Мост Её Величества. Главы 1-2
Буду выкладывать главы по мере готовности.
Остросюжетная современная проза, вещь на стыке нескольких жанров.
"Семейная пара отправляется в Англию - в надежде подзаработать и рассчитаться с кредиторами. После контакта с британским журналистом их жизнь волею Её Величества превратилась в настоящий триллер..."
Начало: см. http://www.proza.ru/2015/10/19/1218 (Мост Её Величества. Аннотация, начало).
Ч А С Т Ь I
10 апреля. День 1-й.
День
- Ай лайк зе Юнайтед Кингдом... Ай вери лайк зе... з-зе... зе...
Сосед слева, запнувшись, заглянул в самоучитель по английскому языку.
- А! Зе Греит Бритаин.
- Артикль the - с трудом справившись с очередным приступом раздражения, сказал я, - произносится как ;;. Если с согласным звуком. А с гласным - ;i. Язык прижимаешь к зубам... Потом как бы продуваешь воздух. Understand?
Субъект старательно прикусил язык; не менее старательно продул воздух...
- З-зе... З-зе... Зз-зе... Так?
- Что за произношение? И откуда это у тебя - "Бритайн"? Ты издеваешься, что ли?
- А как правильно?
- Бритн!
- А написано - "Бритайн".
- Shit!.. Закрытые и открытые типы слогов, это в шестом классе проходят!
- У меня с разговорным инглишем не очень, я же в школе "дойч" учил.
Довольно громкий, и, надо сказать, весьма неприятный, если не сказать, устрашающий треск обшивки заставил соседа вжаться в кресло.
- Фига себе... Как думаешь, Папаня... Эта мандула... она не нае...
- Кто-то обещал не произносить бранных слов, - процедил я. - Клятву давал - не далее, как вчера. И не называй меня "Папаня".
- А чо такого я сказал?.. - скороговоркой произнес он. - Не сердись. Кстати, про обещания.
- Ну?
- Ты говорил, что поможешь мне с английским. Так?
Я тяжело вздохнул.
- Ладно, - сказал я. - Сегодня трудный день... сам понимаешь. Но если бы знал, что...
- Тогда скажи, какая разница между "кингдомом" и "грейт бритном"? Если и то, и другое - Англия?
- Уффф.
Меня не так-то легко вывести из себя. Я человек по жизни спокойный, стараюсь не создавать проблем ни себе, ни другим. Но этому субъекту, одетому, кстати, в мой джемпер, за каких-то два часа полета удалось довести меня до белого каления.
Я уже готов был сказать пару ласковых своему спутнику, - клятв не сквернословить и прочих трудновыполнимых обещаний лично я не давал - но ситуацию разрядила стюардесса, остановившаяся возле нашего ряда с хромированной тележкой.
- Beer? Wine? Nuts?
"Цианистого калия неплохо бы".
Я сейчас нахожусь не в очень хорошей форме; и, подозреваю, произнес эти слова вслух. Иначе, с чего бы это бортпроводница посмотрела на меня таким странным взглядом?
- Excuse me, sir?..
- Water, please. Two bottles.
Я покосился на соседа, который, в свою очередь, заинтересованно разглядывал расположенные в нижнем ярусе тележки банки с пивом и "полубутылки" с сухим вином.
- Without gas, - уточнил я.
Послышался уже знакомый скрежещущий звук. Нас основательно тряхнуло; по осевой линии, от фюзеляжа до кабины пилота, волной пробежала судорога. Стюардесса схватилась за спинку кресла, другой рукой она придержала тележку.
Некоторое время, с полминуты примерно еще, трясло так, словно мы передвигались не по воздуху на лайнере марки Boeing 737, а путешествовали на арбе с деревянными колесами по каменистому шляху. Наконец, жуткая тряска сменилась обычной вибрацией.
Бортпроводница передала воду.
Я хотел было поинтересоваться, почему летательный аппарат издает столь неприятные звуки - так, словно обшивка вот-вот лопнет, или отвалится натужно воющий двигатель. Еще хотелось спросить - вот этот лайнер, на котором мы путешествуем, случаем, не ровесник ли мне? Может, и ему уже под сорок?
