мыслями находится где-то в другом месте, не слышит и не видит людей вокруг. Его взгляд  все так же был прикован к солнышку, которое заискрилось ещё сильнее и ярче, даруя всем свою теплоту. Рука медленно полезла в карман, доставая детонатор, большой палец нащупал нужную кнопку. Рядом с ним стояла белокурая девочка в длинном зелёном платье.  Она внимательно наблюдала за ним, держа на руках годовалого карапуза. Их взгляды встретились. Казалось, что ребёнок, так же как и он, не слышит бурных аплодисментов, выкриков и смеха . Они смотрели друг на друга, не отрываясь.  Глаза мужчины наполнились слезами, которые медленно катились  по бледному восковому лицу.   Он поспешно смахнул  их рукавом . Девочка улыбнулась и пошла к нему. Тот окаменел, его ноги будто вросли в землю. Словно заворожённый, он смотрел на ребенка державшего на руках маленького братика, пока она осторожно пробиралась, обходя людей. Остановившись в полуметре от него, заговорила к нему.
– Дядя, вы такой усталый и бледный! Вы хорошо себя чувствуете? У моей мамы в сумочке есть таблетки от головной боли, я могу вам их принести. И вода у нас тоже есть, – предложила она  звонким голосом. – Пойдёмте со мной!
Она схватила его за рукав, легонько потянула за собой. Мужчина испуганно одёрнул руку.
– Спасибо девочка, я в порядке, – ответил он хриплым, низким голосом.
– Как хотите. Но если вам вдруг станет плохо, скажите мне, я буду рядом присматривать за вами, – добавила она, развернулась и  направилась  вглубь шумной толпы.
Мужчина провёл её опечаленным взглядом,  снова вытер слезы. Он силой сжал детонатор, его тело задрожало, словно от ледяного порывистого ветра. Через мгновение  опустил его в карман. Распахнув верхние пуговицы плаща, он что то нащупывал в районе сердца, ещё миг, и он достал пистолет. Глаза снова разыскали  исчезающего в толпе ребёнка которого ему вместе со всеми  было приказано взорвать. После поднялись к небесам, прощаясь с ярким  весенним днем.  Через миг рука молниеносно приставила пистолет к виску, палец уверенно нажал на курок.
– Да… взгляд, тёплое слово меняют планы даже жестокого, бессердечного человека, – заметил Агасфер, глядя на Константина.
– Из-за него бы началась война в будущем?
Агасфер устало вздохнул.
– Убийство невинных людей, – преступление против нации. Далее будет разбирательство, выяснение кто и почему. Найдётся умник, которому нашепчут.  Он заявит что эта трагедия вызвана ненавистью другого народа. А ведь в каждом народе так или иначе есть свои гады, по которым нельзя судить целую нацию!
Голос странника стал жёстким.
– Не сумев простить и понять этого, сделав поспешные выводы, распалённый смертью своих братьев и сестёр, пойдёт народ на народ. Что для меня всегда было самым интересным явлением, так это то, что ненависть растёт до такого предела, что большинство уже не помнит, с чего всё началось. Остаётся только одно: «того или вот этого нужно убить, так нужно, по другому и быть не может».
Костя слушал старца, анализировал  его слова. Часы на стене  замерли, показывая шесть  вечера.
– Иногда самое лучшее государство – это твоя семья, которая находится в теплом уютном доме, огороженном колючей проволокой с подведённым к ней электрическим током.
Сверху донесся шум.  В  комнате появились  воины  Света,  заняли свои места справа от каждого из застывших на месте людей.
– Хозяин! – крикнул Агасфер.
В комнату  влетел  старичок, все ещё державший металлический лом в руках.
– На будущее – если будешь видеть, что глава семьи перебирает лишку, глотая стакан за стаканом, сыпь в бутылку спиртного из которой он будет пить, побольше слабительного. У меня это не раз срабатывало.
Старичок улыбнулся,  и вышел из комнаты.
