Брадобреи

                Брадобреи

Когда-то самарские парикмахеры любили рассказывать клиентам такой анекдот. В Саратове двое молодых людей решили открыть свое дело. Они сняли помещение, оборудовали его под парикмахерский салон и повесили огромную яркую вывеску. Сами сели с ножницами, вокруг разложили расчески, расставили флаконы с одеколоном и стали ждать посетителей. Около новой парикмахерской собралась огромная толпа людей. Все громко смеялись, но никто так и не зашел к несчастным парикмахерам. Дело в том, что на вывеске было написано: «СТРЫЖОМ И БРЭИМ КОЗЛОВ И БАРАНОВ.» Подождав несколько секунд и увидев, что клиент не понял соли анекдота, самарские парикмахеры добавляли, что у них фамилии были Козлов и Баранов, а церковно-приходскую школу они не заканчивали.
Вообще самарские парикмахеры считались признанными острословами и шутниками. Каждый салон был чем-то вроде клуба со своими завсегдатаями. Здесь узнавали последние новости, пили чай. Тут же можно было купить свежие газеты, бижутерию. Такие традиции возникли не случайно. Дело в том, что долго в Самаре не прививалосьпарикмахерское дело. Причина здесь и в традиционной консервативности горожан и в старообрядческой вере. Все знают, как царь Петр лично стриг бороду приверженцам старой Руси. С тех времен пошла поговорка «Волос длинный, ум – короткий». Русские люди бежали на окраины, где как молитву берегли свои окладистые бороды, густые усы и длинные волосы. Со старинных литографий, на которых изображены самарские жители XVII – XVIII веков, на нас смотрят классические старообрядцы. Фотографиипредпринимателей XIX века явно запечатлели продолжение этих традиций. Появиться на улице с голым подбородком было также немыслимо, как без брюк. Длинные волосысчитались признаком мужественности, силы. Через волосы продолжалась связь времен, передавались обычаи от отца к сыну. До середины XIX века цирюльники стригли в основном солдат самарского гарнизона, да и то без всяких хитростей: «чик-чик и под ноль». Горожане же сами подравнивали свои «космы». Обращаться к посторонним людям считалось чуть ли не грехом. Хочется напомнить, что у славян язычников было принято наводить порчу, сжигая волосы врага и произнося при этом заклинания. Возможно поэтому самарцы тщательно следили, чтобы отрезанные волосы не попали в чужие руки. Прядки собирали в узелочки и прятали.
И вот в 1863 году в Самару прибыл известный европейский парикмахер француз Эдмонд. Он открыл в центре первую настоящую парикмахерскую. В «Самарских губернских ведомостях» читаем: «Парикмахерская чистая, со столичными ценами». Эдмонд привез с собой духи, одеколон, лосьоны, туалетную воду лучших парижских фирм. Он был непревзойденным дамским мастером, и его рекламные агенты заявляли в высших дворянских и купеческих кругах, что без искусства Эдмонда Самара не сможет стать европейским городом.( Трехвековая годовщина города Самары. Самара, 1887г.,с.456.) За цивилизацией не обязательно ехать в Париж, достаточно побывать в знаменитом французском салоне. Однако желающих подстричься по европейской моде или сделать укладку оказывалось мало. Парикмахер вынужден был специализироваться на изготовлении париков и шиньонов. В летние месяцы мастер обслуживал клиентов на волжских пристанях и пароходах. Французу было трудно в Самаре, но он начал это непростое дело, и оно нашло продолжателя. В «Самарском справочном листке» за 1887 год мы читаем: «Маски и костюмы у парикмахера Ретмана. Ново-Соборная против железных рядов. Отпускаются на прокат по дешевой цене от 1 руб. и выше». Как видим, парикмахерский бизнес вынужден был часто перепрофилироваться. Мастера продавали все что угодно, лишь бы свести, концы с концами и оплатить аренду салона. Парикмахер Грегуар вообще превратил свою мастерскую в парфюмерный и косметический магазин, где продавались французские и английские товары. Цена за коробку из 10 предметов составляла 1 рубль 25 копеек. В такой косметический набор входили глицериновое мыло, 1 пуховка, один флакон одеколона, один флакон туалетного уксуса, один флакон духов, одна банка помады № 12, одна банка специальной помады для лица, одна коробка пудры рисовой, одна коробка зубного порошка, одна душистая подушка для белья.
