Сима. Глава 5

                -1-
Заканчивался третий год учёбы Серафимы в училище. Приближалась защита дипломных работ. Однокурсницы немного нервничали из-за волнительных событий: кто-то дописывал теорию, а кто-то пытался честно выучить никому не нужные и труднозапоминающиеся ГОСТы, но все благие намерения сводила на нет благоухающая весна. Трудно усидеть дома, когда в окно заглядывает игривое солнышко, а ласковый весенний ветерок шелестит нежными, только что распустившимися листочками. Уже прилетевшие из тёплых стран птицы призадумывались об уютных гнёздышках, и самцы изо всех сил старались ещё больше склонить к себе симпатии подруг.
                -
Серафима с лёгким сердцем подходила к Гусево: в сумке-пакете лежал дипломный проект в черновом варианте, который она несла на проверку своему консультанту-руководителю.  Шныря и на этот раз проводил её до училища и остановился у заветных кустов, чтобы дождаться окончания занятий, и сопроводить любимую хозяйку обратно домой.  По негласному договору безопасность Серафимы доверено было соблюдать псу. Баюн, мудро рассудив, решил взвалить на свои плечи более тяжёлую ношу: охрану Матвея и дома.

- Привет! Куда так торопишься?
Серафима обернулась на голос. Перед ней стоял Володя Кузнецов.
- Привет, - улыбнулась в ответ девушка. – Вот дипломную работу на проверку несу.
- Я смотрю, твой пёс постоянно за собой таскается. Не боишься, что кого-нибудь искусает? Неприятности будут. Злой он у тебя.

Юноша не рисковал подойти к Серафиме близко: Шныря, встав между ними, принял боевую стойку, демонстрируя оскал и удерживая возможного обидчика хозяйки на расстоянии.
- Никакой он не злой. Просто работа у него такая: меня охранять. Да и не кусал ещё никого – повода не возникало.
- Это понятно! Кто захочет испытать на себе крепкость его зубов?
- Это точно: никто, - она погладила своего любимца.
- А не боишься, что из-за него, боясь подойти, за тобой не будут ухаживать ребята?

- Мой жених полюбит не только меня, но и мою собаку, - парировала Серафима и пошла своей дорогой.
Шныря, проследив за дальнейшими действиями Владимира и чуть приотстав, побежал за своей обожательницей.
Серафима, как любая девушка, мечтала о своём принце и свято верила, что он обязательно её найдёт, и никто не помешает их встречам и не омрачит их светлое чувство. Но, сказанные знакомым парнем слова, заронили сомнение в чистое девичье сердце: неужели собака станет преградой любви?

Шныря почувствовал изменение настроения Симы. Он стал забегать вперёд, виновато заглядывая в её лицо, и тыкаться носом в колени, словно спрашивая о причине грусти и предлагая свою помощь. Девушка остановилась и присела на корточки. Верный страж не отводил преданных глаз от взора хозяйки. Его виляющий пушистый хвост демонстрировал радость и внимание. Морда пса потянулась к лицу девушки, и влажный язык стал неутомимо вылизывать её щеки, нос, лоб, смывая печаль и сомнение.
 – Шныря, какой ты у меня хороший! Я тоже тебя люблю!
                -2-
Ирина, давно мечтавшая о внимании со стороны Владимира Кузнецова, была награждена за терпение. Наступил момент, когда молодой человек, ухаживающий то за одной, то за другой девушкой, заметил и голубоглазую белокурую красавицу. По мнению Ирины, Володя не был ловеласом, а настойчиво и упорно искал свою единственную любовь, а с ней девушка отождествляла себя.
Ирине исполнилось восемнадцать лет. Она была неискушена и неопытна. Настойчивость Владимира Ирина воспринимала как озарение его метущейся души и как итог исканий, и девушка с радостью ответила ему взаимностью.

Ирина, так долго ожидавшая свою первую любовь, безоглядно отдалась этому чувству. Она не могла налюбоваться на своего избранника, внимала каждому его слову, стремилась предупредить все его желания. Ирина решительно не желала видеть отрицательные черты характера Владимира, не хотела слушать о нём ничего дурного, когда подружки, зная его натуру, пытались охладить её пыл.

Владимир, используя свою привлекательную внешность и красивую фигуру, обладал талантом обольстителя и стремился как можно больше покорить девичьих сердец. Ему очень нравилось влюблять в себя девчонок и отвергать их, растаптывая нежные чувства юных красавиц.  Он обожал видеть их страдания и слёзы. В такие минуты Владимир представлял себя всемогущим властелином мира. Иногда девушки, наслышанные о нём, не хотели принимать ухаживания и всячески сторонились его. Такое упорство раззадоривало альфонса и заставляло проявлять недюжую смекалку и изобретательность на амурном фронте. После капитуляции слабой стороны, Владимир ощущал себя великим полководцем. Его душа была переполнена чудовищным цинизмом по отношению к другим людям, который не позволял пробиться нежным росткам сострадания и любви. Сам того не понимая, Владимир больше всего в жизни боялся полюбить.

Ещё зимой, на дискотеке от скуки он подошёл к грустившей Ирине и, заметив уже давно знакомое сияние глаз, решил поиграть в любовь и с ней.
Владимир прекрасно осознавал суть происходящего, стараясь сильнее привязать к себе девочку, используя её слабости, пока не почувствовал себя хозяином положения.

Для начала Владимир почаще стал здороваться с Ириной, изобразив грусть и томно всматриваясь ей в глаза, и, видя искреннее смущение девушки, позже втихаря подсмеивался над ней. Затем наступило время шоколадок и маленьких мягких игрушек. Девушка с замиранием сердца и благодарностью принимала подарки, и её пылкое воображение дорисовывало недостающее тепло, уважение и бережность в действиях любимого.

 Свой первый поцелуй она узнала в тёмном подъезде одного из небольших поселковых домов. Это случилось в марте. Она не помнит, как очутилась там, но всю волшебную гамму ощущений, мягкость губ, прерывистость дыхания и крепкость рук вспоминала ещё очень долго. От переизбытка чувств Ирине хотелось плакать. Ей хотелось вырваться и бежать, как ветер, и в то же время остаться с ними, замерев в объятиях. В ту ночь девушка долго не могла уснуть: снова и снова вспоминая трепет свидания.

Вечерами, когда они гуляли по посёлку, молодой человек стал позволять себе резкость и неуважение по отношению к Ирине. Она же по неопытности думала, что так ведёт себя любой настоящий мужчина. Ирина считала, что, терпя неприятности и любя всем сердцем, имеет все права на Владимира, и он принадлежит только ей.
Однажды на дискотеке она заметила, как одна девчонка откровенно кокетничала с любимым.
Это было как гром среди ясного неба. Мощный взрыв ревности ударил в голову, а его отголосок перехватил дыхание. Не помня себя от ярости, Ирина за волосы, почти волоком вытащила соперницу из клуба, начала бить её и кричать что-то оскорбительное. Она не в силах была видеть около своего Володи других девушек, потому что была уверена, что только она, Ирина Шпилькина, могла любить его безоглядно, только она была нужна ему по-настоящему, только между ней и им может быть та любовь, которую воспевают поэты и музыканты, единственная, нерушимая и на всю жизнь. Ради её сохранения Ирина готова на всё.

После этого инцидента Владимир окончательно убедился, что может играть на чувствах влюблённой простушки. Он стал чаще обманывать её, предпочитая общество друзей, реже брал с собой на увеселительные мероприятия. Находясь в плохом настроении, мог обидеть и даже ударить подругу. Любящее сердце Ирины невыносимо страдало, всё прощало и надеялось.

Однажды на свой юбилей Ирину и Владимира пригласила однокурсница Верка. День рождения отмечался с размахом, и была приглашена масса народу. Родители Верки ушли к своим родителям, предоставив трехкомнатную квартиру в распоряжении именинницы и её друзей.

