Глава 1. Может я влюбился?

   Солнечным воскресным днем я ехал в трамвае, просто по делам, часа в два после полудня, в вагоне было просторно и, усевшись напротив среднего входа, я поджидал кондуктора. На следующей остановке вошла в вагон и прошла мимо меня молодая женщина высокого роста и расположилась в правом ряду.

    Пока незнакомка шла, я успел разглядеть ее одежду, обувь, фигуру и еще некоторые детали. Стояло лето - начало июля и было очень тепло, на ней была укороченная блузка черного цвета без рукавов, с вырезом, открывающим красивую, высокую шею без украшений, которая ниспадала к прямой юбке. Все это легко облегало статное тело без излишней плотности и контуры его были наглядны.

   Я мог разглядывать даму, не беспокоясь, что моя беспардонность будет замечена. Посмотреть на нее спереди возможности не было, а увидеть лицо хотелось очень. Частью были видны красивые ноги, черные туфли на каблуке сантиметров семи, левой рукой она держалась за поручень кресла цепко и надежно. Какие мысли сопровождали неожиданную женщину - я не знал, но мне она показалась очень интересной; лица я по прежнему не видел, но выражение его предполагал задумчивым и едва грустным. Да тут еще и цвет одежды, обувь и сумочка - не большая, не маленькая, квадратная на узком длинном ремешке – все было густо черного цвета.

   Что же вызвало во мне такой интерес? Прежде всего захотелось рассказать о загадочной попутчице самому себе, посмотреть - смогу ли я описать хотя бы часть ее содержания. В глубине и сложности личности, а, может быть, в ее загадке я был убежден еще до того, как дама опустилась в кресло - чувство у меня появилось особенное.

   И еще меня очень впечатлила ее прическа - светло русые густые волосы были мастерски собраны к затылку и перехвачены очень туго, чем-то едва заметным. Они спускались вниз плотным хвостом чуть ниже линии плеч. На лоб в левую сторону была выложена челка, по форме головы прическа прилегала плотно и искусно.

   Проехать мне оставалось всего две остановки, максимум минут десять, я вглядывался в попутчицу пока мог, просто сканировал все, что видел, но вскоре прибыл. Выходя, я решил рассмотреть ее лицо сквозь окно, но праздно разглядывать не получалось, а предметно изучать не посмел…

   Впечатление мое было начатым, а предположение того, что мы встретимся вот так же случайно и скоро - показалось реальным: «Ну встретишь ты ее и что дальше?» - «Ты сперва встреть, а там видно будет, и, возможно, будет просто интересно хотя бы рассказать об этих фантазиях» - беседовал я сам с собой. Трамвай почти тронулся, но двери еще не закрыли - я вернулся в вагон и сел на прежнее место.

   Она по прежнему сидела ровно, почти не касаясь спинки сиденья, и выглядела столь же великолепно.

   На остановке в самом центре города она встала, прошла к передней двери и вышла из вагона. Развернувшись, дама направилась как бы назад, повернула на Проспект и в два приема, по сигналам светофора оказалась на его противоположной стороне. Я покинув вагон пошел за нею в пяти-шести шагах, испытывая волнение необыкновенное.

   Смысла в моих действиях было предостаточно, во-первых, я хотел испытать себя - смогу ли, осмелюсь ли вот так просто сблизится с удивительной, в чем сомнений не было, женщиной. Примет ли она мое к ней обращение, поддержит ли непосредственность, самую корректную, на которую я только смогу быть способен?

   Она не повернула направо, как я предполагал, а пошла вверх, по правой стороне немноголюдной, но насыщенной транспортом улице, шла пешком - значит недалеко, откладывать дальше было некуда:

- Я ехал с Вами в трамвае, Вы вошли позже меня на одну остановку, прошли мимо и сели наискосок впереди. Сперва я обратил внимание на туфли черного цвета, а, подняв глаза на Вас - больше взгляд не отрывал. Я проехал свою остановку и вышел за Вами. – все это я проговорил очень быстро, пока имел возможность.

- Что же так привлекло Ваше внимание? Что же так впечатлило взрослого мужчину в незнакомке, да еще в общественном транспорте и на ходу? – сказала она сдержанно, но не строго. Меня это обнадежило.

- О красоте и внешности говорить не стану, наверное - личность и черный цвет Вашей одежды, я ведь и лица вашего не видел. Что-то заинтриговало, вот я и решился.

- Вы всегда такой решительный с женщинами?

- Нет, да и смелость для знакомства нужна редко, а тут вот так получилось…

- Я пришла, сейчас мне направо в церковь, сегодня траурный день, по этой же причине я в черном. – Я подхватил ее слова и сказал, не навязываясь:

- Заходить не буду, это ваш визит и ваша молитва. Тут я ни к чему, попробую Вас подождать здесь. - Она перекрестилась у входа и вошла в храм. Сколько времени женщина пробыла там?.. Наверное, сколько ей потребовалось. Я не испытывал мук ожидания и не вглядывался в церковные двери. Я немного участвовал в этих ее чувствах и стоял здесь на месте, где мы расстались. Было мне скорбно и что-то человеческое в этом участии меня удовлетворяло.

   Она вышла, глаза были заплаканы и одновременно чисты как у ребенка, у девочки лет семи-восьми.

- Меня долго не было?..

- Не знаю, сказать могу, конечно, но для меня не долго. Здесь недалеко есть хорошее кафе с итальянским названием, совсем рядом, давайте зайдем?

