Два брата. Люди и события

     Иван Антонович Цыбуля работал в нашем институте главным бухгалтером в 70-тые годы прошлого века. Это был мужчина пенсионного возраста, выше среднего роста, слегка располневший, в молодости с рыжими вьющимися волосами, сейчас сильно облысевший. По своему характеру, как и положено всем бухгалтерам, он был прижимистым и жадноватым, но для нужного дела никогда денег не жалел. За многие годы работы бухгалтером в самых разных организациях народного хозяйства он изучил своё дело превосходно, познал все тонкости и хитрости своей профессии. Умел Иван Антонович хорошо ладить с руководством организации, в которой работал, и с банковским начальством, финансирующим эту организацию. Ревизии и другие финансовые проверки никогда не находили значительных недостатков или просчётов в работе возглавляемой им бухгалтерии. Если иногда и вскрывались ревизиями небольшие бухгалтерские недочёты, Иван Антонович всегда их чётко и во время устранял.
     У Ивана Антоновича была интересная, но во многих местах покрытая тайной, жизнь. Должность главного бухгалтера крупнейшего в Союзе научно-исследовательского и проектно-изыскательского института была номенклатурной. Иван Антонович не был коммунистом. Однако, его пригласили на эту высокую должность, и партийные органы его кандидатуру согласовали. Работая в институте первым заместителем директора, мне приходилось постоянно контактировать с Иваном Антоновичем по служебным вопросам, а также лично общаться в товарищеских и праздничных компаниях. Любил он выпить и хорошо закусить. Когда расслаблялся, становился весёлым, разговорчивым, рассказывал анекдоты и всякие интересные события из своей жизни. Во время выпивок в дружеских компаниях Иван Антонович всегда произносил свой неизменный, любимый тост: «Хай живе радяньска Украина, тай Мыкола-Чередник!"
     Первая часть этого тоста для нас была понятна, а вот кто такой Мыкола-Чередник, мы не знали, но выяснять это не пытались. Мы за многие годы работы с Иваном Антоновичем к этому тосту привыкли и всегда его поддерживали. У меня с ним были дружеские отношения, иногда переходящие в доверительные беседы. Из таких отдельных бесед у меня и сложилась примерная картина жизненного пути Ивана Антоновича.
     Родился он ещё в дореволюционные годы на Украине, в Сумской области. Его отец уже тогда был состоятельным человеком, имел в большом украинском селе крепкое крестьянское хозяйство. У Антона Цыбули и его жены Анны было три сына и две дочери. Иван Антонович был в семье средним сыном. Революция и гражданская война по счастливой случайности обошла семью Цыбули стороной и большого ущерба хозяйству не принесла. В период НЭПа семья Цыбули хорошо поправила своё состояние, и к периоду коллективизации считалась кулацкой.
     Первая беда, приключившаяся с Иваном Антоновичем, произошла в конце двадцатых годов, когда ему исполнилось только 18 лет, а старшему брату Николаю было 22 года. Влюбился Иван в, выбранную родителями невесту для Николая, сельскую красавицу Оксану. Были Иван и Оксана ровесниками, вместе учились в церковно-приходской школе, бегали босиком по селу и окрестным местам, купались со сверстниками в местной реке Псёл, ходили на вечеринки и другие молодёжные гуляния. Оксана тоже полюбила Ивана, и выходить замуж за Николая не хотела. Вопреки всему этому, родители Ивана и Оксаны, решили поженить Николая и Оксану. Иван в отчаянии обратился к брату Николаю, чтобы уговорить его не жениться на Оксане, так как между ними никакой любви нет. Но Николай тоже отказал брату, призвав его слушаться родителей. Иван и Оксана решили бежать из села. Однако с побегом у них ничего не получилось. Родители Оксаны убедили свою дочь выйти замуж за Николая. Состоялась помолвка, была назначена дата свадьбы. И тогда Иван решил уйти из дома сам. Уйти тайно и навсегда. Не мог он перенести предательства Оксаны и такого унижения со стороны родителей и брата.
