Синдром Валеи

—  Чертов   сканер,   опять   сбой   в   блоке   частотной   развертки! - раздраженно    проворчал   Янсон,   пытаясь   локализовать   сигнал   навигационного   маяка.
—  Фон,   фон,   фон,   ни   какой   модуляции,   а   ведь   сигнал   где-то   рядом,   растворен  в    этом   треклятом   фоне! – Я   чувствую   это!!!
—  А   как  же   твой   хваленый   чип   частотной   поддержки? - съязвил   я.  – Насколько   мне   помнится   это   твой   последний   шедевр,   так   сказать   гордость   народного   творчества.
—  Будь   спок,   мой   адаптер   еще   скажет   свое   слово   в   мире   средств   связи! - А   если   честно,   вся   надежда   только   на   этот   чип.   Ему   достаточно   малюсенького   проблескового   сигнала   и   тогда   посадочный   вектор   наш.
—  Попробуй   перезагрузить   систему.   Возможно,   полная   очистка   фильтра   подарит   шанс   отследить   сигнал.
—  Уже   перезагрузил.   - отозвался   Ян,   колдуя   над   клавиатурой   терминала. — Ну,   ма-лыш,   давай,   покажи   этому   умнику,   на   что   ты   способен.   Ты   ведь   мо… - и   тут   его   моно-тонное   бормотание   переросло   в   радостный   крик.  —  Пеленг!!!   — Получилось!  - в   возбуж-дении   он   потирал   руки,   победоносно   смотря   то   на   меня,   то   на   дисплей   сканера.   - Ну,   что   я   говорил,   а   ты   не   верил.
—  О, кей!   Один-ноль,   твоя   взяла. - примирительно   сказал   я,   внося   поправку   в   курс   корабля. — Ого!   Да   у   нас   отличное   "окно".   Поторопись   с   рапортом   Мак-Кею,   через   три   минуты   входим   в   атмосферу   Валеи.
—  Не   проблема. – Янсон   включил   микрофон. —" 512 "-й   вызывает   станцию
" ТРИТОН "  ... " 512-"й   - вызывает   ... " ТРИТОН "   Прием…   
На   ВАЛЕЕ   нас   было   четверо:
Начальник   станции   " ТРИТОН ":   - Джек   Мак-Кей,   Самюэль   Бэрк - врач,   связист   Ян   Янсон,   и   я - Алекс   Старк - пилот.
Десять   дней   назад,  19   мая   2985   года   от   Р.Х.  с   транспортника    " ГЭЛАКСИ"   реги-страционный   номер  - 206/1Зх   пришла   лазерограмма,   в   которой   командир   звездолета   Сун-Хе   сообщал,   что   при   катапультировании   продовольственной   капсулы   произошла   ошибка,   /компьютер   не   учел   возмущение   полей   Н - частиц. /   и   согласно   расчетам,   с   внесением   по-правки,   контейнер   окажется   вне   зоны   видимости   нашего   лазермаяка,   и   пройдя   в   двена-дцати   миллионах   миль    от   планеты   уйдет   в   космос...
На   следующий   день   20   мая,   я   и   Янсон   стартовали   в   точку   встречи.
Станции,   подобные   нашей,   обеспечивались   ресурсами   попутными    кораблями.   Не   снижая   скорости,   они   отстреливали   груз   и   продолжали   свой   полет   к  цели,   а   контейнер,   ведомый   маяком,   совершал   посадку.   За   десятилетия   этот   механизм   отлажен   до   мелочей,   но   иногда   случались   досадные   неприятности.   
Появление   капсулы   ожидалось   на   четвертый   день,   но   она   неожиданно   объявилась   на   третий,   едва   мы    вошли   в   зону   перехвата.   Невероятно!...
—  "512-й",- вызывает   "ТРИТОН"... динамики   молчали.
—  Что   за   черт?! - Янсон   недоуменно   посмотрел   на   меня,   и   машинально   пересчелк-нул   тумблер.
—  Пробуй   еще. – ответил   я,   занятый   маневрами.
            — "512-й" – вызывает   "ТРИТОН". - Как   слышите?    Прием.
Прошла   секунда…   Три…   МИНУТА...
Станция   хранила   молчание.
Ни   звука...   Ни   шороха...
— Мне   это   уже   не   нравится. - Они   что   оглохли,   или  ... вымерли? - озабочено   сказал   я,   начиная   испытывать   внутренний   дискомфорт.   Что-то   было   не   так.   Происходило   нечто   странное,    выпадавшие   из   привычной   схемы: - ЗАПРОС - ОТВЕТ.   Станция   молчала.   Но   ведь   кто-то   же   должен   оставаться   за   пультом,   иначе   и   быть   не   могло!
— Ни   чего   не   понимаю, - Ян   пожал   плечами,   что   там   у   них   произошло? - 0н   явно   чувствовал   себя   не   в   своей   тарелке,   впрочем,   как   и   я.
—  " ТРИТОН ", - ответьте   " 512-му "   ... " ТРИТОН "...
—  Ян,   время!
—  " ТРИТОН ", - " 512-й ", - входит   в   атмосферу   Валей.
—  Конец   связи!  - резко   сказал   тот,   и   с   раздражением   отшвырнул   микрофон.

