Глава 17

- Эй, стой! Кеша, блин, отпусти ты меня! Тоже мне, паровозик из Ромашково… Алле! Ты меня вообще слышишь? Кееееееешааааааааааааа! – Я, как гудок электрички, набирая громкость и смеясь, спотыкаясь, бежала за парнем. Он уже порядка 10 минут полностью игнорировал все мои оклики, что меня бы непременно взбесило, если бы не охеренная, поцелованная при рождении всеми богами спина, и шоколадные, густые пряди, развевающиеся на бегу. В состоянии крайней эйфории, кретинка, оглашая окрестности радостными воплями и ржачем укуренного пони, не заметила, как ведущий её за руку парень остановился и я, со всей дури, впечаталась носом в столь изумительную спину.
- Ай-ай…. Твою то мать…. – заныла я, чуть ли не содрав кожу на переносице, еще бы, экстренное торможение в таких ситуациях строго противопоказано, чем мы не преминули воспользоваться, верно, господин фотограф? - Ты чего творишь?
- Шшшшш…. – не поворачивая головы, парень прижал палец к своим губам и, дернув подбородком, привлек мое внимание к горизонту. – Смотри… Хорошо, что успели…
- вау…. – едва слышно выдохнула я, как только повернула голову. Я и не знала, что у нас в городе можно найти такие изумительные места. Яркое, слепящее солнце играет на полированном металле, деревья колышутся в такт безмолвной мелодии, искусственный водоемчик добавляет открывшейся картине требуемой мягкости. Мы стоим на небольшом холме около парка, смотря вниз на прудик, окруженный статуями из проволоки. Они, как застывшие приведения, возвышаются меж идеально подстриженных кустов и клумб, даря странные, незнакомые ощущения нереальности, ожившей фантазии или результата приема ЛСД. По крайней мере, у меня ощутимо поехала крыша, когда я любовалась на полупрозрачные, сотканные из тысяч металлических нитей, фигуры, танцующие на зеленой траве.
- Нравится? – Еще спрашивает… Я тут дышать разучилась, а он себе цену набивает… Петух ты наш, одаренный… - Я это место случайно откопал, теперь всегда здесь тусуюсь, но ты единственная, кому я его показал. Красиво, правда?
Я, честно, растерялась. Не каждый раз меня притаскивают в такое необычное местечко, да еще и, в лучших традициях сопливой романтики, говорят подобные речи. И вот как мне на это реагировать? Тут я перевела взгляд на его руку, все еще сжимающую мою ладонь, и, прикинув, какой любящей парочкой мы выглядим со стороны, как последняя идиотина, закашлялась, аки туберкулезник.
- Ты в порядке? – Даже и не подумав выпустить мою руку из своей, взволнованно обернулся Кеша, я все еще пыталась перебороть внезапно проснувшийся кашель. Примерно минуту я еще дохала, после чего, чувствуя себя, по меньшей мере, свиньей в Лувре, подняла виноватые глаза на фотографа, осознавая, что своим «припадком» расхреначила всю радужную атмосферу.
- Блин, прости, что-то в горло попало… И, не мог бы ты сделать одолжение и отпустить меня? – Я потрясла в воздухе нашими сплетенными, как так получилось, сама не знаю, пальцами, надеясь на освобождение.
Хрен тебе с маслом, Диана.
- Не хочу. – В пику моим чаяниям, кареглазый красавец только сильнее сжал мою кисть. – Сегодня ты у меня в заложниках, нравится это тебе или нет! – Довольная улыбка, сжатые в узкую полоску глаза. Я его боюсь. (Пхихихихи… не удержался… – Автор) Нет, и вот что мне сейчас делать? – Да не кипишуй, плохо не сделаю… - То же мне, успокоил!
- Кеш, я плохо понимаю, что сейчас происходит, но, думаю, стоит вернуться туда, где мы встретились.
- Это еще зачем? – Нифига себе, какое искреннее изумление в глазенках! Да все просто, чувак, расслабься…
- Там остался мой верный конь. Если до ночи не уберу, сопрут.
