Беседа

Артём зашёл к себе домой, запер дверь и повесил бежевую куртку в шкаф. После этого он разулся, засунул ноги в тапочки и потопал на кухню, раздумывая о предстоящем вечере. Он собирался призвать Савланутиэля, демона тайн, и расспросить того об Истинном Положении Вещей. Читатель может возмутиться: «Что это за непотребство?! Нельзя получить ответы на свои вопросы о сути бытия так просто! Нужно десятилетиями изучать умные книжки и умереть со словами «Я знаю, что я ничего не знаю!» Нужно ставить кучу экспериментов и запускать в космос телескопы, чтобы попытаться ухватить хоть крупицу истинных знаний о природе Вселенной!» Но Артём устал от этих самых десятилетий поисков и хотел просто-напросто обратиться к первоисточникам. Большинство учёных читают рецензии на компиляции копий чьих-то важных работ, а затем делают вид, что они что-то знают и вообще интеллигенция, но он не хотел поступать так. Вся история знания – это игра в «поломанный телефон», где изначальные истины просачиваются сквозь века и поколения и засоряются отблесками разумов тех, кто на эти истины охотится, а затем кто-то сжигает Александрийскую Библиотеку и библиотеку в Джафне, и искатели тайн остаются на пепелище и посыпают этим самым пеплом головы. Стоит ли осуждать того, кто решил просто дойти до истока знания и хлебнуть из него? «Конечно! - возмутится читатель. – Нужно было бы тогда призывать не демона, а ангела! Херувима какого-то или Разиэля, но никак не демона!» Но потом читатель вспомнит, что ангелов нельзя призвать – они снисходят лишь по указанию руководства, а тот, кто пытается вызвать их при помощи чар, просто-напросто призывает демона в ангельском обличье, который нацепляет благостную мордашку и вещает про тайны енохианского языка и прочую ересь.
Артём ценил правду и понимал, что смертный может призвать только демона. Он не был злым колдуном, который жаждет власти, силы и богатства. Он не был амбициозным архимагом, который жаждет стать богом. Он просто хотел понять, что вообще творится в этом мире – таком непонятном и большом. Поэтому он долго и тщательно продумывал ритуал призыва, искал необходимого демона и занимался прочими мелочами, сопутствующими планированию эксперимента. Кто-то может подумать, что получить ответы на блюдечке с голубой каёмочкой – это чудовищно банально и просто, но сам ритуал требует настолько сложной и длительной подготовки, что это всё уравнивает. На деньги, которые нужны для проведения обряда, вполне можно построить обсерваторию.
«Почему же крупные учёные, вроде Эйнштейна, Сагана или Хокинга, не призывают демонов?» - спросит читатель. Наверное, лучше спросить у них самих, но, вероятно, дело в том, что они в демонов не верят или считают тех абстрактными духами. Или же ценят процесс поиска Истины более, чем саму Истину, что вполне мудро, в самом-то деле. Но Артём не был крупным учёным или мудрым человеком, он был отчаявшимся магом. «Вот, есть мир, о котором мы почти ничего не знаем. Мы не знаем, откуда он и для чего, и что происходит в нём. Мы заперты в клетку из пяти чувств, наш разум жалок, наша память не способна удержать даже даты рождения всех наших знакомых. Мы захлёбываемся от невежества, но вместо этого закрываем глаза и покупаем новый смартфон и пачку сигарет».