. . . Планетолет,   пробив   атмосферу,   быстро   пошел   на   снижение.   Радары   показывали   станцию   в   виде   зеленого   пятна   на   экране,   и   Ян   возобновил   попытку   вызвать   экипаж.
— " ТРИТОН ",   мы   вас   видим.   - У   нас   полный   порядок.   Груз   в   трюме ! —   " ТРИТОН "...
Эфир   молчал.   Лишь   треск   атмосферных   помех...   Это   было   невыносимо.   Не   вы-держав   пытки   молчания,   Янсон   сорвался:
—  Да,   не   молчите   же,   черт  бы   вас   побрал! - что   это   за   идиотские   шутки! - "ТРИ-ТОН",   ответьте   " 512-му "!   - Как   поняли?   Прием! ...
—  Не   слышат.   Может   передатчик? - не   уверено   предположил   я,   пытаясь   найти   логи-ческое   объяснение   происходящему,   и   обмер   от   изумления.   — Смотри... - язык   с   трудом   повернулся   в   мгновенно   пересохшем   рту.
Вынырнув   из   облаков,   мы   пролетали   достаточно   низко   над   станцией   и   видели   ВСЕ.   Ошибиться   было   невозможно.   Все   прожектора   были   включены.   ВСЕ!!!   И   это   при   дневном-то   свете!
Ян   открыл,   и   тут  же   закрыл   рот   не   в силах   что-либо   сказать.   Мне   даже            пока-залось,   что   в   это   тягучие   мгновение   он   не   дышал,   а   глаза   вот - вот   вылезут   из   орбит.   Потом   его   прорвало:
—  Старк,   что  же   это   там   творится!?  - ДИЧЬ!   ВАРВАРСТВО!  - Они,   что   с   ума   спятили!  - О, Боже,   такой   расход   энергии,   и   это…   Черт   побери,   у   меня   слов   нет.   Один   сумасшедший   понятно,   а   два!? —  Не   могли   же   тронуться   ОБА!?  - Ничего   не   понимаю...
Янсон   дрожал,   как   в   лихорадке,   растеряно   моргая   глазами.
—  Забавная   штучка,   не   так - ли? – процедил   я   сквозь   зубы.  - Час   от   часу   не   легче.
—  Да   уж,   смешнее   не   бывает. - Янсон   покачал   головой   и   включил   посадочные   ма-яки. --" ТРИТОН ", -" 512-й "   заходит   на   посадку...
Мы   вышли   из   корабля.   Пыль,  поднятая   двигателями,  еще   клубилась,   пронзаемая   насквозь   лучами   прожекторов   и   солнца.   Странное   это   было   зрелище.   Было   в   нем   нечто   пугающие...
Прикрываясь   ладонью   от   света,   мы   на   открытой   мотоплатформе   подъехали   к   шлюзу.   Иллюминация   начинала   действовать   на   нервы,   тем   более   на   вызов   станция   по-прежнему   не   отвечала.
—  И   в   самом   деле - вымерли. – нахмурившись,   сказал   я.   В   тот   момент   я   даже   и   не   подозревал,   на   сколько   мои   слова   оказались   пророческими.
—   Может   у   них   авария? - как-то   неуверенно   сказал   Янсон.
—  Как  же,   смотри,   даже   резерв   включен! – с   плохо   скрываемым   сарказмом   провор-чал   я,   и   натянуто   улыбнулся,   призвав   на   помощь   весь   свой   оптимизм.   
Гадать   было   бессмысленно.   Ответ   мы   могли   получить,   только   войдя   внутрь   стан-ции.   
Шлюз   оказался   заблокирован,   что   совершенно   сбило   нас   с   толку,   и   мы   потратили   еще   добрых   десять   минут,   чтобы   вскрыть   его.   
Выйдя   из   тамбура,   мы   в   нерешительности   осмотрелись.   Коридор   был   освещен   так,   будто   среди   ночи   шла   напряженная   работа,   требующая   хорошего   освещения   даже   здесь.   
Янсон   мысленно   выругался,   это   было   видно   по   его   шевелящимся   губам. Готовый   сорваться   с   губ   поток   негодования   остановила   пока   неосознанная   волна   беды   случившейся   во   время   нашего   отсутствия.   
Мы   быстро   зашагали   к   Центральному   пульту,   на   ходу   расстегивая   магнитные   швы   скафандра,   а   открыв   дверь,   обескуражено   остановились.   Отсек   был   ПУСТ!...
Не   возможно   описать   чувства,   которые   мы   испытали   стоя   на   пороге.   Мозг   отка-зывался   объективно   воспринимать   увиденное.   К   этому   моменту   мы   ожидали   увидеть,   что   угодно,   но   не   это!   В   любом   случае   дежурный   оператор,   или   его   тело   должен   находиться   за   пультом.   Но   чтоб   вот    так...   Сердце   екнуло   и   болезненно   сжалось.   " - Где   ребята?   Что   служилось?"...
— Та-а-ак... - промычал   Янсон,  как-то   внезапно   весь,   подобравшись,   и   обменявшись   со   мной   тревожным   взглядом,   мягко,   по-кошачьи   скользнул   к   пульту.   Скорее   это   был   инстинктивный   рефлекс   на   опасность,   чем   осознанный.    Реальной   опасности   не   было,   но   было   нечто  настораживающие.   Молчание   станции…    Освещение…  Заблокированый   шлюз…   Отсутствие   оператора   за   пультом…   Все   это   вселяло   тревогу,   пугало,   наконец.   Но   насколько   все   это   серьезно,   мы,   разумеется,   не   имели   ни   малейшего   понятия.   
