Глава 5. Последний костер

Мне легко было сказать «Я хочу стать одним из вас», но на деле это оказалось сплошной черной дырой. Я по-прежнему сидел около камина и не мог даже пошевелиться. Мне не было страшно, не было больно, хотя, как только я закрывал глаза, передо мной вставало лицо Лоры, навсегда застывшее и спокойное. Остатками мозга я понимал, что с телом будут что-то делать, но мне было жутко представить, что именно дальше будет происходить. В голове проносились сюжеты ужастиков, красочно показывающих различные колдовские ритуалы.

В дом приезжали люди. Как узнал я позже, многие из них людьми не были даже в пятом поколении. Но в тот момент меня мало это интересовало. Как и дома у тетки, я здесь также начал чувствовать себя совершенно лишним, потерянным, ненужным. Жалость к себе, несмотря на неподходящую ситуацию, медленно наполняла меня. Я не смел заговорить ни с одним из прибывших, а они, в свою очередь, делали вид, что  меня не существует.

Здесь было непривычно тихо. Дом казалось замер. Ни одного слова не раздалось в пустынных комнатах. Только одно нарушало тишину – странная песня Фриды, доносившаяся с улицы. Слова песни я понять не мог, а потому сделал вывод, что это какая-то молитва на древнем языке. Голос ее звучал мягко, но в нем слышалась боль. Не знаю почему, но это меня просто манило. Я подошел к окошку, выходящему во двор. Тело Лоры, лежащее на траве, было с головы до ног завернуто в белую материю. Фрида на коленях, склоняясь к закрытому тканью лицу, пела молитву. Никто из окружающих не обращал на это ни малейшего внимания. Я видел, как прибывшие гости носят откуда-то дрова и укладывают в сооружение странного вида, похожее на ложе. Последнее ложе. Тошнота подкатила к горлу. Я догадался, что будет происходить во дворе. Кремация… Извращенная кремация…

Все пафосные слова и величественные предложения внезапно покинули мою больную голову. О чем я думал, когда соглашался? С ясностью понял: я всего лишь парнишка, который даже не окончил школу. И в этом несчастном мире можно погибнуть просто на раз-два. Разумеется, погибнуть можно и у нас, но тогда это будет трагедия, «чудовищный несчастный случай», о котором будут судачить местные газеты. А если меня убьют здесь? Будет тело, завернутое в простыню и последняя молитва? Словно я не человек, а какой-то киношный герой. Как будто всю жизнь можно стереть ластиком и забыть, что там билось настоящее и живое сердце? Что этот человечек жил, ходил, любил и страдал? Не хочу так. Не хочу!

Я не смог выйти на улицу, но и не смог оторвать свой взгляд от окна. Когда последнее ложе было готово, Никандра подошла к телу. Девушка опустилась у ног Лоры, как спортсмен на низком старте. Я даже из окошка видел ее напрягшуюся спину. Внезапно тело медленно поднялось вверх и поплыло в воздухе до своего места сожжения. Жуть. Тошнота снова подкатила. Благодаря своим любимым фильмам ужасов, я прекрасно понимал, что будет с горящим телом. Я не хотел этого видеть, но не мог ничего с собой сделать. Я уверен, что если бы не молитва, читаемая Фридой, то я бы не смог бы и сдержаться. Но голос этой женщины словно убаюкивал, успокаивал, заставляя поверить, что все будет хорошо.

Я оторвался от созерцания только когда понял, что молитва оборвалась, а все, стоявшие на улице оказались в комнате. Присутствующих было больше сотни, хотя я их не пересчитывал. Ожидая от Фриды слезливой речи, я тихонько начал продвигаться к выходу.