Но передумал что-либо спрашивать, решив не беспокоить сотрудницу авиакомпании British Airways такими пустяками.
В иллюминаторе клубится серая хмарь; где-то далеко внизу под нами Северное море, на исходе третий час полета. Да, как ни странно, наша воздушная арба все еще не развалилась, и мы все еще совершаем рейс из точки А в точку Б.
Салон лайнера заполнен примерно на две трети. Работница турфирмы, через которую мы оформляли визы и заказывали билеты (обратный с открытой датой), оказалась весьма словоохотливой дамой. Это от нее я узнал, что британские власти в последнее время ужесточили правила - вернее сказать, практику, поскольку правила формально остаются неизменными - пограничного и таможенного досмотра для граждан нашей страны. Согласно самым свежим данным, предоставленным британской стороной, каждый десятый гражданин, имеющий туристическую визу, получает отказ на въезд в Соединенное Королевство. Признаться, я так и не понял, зачем, для какой цели это было сказано. В любом случае, толку от полученных в турфирме сведений было ноль: деньги в кассу уже уплачены, документы сданы на оформление.
Посольство Соединенного Королевства проштамповало нам в паспорт туристические визы - и мне, и моему спутнику, в компании которого я вынужденно путешествую, и которого называю про себя Тень (следовательно, мы не числимся среди потенциально опасных для Королевства личностей). Мы изрядно поистратились: оплатили стоимость оформления виз, приобрели авиабилеты на чартерный рейс, забронировали по интернету два бюджетных номера в маленькой гостинице в Саутгемптоне, проплатив вперед за суточное проживание... Однако нет никаких гарантий, что кто-то из нас не попадет в статистику "отказников".
В аэропорт мы приехали за четыре часа до вылета; нас - как, впрочем, и других пассажиров "чартера" - предварительно опросили специальные люди, призванные отфильтровывать нежелательный элемент еще до посадки на "лондонский" рейс. Они же, эти двое, сотрудник авиакомпании, отвечающий за безопасность полетов и прикомандированный офицер "Home Office" (The United Kingdom Immigration Service), произвели первичную проверку документов. Я был весь в своих мыслях; события последних дней настолько выбили меня из привычной колеи, что я не запомнил ни лиц этих двоих, ни их вопросов, ни того, что сам им говорил в ходе короткого собеседования.
Уже когда мы поднялись на борт, Тень сообщил, что с рейса сняли двух молодых людей - и фиг знает, по какой причине.
Мы сидим в тринадцатом ряду, - если считать от кабины - в правой секции. Третье кресло пустует. Наверное, это к лучшему. Любой нормальный человек, окажись он в нашей компании, подумал бы, что попал в общество двух сбежавших из психбольницы фриков.
- Ай хэв зе маней...
- Мани.
- Ай хэв енофт мани...
- Что это еще за "еноты"? - угрюмо поинтересовался я. - Инаф, наверное? В смысле - enough - достаточное количество?..
- Думаешь, Папаня...
- Прекрати меня так называть!
- ... нам хватит тех "маней", что мы имеем?
Я с трудом сдержал тяжелый вздох: с наличностью дела обстоят не очень хорошо. И это еще мягко сказано. В моем портмоне карточки VISA и "мастер-кард" - если начнут спрашивать "за деньги", можно будет присочинить, что их есть у меня; но я-то знаю истинный расклад. Последний по времени перевод из издательства я получил четыре месяца назад (деньги те давно уже потрачены). Сейчас у меня при себе восемьсот фунтов с мелочью, и это все, что удалось раздобыть. Еще раньше я занял полторы тысячи долларов, чтобы заплатить за оформление визы и авиабилеты. Как-то так случилось, что одолжиться было не у кого, кроме как у моего нынешнего спутника. Кстати, у него при себе тоже не так много дензнаков - ровно тысяча паундов.