– Все готовы? – спросил  иудей, обращаясь  к Ангелам.
Те утвердительно склонили головы.  Тот, что охранял главу семьи, снова схватил его за руку, оттягивая её назад  тихо шепча  на ухо неразборчивые слова.
Агасфер и Костя вышли за дверь и прикрыли её, оставив  небольшую щель.
– Спасибо Отец. Да будет так, – тихо произнёс старик, всматриваясь в дверной проем.
Картинка снова ожила, Ангелов больше видно не было, часы уверенно заходили, отматывая время.
– Пожалуйста одумайся, это твоя дочь! – истерично закричала женщина.
Лицо мужчины изменилось. Дикими, испуганными глазами он смотрел на нож в собственной руке. Рука разжалась, острое оружие упало на землю.
– Я… я ничего… – заикаясь пробубнил он, глядя в глаза испуганной дочери и переводя взгляд на кричащую жену.
– Отойди от неё, – приказала женщина.
Слезы продолжали катиться по щекам, в голосе слышались истеричные нотки.
– Делать здесь нам больше нечего, идём.
Спутники бесшумно покинули дом, попрощавшись с его хозяином, который закрыл за ними дверь. Костя посмотрел  в небо – вороньи стаи исчезли, месяц мирно и ярко освещал дорогу.
– Сейчас, стало быть, будет финал, – задумчиво заметил Агасфер. – Иди за мной.
Парень послушно следовал за наставником, который почти что бежал. Через пару минут они очутились  возле глади бескрайнего моря, на котором сияла лунная дорожка. Волны лениво омывали берег, разбиваясь о него бессчётное количество раз.
– Поистине величественная картина, одна из немногих, на которые можно смотреть бесконечно, – нарушив тишину, произнёс Агасфер. – Наблюдай за небом.
Оба сели на берегу недалеко от воды. Костя наслаждался тишиной.  Усталости не было, спать тоже не хотелось. Он чувствовал себя роботом, над которым не властна человеческая слабость. Одна из звёзд сорвалась с горизонта и упала. Загадать желание?  Только вот чего пожелать? Лёгкого пути – его не будет. А здоровье, удача или счастье сейчас не имеют никакого значения. Это не для него, чужое и ненужное ему. Старик уйдёт, и он останется один, без его мудрых советов, без его опыта и знаний. Как действовать дальше в одиночку? За эти дни он привык к нему, иногда казалось, что он его земной отец, которого у него не было с раннего детства. Идти за ним, слушать его он мог бы вечность.
– Не печалься, ты справишься, – тихо сказал Агасфер, возвращая Костю в реальность. – Я вижу, ты справишься.
Костя лишь кивнул в ответ.
– Моё время ушло, я сделал всё что мог, чтобы уберечь людей от бед. Теперь пришло твоё время,  ты будешь оберегать человечество. Ты справишься, я верю в это. Верь в себя и ты. Когда-нибудь, через много столетий, придёт следующий, избранный Небом, и ты отдашь бразды правления в его молодые неумелые руки и так же, как и я, уйдёшь на вечный покой.. А сейчас  взгляни на небеса, – предложил Агасфер.
Костя послушно поднял глаза в небо.
Освещаемый луной, метрах в двадцати над землёй летел чёрный всадник. Его лошадь устало перебирала ногами. Он смотрел вниз пустынными жёлтыми глазами.
Оба путника поднялись, наблюдая за удивительной картиной. Всадник остановился прямо над ними, отчего Косте стало совсем не по себе. Опустив взгляд, он внимательно изучал их, разглядывая с высоты своих врагов.  Короткий миг -  он дёрнул поводья, приказывая коню  идти дальше.  Тот поднялся на дыбы, а потом   послушно ступил вперёд. Война была  уже над морем, ее  ярко освещал месяц. Всадник  снова обернулся, вытягивая вперёд правую руку,  разжимая указательный палец и указывая им на стоявших на берегу.
– Ты проиграл свою битву, больше тебе нет места на земле! – крикнул Агасфер.