- Лоры больше нет, - тихо сообщила она, словно присутствующие без нее это не знали. - Но прежде чем загорится костер, я хочу кое-что решить.
Видимо Фрида заметила неодобрительные и ошеломленные взгляды, но это ее мало смутило, а потому она продолжала:

- У нас не то время, когда можно, забыв обо всем придаваться скорби. Нужно думать о живых. Если сейчас мы не решим, что делать, мы потеряем гораздо больше людей! Нам удалось найти нового Хранителя Врат…

- Это из-за него погибла Лора? – спросил молодой парень, стоявший напротив меня. Его вопрос ошпарил словно кипяток. Мне стало так жарко, что казалось, что я и без костра рассыплюсь на частички. о том, что я причина гибели совсем юной девочки я или не думал, или не хотел думать. Но сейчас вопрос, прозвучавший так просто и ясно, стал для меня приговором.

- Лора приняла решение, выбрав то, что действительно казалось ей важным. И если она погибла, защищая Врата, это значит, что она сделала свою работу хорошо! – жестко сказала Никандра, вмешиваясь в происходящую церемонию.

Это мало помогло. Ведь если бы  не я, девочка была бы жива. Я видел, как всех терзают противоречивые чувства. Они не понимают, как ко мне относиться. Что ж, Светлов, миры меняются, а ты как был выродком, так и остаешься…

- Легко сказать, что кто-то умер ради великой цели, - возразил тот же парень, – Особенно если ты жив и здоров.

Впервые я увидел, как лицо Никандры изменилось от ярости, скрытой в глубине.

- Если бы я могла, я бы сделал тоже самое! – почти выкрикнула она.

- Мы не сомневаемся, Ника, - тихо сказала девушка, стоявшая недалеко от моего обзорного пункта.

Девушка казалось совершенно невесомой. Пока она говорила, я не мог оторвать взгляд от ее тоненьких запястий. Огромная, никогда раньше не испытываемая мною, жалость и желание защищать кольнули меня куда-то в ребра. Я ужасался. Откровенно ужасался. Сколько молоденьких, хрупких девушек стоит в этой комнате. Значит, все они члены братства. И на равных сражаются рядом с парнями. И все держаться уверенно, даже жестко. Я не видел ни одного заплаканного лица, но боль во взглядах была куда сильнее. Я оглядывал комнату, но снова возвращался к запястьям девушки, сам не понимая, почему. И снова ужасался.

Никандра, подошла в центр комнаты и встала рядом с Фридой и жестом, почти незаметным для окружающих, потребовала, чтобы я подошел к ней. Я послушно повиновался, пытаясь представить, что сейчас будет.

-На нем начертаны знаки, - Никандра прикоснулась тремя пальцами к моему лбу. Лично я не заметил ничего нового в своем состоянии, но кожей ощущал как на моих руках проявляются те же рисунки, что и в Лесу Тишины. Никто в комнате вскрикнул, не удивился. Значит, они тоже прекрасно поняли, что происходит.
 
Моя жизнь катилась все дальше и дальше, становясь хуже и хуже. Сначала родители меня бросают, потом жизнь у тетки, которой я не нужен вообще, потом трагедия с Женей, а теперь я застрял в непонятном измерении, на меня смотрят как на слона в зоопарке, и всем по-прежнему начхать на меня. Называют каким-то долбанным Хранителем, а я не понимаю, что я здесь делаю.

- Если знаки появляются на его теле, значит, он скоро сменит предыдущего Хранителя.

- Как получилось так? Обычно второй появляется в том случае, если первый переходит во тьму окончательно и бесповоротно,  - спросил тот же парень, что обвинил меня в смерти Лоры.

- Дело в нем. Обычно Хранители рождаются здесь. Или приходят сюда до того, как стать теми, кто они является. Он же, - Никандра показывала на меня так, словно я сделал что-то противное, вызывающее отвращение, - поторопил себя, решив прыгнуть с крыши. Если бы мы допустили это, то очередной Хранитель перешел бы на сторону Тьмы, не успев понять, что произошло. И дверь открылась бы сильнее.