- Мы же не собираемся покупать клуб "Челси", дружище, - успокаивающим тоном произнес я. - И вообще... если удастся реализовать план "А", то мы на Острове надолго не задержимся.
"Таня, Таня... Вот зачем, спрашивается, сорвалась? Почему меня не дождалась?.."
Три недели назад моя единственная, дорогая, та, с которой мне всегда интересно, хотя и непросто, а порой и безумно сложно, улетела на Остров. Вместе с какой-то знакомой, которую я едва смог вспомнить, и у которой есть какие-то контакты в плане возможного трудоустройства в Англии. Наша тринадцатилетняя дочь, пока я не вернулся из поездки - а я отъехал по писательским делам в Ростов-на-Дону - осталась на попечении матери и младшей сестры.
Не сказать, чтобы я совсем ничего не знал об этих планах. Мы говорили на эту тему; и я не исключал того, что с учетом возникших финансовых сложностей мне придется оставить свое нынешнее малодоходное занятие. Но штука в том, что я как раз заканчивал новую книгу. Я был в "коконе", жил не своими заботами, а заботами литературных персонажей, решал не свои жизненные проблемы, а проблемы тех, кого придумал.
В итоге моя собственная жизнь рухнула; и если мне кого-то следует винить в произошедшем, - хотя что толку - то исключительно одного себя.
- Саутгэмптон из э биютифул сити...
- Завязывай, дружище.
- Феймоюс Титаник дип... департинг Саутгемптон... э-эээ... десятого "эйприл".
- Сегодня как раз очередная годовщина, - мрачно заметил я.
- Ин Саутгемптон нау лив май герлфренд... Хёр нейм из Таня...
- Твоя подруга осталась дома, - криво усмехнувшись, сказал я.
"Представляю, как она обрадовался, что ты убрался наконец из ее жизни", - подумал я про себя.
- Как думаешь, твоя Татьяна приедет в аэропорт?
- Спроси о чем-нибудь попроще.
- З-зе... Зз-зе...
Я отобрал у Тени учебник английского, положил его на свободное сидение.
- Там это... моя шпаргалка! То, что ты написал!
- Тебе было сказано: выучи наизусть?!
- Всё, мне п@@@ц... - обреченно вздохнул сосед. - Даже то, что знал, вылетело из головы.
До сих пор не могу поверить, что я согласился взять в эту поездку Тень.
Но что бы я делал, спрашивается, если бы этот тип не согласился ссудить мне некоторую сумму дензнаков? Хм, хм. В последние годы я веду закрытый образ жизни; когда-то у меня было много друзей (знакомых, сослуживцев, так будет точнее); писательство же, это удел одиноких людей - я и сам не заметил, когда вокруг образовался вакуум.
NN, старая знакомая, ростовщица, у которой я одалживался в трудные моменты жизни, сама угодила в такой оборот, что врагу не пожелаешь. Самое смешное, - хотя что уж тут смешного - что я сам дал деньги этой "старухе-процентщице".
Столько, сколько держал в заначке - около двух тысяч "зеленых".
Это было месяца полтора назад. У NN погиб сын, он был поздним и единственным ребенком. Парень заканчивал Тель-Авивский университет, связался с какой-то нехорошей компанией. В результате передозировки чего-то наркосодержащего угодил в больницу. Оказался на грани жизни и смерти...
NN перед спешным отъездом в Израиль бросилась по знакомым; она надеялась собрать денег, чтобы проплатить наркологам и попытаться вытащить сына фактически с того света. Наведалась она и к нам. Жаловалась, что ей отказывают все, кого она "выручала", и что она не смогла разжиться средствами даже в еврейской общине. Оказалось, что те, кто ссужают деньгами нуждающихся в срочном кредите - под процент, естественно - напоминают современных авторов: пока им есть что дать, что предложить, с ними имеют дело, а если им нечего предложить, или же они сами нуждаются в помощи, от них тут же отворачиваются, вокруг них образовывается вакуум.