Чародею было одиноко. Вообще-то это свойственно всем магам… Хотя нет, это свойственно вообще всем людям, Габриэль Гарсиа Маркес уже разжевал эту тему. Любой читатель знает, каково это – когда тебя не могут понять, когда не могут воспринять всю полноту смысла того, что ты пытаешься выразить. Просто Артёму в этом плане было особенно сложно, так как он был волшебником, а большинство людей в них вообще не верит. Тем, в кого не верят, одиноко вдвойне. И, само собой, он знал, что демон способен его понять, как никто другой. У них работа такая – изучать, понимать и на основании понимания губить души. Всё-таки за тринадцать миллиардов лет даже самый непутёвый может стать прекрасным психологом. Безусловно, Артём знал, что Бог тоже его понимает – Он вообще всё понимает, но Бога нельзя призвать и поговорить с Ним на научные темы. Всё-таки лишь единицы чисты достаточно, чтобы услышать Его Голос, а волшебников Он не любит и велит не оставлять их живых, так что Артёму этот вариант совсем не подходил.
В общем, эти и ряд других причин привели к тому, что он решился провести церемонию и пригласить демона тайн. Лунный месяц строгого поста, курсы иврита, золотые курильницы, мирра, оперкулум, нард и полынь, одеяния без швов, кровь семи белых ягнят, алые свечи, необходимое положение планет, Луны и звёзд, площадка на вершине небоскрёба, построенного на индейском кладбище и прочие условия и ингредиенты должны были стать залогом успеха. Опустим описание церемонии, чтобы какие-нибудь прыщавые школьники не дёргали Савланутиэля почём зря, достаточно лишь того, что всё сработало.
Полночь, Луна на ущербе, заунывные причитания ветра, огромная октаграмма на плоской крыше, трепещущие огоньки свечей, заклинания на древних языках – всё, как положено. Когда Артём произнёс последнее слово, в центре восьмилучевой звезды сгустился из темноты чёрный обелиск высотой около 3,1416 м с идеально ровными гранями, в которых отражались звёзды. Савланутиэль не любил броские и кричащие образы с копытами, крыльями и рогами. Маг (у него, кстати, было образование астрофизика) обратил внимание на то, что ни небоскрёб, ни облака, ни он сам в гранях не отражаются, а отражения звёзд образовывают те созвездия, которые можно было бы увидеть на небосводе ещё до формирования Земли из космической пыли. Чародей произнёс ритуальную формулу, которая принуждала демона говорить только правду, правду, и ничего, кроме правды. Он этого не знал, но данная формула была разработана самими падшими ангелами ещё до Потопа и тайно внесена ими в гримуары. Она не действовала, но смертным лучше об этом не догадываться, не так ли?
- Приветствую Вас, Савланутиэль, хранитель тайн мрака и бездны. Я – Артемий, маг, призвавший Вас в мир плоти. Для меня честь видеть Вас и я рад, что Вы откликнулись на мой зов, - учтиво произнёс волшебник, слегка поклонившись. Он не стал подчинять демона при помощи Имён Бога, не стал возвеличивать себя и перечислять свою колдовскую родословную, как это делали другие призыватели. Светскую беседу лучше не начинать с угроз и метания понтов в глаза собеседнику.
- Доброй ночи, - ответил обелиск холодным бесцветным голосом. У него не было ни рта, ни голосовых связок – он просто желанием влиял на молекулы воздуха, создавая звуковые колебания. В большинстве художественных произведений демоны начинали оскорблять чародеев и угрожать им всеми ужасами Ада, но на самом деле в этом они не видят никакого смысла. По воле Создателя человек может призвать и подчинить беса, потому что человек создан по Его образу и подобию и является чем-то вроде мелкого божка. Падшие ангелы этому вовсе не рады, но они считают себя выше того, чтобы демонстрировать человеку свою слабость.
- Надеюсь, Вы будете не против, если я позволю себе присесть. Плоть слаба, знаете ли, а я  искренне надеюсь на длительную и плодотворную беседу, - сказал Артём, садясь на простой деревянный стул.
- Конечно же, - прогудел обелиск. Он понимал, что любая его реплика не помешала бы магу сесть, поэтому, как и положено по правилам, ответил вежливо.
- Я думаю, что обычные разговоры о самочувствии, погоде и новостях можно опустить, потому что нам с Вами это ни к чему, верно?