     Собрав свои самые необходимые вещи и скудный запас продуктов в небольшую заплечную котомку, в один ещё тёплый и ясный сентябрьский день Иван навсегда ушёл из родного села в Донбасс. Трудно было ему начинать свою новую жизнь с нуля. Первые годы работал подсобным рабочим на шахте, куда его сразу же приняли, и предоставили общежитие. Потом, благодаря своим знаниям, (церковно-приходская школа), и природной крестьянской смекалке, Иван выдвинулся в учётчики при шахте. Через год работы в этой должности, его направили на бухгалтерские курсы в город Луганск. Окончив эти курсы, он вернулся на родную шахту, и стал работать в бухгалтерии младшим бухгалтером. Так и началась его бухгалтерская деятельность, растянувшаяся на всю последующую жизнь. От должности младшего бухгалтера дошёл он до должности главного бухгалтера крупнейшего в Донбассе Шахтоуправления. Во время своей работы познакомился с Засядько Александром Фёдоровичем, который впоследствии стал одним из руководителей угольной промышленности СССР. Их дружба продолжалась долгие годы. Засядько ценил Ивана Антоновича и выдвигал на престижные должности. Иван Антонович любил рассказывать о своих личных встречах и дружбе с Александром Фёдоровичем. Однажды в одной компании, сильно выпив, Иван Антонович рассказал нам о том, как он с Засядько и Хрущёвым был в узкой компании, и даже мылся в специальной бане для самого высокого начальства. Мы, конечно, слушали его, но не особенно верили.    Подшучивали:
     -Иван Антонович, ну, а спинку ты Никите Сергеевичу помыл, или дело было совсем наоборот?
     Иван Антонович, не замечая в нашем вопросе скрытой иронии, на полном серьёзе отвечал:
     -Нет! Там и без меня было, кому помыть эти упитанные спинки.
     Мы задавали ему и такой вопрос:
     -Иван Антонович, а правда, что в Донбассе сохранилась шахта, на которой в молодости работал шахтёром Хрущёв?
     -Такую шахту долго искали, но так и не нашли. Я сам сомневаюсь, что Никита Сергеевич когда-нибудь работал шахтёром. Не таков у него характер! – отвечал он.
     В 50-60-тые годы, когда Н. С. Хрущёв создавал в стране Совнархозы, Ивана Антоновича, по рекомендации высокого начальства, направили на работу в Ростовский Совнархоз, где он проработал несколько лет. После ликвидации Ростовского Совнархоза Цыбуля и оказался на должности главного бухгалтера нашего института.
     У Ивана Антоновича была хорошая семья – жена, дочь и сын. Жил он в хорошей квартире в центре города. Я несколько раз затевал с ним разговор о его родителях братьях и сёстрах. Однако он от этой темы всегда уходил в сторону, и был немногословен. Только однажды он мне сказал, что за все годы жизни после ухода из родного села, он никогда ни с кем из родственников связи не поддерживал, на их письма ответов не давал, жизнью их не интересовался, и на своей малой родине больше не был. В 70-тые годы у Ивана Антоновича умерла жена, и он остался в своей большой квартире один. Дети к этому времени уже давно имели свои семьи и жили в других городах. Иван Антонович всё ещё продолжал работать главным бухгалтером в институте.   Однажды весной пришёл он на работу возбуждённым и сильно взволнованным. Зашёл ко мне в кабинет, сел в кресло, и вымолвил:
     -Надо же такому случиться! Вчера вечером прихожу с работы, а у подъезда на скамеечке ожидает меня совсем незнакомый мне человек: старый, высокий, слегка сгорбленный, но интеллигентного вида, в кашемировом плаще и фетровой шляпе, с небольшим чемоданчиком в руке. Он поднялся со скамеечки, пошёл мне навстречу, и заговорил:
     -Извините, пожалуйста! Не Вы ли будете Цыбуля Иван Антонович? Я Вас уже почти два часа ожидаю здесь.
