Декабристы. Глазами человека начала 20-го века

Свидетельство об окончании Императорского Варшавского Университета за №9370Ж, выдано Архангельскому Ивану Федоровичу 27 января 1917 года за подписью Ректора Университета С Веховъ, декана Физико-математического факультета, Я. Щелконовцевъ и  секретаря Совета М. Керенский..
И.Ф.А. получил право на ученую степень КАНДИДАТА при предъявлении удовлетворительной диссертации.
Оригинал  хранится в личном архиве В.И. Архангельского
Вместе с оригиналом находилась рукопись на 6 листах, 24 страницы, без заглавия, посвященная “ ДЕКАБРИСТАМ”.

     Её текст. Орфография старая, с “е - ять”.

   “Название декабрист ведет свое начало от военного возмущения 14 декабря 1825 года. Этим словом называют лиц, участвовавших в данном возмущении, но наряду с этим ”декабристами” именуют и лиц,  совершенно не принимавших участия в бунте. Если давать это название лишь участникам мятежа, то  оно лишается своего почетного значения и может даже навеять на себя укоризну  за бессмысленность восстания. Посему, обыкновенно и вместе с тем и мы будем называть этими наименованием  не участников восстания 14. декабря, а лиц, принадлежавших к разным тайными обществам, имевших целью совершить государственный переворот. Мне по поводу членов  общества “Союза благоденствия” могут возразить, что в бунте принимали участие многие из общества “Соединенные славяне”. Действительно, это так, как я сказал выше,  название это теряет то значение  которое обыкновенно ему придают. Порешив с этим вопросом, я  перехожу к предмету  моей работы, т.е.  к тайным обществам времен Александра !, а затем постараюсь  нарисовать самую картину  событий 14 . декабря со всеми её последствиями для “декабристов”.
   Источниками либерального движения,  вылившегося затем  в форму тайного общества “Союз благоденствия”,  является  отечественная война 1812 года, кампании 13-14 годов, взятие Парижа, трехлетняя стоянка целого корпуса во Франции.
Целый ряд побед, которые одержало русское войско в это время, после поражений, испытанных в начале 12 года, не мог не пробудить в войске сознание своего собственного достоинства, не мог не пробудить  в них  возвышенной любви к своему отечеству.  Офицеры гвардии и генерального штаба в бытность свою заграницей, познакомились с европейской цивилизацией, с учениями западных публицистов Биньона,  Бентама, Констана, Монтескье,  Ж.Ж. Руссо и др. Возвратившись к себе на родину, в Россию, они естественно стали сравнивать положение русского государства с тем, что видели на западе, что же давала им русская действительность? Прежде всего они, как люди военные, обратили внимание на положение солдат.  Тогда, да затем и в Николаевскую эпоху,  обычным средством поддержания дисциплины в войсках считалась палка.  Прибавив к этому 25-летнее  отбывание воинской повинности, мы  можем уже только по этим двум  явлениям сказать, что эта повинность по истине была каторжная. Затем кидалось им в глаза то жалкое и тяжелое рабство, в котором находился русский народ. Не могло и поражать их и невежество народа, и злоупотребления властей, и несправедливость в судах, и казнокрадство, словом повсюду царствовавший произвол и взятки, относительно которых  Александр 1 только заметил, что он тут не в состоянии  ничего  сделать. Вот те темные стороны русской жизни, которые ярко кидались в глаза просвещенным офицерам. Последние принуждены были в первый же день своего прибытия в Россию, познакомиться с этой жизнью. Вот  что рассказывает Якушкин: “Из Франции в 14 году мы возвратились морем в Россию. Первая гвардейская дивизия была высажена в Ораниенбауме и слушала молебен. Во время молебствия полиция  нещадно била народ, пытавшийся приблизиться к  выстроенному войску. Это произвело на нас первое неблагоприятное впечатление по возвращении  в отечество”. За первыми неблагоприятными впечатлениями вскоре последовали и другия. Военная молодежь была поражена  петербургской жизнью, болтовней стариков, восхвалявших как всегда  все старое и порицавших всякое движение вперед. Они видели, что в массе общества они являются чем-то исключительным, что общество относится к ним враждебно за то, что они  стали нарушать спокойствие  их умственного бездействия. Их убеждения настолько противоречили укоренившимся воззрениям, что они  естественно должны были сомкнуться  в тесные кружки.  “Надо сказать однако, говорит Н.И Тургенев, что тайные общества быть может неизбежны в такой стране, как Россия.  (Тургенев  писал это заграницей. La Rossia ) Только тот, кто жил в ней может составить себе понятие о том, как трудно в русском обществе высказывать своё мнение. Чтоб говорить свободно и без опасений, надо не только заключиться в тесном кружке, но даже выбирать лиц, которые его составляют. Только под этим условием  возможен искренний обмен идей“. А потребность в обмене мыслями была налицо, и она то вот и сближала  людей либерального образа мыслей, она и была главной причиной образования  кружков.
Так в 1815 г. в Семеновском полку,  рассказывает Якушкин  в своих записках,  “устроилась артель, человек 15 или 20  офицеров сложились, чтобы иметь возможность обедать каждый день вместе, ……..после обеда они играли в шахматы, другие читали громко иностранные газеты, и следили за происшествиями в Европе”. Подобные же кружки существовали и в Москве. Так А. Пушкин указывает нам на кружок, который он посещал еще лицеистом и в котором, по его словам, велись постоянные беседы о существующем в России зле и о возможном его искоренении. В состав этого кружка входили  Александр и Михаил Муравьевы  (последний знаменит в западном крае), Бурцев, Павел  Калошин, Семенов и И.И. Пущин. (?) Делаю указание на этот кружок и на его состав  потому, что  тут, по некоторым данным, и возникла мысль о соединении разрозненных кружков в одном общем интересе. Во всех этих кружках жаловались на бессилие общества предпринимать что-либо серьезное. Поэтому основатели будущаго
“ Союза Благоденствия” рассуждали о том, не следует ли им  просить о содействии правительства. Мне кажется, что один этот факт  может служить доказательством искренности и безвредности намерений общества, и только  опасения, что их намерения могут быть истолкованы  неправильно, побудили их действовать без помощи и без ведома императора.