Единственным, кто согласился подкинуть деньжат на поездку в Англию, оказался этот мой довольно давний знакомец, нынешний спутник. Когда я к нему обратился, - скрепя сердце - он пообещал дать некоторую сумму (без процентов). Но выставил условие: он тоже поедет на Остров: "хочу присмотреться, - сказал он - что там и как".
Ситуация у него, кстати, зеркальная: если моя благоверная, по сути, бросила меня, то он сам готов был сбежать от своей гражданской жены хоть на край земли.
Я же говорю - Тень.
Щелкнул динамик; по салону разнесся мелодичный голос старшей бортпроводницы:
- Ladies & Gentlemen, now We're approaching Heathrow, where the local time is 15:30...
Я пристегнул ремень; жестом велел спутнику сделать то же самое. Не уверен, что Татьяна будет встречать нас в аэропорту, хотя теща сообщила ей позавчера по телефону дату и номер рейса.
- Ну, а если не пропустят, Папаня? - нервно произнес мой навязчивый спутник.
Шасси летающей арбы коснулось бетонной полосы - мы приземлились в аэропорту британской столицы "Хитроу".
*****
Г Л А В А 2
Вскоре мы уже шествовали по длинному переходу зоны прибытия 4-го терминала.
Интерьер лаконичный, с уклоном в техномодерн - вокруг нас много стекла, балочных перекрытий и металлических поверхностей. Через другие "шлюзы" в основной коридор, ведущий к стойкам таможенного и пограничного контроля, вливаются густые людские потоки - одновременно с нашим рейсом в этом самом большом по площади, расположенном на юге аэропорта "Хитроу" терминале, приземлилось еще несколько пассажирских лайнеров.
Разноязыкий гам; смуглые, а порой и черные, словно вырезанные из эбонита лица, пестрая диковинная одежда. Я ловлю на себе взгляды чужаков; невольно чувствую себя в таком окружении белой вороной. Такое впечатление, что кроме нас в этом длинном переходе нет ни одного белого человека - наши попутчики то ли опередили нас, то ли, наоборот, это мы с Тенью оказались самыми резвыми из пассажиров нашего рейса.
- Ипать... - озадаченно произнес мой спутник. - Куда это мы прилетели, Папаня? Это чо, Африка?! Глянь!.. вокруг одни чурки!
- Закрой рот, - процедил я. - Если не можешь обойтись без мата, лучше помолчи.
- А как тут без мата, Папаня?
- Я уже говорил - как. Используй эвфмеизмы. Вспомни, о чем я тебе говорил.
- А! Подставлять любое другое слово... Понял, Папаня.
Когда мне уже самому стало казаться, что мы вот-вот мы растворимся в потоке темнолицых чужестранцев без следа, как ложка сахара в кружке с горячим густым кофе, этот самый поток вынес нас в зал досмотра.
Поскольку мы не являемся гражданами Евросоюза, и в паспортах у нас вклеены не шенгенские визы, а обычные туристические, прямая дорога нам - в "чистилище". То бишь, в так называемый "красный" коридор.
Этот "шлюз" мы оба прошли благополучно - в моей поклаже, равно как и в багаже моего спутника, таможенники не обнаружили ничего подозрительного.
Далее прошли в зал, перегороженный турникетами и стойками, к каждой из которых выстроилась небольшая очередь. Некоторые из прибывших на оформление пассажиров самостоятельно выбирали, в какую именно очередь им становиться. Другим - среди них оказались и мы с Тенью - номер стойки указывала распоряжающаяся в этом зале сотрудница иммиграционной службы с портативной рацией в руке.
Нас определили к разным стойкам; мне предстояло общаться с сотрудником британского чистилища женского пола, моего спутника поджидал смуглолицый офицер, голова которого украшена белым тюрбаном, или как они там зовутся, эти головные уборы индусов.
