ЗА ЧТО? Книга вторая, продолжение третьей главы

«ЗА ЧТО»? Книга вторая. Продолжение третьей главы.

Бэм-м-ммммм, Бэм-м-ммммм,  Бэм-м-мммм … Звон раздавался протяжно, густо, как будто вытягивал все внутренности, все жилы … но через голову … но через мозги, (нашёл дорогу!...), и через боль … физическую боль ... Каждый удар колокола пронизывал тело и заканчивался воем,  скулёжью … жалобной … безисходной … А-а-а, вот оно что! Это скулят бабы, скулят над разбитым колоколом. И крестятся … крестятся! ... А глаза! … А глазища то какие!... Как камни … И летят!  И в меня … и в меня! Орбиты глаз метают молнии … вместе с глазами … огромными … кровавыми … мечущими зло и ненависть ... Что скулите? … Ну чего скулить? ... Сказано вам: « Наркотик для народов», значит наркотик! О, наркотик! … наркотик? … это пыльца конопли пропаренная под лошадиным седлом? Да, пыльца … да, под седлом … Бэм-м-ммм … Странное дело ...  Как мог звонить колокол, если он разбит и валяется на земле? И колокольни то нет. Давно нет. Я сам сбросил колокол, сам … а он звонит... Ну чего тебе звонить, спрашивается, если тебя нет? … Чего звонить? … Нет тебя, нет! И всё тут. Я его  подлеца, вот этими руками … ломом … ломом … кувырк, и там он — на земле! Предупреждали же, не стойте  под колокольней. Хоть он и колокол, хоть и святой, как вы говорите, но железяка же тяжёлая … Так, чвырк и тебя нет. Чего лезете? Скажите спасибо, что только один человек … Да, всего один. Да и то не из наших. Конечно не из наших! Наши все были на колокольне. Прикручен крепко был, зараза. Ишь, прикрутили сволочи! Все руки в ссадинах … Отольются вам наши ссадины … отольются ...

              Что это? Вроде луна, Что то тёплое и пушистое … где я? … Где … где? … на колокольне я. Моя первая серьёзная работа, моё первое задание … И я его выполнил! Да ещё как выполнил … Самый ярый враг Советской власти под своим же колоколом … Туда тебе и дорога, негодяй! И как они узнали? Тайно же мы … на рассвете … как и всё мы делаем тайно …  А они пришли раньше нас … Оббежал всех … Собрал …Руки к верху, к Богу … Чего ж не спас тебя твой Бог? … А как узнал он … этот поп … попик … бородатое отродье, что мы сносить колокольню будем? … Как? ... Вот так! … Наш же … оборотень …  И его шлёпнули, попозже только. И звонил колокол … в голове звонил ...

             К Петру начало постепенно приходить  сознание. Он ничего не понимал. Голова ныла. Он дотронулся до головы и застонал. Рукой ощутил влагу. Кровь. Что же это? Кто же это? Рядом лежала собака и время от время тихонечко выла. Он лежит. Собака лежит. Неужели всё сделала Марина? Но как? Он начал вспоминать. В глазах потемнело … от злости наверно … Конечно от злости он выхватил наган … и вдруг вспышка … значит он стрелял. Неужели в Марину? О, Господи! … Где же труп? … Он приподнялся … В трёх шагах от него … Лежит... Головой вверх. Руки раскинула. Платье задралось. Ах, какие красивые ноги …да не видно же их … темно! ... Что это я? Думаю о красоте ног над трупом ... Превозмогая боль и шум в голове подполз к Марии. Крови не видно … но ведь темно … пощупал возле … трава сухая. Коснулся ноги … теплая! Господи, неужели живая, неужели только ранил? … Ах, атеист! Вспомнил  Господа! Надо, же! А наган … где наган? Нагана не было. В кобуре не было. Вокруг не было. Под собакой не было. Собака лежала стонала. Попробовал подвинуть её - завизжала от боли. Что с Мариной? Где наган? Что со мной? Что с собакой? Подошёл к Марине, догадался пощупать пульс … Есть! Слава Богу, не убил! … А мог бы! … Поднёс ухо к груди … К её груди! В голове зашумело … От чего? Неужели от счастья? Сердце бьётся … и ровно … тук-тук, тук-тук, тук-тук … её сердце. И тут его охватил страх. Не мог он падая так ушибить голову, чтоб потерять сознание. От чего Марина без сознания? Кто стрелял в собаку? Может быть я нажал курок и ранил её? Но где наган? Да, здесь замешана внешняя сила … Он замер и прислушался. Всё тихо. Вынул с брючного часового карманчика часы. Всмотрелся в светящиеся стрелки. Одиннадцать часов, сорок минут. Совсем рано. Он пролежал без сознания час с лишним. Следовательно столько же и Марина, или даже меньше.  Смотря по событию. Серп месяца поднялся высоко но часто прятался за тучи. Что делать с Мариной? Оставить здесь и позвать людей? Нет. Не годится. Страшно за Марину. Страшно оставлять одну. Моя Марина! И могут возникнуть вопросы.

