гл 18-20 Нилачала Перезагрузка

Гл. 18
Ратха-ятра в Нилачале
…Царя Ориссы Пратапарудру называли четвертым великим и справедливым после Рамы, Бхараты и Юдхиштхиры. Действительно, разумнее его внешнеполитических и внутриэкономических решений трудно было найти на Земле. Но для себя Пратапарудра считал самым важным любовь к Господу и практику преданного служения Ему. Очень сложно представить царя, каждый день занимающегося земными заботами и решающего судьбы государства, плачущим у портрета Господа своей души. Но именно таким был Пратапарудра. Сегодня, в день приезда в столицу Ориссы Нилачалу Господа Чайтаньи, Пратапарудра пригласил Его в царские покои, но получил отрицательный ответ: положение саньяси не позволяло Господу общаться с мирскими людьми, будь ты хоть сапожник, хоть царь. Пратапарудра не находил себе места: жить в одном времени с Господом, знать, что Он приехал в твой город и не сметь даже увидеть Его, не то что упасть к лотосным стопам!!! «Ах, я самая несчастная джива всех времен и народов!», - рыдал безутешно Пратапарудра и рвал горстями волосы в своей пышной шевелюре…
Но его советник, премудрый Анируддха, шепнул на ухо царю: «Ваше Высочество, завтра же Ратха-ятра, праздник, в который все сословия имеют право выйти на улицу и послужить Господу. Выйдите и Вы – пройдите рядом с колесницей Джаганнаха. Я уверен, что Господь там тоже будет!» Пратапарудра схватил советника за плечи, смачно расцеловал и счастливо продолжил исполнять свою дхарму, зная, что его заветная мечта скоро исполнится…
И вот настал долгожданный день – самый значительный день в жизни Нилачалы, который бывает раз в году, когда три колесницы Джаганнатха, Баладевы и Субхадры едут по городу, жители Нилачалы своими руками тянут канаты колесниц (это считается очень благоприятным для душ). Преданные Джаганнатха огромной толпой сопровождают колесницу, поют и танцуют, прославляя Господа. Как вы, дорогие читатели, уже догадались из недавних глав, праздник обозначает прекрасную лилу: так Господь Кришна возвращается во Вриндаван из Двараки, едет к пастушкам и Радхарани… Только в этот день раз в год Мурти (трехмерные изображения Господа и Его спутников) выходят из храма на улицы Нилачалы, только в этот день Его могут увидеть гости города, которые не имеют права входить в храм - яваны и млеччхи (белокожие, приплывшие с Севера и прочие варвары: мясоеды, люди, не соблюдающие дхарму, пьющие алкоголь и употребляющие наркотики, игроки и так далее). И на всех Господь проливает Свою беспричинную милость: тот, кто видит Джаганнатху, обретает мукти - освобождение.
Жителям планеты Земля, что находится во Вселенной восьмиголового Брахмы, в этот день повезло особо: чтобы петь и танцевать для Господа Джаганнатхи, пришел сам Господь Чайтанья: перед колесницей он разыгрывает драму  - сцену встречи Радхи и Кришны, где Радха – сам Чайтанья, а Кришна - Джаганнатх. Зрители зачарованно смотрят на это чудо. Когда, проливая реки слез, Чайтанья не выдерживает и падает в обморок позади процессии - колесница останавливается, и никто не может сдвинуть её с места: Джаганнатх ждет Свою возлюбленную... Так велика сила любви… И вот таким образом Господь Чайтанья ведет колесницу в храм Гундича, как Радхарани – Кришну во Вриндаван: «Стоят те же лунные ночи месяца чатра. Тот же аромат цветов малати, тот же сладкий ветерок несет запах кадамбавых цветков. И в Нашей близости я Та же самая, Твоя возлюбленная. Но в Моем сердце нет счастья… Как хочу вернуться опять на берег Ревы, под тень дерева бетаси!»…
…Царь Пратапарудра, скинув царские одежды, метет перед колесницей землю. Но Господь так погружен в лилы, что не видит стараний царя. Но чуть позже Господь Чайтанья, прогуливаясь по саду в пригороде Нилачалы, прилег отдохнуть, и некто в одежде слуги не только массирует Ему ноги, но и читает наизусть стихи из «Шримад Бхагаватам». Господь впадает в трансцедентный экстаз от его чтения и  в этом экстазе любви к Кришне заключает Пратапарудру в объятья – потому что он видит не просто человека, исполняющего свою дхарму – мирского царя, а возвышенного чистого преданного Господа…