- Не переживай. – В смысле? – Я уже решил эту проблему, так что сегодня ты от меня никуда не денешься! – Милый, если ты не перестанешь так сиять, это ты никуда не денешься, «нравится это тебе или нет»…
***
Ну вот где я не ожидала оказаться, так у него дома. В голову сразу, скопом, полезли разные грязные пошлые мыслишки, но я отметала сию гадость жженым веником, ибо нельзя. Костя не в счет, там я за себя не отвечала, но сейчас все по-другому. Боюсь, что после Алекса я еще долго не решусь оказаться ни в чьих объятьях, сорри, организм. Знаю, такой мужик рядом, конечно, ты будешь требовать десерт, но терпи и кайся, ибо ничего не светит. Ни тебе, ни улыбающейся роже, занятой готовкой. Бл*. Офигенный, талантливый, до безобразия красивый мужчина, занимается ужином для МЕНЯ. Все, уносите, Диана готова. Я тупо сижу на высокой табуретке около барной стойки на его необъятной кухне, и единственное, что мне мешает полностью влюбиться в сие создание, его социальное положение. После того как меня затащили в логово, я поняла, что опять, на свою задницу, связалась с «золотой молодежью», кою ненавижу до зубовного скрежета. Блин, ну вот где была твоя голова, кретинка безмозглая, когда он говорил про «решил проблему», да и вообще, как ты могла не сопоставить факты, не взять в расчет место вашего знакомства, да и его сущность в принципе! Каждый жест, мелочь во внешности и поведении просто кричит о том, что этот человек привык жить, ни в чем себе не отказывая и вообще не заботясь о такой вещи, как деньги. Черт… черт, черт, черт! Ну вот почему ты постоянно вляпываешься в то, что обычно смывают в унитаз?!
- Готово! – Прозвучал над ухом радостный голос именно в тот момент, когда я собралась биться бедовой головой о столешницу. Я на автомате втянула носом запах и вторично поплыла.
Живот предательски заурчал, конечно, я его бедного, с утра не кормила, а тут, судя по «аромагии», блюдо, способное удовлетворить самую привередливую королевскую особу. Я подняла глазенки на сияющего, как новенький пятак, фотографа, который пододвигал мне тарелку с каким-то безумно вкусно пахнущим, но довольно странным, на вид, блюдом. Я задумчиво покрутила фарфор, размышляя, как и с чем это есть, пока надо мной, в наглую, угорал создатель сия шедевра кулинарии.
- Кеш, я дико извиняюсь, но… что это?
Мда, кажется, меня сейчас расчленят за столь беспардонный вопрос. Выражение его лица бесценно, для всего остального есть МастерКард. Я, заржав, как полковая лошадь, потянулась, похлопала мега-повара по плечу и заискивающе прожурчала что-то типа «Прости, я обычно макаронами и сосисками питаюсь.» После этой фразы кареглазый красавчик разморозился и соизволил сойти до нас, смертных, доходчиво, даже слишком, с экскурсом в историю, объяснив, что это и как это есть. Через полчаса, я, плюнув на приличия, чуть тарелку не облизывала, настолько все получилось вкусно. Кеша радовался, как ребенок, глядя на мою перепачканную соусом, но донельзя довольную моську. Пока одно полушарие урчало от удовольствия, второе медленно и настырно бухтело, что ситуация до жути странная. На кой хрен «золотому мальчику» потребовалось притаскивать меня, холопку, в царские покои, да еще и кормить?
***
-Диан, ты чего? – взволнованный баритон над ухом. Да ничего, так, решила проверить, какой удобный у тебя пол, видишь, лежу и наслаждаюсь!
Закряхтев, как старая бабка, я собрала конечности в кучу, и, почесывая затылок, только что поприветствовавший кафель, села.
- Фигня, расслабься…. Голова закружилась, вот и не удержалась! – Стараясь перевести все в шутку, начала я, но, углядев океан беспокойства в шоколадных радужках, прервалась на полуслове. – А ты чего?
- эээ… это ненормально, когда люди падают на ровном месте, не находишь? У тебя ничего не болит? – Кеш, ты прикалываешься или как?
- Болит. От тебя голова. Просто подними меня… - я, аки маленькое дитятко, протянула ручки к фотографу, на что он, заулыбавшись, вытянул меня в привычное вертикальное положение. В глазах предательски задвоилось, я чуть снова не рухнула на пол, спасибо, одаренная шоколадка помогла, подхватив меня за талию и прижав к себе. Странное дело, почему-то все окружающие меня новые знакомые, до самого безобразного безобразия красивые, огромные и, что является очень большим для меня плюсом, до предела одаренные. Даром, что «золотые». Черт. Если бы не это, цены бы им не было. Но что-то больно долго я нахожусь в его объятьях… уже минуты 3 прошло, пока я останавливала плавающее изображение в глазах, а меня все еще держат его горячие ладони…. Так, хорош, остановитесь, барышня, если у тебя уже все ноет от одних только объятий, что же будет потом? Смотрю, и мелкая крылатая Диа нарисовалась, опять летает и голосит.