Как же относилось к ними правительство? “А правительство  нисколько не противоречило направлению,  которое принимало общественное мнение“ ( La Rossia), оно своими действиями , наоборот, показывало, что симпатизирует пробуждающемуся здоровому  направлению. Польская конституция не могла не пробудить и среди русских надежду на представительныя учреждения. Речь государя на варшавском сейме, где он  слишком сочувственно отзывался  о представительных учреждениях, еще более развила  эту надежду.  Карамзин говорит,  что варшавские новости сильно отразились в молодых сердцах. “Спят и видят конституцию“. И действительно,  был даже выработан проект
конституции Н.И. Новосильцевым.  “Проект был именно таков, какого можно было ожидать при политической неразвитости большинства. Проект тщательно охраняет независимость верховной власти  и оберегает все ея прерогативы. Власть является столь могущественною, что весь государственный механизм остается в сущности в ея руках.” ( Пыпин. Общественное движение при Александре 1).
И вот, при таком  расположении правительства  к спасительным преобразованиям, в 1816 или 1817 годах  происходит соединение нескольких кружков и образовывается  так  наз. ”Союз Спасения” или “Союз истинных и верных сынов  Отечества”.  Первоначальными его членами,  а может быть и основателями, были: Михаил ( Михаим?) Муравьев,  член Московского вышеупомянутого кружка, кн. Трубецкой, Долгоруков, Сергей  и Матвей Муравьевы -Апостолы, майор Лунин,  кн. Шаховской, полковн. Глинка, Новиков,  капитан Якунин и Павел  Пестель.  Устав для “Союза Спасения” был составлен  Пестелем (сыном бывшего Сибирского генерал-губернатора). Внешнее его устройство  было таково :  первоначальные члены, т. н . “бояре”, составляли “верховный собор.”  В случае распространения этого общества , предполагалось разделить его на “округа”, управляемые “думами”. под начальством уполномоченных на то  от верховного собора бояр, а под ведомством дум учредить  меньшие отделы или “управы”.
Какова была программа деятельности  “Союза  Спасения”, я за отсутствием данных сказать не могу, да впрочем это и не важно, ибо названный союз большой роли и не играл. К тому же вместо него появился “Союз Благоденствия”, и устав этот в 1818 году был изменен. И самое название Союза изменилось : вместо него появился знаменитый “Союз Благоденствия”,  на котором я теперь и остановлюсь.
В Союзе этом общество получило правильную организацию, заимствованную отчасти, а не вполне,  как утверждает это правительственное  “Донесение от 30 мая “ из немецкого  Тугендбунда  (Союз добродетели). Последний был основан в 1808 г. Кёнигсберге. Статуты этого общества были утверждены  королем. “Цель общества - произвести улучшение нравственного  состояния и благосостояние  прусскаго  и затем немецкаго народа
единством и общностью стремлений честных людей.  Средство общество - слово, письмо и пример”. Рассказы о деятельности  Тугендбунда  чрезвычайно разноречивы. Можно сказать только, что “в Тугендбунде  важнейшим делом было то, что он пробуждал умы.  В этом состояла важность тайных обществ”.  ( Тлоссер.  История ХУ111 столетия, новое издание. У11 стр 313 - 314). В 1809 г.  Пруссия, под влиянием требований Наполеона,  должна была воспретить Тугендбунб,  но это только увеличило привлекательность таинственной деятельности  на пользу отечеству. И вот “Донесение 30.мая”  указывает, что  “главные черты законоположения Союза Благоденствия, разделение, замечательнейшия  мысли  и самый слог ясно показывают,  что оно есть подражание  и большей частью перевод с немецкаго “.
Устав этот был составлен  Александром и Михаилом Муравьёвыми, кн. Сергеем Трубецким  и Петром  Кологешным ( Кологеггеным), основатели общества. Внешнее устройство было следующее: старейшие члены, основатели общества или  первоначально вступившими в него, составляли “коренной союз”,  находившийся в Петербурге. Из него выбирался  “Совет”, который состоял  из “блюстителя“ и пяти заседателей, и члены котораго через известные сроки заменяются новыми. Коренной союз  вместе с советом составлял “коренную управу”. В руках совета сосредоточивалась власть исполнительная, а в руках  “Коренной Управы” - власть законодательная. При распространении  Союза  образовывались новые управы, напр. Васильковская,  о которой будет сказано ниже.  Что касается Союза Благоденствия, то по “Донесению 30 мая” устав заключал в себе следующее: “ Цель “Союза Благоденствия”  есть благо отечества, цель эта не может быть противна желаниям правительства, ибо всякое правительство, как бы сильно оно не было, нуждается в  содействии честных людей; общество хочет наравне с правительством быть поборником добра, оно не скрывает своих намерений от граждан благонамеренных, но принуждено трудиться втайне, чтоб  избежать “нареканий злобы и ненависти”.
  Все общество делилось на 4 разряда или отдела. Каждый член обязан был приписаться к одному из отделов,  не отказываясь  от занятий по другому. В ведении членов 1-го отдела находилась частная и общественная благотворительность:  они должны были иметь надзор за всеми благотворительными заведениями,  уведомляя начальство их и самое правительство от злоупотреблениях и беспорядках, какие могли в них оказываться, а также о средствах их исправления.  В ведении членов 2-го отдела   находилось умственное и нравственное образование, средством к этому  служило с одной стороны распространение познаний, заведение школ, с другой  - примеры доброй нравственности, разговоры и сочинения, соответствующия этой цели. Члены этой категории “должны были наблюдать за школами,  развивать в юношестве  любовь ко всему  отечественному, препятствуя воспитанию за границей и всякому инстранному влиянию”. Обязанности членов 3-го отдела состояли в надзоре за действиями судов, члены не должны были уклоняться от должностей по выборам дворянства, других  должностей  по судебной части, исправлять их с усердием и точностью. Затем они обязаны были  одобрять судей бескорыстных и даже помогать им деньгами, обличая бессовестных  и доводя их  поступки до сведения начальства.  Члены 4-го отдела должны были заниматься  вопросами, относящимися к политической экономии. Они должны были способствовать  распространению всякого рода  промышленности,  “утверждать общий кредит  и противиться монополиям”.  Итак “благо отечества”  - вот стремления  “Союза Благоденствия”.  Но это благо  члены считали возможным  лишь при конституционном правлении; посему их усилия склонялись  к введению этого правления. Но ведь Россия  далеко не была подготовлена  к принятию такого правления ?! Верно.  “И потому-то общество  постановило первым правилом  распространять просвещение, и между тем, отыскивая людей  честных и благомыслящих , беспрестанно ими усиливаться, когда же оно будет так сильно, что голос его  не может быть не уважен, тогда общество попросит государя даровать конституцию, подобную английской“ ( Андрей Розен. Самоубийство  нового рода.) Таковы были намерения общества  в 1819 и 1820 году, во время наибольшего распространения Союза.
