Дороги

Дмитрий Шестаков
Дороги
Тяжелая трудовая неделя близилась к своему логическому завершению. Впереди маячили выходные. Много было выпито кофе и чая, еще больше было съедено печенья, бутербродов, булочек и пирожков из соседнего магазинчика. Много часов просижено в интернете за новостями и развлечениями, много костей перемыто в бесконечных, вязких как карамель офисных разговорах. Между делом написано пара заключений и столько же служебных записок. Темы для обсуждений привычно эволюционировали от "как круто я провел выходные" в начале недели до "куда пойдем на тусу" ближе к уик-энду.
Два прекрасных создания это кабинета, Лена и Оля, жгучая брюнетка и яркая блондинка, привычно выбирали ночной клуб. Лена, сидя в пол оборота за столом, закинув ногу на ногу, безмятежно покачивала на кончиках пальцев полуснятой ярко-красной туфлей на 11-ти сантиметровом каблуке. Лак в цвет туфлям привычно-аккуратно ложился на ее ухоженные ноготки. При этом Лена перебирала вслух названия всех мало-мальски приличных клубов города, а Оля, мастерски орудуя пилкой для ногтей за соседним столом, давала недовольные комментарии каждому из них. Выбор места отдыха всегда превращался для них в приятную муку.
У стены напротив сидели еще два жителя этого кабинета - Виктор Михайлович и Владимир Владимирович. Первому было 23 года, второй на целых два года старше. Не смотря на столь юный возраст, молодые люди обращались друг к другу по имени отчеству, смакуя столь незначительный элемент взрослости. Виктор Михайлович давно, сразу после школы, отделился от родителей и все студенческие годы наслаждался свободой. Свобода для него заключалась в возможности употреблять пиво в неограниченных количествах в любое время суток. С началом трудовой деятельности почти ничего не поменялось. Владимир Владимирович в свои 25 успел прожить в браке целый год, после чего благополучно развелся и теперь наверстывал упущенное. Как человек, бывший долгое время под водой, выныривает и хватает воздух сильно и жадно, так и он, освободившись, старался жить полной жизнью. Полнота жизни для него выражалась в возможности в любое время дня и ночи любого дня недели сидеть в баре с друзьями. В общем, интересы у них были почти одинаковые.
Диалог, протекавший между молодыми людьми, был примерно того же содержания, что и у девушек напротив.
- Мальчики, - мило промурлыкала Оля, - у вас какие планы на выходные?
- Напиться! - за двоих ответил, улыбаясь, Витя.
- Да, точно! - подтвердил Вова.
- И где вы планируете это сделать? - поинтересовалась Лена.
- Да вот, решаем. - Вова лениво почесал едва появляющееся брюшко. - Или в "Кузницу", или в "Колхоз".
- Фи, - деланно скривилась Оля, - что там хорошего? Может с нами в "Козу Ностру" пойдете?
- Нее, спасибо за приглашение, это не наш формат. - сказал Виктор Михайлович. - Нам бы что попроще, поближе к людям. Может лучше вы с нами, хватит в облаках летать, спуститесь на грешную землю?
- Мы кроме шампанского ничего не пьем. А в вашем "Колхозе" только пиво да водка. - важным тоном ответила Лена. Вова ухмыльнулся. Он знал, что Лена родом из райцентра, раз в две-три недели ездит к матери помогать по хозяйству, ходит по воду на колонку, доит корову и собирает в плетеную корзинку куриные яйца.
Подобные диалоги возникали в кабинете каждую неделю, поэтому никто настаивать и уговаривать не стал, всем было давно известно о предпочтениях коллег.
- Ну, как хотите, ответил Вова и обратился к Виктору - Виктор Михайлович, пойдем в столовую?
Во время обеда Вите позвонил его старший брат и предложил на выходных съездить покататься на великах. Обсуждая это предложение, молодые люди вернулись в кабинет. Девочки, услышав новую тему для разговоров, с живостью подхватили ее.
- Вы что, на великах решили покататься? - поинтересовалась Лена.
- Да брат предложил, вот думаем. Не знаю даже, ведь осень уже. - ответил Витя.
- А что, свежая идея, - одобрил Вова, - а то у нас все выходные как день сурка. Может съездим развеемся, головы проветрим?
- Ой, Витичка, возьмите нас с собой. - оживилась Оля.
- Олечка, я же просил не называть меня Витечкой!