Владимир и Ирина зашли в комнату, когда на сдвинутые столы выставлялись бутылки водки, портвейна и браги. Несколько парней сидели на диване и чинно, как их отцы, вели мужскую беседу, остальные курили на балконе. Прекрасная половина приглашённых гостей хозяйничала на кухне, нарезая тонкими ломтиками варёную и копчёную колбасу, хлеб, перемешивая салаты в эмалированных блюдах, пересчитывая тарелки, вилки и рюмки. Все находились в предвкушении праздника.

Ирина поспешила на помощь к подругам, Владимир, приветливо кивнув парням, прислушался к разговору.
- В прошлую пятницу с Лёхой Лопаткиным и Гошей Домниным хорошо «побухали»: домой еле пришёл. – Веселков Семён обласкал взглядом, стоящие на столе бутылки. – Сколько водки «выжрали» - не помню. Помню, что мало казалось, да дури не хватало.  Сходили к Трушенихе: у неё бражка особливая. Подзаправились у неё, и сразу в голове шторм и полный непонимай приключились! Во! Это по-нашему!

- Она же в брагу куриный помёт добавляет, - поморщился Студнев Александр.
- А мне по барабану! Лишь бы дуреть!
- Так и загнуться не долго…
- А чем ещё заниматься? Не вздрючивать же на колхозных полях! От работы кони дохнут, а я хочу погулять и пожить в своё удовольствие!
- А как же завещание великого лысого? «Работать, работать и ещё раз работать»? – попытался процитировать Ленина Иван Голубков.

- Дурак! Он так про учёбу говорил, - посмеялся Кузнецов.
- С Сёмкой я согласен: про себя забывать нельзя. Сам о себе забудешь, другой тем более не вспомнит. – Сашка голодными глазами посмотрел на расставляемые закуски. – И прожить жизнь нужно так, чтобы не было мучительно больно вспомнить о бессмысленно проработанных годах.
Веселков потёр ладони и нетерпеливо поинтересовался:
- Может, пропустим по одной в чисто мужском коллективе?
- Не надо, а то Верка обидится. Скажет, что без неё её пропили, - возразил Иван.
- Да ладно, - поддержал товарища Сашка. – Давай, наливай. Хоть бабам меньше достанется, а то моя опять соревноваться станет: кто выносливей. Она налижется, а мне её блевотину убирай.  Достала.

Услышав призывное бульканье, курильщики заторопились составить компанию.
Девчонки были категорически не согласны со спонтанно начатым праздником и, прихватив, ещё не выставленные блюда, быстренько разместились на свободных стульях и табуретах.
Наполнив рюмки, все дружно поздравили именинницу. Через несколько минут послышались первые шутки и анекдоты.

- Наш-то Пестель до сих пор ворот побаивается, - с набитым ртом изрёк Степан.
- А что так? – Ромка меньше месяца демобилизовался и пока не слышал о всех чудачествах сельской молодежи.

- Ты же знаешь, что наш барон не терпит препятствий и промедления, - Степан одним глотком опорожнил рюмку и закусил шпротами. Он хотел рассказать очередную байку про своего барана, крепкого с крутыми рогами в два кольца, своенравного, бесцеремонного самца, ревниво относящегося ко всем овечкам деревенского стада. – Утром, когда мать выпускала корову и его из стойла, чтобы проводить их в стадо на пастбище, он, гад такой, если замечал, что ворота ограды закрыты, с разбегу бил их рогами. Естественно, грохот разносился по всему дому, и уснуть после этого было невозможно. Ворота снести старался и тогда, если они не были распахнуты, когда возвращался с лугов.  Вот и решили мы его проучить. Для этой потехи я позвал Лёху Лопаткина. Утром, когда мать пошла выпускать Пестеля и Звёздочку, мы стояли за оградой у ворот, сняв задвижки и держась за ручки. Слышим, Пестель вышел из стойла, приостановился и начал разбегаться, чтобы снести лбом ненавистную преграду. До прыжка осталось несколько метров, и мы с Лёхой по уговору, резко распахнули их. Этот дурак успел оттолкнуться от земли и сгруппироваться в полёте, вытянув шею и направив вперёд свои витые рога. Конечно же, препятствия он не встретил, и, как пробка из бутылки шампанского, вылетел на улицу. На ту беду вели Борю, быка-пятилетка… Дальше рассказывать?

Все гости начали давиться от хохота: некоторые из них были очевидцами незабываемого столкновения.
- С тех пор наш Пестель к воротам ограды стал относиться с опаской, - Степан ловко подцепил на вилку солёную волнушку.
В комнате становилось шумнее. Поздравления подкреплялись тостами «Ну, поехали!» и не совсем приличными прибаутками.

Ирина сидела рядом с Владимиром и не сводила с него заботливо-печальных глаз: сегодня любимый не радовал её добрым расположением духа. Вполне резонно виновницей его плохого настроения она считала себя. Весь вечер девушка старалась предугадать его желания и с готовностью выполняла любой каприз. Ей не составляло труда поднести ему рюмку водки; аккуратно промокнуть губы и подбородок, измазанные салатом. Она только весело смеялась над грубыми шлепками, скоблезлыми шутками и комментариями в свой адрес.

Основательно разогревшись, молодые люди и их подруги решили устроить состязание: кто больше выпьет, выставив на конкурс по представителю от команды.
Для удобства проведения традиционного для Гусевской молодёжи конкурса, соревнующиеся выходили из-за стола, и пили стоя. Под улюлюканье и подбадривающие выкрики соперники Семён и Ольга, не закусывая, лихо осушили по две рюмки. Сердобольные девчонки после третьей начали подкармливать подругу квашеной капустой: «А то быстро вырубишься!», а парни заботливо запаслись солёными огурцами. Через несколько минут соревнование закончилось, можно сказать, вничью: Ольга уступила конкуренту только одну рюмку.

Довольные итогом весёлого состязания гости стали рассаживаться по местам.  С трудом стоящая на ногах Ольга, проходя мимо Ирины и потеряв равновесие, повалилась на неё. Ирина, не удержав в руках тарелку с картофельным пюре и селедкой, опрокинула её на джинсы Владимира.

- Дура! – пришёл он в ярость и больно ударил подругу по щеке. – Смотри, что делаешь!
- Я нечаянно, - попыталась оправдаться девушка и заплакала.
- За нечаянно бьют отчаянно!
- Прости меня. Я правда не нарочно уронила! Не сердись! Хочешь, я выстираю их, и они будут как новенькие?
Владимир зло отвернулся, а Ирина продолжала извиняться и ластиться к нему.

На инцидент никто не обратил внимания: народ пил за поддержку своих крепких бойцов, которые смотрели на друзей остекленевшими глазами и тупо улыбались.
Александр решил, что наступило время для физической разминки, и включил на всю мощность колонок «Танец с саблями» Хачатуряна. Никто толком не помнил, с каких пор это произведение талантливого композитора стало популярным в районном центре, но нравилось оно всем.

За несколько минут пустующий пятачок в комнате превратился в танцплощадку, на котором дико скакали теряющие рассудок молодые люди. Иван, войдя в раж, схватил со стола нож, зажал его зубами и стал размахивать руками, изображая коренного кавказца. Степан, не выдержав бешеного темпа, упал на колени и в исступлении заколотил кулаками по полу. Он продолжал стучать и завывать даже тогда, когда стало тихо.

В дверях появился Сёмен Веселков. Он с трудом держался за косяки и обводил всех недобрым пьяным взглядом. Из-за изрядно выпитых спиртных его щёк обвисли, изо рта вытекала слюна, а под носом виднелась жёлто-зелёная слизь. Несвежая футболка была заправлена в трусы, которые торчали из-под давно нестираных и неутюженых брюк с расстёгнутой ширинкой.
Гости замерли, зная буйный нрав перепившего Семёна.
_ Ребята, - шепнула Верка, - уведите его как-нибудь, иначе он мне всю посуду и мебель переломает…
Двое мальчишек потрезвей, взяв стакан и брагу, направились к выходу и, позвякивая стеклом, увели несостоявшегося пока дебошира за собой.