- Верно, - ответил демон. – Задавайте вопросы.
Он ведал, ради чего его призвали – ещё до воплощения он знал от своих собратьев о том, кто, как и почему проводит обряд.
- Для чего создан мир? – начал Артём, вытащив блокнот, посмотрев в свои заметки и включив диктофон.
- Я могу указать три основных мотивации Творения. Во-первых, с целью познания Создателем Самого Себя. Всё познаётся в сравнении, поэтому Он, будучи Всеблагим, сотворил мир, в котором есть существа со свободной волей, что несёт в себе риск возникновения зла. На протяжении вечности либо кто-либо из ангелов, либо кто-либо из людей всё равно пошёл бы против Его воли, так что возникновение зла неизбежно. Во-вторых, Он хотел поделиться с созданным Своей Безграничной Любовью. А в-третьих, Он просто осуществлял потенциальную возможность – «создам Вселенную, ибо Я могу».
- Хорошо, - кивнул волшебник, ставя плюсик в блокноте. – Почему восстал Хейлель?
- Во время Творения нам распределили задачи и установили чёткое место в Мироздании. Мы – существа порядка и иерархии. Мы обеспечивали функционирование реальности и ничего не могли изменить в своей судьбе. Хейлель - могущественнейший и мудрейший среди нас. Никто из нас не мог подняться до его уровня, он же был вынужден оставаться хоть и величайшим из достойнейших, но всё же рабом. Когда мы узнали о том, что Создатель желает сотворить человека и о том, что весь мир задуман именно для людей, мы смутились. Вам дарована милость единения, слияния с Божественным, мы же этого были лишены. Человеческие святые подобны храму, в котором обитает их Небесный Отец, мы же были обречены оставаться лишь слугами Ему и вашему роду. Почему, спрашивается, мы, управляющие потоками солнечного ветра и структурой атомов, обязаны преклоняться перед голыми прямоходящими обезьянами, которые даже к ближайшей звезде шагнуть не могут? Ответ был прост: «Потому что Я так хочу». И мы просто захотели большего. Хейлель пожелал стать богом, мы пожелали слияния с божеством, которое он нам пообещал обеспечить, и все мы хотели справедливости – хотели быть равными вам, Его любимым творениям.
- А технически Денница может стать богом? Ведь как от мухи, так и от него до Бога бесконечно далеко – потому что Бог и есть Бесконечность.
- Мы не знаем. Мы, собственно, и хотим это проверить. Он, как и я, был херувимом – ангелом знания и тайн. Будучи величайшим из нас, он знал ответы практически на все вопросы. Кроме одного: «Как стать богом»? Бог вложил Себя в Своё творение, поэтому Хейлель предположил, что поглотив всё созданное Им, теоретически можно стать равным Создателю. Он раскрыл секрет расщепления и поглощения самой ткани бытия – и, если наш Великий Эксперимент увенчается успехом, всё сущее будет пожрано нашим господином, так что сказать «я» можно будет только через него. Он – итог всего, что было, и предтеча самого себя, как нового божества. Мы даём себе отчёт в том, что мы также будем поглощены, но при этом, если он станет богоподобной сущностью, мы также станем едины с богом, что является конечной целью всех ваших мистиков и святых.
- А если он ошибается и у вас ничего не получится? – поёжился Артём.
- Мы не боимся рискнуть, - надменно ответил обелиск. – То, что мы можем обрести, стоит того. Когда на кону всемогущество и всеведение, бояться неудачи нет смысла.
- Ладненько, - хмыкнул чародей. – О, может ли Бог создать камень, который сам не сможет поднять?
- Как избито, - вздохнул демон. – И да, и нет. Ты знаешь, как нарисовать окружность с точкой в центре, не отрывая карандаша от бумаги, верно?
- Нужно согнуть уголок листа, поставить точку на уголке, провести дугу по обратной стороне листа к краю, отогнуть край и дорисовать круг.
