Оля, Гл. 38

Гл. 38
Они ужинали, а у Оли сердце было не спокойно – заходилось от радостного волнения, которого она не могла себе объяснить. Хотелось выйти на улицу, закинуть голову, и смотреть в небо с очищенными морозом звездами.

- Я пойду, подышу немного воздухом, - сказала она.
- Ты что? Ночь уже. Тут хулиганы всякие. Да и я соскучилась по тебе так, - немного обиженно проговорила Валерия Викторовна.
- Я ненадолго.
Оля накинула куртку.

- Шапку надень, менингит заработаешь! – крикнула мать.
- Я в капюшоне.
Оля выскользнула за дверь. Стояла у калитки, чувствуя, как мороз щекочет ноздри, трогает лицо.
- Оля? Ты что ли?
Она сразу узнала Женьку - он шел мимо в компании ребят и девушек, но резко отделившись от них, теперь направлялся к ней.

- Привет, Жень, - ответила она неохотно.
- Что ты тут делаешь?
- Тут? Живу. Вернее – мама живет.
Женя окинул хилый домишко за покосившейся сеткой-рабицей удивленным взглядом.
- Не думал, что здесь кто-то живет…
Оля пожала плечами.
- Жека! Ты скоро? – из компании рвался чей-то пьяный голос.
- Тебя зовут, - сказала Оля.
- Идите! Я потом догоню! – крикнул он друзьям, и, обратившись уже к Оле, добавил. - Может быть…
- Иди, Жень, - Оля взялась за ручку калитки, - И мне уже пора. Пока.
- Оля! – он положил свою руку на ее ладонь. - Я тебя что, так обидел тогда?
- Нет, Жень, все нормально. Я не обиделась. Мне, действительно, нужно домой. Я замерзла.
- Замерзла – согреем! – проговорил он шутливым тоном. Но ладонь сжал сильнее.
Оля чувствовала себя глупо и неуютно – не выдирать же у него руку.
Она еще раз предложила ему догнать друзей, но Женька будто не слышал.
- Оль…  У тебя есть кто-то? Ты с кем-то встречаешься?
- Да, Жень, есть, - сказала она уверенно, и любой детектор лжи подтвердил бы правдивость ее слов.
- Ну… - он выглядел скорее рассеянным, чем расстроенным, - тогда - желаю счастья.
- Спасибо, постараюсь соответствовать, - Оля видела, что компания не ушла, ребята топтались в конце квартала. - Тебя ждут!
Он с видимым сожалением разжал ладонь и побрел вниз по улице.  Оля собралась уже вернуться в дом, и только тут заметила, что невдалеке, на темном пятачке между пятнами от двух фонарей стоит машина, судя по очертаниям – 99-я. До нее донесся звук мотора – сейчас уедет. Оля бросилась с места и побежала автомобилю наперерез, рванула на себя пассажирскую дверь и тут вдруг смутилась – чего это она врывается в чужие машины…

- Садись, наконец, - усмехнулся Артем, - салон выстудишь.
Она подчинилась, тихо сказала:
- Ты уже уезжаешь?
- Мотор включил – машину прогреть. Закоченел тут уже.
Она удивленно посмотрела на него, но ничего не спросила. Сама ждала вопроса – он ведь видел ее с Женей. Надо все объяснить. Но Артем молчал, приоткрыв форточку – курил, вздрагивала в темноте одиноким огоньком сигарета.
- Это Женя, мой знакомый. Он мимо проходил, - наконец сказала Оля. Потом зачем-то приврала, - Бывший одноклассник.
Артем не отзывался. Его молчание тревожило и обижало. А на другой волне ужасно хотелось прижаться к нему, но Оля понимала, что это сейчас – совершенно фантастическое желание. Хотя.. на что нам фантазия? Она мигом представила, как обнимает его, а он ее. В машине стало жарко. Зря Артем включил печку.
- Ты ко мне приехал? – решилась, наконец, спросить Оля.
- К тебе.
- А как ты узнал, что я дома?
Вместо ответа он сказал:
- Спасибо за свитер.
Оля спрятала довольную улыбку.
- Даже неудобно как-то… - задумчиво проговорил Артем.
- Да ну! Ты… То есть ты и твоя мама столько для нас делаете…
- Нам это ничего не стоит.
- И мне не стоило. Мне приятно было.
- Я уже думал, ты не приедешь никогда…
Он произнес это, не поворачиваясь, и Оля улыбнулась во все лицо – ну не видит же, значит можно.