Поздно ночью, после бурных проявлений свободы гости изрядно устали. Кто мог ещё стоять на ногах, стремились дойти до своих домов, послабже уже спали в гостиной в креслах, на диване или на полу. Владимир с Ириной тоже засобирались по домам. При помощи подруги Кузнецов встал с кресла и, шатаясь, пошёл в коридор обуваться. Вдруг он резко изменил направление движения и заглянул в другую комнату, где на удивление стоял никем не занятый диван.

- О! Вот здесь я и посплю! – обрадовался он и, рухнув на него, затих.
Ирина, постояв в дверях, подошла к спящему Владимиру, чтобы попрощаться и пожелать ему спокойной ночи. Ей было грустно и тяжело смотреть на пьяного друга, но она его любила.

Владимир зашевелился и, взяв её за руку, попросил:
- Приляг со мной. Мне одиноко.
Помедлив в сомнениях, Ирина из сострадания примостилась рядом. Ей было неуютно и тревожно. Ей хотелось покинуть эту квартиру, но и бросать Владимира в трудную минуту тоже не хотелось. Он обнял девушку и чмокнул в щёку:
- Ты любишь меня?
- Очень.

Кузнецов привстал на локте, внимательно всматриваясь в лицо подвластной ему девушке, и навалившись на неё всем телом, начал с жадностью целовать. Его поцелуи были грубыми и какими-то жалящими, они причиняли Ирине боль. Девушка морщилась, но терпела. Его рука, гладившая её руку, скользнула к маленькой груди, больно сжав её, и быстро нырнула в низ живота.

- Не надо! Мне больно! – Ирина попыталась оттолкнуть возлюбленного, преступавшего грань дозволенного.
Он на мгновенье отстранился и, дыша перегаром, хрипло пригрозил:
- Если сейчас не станешь моей - брошу. Мне не нужна такая недотрога, найду себе посговорчивее.
Ревность и ужас возможной разлуки болью пронзили девичье сердце: она не хотела и не могла его ни с кем делить.  Ирина дала молчаливое согласие…
                -
В комнате было темно. Владимир, повернувшись к подруге спиной, крепко спал. Ирина, лёжа на спине, не мигая, смотрела в потолок. По её щекам текли слёзы боли и обиды и чего-то безвозвратно потерянного. «Почему именно так это случилось? – плакала её душа. – Разве я о такой первой ночи с любимым мечтала? Как тоскливо и гадко! Я как будто вся в грязи! Зачем я согласилась? Почему не ушла?»

Ирина повернула голову и взглянула на Владимира. Она вдруг почувствовала, что какая-то пелена спадала с её серых глаз, которые по-другому стали видеть мир. Рядом с ней спал омерзительно пьяный, дурно пахнущий, грубый и любящий только себя, циничный мужлан. «Какой он…неприятный! Как раньше я этого не замечала? – у дивилась девушка и съёжилась от леденящей мысли. – А вдруг о том, что произошло, узнают девчонки? Они смеяться будут. Осуждать. Хотя вряд ли. Со многими такое произошло гораздо раньше. И это нормально. И, кстати, считается, что, если девчонка ещё ни с кем не спала, значит, никому не была нужна. А это пострашнее будет… Да и сохранять невинность так долго сейчас не модно. Но если узнает мать! Она меня точно прибьёт! Пожалуй, надо выбрать стратегию поведения. И вообще, надо начинать ставить её на место! Я уже взрослая!»

Ирина снова посмотрела на потолок и с ужасом подумала: «А если я забеременела? Страшновато как-то… а может, узнав о ребёнке, Вовка переменится? Заботливее станет, пить бросит? Бывает же такое».
Она взглянула на храпящее тело и тяжело вздохнула. Осторожно поднявшись с дивана, Ирина оделась и, стараясь не шуметь, покинула спящую квартиру.

                -3-
Серафима спускалась по лестнице второго этажа училища. Она была очень довольна: консультант-руководитель, в последний раз пересмотрев дипломный проект учащейся, не нашёл ни одной ошибки. Теперь можно всё переписывать на чистовую и готовиться к защите.

Заметив спускающуюся девушку, с подоконника спрыгнул рыжеволосый конопатый парень.
- Серафима!
- Ой, привет, Игорь.
- Ты идёшь домой?
- Да, я всё закончила. А что ты хотел?
- Собственно, ничего.
Молодые люди вместе вышли из здания.
- Сим, ты почему на дискотеки не ходишь?
- Дедушка не разрешает, - слукавила Серафима.
- Ты вроде бы уже большая девочка, имеешь право принимать решения сама, - пожал плечами паренёк.

- Пока живу с дедом, должна считаться с его мнением. Вот выгонит из дома за непослушание, тогда куда я пойду? К тебе что ли? – не уступала своих позиций девушка.
- Можно и ко мне.
Игорь опустил глаза и, помолчав, добавил:
- Ты мне давно нравишься, а встречаться с тобой не получается: всегда после учёбы в свои Грибки убегаешь. Хоть бы раз вечерком прогуляться вместе.
Серафима не ожидала таких признаний от малознакомого парня, и она, чуткая по натуре, смущённо предложила:
- Если хочешь, ты можешь проводить меня до дома.
                -
Шныря с удивлением смотрел на хозяйку и её спутника: обычно, девушка ходила до деревни одна. Видя спокойное лицо хозяйки, пёс решил агрессии не проявлять, но и не терять бдительности.
- Ты после ремеслухи в доме быта работать будешь или другие планы есть на будущее?
- Да, в доме быта, портной. А ты?
- А я лето отдохну, затем в город подамся. Мне здесь грязь месить неохота.
- Но ты же осенью в армию идёшь?
- Никуда я не пойду! У меня тётка в городе в больнице медсестрой работает, поможет «закосить». Очень мне нужно армейскую лямку тянуть! Это считай два года из жизни вычеркни.

Серафима промолчала, не зная, что ответить. «Конечно, это его выбор, - рассуждала она. – Ему виднее. Каждый поступает так, как считает нужным».
Игорь развлекал спутницу последними поселковыми новостями и темы армии больше не касался. На данный момент он ставил перед собой только одну задачу: понравиться Серафиме и завоевать её сердце. По натуре он был эстетом и сформированный образ невесты и жены вполне соответствовал внешнему облику и характеру Симы.

Парень остановился у дома девушки.
- Вот мы и пришли. – Смущение сковывало Серафиму. Она не знала, куда девать руки и как прощаться с кавалером. – Спасибо, что проводил. Я пойду: меня дедушка заждался
- Я вечером зайду за тобой? – тёплый взгляд Игоря обволакивал.
Серафима ещё больше засмущалась и быстро шмыгнула за спасительную дверь избы, бросив на ходу:
- Не знаю.
Молодой человек облегчённо вздохнул: ответ прозвучал скорее «да», чем «нет».
                -
Матвей доставал из печи чугунок с наваристыми щами. Шумно поставил его на подставку, сердито брякнул тарелками и швырнул на стол ложки. Сима видела, что дед был чем-то недоволен.
- Дедушка, ты за что-то сердишься на меня?
Лесник бросил на неё хмурый взгляд:
 - Не волен я, внученька, тебе приказывать, но предостеречь обязан: мне не по душе твой новый приятель.
- Он мне не приятель, он просто проводил меня до дома и всё. – Растерялась Серафима.
- Все отношения начинаются с малого.
Девушка с трудом подавила волну негодования.
- Дедушка, а почему тебе Игорь не нравиться?
- Он – плохое семя.
Ей не нравился назидательный тон деда и то, что он вмешивается в её отношения с молодыми людьми, но всё-таки поинтересовалась:

-  Почему?
- Ты очень голодна? Дело в том, что неприятные разговоры за обеденным столом не звучат – это вредит здоровью.
Серафима поджала губки:
- Чтож, давай поговорим, а покушаю я позже.
- Ты что-нибудь о его семье знаешь?
- Почти ничего. А что? – внучка навострила ушки.
Матвей устало потёр лоб ладонью, обдумывая как тактичнее и понятнее объяснить своему сокровищу маленькие житейские премудрости.

