Шаг вперёд

Меня зовут Марк. И здесь я, можно сказать, старожил – 23 760 секунд. 66 часов, если быть точнее, почти трое суток. Отчаянно жаль, что последние часы своей жизни я проведу здесь – в колонии на Марсе, под рукой нет ни бумаги, ни диктофона, ни каких-либо других записывающих устройств. Придется обдумывать все, что хотелось записать или проговорить. Негромко, чтобы не сработали датчики распознания речи.
Мой чип для возвращения отняли и, на моих же глазах, уничтожили. Со стороны просто казалось, что разломили напополам тонкий пластиковый прямоугольник. А по сути лишили меня будущего, оно заключалось в возвращении в прошлое.  Да, это странно, но я их 2 020 года. Если верить хронометру, то попал я в 2 555. Мега далекое будущее. Взамен чипа выдали телесного цвета латексный костюм. Как у гимнастов или акробатов. Конечно, не скажу, что он дико удобен, но оставаться без ничего было гораздо хуже. Отчаянно жаль, что с девушкой, которая объясняла мне правила пребывания на корабле, я так и не пообщаюсь. Она очень обаятельная и милая, со старомодными привычками, представилась Аей. Полная форма – Алармия. Красивое имя. Вдвойне красивое, потому что для меня она останется одним из нереализованных чудес. Их, увы, было много. Ая, по секрету, призналась, что большинство исчезает в Воронке через пару часов, после прибытия сюда. Мне повезло. По крайне мере, так говорят все, кто заходил в мою палату. Точнее, заглядывал через камеру – дверей в карцере не предусмотрено. Только люк, но он замурован и открывается из верхней комнаты. Её местные зовут теневой.
Как бы мне хотелось оказаться в своем времени и столько рассказать коллегам из Научного Института Путешествий во Времени. Но их мои рассказы не впечатлили бы. Окажется же тогда, что все их труды, мечты и стремления напрасны.
В будущем ничего хорошего нет. Людей заменила техника, что такое чувства никто не знает, всё подчиняется строгим математическим расчетам и законам.
Я даже рад тому, что мне не выжить в новой реальности. Осталось дождаться своего часа «икс». Судя по наручным часам – осталось совсем немного. И наступит настоящая свобода.
Чтобы занять себя чем-нибудь, стал рассматривать помещение как будто в первый раз. Плитка на стенах когда-то была бирюзовой, сейчас же она имеет множество добавочных оттенков. В потолок вмонтированы разные датчики, лампы, камеры, мощная вентиляция и, на случай разгерметизации здания спасительный запас кислорода. Кроме моей кушетки и металлического столика с инструментами в палате больше ничего нет. Двери тоже нет, зато есть окно – огромное, трехстворчатое, с пластиковым широким подоконником. Как раз то, что нужно. Удобная взлетная полоса.
Паника, охватившая, когда я понял, что связаться со своими и, уж тем паче, вернуться обратно, я не могу, отступила. Свесился с кушетки, к которой, судя по ремням, привязывают клиентов и невольно залюбовался отражением. Да, и пол здесь необычный – примерно сантиметров тридцать воды. Обычной, прозрачной. Судя по запаху и ощущениям после неё, без примесей. Если смотреть под определенным углом, то она кажется синей. Как море. Или океан. Или Байкал – там я бывал больше двадцати раз, и в детстве, и в студенческие годы. Блики на стенах напомнили бассейн. В носу тут же поселился запах хлорки. Вспомнился запах от резиновой купальной шапочки. Всё-таки я счастливый человек. Может, и правильно, что люди моего времени ничего не узнают о будущем. Это самое страшное, когда отнимают надежду. А у них она будет. Часы на запястье стали нагреваться. Верный признак того, что у меня от силы 2-3 минуты. Обычный кожаный, потертый ремешок обхватил кисть ещё плотнее. До боли и ожогов. Но это не имеет значения. Мне пора.
Сев на кушетке, свесил ноги вниз, касаясь ступнями воды. Она оказалась прохладной. Запахло морем и отчего-то вином. С закрытыми глазами добрался до окна, потянул ручку вверх и вбок. Окно открылось. Ожидаемой свежести не прибавилось, только гулкая тишина. Залез на подоконник, осмотрелся. Темнота. Что ж, если бы было что-то конкретное, типа асфальта, было бы страшнее. А так – затяжной полет, как с парашютом. Задержал дыхание. Зачем-то обернулся назад – вместо воды на полу было вино. Забавная шутка, забавная. Стрелки на часах, уже остывших, с жалобным и пронзительным звуком остановились. Отпустил пластиковую ручку, улыбнулся неизвестности и сделал шаг вперед.