При упоминании о моем неудачном самоубийстве в толпе пробежал насмешливый шепот. В тот момент я даже не мог их винить. Как им понять то, что я чувствовал? Я жил в тепле, мое будущее было устроено, несмотря на мои желания. Я знал, что поступлю в институт, если не своими талантами, то деньгами отца точно. Все мои родные были живы, если не считать двусмысленного положения Женьки… А эти ребята (хотя в толпе были и куда более взрослые лица) теряют своих родных и друзей, вряд ли вспомнят, где сейчас их настоящая семья. А я еще был не доволен своей жизнью? Естественно, для них я был избалованным маменькиным сынком. Я не умел драться так, как они. Я никогда не сражался, чтобы защитить ни себя, ни сестру, а что-то необозримо вечное и далекое. Слабак, действительно, я еще ничего не знаю о жизни за пределами моего представления…

- То есть он ничего не знает? – вывел меня из оцепенения чей-то голос.

- Ничего, - подтвердила Никандра.

- Откуда ты? – вопрос, адресованный мне, прозвучал натянутым, словно ломающимся голосом. Его, по всей  видимости, задал парень. Он был очень худой  и нескладный. Темный балахон немного скрывал его болезненную фигуру. На голову парнишка надел капюшон, почти полностью скрывший его лицо.

- Я не знаю, как объяснить это вам, - осмелившись, начал говорить я. В комнате стояла звенящая тишина. – Я не понимаю, что происходит сейчас со мной. – Начав говорить, я уже не мог остановиться, - Не знаю, было ли вам страшно, а мне очень! Я оказался черт знает где, рядом нет ни одного знакомого, а еще от меня хотят неизвестно чего. А еще обвиняют! Я не хотел, чтобы меня сюда притащили! Я просто хотел умереть!.. – я говорил очень быстро, как будто боялся, что если не скажу этого в несколько секунд, то не скажу это никогда. Передо мной стояла сотня людей, а я признавался в том, что я беспомощный, слабый….

- Тебя никто ни в чем не обвиняет, - сказала девушка с тонкими запястьями, - Мы пытаемся понять, что делать дальше…

- Ты все еще хочешь стать одним из нас? – спросила Никандра.

Я молчал. Я уже сказал, что хочу этого. Тогда, возле тела Лоры. Но сейчас этот вопрос, вновь прозвучавший уже в присутствии такого количества народа, сбил меня, и я снова погрузился в сомнения. Я хотел и не хотел. Я боялся. Боялся, как никогда раньше. Боялся близкой смерти, разочаровать все Братство, разочаровать себя, остаться лишним… Отказаться вступать в Братство это одно, а если Братство откажется от тебя – это другое. Я понимал, что их жизнь – это сражение, которое всегда может закончиться летальным исходом. Когда я читал об этом в книгах, я даже завидовал таким героям. Сидя в тапочках на диване легко завидовать голодающим путникам, которые идут вперед, не обращая внимания на опасности. А сейчас у меня есть выбор: снова надеть тапочки или пройти неизвестный мне путь.
В конце концов, - думал я, - что ждет меня там? Приветствие типа «Где ты шлялся, щенок?» от милых родственников? Тетка, попрекающая даже едой, на которую ей, кстати, дает деньги мой отец? Лучший друг, который клеится к моей девушке? Девушка, которая кинулась на шею другу? Бухло в подъездах и девочки на пару раз?  Что из этого я боюсь потерять??? Пожалуй, только судьба Жени все еще волновала меня.

- Я хочу стать одним из вас! – решил я, - Но прошу об одном! Если у вас хватило сил узнать, что я собираюсь навернуться с крыши, то наверняка вы сможете узнать, как моя сестра… - добавил я тихим шепотом, обращаясь скорее к Нике, чем к кому бы то ни было.

- Мы постараемся, - пообещала она.