- Симушка, радость моя, ты находишься сейчас в невестином возрасте, и вполне естественно, что вокруг тебя всё больше стало крутиться молодых людей. Ты можешь точно знать, как в дальнейшем сложатся ваши отношения: с кем ты останешься друзьями, а с кем дружба перерастёт в более глубокое чувство?
- Нет, не могу.

- Любовь, как правило, вспыхивает внезапно, но встречается и постепенное её зарождение. Я не стану объяснять и описывать это чувство. Когда придёт время, сама поймёшь. Мой тебе совет: когда начнёшь терять голову от любви, найди в себе силы трезво взглянуть на семью избранника. Расчёт в этой ситуации имеет право на существование. Но расчёт не материальный, а психологический. Пожалуйста, обрати внимание на взаимоотношения отца и матери твоего любимого. Как правило, сыновья копируют поведение отца, а дочери – матери. Тебе будет ясна картина мировоззрения молодого человека по отношению к семье, жене, работе, детям. Кроме этого, понаблюдай, что он испытывает к матери. Если мать его подавляет, и он не в состоянии принимать самостоятельно решения, если он боится ослушаться её и выполняет все указания беспрекословно, даже самые абсурдные, если мать контролирует каждый шаг сына, знай, что перед тобой стоит потенциальный алкоголик. Выйдя за такого замуж, ты обрекаешь себя на пожизненные упрёки и недовольства со стороны свекрови, оскорбления и ревность со стороны мужа. Тебе придётся содержать не только себя и своих детей, но мужа и его мать. Если у парня уважительное отношение к матери, если она помогает и поддерживает его во всех его стремлениях и начинаниях, не оскорбляя за неудачи или промахи, уважая его свободу и право на ошибку, и не пытается контролировать каждый его вздох, если молодой человек знает, чего он хочет, а не болтается на ветру жизни, вот на такого следует обратить внимание. И ещё.   Если юноша не уважает свою мать, он не будет уважать свою жену и женщин вообще.

Теперь рассмотрим семью Игоря. Отец и мать пьют. Мать ходит неряшливо одетая, часто с синяками. Старший сын отсидел в тюрьме за воровство. Сейчас нигде не работает. Младший уже находится на малолетке за разбой. Ни одной девушке ни за какие коврижки в эту семью соваться нельзя. Она загубит не только себя, но и своих детей.

-  Но Игорь не такой и плохой. Встречается же лучик света в тёмном царстве, - заступилась за знакомого Серафима.
-  Встречается, но очень редко. У него есть маленький шанс вырваться из этого омута: уйти в армию, возможно, остаться там на контрактную службу, затем уехать в город и устроиться на работу. В противном случае шансов у него на светлое будущее не много.
- Дедушка, Игорь поделился со мной, что осенью хочет поехать работать в город. Правда, идти в армию он не стремится, но я не думаю, что это плохо, сейчас многие желают избежать призыва. По телевизору часто показывают, какие беспредел и бесхозяйственность царят в вооруженных силах. Иной раз призывники, не успев прибыть в свою часть, гибнут в дороге. Всем известно, что в армии процветает «дедовщина». А в программе «Человек и закон» несколько раз рассказывали про воровство и халатность командиров.

- Вот это и плохо. Я не по наслышке знаю проблемы вооруженных сил, но всё равно считаю, что парень, не отслуживший в армии, никогда настоящим мужиком не станет. Это испытание необходимо пройти каждому юноше. Пройдя и выдержав трудности, молодой человек по-другому начинает относиться к жизни, к людям, происходит переоценка ценностей, он знает свои силы и слабости.  Большинство отслуживших в армии парней вспоминают эти трудные годы с особым волнением и ностальгией. Думаю, пора закрыть эту тему и подумать о хлебе насущном. Давай обедать.

 Матвей видел, что ершистый огонёк в глазах Симы угас, возмущение улеглось, поэтому и предложил перейти к трапезе. Серафима села за стол.
- На какой день назначена у тебя защита дипломного проекта? – Поинтересовался дед, нарезая хлеб.
- Через неделю. Дедушка, я так волнуюсь, а вдруг я провалюсь?
- Не волнуйся зря. Всё будет хорошо. Ты же у меня умница.
- Ой! Мне ещё у Лизы Ветровой тетрадку по конструированию нужно забрать. – Вспомнила внучка. – Завтра к ней в Гусево сбегаю.
- Ешь и ни о чём не переживай. Пообедаем, сходи к Макаровне, она тебя видеть хотела.
- Угу.

Следующий день мало чем отличался от большинства весенних братьев: всё так же ярко и по-доброму светило солнышко, веселый тёплый ветер стремился поиграть со всем, что попадало ему на пути, а аромат распустившихся листочков и молодой травы пропитал звенящий своей чистотой воздух.

Баюн, подставив лучам чёрную спину, лежал на лавке у дома со стороны улицы и наблюдал за несущим сторожевую службу Шнырей, спокойно дремлющем на крыльце.  Услышав шаги в сенях, пёс встал. Через мгновенье распахнулась дверь, и Серафима вышла из дома. Окликнув мохнатого друга, девушка в прекрасном расположении духа направилась в Гусево.

Дорога лежала через частные земли фермера Василия Дубинина.
В большом загоне на вольном воздухе резвились телята, а степенные коровы и бык деловито пощипывали проросшую траву. Баран Коська с внушительными рогами не спускал глаз с подружек-овечек и был готов дать решительный отпор покусившемуся на его достояние.  Каурая кобыла Матрёшка мечтательно-задумчиво всматривалась в даль, фыркая и изредка встряхивая беловато-рыжей гривой, а гнедой Воин ласково тёрся мордой о светло-рыжую изящную шею любимой. Рядом с загоном стоял амбар, где сыновья Дубинина семнадцатилетний Пётр и четырнадцатилетний Иван под руководством отца ремонтировали и подготавливали к посевному технику.

 Проходя мимо пасущихся животных, Серафима замедлила шаг. Она хотела полюбоваться на лошадей и погладить игривых телят.
Шныря спокойно реагировал на коров, овец, коз, кур и индюков, не проявляя беспокойства, но, заметив лошадей, предупреждающе зарычал. Он почему-то их недолюбливал.

Серафима примиряющее погладила собаку:
- Шныря, не сердись на лошадок – они очень хорошие и добрые. Посмотри, как они хороши! Сколько в них грации и изящества!
Пёс, не желая доверять тону хозяйки, внимательно осматривал неприятеля, определяя его слабые стороны. Умный Воин, видя недоброжелательный взгляд собаки, подался вперёд, прикрывая собой встрепенувшуюся Матрёшку. Шныря, оценив действия на свой лад, обрушился на него с неистовым лаем. Кобыла, не собираясь участвовать в сваре, горделиво отступила ближе к центру загона.

Серафима разочарованно вздохнула и, пройдя дальше вдоль ограды, подошла к телятам. Малыши, увидев незнакомку, насторожились и с неподдельным интересом стали рассматривать девушку.
- Какие вы маленькие! Какие вы хорошенькие! – засюсюкала Сима, протягивая руки к животным. – Разрешите мне вас погладить.
Пугливые малыши сторонились её рук.

- Я знаю, что вы не боитесь, просто вы осторожные, - улыбалась телятам Серафима, не теряя надежды приласкать их. 
Один из малышей, набравшись смелости, направился к протянутым рукам.  Мягкая морда ткнулась в ладони. Большие карие глаза, обрамлённые длиннющими ресницами, доверчиво смотрели на человека.  Рука коснулась плюшевой переносицы и замерла на лбу.

- Какой ты приятный на ощупь, - удивилась Серафима. – Кстати, а ты кто: мальчик или девочка?
Она чуть наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть живот маленького чуда.
- Так ты девочка! Тёлочка! У тебя нет на животике пуговки. А ты очень красивая.

