Паразиты - Каламбур Часть 2 Глава-4 Нежданная встр

Глава 4
Нежданная встреча

Респект вернулся домой поздно, он закрыл дверь на все замки, задвинул ставни, и взвел все охранные заклятья, если кто-то попытается к нему вломиться, умрет на месте. Он упал в широкий кожаный диван, скинул запыленные сапоги, портянки бросил рядом с камином, чтобы сушились, и, разминая одеревеневшие мозоли на ногах, стал напряженно  думать. Его терзали ураганы эмоций. Первое, что его беспокоило, это вонь от портянок, они стали сохнуть, наполняя помещение дивными ароматами. Наколдовав что-то типа запаха луговых цветов, Респект принялся дальше массировать ноги, втирая в них мази, его мучил артрит. Запах луговых цветов не помог, он смешался с запахом портянок, и вонь заметно усилилась. Выругавшись Респект отодвинулся от огня, чего ему делать никак не хотелось. Эти чертовы подземелья, они никогда не нравились магу, они всегда   отталкивали  его, и не внушали никакого энтузиазма. Респект никогда не был авантюристом, ну может быть в юности, когда ни с Дормидонтом хотели изменить мир, да что тут говорить, это Дормидонт внушал ему идеалистические идеи равенства и братства, справедливости и чести, и почти что сделал таким же неудачником как и он сам. Дормидонт. Обладая таким талантом и такой магической силой, он отверг прелести власти, он отверг карьеру, он отверг общество, которое дало ему образование, работу, которое вырастило его, заложив моральные принципы, он отверг все это. Правильно совет отстранил его от ключевых проектов, сослав на дальние рубежи, где он продолжил морально разлагаться.
Респект налил себе стаканчик Кородиильского бренди, который везли в Фаэрун за провинции Сирадиила - Моровинда. Бренди отличался терпким вкусом и отменой крепостью. Респект выпил стакан залпом и не закусывая погрузился в полудрем. Сегодня он предал друга, хотя почему предал, это Дормидонт предал все человечество, предал совет, заключил непонятные союзы с дроу, врагами всего живого. Этот Дормидонт подорвал традиционную школу магии идеями дерьмократи и гласности. Очень не скоро удастся выбить эту дурь из голов студентов и профессуры УниГо...
- Тьфу! - выругался Респект, - почему УниГо, - пробормотал он себе под нос, - мой университет НеУМ, говно - надо вымывать...
Респект злился, он злился на Дормидонта, который так подло поступил с дерьмом, он злился на совет, который уговорил его уничтожить Дормидонта, он злился на Леадера, которому приспичило в открытую конфликтовать с Дормидонтом и строить второй реактор, он злился на обстоятельства, которые заставили его сделать то, что он сделал. В общем-то он просто искал себе оправдания, он убил друга, пусть предателя, пусть говно, но друга, тот ничего плохого не сделал ему лично, а до последнего верил в дружбу. Почему совет отправил именно его убивать Дормидонта. Респект вздохнул и мрачно присосался к бутылке, оставив теперь уже ненужный стакан. Алкоголь естественно не помог, стало еще хуже, и чем сильнее напивался Респект, тем сильнее его терзала совесть.
- Все успокойся! - проговорил он, разговаривая сам с собой,  - ты убил предателя, он ставил под угрозу само существование человечества, ты предотвратил гибель миллионов неповинных существ во всем Фаэруне, ты должен гордиться.
Вот только гордиться как раз и не хотелось, а на душе была такая-то неуловимая тоска и горечь, было плохо. Респект все же надеялся, что Дормидонт останется жив, он не стал спускаться в образовавшийся проем, он не стал искать его останки, но от этого легче не становилось. Респект понимал, что выжить под действием тех заклятий, которые использовал Дормидонт просто нельзя, скорее всего  он сгорел внутри этого магического столба из огня, молний и льда, который сам и вызвал. Пути назад уже не было, а совесть она как хомяк либо спит, либо грызет. Все проходит, и это пройдет. Респект успокаивал себя, как мог, но где-то в глубине он понимал, что убийство друга навсегда окропит его руки кровью.
- Да какого черта! - взвизгнул Респект и вскочил с места, но алкогольное опьянение и сила тяжести немедленно усадили его обратно, - Я его не убивал, он сгорел от своих собственных заклятий, он сам хотел обмануть меня!
От подобного самообмана на душе стало погано и склизко, эти жалкие оправдания не вернут Дормидонта, и не поворотят вспять время, в ту далекую безоблачное юность, когда они с Дормидонтом, два выпускника академии, два боевых мага, два друга, очищали дальние рубежи от нечисти, орков и великанов. Респект отчетливо видел лежащего     перед ним, закованного в метал Дормидонта. Он не молил его о пощаде, он говорил что-то... Да что это с ним, почему избавив мир от предателя, Респект так мучается, что он сделал не так, он уничтожил говно, причем вселенское говно, Дормидонт слишком увлекся этой запретной магией, она рушила устои и покон мира Забытых Королевств, это могло привести к апокалипсису. Теперь, правда, все в прошлом, теперь все буде по-другому, совет разберется с Леадером, все проекты по говну заморозят, а уж он лично проследит, чтобы о них забыли навеки. Совет непременно изберет его главой, и тогда он ударит по дроу, он уничтожит дроу, и в Фаэруне настанет мир и покой. Дроу всегда были причиной многих неприятностей, истребив их, он получит расположение Аластриеэль, а это новые горизонты торговли и сотрудничества.
Все равно на душе у мага было как-то не хорошо, фактически он устранил обоих конкурентов в борьбе за власть, нынешнего председателя и его первого соперника Дормидонта, который неминуючи сверг бы Леадера в скором времени. От осознания этой мысли становилось очень противно, он не хотел власти, просто, так сложились обстоятельства, он не искал способа встать у руля, ему не нужен был совет, он ученый, а не политик, но так уж случилось, что именно ему довелось остановить говномага Дормидонта.
Тут он почувствовал какое-то непонятное покалывание в затылочной области, и только через несколько минут понял, что это по каналам пси связи кто-то пытается установить с ним контакт. Респект насторожился, чтобы пропустить пси сообщение ему придется вывести из действия ряд охранных заклятий, а этого в сложившийся ситуации ему делать совершенно не хотелось. Прессинг пси излучения усиливался, выругавшись, маг стал снимать щиты от ментального влияния. Если можно так выразиться стук в голову стал просто невыносим, Респект, наконец, закончил с охранкой и пропустил через себя флюиды пси излучения. Его разыскивал Анальгин, один из членов совета, мысли его были очень тревожные.
"Что случилось? - спросил Респект настраиваясь на позитивный лад, - надеюсь, никаких проблем с Леадером не возникло!"  Повисло молчание, пси молчание оно не простое, помимо того, что это есть ментальная тишина, это еще как-то давит. "Случилось брат! - согласился Анальгин, - С Леадером не все так гладко вышло, он сбежал".  "Что? - рассвирепел Респект, - Я угандошил Дормидонта, а вы говорите, что весь совет не смог справиться с одним магом?" - Респект был в бешенстве. "Все не совсем так, - оправдался Анальгин, - он обхитрил нас, мы ждали от него атаки, нападения, или адекватной зашиты, мы подавили его ментально, можно сказать уничтожили его личность, он не помнил кто он, не помнил ни одного заклятья..." Респект перебил Анальгина: " Ты хочешь сказать, что он ушел? " - Снова тишина. "Не совсем так, поскольку от наших атак он превратился в овощ, мы задействовали лучших пси магов, все кто хоть что-то понимал в телепатии был нами собран в соседнем зале, рядом с тем, куда мы пригласили Леадера..." - Респект был просто в шоке - "Вы пригласили тех, кто что-то понимал, или лучших?" - его гневу не было предела. "Лучших, - посетовал Анальгин, - но у этой гниды был в запасе какой-то трюк, - после того, как его личность претерпела изменения он просто исчез!" - Анальгин тяжело вздохнул мозгами, если конечно можно так выразиться. " Тоесть ты говоришь, что он сбежал, как такое возможно, там же были лучшие пси маги, лучшие телепаты, так почему же они не проследили его путь, он куда-то прыгнул, это по-любому, неужели из всех магов не нашлось ни одного, кто смог бы выследить его?"  Анальгин снова вздохнул: " Не смогли, у него был трюк, я же говорю, какая-то защита на подобный случай, он исчез, а след мы посмотреть не  могли, из-за ментального взрыва, тот по-видимому  взвел какое-
то заклятье, очень сильное, на случай подобный тому, что с ним случился, он это все предвидел, ментальный взрыв не просто вывел из строя  всех магов, но есть и жертвы, ну ничего непоправимого, скопытилось несколько подмастерий, один маг превратился в растение, вполне может быть, что это было заклятье зеркало, или просто пси бомба, или и то и другое, естественно совместно с джампом!" - Анальгин замолчал. "Тоесть я правильно понял, где он вы не знаете и теперь уже, наверное, и не узнаете!" - Поинтересовался Респект. "Да!" - однозначно ответил Анальгин. "Охренеть! А если он скоро очухается и решит жестоко мстить, он не оставит в совете никого в живых!" - отрекомендовал Респект. "Он мертв, как личность, мы постарались стереть его память!" - немного помедлив, ответил Анальгин. "Угу - согласился Респект, - вы и убить его хотели, а он ушел, словом, если в скором времени пропадет кто-то из совета, я не удивлюсь! - Созывай общий сбор, в тихом месте, я скоро приду, и мы обсудим сложившееся положение дел, а положение это чрезвычайное!" Анальгин, заикаясь, выдал в эфир: "Это еще не все!" Респект молчал, он уже понимал, что ничего хорошего ждать не остается, он был готов ко всему, но только не к этому. "Серебряная Луна уничтожена!" - отрезал Анальгин. "Тоесть как, до нее, наконец, добрались полчища орков, а как же Аластриэль?" - удивился Респект. "Это не орки, это говно!" - проговорил Анальгин. "Как говно?" - не понял ректор. "Так говно, кто-то взорвал в Серебряной Луне мощнейшую говнобомбу, столько народу полегло, ужас, о госпоже Аластриель нет ни каких сообщений, леса больше нет, там теперь необитаемые территории, там ничего теперь нет, мало того, что вся магия там мертва, так там еще все выгорело, говно после детонации загорелось. Мы считаем, что это дроу!" - отрапортовал Анальгин. "Почему дроу?" - удивился Респект. "Да потому что только у дроу есть говнобомба, и они применили ее в войне!" - отрезал Анальгин. "Так понятно, срочно собирай всех, я скоро буду!" - Респект прервал контакт. Псионические связи немедленно разорвались, и Респект второпях снова взвел охранные заклятья.