- Почему? - картинно удивилась Оля. - Потому что это рифмуется с "Витечка - Титечка"? - и залилась блондинистым смехом.
- Мы с братом моим поедем, - пояснил Витя, не считая нужным обижаться на детскую глупость, - он давно уже катается, предлагает маршрут до Нижнего Сергино, а потом там через деревни по кругу обратно. Вы не сможете.
- А у вас велосипеды-то есть? - с ухмылкой поинтересовался Вова.
- Это сколько от города? - не сдавалась Оля.
- Километров 80 примерно до Нижнего Сергино, ну и обратно наверное столько же.
- Да вы и сами не сможете, - засмеялась Оля. - только за город выедете и устанете. Вовчик, посмотри на свой животик, как ты его повезешь?
Вовчик встал, деловито прошелся по кабинету, повернулся боком к зеркалу, сначала втянул живот в себя, затем выпятил, ласково погладил его.
- Милая Олечка, между прочим, меня мама по вечерам после детского садика в бассейн водила, а этим летом я три раза на велике катался. Два раза по городу и один раз купаться компанией ездили на Голубое озеро.
- Голубое озеро? Это же тут рядом совсем. Мы туда все лето проездили на шашлыки. - поделилась своим мнением Лена.
- Милая Леночка, - снисходительным тоном обратился к ней Вова. - ты туда ездила на своей красной Маздочке, с кондёром и музычкой. Прокатилась бы на веле, так бы не говорила.
- Что ж вы в нас не верите, девоньки? - заступился за мужскую половину кабинета Виктор. - Я тоже за это лето несколько раз ездил на веле, прохватим и даже не запыхаемся. Щас карту посмотрим, прикинем.
Ласковое сентябрьское солнце светило сквозь полуприкрытые жалюзи, на подоконнике ворчал закипающий чайник, в углу бубнил радиоприемник, вальяжно развалившись на стуле, Витя лениво двигал мышку по столу:
- Так, до Нижнего Сергино 80 километров, потом поворот на Отреченское, затем на Таган, дальше тут развилочка, ну наверно на Учкулево и дальше на город прямая дорога. - рассуждал он вслух. - Итого получается 130 километров. Владимир Владимирович, какая скорость у велосипедиста?
- Не знаю, спроси у гугла. - отозвался Вова.
- Таак, - продолжал Витя. - средняя скорость на шоссе 30 км/ч, но мы не спортсмены, сделаем скидочку, будем считать 25 км/ч, итого 5 с половиной часов. Ну как, Владимир Владимирович?
- Только давай поедем пораньше, а то меня на день рождения пригласили, к трем часам в яхт-клубе надо быть. - ответил тот.
- Ну мальчики вы даете! Что, действительно поедете? - развеселилась Оля. - Витюля, давай поспорим, что вы не доедете?
- На что спорим?
- На бутылку шампанского, "МОЁТ" например.
- Хорошо, - согласился Витя, - а если проедем, то с вас, девоньки, ящик пива.
Он не поленился подняться со своего рабочего места, подошел к Оле. Они скрепили свой договор рукопожатием, которое Лена с улыбкой картинно разрубила рукой.
- Только привезите фотки для доказательства. - попросила Лена.
- Не вопрос, мы можем даже дорожный знак вам привезти с надписью "Нижнее Сергино" - весело предложил Вова.
Далее разговор вернулся в привычное русло выбора места гулянки на выходные.

Веселая шумная компания собралась в пятницу вечером в "Кузнице". В центре зала на постаменте возвышалась огромная чугунная наковальня, рядом стояли прислоненные к ней молоты и кувалды исполинских размеров. Стены были отделаны бревнами, искусственно закопченными сажей, тут и там развешаны цепи, кузнечные орудия труда. В углу электрокамин, отделанный натуральным камнем и искусно выкованной решеткой, изображал тлеющие угли. За массивным, из темного дерева, столом, на таких же лавочках компания бурно обсуждала предстоящие покатушки.
Витя объявил, что не поленился, приехал в бар на велике. Вся толпа вывалила на улицу посмотреть на железного коня. Желающие сделали несколько кругов тут же по парковке, Вова безуспешно пытался втолковать кому-то про переключение передач, хотя сам слабо понимал эту тему, кто-то начал вспоминать свои спортивные подвиги.
- Сто тридцать километров? - переспрашивал Леха, худощавый паренек, бывший однокурсник Вити. - Не, не проехать. Я в том году хотел до дачи доехать, это почти 50 километров, на пол дороги развернулся, бросил.