Иссиня чёрная малышка с единственным белым пятном на спине звонко промычала, а Серафима, сочиняя на ходу, заговорила:
- Когда ты была у мамы в животике, Боженька решил тебя покрасить в чёрный цвет. Тогда он положил свою руку на твою на спину, чтобы тебе не страшно было. Вот и осталось белое пятнышко, то есть самый настоящий непрокрас.
Понимая, что изрядно задержалась, она с сожалением рассталась с тёлочкой.
- Ну, мне пора идти. Расти здоровой, не болей, и пусть беды обойдут тебя стороной. – И Сима продолжила свой путь в Гусево.
                -
Дверь распахнула сероглазая с короткой стрижкой пышечка:
- Симка, привет! Проходи.
- Здравствуй, Лиза.  Я за тетрадкой по конструированию пришла. Она тебе уже не нужна?
- Лиз! Ты почему подругу в дверях держишь? Девушка, проходите. Как вас зовут? – из кухни вышел рослый молодой человек в форме десантника и с интересом посмотрел на гостью.

Елизавета, гордо улыбаясь, пояснила растерявшейся подруге:
- Это мой старший брат Константин. Он четыре дня как из армии вернулся. В десантных войсках на Дальнем Востоке служил. А это, - она повернула голову к брату, - Серафима. Мы с ней учимся в одной группе. Сим, да ты проходи, посидим, поболтаем.
Серафима прошла в комнату.

- Ты дипломную закончила? – озабоченно спросила хозяйка.
- Да, вчера на проверку носила. Всё хорошо.
Серафима не очень уютно чувствовала себя под пристальным взглядом Константина.  Он вместе с девушками прошёл в комнату Лизы и присел на подлокотник кресла. Серафима изредка поглядывала на парня, а тот терпеливо ожидал встречи с её удивительно зелёными глазами и мысленно восхищался тугой до пояса косой, перехваченной желтой тесёмочкой.

 Немного поболтав о предстоящей защите и выпускном вечере, девочки попрощались, и Серафима заторопилась к ожидающему её Шныре. Костя, взяв пачку сигарет, решил проводить гостью.
- Серафима, ты в каком доме живёшь? – начал он разговор, не спеша спускаясь по лестнице.
- Я в Грибках живу с дедом.
- Понятно. Поэтому я тебя и не встречал. Заметь: нас познакомил случай. Может, это неспроста?

Девушка не нашлась, что ответить.
- Как ты смотришь на то, если вечером мы вместе прогуляемся?
Сима опустила голову и пожала плечами.
- Значит, я сегодня к тебе приду. Хорошо?
- Хорошо.
У подъезда сидел верный Шныря и не сводил с дверей глаз. Увидев выходящую хозяйку, он радостно вилял хвостом.
- Твой зверь? – Константин закурил.
- Моё сокровище, - улыбаясь, отозвалась девушка.
Она успела отойти на несколько шагов, как парень окликнул её:
- Серафима!

Серафима обернулась и посмотрела на приближающегося Костю.  Ему очень не хотелось расставаться с этой удивительной, ни на кого не похожей, в чём-то странной девушкой. В ней гармонично сочетались красота, ум, твёрдость характера и, забытая многими скромность, стеснительность, душевная чистота. Встретившись с её глазами, Константин скорее почувствовал, чем понял, что теряет голову, что перестает принадлежать только себе, что душевный покой и уверенность в себе буду верными спутниками в жизни только рядом с этим созданием. Чем дольше он всматривался в Симины глаза, тем труднее ему было отвести взгляд. Его засасывало словно в омут.

«У беды глаза зелёные», - Константину почему-то вспомнились слова старой песни, но вслух уточнил: - Так мы увидимся сегодня?
- Приходи, - тихо согласилась Серафима, не отводя от него взгляд. Константин понравился девушке: высокий, крепкий, с серыми, как у Лизы, глазами. Женское чутье подсказывало, что она тоже понравилась парню и была рада взаимности.
                -
Матвей Маркелович сидел в удобном кресле в актовом зале училища среди многочисленных родных выпускников, и с гордостью смотрел на любимую внучку Серафиму. Она блестяще защитила дипломную работу, и сегодня на торжественном собрании ей вручат красный диплом за отличную учёбу.

Память вновь вернула Матвея к событиям трёхлетней давности, когда Сима появилась в его доме. Он вспомнил недоверчивые и испуганные глаза, казавшиеся ещё большими на исхудавшем лице найдёныша, тонкие пальцы, натягивающие до подбородка одеяло. Очень худенькая, маленькая, совершенно беззащитная и одинокая Серафима стала отрадой для пожилого человека.

Сейчас она стоит среди одногрупниц-выпускниц и о чём-то перешёптывается с ними. Наверно, чувствует на себе множество прикованных взглядов, с интересом разглядывающих её и сравнивающих с другими девочками. Невысокого роста, одетая в красивое платье из стрейч-бархата нежно-салатного цвета, которое одновременно скрывало и подчеркивало её стройное и крепкое тело, чёрные волосы были уложены в замысловатую прическу. Сколько же времени Сима потратила на неё, терпеливо сидя перед зеркалом! Нежный румянец щёк, сверкающие глаза, очень красивый овал лица и алые губы, не нуждающиеся в помаде. Серафима была очень хороша собой. «Красавица и умница. Как же сложиться твоя жизнь? Очень хочется, чтобы ты была счастлива».  – Подумал Матвей со светлой грустью.
                -
 Двое молодых людей Игорь и Константин оказывали ей всяческое внимание, стараясь отвоевать Серафиму друг у друга. Они одинаково нравились ей, и она никак не могла определиться в своём предпочтении. Матвей тоже к ним испытывал эмоции, но это была неприязнь.

Дело было не отцовско-дедовой ревности, он видел истинные натуры ребят, прикрытые вполне понятным желанием понравиться. Дед очень переживал за открытость и чистоту души внучки, которую мог осквернить любой, кто очень постарается, кому она доверится.

Игорь с его стереотипом отношения к жене, воспитанного отцом, обидой на мать и цинизмом у братьев не мог быть опорой в семье, кормильцем и защитой, не мог сделать женщину счастливой.
 Константин был явным охотником за девочками и коллекционером. Матвей заметил изменение выражения глаз парня, когда тот был рядом с Серафимой, и когда она отходила в сторону, занятая чем-то. Не нагулявшийся парубок. Как помочь девочке увидеть правду, не нарушая главного закона – свободу выбора?

                -4-
Серафима возвращалась из сельской библиотеки, пробегая по небольшой берёзовой рощице. Густая крона плакучих красавиц не давала сильной тени, и распустившиеся в густой нежно-зелёной траве одуванчики ловили головками солнечные лучи.

Она услышала чьи-то приглушённые рыдания и, оглядевшись по сторонам, заметила подругу. Ирина горько плакала, обхватив руками берёзу.
- Ириночка, не плач, на нём свет клином не сошёлся, ты ещё встретишь свою любовь, - попыталась успокоить её подошедшая Серафима, узнав причину горьких слёз.
- Я его так любила! Так любила! – всхлипывала подруга. – Я всё делала, очень старалась, чтобы ему хорошо было, а он! Подлец! Обманщик!

Слёзы водопадом стекали по Ирининым щекам, обида опустошала сердце.
- Ты не представляешь, что я пережила, когда увидела, как он целует и тискает Ленку. Гад! И это после того, что было между нами! А потом он наорал на меня и сказал, чтобы я катилась куда подальше! Я ему надоела. Ну, скажи, сволочь какая!
Серафима не перебивала Ирину.
- Не верь мужикам: им только одно от нас нужно – затащить в постель. Они не умеют любить, не знают, что такое верность. Все они паразиты.
Серафима тщательно подбирая слова, продолжала успокаивать Ирину:
- Я понимаю, как тебе плохо, но ты верь, что у тебя всё образуется. Тебе не надо отчаиваться. Ты полюбишь и будешь любима. Наберись терпения.
- Тебе хорошо так говорить, тебя никто не бросал и в душу не плевал. Знаешь, как мне сейчас гадко, что я ему поверила и отдалась

Серафима почувствовала себя неуютно от этих признаний. Они были слишком интимны и откровенны, но, справившись с собой, она спросила:
- Зачем ты так поторопилась? Ты же знала, что он не надёжный и даже иногда избегал тебя.
- Думала, что тем самым привяжу к себе, а если повезёт и забеременею, то он вообще никуда от меня не денется, и выйду за него замуж.
- Разве можно заставить себя любить или сделать счастливой?
- Дура ты, Симка. В достижении цели все средства хороши.