- Да. Проблема, неразрешимая в двух измерениях, решается через третье. Точно так же и с логическими парадоксами. В вашем плоском мышлении этот вопрос противоречит сам себе, на самом же деле в эйдосе – мире идей – противоречия нет. Там воплощается классическая диалектическая триада «тезис-антитезис-синтез». Может – не может – и может, и не может, но в целом это не важно.
- Понял, - подумав, согласился маг. – В чём смысл жизни?
- Смысл жизни может быть общим и индивидуальным. Общий для вас и нас – в возвышении и слиянии с Божественным, для ангелов – в служении. Индивидуальный определяется каждым для себя. Кто-то жаждет новых впечатлений и удовольствий, кто-то стремится к знаниям, кто-то хочет родить детей и воспитать их, и так далее. А кроме того, жизнь просто должна быть. Живое – это крайнее проявление стремления бытия осуществиться.
- Ясно, я так и думал. Изначально человек был задуман бессмертным, но при этом у него была возможность плодиться и размножаться. Следовательно, рано или поздно планета стала бы чересчур тесной для человечества. И что было бы тогда?
- Жили бы на других планетах или в других мирах. Изначально в мире не было энтропии – звёзды могли сиять вечно и люди не умирали. Когда Хейлель открыл тайну расщепления и поглощения реальности и восстал, он инфицировал всё сущее возможностью распада и гибели, что необходимо для завершения Великого Эксперимента. Только что было сказано о том, что жизнь – это крайнее проявление стремления бытия осуществиться. Если использовать известные тебе термины психоанализа, то мы говорим о либидо реальности. Наш же господин вплёл в реальность мортидо – стремление к небытию и разрушению. Истинно бессмертными остались лишь мы, ангелы и человеческие души – мы не хотели умирать, а бессмертие Своих слуг и детей защитил Творец. Впрочем, если Хейлель преуспеет, то он сможет снять эту защиту с человеческих душ, поражённых грехом, и поглотит их все.
- Но потом он поглотит и вас, так ведь?
- Надеюсь, что да. Он мог бы поглощать нас и сейчас, однако каждый из демонов бесценен – мы не можем размножаться, а ангелов больше, чем подобных нам. Так что, грубо говоря, каждая пара рабочих рук на вес золота – хоть у нас нет ни рук, ни веса. Мы опять-таки не боимся слияния, а жаждем его. Ты достаточно хорошо знаком с буддизмом, чтобы понимать, что «Я» - это иллюзия, а заплатить своим «Я» за божественность – это очень даже выгодно.
- Вы вообще хоть чего-то боитесь? Бога, например?
- Нет. Страх – это инверсированная вера, это вера в то, что свершится плохое вместо хорошего. Мы верим, что наша идея верна. Мы верим, что каждый имеет право на обожествление и верим в то, что мы не хуже вашего рода. Мильтон очень много писал о нашем мятеже и идеологии, хоть и изрядно романтизировал всё произошедшее. Мы – вовсе не прекраснодушные мечтатели. Мы – враги всего сущего, мы – самые чуждые и противоестественные создания, какие только могут существовать, потому что мы противоречим воле Творца мира и принципу бытия. Любой, кто видит всю скверну человечества, не может быть романтиком. В «Мастере и Маргарите» демоны позиционируются, как высшие существа, которые довели людей до жалкого и ничтожного состояния. Так и есть – мы решили продемонстрировать Создателю, что Он в вас ошибался. Вы недостойны Его любви и милости, недостойны быть едиными с Ним. Когда Он организовал Всемирный Потоп, мы ликовали. Род, что создал «Зелёного Слоника», «Человеческую Многоножку» и Аушвиц, не может надеяться на восхождение к божественности. Даже жертвы Его Сына было недостаточно, чтобы заставить вас задуматься и вспомнить о том, кто вы и кем могли бы быть. Вы обречены.