Я одет в светлый плащ; под ним светло-серый джемпер из шотландской пряжи, темные брюки, на ногах мокасины. Мой спутник тоже в плаще - темно-синего цвета. Тень ниже меня ростом сантиметров на десять-двенадцать; весовые категории у нас тоже разные: мой вес, подозреваю, сейчас превышает девяносто кэгэ, а его - хорошо, если семьдесят. Этот субъект, кстати, первоначально собирался надеть в поездку свой повседневный наряд - кожанку, кроссовки и джинсы. Хорошо, что я поинтересовался еще накануне, в чем он собирается ехать. Это богатенькие буратины, летающие на личных самолетах или арендованных "гольфстримах" могут позволить себе "винтажный" прикид, а нас, простых смертных, судят именно по одежке.
Наконец подошла моя очередь. Офицер иммиграционной службы - миловидная женщина примерно моего возраста, с конопушками вокруг носа, человек одной со мной расы - на какое-то время завладела моими документами. Ее пальцы запорхали над клавиатурой; должно быть, проверяет, нет ли фамилии стоящего напротив субъекта в местных базах данных. На душе у меня кошки скребут, но я стараюсь не подавать вида, что нервничаю: опытные пограничники, как и собаки, обладают верхним чутьем, они способны улавливать эманации страха.
Она подняла на меня глаза.
- Вам уже доводилось бывать в нашей стране?
- Да. Неоднократно.
- В каком качестве? По службе? Туристом? По делам бизнеса?
- В составе судовых экипажей.
- Какую должность вы занимали?
- Начальник судовой радиостанции... Также мне доводилось бывать в вашей стране в служебных командировках. Дважды.
- От какой организации?
- От судоходной компании, в которой я служил. И еще один раз я приезжал на обучающие курсы, они проходили в Эдинбурге.
- Цель вашего нынешнего приезда в Великобританию?
- Во-первых, туризм... мне очень нравится ваша страна. Хочу совершить ознакомительную поездку по городам графства Хэмпшир: Уинчестер, Саутгемптон, Портсмут...
- Вы сказали - "во-первых". Есть еще какие-то цели?
- Да. Я намереваюсь также посетить офисы нескольких издательств.
- На какой предмет?
- Видите ли... Я писатель. Русский писатель, - уточнил я.
- Писатель? - сотрудница бросила на меня несколько удивленный взгляд. - Так вы не моряк?
- Да, когда-то... в прошлой жизни я был моряком. Теперь я на вольных хлебах.
- И что вы пишите, если это не секрет?
- Книги.
- Так...
- Могу я открыть кейс?
Прежде, чем сотрудница успела ответить, я щелкнул замками.
- Вот... - Я выложил на стойку одну из трех книг, которые захватил с собой в эту поездку. - Планирую переговорить с работниками ряда издательств на предмет возможной публикации моих книг в переводе на английский.
- А они об этом знают?
- Я послал соответствующие сообщения в адрес нескольких британских издательств - по электронной почте.
Сотрудница, взяв книгу, стала разглядывать обложку. Картинка, надо сказать, броская, рассчитанная на массового читателя. Правую часть изображения - фотоколлажа - занимает освещенная прожектором Спасская башня. Слева - солидного вида чел в деловом костюме (чем-то смахивает на последнего генсека и президента СССР). В нижней части обложки запечатлен какой-то перец в камуфляже, в кепи и в черных очках - этот целится в кого-то из пистолета-пулемета, представляющего из себя нечто среднее между израильским "Узи" и чеченским самопальным изделием "Борз".
- О, Кремль... А это... это мистер Горбачев?
Я улыбнулся, и даже едва заметно кивнул.
- Так это вы написали?
- Да. На обратной стороне мое фото.
- Эмм... - Ее серо-голубые глаза уставились на меня. - Сами издали? Print on demand?
- Книгу издало самое крупное издательство России. Позвольте...
Я взял обратно у этой дамы в униформе свою книгу; открыл заднюю обложку, - back cover - пролистнул пару страниц с рекламой других детективов и боевиков, и, найдя выходные данные книги, вновь повернул к сотруднице.
- Вот здесь указано... Пятьдесят тысяч тираж... в первом издании.
Сотрудница иммиграционной службы поставила в моем паспорте нужную отметку.
- Добро пожаловать в Соединенное Королевство.