- Да ну, ерунда! - защищал ребят Виталик, их коллега. - У меня в Нижнесергино родня, я туда каждые выходные мотаюсь, на машине правда. Че там ехать, на одной ноге простоять можно. Вы если что, звоните, приютят.
Еще много разных мнений и точек зрения было высказано по этому поводу, затем кто-то пригласил к столу гармониста, и по шумному залу растеклось нестройное "По полю танки грохотали", затем "Из-за острова на стрежень", а закончилось все "Там по периметру горят фонари, и одинокая гитара поет..."

Будильник настойчиво звонил с интервалом в пять минут последние пол часа. Из соседней комнаты пришел заспанный Вова и выключил его, затем сел в кресло рядом со спящим Витей.
- Эй, спиртсмен, вставай, пиво в опасности! - крикнул он. Витя нехотя открыл один глаз, нащупал на полу телефон и посмотрел время, затем накрылся одеялом с головой.
Через пол часа они уже стояли на улице у подъезда и пытались дозвониться до Витиного брата.
- Ну что делать будем, Владимир Владимирович? - спросил Витя, когда выяснилось, что у брата заболел ребенок и он никуда не поедет.
- Что, что, сейчас возьму в машине навигатор и поедем покатаемся. - ответил Вова и пошел к припаркованному неподалеку автомобилю. - Виктор Михалыч, смотри, иней! Вот тебе и бабье лето. - крикнул он, стоя у авто. За ночь на стеклах автомобилей образовалась тонкая ледяная корочка, Витя с детским интересом поскреб ее ногтем.
По пути ребята заехали к брату Вити, взяли у него велосипедный инструмент, запасную камеру, насос, и двинули на выезд из города, на Нижнесергинский тракт.
Утренний субботний город просыпался медленно, с неохотой. Еще только суровое ночное небо едва просветлело, еще мелькали вдоль дороги городские окраины, а Вовка, ехавший первым, обернулся и крикнул напарнику:
- Блин, у меня руки замерзли!
- У меня тоже!. - донеслось до него сзади.
- И мы еще из города не выехали, а я уже устал!
- Я тоже!
- И есть уже охота!
- Я тоже! - не впопад крикнул запыхавшийся Витя.
- Права была Оля, устали, еще не выехав за город. Ну что, может соскочим, пока не поздно? - провокационно, полушутя предложил Вова.
- Нее, ты чего? - возмутился Саша. - Пиво ведь, ящик! Представляешь?!
- Эх, Виктор Михалыч, Виктор Михалыч, - вздохнул Вова. - Можно я тебя буду называть Виктор Бухалыч?
- Это почему же я "Бухалыч"? - спросил Витя и по его тону невозможно было понять, обиделся он или нет.
Вова представлял, что такое ящик пива, поэтому крутил педали дальше. По пути попался строительный магазин, уже начавший работать. Ребята завернули к нему, купили по паре рабочих перчаток и скотч.
- Скотч то тебе зачем? - поинтересовался Вова.
- Фонарик на руле хочу закрепить. - ответил Витя и стал пристраивать обычный ручной фонарик к рулю. Вова помог ему намотать скотч. Получилось не очень спортивно. Они в два голоса посмеялись над получившейся конструкцией и двинулись дальше в путь.
Юное солнце отделилось от горизонта, его косые желтые лучи протянулись по посеребренным инеем полям, заиграли солнечными зайчиками в кристалликах льда на ветках деревьев, прихваченных легким, еще робким, первым осенним морозцем. Деревья пустили по земле длинные тени, и две черные молчаливые спутницы бесшумно скользили по обочине за двумя велосипедистами.
- Блин, надо было позавтракать перед выездом. - выдал свое мнение Вова.
- Да, или хотя бы чайку тяпнуть. - согласился Витя.
- С утра что-то не лезет ничего.
- Сейчас бы горяченького чайку с лимончиком и с пряничками. - немножко помечтал Витя.
- Да, неплохо бы было. - согласился Вова. - А я бы картошечки бы жаренной бы, и майонеза бы сверху и кетчупа бы еще.
- Наверное тебе "бы" мешает. - беззлобно пошутил над другом Витя.