Дроу напали на Серебряную Луну, этот факт не то что обеспокоил Респекта, он просто был обескуражен, такая явная агрессия, говорила только об одном, дроу развязали войну, не исключено, что скоро падет Мефрилл Хал, заваленный говном, и выжженный дотла сероводородом и метеном. Дроу добрались до Серебряной Луны, это уму не постижимо, Аластриэль больше нет, это, по крайней мере, немного пугало. Если лунные эльфы не смогли устоять против говна дроу, то что говорить о разрозненных королевствах людей, которые падут даже не дав дроу ответного удара, и все из-за говна. Респект в этот момент очень сожалел, что он убил Дормидонта, но ничего, скоро и у него будет говнобомба, и он уничтожит дроу, говно искоренить до конца не получится, это тоже не радовало. Хотя тут вставал другой дипломатический вопрос, вопрос сдерживания, неотвратимость ответного удара могла спасти человечество от злобных дроу. Надо было торопиться, нужно было срочно собрать совет, и решить несколько вопросов, первый из которых состоял  в оказании выжившим Эльфам хоть какой-то помощи, надо было не допустить гуманитарной катастрофы, и показать всем, что люди готовы к конструктивному диалогу, надо было выставить дроу как бездушных кровожадных тварей, которыми, по мнению Респекта, они и являлись. Империя Прианы - это империя зла, надо было всячески поддерживать ту идею в сердцах жителей поверхности, и тогда все племена и королевства, да что там говорить, все расы выступят единым фронтом против дроу.
Хотя это даже хорошо, что Серебряная Луна погибла, это хорошо, что Аластриэль   больше нет, дроу сделали грязную работу за место людей, Респект однозначно полагал, что интересы эльфов неминуючи пересекутся с интересами людей, и неизвестно как все тогда обернется, а так дроу нанесли первый удар, и то развязывало Респекту руки. Да если бы дроу не взорвали говнобомбу в столице лунных эльфов, этот процесс надо было бы  спровоцировать.
События развивались как нельзя лучше, Респекту как никогда везло, при сложившихся обстоятельствах он возьмет власть без крови и объединит Фаэрун. Одним мощным ударом он сотрет с лица Забытых Королевств всё подземье, вместе со всей мерзостью, что там обитает, он как миссия, как лучик света в темном царстве, он есть закон. Респекту чертовски понравилась эта мысль: "он есть закон", так и будет, он в этом не сомневался. Всё это из-за того, что Респект не знал принцип диалектического материализма, он не учил политэкономию, и комсомольские руководители всегда не доверяли ему, поэтому, Респект не мог взглянуть на себя со стороны, и не мог понять, что  он стал редкой гнидой.

Элистраи танцевала на торговой площади Сшамата. Когда Лос увидела, это непотребство, она пришла в ярость, танцовщица позорила темный пантеон, фактически она позорила Лос. Паучья королева направлялась посмотреть, как идет возведение её капища, алтаря Лос, но то, что она увидела, её просто взбесило. Естественно никакого строительства не велось. Гастарбайтеры из солнечного Таджикистана давно забросили шпатели и раствор, который, судя по всему, застыл уже очень давно, и напевая песни о своей далекой родине били в бубен, приговаривая «Бей бей барабан, за родной Биробиджан», а Элистраи танцевала. Легкое, мягко говоря, просвечивающее платье слабо скрывало прелести темнокожей, грациозной красавицы, а вонючие таджики эти "енималз" таращили свои бесстыжие глаза, и улюлюкая подбадривали танцовщицу. Следует отметить, что Элистраи была хороша. Полная грудь правильной формы остыми холмиками просвечивалась через воздушную ткань платья, вздрагивая при каждом движении, совершенно правильной формы ноги и бедра, могли вскружить голову любому мужчине. Она двигалась как кошка, она действительно была прекрасна, каждое её движение несло в себе нечто большее, чем просто перемещение в трехмерной системе координат. Это был танец Элистраи, многие смертные отдали руку, чтобы увидеть это.
Естественно Лос не одобряла, она не видела смыла крутить ляжками (Автор юморит -  Shakira - hips don't lie) которые почему-то не врут, перед толпой вонючих мужчин, которые... ну это больная тема для нее. Лос внимательно следила, как Элистраи перебирает ногами и томно изгибается под довольные возгласы толпы. "Как шлюха!" - подумала Лос. Нет, не то чтобы она завидовала Элистраи, Лос была изящной женщиной, она имела идеальную грацию, изящную талию и правильные формы груди и бедра, Лос была красива, и она это знала. Только не было в ней того тончайшего женственного шарма и обаяния, не было чарующий женственной ментальной тонкости, не то что она был мужиковата, нет, тут дело в другом, в ней чувствовалась сила, мощь, и любой мужчина в присутствии Лос ощущал себя мерзким червем, которым, по мнению паучьей королевы, являлся любой самец. Глядя на Лос вполне можно было сказать, что при всей своей грации, хоть она и прекрасна, но редкая гнида, а Элистраи, да что Элистраи, та, когда надо, могла быть и серьезной и опасной как гадюка. Вот только когда они стояли рядом с паучьей королевой, было ясно, кто из низ обладает большим могуществом. Кто из них с яйцами. Лос ждала, а Элистраи, судя по всему, не торопилась  заканчивать свои обворожительные па, и когда она начала пританцовывать мазурку, под напевы таджикских гастарбайтеров, Лос не выдержала и легонько захлопала в ладоши. Танцовщица остановилась, на площади повисла гробовая тишина, таджики уставились на Лос, еще не понимая, кто перед ними. Да что вообще могли понимать таджики в иерархии темного пантеона.
- Браво!! - громко сказала Лос сухим, пресным, ничего не выражающим голосом. - Бис!
- О, сестра! - взвилась Элистраи, у неё явно было хорошее настроение, в отличии от Лос, которая должна была закончить  усмирять темный пантеон, и наконец-то отправить армию на разгром империи Прианы Первой.
- Отлично танцуешь, - без доли иронии заметила паучья королева, - тебе бы в цирке выступать, в бродячем. - Лос заметно злилась, но, понимая, что великие не должны показывать слабости смертным, она сдержалась, и обращаясь к таджикам заорала, зычным, атаманским голосом, - А вы ребятушки что тут расселись, никак работы нет, так я вас сукиных детей научу родину любить, - Лос растопырила пальцы, и развила руки в разные стороны. По рукам пробежали молнии, да так искусно, она сделала этот трюк, что ей позавидовал бы не только маг психопат Синистр, сбежавший из санаторно-курортного учреждения, но и сам Никола Тесла. - Сука, падло, а ну живо строить! - Ревела она, посылая молнии в задницы зазевавшимся гастарбайтерам. Таджики рассыпались в разные стороны, получая травмы разной степени тяжести, термические ожоги задней, нижней части тела. - Строить падла, на, часовню строить, это вам часовня на, а нука полюбили свою работу.
Таджики с озверелым остервенением бросились разводить застывшую бетонную смесь, круша ломами все на своем пути, они явно стремились показать Лос, что они не зря едят свой хлеб, и что, наверное, нужно перестать тиранить их молниями.
- Сестра, сжалься над беднягами! - попросила Элистраи, - Это я виновата, я сама решила показать недостойным, заблудшим овцам в чем прелесть танца.