Но вскоре  в коренном союзе   (или думе)  возникли разногласия  по поводу правления, которое Союз Благоденствия  хотел ввести в России.  Окончательныя прения происходили в конце 1820 -о года. в Петербурге у Глинки.  Здесь Павел Пестель изложил  все выгоды и невыгоды  республиканскаго и монархическаго правления, и, после продолжительных прений, единогласно было принято  республиканское правление. Решено было устранить государя и на случай анархии  выбрать временное правительство из своей среды. Однако многие из членов “Союза” оказались  весьма нерешительными, что  побудило устроить в Москве съезд из уполномоченных членов. Последний состоялся в январе 1821 года.  
На совещании этом признано было изменить  не только устав, но и устройство и самый состав Союза Благоденствия. Чтобы отделить ненадежных членов, решено объявить, что при существовавших обстоятельствах (нужно заметить, что полиция в это время усилила  свой надзор), общество не может продолжать свои действия , не возбудив преследования  со стороны правительства и потому прекращает свое существование. Постановление это было переданно Пестелю, находившемуся  в Тульчине, который заявил, что восемь человек не имели никакого права уничтожить всё общество. Он же в собрании тульчинских  членов произнес речь, имевшую целью отдалить робких , ненадежных личностей, но она оказала неожиданное действие : немногие  лишь оставили общество, наоборот, деятельность его возросла и под руководством Пестеля  и Юшневскаго образовалось “Южное Общество”. ( Богданович.  Устройства царствования Александра 1 и России в его время. Том У1). Через год возникло и “Северное общество”.  Но прежде чем говорить об этих обществах, нужно заметить, что во взглядах правительства за небольшой промежуток времени в 5 - 6 лет совершился переворот, который много повлиял на характер вновь образованных обществ, вылившийся  в форму довольно частых решений, подобных тому, покончить  не только с  государем, но даже с другими членами императорской фамилии. Дело в том, что , как  выше упомянуто, правительство в начале распространения  либеральных веяний, не только сочувствовало им,  но и много содействовало их распространению: сочувствие это было выражено в  установлении польской конституции, в  конституционных планах для России  (Конституция  Новосильцева), в слухах о предполагавшемся освобождении крестьян и во многих частных мнениях и решениях, высказанных императором. Но время шло, и что же? Правительство и её представитель Александр 1-ый,  стал восстановлять против себя общество. Государь, и прежде окружавший себя немцами, что возбуждало большое неудовольствие, теперь стал часто обнаруживать нелюбовь  к русским - так во время смотра при  Верто во Франции государь,  на похвалы Веллингтона устройству русских войск, во всеуслышание ответил, что  обяан в этом случае иностранцам,  которые у него служат.  Вводилась строгая дисциплина, в особенности после бунта в Семеновском полку. (Пипин(?). Общественное движение при Александре 1), последний произошел 16 сентября 1820 года.  Полк этот был любимым Александром 1. Командир полка, Потемкин, отличался от всех прочих бескорыстием, справедливостью и вежливостью с офицерами и солдатами. Общество офицеров было  самое образованное; солдаты отличались не только щегольством в обмундировании и образцовою выправкою и ружейными приемами; но они и жили гораздо лучше солдат  других полков.   Когда Потемкин был назначен в начальники гвардейской дивизии, то его место занял полковник Шварц, человек в высшей степени грубый и невежественный; он был знатоком фронтовой службы, но перемудрил свою профессию : так на своей квартире  он заставлял заслуженных гренадеров выпрямлять и вытягивать носок босой  ноги, иной и раненой и “линейкой” в руке  трогал то колено, то щиколку, то   пятку;” затем Шварц ввел палочные удары,  которые были выведены из употребления благодаря офицерам, и в довершении всего  ругался самым площадным образом” ( А. Розен. “ В ссылку” ). Между офицерами обнаружилось неудовольство, которое перешло и к солдатам. 4 гренадера роты  Его Величества обратились прямо к  корпусному командиру  Васильчикову с жалобой на своего полкового командира. Васильчиков, после объяснений их  незаконного поступка, велел отвести всю роту  в Пертопавловскую крепость. На другой день семеновцы отказались занимать караулы в городе,  “объясняя, что как их голова, первая рота, находится в крепости, то их ноги  не могут без головы идти в караул”. Тогда и остальных отвели в крепость. О происшествии доложили государю, который был заграницей, и он приказал распределить офицеров и солдат во все армейские полки.  Не избег  этой участи и виновник бунта, Шварц. Так кончил свое существование Семеновский полк Петра Великого, вместо него был составлен новый , тоже Семеновский полк, появились военные поселения, возбудившия всеобщее  неодобрение.