Серафима подняла голову и стала рассматривать проплывающие мимо облака.
«Может, Ирина и права, - думалось ей, -  что я ничего не понимаю в любви, и никто меня не бросал. Я не знаю, как буду вести себя в подобной ситуации, если такое случится. Но я уверена, что за своё счастье буду бороться другими методами, но только не насилием и не обманом».
Видя, что поток слёз иссякает, Серафима продолжила:
- Недавно прочитала книгу «Копи царя Соломона». Там упоминается, что царь владел кольцом, на котором было выгравировано «И это пройдёт». Думаю, что это очень мудрая фраза. Ирин, успокойся и знай, что всё проходяще.
- Всё я понимаю. Знаю, что пройдёт. Я назло Вовке стану счастливой.
- Думаю, что «назло» стать счастливой невозможно, да и делать что-либо «назло» тоже вредно. Себе дороже.
- Надоела ты, Симка, со своею рассудительностью. Что же ты не можешь со своими мужиками разобраться, если ума палата?
Серафиме не хотелось разговаривать на эту тему, но в очередной раз переборов себя, ответила:
- Я уже давно разобралась. Игорь, он очень хороший, но воспринимаю его как друга, а Костя… Он мне очень нравится.
- А ты с ним уже целовалась? – слёзы от любопытства мигом высохли на Иринином лице.
- Это никого не касается.
- Вот, где махровая несправедливость! – возмутилась подруга. – Я ей всё рассказываю, а она мне – нет!
- Сейчас настроение не то. Потом как-нибудь посекретничаем.
                -
День клонился к вечеру. Серафима, взяв босоножки в руки, босиком шла по мягкой траве. Сзади, чуть поодаль, не сводя с неё глаз, следовал Константин. Прошло больше месяца со дня их знакомства, и парень при любом удобном случае старался встретиться со своей пассией. Подойдя к берегу маленькой речушки Шуйги, Серафима присела на землю рядом с ракитовыми кустами. Спокойное течение отдавало прохладой. С противоположного берега тянулись колхозные луга, на которых паслось увеличившееся за последние два года стадо.

- Хорошо здесь, тихо и очень красиво, - Симина рука осторожно прикасалась к нескошеной траве.
- Как в райском уголке, - согласился Костя. – В Хабаровском крае, где я служил, тоже немало красивых мест, но здесь они ещё и родные.
- Ты очень скучал по дому?
- Конечно. Каждое письмо праздником было.
- Тебе часто писали?

- Мать пунктуально раз в неделю. Бывшая девчонка сначала чуть ли не каждый день весточку присылала. Затем всё реже и реже от неё стали письма приходить. А потом моя мать написала, что Светка замуж вышла и в город уехала. Расстроился я тогда сильно. В самоволку ушёл, напился с горя. Долго не мог поверить, что со мной так Светка поступила. Любил её сильно, даже очень. Со временем сердечная рана зарубцевалась, теперь почти не болит. А ты дождалась бы меня из армии?
- Если бы дала слово – дождалась бы.
- Почему ты так считаешь? Светка тоже клялась и божилась, однако, что на деле получилось?
- Я дала бы слово, если бы была уверена в себе. А обещать и обманывать – не честно.
- Ладно, не будем о грустном. Серафима, а почему ты нигде не тусуешься, никуда не ходишь, живёшь, как отшельница? Ходят слухи, что Матвей тебя дрессирует, то есть муштрует.
- Ну почему никуда не хожу? Ты же знаешь, что я окончила училище, сейчас устроилась на работу в доме быта. Считаю, что нахожусь в курсе всех событий посёлка и не только.
- Ты не поняла. Я имею ввиду дни рождения, дискотеки.
- Мне там не нравиться, - спокойно ответила Серафима.
- А чем именно?
- Музыкой, танцами, взаимоотношениями парней и девушек. Ну не хочу я там находиться и всё!

Константин достал сигарету и закурил.
- Давай по порядку. Чем тебя смущает музыка?  Ты только не подумай ничего плохого. Мне разобраться хочется. Ты не совсем обычная девушка и мыслишь не как все.
- Во-первых, из-за музыкального сопровождения почти не понятен смысл слов. Такую музыку трудно напеть простому слушателю. Во-вторых, стихи песен представляют собой набор не связанных или плохо связанных по смыслу слов. А некоторые стихи вообще программируют на плохое.

- Согласен. Но только не все песни такие. – Возразил собеседник.
- Так я не огульно про все говорю.
- Ну, а танцы чем не пришлись?
- А тебе они нравятся?
- Можно немного и потрястись, расслабиться.
- Я не умею так танцевать.
- А как ты умеешь?
- Вальс, танго, фокстрот. Меня в своё время отец этому обучил и мама.

- Получается, что претендуешь на элитные вечера, балы. С одной стороны, неплохо, а с другой? С кем в деревне свой фокстрот будешь танцевать? С партнерами в нашей глухомани напряжёнка. Думаю, тебе необходимо переучиваться, иначе не поймут.
- Ничего страшного, пусть не понимают. Традиции сельской молодежи ломать не собираюсь, принимаю её такой, какая она есть. В конце концов, я в меньшинстве.
- Смело. Очень смело. Пожалуй, я взял бы тебя с собой в разведку.
- Спасибо, - улыбнулась Серафима.

- Знаешь, что мне в тебе нравится? – решил признаться Константин. – Твоя непохожесть ни на кого. Тебе только восемнадцать, но уже явно видна житейская мудрость, у тебя есть внутренний стержень, и живёшь ты по своим правилам, не нарушая законы общежития. Ты не пьёшь и не куришь, а это сейчас редкость. Ты красива и умна. Тоже сочетание достаточно редкое.

Щёки Серафимы пылали от смущения и сладостных похвал. Ей никто не говорил таких слов, и было очень приятно. Полюбовавшись на зардевшуюся девушку, Костя неожиданно предложил:
- Серафима, а когда ты в последний раз в городе была? Хочешь, я билеты на какой-нибудь концерт куплю?
- Очень хочу, купи. – И встав с травы, она осторожно спросила. – Может, мы потихоньку до Грибков пойдём? Скоро темнеть начнёт, а мне завтра рано вставать: я в первую смену работаю.
- Конечно, пойдём. А то не выспишься из-за меня и будешь всю смену носом клевать.
Парочка неторопливо отправилась к дому Матвея.

Серафима не успела придти с работы, как в окно лесника постучали. Баюн насторожено поднял голову, следя за вошедшим гостем.
- Здравствуйте, Матвей Маркелыч.
- Здравия желаю, Игорь. К сожалению, Серафима не вернулась.  Тебе придётся подождать её или идти навстречу.
- Я к вам.  Мне поговорить надо.
- Тогда проходи. Садись. Я чай поставлю.

По тому, как парень сел на предложенный табурет, как сужены глаза и сдвинуты брови, было видно, что он долго не мог решиться на этот шаг, и отчаянье достигло предела.
- Матвей Маркелыч, - медленно начал Игорь. – Я очень люблю вашу Серафиму. Я очень хочу, чтобы она была со мной. Помогите мне, скажите ей. Я знаю, что она вас послушает.
- Игорь, я не могу ей приказывать. Тем более с кем дружить. Это её выбор. – Возразил дед.
- Но почему она выбрала его, а мне предложила почётную роль друга? Чем он лучше меня? Подскажите. Я постараюсь всё изменить, чтобы она предпочла меня. – Парень с мольбой смотрел на Матвея.