- Заодно и найти себе приверженцев! - иронично заметила Лос.
- Ну что ты, в этом ничего плохого, вон Ваэрон, Сальветарм и Кьярансалли вовсю проповедуют свои мировоззрения и создают конфессии.
- Ну, это временно, - проговорила Лос.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Элистраи.
- Ладно, - проговорила Лос, которой уже начинало надоедать ведение ненужной беседы.
- Ты зачем приходила, сестра, - вдруг спросила Элистраи.
- Хотела посмотреть, как идет строительство моей часовни.
- Ты довольна? - поинтересовалась Элистраи.
- Нет! - честно ответила Лос. - Тут еще нихрена ничего не сделано, вместо того, чтобы работать, рабы лицезреют твои прелести.
- Я хотела вдохновить работников на подвиг! - оправдалась Элистраи.
- Ну не знаю, на что ты их вдохновляла, - иронично заметила Лос, - но эти черные работают очень плохо, я думаю, их следует заменить на пленных свирфов, те будут работать намного лучше.
- Свирфы гордые! - заметила Элистраи, - не имея адекватной мотивации, они не станут работать.
- Я думаю, паучья плетка будет неплохим подспорьем в этом деле, а то таджики только и смогли, что заложить фундамент и сконстролить подвал, да и то, судя по всему, только из-за того, что они там живут.
- А где же им жить? - удивилась Элистраи.
- Дура! - констатировала Лос.
- Кто дура? - искренни, удивилась Элистраи.
- Ты дура! - отрезала Лос.
- Это еще почему? - удивилась танцовщица.
- А ладно, - бросила Лос, - что с тобой  разговаривать, все равно не поймешь, - она обернулась и направилась в сторону центральной площади Сшамата, чтобы навестить Ваэрона и его приспешника.
- Погоди, сестра! - остановила её Элистраи, - я что-то не пойму тебя.
Лос обернулась, на ее лице было выражено изумление, никогда еще Элистраи не перечила, ей, верховному божеству темного пантеона.
- Ты много говоришь, и ничего не делаешь, ты говоришь, что у дроу бардак, они  перестали подчиняться тебе, но посмотри, что ты делаешь, ты пропадаешь на много веков и не отвечаешь на их мольбы, ты приняла вид феминистки паука и исчезал в андердарке, без тебя дроу жили, они поняли, что ты не ответишь им.
- Они могли бы сохранить мне хотя бы верность! - злобно выругалась Лос.
- Не могли! - согласилась Элистраи, - они ничего не могли, без тебя темный пантеон начал разлагаться, пьянство и разгильдяйство Ваэрона и Сальветарма, сгубили его, Кьярансалли просто психопатка, она еще больше деградировала без тебя, мало того, что она некромант, она еще и полоумная, а Гаунадор просто говно. Без тебя темному пантеону конец, ты единственная, кто может сплотить нас в единое целое.
- Да? - задумалась Лос, лесть была ей приятна, но паучья королева никогда не была дурой, и не велась на такое.
- Но как к сильнейшей среди нас, - продолжала Элистраи, - к тебе появилось много вопросов, - почему, ты, когда приняла свой нормальный облик, не уничтожила Приану, и её говномага Иорика, почему ты не явилась в Мензоберранзан и не предотвратила распространение заразы дерьмократии, почему Дерьмодемон, свободно завалил нас говном, и до сих пор не понес заслуженного наказания. Почему ты не натравила не него Эррту, почему ты ничего не делаешь?
- Я делаю! - оправдалась Лос, - Здесь нельзя говорить о делах, - она указала на пыхтящих таджиков, спустимся в подвал моей часовни.
- А не проще уйти на ментальный уровень? - удивилась Элистраи.
- Нет, - отрезала Лос, - сейчас очень много развелось псионических магов, они, мать их, сканируют все псипространство, могут подслушать.
- Неужели ты боишься прослушки, - удивилась Элистраи, - ты сильнейшая среди нас, и не можешь противостоять псионикам?
- Могу, - огрызнулась Лос, - но береженого Лос бережет, а не береженного Эррту стережет.
- Интересное изречение, ты поэт сестра? - удивилась Элистраи.
Они спустились в подвал, Лос прикосновением с камню растопила его и замуровала вход наглухо, выгнав предварительно вонючих таджиков, посредством молний, следует отметить, что вонять в подвале меньше от этого не слало. Казалось, камень вобрал в себя запах немытых тел, сотен гастарбайтеров, и медленно, как губка отдавал её. Лос провела рукой изображая одно из движений тенсергрити (Автор юморно намекает на «психо-энергетические практики» Карлоса Кастанеды, пособие для начиающего наркомана) и вокруг них образовалась сфера непроницаемости теперь Лос была спокойна, ни один мудовый пси маг не будет искать ее тут, а если и найдет не сразу разберется что к чему, так что время на непродолжительную беседу у нее с Элистраи вполне хватит.
- Ты дурочка, Элистраи, - тепло проговорила, Лос, не то чтобы она испытывала теплые чувства к богине танца, но и врагами они не были, да и Лос вообще не может испытывать теплые чувства к кому-либо. Правда, Элистраи была женщиной, да еще и коллегой по опасному бизнесу, да еще и достаточно толерантной по отношению к самой Лос, и это её  успокаивало.
- Ты называла меня дурой, сестра? - искренне удивилась Элистраи, она не особо любила методы Лос, и не испытывала к мужчинам откровенного отвращения, она не была феминисткой, но она и не была размазней, и могла за себя постоять, она не боялась Лос.
- Не дурой! - тепло ответила паучья королева, - а дурочкой! В темном пантеоне недюжий раскол! Все тянут одеяло на себя, Каждый хотел бы стоять во главе, но увы, это смогу только я, только я смогу принять всю ответственность, и спасти пантеон от распада и заразы дерьмократии.
- И как ты это сделаешь, - удивилась Элистраи, - я знаю, ты могущественна, но  твоя магия бессильна против говна, а Иорик может вылить на нас этой субстанции очень много, что-что, а вот лить говно друг на друга дерьмократы умеют отлично! Еще они умеют хорошо воровать у своего народа, дурить головы гражданам. Дерьмократы намеренно уничтожают систему образования, чтобы никогда не смогла сформироваться критическая масса думающих и честных.
- Я это уже поняла, - согласилась Лос, - Тут дело мутное, я не могу позвать демонов, они не повинуются мне, мои силы против дерьмократии ничтожны, нам могла бы помочь Кьярансалли, её армии ходячих трупов победили бы армию дерьмомага Иорика, говно на мертвецов не действует, я создала драуков...
- Ты убила правящую элиту? - вскричала очаровательная богиня танца.
- А что ты так удивляешься, они хотели меня изнасиловать и покалечить, это не чиновники а извращенцы какие-то - парировала Лос.
- Ты должна была найти способ.
- Да бес с ними! - бросила Лос, -  тут дело другое, я так думаю, мы должны организовать наступление на Мензоберранзан, этот город всегда приносил мне одни расстройства и разочаровывал меня, пришла пора ему предстать перед моими очами и нести заслуженное наказание. Ну не в этом суть, я рассуждаю так, армия мертвяков будет нашим авангардом, им несрать на дерьмо, они сами почти дерьмо, так что магия Иорика не будет иметь на них никакого действия, мы уничтожим ударную группировку Прианы, в первых рядах пойдут и драуки, это страшные твари, а уж после объединенная армия Сшамата, которую мне натренирует Ваэрон.
- Он откажется! - возразила Элистраи.
- Я ему сделаю предложение, от которого он не сумеет отказаться!!! - проговорила Лос. - Тут дело даже не в Ваэроне, я тут узнала про Дерьмодемона это действительно демон, он не божество не и не теннар’ри, он что-то другое, он чужой этому миру, он пришел откуда-то издалека, и принес с собой дерьмократию, говногласность и вседозволенность. Я тут услышала песню простолюдинов, что они поют, они забыли язык дроу, говорят на межязыке поверхности, языке рабов, что они поют? Вот смотри: "лав из фри де ворлд юнайтет, лав ис фри айм со эксайтед, лав ис фри май контребъюшен, хейл де секшен революшен", это ересь, дерьмократия это зло. Особенно страшен этот Дерьмодемон, он пришел откуда-то издалека, оттуда, где беззаконие и хаос есть жизнь, я сама существо хаоса, но питаюсь только тем, что сама создаю. Этот Дерьмодемон не мог сам прийти в этот мир, и я поняла, как Иорик его вызвал, а может быть не Иорик а тайные, я не разобралась пока. Тут вообще все не понятно. 
- Как могло случиться такое?? - удивилась Элистраи.
- Очень просто, - ответила Лос, - Иорику попался в руки древний фолиант, но он не просто так нашел его, ему его подложили, и я догадалась кто!!!
- Кто, сестра, не томи!!!
- Гаунадор!!! - отрезала Лос.
- Гаунадор??? - переспросила Элистраи.