Войдя   следом   за   ним,   я   принялся   помогать   отключать   все   ненужное   оборудование,   неизвестно   зачем   включенное?   
Приборы   работали   несколько   дней,   и   ни   кто   не   смотрел   результатов.   Мотки   скру-ченной   перфоленты   причудливыми   змеями   вились   по   полу.   Я   схватил   первую   попавшею-ся   под   руки.   
Колонки   цифр...
Все   обычно…   Так   и   должно   быть…
НОРМА...
Вдруг   я   обратил   внимание   на   тот   факт,   что   приборы   усилено   изучали   микрокли-мат,   царивший   внутри   станции!   такой   контроль   был   бы   понятен,   если  бы   станция   под-верглась   жесткому   облучению,   скажем   после   взрыва   батарей   подстанции,   или   проникнове-нию   какого-либо   вируса   извне...
Но   ни   одна   запись   не   говорила   о   подобном   воздействии.
—  Ни   чего   не   понимаю. - А   ты   Ян,   что   думаешь,   где   народ?
—  Как   раз   это   я,   и   пытаюсь   выяснить. – угрюмо   отозвался   тот,   набирая   код   ин-форматория.   
По   отрывистым,   судорожным   движениям   было   ясно,   что   Янсон   нервничает   не   меньше   меня.   Да   и   как   можно   после   всего   этого   быть   спокойным?
—  Нет,   станцию   они   не   покидали.   Но   и   не   могли   оба   покинуть   ее!   
—  Чертовщина,   какая   то. – Нашли   время   в   кошки-мышки   играть! - озадачено   сказал   я,   борясь   с   приступом   отчаяния.   Ситуация   становилась   не   выносимой,   и   грозила   выйти   из   под   контроля.   Напряжение   достигло   апогея.   Надо   действовать.   Пожалуй,   это   лучшее   средство   для   разрядки.   
—  Пойдем,   поищем. – предложил   я,   и   направился   к   выходу.
—  Алекс,   я   кажется,   схожу   с   ума. - отозвался   Янсон,   делая   запись   в   бортовом   журнале.   
Заглядывая   во   все   двери   подряд,   мы   обошли   весь   первый   ярус   станции.
Пусто...
Выйдя   из   лифта   на   втором,   Янсон   внезапно   остановился,   и   я   по   инерции   столк-нулся   с   его   спиной.   Он   покачнулся,   но   не   двинулся   с   места,   разглядывая   что-то   впереди.   Чертыхнувшись,   я   проследил   за   его   взглядом.
Из   бокового   прохода,   там,   где   была   аварийная   винтовая   лестница,   пошатываясь,   вышел   человек,   и   тоже   остановился,   завидев   нас.   Свет   иллюминатора   падал   позади   его,   и   мы   плохо   видели   лицо,   но   по   худощавой   комплекции,   догадались,   что   это   Бэрк.
—  Ну,   наконец-то,   Сэм! – улыбаясь,   Ян   двинулся   к   Бэрку,   готовясь   заключить   того   в   объятия. - А   я   то   уж   подумал...
Секунду   я   стоял   оглушенный.   Казалось,   от   радостного   вопля   лопнут   перепонки.   Повернув   ко   мне   сияющее   счастьем   лицо,   он   возбуждено   добавил:           _ Вот,   мы   и   нашли   одного!
Неожиданно   Бэрк   попятился,   и   сделал   какое-то   едва   уловимое   движение.   Теперь   свет   упал   на   его   лицо,   и   я   увидел   выпученные,   ничего   не   выражающие   глаза,   растрепан-ные   слипшиеся   волосы,   дрожащие   губы.   Буд-то   он   силился   что-то   сказать,   и   не   мог.
Я   был   шокирован   увиденным,   и   страшная   догадка   обожгла   мозг.   Не   знаю,   какое   у   меня   было   выражение   лица,   но   Ян,   почуяв,   неладное   остановился.   Улыбка   медленно   сползла   с   его   губ,   уступив   место   озабоченности.
—  Старк,   что   слу…- не   дав   ему   договорить,   я   сбил   его   с   ног,  и   сам   упал   рядом.   Он   ничего   не   видел,   разговаривая   со   мной,   но   я   видел   все!
Сухой   треск   очереди   рванул   воздух,   и,   взвизгнув   над   головой   заряды,   зашаркали   по   стенам.
Я   действовал   быстро,   настолько   быстро,   как   может   действовать   человек,   оказавшись   в  экстремальной   ситуации.   Стремительным   броском   вперед   я   преодолел   метры,   разделяв-шие   нас   с   Бэрком,   и   в   последний   миг   успел   отклонить   ствол   направленного   в   упор   бла-стера. 
          Смертельные   разряды   ударили   в   потолок…
        Страшно   подумать,   что   было  бы   с   нами,   замешкайся   я   тогда.   Выбив   оружие   из   рук   Сэма,   я   ударил   его   в   лицо.   Сэм   упал,   и   я   в   месте   с   ним.   Падая,   он   успел   вце-питься   в   отворот   комбинезона.   Сцепившись,   мы   катались   с   ним   по   полу,   нанося   удары   друг   другу.   Бэрк   сопротивлялся   как   загнанный   зверь,   с   какой-то   нечеловеческой   яростью   и   холодной   решимостью   остаться   свободным.   Он   не   узнавал   нас.   Да   он   был   помешан-ным,   больше   я   в   этом   не  сомневался.   