- Я не верю в это!  - сказал тот самый парень, обвинивший меня в убийстве Лоры. – Как Врата могли выбрать Хранителя, который ничего не знает? Как мы можем доверить судьбу нашей страны мальчику, который никогда не держал в руках оружие, а поэтому вряд ли даже сумеет добраться до Врат? Или он думает, что это увеселительная поездка, что может сходить с утречка, а потом целый день свободен?

Еще два парня, стоявшие рядом с ним, молчаливо кивнули головой,  соглашаясь с этим.

- Раз он ничего не знает, он не сможет перейти даже Пустыню Снов. Он умрет там, - сказала огненно рыжая девушка с ярко-красными глазами. Она говорила жестко, но в ее голосе не было злобы или личной неприязни, словно объявляла решения сложной математической задачи.

Красноглазой поддакнул парнишка, стоящий с ней рядом. Он на протяжении всего вечера ни разу не выпустил ее руку из своей. Что ж, даже здесь у кого-то есть любовь. Я судорожно сглотнул комок в горле. Сто раз  жалея о том, что выперся к Никандре, я уткнулся в пол и слушал.

- Мы сможем его проводить, - послышался откуда-то голос неопределенной половой принадлежности.

- Ага, заботиться, холить, лелеять. Я в няньки не нанималась, - огрызнулась красноглазая.

- У нас нет выбора! Откройте глаза, посмотрите на этого мальчика. Если он не дойдет до Врат, погибнем мы все. На нем есть печать Хранителя, а значит, хотя бы для Врат, уже все решено, - подвела итог Фрида. –  Теперь выбор остается за вами — вернуться к своим делам, надеясь на то, что все обойдется, или помочь ему исполнить свое предназначение.

Ответом на эту тираду было лишь молчание. Фрида, сначала показавшаяся мне мягкой, «бесхребетной» женщиной, сейчас раскрылась так, как я не ожидал Только теперь я в полной мере понимал, КЕМ она является в этом доме. Это учитель, слово которого – закон. Это человек, способный объединить и возглавить сотню магов. Это женщина, которая научила половину присутствующих владению силой. И самое главное, эта женщина была со мной мягкой и доброжелательной, она защищает меня перед всеми, а значит,   не  винит в смерти своей воспитанницы.

- Те, кто захочет помочь Максиму в обучении, прошу завтра с утра подойти сюда же. Всем остальным могу пожелать счастливого обратного пути. И знайте, что вам всегда рады в этом доме. Ни у кого нет  вопросов ко мне? – завершение разговора было мягким, как будто не она несколько минут назад заставила слушать целую толпу совершенно разных людей. Как будто не она остановила траур ради решения проблемы. Сила, исходившая от этой женщина, поражала даже меня, человека, который мало понимает в таких понятиях. Зато я нутром чувствовал, и этого было достаточно.   
Вопросы были. Кто-то из толпы подходил к Фриде, что-то спрашивал, а Фрида отвечала по мере сил. Ее место возле погребального костра занял Тед, который не таким мелодичным голосом, но все же читал положенные слова. Никто не возразил ему, никто не стал ждать Фриды (лично в моем представлении только она имела право на подобные действия).

Я не знаю, сколько Фрида отвечала на вопросы. Не знаю, с какими проблемами к ней подходили люди. Единственное, что я могу сказать, что она одинаково доброжелательно отнеслась ко всем просящим, включая красноглазую девушку и любящего Лору юношу, не на секунду не показав, что была недовольна их вопросами и решением на голосовании. Этот мир начинал меня радовать хотя бы тем, что здесь каждый имел право говорить то, что думает. Правда, это право они заслужили своей жертвой, - подумал я, но снова отогнал эти мысли.

Мне было не до того. Я почти физически ощущал, что моя жизнь катиться в совершенно новое, непонятное мне русло.