Постепенно парикмахерских становилось все больше, и жители привыкали ежемесячно посещать эти салоны. Госпожа Клецкина открыла на улице Николаевской салон «Дамские моды». Свои мастерские имел Штейнберг на улицах Саратовской и Панской, Литвинова - на Саратовской улице, Войде - на Предтеченской, между Соборной и Троицкой. Хозяева заведений, поработав некоторое время парикмахерами, становились настоящими предпринимателями. Они нанимали мастеров и подмастерьев, которые и обслуживали клиентов.
В исключительных случаях, когда в парикмахерской появлялся какой-нибудь известный купец или государственный муж, хозяин сам брался за ножницы, не доверяя это дело своим ученикам. Любого клиента обслуживали предельно вежливо. Его спрашивали: «Изволит ли он сам подобрать себе фасон прически из европейских альбомов с фотографиями или положится на вкус мастера?» Надо сказать, что в эпоху формирования - рыночных отношений, лицо человека, а значит и прическа, играли огромную роль. Каждый социальный слой носил свою прическу, и по ней можно было судить об общественном положении любого гражданина. Интеллигент имел бородку, пенсне, и волосы укладывались так, чтобы лоб был открытым, а форма головы подчеркивала рассудительность, знания и внутреннюю глубину. Государственные деятели часто носили бакенбарды, усы, чтобы подчеркнуть строгость и важность. При этом пожилые чиновники предпочитали стричься наголо. Человек с такой прической внушал особое уважение, а облаченный в генеральский мундир мог привести даже в трепет. Купцы стриглись совсем иначе. Они носили часто широкие окладистые бороды, идеально ровные и расчесанные. Вся их прическа подчеркивала мужественность и решительность. Внешний вид такого человека показывал, что он может стукнуть кулаком по столу и твердо заявить: «Больше 90 копеек за пуд белотурки не дам!» Мещане и рабочие стриглись «под горшок», иногда украшая себя большими чубами. В этом как бы проявлялся некий коллективизм, стремление, объединившись, отстаивать свои права перед работодателем. Хулиганы - горчишники носили челку, нахально вылезавшую из-под картуза. Все эти прически сегодня канули в лету. Только священники продолжают сохранять те старые русские традиции.
Самыми высокооплачиваемыми мастерами, получавшими за работу больше целкового с клиента, считались те, кто мог в прическе выразить характер и профессию посетителя. В основном же работали подмастерья, которым приходилось стричь с 6 утра и до 9 вечера. Где уж до изысканных фасонов, когда в конце рабочего дня распухали руки и ноги, а ножницы падали. Но самарские парикмахеры шутили и смехом подбадривали себя. Поэтому хочется рассказать еще один старинный самарский анекдот: «Один несчастный парикмахер работал уже 15 часов. К нему пришел очередной клиент. Началась стрижка. И тут с улицы забежала маленькая собачка, села рядом и стала терпеливо чего-то дожидаться. «Чего ей надо?», – спросил клиент. «Да она всегда в конце работы сюда забегает», – ответил парикмахер. «Ждет, когда я промахнусь и отстригу ухо. Вот ей и ужин будет».
К 1911 году в Самаре открылось уже 20 парикмахерских. На Дворянской встречали клиентов самые респектабельные салоны Красносельского, Левитина, Зайкина. Не отставали от них парикмахерские на Панской Кукина, Потехина Н. К., Штейнберга. На Предтеченской работали Войде и Спиридин А На Сенной находилась цирюльня Оленина, на Саратовской - Давыдова и Никитина Н. . На улице Л.. Толстого располагались мастерские Лебедева, Неклюдова А. П., Либермана А., Ретмана. На Александровской стригли Кобенин и Пелло. К этому времени в мастерских уже использовалась самая современная европейская техника, включая электробритвы и электрозавивки, хотя, конечно, мужчины предпочитали традиционную опасную бритву. Цирюльни глубоко вошли в быт города. Мальчишки любили подолгу стоять стайками возле вывески «Парикмахерская» и играть в создание слов из этих букв. Говорят, некоторые умельцы до 100 слов придумывали.