- Ты уверен, что готов для серьёзного мужского разговора? Хватит ли сил услышать правду?
- Что я, молокосос, какой? – к отчаянью добавилась обида.
Матвей поставил перед Игорем чашку и наполнил её свежезаваренным душистым чаем.
- Ты чай с чем любишь: с вареньем или с сахаром?
- Всё равно.
- Мне недавно головку сахара-сырца презентовали, так только с ним и смакую. Бери щипчики и откалывай сколько душе угодно. – Хозяин выложил на тарелку голубой с лёгкой желтизной крепки й кусок сахара.
- Спасибо. – Поблагодарил Игорь, но ни к чему не притронулся.

- У тебя какие планы на ближайшее будущее?
- Лето хотел здесь в деревне провести, а осенью в город сорваться, устроиться на работу куда-нибудь. – Хмуро ответил гость.
- А армия?
- Что я, лох какой? Чего я там оставил?
- Вот ты практически сам ответил на свой вопрос о Серафиме.
Парень в недоумении смотрел на Матвея.
- Ты пойми, - продолжил хозяин, - женщины предпочитают сильных мужчин. А кто ты?

- Я тоже, вроде бы, не слабенький, - возразил Игорь, демонстрируя кулаки.
- Сильных не столько физически, сколько внутренне, знающих чего хотят от жизни, имеющих определённый житейский навык и цель. Что имеешь ты? Если не брать в расчёт материальные блага, что можешь предложить ей именно ты? Ты определился с целью своего жизненного пути? Чего ты хочешь? Твое кредо?

- Ну, я же сказал, что уеду в город и устроюсь там!
- Почему ты не хочешь остаться в деревне?
- Грязь месить? Да и денег здесь больших не заработаешь. – Махнул рукой Игорь.
- А в городе ждут тебя с распростёртыми объятиями? – Матвей позволил себе поехидничать. – Ну, хорошо, я понимаю, что тебя не устраивает быт родителей, их отношения и тебе хочется взять ответственность за свою жизнь в собственные руки. Похвально. Уверен, что выстоишь?

- Легко!
- Прекрасно. Но на всякий случай расскажу тебе одну невесёлую историю. Парень один, вроде тебя, из пьющей семьи вырваться решил. Приехал в город. Из-за отсутствия денег скитался по храмам: то тут попросится переночевать Христа ради, то там. В церквях его и кормили. Пока денег в карманах не было, парень дружил с головой, умные речи говорил, правильно на жизнь смотрел. Даже хотел на священника идти учиться. Сердобольные люди помогли устроиться на работу на завод. Повезло парню: хорошие деньги стал получать. Снял комнату. Цель, казалось, достигнута: обжился в городе, устроился на работу. Чего ещё желать? От избытка времени и денег стал парень пить да проституток на ночь покупать. Как ты думаешь, чем всё закончилось?

 - Когда у меня всё получится, за Серафимой приеду. Заберу её отсюда.
- А ты согласия её получил?
- Ну не будет же она здесь весь век куковать?
- А ты откуда знаешь её планы?
- Я их не знаю, но постараюсь убедить Симу быть со мной. Помогите мне сделать это. – Вернулся к сказанному гость.

- Игорь, пока я услышал от тебя, чего ты не хочешь. Конкретных целей и планов на будущее ты не обрисовал. Ты придумал сказку, в которой когда-то приедешь в город и что-то будешь делать. А конкретно что? Ты не знаешь своих возможностей, умений и сил. Мужчины так необдуманно не поступают. Кроме этого затевать дело ради денег – это пустая трата времени и средств. Нужно делать дело ради дела. Возьми для примера нашего колхозного главбуха Сергея Терентьевича. У него есть чётко поставленная цель -  поднять колхоз. Во всяком случае, попытаться это сделать.  Чтобы достичь цель, необходима идея, определённый план. Деньги, то есть средства, идут уже в третью очередь. План у него достаточно реальный, раз у колхоза появились финансовые поступления. Кроме этого, он соизмеряет свои силы и возможности. Хочу обратить твоё внимание, что задумка возрождения хозяйства у Сергея родилась в армии. Именно армия закалила его как личность, там произошла переоценка ценностей и перемена взглядов на жизнь, там он встретил настоящего друга, который является не только верным помощником, но и крепким тылом.

На мой взгляд, тебе, как любому уважающему себя парню, нужно обязательно проверить характер и силы армией, чтобы стать настоящим мужчиной в самом лучшем смысле этого слова. Сейчас дурака не валяй, займись работой в колхозе, сам знаешь: сенокос в разгаре. Физически ещё больше окрепнешь, а осенью мобилизуйся. Пока служишь, времени будет предостаточно, чтобы понять, кто ты есть и чего стоишь. А может, ты ещё и контракт подпишешь. Армия сейчас для тебя, как палочка- выручалочка: глупостей не натворишь, как братья, и жизненного опыта наберёшься.

- Меня Серафима не дождёт. Уйти в армию, значит потерять её. Это невозможно. Я её очень люблю.
- Ну и люби на здоровье. Первая любовь не обязательно должна быть взаимной, главное, чтобы она была искренней. Такая любовь тоже великое испытание. Пусть она обожжёт твоё сердце, и, если ты выстоишь, не надломишься, не затаишь обиду, то она только укрепит тебя, сделает сильнее и мудрее, и, благодаря этому, ты сможешь многого в жизни достичь. Если не выдержишь и сломаешься, значит, ты того и стоишь. По поводу Серафимы скажу одно: она не останется ни с тобой, ни с Костей. Надеюсь, сказанное мною далее останется между нами, - Матвей выдержал паузу, глядя в глаза Игоря, - Костя – это охотник, и Серафима скоро это поймёт, поэтому она с ним не останется.

Игорь опустил голову и смотрел в пол. Ему было грустно, тяжело и легко одновременно. Он не принял никакого решения, но многое понял для себя.
- Спасибо. – Парень резко встал и подошёл к Матвею, протягивая для рукопожатия руку. Такой мужской разговор был первым в его жизни.
 «Если бы отец, хотя бы иногда так разговаривал с нами. Судьбы братьев сложились бы иначе», - подумал юноша.
Матвей был доволен твёрдому взгляду Игоря и, ощутив крепость его руки, понял, что парень выстоит и не сломается.

Баюн строго смотрел вслед удаляющимся Матвею, Серафиме и Шныре. Нет, он не роптал, он привык, что самое ответственное выполнять всегда приходиться самому. Вот и сейчас эта троица отправилась ещё не известно по каким делам, и охрана дома была возложена опять-таки на него.

Шныря был безумно рад провожать сразу обоих хозяев. Он без конца вилял хвостом, то отбегая, то подбегая, чтобы ткнуться носом в руку, демонстрируя свою преданность.

Раннее утро. Свежий ветер стремился порадовать прохладой перед грядущим зноем. Беспокойные стрижи сновали в поисках пищи для своих птенцов. Дорога лежала рядом с лесом, и был хорошо слышен перестук дятла и спокойный, не слишком громкий щебет лесных птиц, сливавшийся с мягким шумом покачивающихся деревьев.

Дед Матвей направлялся в Чернуху, а Серафима – в Гусево, и какое-то время им было по пути.  Они вышли из дома пораньше, чтобы девушка смогла неторопясь прогуляться перед рабочей сменой, а лесника ждал председатель колхоза. Серафима что-то напевала, а дед слушал её.

- Дедушка, что именно ты понимаешь под понятием «смирение»? - вдруг спросила внучка.
Матвей от неожиданности замедлил шаг, но не привыкший оставлять вопросы без ответа, собрался с мыслями:
- На мой взгляд, смирение – это способность спокойно принять то, что от тебя не зависит и что нельзя изменить. Возьмём такой пример. Человек родился с какими-то физическими недостатками. У него есть истинное смирение, если он принимает свою ущербность и не считает себя этаким несчастненьким калекой, если находит силы и упорство учиться, работать и даже создать семью. Встречаются очень некрасивые люди, но, благодаря постоянному саморазвитию, самосовершенствованию, их прекрасные внутренние качества делают отпечатки на внешности. Может, из-за этого очень часто среди некрасивых людей встречаются счастливые? Смирение укрощает гордыню, обиду, злость.