- Да именно он, я тут поразмыслила на этим и поняла, что только он мог это сделать, и мотивы у него есть, он самый низший из темного пантеона, большей частью его никто не уважает, а смешав с говном всех нас, он единственно выигрывает из этой ситуации.
- Но как? - удивилась Элистраи, - он сам чуть не погиб когда нас завалило дерьмом.
- Тут есть что-то еще, Гаунадор хоть и божество, но по-моему, он немного тупой!!!
- Это как понять! - напряглась Элистраи.
- По-моему Дерьмодемон вышел из под его власти, и попросту опрокинул эту гниду, а может быть и не он хозяин дерьмодемона, может быть это тайные фаэруна, может быть комитет трехсот работает, может быть они спровоцировали весь этот мировой порядок, если конечно они существуют! - отрезала Лос.
- Но как....
- Да очень просто, сила Гаунадора, хоть он и бог мерзости, но она в магии, говно уничтожает магию, равно как и все остальное, обосрать можно любое дело приложив минимум усилий, ломать не строить. Тут дело сложное, да к бесу бы лысому этого Гаунадора,  Приану и Иорика, я могла найти себе и других верных подданных, тут другое. Дерьмодемон вышел из под контроля Гаунадора или других своих хозяев, такое бывает часто, по-моему, как только появился, так и вышел. Гаунадор никогда не признает, что это он спровоцировал появление дерьмократии, он сам боится. Я думаю что кто-то через Гаунадора, всем этим управляет. Я не знаю чье это влияние, но это что-то настолько могущественное, что даже я не могу постичь его. Очень опасно все это, а Гаунадор еще нас в этот блуд втравливает. За подобные экзерсисы с него можно спросить. Так что стремления Гаунадора расширить свое влияние вылились в очень не хорошую тенденцию. Дерьмодемон, как и любой демон, страшная тварь, он не остановиться пока не завалит дерьмом все подземье. Загадив тут все, что только можно, он двинется на поверхность и обосрет там все и вся, магия будет бессильна, я бы сказала это конец магии. Мир измениться после апокалипсиса. Что творят эти тайные, почему они свергают богов, что они за существа, я высший иэрарх, не знаю ответа на эти вопросы, что-то поменялось в мире, мир переработан.
- Ты уверена, - удивилась Элистраи, - ты думаешь, грядет рогнарек?
- Я уверена, и поэтому, думаю, единственный способ спасти Фаэрун, это уничтожить колыбель дерьмократии, уничтожить  Мензоберранзан, а также адептов дерьмодемона Иорика и Приану.
- Но они не виноваты! - встала на защиту Элистраи.
- Еще как виноваты, это Иорик выпустил джина из бутылки, умело подложенной ему Гаунадором, через которого тайные лабируют свои интересы, а этот даже не знает об этом, а Приана, которая, мягко говоря, была в немилости у меня, воспользовалась этим гнидством, а может это и не тайные. Я не знаю кто за этим стоит.
- Ты сама виновата, ты не уделяла Приане должного внимания! - констатировала Элистраи.
- Приана отступница, в любом случае она снесла мои храмы и объявила всеобщую дерьмократию. За это она поплатиться, - элегантная Лос легонько улыбнулась, обнажив ровный ряд жемчужно белых зубов, в полной темноте, они смотрелись немного зловеще, Элистраи даже отшатнулась от нее. - С дерьмом надо кончать, поря навести порядок в подземье, и прекращать гадить. Просто никто еще не видит очевидную опасность,   дерьмократия, это зло, нельзя гадить ближнему, в обществе не может быть поголовное обилие гнид. Гнид может быть ограниченное количество, а если их становиться катастрофически много, то само общество гибнет, общество это организм, где плодятся паразиты, и если этот процесс, называемый медмагами как педикулез запустить, гниды станут вошами, и тогда наступит новый мировой порядок, я не могу допустить этого, именно поэтому мы двинем на Мензоберранзан и уничтожим его. Я допускаю даже сотрудничество с дворфами, лунными эльфами, я сама буду говорить с леди Аластриель, хоть я и не люблю её, но перед лицом этой новой опасности, мы должны сплотиться, все, свирфы, дворфы, эльфы и дроу, даже дуэргары не должны остаться в стороне, потому как, если засрут подземье, им тоже будет не сладко. С людьми только сложнее, у них уже есть свой говномаг, и, судя по донесениям моих шпионов и благородных разведчиков, говномаг сильный, если не сказать сильнейший. Он очень опасен, и то, что он делает, а делает он говнобомбу, очень плохо. Он не понимает сути дерьма, ему обязательно насрут, и отстранят от проекта, потому что такова суть гнид, вот и получается, что зараза дерьмократии уже набрала такую силу, что может погубить Фаэрун, говно нельзя контролировать, это оно может имеет влияние на своих адептов.
- Ты хочешь сказать Гаунадор предатель? - проговорила Элистраи.
- Все не так просто! - отрекомендовала Лос, - Гаунадор плетет интриги за моей спиной, но он теперь не опасен, он думал, что Дерьмодемон будет подчиняться ему. Тут попахивает заговорами в заговорах. Гаунадор потерял контроль над злобной тварью пришедшей из глубины веков. Я сама не слышала об этом зле, судя по всему он древнее, чем весь темный пантеон, он старше и сильнее меня, да и любого из нас. Дерьмодемон это абсолютное зло, он существо странное. Ему не нужен ни хаос, ни порядок, ему вообще ничего не нужно. Это своего рода антивсё. Магия от дерьма перестает действовать, и не только магия, псионические способности тоже не работают от дерьма, это абсолютное зло. Суть его в том чтобы гадить, просто гадить. К примеру ты хочешь колдовать, но у тебя не получиться, в самый ответственный момент заклятье не сработает. Дерьмодемон питается этой странной энергией, не понятной мне, это не хаос, это что-то другое, я чувствую его присутствие кругом, он проникает в разум электората и в головах селиться говно, а носитель этой заразы - дерьмократ или просто гнида.
- Я тоже что-то чувствую!! - согласилась Элистраи.
- Что? - переспросила Лос.
- Что-то происходит! - ответила Элистраи, дотронувшись рукой до гранитной стены, со следами отбойных устройств таджиков. - Я чувствую вибрацию.
- Вполне может быть! - удивленно ответила Лос, ощущая тектонические толки не всем своим нутром. Действительно, трясет.
- Что это такое? - удивилась танцовщица.
- Ну, если это таджики, им будет очень плохо! - отрезала Лос, она повела рукой, чтобы убрать каменную преграду, но Лос сама был редчайшей гнидой, и что-то ей подсказало, что не стоит этого делать. Лос остановилась, от каменной плиты шел жар. - Это что такое? - удивилась паучья королева.
- Что случилось? - проговорила Элистраи.
- Там что-то происходит! - констатировала Лос.
- Ну, это я уже поняла! - ответила проницательная Элистраи,  - только что?
Лос   ничего   не сказала, она решила на крайний случай перейти на астральный уровень, и посмотреть оттуда, что же твориться в Сшамате. Коридор астрального мира,   темный  и  зловещий,  был  пуст, это не удивило паучью королеву, удивило ее другое, туннель этот сдвигался прямо на нее. Тут до нее начала постепенно доходить сущность происходящего, это был не туннель, это было говно, кругом. Говно летело не неё опасной, всепожирающей стеной. Лос испугалась, никогда еще ей не доводилось бояться, да и чего ей собственно было бояться.  То, что она испытала теперь, нельзя было в должной мере определить как страх, это был ужас. Говно накрыло её с головой, единственное, что успела сделать паучья королева, это открыть портал и выйти в материальный мир, и как раз вовремя, потому как ее магические способности были погребены под шматами экскремента.
Лос выпала из астрального пространственно-временного континуума прямо на Элистраи, удивленная богиня широко растопырила руки и глаза и немедленно поймала свою коллегу. Каково же было удивление грациозной и прекрасной Элистраи, когда вместе с Лос на нее навалилось говно, судя по всему, на астральном уровне бушевали нешуточные, неуправляемые силы, портал немедленно закрылся отсекая всякую возможность дальнейшего поступления оной субстанции в подвал строящейся часовни Лос, где они и укрывались.
Элистраи стояла на коленях перед распростертой на каменном полу паучьей королевы, она освободила дыхательные пути Лос и пыталась реанимировать её средствами искусственного дыхания и непрямого массажа сердца. Все осложнялось говном. Кто-то очень хорошо насрал им. Лос открыла глаза.
- Это конец, - проговорила она и потеряла сознание.
- Нет!!! - закричала Элистраи и горько заплакала.