Крестьянский вопрос не тронулся с места, несмотря на благия начертания правительства; напротив, правительство даже недружелюбно отнеслось  к частным проектам освобождения, когда такие появились среди дворян.  В управлении господствовал тот же произвол, казнокрадство, подкупы и взятки, начиная с низших и кончая высшими административными ведомствами;  Император сам знал это, но не преследовал грабителей, считая зло неисправимым (зачеркнуто), неистребимым.  Во всех делах стал  всемогущим  бессердечный и невежественный Аракчеев.  Слух о намерении императора присоединить к Польше несколько русских губерний производил одинаковое волнение  как среди консерваторов, так и либералов.  Да и сама польская конституция возбуждала  большое неудовольствие, так как русским неприятно было видеть конституцию  в стране, которую они не без основания  считали завоеванной, между тем как сама Россия не получала ничего подобного.  Это казалось вопиющим оскорблением  национального чувства ( зачеркнуто), достоинства. Все эти вещи более, чем когда-либо,  начинали волновать общество, и наиболее деятельными представителями этого общественного мнения  являлись члены тайных обществ.  Среди последних, некоторые, более впечатлительные, а и  также более решительные,  решались  иногда на крайния средства, т.е проектировали уничтожение царской фамилии.  Но должно заметить, что  такие проекты исходили всегда от нескольких лиц, но отнюдь не от имени всего общества.  Обвинение, что в тайных обществах занимались только заговорами, не имеет за собой данных. Правда, отдельныя лица, как и увидим ниже,  имели такия намерения; но уже тот факт, что ни одно из этих намерений не было приведено в исполнение показывает, что подобные попытки были встречаемы со стороны громаднаго большинства весьма не сочувственно, иначе никак нельзя объяснить, почему заговорщикам, при легком доступе  ко двору, ничего не удавалось, да и само “Донесение 30-го мая”  говорит о единичных решениях, а не о постановлениях собраний обществ.  Если же я при кратком обзоре деятельности Северного и Южного Обществ буду говорить часто о заговорах,  то это только по недостатку материалов, да и сверх того по указанию историков, современники декабристов часто жалуются,  что “общество ничего не делает”, что оно “дремлет”; отсюда видно, что общество ничего не делало, да и не могло делать,  кроме только того, что по-прежнему продолжало развивать  свои общественно-политические взгляды; общество  - это была школа, оказывавшая свое влияние на умы. Понятно, людей, жаждавших от общества практических деятельности и борьбы, такая деятельность  не вполне удовлетворяла; отсюда и жалобы: “ ничего не делает”,  “дремлет”.
 Итак, возвращаясь  к моменту  распадения  “ Союза благоденствия” на два общества :  “ Северное” и “ Южное”,  и рассмотрим каждое из них отдельно, ибо они не представляли уже  собой одного целого и каждое из них развивалось вполне самостоятельно.
  После январскаго собрания 1821 г. в Петербурге  общество совершенно  расстроилось по случаю выступления  гвардии в Литву, оно было восстановлено в 1822 г. с возвращением и усердием Никиты Муравьева.  Северяне вступили в сношение с южанами; но  сношения эти ограничивались лишь извещениями о принятии новых членов;  более глубокого соединения не могло быть, ибо они  принципиально расходились  в вопросе о форме государственного правления :  Пестель предполагал республиканскую, а Муравьев  монархическую форму правления.  Однако и в Северном обществе были республиканцы, таковы :  Рылеев,  Александр Бестужев (он же Марлинский -  писатель), и три его брата, подполковник Батенков.    Были и у них довольно резкие предложения, так весною 1824 г. прапорщик  Вадковский сказал  между прочим, что “можно было бы воспользоваться  придворным балом в Белой зале Зимнего дворца для убийства государя (это было в другой раз), истребления Императорской фамилии, и там же провозгласить  об учреждении республики!” Капитан Якобович сказал, что убийство государя он примет на себя.
 Между тем число северян увеличивалось поступлением новых членов;  в этом отношении много услуги оказал  лейтенант Завалишин (он был принят в 1815 г.): благодаря ему в общество вступило много моряков. Состав общества изменился и вместе с ним  изменялись и намерения его, монархическая форма правления была оставлена, решено было водворить республику посредством военного мятежа. Для этого старались завести сношения в гвардейских полках и увлечь солдат, в чем отчасти и успели. О плане действий будет сообщено ниже в изложении событий 14 декабря.
Теперь же приведу конституцию Трубецкого, т.е. Северного общества :
1. уничтожение  прежнего правительства,
2. учреждение временнаго правительства до установления постоянного выборного от народа,
3. свобода печати,
    4) свобода Богослужения,
    5) уничтожение владения крепостными людьми,
    6) равенство всех граждан перед законом и потому отмена
        военных судов и всяких судных комиссий,
    7) объявление права каждому из граждан избирать род занятий и                                   занимать всякия должности,
    8) сложение подушных и недоимок,
    9) уничтожение монополий и предоставление каждому право           винокурения
    10)  уничтожение рекрутской повинности и военных поселений,
    11) сокращение срока службы для нижних чинов и уравнение
           воинской повинности между всеми сословиями,
     12)  увольнение всех нижних чинов, прослуживших 15 лет,
     13)  учреждение волостных, уездных, губернских и областных управлений, с выборными членами,
     14) гласность судов,
     15) введение присяжных в суды уголовные и гражданские.
 Россию предлагалось разделить  на 14 держав и две области (Богданович. т. У!). Всё это было изложено в записке кн. Трубецкаго при его аресте.
 Как вышеизложено,  постановление московского съезда , бывшего
в январе 1821 г, было передано Пестелю. Последний заявил, что восемь человек не могут уничтожить  всё общество, и потому собрал членов общества, где и произнес речь с упомянутыми результатами.  Таким образом образовалось  “Южное общество”,  во главе которого и стал Павел Иванович Пестель, командир Вятского пехотного полка. Ближайшими его сотрудниками и  деятельными членами  общества были  - подполковник Черниговского полка Сергей Муравьев - Апостол и подпорутчик полтавского пех. полка  Бестужев - Рюмин. Эти три лица вместе с остальными  сочленами, за исключением выбывших из общества Бурцева и Комарова, дали слово ревностно стремиться к введению республики, при чем  одобрили следующие способы к достижению последней :  1) упразднение престола и 2) истребление  при необходимости всех, препятствующих стремлениям общества.  Возбуждение, охватившее всех, было так велико,  полковник Аврамов объявил, что, “если бы и все члены оставили союз,  он не перестанет полагать его существующим в себе одном”. Члены, принявшие участие в первом совещании приняли  название  “бояр”; остальные , получившие название  “мужей”, получили право принимать новых членов; вновь же поступившие назывались “братьями” и этого права не имели . Общество было разделено на “управы” , каковые находились  в Тульчине, в Раменске и в Василькове. Решено было выработать конституцию. Проект последней представил в общество Никита Муравьев.  Конституция заключала в себе  следующие главные пункты :     
1) “Россия” разделяется на державы и области,
2)   Право на занятие государственных должностей основывается исключительно  на цензе, т.е. на имуществе,
3)  Все сословия уравниваются в правах  и получают наименование граждан,
4)  учреждаются  четыре  министерства :  иностранных дел, военное, морское и финансовое, остальные отрасли правления сосредоточиваются в руках  “верховных дум”, стоящих в главе держав и областей”.  ( Богданович. том У1)
Такова конституция, предложенная Никитой Муравьевым. На собрании  общества она была отвергнута по двум причинам :  во 1) потому, что предлагала федеративное разделение России, а во 2), что отдавала преимущества богатым.