                Так. До медпункта метров семьсот. Там никого нет сейчас. Но всё таки медпункт. Донесу. Фуражку нащупал ногами. Поднял. Одел с большой болью. Осторожно взял Марину на руки. Лёгкая. Тем более приятная. Марина издала лёгкий стон. Признак жизни. Донесу так. Не буду её взваливать на плечи. Так приятней. Вот оно тёплое, пусть и нсовсем вялое тело. Моё тело!... Да, да, да! ….
--Мильда, за мной.- Собака заскулила, но поднялась и поскакала на трёх лапах. Пока нёс перебирал варианты. О том, что выследил и ударил его отец девушки, отклонил сразу. Не мог он оставить свою дочь! Парень о котором Марина вспоминала, то фантазия. Нет никакого парня. Она испугалась своего: «С волками жить-по волчьи выть». Я это запомню. Хуторяне? Конечно мы им много сала под кожу залили, но их всех выслали. В Сибирь! Может кто сбежал по дороге? Но те бы меня в живых не оставили. Все бы пули всадили! А так ни одной, и мой наган в чьих то руках. Нет, не они. Тогда кто?

               Рассуждая таким образом, он дошёл до здравпункта. Там горел свет. Хорошо. Кто-то есть. Он осторожно посадил Машу на крыльце между перилами и стеной. Возле самой двери. Так чтобы она не упала. Постучал в окно и отошёл. Спрятался за куст сирени. Через минуту вышла женщина и всплеснула руками. Крикнула в проём двери. Выбежала вторая. Петро из за кустов всё слышал.-
--Господи, Боже мой! Да это же Маша Гороховская! Живая?
--Кажется живая.
--Перенесём её, уложим в постель и быстрей  за доктором. Потом тут же сбегай за её отцом. -

                Это то, что нужно Петру. И он ушёл домой.  Отоспаться и разобраться. Разберёмся! … Не один пострадает! … Только как объяснить утрату нагана? Ладно, потом … Когда он приезжал из района, то жил в доме отобранном его отцом у управляющего. Там встретится с матерью. Неприятная вещь. Встреча с матерью … после того, что было ...

               Только туман и белые крылья … Летят белые крылья … кружатся … кружатся … опускаются к озеру, к иве … ива плакучая, лозы длинные, ветер порывистый. Откуда он ветер, когда туман? … белый … как крылья. И уже не лозы, а крылья подхватывают иву плакучую и она летит … Летит и плачет … Почему плачет? … Да ведь плакучая. Потому что опускаются лозы к воде, к озеру, полоскают листву свою и исходят туманом … а он белый, туман то озёрный … белый как аист … И уже не туман, а крылья … крылья аиста … с чёрной отметиной …. С чёрной, с чёрной! … Растёт чёрная отметина … Сначала как озеро, потом как облако, потом как всё, всё! Куда делся туман? … куда делись крылья? … Всё чёрное! … А оттуда пасть огненная, а с пасти клыки … клыки волчьи … клыки страшные …  И молния! … И гром! … И молния всё поглощающая, всё ослепляющая … И вновь что то белое … вокруг замкнутое … и плывёт, плывёт … почему то назад … и увлекает … и летишь, летишь … и нет дна полёту … И вдруг лицо … расплывчатое … человеческое … будто знакомое … Полёт замедляется, всё медленнее, медленнее и остановилось. Но что это? ... И с груди стон, еле слышный ... И еле слышным голосом-
  Где я? - И опять провал … И туман … белыми хлопьями … а крыло вонзаюшее … туман рвущее … туман рассеивающее. А там, в глубинах тумана белое озеро … Белые горы как ожерелье вокруг озера … Вода белая … и ладья белая … Плывет, плывёт, увеличивается в размерах … Сюда, Сюда! … И вдруг крылья, у ладьи крылья … То парус! И всё озеро в парусах … В белых … Но главный парус! Вот он! Совсем близко … А там ангел … белый ангел … и протягивает белую руку, и дает белую чашу, с белой водой, с белого озера.- И вновь, еле — еле-
  Где я? - Маша открыла глаза.  Огляделась. Вокруг люди, знакомые люди. Рядом доктор с фарфоровой мензуркой, медсестра, в глубине отец и мать, вытирающая слёзы.
  Не разговаривай. Тебе тяжело. На выпей успокаивающее. И спи. Завтра, всё завтра.- это говорил доктор. Маша уснула ...