Впереди показались деревянные постройки и через несколько минут путники въехали в деревню Протопопово, которая очень быстро закончилась и через небольшое запаханное поле началась деревня Петрунькино. Деревни были маленькие, брошенные дома с укором смотрели черными глазницами окон, одна древняя старушка встретилась им по пути, да пара детишек возилась в полуразобранном тракторе у одного из дворов. Ни про какой придорожный сервис тут не знали. Немного отъехав от поселений, Вова предложил свернуть на проселочную дорогу в лес.
- На горшок надо сходить, - пояснил свои действия Вова, прислоняя к толстенной березе велосипед.
Ребята выбрали себе по дереву и встали около них.
- Блин, как же у меня петрунька замерз, - кряхтя пожаловался Вова.
Дружный мужской смех раскатился по лесу и стая черных ворон с карканьем сорвалась с веток. Витя смеялся заливисто, запрокинув голову и смотря вверх на улетающих птиц, а в это время тоже грел своего петруньку.
После небольшого отдыха ехать стало легче. Серая лента асфальта послушно уходила под колеса и восходящее солнце начинало понемногу пригревать. Вскоре на горизонте снова показались строения, в очертаниях одного из которых опознавалось кафе.
Одноэтажное здание было выполнено из оцилиндрованного бревна, межвенцовые швы декорированы джутовым канатом, помещение обставлено в старорусском стиле, с чучелами диких зверей и медным самоваром с давно засохшей вязкой баранок на барной стойке. Не смотря на это, в меню были обнаружены такие блюда как, например, лагман или люля-кебаб.
Вова с Витей были первыми посетителями в это солнечное субботнее утро. Они развесили куртки на спинки стульев и с приятной усталостью развалились на них. Молодая девушка, исполнявшая обязанности кассира, бармена и официантки, аккуратно записала заказ. Пока Витя диктовал, Вова с интересом рассматривал девушку. Когда она ушла, Саша спросил:
- Владимир Владимирович, ну как тебе?
- Сладенькая!
- Да, ничего. - без особого интереса согласился Витя. - Как самочувствие? Силы есть?
- Есть хочу, а так ничего, нормально. Еще задница побаливает немного.
- Да, есть такое. - кивнул Витя и всецело погрузился в свой смартфон.
- Ты все со своей пишешься?
- Угу. - не в силах оторваться от телефона, буркнул Витя. Вова не стал отрывать его от столь важного дела, а занялся рассматриванием интерьера. Вскоре подошла девушка с разносом в руках. Пока она выставляла на стол блюда, Вова обратился к ней:
- Прошу прощения за мою наглость, но не могли бы мы узнать имя столь прекрасной незнакомки, что спасла нас от мучительной голодной смерти посреди бескрайних российских просторов?
Ее красивые губы чуть дрогнули в скромной улыбке, словно легкий свежий ветерок коснулся их, она взглянула на Вову черными блестящими, как две спелые смородинки, глазами, и тихо ответила:
- Ира.
- Очень приятно, Ира, а я Владимир, или просто Вова.
Ира ничего не ответила, продолжая переставлять посуду на стол, но улыбка не слетела с ее губ. Заметив это, Вова продолжил диалог:
- Скажите, Ира, а далеко ли до Нижнего Сергино?
- 50 километров. - ответила она.
- А дорога хорошая, ровная?
Ира пожала плечами:
- Обычная дорога.
Вова еще хотел спросить что-то, но Ира легко повернулась и упорхнула в подсобное помещение.
На первое у велосипедистов была шикарная солянка, хлеб с отрубями, на второе жаркое в глиняных горшочках, а на десерт чай черный с лимоном и мятными пряничками.
Даже во время еды Виктор не мог оторваться от телефона, мыслями уйдя куда-то далеко-далеко.
Зато Вова в полной мере насладился вкусной едой, периодически поглядывая в открытую дверь подсобки, где то и дело мелькала Ира. Вова заметил, что длинные и черные как смоль волосы, уложенные в замысловатую прическу, не были испорчены краской для волос, красивое лицо не обезображено косметикой, а на то, как двигается Ира, можно было смотреть столь же долго, как на льющуюся воду или на горящий огонь. А еще Вова заметил, что безымянный палец правой руки у нее был без кольца.
После того, как с завтраком было покончено, Вова взял на себя труд рассчитаться.
- Ира, спасибо вам большое. - продолжил он диалог. - Нам у вас очень понравилось, а кухня у вас просто бесподобная. Я такой вкусной солянки еще никогда не ел.