Тогда Пестель предложил собранию свою конституцию,  известную под названием “Русской Правды”. Она не была достаточно выработана и к сожалению мне неизвестно ни ея содержания, ни то, была ли она принята. Не смотря на это,  единогласно решено было достигнуть  низвержения существующего порядка; достигнуть сей цели  надеялись  с помощью войск, для чего  офицеры всячески старались задобрить их к себе, внушить им мысль о близком перевороте.  Из последних собраний общества выделяется собрание 1823 г., бывшее в январе месяце в деревне Каменке у Давыдова.  На нем присутствовали  Пестель, Южновский,  Сергей Муравьев-Апостол,  Бестужев-Рюмин,  Василий Давыдов,  и кн. Сергей Волконский.  На этом собрании был предложен вопрос - как поступить с   императорской фамилией.  “Истребить всех!” предложил Пестель.  Но большинство  отвергло эту мысль и решило ограничиться государем.  
И вот Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин, во время стоянки 9-ой пехотной дивизии в лагере при Бобруйске, решили в положенное  время ночью с помощью нескольких сообщников, переодетых в мундиры солдат  Саратовского полка,  задержать ожидаемых там государя  и вел. кн.  Николая Павловича, возмутить дивизию и, оставив в Бобруйске гарнизон,  двинуться к Москве.  Муравьев, желая использоваться помощью Пестеля,  пригласил последнего в Москву, но тот отказался  и замысел был оставлен. Одновременно с этим Южное общество вошло в сношение с польским “Патриотическим обществом”, но должно было  после неоднократных попыток  составить с ними какой-либо договор, бросить надежду на поляков; последние не доверяли русским и потому бездействовали.
Между тем проекты убийства государя продолжались. В апреле 1824 года Пестель, Сергей Муравьев, Бестужев-Рюмин, Давыдов и еще двое, полагая, что  государь будет делать смотр войскам 3-го пехотного корпуса при местечке  Белая Церковь, условились, что в первую же ночь, при смене часовых,  несколько офицеров ворвутся в покои и умертвят государя. Но смотр не состоялся.
Особенною деятельностью отличалась Васильковская управа; она первая вступила в сношения с польским обществом, она приняла много членов и , наконец, она же открыла новое  тайное  общество “Соединение Славян” (в 1825 г.), не имевшее важности ни по числу своих членов, ни по их свойствам. Членами большею частью  были молодые артиллерийские и пехотные офицеры 3 -го корпуса.  Основателем этого общества  был подпоручик 8-й артиллерийской бригады Борисов 2-ой.  В 1823 г. Борисов, познакомившись с польским шляхтичем Люблинским, предложил ему со своим братом образовать общество  “Соединение Славян” с целью соединить все славянские племена федеративным союзом;  в последний должны были  войти следующие восемь славянских поколений :  Россия,  Польша, Богемия,  Моравия,  Далмация,  Крация (?),  Венгрия с Трансильванией,  Сербия с Молдавией и Валахией   В августе 1825 г. один из 36 членов славянского  общества, капитан Тютчев, известил  Борисова 2-го о существовании Южного общества и  познакомил его с Бестужевым-Рюминым, который и предложил  Славянам слиться с Южанами, говоря,  что надо более думать о своих  русских , нежели иноземцах, тем более что цель их едва ли  осуществима.  После нескольких совещаний состоялось соединение южан со славянами и была принята резолюция, по которой  решено  было начать действовать в  1826 г. при соединении в лагере 3-го и 4 -го корпусов и вместе со 2- ой армией идти в Москву, где учредить временное правительство (12 сентября - 3-е совещание). К этому стремилось много членов, недовольных медленным ходом дел. И вот вдруг, (когда оба общества, и Северное ( Славянское ???) и Южное, объединялись действовать решительно), замысел их был открыт правительству.  Генерал фон  Витт, узнав о существовании общества в Тульчине, поручил киевскому помещику  Башняку собрать о нем более обстоятельные сведения.  Башняк, при посредстве Лихарева, члена общества, был принят в общество; тут,  познакомившись с Давыдовым,  он заявил последнему, что Витт давно знает цели общества и вполне разделяет его убеждения; Витт де обещает возмутить южные поселения и  с  50 тысячами присоединиться к восставшим.