Кала мучила жажда и нервные покрикивания Дормидонта. Маг требовал от принца, в не очень мягкой форме, немедленного движения вперед, Темному мессии совершенно не хотелось идти и, более того, особенно ему не хотелось бежать. Ему вообще ничего не хотелось, ну может быть пивка, но пивка, судя по всему, ему взять было совершенно негде. Маг колдовать алкоголь не хотел ни в какую, а попытки шантажировать, давя на то, то без пива дорога вспоминаться не хочет, не привели ни к чему конструктивному, кроме прямых коротких в печень. Правда, принц и сам начинал думать, что двигаться следует быстрее, потому как следы Синистра и Петрика начинали остывать, а куда идти, сам принц даже не догадывался, ему когда-то Вак Лак пытался вразумить схему подземья, но вот методы Вака никак не вписывались структуры нервной организации принца. Вак Лак систематически избивал и его и Эпен’сила. Иногда они пытались бить его, но большей частью он их. Словом, ни о какой науке речь идти не могла. Принц злобно выругался и немного прибавил ходу. Следы неминуючи таяли, поэтому пришлось нарастить темп. Дормидонт не отставал от дроу, и выказывал не дюжие физические возможности, во всяком случае, наркотиков он никогда не употреблял, даже таких страшных, но почему-то особенно доступных всему населению, как алкоголь и табак. По каким-то непонятным причинам, по всему подземью, да и в десяти городах, было чрезвычайно просто приобрести эту отраву. Действующее законодательство каким-то образом умудрялось обходить вопрос алкоголя и табака стороной, открыто не запрещая его. Словом, получалось, что вроде как и наркотик никатин и алкоголь, а вроде как и можно. Страдали от всего этого несовершеннолетние, они с малых лет пристращались к этому непотребству и с малых лет становились дебилами.
Кал начинал уставать. Дроу естественно чувствуют себя достаточно комфортно в туннелях подземья, но это дроу. Принц ощущал существенный дискомфорт, но это, скорее всего, от ходьбы и отсутствия разрисованных стен замка Барда, на которое они вместе с   отмороженным на всю голову Дурленгом клеили этикетки от дешевого вонюче-газированного пива, "Бардовское-3" (Дело в том, что пиво некоторых известных марок и еще целый ряд подобных напитков производятся заводами более 51 % акций которых принадлежат английским компаниям, тоесть, фактически это английское пиво, точнее сварено мировой закулисной гвардией убийц и уничтожителей людей, деньги от выпитого пива не остаются в России а вывозятся за рубеж. Вас убивают за ваши же деньги, а английская корона издревле занимается торговлей наркотиками, вот почему они живут лучше нас, вы сами спонсируете их покупая у них наркоту в виде алкоголя табака и прочих наркотиков. Так что присосавшись к очередной бутылке пива знай, ты убиваешь не только себя, но и будущее своих детей, своей страны. Да и зачем тебе дети, если ты не можешь справится с алкогольной и табачной зависимостью, такие как ты не должны размножатся). По сути, это было даже не пиво, оно имело желтый оттенок, градус алкоголя, даже пену, но вкус его заставлял желать лучшего. Оно пахло мочой. Судя по всему, это и была моча, оное, с позволения сказать, пиво никогда  не варили, а просто брали отработанные биологические остатки жизнедеятельности, заливали эту пахучую смесь водой, добавляли алкоголь по вкусу и, естественно, двуокись углерода для придания пикантности. Словом это было говно. Принц нахмурился и, сморщив нос, остановился и повалился на пол тоннеля.
- Все!!! - констатировал он, - идти дальше нет никакой возможности!
- Это почему, - удивился Дормидонт, который наткнулся на принца и для верности пиннул его по заду.
- Устал и хочу есть! - отрезал принц.
- Ну, посиди минут немного, и пошли! - согласился маг.
- Волчина, я жрать хочу!  - совершено ясно ответил Кал.
- Погрызи мох! - иронично заметил Дормидонт.
- Тут нет мха! - проговорил принц, - ты маг, наколдуй котлеток с оливками.
- Где я тебе наколдую котлеток?  - удивился маг.
- Мать твою, ты маг или говно, котлет давай и борща, квашеной капустки и плов, настоящий, бараний!
- А борща зачем? - не понял маг.
- К борщу аперитив надо! - согласился Кал.
- А, вот ты к чему!!
- Точно! - согласился Кал. - Век не пей, а перед борщом грех не выпить!
- Спасибо за мудрость великий, только не нужно тебе пить! - отрезал Дормидонт.
- Как так? - удивился Кал.
- Будешь много пить, станешь как Синистр, будешь болтаться с гоблинами и в итоге попадешь в желтый дом.
- Никуда я дальше не пойду, пока мне не будет обеспечена вкусная и здоровая пища, - не унимался принц - ты старый свое уже пожил, а я молодой, цветущий дроу, я не могу жрать это дерьмо, у меня гастрит.
- Это от систематического пьянства! - констатировал Дормидонт, - Вы юноша очень много пьете, я как рентген вижу, у вас увеличенная печень, проблемы с почками, и скоро будет язва.
- Ну для того, чтобы это сказать не нужно быть магом, достаточно просто не быть идиотом! - гордо отрезал принц. - А что еще ты скажешь мне о моем здоровье?
- Ну, у тебя перхоть, это от того, что ты мало моешься! - согласился Дормидонт, - Еще на ногах у тебя грибок, ноги гниют, это от того, что ты месяцами носишь одни и те же немытые портянки, это тоже от отсутствия элементарных представлений о гигиене, потом кариес, зубы просто вываливаются сами...
- Это от нехватки кальция! - перебил его принц.
- Нет, это из-за того, что кто-то не пользуется зубной пастой! - ответил Дормидонт.
- Паста вредит зубам! - гордо заулюлюкал принц. - Отбеливающие пасты сдирают эмаль, и зубам от этого еще хуже!
- Ты не чистишь зубы? - удивился Дормидонт.
- Улюлю! - согласился принц, - А накой их чистить, только эмаль сдирать! Разъедает же!
- Ну ты и гнида! - удивился маг, такого он еще не видел никогда.
- Улюлю! - одобрительно прошамкал принц, - Жрать давай!
Маг сидевший возле одного из сталагмитов развел руки в сторону и сделал магические пасы прошептав заклятье. Клубы белесого дыма стали подниматься около сидящего на корточках Кала, тот насторожился и подобрал ноги, последний раз, когда такое колдовал Иорик, из дыма появились двое из ларца, одинаковы в лица и набили принцу лицо. Он тогда совершенно не хотел познавать азы говномагии. Дым рассеялся, на  гранитом полу образовался низкий столик явно восточного происхождения на котором красовались уложенные ровными рядками ролы, из немного несвежей рыбы и ухабистые, крупные пельмени.
- Это что такое? - удивился принц.
- Пельмешки! - констатировал Дормидонт.
- Я это жрать не буду, надоели пельмени, всегда пельмени, постоянно пельмени. У меня от них скоро заворот кишок случится! - отрезал принц.
- А что же вы хотите, любезный? - удивился Дормидонт.
- Хочу осетрину! - гордо ответил Принц, хотя, скорее всего, он и не знал, что это такое и с чем её едят. - Уши поросячьи крученые хочу, заливное, оливье! - Улюлю, только настоящий, не зимний салат с обезжиренной колбасой, а с рябчиками!
- С хренабчиками! - возразил Дормидонт, - жрать будешь то что дают, - хапай пайку малец!
- Улюлю, наколдуй ананасы!
- Не могу, я ослаб, мне надо экономить силы! - констатировал Маг.
- Улюлю ананасы хочу!!! - взревел Кал, вскочив на ноги. - В шампанском!
- Тогда выведи меня отсюда, и я наколдую тебе перепелов жареных с луком! - проговорил Дормидонт, пытаясь понять, чем кончиться этот странный порыв принца, и как далеко он может зайти, следуя идеи обожраться ананасов в шампанском.
- Улюлю! - согласился принц, немного поутихнув, - я сначала пожру пельменей!
- Ты же их не любишь?
- На безрыбье и рак рыба! - успокоил мага принц и принялся с азартом поглощать пельмени. – Эту тухлятину, жри сам, - принц указал на заморское кушание суси ну или ролы, тут сразу не поймешь.
Окончив трапезу, принц свернулся ужиком и попердывая нервно засопел, он явно уснул, подобные кульбиты явно шли вразрез с желаниями Дормидонта быстрее выбраться из подземья, поэтому он решительно стал пинать принца пониже поясницы. Принц проснулся и, говоря нецензурные ругательства обо всех родственниках Дормидонта по материнской линии, последовал в путь. Шли они долго, провожатый из темного мессии был совершено никакой, но он отчетливо понимал, что надо двигаться вперед, иначе маг будет его бить и не исключено, что, разочаровавшись, выразит свое недовольство   открытой агрессией. Бежать только бежать, такую несложную установку давал себе принц, его мозг не был предназначен для обработки более сложных алгоритмов, скорее всего виной тому был алкоголь. Вскоре принц начал уставать, а маг ничуть не проявлял признаков утомления, принц нервно выругался и сбавил скорость.
- Все, привал! - отрезал он.
- Да ты что, - удивился Дормидонт, - мы только что отдыхали!
- Я утомлен! - согласился принц.
- Ты что никогда не занимался спортом? - удивился маг.