Когда Фрида снова начала петь свою прерванную молитву, заменив Теда, я почему-то снова успокоился, отметив, однако про себя, что надо поинтересоваться, не обладает ли голос Фриды гипнотическими свойствами. Начиная с этой минуты, до самого утра Фрида, не прекращая, нараспев читала положенные слова.

 Под эти звуки все присутствующие вышли из дома. На улице уже было темно. Я пытался случайно не наткнуться ни на кого, а потому шагал медленно и осторожно. Как в фильме я наблюдал за происходящим, до конца не веря, что это происходило со мной. Вокруг тела Лоры стало образовываться  огромное кольцо из людей.  Фрида села на колени. Песня становилась все громче. Я ждал огня, но никто не принес не факела, не спичек. Наверно, даже присутствию зажигалки в тот момент я бы удивился куда меньше, чем тому, что случилось. Повторюсь, я ждал огня, и я его дождался. Огонь взялся из ниоткуда и целиком охватил белую материю с завернутым в нее телом. Я привык, что сначала появляется небольшой огонек, который разгорается, охватывая новые и новые участки, но здесь было все по-другому. Это был огромный костер. Он не разгорался и затухал. Пламя горело ровно с первой секунды своего появления, а потому становилось жутко. Не было дыма, не было запаха – это был самый  чистый огонь, который мне приходилось видеть.

Я не знаю, сколько горел этот костер, но потух он также мгновенно, как и появился. Прогорев положенное время, он просто исчез, не оставив после себя даже горсти пепла. Трава под костром была такая же зеленая, словно пару секунд назад на этом месте не бушевало пламя, а прохаживался легкий ветерок. Я ошарашено смотрел на исчезнувшее пламя, забравшее с собой тело Лоры, решительно ничего не понимая. Оглядевшись, я пытался найти еще такое недоуменное лицо, как и у меня, но безуспешно. Я был единственным, кому было удивительно произошедшее. Все, кроме поющей Фриды, начали расходиться. Я тоже поковылял к дому.

 «Вот так же все и будет» - непрошенный голосок в моей голове ехидно заговорил. «Ты умрешь, а от тебя не останется даже могилы, куда бы смогли приходить твои дети рыдать над погибшим отцом. Стоп, какие дети? Не доживешь, Максим, не доживешь».

Я встряхнул головой, чтобы отогнать их от себя, но липкий холодок страха уже пробежал по телу. Последний костер, забирающий с собой все без остатка пугал меня гораздо больше, чем сама смерть.

«Если доживу здесь до старости, - решил я, - умирать вернусь к себе. Пусть хоть могила останется. Может, так обо мне вспомнят»

- Рано умирать собрался, - услышал я знакомый голос.

- Никандра? – на всякий случай переспросил я.

- Можно просто Ника. Зря ты так, это хорошая традиция. Огонь очищает от грехов…  А ты выживешь. Обещаю. Чего бы мне это не стоило.

- Если тебе это будет стоить так же, как Лоре, то не надо.

- Здесь не так уж и плохо, - проигнорировала она мою реплику. – Просто тяжело привыкнуть поначалу.

-  Откуда ты знаешь столько о моем мире? – спросил я неожиданно для себя самого почти забытый мной вопрос.

- Я жила там когда-то… - уклончиво ответила Ника.
 
- Ты там умерла? – меня охватила внезапная догадка, - И возродилась здесь, ангелом?

- Почти, - также уклончиво сказала девушка. – Скажу одно, я теперь не тринадцатилетняя девочка, погибшая во время Чернобыльской аварии, а сильный ангел, что не может меня не радовать, - сказав это Ника блаженно улыбнулась.

- И чем же это тебя особенно радует? – спросил я, все еще не понимая, почему ее смерть во время такой катастрофы не доставляет ей боли, неприятных воспоминаний, а вызывает такую искреннюю улыбку.

- Тем, что последний костер мне не грозит. Мое тело просто раствориться в темноте, - улыбнувшись, пояснила она.