уверенность

 Знакомься, это – Степа. Он крепко стоял ногах, уверенно шел вперед в будущее. Он трезво смотрел на мир, не предвзято судил о вещах, старался игнорировать то плохое, что с ним случалось.
 История его успеха не так и нова: среднее образование, не поступил в университет и пошел работать кассиром, через полгода добился повышения, потом снова. И вот перед тобой уже не Степа-продавец, а Степа-администратор. Он мог не выходить на работу и все равно получать деньги согласно договору. Он мог вообще ничего не делать и все равно быть обеспеченным человеком.
 Но это не про него – Степа любил работать. Он любил вставать рано утром, улыбаясь ехать в магазин. Он любил дарить всем хорошее настроение, хвалить людей и всячески помогать им с повышениями по службе. Степа так любил людей, что просто ужас.
 У него были жена Катя, два ребенка – Андрейка и Женя, еще два пса: один – пудель Телька, а другой – фокстерьер Моша. Степа любил и их всем своим сердцем. У него хватало любви на них и не только. Со стороны могло бы показаться, что у него так много чувств, что, будь они деньгами, стало бы возможно излечить всех больных людей, помочь всем бездомным и нищим, поправить жизнь человечества в целом.
 Жалко, что просто радость и просто счастье ничем не могут помочь другим. Надо иметь монетку, которую можно кинуть кому-то в шапку, чтобы помочь. Надо иметь финансы. Все так или иначе все равно начинает крутится вокруг них. Так устроен мир.
 Но Степа все равно продолжал оспаривать данный факт. Он зарабатывал достаточно для содержания своей семьи, а все лишнее неизменно кому-либо отдавал. Будь то храмы, дети-сироты или обычные попрошайки в метро – Степа всем отдавал остатки, излишки. Если у тебя что-то есть, а кому-то это нужно – отдай это ему. Отдай и улыбнись. Вот как думал Степа. Думал и действовал. Вся жизнь у него сводилась к этому. Он любил помогать неимущим, делиться с ними частью своего душевного тепла. Он подходил к людям и обнимал их от всего сердца. Даже грязных – всех. Ему просто было все равно, как человек пахнет. Степа не чувствовал отвращения. В его душе не было места плохому. Все, что его трогало, - это внутренний мир существа. Не то, каким он был снаружи, а то, каким он являлся внутри.
 Ему было тридцать восемь лет, и он был счастлив, как говорил, в течение всей своей жизни. Иногда, время от времени, случалось, что наступали довольно грустные времена, но так или иначе он все равно смог вставать на ноги. Он оправлялся. Он восставал из пепла, даже если его сжигали его проблемы. Степа действительно верил, что откуда угодно можно найти выход, если захотеть. Он верил в это и жил именно этим.
 Когда снова случилась беда, Степа сначала лишь улыбнулся. Да, было довольно больно, и рана была глубока, но он не прекращал повторять самому себе, что все образуется, вернется на круги своя и станет, как прежде.
 Что же стряслось? Кризис. Снос зданий компании, магазинов, которыми заведовал Степа, а вследствие этого – увольнение.
 Степа остался без работы в самый неподходящий момент. Конечно, вряд ли хоть какой-то момент мог бы считаться подходящим в данном отношении, но…
 Жена сначала ничего не говорила, тоже надеясь на лучшее. Она утешала Степу, утешала детей, утешалась сама. Она продолжала улыбаться и верить. Но с течением времени становилось все труднее и труднее жить, все труднее и труднее слушать Степины шуточки, отвечать на них улыбками и стараться не плакать, не кричать на него и его дурость.
 Сначала в глубине души Катя презирала Степу за его благотворительность в их бытность обеспеченными, потом все более явно она начинала проявлять недовольство. И вот уже в открытую она выговаривала своему супругу, что так нельзя было делать, что это было неосмотрительно и глупо – давать свои деньги кому-то другому. Сейчас им нужны были средства, а их не было. Пришлось забрать детей из школы, потому что не было денег ни на форму, ни на взносы в родительский комитет, ни на что-либо вообще.
 Катя могла только гневаться на мужа – она-то надеялась, что тот так и будет обеспечивать семью. Но все сложилось не так, как она планировала. Планы имеют тенденцию рушиться, и наконец женщина поняла это на своей шкуре.
 Но рушились не только планы. Рушилось будущее. Рушилось и настоящее.
 Можно много говорить о том, что деньги не самое важное в жизни и что важнее них любовь, взаимоотношения. Но – нельзя не согласиться – куда проще говорить об этом, имея возможность заплатить за что-то, что тебе полюбилось в магазинчике, нежели в обратном случае.
 И вот наконец, в какой-то день, Катя сорвалась. Она уже не могла выносить того, что происходило. Степа с его извечным оптимизмом, с его надеждой на светлое будущее – этот Степа надоел ей. Она просто забрала вещи, детей, собак и уехала к матери.
 Наверняка они еще долгое время перемывали Степе косточки. Говорили друг с другом о том, какой он плохой, какой он нахал. Обсуждали, что надо бы его засудить за это хамство – оставить семью без денег и детей без наследства.
 А Степа даже тогда не унывал. В его душе хватало света, чтобы улыбаться. И он продолжал улыбаться, пока мог себе это позволить. Улыбка – это то, что не зависит от денег. Улыбка зависит от эмоций и чувств, но никак не от бумажек, которыми человечество привыкло покупать себе мнимое счастье.
 В его доме не осталось ничего, кроме мебели. Не было ни людей, ни пищи. Воду и свет отключили, скоро грозили выселить на улицу. А приближалась зима, и холодало с каждым днем все сильнее.
 И вот наступило сегодня. Тот день, которого Степа так долго ждал. Подсознательно он надеялся, что однажды все изменится, и вот – пришла пора.
 С утра пораньше раздается стук в дверь. Сначала два удара, какие-то крики, а потом – снова и снова, все звучнее и звучнее.
 Степа неторопливо садится на кровати, игнорируя надевание сбитых тапок. Он сидит на краю грязного матраса, смотря в деревянное покрытие пола и улыбается краешком рта. Кто может сказать, какие мысли посещают его голову в тот момент?
 Степа смотрит перед собой – на то место в потолке, в котором он сделал что-то типа крючка, на который прикрепил крепкую веревку с петлей снизу. Он снова улыбается и рывком встает с постели. За дверью снова что-то кричат, они все пытаются войти внутрь, но Степа не реагирует на это.
 Он подходит к табуретке, аккуратно залезает на нее. Встав во весь рост, оказывается лицом прямо напротив петли. Он уже репетировал все это, выверял каждую мелочь, подстраивал так, как надо.
 Черствыми, сухими пальцами Степа накидывает себе петлю на шею, он топчется на табурете, смотрит на него сверху вниз.
 Когда-то он так же уверенно стоял на земле, как теперь на этой деревяшке о четырех ножках.
 Он снова улыбается и с той же уверенностью и той же радостью, что и всегда, уходит прочь от своих проблем.