Письмо Иванову А

В моей жизни было много поражений, и прекраснейшее – ты.

Помнишь первую встречу? Солнце металось по аудитории, не зная, куда деть своё горячее дыхание. Люди были слишком плотны и темны, чтобы свет залёг на дно их душ.

Внезапно с пространства слезла позолота, и оно предстало, какое есть – однотонное. Все встряхнулись, повеселели на вид – оттого, что жара пала. Я обернулась и – сгорела.

В дверном проёме стоял ты – точёный, прозрачный, и солнца – до краёв. Проходя мимо, развеял мой пепел лёгким вздохом. Вслушалась – сквозь тени не шла, шествовала – душа.

Голоса предков забурлили в крови: унеси его в глухую тайгу – туда, откуда вы родом! Будете жить на одном дыхании с природой, одеваться в меха, есть свежее мясо и пить кумыс. Разве вы обязаны задыхаться в котловане города? Возвращайтесь на несколько веков назад!

Бежала изо всех сил, не оборачиваясь – руки своей ты не отнимал. Мраморные ступени, асфальт, пыль тропы. Наконец, трава – зарылись в неё, сочную, ароматную, влажную. Отдышались.

– Смотри! – ты указал вверх, – Солнце-юноша!

– Правда?

Посмотрел на меня и добродушно улыбнулся.

– Не знаешь легенду о светилах? Хочешь, расскажу?

Я кивнула.

– Отвергнутые родным племенем, они долгое время скрывались среди деревьев, а затем по ним взошли на небеса. Солнце-юноша пас молочные облака, а Луна-дева доила их, готовила кумыс. Жалея оставшихся внизу, делились, и падал снег, шёл дождь. Это их дары.

– А звёзды? Млечный путь?

– Души предков...

Одежда отсырела и пропахла сенокосом. Словно мы сложили косы и прилегли отдохнуть – казалось, повеет дымом костра. Невдалеке заржёт лошадь, обмахивающаяся хвостом – мошкара. С закатом отвезёшь меня в хижину и по пути расскажешь что-нибудь ещё.

– Забавная ж ты. Я ведь и толком-то тебя не знаю.

– Разве это так важно?

На самом деле – фантазия. Почему я не сделала то, что хотела? Боялась – оттолкнёшь, крикнешь – сумасшедшая! Нет, взорвёшься сверхновой. Молча – Вселенная не признаёт слов.

Наклонилась над тетрадью – чёрно белая рябь, саван пепла. Будто ты закрыл ладонью мои глаза – и я родилась для мира незримого. Когда звук, цвет и вкус – материальны, а форма – условна, душа переполняет дороги разума.

Ты стал сердцем душевной системы, на орбитах которой кружатся в бесконечном танце девять планет любви. Когда-нибудь взорвёшься и поглотишь меня, а сейчас – пульс твоей жизни поддерживает мой.

Шесть часовых поясов – крупица по сравнению с тем заново созданным миром, где мы лежим на траве, взявшись за руки, и смотрим в небо.

– А мне говорили, что Млечный путь – позвоночник некоего высшего существа, который не даёт небу упасть на нас.

– Это существо – Любовь.