Казалось, кто-то невидимый испугал чёрную огромную лошадь, она неожиданно попятилась. Наездник пытался справиться  с ней, что есть силы натягивая поводья, но это не помогало. Животное испугано вертело головой, не желая слушаться, отказываясь лететь вперёд. В ясном звёздном небе раздался раскат  грома. Узда лопнула,  лошадь снова поднялась  на дыбы. Не в силах больше её контролировать, всадник жадно ухватился за гриву, что бы упасть. Снова раскат грома, и лошадь стала терять высоту, падая вниз вместе с вцепившимся в неё наездником. Через мгновение тела обоих ударились об воду, поднимая огромных размеров волну. Море жадно впитало в себя два чёрных силуэта, утаскивая на дно.
Костя стоял на берегу и смотрел как исчезает исчадие Ада.
– Пойдём отсюда, а то сейчас она нас накроет, – крикнул  Агасфер, указывая на несущуюся к ним стену воды.


Яркий солнечный свет ударил в глаза. Костя огляделся.
Они находились в вечнозелёных непроходимых джунглях. Птицы радостно и звонко пели с высоких деревьев. На одном из них юрко пробежала обезьяна, после, свесилась с ветки  с любопытством изучая  появившихся  гостей.
Агасфер, шурша ногами по траве,  протискивался  сквозь заросли. За ними показалось здание, которое почти поглотили джунгли.
– Что это? – спросил Костя, подходя к высокой деревянной двери.
Старик потянул на себя ручку, приглашая войти.
– Это моя библиотека. Когда появлялось время, я строил её камень за камнем, а теперь сам удивляюсь, насколько она получилась большая.
Костя окинул взглядом строение. Бесконечные ряды высоких стеллажей были наполнены книгами, папирусами и даже дощечками для письма. Он с интересом подошёл к одному из них.
– Я писал обо всём что видел, что делал, где был. С какой страной было связано то или иное событие, на том языке я и писал. Вскоре ты будешь знать все языки мира, как и я, и надеюсь, мои труды тебе пригодятся, – устало произнёс странник.
Костя открывал книгу за книгой. Ровный, уверенный почерк Агасфера выводил то странные закарлючки, неведомые Косте, то буквы латиницы, иногда встречалась и кириллица.
– Здесь есть всё что с Вами происходило? – удивлённо спросил Костя.
Агасфер усмехнулся.
– Я же тебе говорил, что у каждого человека помимо основной работы должно быть хобби. Вот это, – он провел рукой по воздуху указывая на рукописи, – это и было моим хобби. Видишь зарубки наверху стеллажей? Они означают век, в который были написаны.
Костя взглянул вверх. Действительно, на стеллаже, возле которого он стоял, сверху виднелись вырезанные римские цифры – XIII.
– Спасибо, – поблагодарил Костя. – Я уверен, что ваши труды принесут мне большую пользу.
– Ух, – неожиданно бросил Агасфер, сгибаясь пополам, – надо же! – он через силу улыбался.
– Что такое? – спросил парень, подбегая к старику и помогая ему распрямиться.
– Сердце болит, – улыбка не сходила с его губ,  Костя, недоумевая, наблюдал за ним.
– Надо же, я совсем забыл, какая это боль, – пробасил старик, садясь на пол, – как будто спицей колет…
Правая рука сжала грудь. Старик опёрся спиной о стеллаж.
– Я не понимаю… – Костя с беспокойством смотрел на него.
Тот устало глянул на своего приемника, глаза радостно блестели.
– Я умираю, – спокойно произнёс он, – моё время ушло, пора оставить этот мир. Елаима… – шепнул странник.
Костино сердце беспокойно забилось.
– Но как же… –  произнёс он тревожным голосом.
– Иди наверх, жди меня там.
Глаза Агасфера закрылись, на лице застыла удивлённая улыбка.
Костя стал трясти его за руку, пытаясь вернуть в сознание, но тряпичное тело лишь послушно дёргалось в такт его попыткам.