- Может вам понравилось просто потому, что вы были очень голодные? - недоверчиво спросила Ира.
- Может быть, но это не отменяет того факта, что это самая вкусная солянка из всех солянок, какие я пробовал. А уж солянок, поверьте мне на слово, я перепробовал достаточно!
Тонкий румянец тронул щеки девушки, она бросила короткий взгляд на Вову и тихо сказала:
- Спасибо, это я сама готовила.
- Правда? - всерьез удивился Вова, а Ира еще больше покраснела и, смутившись, опустила глаза вниз. Вова не ожидал такой реакции и решил перевести тему.
- Ира, скажите пожалуйста, а как вы относитесь к велосипеду?
- Хорошо. - односложно она, не поднимая глаз.
- Любите кататься?
- Люблю, только все некогда, то здесь работаю, то по хозяйству много работы.
- Скажите пожалуйста, смею ли я надеяться на то, что когда-нибудь вы сможете выделить из своего плотного графика хотя бы маленький кусочек времени, чтобы мы могли вместе покататься на велосипедах? - задал свой главный на сегодня вопрос Вова.
- Даже не знаю...- неопределенно ответила она.
- А вы где-то тут рядом живете?
- В Караганде.
- Где где? - не понял Вова.
- В Караганде.
Не зная, как реагировать, Вова махнул рукой и, прощаясь, сказал:
- Ладно, еще увидимся.
На улице около велосипедов его уже ждал Витя.
- Никогда я наверно не пойму женщин. - пожаловался ему Вова.
- Почему?
- Где, говорю, живешь? В Караганде, отвечает. Где где, в Караганде...Я ей вроде ничего плохого не успел сделать.
Витя посмеялся и сказал:
- Караганда, это же где-то в Казахстане.
Путники неспешно двинулись в дорогу, а за их отъездом, слегка отодвинув занавеску, с интересом наблюдала Ира.
После сытного завтрака и небольшого отдыха катить стало заметно легче, настроение поднялось, и ребята весело беседовали, перебрасываясь на ходу репликами. Автомобильный трафик немного увеличился по сравнению с ранним утром, однако дорога была местного значения, и поэтому грузовые фуры не донимали велосипедистов. Спустя примерно пять километров от кафе они подъехали к населенному пункту, на въезде в который красовался указатель "Карагандинский".
- Эх, Ира, Ира. - с улыбкой вздохнул Вова. - Завтра обязательно заеду к ней, только на машине.
Спустя пару часов езды с остановками, отдыхами и перекурами путешественники снова ощутили голод.
- Как так? - удивлялся Виктор. - Обычно после такого плотного приема пищи до обеда есть не хочется, а сейчас как будто и не ели.
- Это из-за того, что обычно мы на кнопки пол дня нажимаем и тяжелее телефонной трубки ничего не поднимаем. - сумничал Вова.
Тем временем ехать становилось все тяжелее. Ноги заметно гудели, дыхания не хватало, усталость ощущалась во всем теле. Иногда казалось, что катить нет уже никаких сил, что сейчас докатишься вон до того столбика и все, конец. Но проходило, десять, двадцать минут, пол часа, а ноги продолжали крутить педали и ребята ловили себя на мысли, что еще пол часа назад они готовы были упасть, но не упали, а все ехали и ехали.
С переменным успехом к обеду они добрались до Нижнего Сергино. Районный центр встретил путников чистыми ухоженными улицами с побеленными бордюрами, ровным асфальтом, приветливыми жителями. Витя с Вовой сделали круг по поселку, осмотрели достопримечательности, сфотографировались около администрации рядом с окрашенным золотой краской бюстом Ильича и, разузнав про местную столовую, отправились на обед.
Старое советское здание хоть и не обладало современным ремонтом, но стены были добросовестно окрашены от пола наполовину свежей краской, верхняя половина аккуратно побелена. Первый этаж был пустынен. На нем располагались только одинокий умывальник и пустой неработающий гардероб. На второй этаж вела широкая железная лестница с потертыми деревянными перилами. На раздаче образовалась небольшая очередь из жителей соседних колхозов, съехавшихся в райцентр решать свои насущные дела. Стопка коричневых стеклопластиковых разносов возвышалась в начале раздачи, с ней соседствовала россыпь алюминиевых ложек и вилок. Дальше толстая повариха в белом халате за прилавком разливала по тарелкам щи; нарезанный толстыми ломтями хлеб щедрой горой лежал сразу на двух разносах. Завершалось все кассиром с современным кассовым аппаратом, рядом с которым лежали старые деревянные счеты с засаленными костяшками.