Бошняк всячески домогался объяснений, открытий действий и пр.  Но Бошняку,  с его принципалом Витте,  не особенно доверяли, так что Волконский, чтобы прекратить всякия сношения с Виттом, объявил поверенному проследняго, что общество прекратило свое существование.  Таким образом на этот раз правительство узнало немного новаго.  Но зато сам государь, незадолго до своего отъезда  на юг России, получил довольно подробныя сведения о заговоре Южного общества от унтер-офицера из вольноопределяющихся - Шервуда.  Шервуд, родом англичанин, получил блестящее образование .  Когда семейство его совершенно разорилось,  он отравился в Новомиргородский уланский полк. Как человек, знающий механику,  Шервуд был рекомендован  генералу  Александру Львовичу Давыдову, которому нужно было пустить в ход испортившуюся машину водяной мельницы.  Во время пребывания в Каменке, где помещалась названная мельница, он заметил, что каждую субботу к его хозяевам приезжали одни и те же  гости, именно: Пестель, Муравьев,  Янтальцев, Лихарев и Поджио.  Все они появлялись только за обедом и ужином,остальное же время проводили на половине  Василия Львовича Давыдова. Желая узнать, что бы это значило,  Шервуд высмотрел и подслушал,  через замочную скважину комнаты, все что происходило  на тайном совещании.  Узнав, что дело идет о заговоре против правительства, он решился основать свою карьеру  на раскрытии заговора. Чтобы продлить свое пребывание  в Каменке, он по временам портил почти исправный механизм, и между тем продолжал свои тайные наблюдения. Таким образом он познакомился не только с устройством общества, но и раскрыл имена многих члеов общества.  Не имея,однако, в своих руках достоверные доказательства, он не решился прямо действовать, а предпочел встать в выжидательное положение.  Судьба ему благоприятствовала. Он познакомился с членом общества графом  Булгари (?), при посредстве котораго попал в члены общества, узнал не только подробности заговора, но и получил список всех членов тайнаго общества.  С этим списком он явился к государю, который и сказал ему “Благодарю тебя за твою верность мне и моему престолу, ты получишь  достойную награду…… Я не забуду твоей услуги…. действуй, как укажет тебе совесть…” ( Донесение Шервуда было от 15 апреля). Но государь почему-то не хотел воспользоваться сообщенными сведениями и не дал никакой награды  Шервуду,  который сделался прапорщиком в Бужском полку  только в царствование  Николая Павловича. Положим , были назначены  розыски  для открытия  места и элементов заговора, но они дали результаты только отрицательные. Была ли полиция заодно с декабристами, или  они не имели между собой ни одного предателя - неизвестно.
Между тем супруга государя стала прихварывать. По совету докторов она отправилась вместе с государем в Крым. Тут неожиданно государь сам захворнул и, вероятно,  под влияние болезни,  раздражился и решил действовать строго : он приказал произвести несколько арестов и между прочими арестовать  Вадковского.  Но аресты эти не были произведены, а государь между тем,  довольно неожиданно скончался 19 ноября 1825 года.
Когда весть об этом событии разнеслась по государству, то всюду стали приносить  присягу на верность императору Константину Павловичу, как законному наследнику.  В Петербурге присяга была принята 27 ноября.  Великий князь Николай Павлович присягнул  первым.  Государственные акты  с этого дня стали  даваться от имени Константина.  Во всех церквах  столицы  было отслужено государственное молебствие  по случаю восшествия на престол Константина;  но народ отнесся к этому совершенно равнодушно; Константина едва знали, он одиннадцать (11) лет провел в Польше.
И вот, в такое тревожное время Константин ни словом не дал о себе знать; поэтому вел. кн. Николай  согласился принять на себя  управление государственными делами во время этого междуцарствия. Он поселился в Зимнем дворце и совершенно не оказывался в обществе,  принимал лишь адьютанта  Адлерберга и графа Милорадовича,градоначальника  СПБ. Последний докладывал великому князю  о настроении умов в столице.  С внешней стороны всё казалось спокойным.  А донесения полиции  между тем говорили о  скрытом и необъяснимом волнении на нескольких пунктах города,  положим полиция приписывала это волнение произведенному смертью Александра 1.  В. кн. Николай Павлович сам пробегал все донесения полиции и был удивлен, что
каждый день собирается по20 - 30 человек в различных кварталах с дозволения генерал-губернатора. Эти собрания прикрывались литературным предлогом и между самыми частыми посетителями  этих собраний  были  Конрад Рылеев, Александр Бестужев ( друзья Пушкина) и многие гвардейские офицеры. В.кн. с недоверчивостью смотрел  на то,  что литература возбуждает столько соревнования при политических обстоятельствах, мало имеющих с нею  соотношения;  он знал только из донесений.  что то  была либеральная ”молодая Россия”.  Несмотря на уверения  Милорадовича, что “поэты эти не опасны”,   В. кн. просил следить  за ними пристально, уверяя, что  “время то для этого, т.е.  для  литературных собраний, выбрано некстати”.
В ночь с 1-го на 2-е декабря прибыл  в СПБ  Вел. кн. Михаил.  и  передал императрице матери и в. кн. Николаю, что  Константин по-прежнему отказывается от престола.  Тогда на семейном совете  решено  было выждать прибытия самого Константина  в Петербург.  Во время этих ожиданий 12-го декабря  в 6 часов утра  разбудили в.кн. Николая ; из Таганрога, где скончался Александр1, прибыл полковник Измайловского полка , барон Фредерикс с депешей генерала Дибича.  Николай, первоначально  отказавшийся вскрывать ее, ибо она была адресована  : “ Его Величеству Императору в собственные руки”, затем прочел ее. То было донесение Дибича  об обширном революционном заговоре, намеревавшегося провозгласить республику или установить конституционное правление.  Откуда узнал Дибич о заговоре? А просто рассматривая бумаги покойного императора, в них нашли списки главных заговорщиков и вот,  Дибич посчитал, что заговор может  не сегодня, так завтра вспыхнуть, послал депешу к Императору, в которой умолял действовать и указывал имена заговорщиков, долженствовавших быть в  Петербурге.  Затем  собственной властью уведомил через генерала  Чернышева главнокомандующего южной армией князя Витгенштейна  и просил арестовать  нескольких штаб-офицеров, в том числе  Павла Пестеля.  Прочитав донесение Дибича,  Николай Павлович  никому не сообщил этих известий; даже своей матери он не сказал ничего, ибо подозревал, что заговорщики имеют связи  и внутри двора.  Он посоветовался лишь с Милорадовичем и с князем Александром Галицыным , главным начальником почтового ведомства.  Этот триумвират, вернее  один Николай Павлович,  если не уничтожить самый заговор то хоть немного задержать его, думали арестовать подозрительных лиц, указанных в депеше Дибича, но ни одного из них не оказалось в СПБ-е.  Граф Милорадович отправился на розыски и после них явился с донесением, что на основании точных сведений он считает себя в праве объявить открытия барона Дибича несправедливыми. Офицеры, которых поименовал Дибич, чисты от подозрений : они де выехали из СПБ-га  по законным отпускам и делам службы.  “Впрочем,  прибавил он, я  спрашивал сие одних начальников полиции.  Самыя лучшия сведения я получил от капитана драгунов  Якубовича, который лучше всякого другаго знает  храбрых офицеров, несправедливо обижаемых пред императором”.