Умер? Теперь он остался один. Чувство пустоты и одиночества,  тяготило. Как с этим всем справляться парень не знал, так мало времени уделили его познанию мира. Он не готов, нужно еще хотя бы денек или два или три.
      Через мгновение ему показалось, что кто-то схватил его за руку и потащил вверх. Перед глазами мелькали лишь белые облака. Полет прекратился, не успев начаться, ноги ударились о почву, тело немного покачивало от неожиданного вознесения.
Костя оглянулся. Он стоял совсем рядом с теми самыми золотыми кованными воротами, верх которых уходил ввысь, окутанный дымом облаков. Рядом с ними стоял Агасфер, глядя сквозь решётку на прекрасный летний пейзаж. За воротами никого не было. Казалось, что это окно в другой мир, не схожий с той белоснежной обстановкой, которая была вокруг них.
– Вот и всё, – устало произнёс Агасфер, вглядываясь в неизвестность. – Мне пора идти.
Костино сердце неприятно сжалось, горло сдавило. Он молча смотрел на старика, который  не отводя взгляда, смотрел ему в глаза..
– Мы ещё обязательно увидимся, – сказал он. - Это все закончится быстрее чем ты думаешь.
На зелёном солнечном горизонте равнины, усыпанной цветами , виднелись три фигуры, одетые в белоснежные одежды. Они приближались. Костя пытался рассмотреть их, но солнечные лучи, проходящие через ворота, слепили и  не давали этого сделать.
– Кто это? – с интересом спросил Костя.
Агасфер улыбался.
– Это за мной, – коротко ответил он.
Три фигуры подошли к воротам, Парень невольно ахнул.
– Привет, Костенька, – нарушив тишину, произнесла Вика.
Сердце сжалось ещё сильнее, на глазах выступили слезы. Костя изо всех сил сжал зубы, глядя в её красивое лицо.
– Я буду с нетерпением ждать тебя, – улыбнулась она. – Теперь я всегда буду с тобой.
Он лишь молча кивнул, не в силах произнести ни слова.
– Это моя жена и мой сын, – сказал Агасфер.
Две другие фигуры радостно улыбались Косте.
– До скорой встречи! – странник с отеческой заботой обнял его.
– До скорой, – с большим усилием хрипло попрощался Костя.
Высокие золотые ворота  открылись. Агасфер ещё раз взглянул на опечаленного и немного испуганного ученика.
– Жду тебя здесь, – улыбнулся он, пересекая границу.
Пройдя  в  рай лицо  странника  моментально изменилось – на нём больше не было морщин , казалось он помолодел лет на двадцать.
Вика молча плакала, глядя в такие дорогие ей глаза. Костя просунул руку сквозь закрывшиеся ворота.
- Сколько времени мы упустили по глупости. Если бы мы знали когда оборвется ниточка, мы бы никогда не разлучались даже на минуту. – Тихо произнесла она.
– Жди меня, я вернусь к тебе.
Она схватила его ладонь и крепко сжала.
Сил побеждать эмоции больше не было, тело судорожно тряслось, горло сдавило, слезы безудержно лились по щекам.
– Присмотри за ней, – крикнул Костя Агасферу
Тот качнул головой в последний раз глядя на свою замену.
– Мне пора идти, – прошептала Вика.
Их руки разжались. С минуту все четверо, находящиеся за воротами, смотрели на Колесникова.   Сын Агасфера  одобряюще кивнул ему в знак прощания, женщина помахала рукой.
– Костенька, до скорой встречи! – крикнула Вика.
Ещё раз махнув  ему на прощание,  они  развернулись и пошли навстречу солнцу, лучи которого окутали их с ног до головы.
Парень провожал их взглядом, пока через несколько минут они не исчезли за горизонтом.
– Ждите меня, – прошептал он,  глубоко вздохнул, унимая дрожь, развернулся, и зашагал в противоположную сторону.