Разместившись за одним из многочисленных столов в просторном зале, Витя вновь уткнулся в телефон, а Вова не спеша рассматривал мелкую рыжую плитку на полу. деревянные оконные рамы с облупившейся краской, накрахмаленные занавески, барельеф на стене, изображающий сцены из прошлой социалистической жизни.
- О чем хоть пишитесь? - спросил Вова у залипшего друга.
- Ругается, что я на велике поехал кататься. Видите ли, я должен сидеть целыми днями дома на диване и смотреть на нее, на красавицу.
"Знакомая ситуация" - подумал Вова, но комментариев и рекомендаций никаких давать не стал, решив, что в этих делах каждый сам должен ломать свои дрова. Достав навигатор из рюкзака и, сверившись с часами, сказал:
- Похоже, на день рождения я сегодня не успеваю. Мы двигаемся немного медленнее запланированного.
- Да ничего, сейчас уже в обратный путь повернем, половина дела сделана, - на минуту отвлекся от телефона Витя.
Вова посмотрел на него и ему вдруг подумалось, что это похоже на дельфинов. Подобно тому, как эти млекопитающие на миг выныривают из своей родной стихии и взмывают в воздух, так и люди на мгновение отрываются от своих экранов, бросают мимолетные взгляды туда-сюда, и снова с головой погружаются в виртуальный океан.
Полежав на лавочках в парке, велотуристы двинулись в дальнейший путь. Вновь вдоль дороги потянулись прибранные к зиме поля, техника вывозила рулоны сена на хранение, несколько раз пришлось разъезжаться на дороге с комбайнами. Сельскохозяйственная жизнь кипела полной жизнью, приятно было смотреть на работающие фермы, пасущиеся стада, блестящие цистерны молоковозов. И даже характерный запах скотных дворов не вызывал отвращения, а дополнял картину труда и благополучия.
Поднявшееся солнце уже пригревало в полную силу, в воздухе заблестели гонимые легким ветерком паутинки. Перчатки и шапки отправились в рюкзаки, куртки расстегнулись, снова приятно и легко было катить. То и дело попадались змеи, выползшие на дорогу погреться. Это были или маленькие ужи с оранжевыми пятнышками за головой, или более крупные черные гадюки.
Чем дальше удалялась дорога от райцентра, тех хуже становился асфальт. Вскоре он плавно перешел в хорошо накатанную грунтовку, которая, петляя меж полей, тянулась за горизонт. Злые горные покрышки с благодарностью приняли смену покрытия, пропал их заунывный стон, теперь они катились мягко и почти бесшумно. Обработанные поля постепенно пропали, стали появляться луга со стогами сена. Было видно, что люди тут работают для себя, для своего индивидуального хозяйства. Деревни снова становились все беднее и беднее, все больше попадалось опустевших дворов, все чаще виднелись провалившиеся крыши.
В одной безымянной деревушке путники остановились около магазинчика, чтобы купить попить. Напротив магазина, на завалинке у покосившегося деревянного дома, сидел одинокий дед. Сделав необходимые закупки, ребята вывели велосипеды на единственный в деревне пустынный перекресток и уже были готовы двинуться в путь, но заметили деда, вышедшего на дорогу к ним. По его виду было понятно, что он хочет заговорить, но не решается.
- Здравствуйте, дедушка! - поприветствовал его Витя, махнув рукой.
- Здравствуйте, ребятишки. - неожиданно сильным голосом ответил дед.
При ближайшем рассмотрении внешность его оказалась весьма колоритной. Густая седая борода закрывала половину лица, лопатой свисая на грудь. Борода была ухожена, расчесана и подстрижена, на ней не было видно желтых никотиновых следов курения. Крупные мозолистые руки держали блестящий, отполированный многолетним человеческим теплом, деревянный посох. Согнутое возрастом тело было когда-то высоким, широкоплечим, могучим.
- Куда путь держите? - спросил дед.
- Обратно в город едем, катаемся. - ответил Вова.
- Молодцы, ребяты, молодцы! Я тоже катался, когда был молодым. Может зайдете на чай, порадуете одинокого деда?
Вова вспомнил, что на день рождения он сегодня все равно уже опоздал, поэтому согласился, Витя тоже не возражал.