- Кеш, может, отпустишь меня? – Делаем лицо невинной овечки, пряча пошло-эротично-БДСМные картиночки в дальний уголок мозга. – Я уже в порядке…
- Кажется, ты кое-что забыла… Сегодня ты моя заложница. - Что это с ним? Пока я медитировала после полета на пол, он не смотрел на меня, но сейчас, в его повернувшемся лице, в его глазах, читается какая-то власть, сила, воля, не терпящая возражений. Словно другой человек. И тоже сексуален, как бог. Да твою- то мать, Диа, ты вообще можешь думать о чем-то кроме пошлостей?! Мысленно убив себя об стену, я мягко дотронулась до руки фотографа.
- Ну, ладно, пусть так. И что мне теперь делать? – Ааааа, что ты несешь?!
- Да особо ничего… - в глазах, поменявших оттенок на горечь кофе, пронесся дьявольский огонек. Упс… Меня, как куклу, подхватили на руки и потащили в неизвестном направлении, а я, снова, уже в который раз, поймала столбняк. Да что ж происходит с моей жизнью в последнее время? Темное помещение, какой-то светлый силуэт в полстены, в сторону которого меня нагло кинули с высоты почти 2 метров. Кто ж виноват, что Кеша чертов акселерат? Хорошо быть бревном, приземлилась пятой точкой на, как оказалось, кровать и сижу, зыркая на фотографа хитрыми глазами. Пусть только попробует сделать что-то лишнее, я с него не просто 3 шкуры спущу, а вообще кастрирую без наркоза! Но, как оказалось, я надумала себе слишком много. Невинный мужчина, твою дивизию… Стащил рубашку и плюхнулся рядом, нагло сгребая меня в охапку и прижимая к себе. Черт. Я, уткнувшись носом ему в ключицы, старалась дышать как можно осторожнее, его запах, секунда за секундой все больше подчинял мое тело. Вот же дерьмо… Нет, так не пойдет. Баста. Тыркнула нахалу пальцем в живот, угодив острым ноготочком прямо в кубики пресса и застонала от разочарования – мало того, что ему хоть бы хны, еще и моя погибель от красавца, чувствую, на подходе.
- Что за возгласы? – Горячий, с*ка, совращающий шепот прямо в ухо. – Это была одна из ваших, так называемых, женских хитростей? Мне показалось, или это прозвучало расстроено?
- И что ты мелешь, позволь узнать? – Я подняла сердитые глазенки на демона-искусителя, держащего меня в объятьях, и ткнула его уголком подушки в нос. – Почему, как только стемнело, ты словно с цепи сорвался? Не особо хороший способ сблизиться со мной, знаешь ли… Я не тот человек, который на первом же свидании… - Тут я поняла, что ляпнула лишнего и прикусила язычок. Тебе кто-то предлагал встречаться? Нет. Говорил, что нравишься? Нет. Признавался в любви или симпатии? Опять нет. Тогда спрашивается, с какого потолка ты взяла «СВИДАНИЕ», дура?!
- Диан, я понял…. – тяжелые, черные искры из огромных глаз. Сбивающееся, гулкое дыхание. Руки, стальными полосами сковывающие мое тело. – Я не буду спешить. Но и ты не смей от меня убегать. Иначе, тебя настигнет небесная кара…
Я бы, честно, засмеялась, не будь его тон столь серьезным и мрачным, до предательских мурашек за ушами. Задницей чувствую, что я в очередной раз куда-то вляпалась…
***
Стою. Где – не знаю, привычный мрак и пустота. Занавес еще не поднят, видимо, стафф не усевает поставить декорации. Однако второе главное действующее лицо в виде моего клона уже здесь. Стою, как истукан, пялюсь на него и соображаю, что он мне уготовил в этот раз. Кажется, личная нечисть так просто не оставит меня в покое – снова вижу эту чертову ухмылку и ощущаю холодные прикосновения темной ладони. Особых причин сопротивляться нет, и я иду в густой мрак, ставший уже родным и привычным, за долгие часы прошлых ночей. Интересно, какую сцену мое воспаленное подсознание предъявит в этот раз. Хм, что-то новенькое. Моя прошлая работа, небольшой, я бы даже сказала, уютный офис, к моему постоянному, огромному сожалению, полностью белый, от стен до потолка. Несколько обычных, пошарпанных столов, более чем посредственные стулья, огромное, во всю стену, грязное от моей лени окно, друг-вентилятор, честно отвоеванный у сотрудников, стоящий рядом с древним, как динозавры, моим первым ПК. Я билась за каждую микросхему, дабы сохранить любимейший комп в исходном состоянии. Дура я, наверное, стоеросовая, но оставить моего проводника в мир большой литературы таким, каким он «родился», стало делом принципа. Свет галлогенок отражается от мертвенно-белых обоев, заставляя меня щуриться – всегда терпеть не могла эти, чертовы, стены мерзкого цвета. Обхожу перегородку, разделяющую офис на две неравные части, в одной из которых находилась моя приемная, двигаясь в сторону самого ненавистного места на свете – зальчика, в котором постоянно заседало полдюжины представителей древности в лице моих подчиненных – гадких, придирчивых до любых мелочей старушек, современниц Ноя и его зоопарка с лодкой. Короче говоря, самые мерзкие, до отвратительности подробные воспоминания у меня связаны именно с этим кабинетом и этими людьми. Никогда не могла от них добиться к себе хоть какого-то уважения. Как бы ни старалась. Хоть по карьерной лестнице я и стояла выше, но коллектив постоянно опускал меня головой в бачок унитаза, не буквально, конечно, но весьма и весьма ощутимо. Фразами, поведением, забастовками, пренебрежением к «соплячке», которой они, чертовы ископаемые, обязаны подчиняться. Я до зубного скрежета хотела разогнать этих горгулий и набрать новый штат, но, к сожалению, обстоятельства из раза в раз были против меня. Простите меня, святые небеса, но если сейчас я увижу этих гадин, то плюну на негласное правило «не трогать детей и стариков» и раскидаю доисторические косточки по всему офису.
