Глава 4 В погоне за Эммой

 Круэлла уж почти запыхалась и тяжело дышит. Вот говорила же она себе, курение до добра не доводит! Ее легкие, наверное, и впрямь похожи на химзавод, а то и похлеще. Румпель же бежал за Темной, как горная лань – легко, изящно и вприпрыжку.
 Он обернулся:
 - Ты где там, дорогуша? Не отставай!
 Проклиная все на свете, Круэлла шагала по камням. Каблуки дорогих дизайнерских туфель выглядели уже как гармошка. К тому же, ей было жутко холодно, зря Румпель говорил о том, что она не должна чувствовать ничего подобного. Но она молчала, лишь сердито сопя, и сжимала губы в тонкую ниточку.
 Когда же она, наконец, догнала его, то остановилась, переводя дыхание и бросила на него испепеляющий взгляд:
 - Проклинаю себя за то, что вечно поддаюсь на твои авантюры, дорогой. Сначала меня чуть не проглотило на обед черное огнедышащее чудище в замке у Драконихи, потом меня скинула со скалы эта Спасительница – чемпионка по бегу. Теперь еще и это! Что за гонки с препятствиями?
 - Эти гонки, дорогуша, помогут тебе воскреснуть – спокойно ответил Голд, продолжая путь.
 Она посмотрела на него. Он кусает губы? Он не смотрит ей в глаза? Это что-то новенькое. Прищурившись, спросила:
 - Да тебе-то что до этого, дорогой? Вот сидела я там на своей скале, и болтала ногами. И все. Нет, ну за сигареты, конечно, спасибо, но почему я просто не могу вернуться туда, где была раньше и праздно ходить из стороны в сторону, а?
 Румпель хитро улыбается:
 - Ну неужели же тебе нравилось быть убитой, дорогуша?
 - Да с каких это пор ты печешься о моих симпатиях, дорогой? – Круэлла нервно дернула плечами, услышав, как он хихикает.
 - Я скучал по тебе, Кру. Мне тебя жутко не хватает, знаешь ли.
 У нее отвисает челюсть. Нет, она, конечно, знает, что выглядит крайне глупо, но все-таки не может сдержаться и прячет довольную улыбку в губы. Хотя, конечно, Румп не мог не заметить, как блестят ее глаза, ну да ладно. Ей никто никогда еще не говорил, что скучает по ней. Это ново, необычно, и ей это нравится. Сказанные Темным слова придают ей сил, и она мчится за Свон с удвоенной энергией. Теперь уже сам Румпельштильцхен за ней не поспевает…

 … Беги, Свон, беги, приказывает себе Эмма, шастая по лесу, как безумная. Ее всю трясет, тьма затягивает ее с каждой секундой все сильнее, завязывает на ее горле тугой узелок и мучает ее, как никто и никогда еще в жизни.
 Дойдя до огромного дуба, она останавливается. Привалившись к нему, дабы хоть немного отдышаться и отдохнуть, оглядывается. Злодеев нигде нет. Отлично будет время ей подумать.
 В голове тяжелым стуком пульсирует мысль о том, что она осталась совсем одна – наедине с темнотой. Это ее убивает. Это высасывает из нее последние силы сопротивляться Тьме.
  Когда она принимала Тьму ради них, во имя них, для них, ее любимые люди казались подавленными и напуганными. Они не хотели ее отпускать. Родители бессильно сжимали руки в кулаки, мать плакала и ломала пальцы рук от невозможности помочь. Реджина злилась так, как никогда не злилась, потому что (Эмма знает это) она прекрасно понимала, куда несет ее подругу. Киллиан даже кинулся сам в эту черную тучу и в тот момент она окончательно поняла, как он для нее дорог, хоть и знала – Тьма откинет его, как баскетбольный мяч. Пират ей больше не нужен, а вот Спасительница – всегда пожалуйста.
 Где же они все теперь? Увы, это совершенно не понятно. Никого нет, а ведь прошло уже столько времени с тех пор, как она вынуждена была покинуть Сторибрук. Почему ее никто не ищет? Где родители? Ведь они столько боролись за Свет в ней, за право всегда оставаться такой, какая она есть, Спасительницей, героем, они всю жизнь посвятили именно этому. Но – нет. Она здесь, сопротивляется из последних сил, пререкается с Крокодилом и его Долматинкой, а им наплевать.