Вспоминая   об   этой   схватке,   мне   становится   жутко,   настолько   все   было   нелепо,   как   в   кошмарном   сне.
Наконец   с   помощью   Янсона   я   вывернул   ему   руки   за   спину,   связал   ремнем,   и   обессилено   сел   рядом   потирая   и   ощупывая   ушибы   и   ссадины.   Ян   был   бледен   и   подав-лен,   казалось,   он      ни   как   не   оправится   от   пережитого   потрясения.   Один   волосок   отделял   нас   от   неминуемой   смерти.
—  Спасибо   Старк.   ты   спас   мою   задницу. – хрипло   сказал   он   и   протянул   руку.   - Впрочем,  как   и   свою.   Ян   улыбнулся,   вернее,   сделал   попытку.   Улыбки   не   получилось,   так   жалкая   гримаска, - подобие   улыбки.
Бэрк   мычал,   стонал,   визжал, - пытаясь   разорвать   ремень,   издавал   нечленораздельные   звуки,   скалил   зубы,   показывал   язык,   закатывал   глаза.   Тягучая,   липкая   слюна,   смешанная   с   кровавой   пеной   текла   изо   рта,   и   при   каждом   выкрике   разлеталась   клочьями.
Тяжелое   это   было   зрелище.   Ведь   это   был   наш   товарищ,   веселый   и   жизнерадостный   по   натуре   человек,   подававший   надежды   ученый,   без   пяти   минут   доктор   медицинских   наук.   Вернее   был   им   всего   девять   дней   назад.   А   сейчас…
Собравшись   с   силами,   мы   отнесли   Бэрка   в   лазарет.   Пока   Янсон   возился   с   аппара-турой,   я   уложил   Сэма   на   кушетку   и   сделал   инъекцию   морфия.
Бесстрастный   ответ   кибер-диагноста   не  оставлял   ни   каких   надежд   на   выздоровление.   Бэрк   был   обречен.   Мозг   умирал.   Медленно,   минута   за   минутой.   Час   за   часом…   Вместе   с   мозгом   умирал   и   он!...
Единственное   что   мы   могли   сделать   для   Сэма, - это   положить   его   в   анабиоз,   в   надежде,   что   по   возвращении   на   БАЗУ,   медики   смогут   хотя   бы   частично            восстано-вить   функции   мозга.   В   это   хотелось   верить,   и   мы   верили.
А   начальника   Джека   Мак-Кея,   мы   обнаружили   в   своей   каюте   с   простреленной   го-ловой.
Он   сидел   в   кресле,   как-то   съежившись,   поджав   под   себя   ноги.   Перекошенное,   ис-каженное   болью   лицо,   в   открытых   остекленевших   глазах   застывшая   печать   ужаса   и   стра-дания.   Одеревеневшие    пальцы   крепко   сжимали   рифленую   рукоять   бластера.
Самоубийство?...   Да.
Причина?   Ответа - нет.   Пока…   Как   не   было   ответа   и   на   причину   внезапного   безум-ства   Бэрка.
Мы   стояли   посреди   каюты   не   в    силах   оторвать   взгляд   от   страшной   картины.   Все   увиденное,   казалось   сном,   и   стоит   открыть   глаза,   как   все   станет   на   свои   места.   Но   это   был   не   сон.   Это   была   явь.   Страшная,   леденящая   кровь,   правда…
Я   плохо   помню,   как   мы   вынесли   тело   Джека   из   каюты,   как   облачили   в   скафандр,   и   похоронили   возле   станций,   в   песках   Валеи.
Валея   стала   его   последним   пристанищем, - его   могилой.   Первой   могилой   астронавта   на   этой   безжизненной,   исследуемой   планете.   И   как   мы   надеялись   последней…
Сделав   запись   в   бортовом   журнале,   мы   остались   в   Центральном   отсеке.   То,   что   произошло   на   станции,   было   чудовищно   и   жутко,   и   явилось   полнейшей   неожиданностью   для   нас.   Что  же   произошло   на   станции?   Какая   неведомая   сила   повлияла   на   мозг   Сэма,   и   заставила   застрелиться   Мак-Кея!?
Размышляя   над   этим,   я   смотрел   на   экран   автоматического   справочника.   Когда   за-пись   дошла   до   фиксации   нашего   возвращения,   я   включил   повтор.   Опять   все   сначала.
Перед   глазами   бежали   знакомые   строчки,   ничего   особенного, - так   пустяки,   но   я   знал,   должна   же   быть   хоть   какая-то   зацепка,   которая   поможет   пролить   свет   на   случив-шееся,   и   я   искал   эту   самою   зацепку,   всматриваясь   в   данные   метеосводок.
Как   я   и   предполагал,   то,   что   укрылось   от   внимания   в   первый   раз,   не   ускользнуло   при   повторе.
СТОП!..  Я   нашел,   то,   что   искал.  В   сводке   сообщалось   о   мощном   циклоне,   заро-дившемся   вблизи   станции,  активности   Н-частиц,   и   отставании   электронных   часов   от   теку-щего    астрономического   времени.