- Давайте, я даже знаю какое оно, кажется Bellini, там неплохая кухня, я давно не ела и кофе хочу.

- Хорошо. - и мы уже вместе продолжили путь.

  Женщина была взрослой, самостоятельной, и в уговорах не нуждалась. Мы спустились в заведение, посетителей почти не было, выбрали столик, молодой человек принес нам меню, заказ оба назвали быстро и официант ушел. Мы остались вдвоем, лицом к лицу:

- Давайте знакомиться, меня зовут Сара, а Вас как называть?

- Зовите просто Миша, ну какой я Михаил, если за вами из трамвая выбежал? Сара для меня всегда было именем загадочным, глубоким каким-то. Классным руководителем в школе у нас была Сара Самуиловна, она много нами занималась, я ее хорошо помню.

- Сегодня девять дней как умерла моя бабушка, ей было девяносто, я ее очень любила и долгое время жила с ней - родители часто уезжали и работали много, а она, мама моего отца, жила одна там, возле парка. Я к ней, вернее, в ее квартиру сегодня заходила и именно на ее остановке оказалась в трамвае. А тут и Вы - Миша.

- Как Вам кофе? По-моему неплохой и чуть с горчинкой, я не кофеман, но по чашечке раза три в неделю выпиваю.

- Были у меня времена, когда я пила по шесть раз в день, точнее в сутки, это перед защитой, ночи не спала. А были, когда и без кофе было не до сна, период был трудный, собственно, он все еще продолжается, этот период…

- Жизнь не проще диссертации, темы в ней, вроде, не выбираешь, а защищать все равно нужно, приходится голову ломать, а иногда и сердце рвать. У каждого свои препоны в жизни, то соперники, а то и хуже, самые близкие так подставят, что и голову потеряешь, подумаешь - да неужели так можно?

- Можно. Так бывает и вы как-то в точку попали, со мной именно так и получилось - муж ушел к другой вместе с бизнесом. История это сложная и конца ей не видно, я сдаваться не собираюсь, а он будет стоять насмерть, ведь кроме этого он ничего не имеет и создать ничего не сможет. Не способен!

Все это получалось благодаря моему папе… Кстати, это папа настоял на том, что бы меня назвали Сарой, имя это носили в нашем роду несколько женщин, и все они были благословенны: чудом выживали при погромах и во время войн.

- Это какая-то не случайная встреча и историю Вашу я как будто уже переживал, интересно все очень и непросто. Вникать спрашивая я не буду, ведь у меня это не любопытство, а какая-то причастность чувственная, природа которой неоднозначна и притягательна.

- Я Вас будто видела уже, вот таким как сейчас, но очень давно, много лет назад, конечно Вы за столько лет изменились бы очень, но что-то в Вас располагает к доверию и даже к доверчивости.

- Мы не виделись, это совершенно точно, но из вагона я за Вами вышел.

- Чем я вызвала такой интерес? Это интерес мужчины к привлекательности, романтика - к задумчивости или какой-то еще?

- Даже не альфонса к состоятельности и даже не интуиция афериста. Если по серьезному - я почувствовал характер и необыкновенность какую-то. А потом уже стал думать - какого это быть такой женщиной и, вообще, смогу ли я вот так, как мечталось в юности, взять да и подойти к Вам просто на улице. Я ведь лицо Ваше увидел отчетливо только тогда, когда Вы вышли из храма.

- Только и всего? А характер-то Вы как почувствовали?

- Во-первых, я этого не знаю, во-вторых, это тайна, а в-третьих, это, Сара, уже не актуально. – смело сказал я и улыбнулся. Улыбнулась и она.

- Я сейчас вернусь, - сказала дама и, как только ушла, я достал из своего бумажника своеобразную визитку, на которой было всего три слова – Соколов Михаил Георгиевич, взял там же ручку и на светлом прямоугольнике визитки написал свой номер телефона.

- Пойдемте на улицу, уже не жарко и можно пройтись, - вернувшись предложила Сара.

- Да, конечно. - Я позвал официанта и он нас рассчитал. Я оплатил, собеседница не возразила и, встав, все так же задумчиво сказала:

- Спасибо за обед. - мы поднялись наверх и спутница добавила: – И за поддержку тоже, Ваш выход из транспорта был кстати.

- Это Вам, Сара, у меня визитка такая, на ней писать больше нечего, титулы мне не нужны, а имя у меня есть. Номер я пишу только познакомившись с человеком, я сам это придумал, да и пользуюсь ими очень редко.

   Она открыла черную сумочку, очень красивую из кожи без блеска; застежки и прочая металлическая фурнитура на ней были тоже черными, с матовым покрытием, и достала свою карточку: – А это Вам, Михаил.

- Спасибо. Идем к трамваю?

- Идем, только Вы езжайте, а я пойду, тут недалеко, мне нужно…

- Спасибо, Сара, Вы прекрасная женщина и, конечно, очень интересны.

- Миша, скажите, Вы - психолог? Мне только сейчас это в голову пришло?

- Я просто очень взрослый, а так, Вы правы, да - психолог, но за Вами, Сара, вышел именно романтик.

   Мы расстались и зазвучали во мне вопросы: ну и что я буду со всем этим делать? Может, я влюбился? – Нет, это что-то другое, похоже, очень непростое испытание, которое я сам себе создал.  - Ну вот и посмотришь, на что способен сам и как проявит себя она.