- Улюлю, - заговорил принц, - спорт вреден для организма, а изнуряющие тренировки плохо сказываются на сердечно-сосудистой системе! - принц ненавидел спорт, уж очень живы были воспоминания о расправах Вак Лака, а заодно о тюрьме и отмороженном дуэргаре Эпен’силе. - Эпен’сил! - проговори принц.
- Что? - удивился Дормидонт.
- Эпен’сил! - повторил принц, - Я не должен был его оставлять на произвол судьбы.
- Что за чушь ты несешь? - удивился маг.
- Мы должны вернуться, я должен спасти Дурленга.
- Какого Дурленга! - не понял маг.
- Синистр спас своего ручного гоблина, а я оставил Дурленга помирать, мы должны вернуться! - заорал принц и побежал в сторону Мензоберранзана, ну или в ту сторону в которой, по его мнению, должен был быть Мензоберранзан.
- Ей стой! - одернул его Дормидонт, но принц уже мчался куда-то во всю прыть, - что за стебанутый дроу!
Маг немного подумав решил  последовать за принцем, вдруг он его выведет к цивилизации, к людям.



Эпен’сила держали в плохо проветриваемом помещении, это была типичная "одиночка", одни нары, один табурет, с закругленными краями, намертво прикрученный к полу, подобие стола, так же с закругленными углами, на котором громоздились закопченная алюминиевая чашка и почерневшая от чифиря кружка, тоже алюминиевая и немного помятая. В этой кружки стояла ложка, надо ли говорить, что она тоже была алюминиевая, с обгрызенными краями. У Эпен’сила не хватало в организме витаминов и алюминия. Камера была почти что люксовая, в ней был даже умывальник и белый, но давно не мытый, унитаз. Унитазами не могло похвастать ни одно исправительно-трудовое учреждение Мензоберранзана. Унитаз был красивый, фигуристый, правда система слива у него не работала, от времени, жесткая вода разъела метал сливного механизма и поплавка, и чтобы вода не брызгала во все стороны ее пришлось на унитазе отключить. Эпен’силу приходилось после того, как он справил нужду наливать воду в чашку из умывальника и, уже потом только, смывать продукты жизнедеятельности.
Камера была запушена, как и все камеры здешнего СИЗО, обшарпанные стены,   давно  не   беленные,   с   потеками  и   плесенью   покрывала густая поволока мохнатой коричневой паутины. Пауков здесь давно уже не было, их всех изничтожил Эпен’сил, он   не переносил этих тварей, и мучительно умерщвлял, отрывая конечности. В камере имелся шкаф, просторный, но старый и скрипучий, и когда Эпен’сил вышагивав по полу, от вибрации дверь все время открывалась, и тот всегда стукался о нее головой. Головой    Эпен’сил дорожил, ей он мог проломить стену, разбить врагу лицо. Освещало помещение убогая светящаяся поганка в сорок свечей, от нее по углам метались страшные тени, навевая скуку и уныние. Дуэргар боролся со скукой по-своему, он уничтожал унылое говно (Упячка – автор юморит). Когда его держали в общей камере, он избивал задержанных, и его перевели в одиночку, как опасного рецидивиста. От скуки он отжимался и подтягивался на нарах, которые предусмотрительно поднимали контролеры, лежать в СИЗО на нарах днем было нельзя. Днем было скучно, и дуэргар ковырял стену гвоздем, который он нашел в одном из помещений СИЗО, когда находился на хозработах. Гвоздь, правда, вскоре отобрали ветухаи. Следует отметить, применив недюжую смекалку, потому, что во время шмона Эпен’сил разбил голову не одному рядовому конвойной службы. Тогда администрация пошла на хитрость, Эпен’силу к пайке хлеба и приварку, зачем-то дали пол вера луженого самогона градусов восемьдесят, который он благополучно употребил, и заснул богатырским сном, тогда-то коварные дроу и отняли у него ржавый, гвоздь, чтобы тот не портил казенное имущество.
Эпен’сил бродил по камере ругаясь матом, он шипел гневные проклятья контролерам, которые напоили его, а похмелиться не дают. Голова болела неописуемо, да еще куда-то делся гвоздь, и с любимым занятием - ковырянием стен пришлось расстаться, на самом деле Эпен’силу было все равно на гвоздь, просто это напоминало ему, как на свободе он рисовал запятые окурком на стенах с побелкой замка Барда. Ставить запятые, для него было очень большой радостью.
Эпен’сила мучили приступы тяжелой диареи, после алкогольного опьянения связанного с изыманием у него орудия, которым он портил стены камеры, печень болела и давала метастазы. От выпитого ведра водки голова у дуэргара и без того крупная и широколобая превратилась в подобие лаваша. Тяжелые мешки под глазами и неестественный, красный цвет серо-зеленой кожи, придавали дуэргару болезненное выражение непомерно распухшей физиономии. Мутило. Несколько раз обблевавшись, Эпен’сил упал на пол и охая матерился, нары были подняты, он неоднократно просил контролеров опустить шконку, но злобные садисты-дроу, даже не испытывали ни малейшего желания облегчить страдания заключенного, особенно в цвете событий, когда на утренней поверки Эпен’сил избил одного контролера, а второму просто сломал нос и ухо. На счет Эпен’сила не было ни одной директивы руководства, его не прессовали, но и отпускать явно не намеривались, а может быть, просто забыли. Кал и Эпен’сил числились как особые узники в СИЗО замка Барда, но если на счет принца были достаточно ясные инструкция, то с дуэргаром дело обстояло не совсем ясно. Приане он был не нужен, в убийстве Цербера, Вак Лака и разбойном нападении на склады Изериня обвиняли наследного принца. Эпен’сил же был никому не интересен, но как-то просто так его отпустить совесть не позволяла, но и прессовать было бы вроде не за что, поэтому его держали в одиночной камера и следили за тем, чтобы он особо не хулиганил.
Сейчас же Эпен’силу было не до хулиганства, он болел от перепоя, похмелять, судя по всему, его никто не собирался, и от этой мысли дуэргару становилось как-то особенно грустно. Попив воды из умывальника, со старым латунным смесителем, почерневшим от времени, Эпен’сил снова повалился на пол. Он пробовал сидеть на табурете, но от вертикального положения тела в голове что-то лопалось, даже, скорее всего, взрывалось. Лежать было легче, только строго до момента, кода начинался вертолет. Тогда желудок   горячей волной подпрыгивал к горлу и рвался наружу. На лбу дуэргара выступил холодный пот, испарина срывалась солеными капельками и заливала глаза, от этого они чесались. Дуэргар чесал с жестоким остервенением. Призывы к дефекации не дали ему спокойно заснуть, Эпен’сил спустил штаны и немедленно сел облегчаться. Говно было очень вонючее, от него поднимался ядовитый зеленый дымок. Вонь стояла невыносимая, вполне возможно, что это были остатки печени, а может быть еще какого-нибудь органа, например мозга, не перенесшего алкогольное отравление. Резало глаза. Эпен’сил аккуратно вытер волосатый зад смотанным в рулончик пергаментом и благополучно водрузил его прямо на огромную кучу говна, наваленную очень искусно.
Унитаз не имел крышки, поэтому воняло очень сильно, а если учесть, что камера сама по себе  особо похвастаться размерами не могла, совершенно отчетливо вырисовывается картина ароматов, которые тиранили Эпен’сила. Нюхать это дерьмо у него особого желания не было. Эпен’сил налил в алюминиевую чашку воды из-под крана и нервным движением плеснул её в унитаз. Булькнуло. Вода размешав дерьмо понеслась по спиралевидной, замысловатой траекторией по стенкам унитаза, и сделав петлю, обратной волной выплеснулась прямо дуэргару в лицо. Такой душ говнястой водой Эпен’силу не понравился и он прямым коротким ударом снес унитазу бачек.
- Сука! - констатировал он, - говно, он в меня говняной водой плюнул!
Нервно умывшись, он злобно матерился и сыпал проклятья всем святым и прокаженным,  не щадя ни Лос ни дерьмодемона. Драться с унитазом ему было впервой. Напряжение росло, на висках у дуэргара вздулись вены, он шипел, разговаривал сам с собой и сжимал кулаки, явно желая сломать еще что-нибудь. Естественно сломал. Просто оторвал дверку старого шкафа, когда полез в него, в надежде взять полотенце. От злости Эпен’сил стал цвета баклажана, и сломал шкаф окончательно. На звук сломанной мебели прибежал контролер но, убедившись, что дуэргар сломал только шкаф, заметно успокоился и ушел, оставив серого гнома в его страшном порыве. Усмирять Эпен’сила никто не собирался, ну похулиганит и успокоиться.