- Ну как я могу не приехать, у меня же здесь мама…
«И ты» - добавила Оля про себя.
Он докурил, щелчком отправил в заоконную темноту сигарету, бросил в рот пластинку жвачки, предложив вторую Оле. И завел машину.
Услышав урчание мотора, Оля заволновалась:
- Подожди, маме надо сказать.

- Опять? – спросил он с досадой. Почти с возмущением. Оля не поняла его эмоций, проговорила совсем тихо:
- Но она же волнуется.
- Ну, подождет…
Он передернул плечами. Машина уже неслась за станицу, наращивая скорость.
- Ты что боишься ее?
- Кого? Маму? Нет, конечно… Просто… Она переживать будет, - Оля, и вправду, чувствовала себя очень виноватой, зная бурную фантазию Валерии Викторовны. - Твоя за тебя разве не переживает?
Он хмыкнул:
- Даже слишком.
- Ты что, не любишь ее? – вырвалось у Оли. Она тут же пожалела об этих бестактных словах, но Артем отреагировал спокойно:
- Когда-то в детстве очень любил, ждал все время. А сейчас, мне кажется, я никого не люблю.
Последняя фраза прозвучала как предупреждение, но Оля тут же постаралась выбросить ее из головы. Может, просто рисуется?
- А Кирилла? Разве не любишь? – спросила она осторожно. Она сама всю жизнь мечтала иметь брата и сестру.

- Кирку? Ну… сейчас у нас боле менее спокойные отношения.
- А в детстве?
- В детстве я его бил.
Она не могла понять.
- Зачем?
- Я старше на четыре года. И сильнее.
Оле стало жаль Кирилла. И Артема почему-то тоже.
- И мама тебе ничего не говорила?
- Мама тогда занималась собой. Ей было не до таких мелочей.
И сразу на ум пришли мысли, рожденные рассказом Гали – он делает это назло матери.
- Ты хороший сын, - неуклюже решила она польстить, чтобы тема, интересующая ее, не сошла на нет.
- Образцовый, - с иронией ответил Артем. Потом неожиданно серьезно добавил:
- Нет. Я даже толкнул ее один раз. До сих пор простить себе не могу?
- Кого? Маму?
- Я приемник паял, а она сказала что-то сделать. Раз, другой. Я особенно не реагировал. Знаешь, когда увлечешься, не до бытовых мелочей. Тогда она выхватила у меня приёмник и выбросила в открытое окно. Обидно стало до жути. Я уже почти закончил, совсем чуть-чуть оставалось. Вот тогда я и отпихнул ее, выскочил из дома, сел на велосипед, ехал куда глаза глядят.
- И что?
- Да ничего, они с отцом меня нашли на машине, я прощения попросил, все постепенно забылось. А потом оказалось, что она уже болела тогда...
- Ну.. ты же не знал, - попыталась оправдать его Оля. - Да и она не совсем правильно поступила - зачем в окно было выбрасывать?
- Это ее методы. Когда на куреве меня поймала, порезала любимые мои джинсы - их только отец из Польши привез. Я и надеть успел пару раз. Жалко было... Ну сейчас конечно понимаю - ерунда. Если тебе что-то нравится, надо помнить, что можешь этого лишиться, и не курить, - последние слова он произнес уже с улыбкой. Так улыбается человек, который пытается шутить.
- Но ты ведь все равно куришь.
- Курю. Джинсы-то не вернешь. А больше у меня на тот момент любимых вещей не было.
- Давно она в церкви? – осторожно продолжила Оля расспросы.
- Ты, действительно, хочешь сейчас об этом говорить? – Артем глянул удивленно и как-то даже обиженно, но на вопрос ответил:
- Лет шесть уже… меня достает. Сейчас хоть Кирилл из армии вернулся, так что она действует на два фронта. Проще стало.
- И… тебя это вообще не трогает?
- А тебя?
Оля задумалась. И поняла, что не знает, как ответить на переброшенный ей вопрос. К ответному пасу оказалась не готова.