Несмотря на покосившийся дом, двор был прибран, надворные постройки крепкие, где-то за закрытыми дверями слышалась возня скотины. Видя, как оглядываются гости, дед, как бы оправдываясь, сказал:
- Сын обещался приехать подсобить с домом, поддомкратить. Одному-то мне несподручно. Да дела все у него, занятой он. В следующий год поднимать будем.
Пройдя через широкие сени, Витя с Вовой попали в просторную деревенскую избу. Слева боком ко входу стояла побеленная русская печь, занимая добрую половину горницы. Рядом с печкой к стене на разной высоте были прибиты небольшие брусочки треугольной формы, рассчитанные, как видно, на людей разного роста. По их вытертым поверхностям, по скругленным гладким граням было понятно, что не одно поколение детских ножек карабкалось по ним вверх полежать на разогретых печных камнях после озорных зимних игр.
В красном углу под потолком, устроенный по всем правилам, встречал входящих иконостас, под ним стоял широкий массивный деревянный стол. В доме вкусно пахло душистыми полевыми травами.
Собрав на стол, дед спросил:
- Ну что, молодежь, как вам катается? Что-то давненько я не встречал велосипедистов. Сейчас жизнь не та пошла. другие увлечения, все другое.
Вова замелил, как Витя потянулся за телефоном, незаметно ткнул его локтем и показал под столом сжатый кулак. Затем ответил:
- Да мы сами только пробуем, дедушка. - Ему было стыдно, что он ничего не знал по этой теме, не мог поддержать разговор про велосипед. Кроме этого он понимал, что старику в первую очередь хочется самому выговориться, поэтому спросил - Вы сказали, что сами катались.
- Да, в юности было дело. Я ведь не тутошний, родом со Смоленщины. Отец не поленился, съездил на Харьковский велозавод, привез велосипед. Тогда с этим сложно было. Я на нем сначала весь район объехал. Везде успевал. и на покос, и по хозяйству управиться, и в училище, и на велике. В спортивном обществе числился. Отец не ругался, подсоблял мне. Потом перед войной во Владивосток съездил.
- Во Владивосток? - дружно в один голос удивились ребята.
- А что вы удивляетесь? - спокойно ответил дед. - Вы не смотрите, что я старый да с бородой. Тогда я помоложе вас был, да пожалуй и покрепче. Раньше люди крепкие были, не люди, а гвозди! Ехал я все лето, долго ехал, зато всю страну посмотрел, на людей, на природу нашу. Важно это было для меня, особенно тогда, по малолетству, для характера. Чтоб ощутить всю мощь страны, чтоб осознать всю силу духа народа, пропустить все это чрез себя, чрез душу, чрез самоё нутро. Не понять этого, сидя в школьном классе, смотря на карту. Дышать надо этим воздухом, пить воду этих рек, спать под вековыми соснами, переваливать через перевалы, с людьми разговаривать. Сильно мне это потом помогло в жизни, сильно. - дед замолчал, погрузившись в воспоминания.
- Как помогло? заинтересовался рассказом Витя, забыв про своего сенсорного друга.
- Война же потом началась, сами должны знать - укоризненно продолжил дед. - Тогда такая мясорубка была, не приведи Господь. Многих тогда перемололо, сломало, а я знал, что выстоим мы. Во что бы то ни стало выстоим. Не могла такая страна сломаться. Всю войну прошел с верой в народ. И сам старался не посрамить Родину. А после войны, как и многих тогда, повезли меня в холодном товарняке под конвоем лес валить. И все такие же как я, по ошибке взятые. Да, времена тогда такие были. Но я не виню никого, на все воля Божья, значит так надо было. Некоторые еще на допросах сломались, многие в вагоне в дороге, а я ехал снова через всю страну, узнавал места и наперед знал, что выживу, выстою. Обратно по амнистии ехал по железной дороге, вышел на здешней станции за газеткой, увидел девицу на полустанке, да вот уже девятый десяток тут доживаю.
Ребята ехали по пустынной грунтовой дороге и еще долго оживленно обсуждали историю деда, сойдясь во мнении, что только ради одной такой встречи стоило променять бестолковый субботний сон на велосипедную прогулку.
Солнце уже клонилось к горизонту, тени становились длиннее. Снова пришлось одеть шапки, перчатки, а куртки застегнуть до самого подбородка. На очередном привале, изучая навигатор, Вова объявил новость:
- Виктор Михалыч, похоже, мы с тобой проскочили нужный поворот.