     -Да, это я! А зачем я Вам понадобился? – Ответил я ему. - Во дворе было ещё светло. Солнце своим светом хорошо освещало фасады зданий, двор, скамеечку и нас с этим человеком. Человек этот снял с головы шляпу, обнажив свою сильно поседевшую голову, и промолвил:
     -Иван, я тебя тоже сразу бы не узнал, но, поговорив с твоими соседями во дворе, я составил о тебе, кое-какое представление. И вот, видишь, узнал тебя! Узнаёшь ли ты меня?
     Я был, застигнут врасплох. Стоял, и недоумевал, кто бы это мог быть? Но сколько я не всматривался в этого человека, узнать его не мог. Наконец, незнакомец, как-то криво и вымученно заулыбался, и, слегка задыхаясь, проговорил:
     -Иван, а ведь я твой брат Николай! Вот, захотелось перед смертью увидеться с тобой. Долго я тебя искал. С далёкого Урала, из Магнитогорска, приехал я в Ростов-на-Дону, чтобы повидаться с тобой.
     Я совершенно опешил от такой неожиданности. За многие годы жизни старые обиды, конечно, совсем не забылись, но сильно сгладились. Я думал, что из моих близких родственников никого уже не осталось. Ведь столько событий прошло за эти годы в стране: коллективизация, раскулачивание, отечественная война, тяжёлые послевоенные годы и так далее. А тут, на тебе, брат родной объявился!
     -Николай, неужели это ты! Прости, что не узнал! – с большим трудом, чувствуя, как какой-то комок, подкатывает в горло, проговорил я.
     Мы пошли навстречу друг другу, обнялись, и так стояли, молча, несколько минут. Потом я пригласил Николая к себе в квартиру, и мы, сидя за столом с выпивкой и закусками, проговорили всю ночь. Теперь Николай у меня дома отсыпается, а я пришёл, чтобы сделать кое-какие срочные дела, и потом, с твоего разрешения, уйти домой. Я, естественно, разрешил Ивану Антоновичу в этот день уйти домой.
     Позже Иван Антонович мне рассказал. Отца в начале 30-тых годов раскулачили, и вместе с самым младшим сыном и двумя дочерьми отправили куда-то в Сибирь, где они и сгинули, не прислав никому ни единой строчки. Николай к этому времени жил уже отдельно от отца, и его не тронули. Правда, призвали в армию, где он остался служить сверхсрочно. Воевал на Финской войне, потом на Отечественной войне. Был несколько раз ранен, но выживал и снова становился в строй. После войны продолжал служить на Урале, дослужился до подполковника. С Оксаной жизнь у Николая сложилась хорошо. Прожили они в любви и согласии много лет, имеют двух сынов, которые уже давно поженились и живут со своими семьями в Челябинске. Семь лет назад умерла Оксана. Николай живёт теперь один в большой опустевшей квартире в Магнитогорске. Судьбы братьев в старости оказались очень схожими: оба похоронили своих жён, дети от них разъехались по другим городам, а они остались одинокими в своих городских квартирах. Погостил Николай у своего брата Ивана всего три дня и уехал навсегда в Магнитогорск. Говорили они между собой больше о последующей жизни, вспоминали родные края и далёкое детство. Юношеских лет и раздоров в семье, старались избегать. В конце концов, поняли они, что к своей старости оказались совершенно чужими людьми: ничто их не связывало, и ничто не роднило. Примирились они только формально, но старые обиды, где-то в далёких закромах души, остались навечно, до самой смерти. По-прежнему писем они друг другу не писали, и никакой связи между собой не поддерживали.
     Иван Антонович вскоре сильно заболел. Болезнь у него была неизлечимая – рак. Ему сделали операцию. Он ещё какое-то время даже ходил на работу, но потом болезнь обострилась, и он окончательно слёг в постель. После продолжительной и мучительной болезни он умер. Похоронили Цыбулю Ивана Антоновича на Северном городском кладбище.