К смирению можно отнести и способность изменить то, что считается нужным или необходимым и что по силам в данный момент. Это касается в первую очередь, конечно же, самого себя. Допустим, у тебя что-то не получается сшить, ты нервничаешь и рада выкинуть вещь в ведро с мусором. Но, взяв себя в руки и подавив раздражение, терпеливо переделываешь всё заново. В этой ситуации ты смиряешь норов, нетерпение, досаду.

Смирением можно назвать способность человека радоваться и ценить то, что имеет и не горевать о том, чего нет. Например, малообеспеченные родители не могут купить дочери красивое платье. Она не устраивает истерик и относится к этому спокойно, потому что добрые отношения с мамой и папой ценит намного больше. Незрячий человек очень ценит способность слышать и передвигаться, стараясь как можно лучше приспособиться к слепоте.

- Дедушка, какой ты умный! Недаром к тебе все за советом идут! – Серафима с восхищением смотрела на деда.
Матвей усмехнулся:
- Если будешь внимательно следить за чередой событий своей жизни, подруг и знакомых, то много закономерностей увидишь, успевай только запоминать и выводы делать. Ничего просто так не происходит, всё имеет смысл и связь.
                -
Председатель колхоза пересматривал бумаги, подготовленные главбухом для отчёта. Даже судя по одним цифрам было видно, что колхоз выбирается из финансовой ямы. В дверь постучали.
- Входите! Кто там? – откликнулся хозяин кабинета.
- Разрешите войти, Иван Назарович? – переступил порог лесник.
- Матвей Маркелыч! Проходи! А я тут циферками любуюсь да радуюсь, что колхоз на ноги начинает вставать. Это всё-таки великое дело, когда за дело молодёжь берётся! Великое дело!

Матвей взял стул и поближе подсел к столу председателя:
- Чего ещё правление придумало?
- Отремонтировать и запустить в производство нашу пекарню. – Гордо констатировал Иван Назарович.
- Значит, будем вкушать свой деревенский хлеб?
- Будем.
- Когда планируйте пекарню пустить в действие?

- К осени необходимо закончить: там в аккурат уберём зерновые. Маркелыч! За два года колхоз ощутимо поднялся! Кому скажешь – не поверят! Построили большую теплицу, увеличилось колхозное стадо, не стало проблем с запчастями; мужики у нас все рукастые: отремонтировали старые коровники; нет долгов по зарплате, начали рассчитываться с государственными кредитами. В колхоз вернулись четыре семьи с ребятишками, да ещё просит приюта семья беженцев. Кстати, о беженцах. Правление постановило отдать им старый брошенный, но пока ещё крепкий дом в Валунцах. Конечно, он требует ремонта. С этим мы поможем. Ещё нужны брёвна для строительства сарая и дрова. Это уже по твоей части. Расходы возьмёт на себя колхоз. Надо помочь людям! Русские же мы!

- Кто рубить будет? Когда?
- Я отца семейства к тебе пошлю, там вы договоритесь сами. – Председатель отложил бумаги в сторону. – Что-то мы всё о делах да о заботах? Что у тебя новенького? Как внучка? Замуж не собирается? Девка-то совсем у тебя заневестилась.
- Всё у нас ладится. Серафима закончила в этом году наше училище, работает сейчас в Гусевском доме быта портнихой. Замуж пока не собирается.
- Неужели такую ляльку никто замуж не берёт? – покачал головой Иван Назарович.
- Женихов хватает, да только она не торопится.
- Ну и правильно. Мужа надо достойного подыскивать. Например, Сергей Терентьевич, чем не пара? Парень – крепкий хозяйственник. Не пьёт. Пользуется всеобщим уважением: все обращаются к нему только по имени- отчеству.  Надо их сосватать! Эх, погулять бы на их свадьбе!
- Остынь, Иван Назарович. Пусть сами разбираются, чай, не маленькие. – Урезонил председателя лесник.

- Не серчай! Настроение у меня хорошее, вот помечтать и захотелось.
В кабинет зашел Сергей Терентьевич.
- Здравствуйте, Матвей Маркелыч.
Матвей давно не видел Сергея и отметил, как тот ещё больше возмужал за последний год, войдя в расцвет зрелого мужского возраста.
- Здравия желаю, Сергей Терентьевич.
- Иван Назарович, я подготовил предварительный отчёт по продаже молока в магазинах города: все затраты и предполагаемую прибыль. Думаю, без особых хлопот отремонтируем пекарню и начнём закупать на зиму комбикорма.
- Очень хорошо.
- Иван Назарович, мне срочно необходимо уехать в город. Сами понимаете: Глебу одному с открытием магазина не сладить.
- Какие разговоры?! Если нужно – поезжай. Я знаю, колхозная бухгалтерия в порядке.
- До свидания.
Когда за Сергеем закрылась дверь, Матвей спросил председателя:
- Это о каком магазине шла речь?

- Сергей Терентьевич со своим армейским другом Глебом два года назад фирму «Утро» организовали. Это когда гумус ихний оптом закупать начали. У Глеба свой автосервис есть, маленький магазинчик автозапчастей. Они всё это объединили в общую фирму. Затем арендовали ещё два коровника, расширили магазин автозапчастей, открыв отдел запчастей для сельхозтехники. Теперь на селе проблем с ремонтом машин не будет.  И нам хорошо: Сергей детали для колхозного спецавтохозяйства со скидкой берёт. Они же выступили пайщиками в строительстве теплиц. Молодцы парни! В складчину-то веселее подниматься. А сейчас они готовят к открытию первый продовольственный магазин. Правда, он маленький. Но, лиха беда – начало! Колхозу опять же хорошо: молоко в его магазине выгоднее будет продавать. Опять же прибыль. Копеечка к копеечке, глядишь, вдруг цех по переработке мяса откроем.

- Ты смотри, как парни развернулись! – удивился Матвей.
- Это точно. Терентий-то Медведев, делился со мной, что ребята, как пришли из армии, а это, считай, уже три года, толком даже выходных не видели, не говоря уже об отпуске. Пашут, как негры на плантациях. Опять ежели с другой стороны посмотреть: почему бы и нет? Оба молодые, здоровые, без дурака в голове, пока не женатые.

- М-да, - протянул Матвей. – Побольше бы таких ребят, Россия, глядишь, и подниматься бы начала, а на сильную страну никто и вякнуть бы не посмел.
- А я уже сейчас чувствую, что у России великое будущее.
- Вот ты, председатель, хвалишься, что колхоз поднимается. А что ты для людей сделал? – неожиданно сменил тему Матвей.
- Как что сделал? – опешил председатель. – Я же говорил: долги по зарплате выплатил, опять же новые рабочие места появились.
- Это ты молодец, но о досуге кто думать будет? Ещё в древнем Риме народ требовал: хлеба и зрелищ! Помозгуй, как сплотить поселян, а то они только около бутылки больно хорошо объединяются. Молодёжь со скуки дуреет.

 - Верно, всё говоришь, Маркелыч. Раньше дружнее были.
- Кто мешает вспомнить былое? Организуй какой-нибудь праздник, пригласи артистов из области, ярмарку затей, может, кто из начальства приедет к простому люду.
- Пожалуй, это надо с правлением обсудить. Спасибо за совет. А то на самом деле о досуге совсем забыли. Думаю, после сенокоса самое время праздник устраивать.
- Вот-вот. В рутине всё-таки не забывай о молодёжи. На неё нужно делать ставку, сам понимаешь. - Матвей поднялся, не желая больше отвлекать председателя от дел. – Напомни, как главу семьи беженцев-то зовут?
- Игнатом. Из Махачкалы они. Сам-то он электрик хороший, неплохо в строительстве понимает, супруга его – Ираида – повариха знатная.  Четверо ребятишек у них. Игнат сказал, что, когда обживутся, брата со снохой да родителей перевезут. Все они русские.
- Ну и правильно. Россия нам всем, как мать родная. Счастливо оставаться.