В этот же день, т.е. 12 числа, Николай Павлович получил письмо от  Константина, в котором тот самым формальным образом повторял свое отречение от короны и неизменное намерение сообразоваться   с волею покойного императора.  Константин в письме  советовал для устранения затруднений обнародовать манифест Александра 1 с актом, к нему относящемся, в коих отречение законного наследника было признано неизменным с 1822 г.  После этого письма Николай решился принять императорскую корону. Он поручил  Михаилу Сперанскому  приготовить манифест с указанием причин, по коим Николай  всходит на престол, а митрополита Серафима просил подготовить духовенство к тому, чтобы оно поддержало  восшествие на престол; князь  Лопухин должен был собрать государственный совет, а главнокомандующий гвардейскаго корпуса, генерал Войнов,  обязан собрать утром   14/24 декабря перед Зимним дворцом все гвардейские полки.
В 9 часов вечера 12 декабря Николаю доложили что адьютант генерала  Бистрома,  Ростовцев,  просит позволения передать ему  в собственные руки важное письмо.  В письме Ростовцев  умоляет Николая не принимать короны  в виду заговора, “который вспыхнет вероятно в день принесения новой присяги и будет, может быть, знаком к гибели государства.” ( х-знак ссылки, но ссылки в примечаниях нет). Великий князь Николай, призвав Ростовцева, начал расспрашивать от более обстоятельных подробностях на счет заговора, но Ростовцев заявил,  “что не назовет по имени никого”, но что число приверженцев политических реформ в России весьма велико.  Подпоручик Ростовцев , открывший существование заговора, был совершенно ему чужд и не знал  ни его цели,  ни его разветвлений. он только угадал о существовании заговора. 12 декабря он случайно зашел к товарищу Коновницину, у которого было собрание офицеров.  Увидев здесь среди других  Рылеева, Оболенского,  каковые были известны  по своим демагогическим идеям,  Ростовцев понял, что здесь творится, и , заявив что ему здесь не место, удалился и отправился к Николаю Павловичу. “Он, как говорит Лекруа, решился из благородного патриотизма сделаться доносчиком и спасти императорскую фамилию”.
 Полиция же между тем не узнала ничего новаго, она произвела лишь  несколько незначительных арестов.
Николай Павлович находился в страшном волнении -он  писал : “ 14 декабря я буду  или императором Всероссийским или бездушным трусом”!
В 8 часов вечера 13-го декабря началось заседание государственного совета.  Николай хотел  в совете в присутствии в.кн.  Михаила, прочесть манифест о своем восшествии на престол.  В это самое время в нескольких пунктах столицы проходили тайныя заседания, на них  было известно все, что происходило в Зимнем дворце и в государственном совете.  Центр получавшихся сведений находился в самом императорском дворце, в комнате конногвардейцев.
Между тем,  В. кн. Михаил, отправившийся на встречу к ожидавшемуся  в Питере  Константину,  не получил  во время письма  Николая  для присутствования в  государственном совете.  Пробило полночь, а государ. совет  все еще не начинал заседания, ибо Николай  не желал идти туда без  Михаила. Наконец он решился.  Он вошел в зал заседания,  в котором было большое волнение, и  стал читать манифест.  После его прочтения сенаторы приветствовали его,  как императора.  Возвратившись к себе, Николай всю ночь не мог сомкнуть глаза - “ему казалось, что слышит рокот отдаленного шума, что видит зарево пожара на снегу, покрывшем улицы и крыши домов“. ( опять знак х, но сноски нет)
Всю ночь  происходили тайныя собрания , однако заговорщики не успели  сойтись между собой в мнениях относительно  цели их предприятия и средств ея выполнения.  Нужно заметить, что отсутствие единства и определенности обнаружилось с большею силою со смертью  Александра 1. Заговор должен  осуществиться, а между тем  и самые деятельные члены его  не знали, что должно им делать завтра.  Однако  в ночь на 13-е число все же решили  
отправить верных агентов  в провинцию с призывом взяться одновременно за оружие. Затем порешили  принять  самыя решительныя меры относительно последующего дня, 14 декабря. Постановили увлечь на сенатскую площадь  все полки, какие удастся  возмутить, внушая солдатам, что вел.кн. Николай  узурпатор, что данная  Константину присяга не должна быть нарушена.  Во главе возмутившихся должен был встать князь Сергей Трубецкой. Полковник Буланов и капитан  Якубович должны были принять начальство над войсками, собравшийся же сенат должен будет руководить национальным движением, думами,  что в.кн. Николай не воспротивится немедленному собранию депутатов из всей империи, которым будет поручено  ввести  представительное правительство с конституционным государем.
Беспокойство, господствовавшее во дворце и на тайных собраниях передавалось всюду - и в казармах, и в частных домах, нигде не спалось.
На утро, по словам Милорадовича,”город был спокоен”. Полиция, как и всегда, утверждала, что заговора не существует, а между тем последний  всюду сбрасывал с себя маску. Правда в церквях читали манифест в честь Николая 1,  но церкви сии были пусты; наоборот на улицах образовывались грозныя группы, готовыя взяться за оружие после перваго сигнала.  Народ всюду говорил, что новая присяга не уничтожит первой, данной законному наследнику престола - Константину. Однако большая часть гвардейских полков принесла присягу, хотя  и были симптомы, показывающие влияние заговорщиков на армию. Но вот генерал  Сухозанет, начальник гвардейской артиллерии,  донес, что  некоторые офицеры не желают принимать присяги, говоря, что вел. кн. Михаил удален насильно из СПБ-га за то, что не одобряет  восшествия, и что Николай действует незаконно. Тогда прибывший только что в Питер ?? отправился в артиллерийские казармы, где по его прибытии все пришло в порядок.  Но тут вдруг донесли, что Московский полк взбунтовался. Генерал Фредерикс, Шеншин (?) и полковник   Хвоизинский были смертельно ранены, когда хотели восстановить порядок. Большая часть полка направилась к Сенатской площади, а остаток, хотя и не последовал за ними, но присягать отказался.