Гл. 19
Чудаковатый святой из Мадрида
Как вы помните, дорогие читатели, из тюрьмы городка М. мистическим образом пропал псих-ряженый, бивший себя кулаком в грудь и доказывающий, что он настоящий пират.
В тот же миг в толпе зевак, сопровождавших колесницы Ратха-ятры в Нилачале, появляется одноглазый малорослик, который, бешено вращая глазом, прыгает и спрашивает, где он и что происходит. Рядом оказываются его собраться из Испании, которые тычут пальцами в колесницу с каким-то огромным деревянным изваянием и говорят, что сегодня в Нилачале праздник колесниц, и сам золотой Господь танцует перед вон тем обезьяним идолом… Потерявший мотивы для всех ограничений Джимми (как вы догадались, носатый снова перенес бедолагу в Нилачалу из холодного карцера), чуть ли не по головам толпы, как по реям, продрался к колеснице, юрко протиснулся под канат и оказался прямо перед Господом Чайтаньей:
- Ага, вот он – который золотой. Ну, я старая корабельная крыса – ехал за идолом золотым, а тут вон живой танцует и сияет-то как, и как красив, тысяча чертей, и чего он на меня так смотрит, карамба! Дед родной на меня не смотрел с такой любовью! – слезы подступили к горлу Джимми и полились из его единственного глаза золотыми струями. Обмягший пират, сердце которого плавилось от премы-любви к Господу, совершенно не заметил, как его вежливо вывели чуть ли не из-под колесницы за белы рученьки и уже не очень вежливо выбросили за пределы каната. Как во сне, шатаясь, стеная и рыдая и по инерции давая указания команде с какой-то странной мольбой в голосе вместо приказного рыка «Отдать швартовые, курс на Барселону!», Джимми отчалил в родные пенаты…
А через некоторое время в монастыре Милана появился чудоковатый одноглазый послушник, которому за его смирение и святое сияние прощали многие причуды, как то: всегда, даже летом, жарко натопленную келью, разговоры с животными и растениями, слезы и танцы с поднятыми к небу руками...
После в Испании ещё долго помнили, как Святой Джоан-великомученник собирал по вечерам деток прихожан и рассказывал дивные истории про то, как он побывал в аду, где телеги ездят без лошадей, а воздух пропитан смрадом, где продают тухлую рыбу и люди ходят в мешках с кроличьим мехом. И где холодно так, как на дне самого глубокого океана. Джоан грозил деткам пальцем и говорил, что если они будут себя вести плохо, то станут пиратами и попадут в этот ад.
А ещё выживший из ума старик рассказывал ересь про то, как видел живого Господа, как Тот танцевал перед колесницей в Индии, и что теперь Джоан хочет только поскорее дожить остаток жизни и отправиться домой, к Господу его сердца, чтобы вместе с Ним танцевать и веселиться… Детишки с удовольствием пели и плясали вокруг святого, повторяя какую-то, видимо, индийскую белиберду с абракадаброй типа крышахарам и становясь при этом всё послушнее и радостнее, так что родители были не против причуд Джоана, а отцы церкви сделали все, чтобы Святая Инквизиция не увидела и не услышала ересь одноглазого весельчака, больно уж по душе был он всей пастве, да и его содержание обходилось недорого: Джоан не ел рыбу и мясо, носил скромные одежды, постоянно держа их в небывалой чистоте, не болел. А главное – рядом с ним у всех вера и любовь к Господу возрастала стократ…

Гл. 20
Дворец Пратапарудры
Великого ученого и поэта Джаганнатха в Ориссе все не просто уважали, а даже боготворили – слишком прекрасны были его поэтические переводы. О разговоре Джаганнатха прабху с Чайтаньей никто не прознал, и похождениях его в тот злополучный день у кунды, слава Кришне, тоже. Поэтому Джаганнтх без  труда пришел на прием к Пратапарудре и, слегка поклонившись, как равный равному, попросил царя дать ему помещение для лекций. Щедрый Пратапарудра, вдохновленный недавней встречей и объятьями Господа, ничего не подозревая, подарил Джаганнатху целый дворец – владей! Рассказывай о лилах Кришны на своем прекрасном поэтическом наречии! Прославляй нашего Господа!
Окрыленный Джаганнатх срочно приказал выделенным ему слугам вычистить дворец и раструбить по всей Ориссе, что он начинает чтение цикла лекций по Кришна-катхе отдельно для прабху, отдельно – для матадж. Нет, конечно же, только для прабху, ведь он же в шафране! Матадж Джаганнатх решил с помощью пары верных служанок искать и собирать по ночам, тайно, в спальных покоях, где крепко-накрепко запирались двери и ставни. Джаганнатх просил служанок отыскивать и приглашать самых симпатичных молоденьких девушек…
И вот наш двуличный нарцисс (как бы его назвали варвары-греки) начал собирать своё ополчение для секты «Слишком великих»…  Щедрый Пратапарудра пребывал в блаженном неведении, а Джаганнатх буквально за полнедели уже смог собрать 50 гопи и восемь любопытных стремящихся к преображению юношей. Джаганнатх обладал мистическими сиддхами, и ему ничего не стоило с помощью искренней молитвы преобразить мужчину в женщину… У европейцев это называется алхимией, рождением гермафордитов, но на самом деле нужны просто милость господа и немного жестких аскез…
Поэтому по ночам во дворце Пратапарудры проходили мистические вакханалии с трансовым призыванием Кришны и неуемными ласками гопи и Джаганнатха, который учил юных «Слишком великих» науке образных речей, мелодичных напевов и сладких объятий в преддверии отношений с Господом их сердца… После одурманенные красотки расходились из дворца Пратапарудры по подземным коридорам Нилачалы в свои дома и смиренно выполняли обязанности заботливых дочерей и целомудренных невест… Рождалась первая секта – апа-сампрадая в истории гаудиа-вайшнавизма, яд похоти и разврата – самых сильных оскорблений в адрес Господа - тонкими струями расплывался по тайным подземельям Нилачалы и проникал в дома мирных горожан…