—  Н-частицы,   ураган,   часы…- повторил   я,   и   тут  же   вспомнил: - именно  из-за   этих   частиц   компьютер  " ГЭЛАКСИ "   допустил   ошибку! – А   если...   Безумная   мысль   пронзила,   обожгла   мозг.   На   миг   я   даже   испугался.
—  Что   с   тобой,   Алекс? – Ты…   Ты,   что   ни  будь,   понял? - с   затаенной   надеждой   в   голосе   спросил   Ян.
—  Подожди,   в   голове   каша. - Потом...- отмахнулся   я,   склоняясь   над   компьютером.
Цифры   заставили   насторожиться.   Что   это,   совпадение   или…?
—  Старк,   не   мучай,   что   там   у   тебя?   - Давай,   выкладывай.
Устало,   откинув   голову   на   подголовник   кресла,   я   помассажировал   виски,  и   попы-тался   сосредоточиться.
—  Итак,   помнишь,   продовольственную   капсулу   внезапное   возмущение   Н-полей   от-бросило   на   другую   орбиту.   Насколько   известно,   периодичность   возмущений   спонтанна,   и   не   поддается   прогнозированию.   Впрочем,   нам   еще   много   чего   не   ясно   в   системе   Валей. – С   этим   пусть   разбираются   астрофизики,   суть   не   в   этом,   я   о   другом. – Согласно   метео-сводке   от   24   мая   слои   атмосферы   находились   в   относительной   стабилизации   и   вдруг   бу-ря. - Понимаешь   мощнейший   циклон!   Откуда?
—  Ты   думаешь…- растягивая   слова,   начал   Янсон,   обхватив   двумя   пальцами   подбо-родок.
—  Вот   именно! – возбуждено   прервал   я. – Пришел   из   космоса!   —  Да-да,   из   космоса,   конечно,   не   сам   циклон,   а   Н-частицы   породившее   его!   Буря   разразилась   на   пятый   день   после   вспышки   в   космосе.   За   это   время   частицы   сфокусировались   в   пучок   направленный   на   планету,   и   войдя   в   атмосферу   внесли   дестабилизирующий   эффект   в   ее   слои.   По   чи-стой   случайности   станция   оказалась   вблизи   эпицентра   бури. _ Далее,   в   условия   атмосферы   Н-частицы   как-то   отрицательно   и   пагубно   воздействуют   на   мозг   людей!
—  Что   ты   этим   хочешь   сказать? - Уж   не   Н-ли   частицы   свели   с   ума   Бэрка?
—  Ян,   я   почти   уверен   в   этом!   Из   этого   следует   вывод  - Н-частицы   опасны   ТОЛЬКО   в   условиях   атмосферы   Валей!   - я   поднялся,   и   принялся   расхаживать   по   отсеку.   Меня   охватило   странное   чувство,   какой   то   внутренней   наэлектризованности,   такое   случа-лось   крайне   редко,   и   я   понял,   что   цепь   моих,   пусть   не   совсем   стройных   рассуждений   в   какой-то   мере   объясняет   общую   картину   происшедшего.   —   Обрати   внимание,   " ГЭЛАК-СИ "   находился   тоже   едва   ли   не   в   самом   эпицентре   возмущений,   да   и   мы   находились   в   космосе.
—  Да,   но   мы   не   знаем,   что   случилось   с   экипажем   звездолета   потом,   после   сеанса   связи? – тут   же   возразил   Янсон.  — Ну,   а   мы…   мы,   наверное,   успели             проскочить   по-ток   частиц,   ведь   мы   вылетели   на   следующий   день,   и   он   не   успел   достичь   орбиты   Валей.
—  Логично. - ответил   я,   направляясь   к   креслу.  —  Но   откуда   ты   взял,  что   мы   не   подверглись   бомбардировке   Н-частицами?   Как   раз   они   то   и   оставили   свой   след   на   борту   планетолета,   хочешь   пример?   Изволь. - Во-первых,   неполадка   сканера.   Во-вторых,   наши   ко-рабельные   часы   безнадежно   отстали.   Такая   же   картина   и   на   станции.   В - третьих, - согласно   моим   вычислениям   сегодня   29   мая!   Но   ни   как   не   28.   Теперь   ты   понимаешь,   почему   в   точке   перехвата   контейнер   оказался   на   день   раньше!? - я   пристально   посмотрел   Янсону   в   глаза.
—  Алекс,   ты…   Ты   говоришь   невероятные   вещи. - запинаясь,   отозвался   тот.   Он   был   растерян   и   задумчив,   пытаясь   усвоить   информацию. - Но   это   все  же   многое   объясняет…   Н-да…
 —  Так-то   оно   так,   но   сомнения   все  же   остаются.   Чтобы   все   стало   на   свои   места   нам   нужна   следующая   буря,   а   пока   будем   следить   за   околопланетным   пространством.   - Думаю,   долго   ждать   не   придется.
—  Старк,   если   все   подтвердится,   то   космологи   долго   с   твоей   шеи   не   слезут.   - впервые   за   последние   часы   улыбнулся   Янсон.
Пожав   плечами,   я   не   ответил.   Ужасно   хотелось   спать.