Ей нравились верующие люди. Они казались открытыми, добрыми, общаться с ними было приятно. Да и сами они, похоже, перманентно пребывали в хорошем настроении. Во всяком случае, на домашках, на собраниях светились радостными улыбками. А Оле позитива всегда не хватало. Она пыталась понять, что делает этих людей счастливыми. Взялась было читать Библию, но с недоумением и даже некоторым страхом оставила это занятие. Слишком уж свиреп в ее понимании был Ветхозаветный Саваоф – Господь Воинств. Достаточно было одного неверного поступка, чтобы остаться в пустыне на сорок лет дольше сверх обещанного срока, одного случайного взгляда, чтобы быть обращенной в соляной столб. Тогда она погрузилась исключительно в Новый Завет. Иисус был добр, но представлять, что следует за ним, Оля тоже опасалась. Оставить все, вести жизнь исключительно праведную. А… Артем? Если б она его не встретила, все казалось бы простым и легко выполнимым. Воровать Оля не собиралась, убивать кого-то – тем более, чужие мужья ей даром не были нужны, она не ругалась, не злословила, Андрей был давно, да и не слишком хотелось повторения такого сценария. Вернее – совсем не хотелось. В общем, она бы вполне укладывалась в образ достойной христианки, если б не Артем.
«А что Артем? – продолжала копаться в себе Оля. – Два поцелуя в анамнезе». Но она отлично понимала, что будет и третий.

- Оля, ау! – позвал Артем, и она поняла, что молчит слишком долго. Повернулась к нему, и опять ее окатило горячей волной от его синего пронзительного взгляда. Вот только секунду назад она была серьезна, погружена в философско-религиозные мысли, а сейчас – покраснела вся до кончиков волос.
- Тебя тоже маман на меня натравила? – в его голосе звучала неприкрытая насмешка, и Оля обиделась.
- Нет, конечно! Я ее вообще только раз видела… после того…
- После чего? – он уже развеселился. Поразительно, как быстро менялось у него настроение.
Вместо ответа Оля сменила тему банальным вопросом:
- Куда мы едем?
- Обязательно нужно ехать куда-то? Просто катаемся. Бесцельно. Палим бензин и покрышки.
- Расточительно! – она улыбнулась.
- Считаешь, пора остановиться? – он поддержал игру.
Съехал на обочину.

- А свитер… на тебе?  - Оля все время пыталась разглядеть, что на нем под верхней одеждой, но высокий воротник куртки не оставлял шансов.
- На мне, - он расстегнул молнию, а потом и вовсе снял куртку, так как в салоне было достаточно тепло. Оля с удовольствием разглядывала свое произведение. Свитер ему шел. Конечно, в основном благодаря цвету – густо-синему, глубокому индиго, оттенявшему его глаза. Но и сидел на нем хорошо, в меру облегая мужественный торс. Очень хотелось к нему прикоснуться, погладить, но Оля сдержалась.

- Ты сейчас съешь меня глазами, - засмеялся он, в очередной раз смутив девушку. Она отвела взгляд.
- Ты чего, Оль? – Артем наклонился, пытаясь заглянуть ей под ресницы, но при их разнице в росте сделать это было не так-то просто. Тогда он просто поцеловал ее – в полуприкрытые веки. И дальше, с нарастающей страстью покрывая поцелуями ее лицо и шею. Чувствуя, что Артем пытается расстегнуть молнию на ее куртке, Оля отстранилась. После визита Гали и всех этих мыслей, которые уже прогрызли многочисленные ходы-лабиринты в ее мозгу, такое развитие событий было уж слишком «не правильным».
- Я обидел тебя? – спросил он.
Она отрицательно замотала головой.  Почему-то очень хотелось плакать. И обижалась она прежде всего на себя, но никак не на него.
Будто почувствовав ее смятение, он поспешил успокоить:
- Не переживай, Оль, я знаю все ваши заморочки. Мне маман столько лет объясняла, уж можно было выучить, - он криво усмехнулся, - так что переступать черту я не буду.

«А Ира?" - хотела спросить Оля. Но промолчала.
- Не бойся меня. Ну? – Артем взял ее за подбородок.
«Ну и зачем я тебе тогда?» - нет, Оля и эти слова не произнесла вслух. Что бы он ответил? Наверняка что-нибудь соврал бы. Но и у нее объяснения не было.
Настроение испортилось. С другой стороны не хотелось его так отпускать – вдруг не приедет больше. И опять он словно услышал невысказанное, спросил:
- Тебя на следующих выходных ждать? Или как?
- Ждать! – Оля просияла. - Конечно, ждать!

http://www.proza.ru/2015/10/28/196