Император, узнав об этом, приказал генералу Нейдгарту стать во главе Семеновского полка и привести к повиновению те роты Московского полка, которые остались в казармах, генералу же Стрекалову приказал привести первый батальон Преображенского полка для охраны Зимнего дворца. На Сенатской площади, вокруг Московского полка, составлявшего ядро восстания, толпилось множество народа, которое готово было примкнуть к восстанию.
Эту возбужденную толпу отправился успокаивать граф  Милорадович, который теперь только увидел что действительно не все было спокойно. Но в то время, когда  он уговаривал, другой
ранил его штыком в спину. Граф упал, смертельно раненый. Это было сигналом к залпу, убившему и ранившему многих. Николай, услышав выстрелы,  приказал запереть все выходы , ведущие на Сенатскую площадь. Затем Преображенский полк двинулся к Сенатской площади. Отправилась туда и конная гвардия Орлова.
Между тем пришло известие , что флотский экипаж отказался  от присяги и соединился с восставшими на Сенатской площади.
План же действий со стороны императора  был следующий : по возможности оцепить площадь и не дать никому возможности присоединиться к мятежникам.  Конная гвардия пошла в атаку, но была отбита. Мятежники кричали :  Да здравствует Константин! Да здравствует Конституция!” Одновременно с этим поручик Попов,  ведший гвардейских гренадеров,  имел намерение овладеть дворцом и императорскою фамилией.  Он проник во внутренний двор Зимнего дворца, но встретив тут два батальона гвардейских саперов,  принужден был удалиться. Толпа же на площади томилась на месте и не приступила к решительным действиям.  Тогда Николай сам решился действовать. Он сначала приказал сделать залпы в воздух, но когда толпа не обратила на это внимание, тогда он велел делать второй залп в народ. Тут произошло небольшое замешательство, канониры нерешительно говорили: “ как же это? в своих?” Но достаточно было громкого окрика Николая и залп был дан. Человек 300 упали на месте, а остальные разбежались. Так кончилась неудачная попытка свершения государственного переворота.
Спрашивается - в чем кроется причина неудачи? Прежде всего кидается в глаза отсутствие подготовки,ведь нельзя же считать подготовкой известные кружки в СПБ-е, отчасти в Москве и во 2-ой армии. Да и в этих кружках было больше разговора, чем дела; у них не было ни определенных распоряжений, ни дисциплины между членами, не было обсуждений важных общественных вопросов, не было ни одной выработанной всеми конституции;  последния предлагались  частными  лицами, Сваливали все на земский собор; но ведь ему нужно же было представить  какую-либо программу.
Затем, государственный переворот свели на борьбу двух братьев, причем не заручились согласием того, за кого  восставали; обман неминуемо обнаружился бы,  и если бы бунт даже имел успех, то все равно немедленно все и разрушилось бы; отношение к солдатам  было недобросовестное ; или не посмели сказать истинной цели восстания. Далее и сам бунт не имел успеха  и потому, что князь Трубецкой, долженствовавший руководить восстанием, не явился даже на Сенатскую площадь, бывшие же там действовали  весьма нерешительно, чем бы солдатам сейчас же по прибытию Московского полка идти на дворец, а не дожидаться прибытия  других полков; пока же ждали и бездействовали, их самих окружили со всех сторон.
Вечером 14 декабря и в ночь на 15-го числа было произведено множество арестов.  Некоторые из декабристов  сами явились во дворец, желая подвергнуться общей участи, быть судимыми вместе с другими.  Таков, например,  Александр Бестужев. Допрашивал обвиняемых сам государь и Михаил Николаевич.  По манифесту  1-го июня 1826 г. верховному уголовному суду было предано 121 человек, из них военных было 111,  а лиц,  состоявших на гражданской службе, 10. Из Северного  общества  было предано суду 61 человек, из южного - 37 человек,  из общества “Соединенных славян” 23 человека. Приговор над декабристами был вынесен 13 июня 1826 года. Сергей Муравьев-Апостол  и Бестужев-Рюмин  были повешены. Остальные  были присуждены к каторжным работам, причем по времени работы были  разделены на шесть разрядов, сообразно мере наказания. По манифесту Александра 2-го, изданному в Москве  в день коронация, все  декабристы были возвращены на родину, всем были возвращены права, всем были возвращены титулы  с нисходящим потомством и для детей,  родившихся в Сибири.  Только для перваго разряда  было сделано исключение, состоявшее в том, что  титулом предоставили пользоваться только детям, а не отцам, что и заставило  Н.(?) Пущина сказать об Евгении Оболенском, что он творит чудеса; не будучи князем, производит на свет князей. Возвратились на родину все, кто остался , конечно, в живых.  Только И.И. Горбачевский остался добровольцем в Сибири, за Байкалом,  в том  Петровском железном заводе,  где была его тюрьма.
  Закончу свою работу  словами Тургенева : “   Что сталось  с ними, праведное небо!    Надо иметь веру  во что-нибудь, чтобы  не быть уничтожену, когда видишь, что такая преданность и такое самоотрицание является таким  несчастием и таким бедствием!...  Если я когда-нибудь  жил жизнью  существ,  сознающих свое назначение и желающих его исполнить, говорит он,  то это в особенности было  в эти редкие минуты бесед с людьми, которых я видел  одушевленными  разумным бескорыстным  энтузиазмом к счастью им подобных !”
                 Х         Х         Х
P.S. Уже от Всеволода Архангельского.

Я историк, и для меня эта “работа” представляла огромный интерес.Она не претендует на научное исследование с ссылками на архивные документы и логическими выводами, оценками. Но она полна  жизнью и переживанием людей, стремившихся в России переустроить общество на основах “благоденствия” , создавая свою организацию, определяя правовые основы будущего общества и действуя, в соответствии со своими еще только формирующимися идеями! Чрезвычайно важный этап в развитии  общественно-политической мысли и всего движения в России.  
Но остается один вопрос - что же произошло в рядах Декабристов, заставивших их вместо требований  республики согласиться с сохранением монархии? И, в связи с этим, почему Трубецкой не явился на Сенатскую площадь, кто же был в тайной комнате Зимнего дворца и принимал решения, наконец, почему автор не привел данные (ссылки), хотя знак сноски  (х) привел? И это через 100 лет после 14-го декабря . Таллинн 30 сентября 2015 года В.А.