               

                *                *               *


Через   несколько   дней,   едва   я   вошел   в   Центральный   отсек,   чтобы   сменить   Янсона,   как   тот   поспешил   сообщить   об   очередном   возмущении   Н-полей,   зарегистрированным   од-ним   из   орбитальных   зондов.
Новое   возмущение   было   гораздо   слабее   предыдущего,   и   согласно   расчетам   эпицентр   циклона   будет   в   2560   милях   от   станции.
Что   и   говорить   расстояние   значительное,   и   во  избежании   накладок,   для   чистоты   эксперимента   нужно   находиться   поближе.
Циклон   ожидался   через   трое   суток,   и   у   нас   еще   было   время   подготовиться...
С   помощью   строительных   роботов   мы   соорудили   наблюдательный   бункер,   оснастив   аналогичной   "тритоновской"   защитой.   Эксперимент   есть   эксперимент.   Место   строительства   так   же   высчитывалось   тщательно,   так   чтобы   эпицентр   циклона   находился   не   ближе   десяти   миль.   Внутри   бункера,   кроме   научной   аппаратуры   установили   несколько   видеокамер,   а   в   спец-ангаре   аварийную   катапульту,   чтобы   в   случае   реальной   угрозы   для   жизни   можно   было   эвакуироваться   в   безопасное   место,   где   будет   находиться   корабль.
За   несколько   часов   до   начала   бури   Янсон   доставил   меня   к   бункеру.    С   трудом   мне   удалось   уговорить   его   остаться   на   борту    " 512-го",   и   оттуда   следить   за   перемещени-ем   циклона,   а   в   случае   опасности   немедленно   стартовать   на   орбиту.   Он   долго упорствовал,   тогда   я   сказал:
—  Ян,   пойми,   кто-то   должен   оставаться   вне   опасности.   Подвергать    риску   обоих   глупо. - В   случае   чего   ты   сможешь   рассказать,   что   случилось   на   Валее,   а   я   сам   должен   проверить   свои   догадки,   и   если   я   ошибся   то   понять,   где   и   в   чем?!  —  Мы   должны   разобраться   во   всем. - Это   наш   долг   перед   ребятами,   перед   землей,   наконец! - Чтобы   не   повторилось   то,   что   случилось   уже   однажды. - А   работы…  работы   хватит   обоим,   как   знать   может   мои   выводы   о   частицах-убийцах   необоснованные   и   беспочвенные   домыслы.
               
               
                *                *                *

Где-то   в   вышине   зародилось   слабое   сияние   и   в   виде   тонкого   фосфорицирующего   желоба   потянулось   к   земле.
Приборы   уловили   мощное   атмосферное   возмущение.   В   иллюминатор   хорошо   было   видно,   как   только   что   чистый   горизонт   поблек   и   стал   заволакиваться   мутью.   Мертвые   пески   пустыни   ожили   и   пришли   в   движение. 
А   световой   желоб   опускался   все   ниже   и   ниже...   Вот   он   коснулся   земли…
Я   невольно   затаил   дыхание.   Минута…   Другая…   и   вдруг   темная   масса   песка   взо-рвалась,   взметнулась   вверх,   и   на   моих   глазах   родился   смерч! Хобот,   извиваясь,   словно   живой   лениво   касался   барханов,   всасывая   песок.
Потом   появился   еще   один,   через   мгновение   другой,   и   пошло...
Не   прошло   и   пяти   минут,   а   уж   добрая   дюжина   гигантских   воронок   плясала   по   пустыне.
За   иллюминаторами   серая,   колышущаяся   мгла.   Ни   бельмеса   не   видно!  Мирная   до-селе   пустыня   превратилась   в   ад!   И   это   только   начало.
—  Алекс,   как   там   у   тебя? - сквозь   шумы   статических   помех   донесся   голос   Янсона.  - Я   очень   волнуюсь!
Время   сеанса   связи   еще   не   наступило,   но   я   обрадовался   голосу   товарища,   так   же   как   и   я   исходящему   ожиданием.
—  Ураган   набирает   силу.   Побочных   явлений   нет.   Самочувствие-порядок.                Аппаратура   работает   нормально. - Приток   Н-частиц   растет... - Да,   Ян,   сколько   времени   на   борту?
—  12. 45.   - А   что?
—  Да   так…- отмахнулся   я, - мои   часы   отстают   на   три   секунды.
             Коротко   звякнул   звонок,   и   на   пульте   запульсировал   красный   индикатор.   Стрелка   счетчика   Н-частиц   уперлась   в   ограничитель   и   мелко   дрожала.  Самописец,   до   это-го   вычерчивающий   немыслимые   кривые   замер   в   верхней   точке   амплитуды.
Я   тихо   присвистнул   и   покачал   головой.
—  Ян,   счетчик   и   самописец   свихнулись! - Такое   ощущение... - я   запнулся.   - Вот,   что   приятель,   проверь-ка   направление   циклона,   и... - резкий   приступ   головной   боли   заставил   стиснуть   зубы,   чтобы   прервать,   готовый   вырваться   крик.   В   глазах   потемнело...
—  Алекс!... - Алекс.   что   с   тобой?... -  Отвечай,   Старк! - надтреснутый,   тревожный   голос   Янсона   заставил   открыть   глаза.   
Я   лежал   на   полу,   обхватив   голову   руками.   Боль   отступила,   и   я   медленно   поднял-ся.
