Кошачья верность

   Папа притащил его котенком с работы. Он был уже годовалый, но жутко худой и тихий. Год назад кошка съемщиков окотилась, принеся в своем кошачьем подоле трех маленьких, тщедушных котят. Затем съемщики съехали, забрав кошку, а котята остались.
   Белый с серым, рыжий и черный.
   Белый был тихим и упертым. Он боролся за жизнь, мало пища, почти не издавая звуков. Он ел все, даже хлеб, который давали ему рабочие. Папа долго думал, наблюдал -  и выбрал его.

   …Наконец, у него появился дом. И имя…

   Имя – это то, что определяет твой характер и судьбу. А дом… дом – это то место, где тебя всегда ждут, где о тебе заботятся и думают. Дом – это не стены, а люди. Люди, которых ты любишь и которые любят тебя. Искренне. Всем сердцем…

   Наконец-то, и у него появился дом. Он тихо и неуверенно бродил по нему, пытаясь понять, надолго ли его сюда взяли. И очень боялся, что, если сделает что-то не то, его отправят назад. Поэтому он все время молчал. А еще никогда нигде не писал. Он мог терпеть часами, если его лоток был полон. Он ел все, что давали, удивленно узнавая, что есть пища вкуснее и сытнее хлеба. Шерсть его стала гуще, тело плотнее, сам он начал расти. Большая умная голова теперь не так выделялась на фоне худенького тела. Нос порозовел. А огромные выразительные глаза, которые лучились от любви и преданности к этим людям, принявшим его, стали ярче и теплее.

   Когда они впервые взяли его на дачу, его посадили в коробку, чтобы вынести в машину. До этого его только раз сажали в коробку – чтобы привезти в этот самый дом. И вот посадили снова. Он непонимающе смотрел на мужчину, который усаживал его, словно спрашивая: «Что я сделал? За что?». Когда коробку поднесли к машине и поставили на землю, чтобы открыть автомобиль, он вылез и спрятался под него. Он словно пытался сказать: «Не надо! Не отдавайте меня! Я больше не буду! Если я что-то сделал не так, я научусь!»
   Вытащить его из-под машины оказалось сложно. Когда его достали, он дрожал всем телом, сопротивлялся. Ласка, с которой обращались к нему, казалась ему обманом. Наконец, оказавшись в коробке, он затих, всю дорогу на дачу обиженно молчал, смирившись с неизбежностью. Он не понимал за что. Но имело ли это теперь значение, если его больше не хотят видеть в этом доме, который стал ему родным?
   На даче коробку открыли. Его вынули и посадили на землю. Он сиротливо озирался по сторонам, пытаясь понять, что дальше. Затем его снова взяли на руки и отнесли в дом.
   Дом!
   Значит… все-таки… может?...
   К концу дня он совсем освоился, но никуда не уходил. Боялся, что, если уйдет от хозяев хоть на шаг, его оставят здесь.
   Вечером того же дня его снова посадили в коробку и отвезли домой. Он не сопротивлялся. Напротив, был рад и ждал возвращения, тихонько выглядывая из коробки, изучая то, что вокруг. Пожилая женщина гладила его по голове, называя по имени, которое наконец-то стало полностью его.
   Дома он сразу пошел на свое место под креслом. Спрятался и не вылезал до следующего дня. Чтоб наверняка. Чтобы они знали, что он тоже живет здесь.

   …Она помнила его разным. Особенно ей запомнился один день на даче, когда она рано приехала, еще до родителей. Она была уставшей от длительной пробки, измотана рабочей неделей. Бабушка предложила ей поспать. Она легла на маленьком диванчике, стоявшем под навесом, и задремала. Кот пришел к ней сам. Запрыгнув на диван, просунул голову под руку, лег. Она обняла его, прижав к себе его теплое, поджарое тело. Уткнулась носом в его холку и почувствовала, как он тихо урчит от удовольствия. Они заснули вместе, как два ребенка, прижавшись друг к другу, согревая и оберегая друг друга...
   Когда приехали родители, они с изумлением смотрели на них, спящих, нежно обнявшись…
   Он всегда был и всегда останется Её котом…

   …Когда он был маленьким (ну, года в два-три), он любил лазать по деревьям. Она с удовольствием снимала его на телефон. Он, словно Тарзан, скакал по ветвям, смотрел сверху вниз, ища добычу, а потом кубарем скатывался, чтобы поймать лягушку, ящерку, мышь или медведку. Он был настоящим охотником. Добытчиком. И всегда приносил добычу хозяевам, показывая, что он заслуживает их любовь.
   Она никогда и не сомневалась, что заслуживает. Из всех домашних животных, которые были у бабушки, она так сильно любила только его. Он был умный, сильный, смелый. Самый лучший. Если бы он был мужчиной, она непременно выбрала бы его. Она любила его безраздельно, бесконечно, до боли. Она привозила ему вкусности, играла с ним, вычесывала его, снимала клещей, которых он умудрялся нахватать. Он знал о ее чувствах и отвечал взаимностью…

