Родственные связи

    Боунстелл сидел в рекреационной зоне и глядел на восход Сатурна сквозь стекло самого большого купола станции. Стекло было кристально прозрачным; казалось, воздух сам удерживается вокруг гуманоида, создавая маленький островок жизни среди льдов и сурового спокойствия Титана.

    Космонавт медленно перекатывал в руке два стеклянных шара. Они равномерно обращались относительно друг друга. Секунда за секундой. Спокойное размеренное движение. В то же время движение Сатурна на небосводе, начавшееся столь стремительно, стало замедляться, и вскоре планета как будто бы застыла между ледянными скалами.

    Боунстелл медленно вдохнул и выдохнул. Настало время следующей интервенции на Землю. Если, конечно, будет принято решение, что это необходимо. Предстояло много работы.

    В рекреационной зоне появился второй гуманоид, весь его вид говорил о том, что он сильно раздражен.

— Слыхал, что они удумали? Летят на Марс. На мой взгляд, это последняя капля, — сказал он, потрясая зажатыми в руках бумагами с обширными статистическими данными.
— Ну а что ты хотел, Чесли? — сказал Боунстелл, не отрываясь от пейзажа. — Мы же синхронизовали время как раз потому, что они высадились на Луну. Это же был наш последний триггер. Чесли на секунду замер и, задумавшись, посмотрел на открывающийся пейзаж, затем снова обратился к своему коллеге:
— Ну да, хорошо, что ты догадался, что время Земли нужно замедлить ещё немного, а то пока мы синхронизовались бы, чёрт знает, сколько всего ещё могло там у них произойти. А ведь сегодня должен был быть день первого осознанного контакта.
Он всплеснул руками и резко опустился в кресло.

    Уже целых три года двое молодых ученых болтались на далёкой станции со своим проектом «Братья по разуму».

    Проект стал возможен благодаря гениальному профессору и научному руководителю Боунстелла, который некоторое время назад весьма далеко продвинулся в понимании Вселенной. Боунстелл в то время был порядком замучен новыми теориями времени и пространства и находился в лёгкой фрустрации.

    Поэтому, усмотрев в формулах профессора возможное практическое воплощение, он сразу ухватился за возможность разнообразить свою карьеру. Было понятно, что, немного поработав над инструментальной частью, они с профессором легко смогут изменять течение времени в отдельно взятых участках пространства. В связи с тем, что в ту пору Боунстелл читал много газет об экономической ситуации на планете, у него появилась интересная мысль. Что, если не колонизировать привлекательную с точки зрения ресурсов и положения звёздную систему, а заселить её другими разумными существами, а потом наладить с ними сотрудничество. Кроме возможного удобства освоения планеты, да и звёздной системы, окружающей её, это позволяло также провести массу интересных наблюдений и опытов.

    Солнечная система была взята за основу, и, после некоторых приготовлений, время в ней было ускоренно в несколько раз, за исключением маленькой станции на Титане. В течение этого эксперимента учёные уже несколько раз замедляли время Земли до своего, чтобы провести различные замеры и подрегулировать культуру людей.

— Пойдём готовиться к вылету? — спросил Чесли, вдруг умерив свою нервозность.
— Да не торопись, никуда не денутся эти «люди», – последнее слово Боунстелл произнёс на одном из земных языков. — Я пойду ненадолго в архив, а ты приготовь ужин. Тогда и решим.

    Приготовить ужин в общей сложности означало выбрать меню и подождать, пока машины всё исполнят. А вот архив – он и есть архив. Боунстелл медленно спускался в него по винтовой лестнице. Он не стал включать компьютер со всеми отчётами и статистиками, он и так всё помнил, да и, оказывается, толку от этого было мало. Подойдя к рядам полок, он стал осматривать экспонаты, которые были выставлены здесь для большей наглядности в хронологическом порядке.

    Вот в пробирке плавали белки и нуклеиновые кислоты. Вот план ядерного удара для зачистки планеты от динозавров. Боунстелл усмехнулся «первой несостыковке».

— Слава великой симметрии, вовремя спохватились, зато заодно повысили радиоактивный фон, — произнёс он, потирая подбородок, и продолжил нараспев, как будто ставя крестик на ведомости, — как и планировалось.

    Далее лежали различные вещи, связанные с первыми млекопитающими и приматами. Эта полка заканчивалась первым колесом и фотографией его изобретателя. «Забавно, что мы случайно засекли его, но это, конечно, чистая формальность и шутовство», — подумал Боунстелл и вслух тихо добавил:

— Ну и рожа.