Бл*. Простите, но бл*…. Демонические старушенции сидели на своих местах, лицемерно смиряя меня взглядом а-ля «Вау, кто пришел, давай денег и пиз*уй отсюда». В горле заклокотала магма, а руки разом сжались в кулаки. Ненавижу. НЕНАВИЖУ!!!!!!!!!!! ДОСТАЛИ!!!!!!!!!! Разбегаюсь, прыгаю на ближайший стол и, резким движением, выдергиваю табуретку из-под первой, ископаемой сволочи. Её я не перевариваю, наверное, сильнее остальных. Семидесятилетняя курица, льющая мед в уши, как только дело пахнет зарплатой или отпуском, и втыкающая нож в спину в любой мало-мальски серьезной ситуации. Плюхнувшись на задницу, начинает голосить на всю организацию, но я, развернувшись всем корпусом, так зыркнула на нее, что мадам, в кои-то веки, захлопнула рот. Я выпрямилась на столе, мягко спрыгнула в центр зальчика, поймала на себе удивленно рассерженный взгляд кикимор, по которым давно, кровавыми слезами, плачет кладбище и дом престарелых. В груди все стонало, бурлило и взрывалось, прося выпустить ярость на своих бывших коллег и раскатать их за все хорошее слоем в 5 миллиметров даже по потолку. Но пачкать руки и саи, любимейшие железяки, не хотелось.
Услышав мерзкое «Диана, что же вы вытворяете…. А как же клиенты… И вообще, мы не будем работать с завтрашнего дня, вы снова сократили нам зарплату…», я треснула кулаком по столу и во весь голос заорала «ВСЕМ ЗАТКНУТЬСЯ!!!!» Каким-то невероятным образом мне, за все время работы, постоянно удавалось сдерживать свой вулканический норов и довольно безболезненно купировать все конфликты. Но сейчас на меня навалилось все, что произошло за эти чертовых 3 года и я, в кои-то веки, взорвалась. Зае*али. Все, баста. Хватит, надоело! Одним рывком преодолеть расстояния от стола к столу, чуть ли не за грудки выдергивая представителей неолита из стульев и откидывая их в шеренгу к другой стене. Стоят, дрожат, не зная, что и ожидать от буйной мелочи, над которой они безнаказанно издевались несколько лет. У меня нет желания устраивать кровавую баню за счет седых гадин, но спуску давать я тоже не намерена. Реви, адское пламя! Вытягиваю руку и, произнося «Спасибо за хорошую работу!» заставляю появиться меж пальцев синеватый лучик, обрушившийся на моих бывших сотрудников фатальным залпом армейского огнемета. Да, именно этого и жаждала моя душонка, криков, копоти на белом потолке, потрескивания костей от жара пламени. В левой глазнице вновь извержение, но я привыкла к тому, что, используя магию, становлюсь патроном для прожектора. Мне даже в радость, что во сне есть ощущения, пусть и не всегда приятные, но, все же, правдоподобные, можно даже представить, что это происходит в реальности. Что ж, всем спасибо, все свободны – пинаю ногой черную сажу, взвивающуюся в воздух от удара – все, что осталось от моих коллег. Welcome to hell, драгоценные, у меня в аду знакомых много, вас встретят со всеми почестями! Машинально пересчитываю кучки золы, на шестой довольно усмехаюсь, и, шандарахнув ни в чем не повинной дверью, покидаю ненавистное помещение…. Месть свершилась…