   …Время может тянуться так медленно. А может бежать так торопливо…
   Прошло несколько лет. Он вырос, повзрослел, перестал лазать по деревьям. Даже начал подавать голос, если что-то не нравилось. Но каждый раз, когда она приходила или приезжала, он ждал ее. Он знал, что она приедет, и никуда не уходил. Мог ждать с утра. Мог – с ночи. Он чувствовал ее за сотни километров. Он скучал. И когда она приезжала, был счастлив, успокаивался, ходил с ней рядом, ждал ласки, просто жил…

   Наверное, когда мы изменяем тому, кого любим безгранично, они всегда это чувствуют. Наверное, они это чувствуют, если тоже любят нас безгранично…
   И неважно, животное это или человек. Если наши чувства к ним становятся глуше от того, что появился кто-то еще, кто стал смыслом нашей жизни, они не могут это пережить…
   Нет, это не эгоизм. Это любовь и преданность. Человек ли, животное ли – все мы хотим быть единственными, важными, значимыми. И если тот, кого мы так горячо любим, вдруг начинает любить кого-то еще, это больно. Пусть даже он делает это не в ущерб чувству к нам. Или думает, что не в ущерб… Любовь к другому все равно идет нам в ущерб…
   Теперь она это знала.
   Жаль, что она не властна была ни над этим пониманием, ни над сердцем своим, когда влюбилась в человека с голубыми глазами…
   Он полностью завладел и ее душой, и ее сердцем. Мысли о нем занимали все ее время. Она стала реже приходить и приезжать. Кот чувствовал это. Он не ревновал. Он просто ждал, когда же она поймет, что он ее любит. Любит по-настоящему. Безгранично. Преданно.
   Она, казалось, забыла об этом, бросив все силы своей души на того, кто рано или поздно все равно должен был уйти навсегда.

   …Когда он сказал ей о своем уходе, ее мир раскололся на куски…

   Наступило лето. Они снова стали ездить на дачу. Бабушка и кот всегда проводили на даче все лето. Так было и в этот раз. Вот только в это лето она приезжала так редко…
   Однажды, позвонив бабушке, она услышала ее срывающийся голос. Кот заболел. С ним что-то не то. Она поговорила с папой, и он обещал привезти лекарства.
   Сначала коту действительно стало лучше. Он стал бодрее. Когда она приехала, он даже немного поиграл с ней. Но ее что-то тревожило. Она стала искать ближайшую ветеринарную клинику. Она готова была отвезти его, сделать то, что скажет ветеринар. Но папа сказал, что не надо. Последний поход к ветеринару закончился плохо: кот чуть не умер. Сами разберемся.
   Она уехала с тяжелым сердцем. Кот начал при ней есть, но бабушка сказала, что после ее отъезда аппетит снова пропал. Голова ее разрывалась от мыслей о коте и о том, кто ушел…
   Когда она приезжала на выходные, коту становилось лучше. По крайней мере, всем так казалось.
   Пока она не уехала в отпуск…

   Вернувшись, она поняла, что все не так. Кот угасал на глазах. Он, словно дождавшись ее возвращения, больше не мог бороться за жизнь. Он совсем перестал ходить. Почти не ел. Только пил немного. Он все время лежал, растянувшись. Она пыталась что-то сделать, но было слишком поздно…

   …Той ночью она встала и спустилась вниз. Он лежал на подстилке, вытянув задние лапы. Когда она подошла, он с трудом поднял на нее взгляд, словно прощаясь, и жалобно простонал. Она встала рядом с ним на колени, взяла его голову в руки, погладила. Слезы катились из глаз. Слезы беспомощности и боли. Слезы отчаяния. Слезы вины…

   …Под утро его не стало…
   Она плохо спала ту ночь. Измученная своей любовью и страхом от неизбежного, она заснула только под утро…
   В тот час кот тихо отошел в мир иной…

   …Папа похоронил его на поле за прудом. Она бежала за ним, надеясь успеть. Надеясь, что, хотя бы в этот момент, она еще побудет с тем, кто был ей так предан.
   Поскользнувшись на грязи, она упала на колени. Сил встать не было. Она сидела в грязи и плакала. Плакала от того, что не успела…

   Вернувшись домой, она промыла ноющие колени. Тонкая кожа на них слезала, как змеиная чешуя. Нет, это было не больно. Больно было другое. Больше не было того, кто так преданно любил ее. Больно было от предчувствия, что даже ее предательство по отношению к этому маленькому, доверчивому существу не купило время с тем, чьи синие глаза так сводили ее с ума…
   Больно было от того, что ничего нельзя изменить…
   Ничего нельзя вернуть…
   Ничего…

   …Она стояла у края и смотрела вниз. Она думала о том, что больше нет с ней Её кота… И еще нет того, кого она так полюбила…
   Разве можно, предав чью-то любовь, стать счастливым с другим?
   Разве можно построить новое здание на руинах попранной верности?
   Может быть, когда-нибудь тот, с голубыми глазами, тоже поймет это? Может быть…

   Впрочем, для этого нужно иметь кожу чуть тоньше…