Бесконечная история

В толпе, бродившей стадом вкруг Пророка,
Был юноша, свободный от порока
Обжорства, накопительства и чванства.
Он возникал с завидным постоянством,
Под пальмами в изножье Шакьямуни,
Внимал Иешуа в Цфате в полнолунье,
И, в напряжении чуть высунув язык,
Чай подавал зеленый Чжуан-Цзы.
Горело сердце жаждою познанья.
Бессовестность, жестокость и страданье
Людской толпы он ощущал душой,
Для окружающих - всегда смешон.
Но для него лишь мудрецы вещали -
Не для толпы, дрожащей над вещами,
Орущей, жрущей и всегда слепой -
Лишь для него, пришедшего с толпой...
Но для чего? Ответ извечно прост
И так же вечен, как и твой вопрос.
Единственный, кто не себя корил,
Иль прославлял или боготворил,
Не о своих страданиях рыдал,
И мудрых слов сияющий опал
Не прятал в темных кладовых рассудка -
Он нес их дальше, щедро, безрассудно
Сокровища несчастным раздавая.
Толпа - неблагодарная, слепая -
Его распнув, затем обожествляла,
Сменяя маски, тризны, карнавалы...
Но снова у подножия креста
Стоял юнец, и сердца нагота
В толпе сияла факелом на тризне -
Чтоб продолжалась Жизнь во имя Жизни.