А как это - любить?

А как это... любить?
Любить и быть любимым, когда в душе горит огонь, когда в руках пылает пламя, когда ты любишь всю ее... Но она тебя не любит. Она не видит в тебе пламя, она не видит в тебе грез и тех миров, рождающихся в голове твоей часами. И что? Это любовь? Я даже сам не представляю, я не могу понять, представить в мыслях вообразить ту истину прекрасную, забытую годами под ясно детскими словами - любовь. Любить... Для этого нам нужно мало, для этого не нужен целый век, но мы забудем это сразу, как стукнет в голове наш молодости жест, как в движениях появиться энергия младая, когда весь мир для нас станет, любим, мы позабудем слово детства, мы позабудем как это... любить. И после спросит вся толпа:
А что же это, а как же это? А как это любить?
Мы позабыли детский страх и с детством прелести любви той искренней и беззаветной. Мы позабыли дружбу крепкую, которая встречается лишь раз в глухой и темной жизни, которая являясь светом нам, всего лишь жить мешала. И мы, привыкнув к серости бытия, забили этот свет одним огромным зазеркальем. Мы закупорили себя в зеркальной банке. Мы смотрим лицами зеркал на тех, кто нужен нам. Мы подвергаем и подрываем мы во всем обман. Обман в общении, обман в доверии, обманы в отношениях... Лишь деловой подход, лишь деловые фразы, лишь дело о работе в нашей жизни стало много важно какой-то там, в семье утраты... Мы насквозь состоим из гнили...
Но все же, как же это? Как это прогнив насквозь найти дорогу к тому свету, который в комнате из тысячи зеркал одно единственное зеркалом накрыл ты. Как это найти то, что так давно по свойски глупому ты потерял. Который ты продал за мимолетом трепетную твою душу... Найти желанный путь из всех путей, поставить точки и приоритеты и силы вновь найти как в молодости дней, чтоб следовать за светом. Мы не найдем ответ. Такая мудрость приходит лишь с годами. Когда сосуды рвутся, когда хрустит скелет, когда суставы ломит, когда холестерин все нормы перескочит, когда мы мало можем что сказать и ощущая всего лишь половину всего мира понимаем... И говорим тогда, когда в глазах слепит, и зубы потеряли... Когда мы стары, а молодость лишь на работу тратили, но так и не добились лживой цели... Мы говорим своим внучатам, мы говорим устами душ своих и нас лишь слабо понимают, но слушают, внимают... Но больше всех внимает лишь она... Внимает та, которая всегда лишь с вами до конца. Которая осталась, которая не врет и никогда вас не предаст, чей голос был и есть для вас важнейший, который вас всю молодость извел в путях бесчисленных и страшных, в путях опасных и прекрасных в путях где вы нашли себя. Пусть запоздало но все резко стало ясно...
"Не там свернул я на работу. Не ту тропу по жизни выбрал я. Я сожалею... Мне очень стыдно, прости любимая, погиб я".
И крышку гроба резко закрывают при чтении его последних слов. Мы не узнаем имя того деда, который нам всего лишь на чуть-чуть открыл то зеркало и путь, что мы искали, а может кто-то ищет до сих пор. И я хочу узнать пораньше. Ну как любить? Ну, научите! Я не хочу страдать! Прошу избавьте тело от надоевших мук! Прошу избавьте разум от ненужных мне расспросов. Я лишь хочу как вы, уметь любить. Уметь от слова человека дорогого приходить в восторг, улыбку видеть в разуме при его смехе, не находить в пути своих дорог ни встречного движения, ни препятствий и никаких оков. Уметь идти не надоедая, уметь ни разу шаг на отступ сделать, уметь слова любви, как в сердце, до конца в груди держать. Хочу уметь любить как в детстве.
Хочу любить, но не умею. И задаю последний свой вопрос. И если не любить и быть любимым, и если не душою полыхать, в руках пылающее пламя не держать, то, как скажите мне... А как это... Любить?