Я уже прошел через турникет, когда меня окликнула другая сотрудница - та, что работала в зале, регулируя очередность к стойкам.
- Мистер?.. Можно вас на минутку?
- Эмм... - Я бросил на нее удивленный взгляд. - Чем могу...
- Вы знаете этого мужчину? - Женщина кивнула в сторону соседней стойки. - Он ваш знакомый? - глядя на меня, переспросила она. - Так вы его знаете?
Я процедил про себя ругательство. Похоже, у моего спутника какие-то проблемы... И теперь как бы и мне за компанию не угодить под раздачу.
- Мы прилетели одним рейсом, - несколько уклончиво сказал я.
- Вы не могли бы подойти туда? - Сотрудница указала на ту стойку, возле которой, подобно истукану, застыл мой приятель. - Кажется, там требуется ваша помощь.
- Да, конечно.
Сотрудник иммиграционной службы - индус в тюрбане - первым делом спросил у меня, понимаю ли я по-английски. Получив утвердительный ответ, он, кивнув в сторону моего остолбеневшего приятеля, сказал:
- А ваш знакомый... он что, совсем ничего не понимает по-английски?
- Почему же... он довольно бегло изъясняется на английском... - Это была, что называется, "ложь во спасение". - А в чем, собственно, дело?
- Я ему задаю вопросы, а он... Он как-то странно реагирует.
Я посмотрел на земляка; лицо у того было такого же цвета, как тюрбан у индуса - белого.
- Чего застыл? - тихо произнес я. - Скажи что-нибудь.
- Говорите, пожалуйста, на английском, - подал реплику индус.
Приятель мой переступил с ноги на ногу (показалось даже, что он вот-вот рухнет). Стиснул зубы, с усилием продул воздух...
- Дз-е... Дзз-зе!.. Дззз-зе!
- Вот видите, - сказал офицер. - Ничего невозможно разобрать.
- А! - Я улыбнулся, но так слегка, в меру. - У этого мужчины дефект речи.
- Дефект речи?
- Он сильно заикается, - уточнил я. - В необычной, новой для него обстановке, данный дефект проявляется в особенности заметно... В любом обществе есть люди с ограниченными возможностями, не так ли.
- Так?.. Скажите, а вы его хорошо знаете?
- Этот джентльмен выполняет функции моего личного секретаря.
- Вот как... А вы...
- Этот мистер - писатель, - подала реплику от соседней стойки сотрудница с веснушчатым лицом. - Он написал книгу про Кремль и про мистера Горбачева.
- Так это ваш секретарь? - индус кивнул на моего потерявшего дар речи спутника.
- Да, он следит за моим бюджетом.
- И последний вопрос, мистер... Вы можете поручиться, что этот джентльмен не имеет цели остаться в нашей стране? И что он не собирается попросить политическое убежище.
- Найн! - хрипло произнес мой "секретарь". - Нихт!..
- Молчи, дурак, - тихо сказал я, продолжая глядеть с вежливой полуулыбкой на индуса. - Нет, конечно же, нет, - уже громче и на английском произнес я. - Этот мужчина не планирует остаться на Острове, и у него нет намерений просить у властей Великобритании политического убежища.
Спустя короткое время мы вышли в Arrivals hall: я с кейсом в левой руке и с дорожной сумкой на плече, мой новоиспеченный секретарь с чемоданом на колесиках. У меня пересохло в горле; пульс сильно участился. Сейчас, по правде говоря, я сам был примерно в таком же состоянии, что и мой спутник несколькими минутами ранее.
Я обвел глазами толпу встречающих, пытаясь найти среди собравшихся здесь людей разных рас и оттенков кожи родное лицо. Мы неспешно, бросая взгляды по сторонам, прошли через проход в щитовом заграждении; и вот мы уже находимся в открытой зоне.
Человека, ради которого я прилетел в Лондон, в зале прибытия 4-го терминала не обнаружилось.
*****
Страница проекта на сайте Сбор-Ник
http://www.sbor-nik.ru/kick.jsp?id=sbor6194936005263360
Свидетельство о публикации №215102901334