Дуэргар разошелся не на шутку, он присел на корточки, ощущая свинцовую тяжесть в голове, и неистово закричав, коротким броском ударился головой прямо в металлическую дверь камеры, как в свое время делал принц с барной стойкой. Дверь оказалась крепкая, но содержание углерода в ней было явно недостаточное, она выгнулась замысловатой лодочкой. Вот только петли и запирающее устройство никуда не годились. Язычок замка, выпоенный из цельного чугунного бруса скоропостижно обломился, а ковка петель не соответствовала Мензоберранзанскому стандарту, они оторвались. Оказавшись в темном коридоре, дуэргар схватился за голову, ей явно было легче. Удар смягчил похмелье. Не долго думая, он произвел повторный бросок в дверь другой камеры, с ней оказалось сложнее, потому что она отпиралась в другую сторону, но ничего нет невозможного для болеющего с похмелья Эпен’сила, он снес ее вместе с металлическим косяком, намертво закрепленным в монолитной стене СИЗО. Голове полегчало. Чтобы полегчало совсем, Эпен’сил продолжил выбивать металлические двери. И остановился в тот момент, когда заработал сотрясение головного мозга. К этому времени многие камеры лишились своих обитателей, те в свою очередь освобождали соратников в других камерах, до которых еще не добралась голова Эпен’сила.
Тут до дуэргара потихоньку начал доходить корень происходящего, это был бунт в тюрьме, и начал его именно он. Надо было что-то предпринять, надо было бежать,  иначе   поймают и будут бить. Эпен’сил помчался в свою камеру, и подобрав там алюминиевую чашку водрузил ее на голову в виде импровизированного шлема, и крепко хлопнул по ней сверху, тем самым вмяв алюминий во все неровности своей головы, и укрепив это защитное устройство. Теперь он был готов пробиваться. Надо было срочно уносить ноги, пока вохра не опомнилась, и в СИЗО не введи войска.
Сметая все на своем пути Эпен’сил двигался вперед, он сломал несколько дверей, оторвал решетки и пробил головой гранитную стену отделяющую его от свободы, и не обращая внимание на отряд вохры, оградившим ему путь, двинулся вперед. Его пытались достать из лука, несколько ловких вертухаев с вышек полоснули его по голове острыми как бритвы клинками. Алюминий выдержал. Клинки нет. Не то чтобы чашка, исполняющая роль шлема, была выполнена из какого-то особого алюминия, секрет ее крепости заключался не в этом, а в том, что чашка была надета на голову дуэргара, голова придавала дополнительную жесткость металлу. Клинки обломились. Эпен’сил побежал дальше. В него стреляли из арбалетов отравленными стрелками, которые парализовывали жертву, дуэргару от них стало заметно лучше, судя по светящемуся лицу он наконец-то похмелился, от наркоты содержащейся в яде в голове прояснилось окончательно. Радость переполняла Эпен’сила, глаза светились огнем. Так на куражах он миновал  все посты, распихивая назойливых конвойных, которые почему-то преследовали его до дальних рубежей Мензоберранзана. Преследовать его бросили недалеко от города свирфов, да и то только потому, что старший офицер вохры побоялся дипломатических осложнений со свирфами, которые могли расценить акцию по задержании беглого преступника за нарушение границ суверенного государства свирфов.
Эпен’сил же не остановился и перед воротами города глубинных гномов и проделав в них технологическое отверстие на удивление всех жителей ураганным смерчем пронесся по улицам, сломал несколько коммуникаций, оборвал пару веревок на подъемниках, тем самым затруднив доставку новой смены работников в несколько штолен, но в целом не нанеся серьезных повреждений инфраструктуре города, и, проломив еще одни ворота, Эпен’сил покинул город глубинных гномов, оставив в замешательстве местные власти. Власти естественно по привычке списали это дроу, и выслали меморандум с претензиями через посольство прямо императрице Приане Первой. Эпен’сил же убежал.
Бежал он еще очень долго, пока обезвоживание и усталость не свалили его с ног. Если честно сказать, Эпен’сил просто не знал как остановиться. Эпен’силу очень повезло, что он упал недалеко от подземного озера, что позволило ему восстановить  запасы воды в организме. Ныло все тело, и почему-то хотелось есть. Очень хотелось есть. Эпен’сил знал, что в озерах иногда водиться рыба, но как её рыбалить он не имел ни малейшего представления. Поэтому он решил ее глушить. Отковыряв от стены пещеры, крупный кусок скальной породы, достаточно длинный и узкий, дуэргар подпрыгнул и с силой швырнул камень прямо плошая, прямо в воду. Процедура повторялась неоднократно.  Рыба упорно не всплывала, только спустя некоторое время, Эпен’сил оставил бесплотные попытки добыть провиант и попробовал жрать камень. Гранитная порода оказалась на удивление не вкусной, судя по всему, и не особо питательной. Тут следует отметить, что вода и измельченный камень,  не принесли Эпен’силу никакого прока, наоборот, он после этого он страдал запорами. В желудке загустевал цемент. И когда он в будущем будет облегчатся, разобьет не один унитаз, но пока он этого еще не знал, и нервно отдыхал лежа около воды. Говорят вода успокаивает. Только не Эпен’сила. Он нервничал. Его смущало несколько моментов его непростой биографии. Мало того, что он угодил в тюрьму, он еще умудрился из нее и бежать. Теперь его судьба могла сложиться очень не хорошо.
Еды не было, куда идти он не знал, поэтому, матерясь, он стал ходить кругами возле озера, пока не столкнулся лоб в лоб с каким-то существом, вынырнувшим из мрака. Недолго думая Эпен’сил, чисто на автомате, саданул существу в нос и не попал. Противник его искусно уклонился и дал хуг правой, дуэргар отшатнулся назад, и коротким хлестким ударом саданул нападавшему непрямо по яйцам, хотя, сложно сказать, кто на кого нападал и были ли у него яйца.
- Уй! Ё! - только и сказал противник дуэргара, оседая на пол пещеры, - Эпен’сил, какого лешего ты тут делаешь?
- Вак Лак? - удивился Эпен’сил, - так тебя же завалили?
- Завалили, да не завалили! - отозвался зло оружейник Мензоберранзана, потирая ушибленное яичко.
- Ты что тут делаешь? - переспросил Вак Лак, немного оправившись от удара по причинному месту, которые у Эпен’сила получались удивительно ловко.
- Я тут бегу! - отрапортовал Эпен’сил.
- Что делаешь? - удивился Вак Лак.
- Бегу! - ответил дуэргар.
- Ясно! - проговорил Вак Лак, отчетливо понимая, что Эпен’сил сам не понимает зачем забрался так далеко от Мензоберранзана.
- А где Кал? - спросил Вак.
- Он там! - неоднозначно пояснил дуэргар, из чего оружейник понял, что тот что-то скрывает. Скрывать что-либо Эпен’сил не умел, если он хотел соврать, у него на лице было написано, что он врет. Это бело не свойственно серым гномам, но Эпен’сил, можно сказать, был уникум.
- Пойдем обратно в Мензоберранзан! - попросил его Вак Лак.
- Не пойду! - однозначно отрекомендовал тот.
- А что тебе делать в этих пещерах, - удивился Вак, - тут много всяких гадов, опасных гадов.
- Не пойду! – заупирался дуэргар.
- Пойдешь! - настаивал Вак Лак, уже отчетливо понимая, что в нежелание Эпен’сила возвращаться кроется что-то странное. Тут Вак вспомнил, что именно его и наследного принца Мигрень считал виновными в нападении на Изериня, и подозревал в убийстве центуриона Цербера.
- Не пойду! Мне нельзя назад! Не хочу копать! - вдруг выдал Эпен’сил.
- Что капать? - не понял Вак.
- Ничего не хочу капать!
- А лестницу сделать можешь! - вдруг спросил Вак первое, что пришло ему в голову.
- Могу! - согласился Эпен’сил, - но это надо долго копать!
- Так, идем немедленно, иначе мне придется применить силу!
- Кия! - заорал Эпен’сил, отчетливо понимая, что в двубое ему с Вак Лаком не справиться, но делать было нечего, возвращение в Мензоберранзан снимало с него обвинение в убийстве оружейника, но не умаляла его вину в ограблении Изериня, и уничтожении завода по производству алкоголя, доходы от продаж которого несли нескончаемый поток денег в казну императрицы. Естественно, смертную казнь ему заменили бы несколькими десятилетиями общлага, но копать Сабрин-канал Эпен’сил не имел ни малейшего желания. Завязалась драка.

Наследный    принц  очень сильно устал, пот с него катился градом. Дормидонт    следовал  за  ним  на  странной  левитирующей  платформе из коричневого рыхлого, плохо пахнущего материала, судя по всему восстановленного. Маг кимарил. Он сильно устал от напастей, преследующих его, от предательства друзей, от политики, от дерьмократии, от лживого совета, который использовал его для реализации своих интересов. Он спал, точнее не спал, а находился в полудреме, частью сознания наблюдая за тем, что делает его попутчик - неутомимый, неистовый дроу. Дроу бежал вперед, влекомый благородным порывом спасти друга. Дормидонт ценил это, поэтому не мешал ему, естественно особо и не помогал, но и не мешал, ему нужно было попасть к цивилизации, пусть это будут даже дроу. Они могут помочь ему, тем более где-то в Мензоберранзане есть его единомышленник, дроу, который, судя по слухам, намного дальше ушел в изучении говномагии, чем сам Дормидонт. Иорик. Говномаг Иорик.