    Пройдя несколько стеллажей, Боунстелл остановился и вздохнул. Перед ним лежали планы подготовки Иисуса Христа с фотографиями и всеми до единого гвоздями, которыми он был прибит к кресту. Постояв немного, он двинулся дальше вдоль экспозиции, демонстрирующей результаты социологических исследований, в которой были представлены результаты борьбы с культами и религиозным фанатизмом. Тут были размещены в основном фотографии возможных мессий, мракобесов и ярых фанатиков, двигавшихся к власти, планы по их перемещению в наиболее незаселённые районы, ну и, конечно же, отчёты о результативности таких операций, которая, в основном, была не велика.

    Затем шли ещё стенды, посвящённые науке и культурной жизни в Средневековье, Новое время, Новейшее время, разные эксперименты и просто смешные находки и артефакты. Боунстелл медленно двигался к концу экспозиции, слегка задержавшись над «Капиталом» Маркса и его сравнениями с изначально внушавшимися Марксу идеями.

— Всё-таки многое уловил. Но есть недоработки, – проговорил Боунстелл с интонацией коммунистических вождей.

    Идя дальше, Боунстелл задумался: «Пожалуй, ни в коем случае, никогда после сложившейся ситуации нельзя показывать это людям, нельзя также, чтобы они сами долетели сюда и нашли всё это. Придётся вывезти подальше». На этой мысли Боунстелл упёрся в конец экспозиции и затем решительно промаршировал в её начало.

— Мда, — произнёс он и, погасив свет, поднялся по лестнице обратно в коридор. Он медленно прошёл в столовую, полностью поглощённый своими мыслями, и всё в той же задумчивости сел за стол.

    Чесли, уже сидевший там, пожелал ему приятного аппетита и принялся было жевать, но, не услышав ответного пожелания, поднял глаза от тарелки:

— Где ты витаешь?
— Я думаю, мы что-то упустили в самом начале, когда они только выползли из своих пещер, - отозвался Боунстелл, — или, может, даже раньше?
— Тебе легко так спокойно об этом говорить, — проговорил Чесли слегка язвительным тоном. — Твоя-то часть работы выполнена безукоризненно.
— Не бесись. Мы же совместно принимали решения по антропологической части программы. Да и если они полетят на Марс, я уже не знаю, как ускорить их время так, чтобы они этого не заметили. К тому же, они уже подобрались к некоторым парадоксам, которые получаются из-за того, что вся Вселенная за пределами Солнечной системы живёт в другом ритме.

    Чесли хмыкнул, и они продолжили трапезу. Но Боунстелл всё так же находился глубоко в своих мыслях. Как только они оба покончили со своими блюдами, взяв стакан воды, Боунстелл встал и начал ходить вдоль стола.

— Суммируя, можно сказать, что создание жизни, приемлемые условия для её развития и ускорение времени прошли успешно. Разум также появился, стоило нам лишь немного помочь местным приматам. Сельское хозяйство и первые цивилизации тоже прошли вроде бы успешно. А вот дальше всё пошло не очень.
— Древние греки, пожалуй, были ещё ничего, — вставил Чесли.
— Да, но чёртов монотеизм! — Боунстелл всплеснул руками. — Почему они не смогли найти ничего более удачного для объединения и просвещения народов. А мы ведь пытались остановить его, но все эти идеи про братство, любовь и ценность человека только помогли сформироваться основным религиям. Они же даже написали Новый завет после нашего посещения. Как они смогли всё так извратить? Всё-таки что-то пошло не так с самого начала.
— В любом случаи опыты с социализмом прошли интересно. Мы хотя бы получили ценные данные, над которыми теперь можно поработать. Да и человечество вроде извлекло немного из этого.

    Вдруг раздался вибросигнал карманного компьютера. Подняв его с прозрачного стола, Боунстелл быстро пробежался по тексту высветившегося сообщения и медленно сел рядом с Чесли.

— Ну что там? – спросил Чесли, всё это время не отрывавший взгляда от своего напарника.
— Ракета на Марс стартовала.

Повисла Тишина. И время как будто совсем остановилось.

— Вот и лететь не пришлось, а ты торопился, — продолжил Боунстелл.
— Ты уверен, что стоит закончить на этом?
— Во всяком случае, я дальше заниматься этим не буду. И ох как я надеюсь, что никто не будет.
— Знаешь что, - Чесли слегка улыбнулся. – После того, как напишем отчёт об экспериментальной части работы, я предложу новый план проекта. Назову его «Плевок». Мы полетим в новую звёздную систему. Найдём подходящую планету, и, после того как мы высадимся и всё проверим, я просто плюну себе под ноги, а потом мы слегка всё подогреем.

    Боунстелл тоже заулыбался и, посмотрев Чесли в глаза, подытожил:
— Надо только найти планету подальше от Земли. Чтобы люди не смогли добраться до своих более счастливых братьев.
И они расхохотались.