Вне игры

Любить, а не играть в любовь.
Сложные были дни... Ходил не там, не с теми общался... Чувствовал на себе негативное влияние. Когда это случается, не сразу даешь правильную оценку происходящему, а только потом, со временем... Не сразу можешь освободиться...
Меня звали опять в тоску... Точнее – в поэтизацию печали... Грусть, разочарование, уныние, одиночество, болезни – что еще можно там найти? Легче всего опять оказаться в этом, пожалев себя, обидевшись на весь мир... Легче всего, упиваясь тоской, говорить о несправедливости, непонимании... Но это тупик.
Лучше жить любовью. Как бы это порой ни казалось безответно, тяжело – все совсем не так... Безответность и тяжесть – образы, созданные игрой в любовь. Ответы же любви всегда есть – просто их нужно уметь видеть и благодарить за них...
Все здесь – игра. Но настоящая любовь не терпит игры. Искренность чувств измеряется отсутствием театра переживаний. Я игрок и привык к спектаклю жизни, но самое высокое чувство лишило меня всех ролей вместе взятых сразу и бесповоротно. Перестали интересовать актеры, театры и репертуары, которые они могут предложить.
Вернулся к исходному своему состоянию. Так было в детстве. Я опять дома. Солнечный свет. Чувствую, что могу быть счастлив. Очевидно, не полностью. Понятия «полного счастья», наверное, здесь нет. Но есть близость к нему. В этом-то и дело. Радуюсь тому, что люблю, а не смакую, словно гурман, печаль по этому поводу. Общаясь в эти дни со многими такими гурманами, я не нашел ничего, кроме презентаций несчастной любви, пускай даже изысканных и утонченных, но таких обреченных... Уверен в том, что эти люди вполне осознано обманывают себя. Они так делают, заведомо зная все наперед, зная и смакуя. Я тоже был одним их них, когда играл. Предложи им любовь – никто не захочет ее принять, никто из них не будет знать, что делать с ней –  все, как один, захотят вернуться в привычное состояние тоски и печали. Ведь печалиться легче, чем любить. Печаль обращена лицом в себя, а любовь – к миру. Их интересует не любовь, а кайф от сознательно созданной ими самими собственной обреченности. Они больше ничего не умеют и не хотят учиться. Зачем упиваться обреченностью? Зачем сознательно оставаться в неведении? Только ради игры, которая уже сотни лет водит нас, словно слепых котят, по кругу.
Но я понял, зачем была дана нам эта игра... Осознав ее абсурдность и выйдя за ее пределы, словно из круга, можно ощутить свободу. Свобода – не в игре, а в выходе из нее. Пока ты играешь, должен принимать правила. Это ли свобода? Свобода – в любви, которая сама высшее правило и закон, а значит, не нуждается в правилах. Если по-настоящему любишь, то не чувствуешь любой зависимости. И разве не в этом истинное счастье?
Поэтому лучше не играть. Лучше –  любить и радоваться любви (пускай и безответной со стороны определенного человека), чем играть в печаль от того, что так «обреченно» любишь... Я не хочу наслаждаться  своей тоской от неразделенной любви и носиться с этим чувством, словно обиженный и непонятый романтик-неудачник. Не хочу обвинять весь мир в собственных неудачах, которые, сказать положа руку на сердце, зависят только от меня самого.    
Я люблю потому, что хочу любить и быть свободным. Я люблю, потому что теперь твердо знаю: настоящая любовь не бывает безответной. Разнообразны ее проявления. Свобода и заключается в умении видеть это.
октябрь 2015