Один в поле - не воин?

Жизнь идёт своим чередом. По земным законам. Умный да злой миром правит и балом, и ты должен танцевать под чужую дудочку. Иногда кажется, что все твои усилия напрасны: плетью обуха не перешибить, и против лома - нет приема. Богатые  тут же перестают тебе улыбаться, пусть и снисходительно, а  оскаливаются злобно и устрашающе, мстят мелочно, но изощренно, если ты не хочешь признавать их сильными мира сего, а себя - человеком, не имеющим право на достоинство. Так и говорят, глядя на тебя с искренним изумлением: "Ну ладно - я. Я могу себе позволить! Но Вы-то, Вы с какого перепуга?!"
А рядом с ними так много  желающих выжить! Они играют на их стороне. Или находятся в группе поддержки. Так надежнее. И стройным хором единомышленники уверено поют многоголосо:" А если ты такой умный, то почему бедный?!"
И напрочь забывают, что бедным быть нестыдно - стыдно быть дешёвым.
А может быть они считают, что куда приятнее быть ласковым телком?
Посасывать себе спокойненько двух маток или трёх. Бесконечное количество маток можно посасывать, если всеяден, жаден и неразборчив.
Да и детки у каждого есть просят и быть отчаянно желают не хуже тех, кто  так заметен. Кто на поверхности, кто  радужным и ярким расплывается пятном, не очевидно уничтожая и губя живое.
И получается, что напуганный родит напуганного, ну или... воспитает по образу и подобью своему, на чьих глазах  станут уничтожать другого, слабого, а он и не подумает вступиться. И  не заметит даже: уже настроен на выживание. Сразу вспомнит случаи, когда вступившегося за правду - несправедливо наказали. А они нередки, эти случаи. И пойдёт своей дорогой дальше. Выживать. Только одного пока не могут знать, что жить не так уж долго на свете белом. И есть в жизни нечто большее, чем собственная жизнь.
И у меня в наличии имеется целый арсенал средств... для выживания. Огромный. Но пользоваться ими я себе не позволяю, оттого, что знаю наверняка, как будет мерзко и гадко на душе ото всех  приёмчиков. И мне совсем не хочется  выживать, но очень-очень хочется жить! 
"Где твои крылья, которые нравились мне?"