  Где Генри, ее сын, боль ее юности, о котором она столько горевала, когда они были в разлуке? Он всегда так яростно выступал на стороне добра, что сделал, казалось бы, просто невозможное – обратил Злую Королеву, настоящее исчадие Ада, к Свету, направил ее на путь героя – истинный путь. Он сам пришел однажды  к ней, к Эмме, и просто сказал: «Я – твой сын», а ведь она и не надеялась его увидеть когда-нибудь. У этого мальчишки благодаря Реджине, было все, его детство проходило в праздных забавах и роскоши, он мог бы сотни раз закрывать глаза на то, как его мать уничтожает людей, но ему нужен был свет. Свет в душе Злой Королевы, возможно, худшей из всех, кого носила Земля. Генри – мальчик, которому нужна надежда. Не зря после самоубийства Айзека (бедолага так и не смог смириться с потерянной любовью и убитой возлюбленной и спрыгнул с той самой скалы, откуда Эмма сбросила Круэллу) именно Генри достался титул Автора. Он дает надежду на лучшее всему земному. Так почему же не торопиться вновь дать эту надежду ей, своей матери?
 Где Киллиан, ее бесстрашный капитан, ее отважный рыцарь, который так героически готовился принять Тьму вместо любимой? Он столько времени был подле нее, пока она отталкивала его, уже и не надеясь полюбить кого-то после жестоких разочарований юности, после Нила. Эмма просто боялась, что и этот окажется всего лишь лгуном и обманщиком. Но ведь ради нее, благодаря ей, для нее бывший злодей стал на путь Героя, ради ее души, ее спасения, вновь был готов купаться во Тьме, только бы не подвергать свою Свон такой опасности. Он говорил ей, что любит, шептал, что она нужна ему, что он всегда будет бороться за нее (однажды, она уже слышала эту фразу) – и испарился сейчас, когда эта борьба и поддержка ей особенно нужна.
 Так ради кого же она вообще принесла себя в жертву?
 Эмма Свон опустилась на землю, закрыла глаза и заплакала. Неужели все было напрасно?....

                … Круэлла внимательно оглядывается по сторонам. Повернувшись к Румпелю, спрашивает:
 - Видишь ее где-нибудь, дорогой?
 - Нет. Но, думаю, она у старого дуба. Все Темные когда-то там страдали.
 - Чего она хочет? Увидеть родных?
 Круэлла нервно рассмеялась. Какое глупое желание – видеть тех, кто только по паспорту является твоей семьей. И вдруг, совершенно неожиданно, в ее сердце что-то отчаянно заныло: у нее совсем никого нет. Даже по паспорту.
 Румпель смотрел на нее внимательно и, наверное, что-то хочет теперь сказать. Так и есть, ибо из его уст тут же исходит:
 - Дорогуша, как мы готовы пожертвовать собой ради близких, так и они должны быть к этому готовы. Любимые люди, хочешь ты того или нет, всегда удерживают злодея на краю пропасти, не дают ему окончательно упасть. Любовь – единственное, что еще держит на плаву даже самого законченного психа и убийцу.
 Эти слова заставляют Круэллу нервно дернуться. Румпель осторожно касается рукой ее холодных пальцев:
 - Может быть, у тебя еще будет время и возможность это понять, Круэлла.
 Она саркастически смотрит на него. Любовь – это глупости, сентиментальный бред, сказка для романтичных идиотов, крутится у нее в голове. Но озвучивать она это не будет. Как бы она не любила спорить с Голдом, сейчас у нее совершенно нет такого желания.
 Острые глазки Темного сверкают. Он захихикал и подпрыгнул на месте. Круэлла непонимающе посмотрела на него:
 - Ты что, дорогой?
 - Я же говорю, она возле дуба. Страдает. Пойдем, утешим деточку.
 Подавив в себе в очередной раз дикое желание его убить, Круэлла покорно плетется следом.
 Эмма Свон действительно сидит на земле возле огромного дуба, и плечи ее сотрясаются от немых рыданий. Круэлла недоумевающе смотрит на нее, чувствуя, как по телу разносится волна негодования. Сентиментальная дурочка, сбежала от них только чтобы поплакать в лесу под деревом по своему Капитану с плохо подведенными глазами. Вот недотепа! Как хорошо, что она, Круэлла, отличается от этих странных, безликих и примитивных людей – сонма добродетели и радости.
 Они останавливаются в нескольких шагах от бывшей Спасительницы. Волосы Эммы совершенно разметались и запутались, а сама она выглядит как наркоман с ужасной красной подводкой под глазами.
 Де Вилль саркастически осматривает ее с головы до ног и вновь разочарованно вздыхает про себя: и эти ограниченные людишки еще называли ее, гламурную королеву, гения моды, воспевателя стиля, полной безвкусицей. Ну и ну! Как же теперь, по их мнению, выглядит их любимая Эмма Свон?
 Ей отчаянно хочется пнуть свою убийцу ногой, но присутствие Голда сдерживает ее от этого. Поэтому она просто внимательно смотрит на теперь уже лежащую подле дуба Свон и тихонько хихикает про себя.
 Голд вплотную приблизился к Эмме и захихикал своим неповторимым особенным смехом:
 - Темная, сейчас не время лежать на травке. Вставай, нас ждут великие дела, дорогуша!
 Женщина поднимает на него взгляд, полный ненависти:
 - Пошел вон! Я герой, и не поддамся на твои провокации! Уходи!
 Вновь захихикав, Румпель шепчет ей в самое ухо:
 - Чем больше ты сопротивляешься, Эмма Свон, тем больше гуляет вокруг тебя Тьма. Молодец, дорогуша, так и нужно. Мне нравится наблюдать за тем, как ты борешься. Эмма кусает губы, кидая попутно злые взгляды на демона из своей головы.
 Разозленная тем, что о ней опять позабыли, Круэлла тоже подходит ближе: - Думала от нас можно убежать, дорогая?
 Холодное дуло пистолета приставлено прямо к ее лицу, но экс-Спасительница, только улыбается:
 - Ты все еще думаешь, что можешь кого-то убить, Долматинка? Правда?
 Круэлла со злостью швыряет оружие на землю, себе под ноги. Стиснув зубы, заставляет себя сдержаться, чтобы не пнуть таки эту мерзкую Свон. Как же она ненавидит оставаться в дураках. И какая же она и вправду глупая, если думала, что это сработает!
 Поняв, что лежать на земле дальше вообще нет смысла, Эмма встает и сверлит их с Темным злым взглядом:
 - Я не сдамся просто так, Румпельщтильцхен. И не надейся!
 - Это похвально, мисс Свон – довольно кивает мужчина. – Но и я не отступлю, не жди. Мы, Темные, привыкли добиваться своих целей, дорогуша. Для этого у нас есть много способов.
 - Злодеи тоже – уверенно подхватывает его Круэлла.
 Эмма смотрит на свою противницу с явным сарказмом:
 - Да? И что? Получилось найти свой  счастливый конец? Автор написал его для тебя?
 - Я собираюсь его найти, Темная – парирует Круэлла. – Я не привыкла останавливаться на полпути. А Айзек кормит червяков подле моей могилы. Бедный Айзек. Это страшно, когда маленький гнусный писака думает, что он Создатель. Ничем хорошим это не заканчивается.
 Эмма так резко кидается вперед, что Темный и Де Вилль отлетают от нее в разные стороны. Но, быстро поднявшись на ноги, бегут следом:
 - Ты что это придумала, Свон? Думаешь победить нас? – хохочет Круэлла. Она едва преодолела в себе желание пнуть жертву ногой, как появилось еще более сильное – схватить Спасительницу за горло и раздавить эту тонкую шейку. Посмотрев на бегущего рядом Румпеля, она поняла – Темный поможет.
 - И выиграю! Я одержу победу над Тьмой и над вами! – бескомпромиссно заявляет бывшая Спасительница, шурша ногами по ковру из листьев.
 Ее почти безумный взгляд устремлен вперед, она отчаянно ищет кого-нибудь, кто бы был способен помочь. Раз уж здесь нет ее семьи, она сама доберется до Камелота, освободит Мерлина и будет спасена. С родными поговорит потом, когда вернется.
 Вдруг на горизонте, Эмма видит кого-то, кто так же отчаянно бежит по ковру из увядших листьев. Она замечает рыжеволосую девушку в синем платье и с луком в руках. Девушка ни на что не смотрит, не перед чем не останавливается, а только торопливо шагает по лесу, как человек, который точно знает, что ей нужно.
 Эмма вдруг ощутила прилив мощной энергии. Это – то, что ей нужно. Может быть, эта незнакомая девушка не откажется ей помочь, или хотя бы расскажет, как добраться во владения легендарного короля Артура.
 Она бежит, бежит навстречу той рыжеволосой незнакомке, и, едва поравнявшись с нею, что было духу, кричит:
 - Эй! Остановитесь! Я прошу помощи! Мне нужно знать, как добраться до Камелота.
 Девушка оборачивается. Ее зеленые глаза подозрительно сверкают:
 - Я тоже туда иду.
 Эмма едва не сошла с ума от радости. Надо же! Она спасена!
 - Тогда пойдем вместе! Мне нужна помощь!
 В эмоциональном порыве, она поднимает руки и…
 Из ее ладоней вырывается какой-то светящийся шар, молниеносно бьет в незнакомку, и та оказывается лежащей на земле.
 Эмма в ужасе подбегает к женщине, склоняется над ней и отчаянно трясет ее за плечи…

                … Круэлла непонимающе смотрит на подпрыгивающего и танцующего Румпеля. Его маленькие глазки горят огнем, а ручки выделывают какие-то невероятные па. Да он, должно быть, окончательно рехнулся!
 - Румель! Объясни, что происходит? Кто эта рыжая? – требует злодейка.
 Темный торжествующе смотрит на свою товарку:
 - Это – Мерида. Та, что нам поможет, дорогуша.