—  Ты   сделал   то   о   чем,   я   просил?  –  наконец   отозвался   я,   стараясь   говорить   как   можно   спокойней.
—  Что   случилось? - Что   это   за   грохот?  –  Не   скрывай   от   меня   ничего!
—  Успокойся,   Ян   у   меня   все   нормально,   и   абсолютно   ничего   не   падало.  – Помехи,   наверное...
—  Гм-м…   А   я   уж   думал…
Опять   потемнело   в   глазах.   Словно   раскаленный   обруч   боль   сдавила   голову.   Скрипнув   зубами,   я   опустился   на   колени.   
Полегчало...   
Приподнялся,   и   снова   рухнул   на   пол   от   нового   приступа.   
Боль   утихла,   но   не   совсем,   застряла   где-то   в   глубине   черепа,   готовясь   к   новой   атаке.   Ну,   что-ж,   вставать   видно   не   придется.   А   боль,   это   уже   что-то!...
—   Старк,   ты   слышишь   меня? - Почему   молчишь!?
—  Ах,   да...   Я   слушаю.   Задумался.  —  Так,   что   там   у   тебя?
—  Эпицентр   в   двух   милях   от   бункера! - Понимаешь,   в   ДВУХ,   вместо   десяти!!!   —  Если   ты   прав,   то   защита   бункера   не   преграда   для   Н-частиц! - Как   ты   себя   чувствуешь?   Плохо,   да! - кричал   Янсон.  —  Старк,   отвечай,   только   не   ври.   Даже   здесь,   я   чувствую   недомогание!  — Тебе   плохо,   Старк!?...
—  Да   заткнись   ты!   - Оставь   меня   в   покое!   - Отвлекаешь. - раздраженно   крикнул   я,   и   удивился:  " Что   это   со   мной". - и   уже   спокойнее   добавил:  —  Ян,   извини.   Я   потом...   По-том   все   объясню... - Мне   надо   кое   в   чем   разобраться.   Я   должен   сосредоточится,   творятся   странные    вещи...   А   за   сообщение   спасибо.   - Крепись   приятель,   не   все   так   плохо.  —  Если   что,   я   сам   вызову   тебя.  –  До   связи,   Ян!  - с   этими   словами   я   выключил   передатчик.   Ян-сон   хотел   что-то   сказать,   но   не   успел.
Я   стоял   на   коленях,   прислонив   голову   к   креслу,   не   в   силах   что-либо    предпринять.   Мысли   путались,   наползали   одна   на   другую... " Черт   побери,   эта проклятая   боль   доконает   меня   раньше   срока!"...
Морщась   от   тупой,   давящей   на   мозг   боли,   я   окинул   помещение   взглядом   и за-мер…   Из-за   шкафа   энергоблока   на   меня   смотрел... ПТЕРАДАКТИЛЬ,   хищно    раскрытый   огромный   клюв.   Пристальный,   немигающий   взгляд   желтых   глаз...   По   спине   пробежали   мурашки,   и   я   почувствовал,   как   зашевелились   на   голове   волосы...   Вот   рептилия   взмахну-ла   перепончатыми   крыльями,   и   я   отпрянул   назад   охваченный   атавистическим   ужасом.
Птеродактиль   исчез,   а   над   головой   появилась   здоровенная   мохнатая   нога    невесть   какого   чудовища.   Острые,   как   лезвия   когти   отливали   стальным   блеском.   В   ужасе   я   вскочил,   и   тут  же   удар   дикой,   раскалывающей   по   полам    череп   боли   швырнул   на   пол.   Липкий,   холодный   пот   струился   между   лопаток.   В   ушах   стоял   звон.   
Глубоко   вздохнув,   я   медленно   открыл   глаза,   и... я   летел   в   пропасть.   Отвесные   влажные   стены   уходят   вниз,   а   где-то   там,   глубоко   на   дне   выстроился   ряд   острых   камен-ных    зубов…   В   отчаянии   я   замахал   руками,   и   вдруг   понял,   что   я   уже   не   человек,   а   гигантский   питон,   который,   извиваясь,   ползет   по   дереву.   Я   почти   физически   ощущал   шершавый   ствол,   поросший   мягкими,   сочными   лианами...
Я,   рывком   сел   стиснув   виски   кулаками.   " - Нет...   Нет...   Только   не   сумасшествие!..   Это   всего   лишь   глюки!..   Но   до   чего   реальные.   Бр-р..."   
Теперь   я   понял,   почему   застрелился   Мак-Кей.   Вынести   подобный   бред   не   под   силу   нормальному   человеку.   Он   не   минуемо   сойдет   с   ума...   
Да   я   оказался   прав,   предполагая   причастность   Н-частиц   к   трагедии   на    " ТРИТОНЕ ",   и   более   того,   я   начал   постигать   весь   этот   механизм.   В   общих   чертах   разумеется.   Для   себя   я   окрестил   его: - " Психологический   Синдром   Валеи. "   / в   последствии   этот   термин   прижился   в   научной   терминологии. /   Я   увидел   и   прочувствовал   то,   что   испытал   на   себе   экипаж   " ТРИТОНА ",   и   что   никогда   не   увидит   ни   одна,   даже   самая   совершенная   видео-камера.
И   тут   я   вспомнил   о   ней…   ВИДЕОКАМЕРЕ!   