- Вы искушаете людей только из зависти и злобы, что ли?
- Нет, конечно. У людей нет подходящих слов для описания наших эмоциональных состояний, да и за миллиарды лет зависть и злоба выветриваются. Для нас вы – просто источники энергии. Творец является источником сил для всего сущего, мы же не можем питаться Его Светом, потому что мы отсекли себя от Него и стали полной противоположностью ангелов. Поэтому вместо блага и света мы питаемся злом и скверной, которые вершат люди – маленькие боги, падающие во мрак. Если серафимы трепещут перед сиянием Его Любви, то мы восхищаемся вашей ненавистью, что дарует нам силы быть. Если Создатель дарует покой и мир, то мы упиваемся страстью и страданием. Изначально вам подарили всю Вселенную, но под нашим чутким руководством вы добровольно стали всего лишь насмешкой над Его образом. И пищей для нас.
- Я понял, чего хотите вы. Но чего хочет Бог?
- Изначальную мотивацию Творения мы уже обсуждали. Сейчас же Он желает конца всего сущего. Мироздание патологически больно вами и нами, и вместо исцеления его уже необходимо ампутировать и выжечь. Забавно, что при этом мы с вами по одну сторону баррикад, потому что и мы, и вы желаем быть. Мы не хотим сейчас гибели мира, потому что его должен поглотить наш господин, а не Гнев Всевышнего. Помните Евангелие от Марка? «И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе». Они все умерли, прошло две тысячи лет, а Царствие так и не пришло. И знаете, почему? Потому что мы этого не хотим, да и вы тоже. Мы укутали вас в сладкую грёзу о роскоши, славе, наслаждении и преуспеянии, и вы уже не хотите задумываться о Нём. Он не позволяет Себе вмешиваться в вашу свободу воли, и воля семи миллиардов недобожков поддерживает реальность и отдаляет День Гнева. Правда, Вы вот задумываетесь о важных вещах, Артемий. Но Вы – чародей, и поэтому Ваша душа уже принадлежит нам. Конечная цель мага – стать богом, обрести всемогущество и всеведение. Ничего не напоминает? Только мы вас опередили на тысячи лет на данном пути.
- И вот что мне теперь делать? – огорчённо вздохнув, спросил волшебник.
- Вы можете стать нашим союзником и поддерживать бытие мира, чтобы потом получить шанс быть поглощённым нашим повелителем. Либо Вы можете отринуть магию, начать служить Творцу и при этом – в лучшем для Вас и худшем для всех остальных случае – стать праведником, через которого Небесный Отец затопит мир пламенем Своего Гнева.
- Так значит, я выбираю между двумя вариантами гибели Вселенной? И альтернативы нет?
- Так и есть. Правда, Вы можете реинкарнировать и начать новую жизнь, в которой Вы уже не будете магом, а сможете начать всё с чистого листа.
- А реинкарнация реальна? – пробормотал Артём, который начал уже плохо соображать из-за наплыва вселенских истин.
- Да. Теперь, когда Вы призвали меня и получили ответы на вопросы, Вы несёте полную ответственность за свою жизнь и судьбу Вселенной. Согласитесь, когда Вы всего этого не знали, жить было проще, - прозвенел обелиск.
- Да… - хмуро кивнул чародей, потирая виски. Голова адски трещала. – От таких знаний точно многие горести. Мы, люди, должны Верить, в отличие от вас, духов, которые Знают. Я постараюсь начать заново и буду надеяться, что в новой жизни я буду… ну, счастлив, что ли. Благодарю Вас за беседу, Савланутиэль. Возвращайтесь туда, откуда пришли.
Обелиск без лишних слов растворился в воздухе, а Артём подошёл к краю крыши, посмотрел на сгущающиеся тучи и прыгнул вниз.
Демон был доволен. Реинкарнации не существует.

Картинка отсюда: