Кому на Руси жить khorosho - на самом деле, нет -

Кто заложил дуализм в начало мира, как бутерброд с колбасой в холодильник, доподлинно неизвестно, хотя и возникает он у Платона, Декарта, Лейбница, Канта, однако дуализм в мире, как бутерброд в холодильнике, как правило, отчётливо видишь сразу, стоит только вглядеться в его содержание. 

Объективное состояние современной экономики России не вызывает сомнений ни у кого и выходит в топ-5 тем, обсуждаемых на свадьбах и Днях рождения, в такси и общественном транспорте, на работе и дома. Индекс бутерброда (русский аналог популярного за рубежом индекса Бигмака, по которому сравнивается стоимость этого гамбургера в разных странах мира и таким образом выясняется, валюта какой страны – переоценена и наоборот, то есть, где в мире самые высокие и низкие цены) считается в этом году по беспрецедентно невыигрышным для России уровням цен, в лучших традициях дуализма разделяя общество на два лагеря: тех, у кого всё стало плохо, и тех, у кого – ещё хуже, но ещё может быть хорошо. Экономист не может быть оптимистом или пессимистом, права не имеет. Экономист вынужден быть реалистом, ведь его субъективный взгляд на современную действительность оказывается объективно тиражируемым иногда даже ему во вред, но в непосредственную пользу современной действительности.

Жил во Франции один выдающийся человек, которого звали Фредерик Бастиа. Экономист, депутат парламента, блестящий публицист и, как потом выяснилось, тонкий наблюдатель. Жил он себе и жил, если бы в одни солнечный день мальчишки в его дворе, играя в футбол, не разбили мячом окно булочной. Это отличился сын булочника, который, вероятно, стал потом неплохим бомбардиром национальной сборной, но речь вовсе не о нём. Прекрасная Франция, небольшой городок, где любое событие – уже новость. Булочнику пришлось нанять стекольщика, чтобы заменить окно. С одной стороны, очевидно, что стекольщик стал богаче, выполнив заказ. С другой, булочник мог потратить эти деньги не на замену разбитого стекла, а, скажем, на пару новых сапог, но не потратил. Таким образом, если смотреть на событие шире, можно увидеть намного больше деталей, как ни парадоксально. Если бы сын булочника не разбил стекло, то у булочника были бы и стекло, и сапоги, а так, по существу, у него оказалось только стекло. А у Фредерика Бастиа – знаменитая сцена из его очерка «Что видно и чего не видно», величайшего вклада Бастиа в экономическую концепцию издержек. Если не приводить здесь весь труд Бастиа, а рассмотреть только этот пример, то можно сделать вывод, что разница между плохими и хорошими экономистами состоит в том, что одни придерживаются только следствия, которое очевидно, а другие принимают в расчёт и то, что видно, и все те следствия, которые ещё необходимо предвидеть.

Так, в результате реализации санкций западных стран, последовавших антисанкций со стороны России, девальвации рубля, снижения реальных доходов населения, а также во многом вынужденной, но давно необходимой активной политики импортозамещения, отечественные банки в 2015 г. являются более «национальными» по своей политике, нежели 2 года назад. Их стратегии в большей мере направлены на обслуживание приоритетов развития национального хозяйства, нежели интересов иностранных корпораций, когда именно крупнейшие банки страны могли занимать капитал на межбанковском рынке по низким ставкам и размещать его в России по ставкам существенно более высоким, наращивая прибыльность потребительского кредитования, объектом которого во многом были товары крупнейших транснациональных компаний.

Таким образом, реализация геополитических рисков 2014 г. и последовавшее далее экономическое сражение за суверенитет финансовой системы России результировались в изменении стратегии развития крупнейших российских банков с экстенсивной модели развития (дешево занять за рубежом, например, под 4%, дорого раздать дома, например, под 17%, заработать чистую прибыль, нарастить объёмы потребительского кредитования) на иную – на основе поиска новых методов и инструментов развития, когда приходится не только активно привлекать вклады населения, сотрудничать с государством в рамках программ ипотеки и автокредитования с государственной поддержкой, но и совершенствовать методики оценки кредитного риска, становиться клиентоориентированными по существу, привлекать уже не любого клиента и не на любой кредитный продукт, а клиента качественного, финансово устойчивого, своим выбором поддерживающего развитие отечественных отраслей, связанных с ипотекой и автокредитованием (металлургии, строительства и т.д.).


То есть, в разрезе среднего класса, реальные доходы населения снизились, ВВП упал до уровня кризисного 2009 г., куда меньшим галопом стали ездить по Европам,  Но, в то же время, оглянулись на хрестоматийные Крым и курорты Краснодарского края (вот бы ещё на Байкал, Камчатку, Урал!), нарастили экспорт, вынужденно отказавшись от импорта (когда весь мир увеличил потребление ввозимых товаров, сократив те, которые производит самостоятельно), распробовали отечественные персики и помидоры, поругали да и приобрели автомобили, произведённые в России (пусть и по технологии совместной сборки с ведущими мировыми автоконцернами), стали меньше ходить в кино на выносящие мозг блокбастеры, а больше разговаривать, и не по телефону, а лично, глядя в глаза, больше читать, в конце-концов (того же Толстого, всей страной, да что там, всем миром!)..

И, если вернуться к примеру Фредерика Бастиа с его стекольщиком и сапожником, получается, что за стекло мы ещё платим, но уже бережнее носим свои сапоги и даже (чем хитрее голь, тем изящнее выдумки) придумали, как подошву укрепить, чтобы зиму продержаться. А если посмотреть ещё шире, на упоминаемые в таких случаях Францию, Германию, США, то экономический успех этих стран во многом был синонимом степени национальности их экономик ещё до того, как они стали лидерами глобальных экономических изменений. Самый недавний пример – как страны мирового хозяйства выходили из мирового экономического кризиса 2008-2010 гг. – несмотря на все нормы ВТО, но активно поддерживая высокими импортными пошлинами выбор своих граждан в пользу, скажем, тех же национальных автомобилей (посткризисное «выбирай «Пежо» - или не француз» в той же Франции).

Вот только один аргумент остаётся, отделяющий от извечного русского «кому на Руси..»: какое бы ещё такое «стекло» разбить, чтобы, тем самым, улучшить качество национальных институтов и инфраструктуры и уменьшить уровень коррупции и бессистемности?..