" - А   ведь   видео   фиксирует   все! " – промелькнула   мысль,   и   я   засмеялся.   
Смех   давил,   душил   меня,   и   я   смеялся   не   в    силах   остановиться...   Мне   было   смешно,   что   камера   не   воспринимает   галлюцинаций,   а   лишь   реакцию   на   них, - нелепые   движения   и   полную   мою   беспомощность.   Я   смеялся,   а   из   дверного   проема   крадучись   выходил   кроманьонец,   зажав   в   руке   грубый   каменный   топор.   Он   двигался   ко   мне   как   зверь   легко   и   мягко,   с   омерзительной   улыбкой   на   губах...
Не   отдавая   отчета,   и   продолжая   смеяться,   я   схватил   какой-то   прибор   и   запустил   им   прямо   в   голову   дикаря...
—  Я   сошел   с   ума. –  вслух   констатировал   я.
Закончив   короткий   комментарий,   я   упал   на   пол,   и   закрыл   глаза,   чтобы   не   видеть   страшилищ,   которыми   казалось,   наводнился   весь   бункер...
Сколько   прошло   время,   я   не   знал.   Сколько   продлятся   мучения   тоже...   И   вдруг,   я   вспомнил   о   катапульте!   Вот   оно   спасение!   Пока   мозг   не   утратил   способность   мыслить,   нужно   спасаться,   и   НЕМЕДЛЕННО!
По   дороге   к   ангару,   я   пролезал   через   колючие   кустарники,   разрывая   в   клочья   одежду,   и   царапая   в   кровь   кожу.   Прыгал   по   кочкам   болота,   терпел   кораблекрушение…   На   меня   охотились   туземцы   вооруженные   бластерами...
Залезая   в   капсулу,   я   подумал   о   неприятной   процедуре   психотерапии,   и   прежде,   чем   потерять   сознание   успел   нажать   пусковой   рычаг...

               
                *                *                *


Смотреть   на   яркое   солнце,   чистое   небо,   застывшие   в   неподвижности   пески   было   огромное   удовольствие.   Даже   не   верилось,   что   где-то   бушует   ураган,   и    преследуют   навязчивые   видения.
Из-за   бархана   вынырнул   экраноплан,   и   я,   спрыгнув   в   мягкий   песок,  приветливо   помахал   рукой.   Это   спешил   Янсон.
— Алекс!... -  Алекс,   ты   в   порядке? -  озабочено   спросил   Ян,   тиская   меня   в   объятиях   прижавшись   своим   гермошлемом   к   моему   стеклу.  —  Ну,   и   здорово   ты   напугал   меня,   когда   прервал   связь! -  А   теперь,   рассказывай   все.
— Да   отпусти   же   ты   меня.   Раздавишь! -  взмолился   я.   Янсон   неохотно   опустил   ру-ки.  —  А   ты   не   упадешь?   Да   на   тебе  же   лица   нет. -  Бледный   какой-то...
— А   ерунда,   я   в   полном   порядке.  –  улыбнулся   я,   стараясь   выглядеть   бодрее.  --- А   рассказывать,   в   общем-то,   и   нечего.   Мои   предположения   подтвердились.   Загадки   больше   нет,   а   есть   Психологический   Синдром   Валеи.   Не   смотря   на   то,   что   наши   защитные   экра-ны   для   Н-частиц   не   преграда   в   открытом   космосе   они   безвредны,   разве,   что   нарушают   работу   аппаратуры,   как   и   любые   другие   высокочастотные   поля,   но   в   атмосфере   Валеи   они   опасны.   В   районе   подверженному   облучению   происходит   следующие: - поток   Н-частиц   не только   вносит   возмущение   в   слои   атмосферы,   порождая   бурю,   но   и   как-то   трансфор-мируется,   взаимодействуя   с   ее   компонентами.   Какими   именно   покажет   тщательный   анализ.   Далее,   воздействуя   на   человеческий   мозг,   эти   трансформированные   частицы   вызывают   го-ловную   боль   и   такие   галлюцинации,   что   от   безумия   до   суицида   один   шаг.   Вся   храняща-яся   в   подсознании   информация   искажается,   принимая   самые   уродливые   формы,   а   возни-кающие   видения   настолько   реальны,   что   вызывают   эффект   присутствия.    Это   как   стерео-кино,   только   круче.   Теперь   мне   ясно,  почему   Бэрк   ходил   с   бластером.   Его пораженный   мозг   воспринял   нас   за   очередных   монстров.   
Длительное   пребывание   в   опасной   зоне   убивает   мозг.   Не   знаю,   выживет   ли   Сэм,   после   всего   этого   кошмара,   а   я   уж   точно   нуждаюсь   в   хорошем   курсе   психологической   адаптации.   Вот   так-то,   Ян.
—  Алекс,   я   знал,   что   тебе   плохо,   если   даже   здесь   на   мне   отражаются   отголоски   бури,   то,   каково   было   там,   в   эпицентре?
—  Плохо.   Очень   плохо. - сказал   я,   направляясь   к   кабине   экраноплана.   Усталость   сковывала   мои   движения,   но   я   шел,   думая   о   предстоящей   работе,   и   с   чувством   выпол-ненного   долга.
А   над   бункером   бушевала   буря...





                Февраль - июнь -  85.