- Ей, Дормидонт! - прошипел Кал, пытаясь разбудить своего попутчика, - смотри, там кто-то дерется.
Маг нехотя открыл глаза, умиротворенное полусонное состояние очень нравилось Дормидонту, поэтому он был несколько раздражен настойчивыми попытками Кала пробудить его, он пригляделся, действительно, футах в двухстах от них, в прилегающей пещере, с гладкими влажными стенами и озером посередине, дрались два существа. Один из них был явно дроу, только очень крупный, а второй смахивал на свирфа, хотя, скорее всего, был дуэргаром, достаточно крупным лавашеподобным, с серо-зеленым цветом лица. Такое бывает только от сильного перепоя. Дроу явно брал верх.
- Надо помочь! - настаивал Кал.
- Кому? - удивился Дормидонт.
- Ну не знаю! - проговорил принц, - но мы же не будет стоять так и смотреть, как кто-то из них будет убивать другого.
- А с чего ты взял, что они будут друг друга убивать? - удивился маг, от чего принц посмотрел на него круглыми глазами. Маг не совсем ясно представлял положение дел в подземье, тут если дерутся, то кто-то кого-то обязательно убивает.
- Так маленького бьют! - согласился Кал.
- Ну, этот не такой уж и маленький, по меркам свирфов он крупный половозрелый самец, сидящий на стероидах.
- Поможем ему! - попросил принц, последнее время он стал чрезвычайно сентиментальным, это, скорее всего, было вызвано непрекращающимися запоями. Вот и паучка он таскал с собой, которого спас из тюрьмы, следует отметить, что пришедшее в себя существо, обратно забралось на голову принца, сжав плотно волосатые лапки и приняв форму шлема. Шлем сидел нахохлившись и смотрел дюжиной проницательных глаз на все происходящее.
- Кия! - заорал Кал, и, приняв подобие стойки кихон-хаппо-но-ката, ринулся на противника.
- Хи-ааа! - прошипел паучок на голове наследного принца, сверкая обилием глаз.
- Во дурак! - проговорил Дормидонт, который совершенно не понимал для чего необходимо ввязываться в драку.
Кал перепрыгнул через торчащий одиноко сталагмит и немедленно врезался головой прямо в Вак Лака, паучок укусил Вака за задницу, тот нервно выругался, и уставился на существо, которое на него нападало. Вак очень удивился, существо напоминало дроу, только почему-то глаз у него было очень много, и голова была не такая как у дроу, а страшная.
- Ты кто? - спросил на крайний случай Вак, вдруг существо обладало интеллектом, но немедленно пропусти удар слева от нападавшего Эпен’сила.
- Вак Лак? - удивился принц.
- Принц! - не менее удивленно вскрикнул оружейник, и снова пропустил хуг справа.
- Ты собака жив! - завопил принц, и тоже пропустил хуг справа, удар смягчил паучок. Эпен’силу, судя по всему, было просто все равно с кем он дерется, дуэргар отмораживался.
- Что значит «собака»? - переспросил Вак парируя нападение Эпен’сила, послав его руку по замысловатой траектории прямо в нос принца, странная неведомая сила подхватила принца и грамотно развернула его, удар прошелся мимо, а Вак Лак чуть было не потерял равновесие, отпустив Эпен’сила, он устоял на ногах, а тот во всего маху врезался в сталагмит прямо головой и сломал его пополам.
- Меня чуть было… чуть было не казнили из-за тебя! - взвизгнул принц.
- Я-то тут при чем, если ты и твой друг дуэргар преступники! - ответил Вак, оглядывая принца, уж больно ловко он увернулся, хотя никогда не мог это сделать, не словив предварительно прямо в нос.
- Ты собака свалил, а меня и Дурленга чуть было не завалили, императрица очень злая на меня.
- Не называй меня Дурленгом! – проговорил Эпен’сил выбираясь из остатков скальной породы.
- Я бы такое говно как ты давно бы в расход пустил! - отозвался Вак.
- Не хами, мудило! - отрезал принц.
- Я тебя сейчас побью, - без доли иронии ответил Вак, уворачиваясь от разбушевавшегося Эпен’сила, он в гневе был страшен, отмороженный, но Вака спасали недюжая реакция и опыт, а Эпен’сил снова снес каменную плиту, снова головой.
- Кия! – взревел принц
- Хи-ааа! – взревело что-то еще по мима принца, оружейник так и не смог разобрать что.
Вак лак увернулся от летящей на него вонюче-немытой пятки принца и саданул ему в кадык, коротким хлестким ударом, но вместо того, чтобы упасть и корчиться в муках, принц подлез под руку оружейника и ответил ударом прямо по глазам, Вак вовремя подставил локоть и парировал коварный удар принца.
- И где ты научился так драться? - удивился Вак.
- Я сам сусам! - отрапортовал принц.
Драка продолжилась, Вак атаковал принца, тот ловко уходил от выпадов оружейника и проводил странные контратаки, которые не вписывались не в одну из их форм нинпо-миккё. Ваку приходилось трудно, принцу помогал еще совершенно озверевший, отмороженный Эпен’сил. Дормидонт паря на своем дерьмо-ковре-самолете, наблюдал за баталией достаточно долго, он отлично видел ореол говномагии около Кала. Драться наравне с оружейником ему помогала дерьмомагия. Точнее не магия, а что-то неуловимая, но дерьмо. Тут Дормидонту открылась истина, он осознал, что Кал это порождение бездны, порождение дерьма, он гнида, которая находиться на этапе становления вошью. Маг наблюдал за дракой и обдумывал дальнейший план действия, ему нужен был союзник, чтобы вернуться в Невервинтер и отомстить своим врагам. Отомстить предателю Респекту, алчному и не дальновидному совету. Единственно возможный вариант действия, который приходил  магу в голову, это наведаться в Мензоберранзан к дроу и попросить политического убежища и обзавестись союзниками.
Перед дракой Кал и второй дроу в своей беседе очень обстоятельно информировали Дормидонта о причине своего скитания по подземью, стало быть, Кал бежал из тюрьмы. Это может пригодиться, а что если пленить всех этих граждан, с таким остервенением пытающихся нанести друг другу тяжкие телесные повреждения. Пленить и доставить в Мензоберранзан перед очи Прианы Первой. Тогда, возможность партнерства станет для него и дроу более реальна. Тем более, что он сотрудничал с Венгейси, который являлся эмиссаром Прианы на поверхности. По мнению Дормидонта, это дает ему многочисленные плюсы. Стало быть, надо действовать.
Вак Лак отвесил подзатыльник Эпен’силу, отправив его по замысловатой траектории прямо калу в живот, но тот совершенно немыслимым образом подпрыгнул и выставил ноги вперед, ударив Вака в грудь, Вак отодвинулся назад и принц пролетел мимо, угодив головой в что-то вязкое  немедленно метнулся на оружейника. Тот ударил его ногой прямо в нос, но не попал, принц увернулся и влетел носом прямо в несущегося на него Эпен’сила. Принц сделал сальто и, намереваясь приземлиться на голову Вак Лака, растопырил в предвкушении победы улыбку до ушей, но не тут-то было. Вак ушел от принца, но не далеко. Что-то случилось с пространством. Кал поскользнулся и упал. Его окружала говносфера, равно как и Вак Лака и Эпен’сила.
- Что это за дерьмо? - удивился принц.
- Я подумал, что свезу-ка я вас всех в Мензоберранзан, а там уж вместе с императрицей Прианой мы решим, что с вами делать. - Отозвался Дормидонт, и, выполнив магические пасы, прикрепил магическими нитями сферы с пленниками к своему ковру-говнолету, и начав движение вперед.
- Ты не знаешь где Мензоберранзан, - взревел Кал, - отпусти меня и я тебе покажу.
- Мензоберранзан прямо по курсу, через город свирфов, - отрекомендовал Вак Лак, - свирфы тебя пропустят, у нас с ними торговые связи и любовь и понимание.
- А раньше не было! - удивился Дормидонт.
- Теперь не все как раньше! - проговорил Вак Лак.
- Улюлю, я вас всех говно покрошу! - не выдержал Кал и начал ругаться матом и еще чем-то.
- ****ь! - проговорил Эпен’сил, потирая ушибленную голову.
- Вот и ладушки! - согласился Дормидонт.
- Улюлю! - не унимался принц. Он еще что-то кричал про сатрапов, про то, что красные белым за все отомстят, Дормидонт устал слушать это говно, и создал заклятье непроницаемости  на сфере принца, а Вак Лак добавил еще и темную сферу, чтобы его не видеть. Дормидонт был ему очень благодарен, и на крайний случай выпустил из плена говносферы и посадил рядом с собой.
- Показывай дорогу! - сказал маг.
- Вперед! - отозвался Вак Лак – на Мензоберранзан.

2010