- И что теперь?
- Ну судя по карте, возвращаться теперь все равно дольше, чем ехать вперед. Скоро будет Решетникова, там повернем направо и прямо вдоль железки есть дорога, она выходит на северный тракт, а по нему выедем в город.
Решив эту несложную задачку, туристы оседлали велосипеды и через пол часа въехали в Решетникова. В сельмаге купили пакет молока и кулек шоколадного печенья. Выехав за деревню, они сошли с дороги и устроились около свежего стога сена, на непонятно откуда взявшейся на скошенном лугу березовой лесине. Перекусив и еще раз сверившись с навигатором, ребята двинулись в путь, но уже через 500 метров дорога кончилась. Нарисованная на карте, на местности дорога представляла собой давно заросшую просеку, по которой даже пешком пробираться было бы проблематично, а тащить через кусты еще и велосипед тем более не хотелось. С трудом отыскав теряющийся в поле след, путники двинулись по нему. Едва видимая дорожка то терялась, то вновь возникала, несколько раз упирались в непроходимые заросли, приходилось возвращаться и снова искать дорогу, а солнце уже цеплялось за кроны деревьев.
Постепенно, как слабый неуверенный ручеек превращается в поток, дорожка набрала силу, оформилась в твердую тропинку, по ней стало возможно более менее передвигаться на велосипеде. Она петляла по лесу, рассеченная вдоль и поперек костлявыми корнями деревьев, иногда выныривая в поле. Тогда она шла через высокое разнотравье, и прелый запах травы дурманил голову.
Становилось заметно холоднее, Витя с Вовой поняли, что выпитый холодный пакет молока хоть и дал им какие-то калории, но своим холодом вытянул из их организмов заметно больше энергии. Еще тянулись легкомысленные разговоры, еще сыпались острые шуточки, но где-то в глубине сознания поселилась легкая тревога.
По лесной извилистой дорожке ехать было гораздо труднее, скорость сильно упала, силы таяли. Долго вилась тропинка средь берез и осин, проваливаясь в овраги, пересекая ручейки.
Уже порядком уставшие, они выехали на маленькую железнодорожную станцию, снова появился асфальт, и они радовались ему, как дети.
Столовой ту не было. Единственный магазинчик уже закрывался, в нем удалось приобрести бутылку минеральной воды. На выходе у велосипедов собралась кучка детишек. Они с блеском в глазах рассматривали броско раскрашенные изделия китайской промышленности, самый смелый из них спросил:
- А вы откуда едете?
- Из города. - ответил Витя.
- У-у-у-у! - пронесся среди малышей гул удивления, в глазах появилось восхищение и уважение.
- А сколько стоят такие велосипеды?
- Не дорого. - ответил Витя. - Это одни из самых простых велов, какие были в магазине.
Не смотря на такой ответ, зависти в детских глазах не убавилось.
Прямой дороги, которую упорно показывал навигатор, отыскать так и не удалось. Работник железной дороги, в оранжевой жилетке, вымазанной мазутом, посоветовал ехать по асфальту до ближайшей деревни, и уже там искать дорогу на город.
Короткий крюк по отличному асфальту ребята пролетели как на крыльях, остановившись у дорожного указателя с надписью "Конченбург". Немецкое название татарской деревни в российской глубинке. Отметив причудливость культурных метаморфоз, путешественники снова принялись за изучение карты. Вскоре Вова вынес диагноз:
- Вот эта хорошая асфальтовая дорога ведет обратно на Нижнесергино, а от Конченбурга грунтовка ведет к северному тракту.
- А от сюда до Нижнего Сергино сколько? - спросил Витя.
- Столько же, сколько мы ехали от Нижнесергино до Решетникова.
- Ага, и от Нижнесергино до города еще пол дня. Это когда же мы домой попадем? - рассуждал Витя, косясь на закат. - Вот мы забрались в глухомань.
- Ладно, времени мало, скоро стемнеет, надо быстрей решать.
- А по грунтовке сколько пилить?
- Не знаю, надо считать, а батарейка в навигаторе почти села. Но всяко ближе, чем по асфальту.
- Как так села? Ты же всего несколько раз включал его?
- Это же автомобильный навигатор, он не предназначен для автономной работы. - пояснил Вова.
Положение становилось все веселее и веселее, при дыхании уже пар шел изо рта.
- Погнали по грунтовке. - предложил Витя. Вова для себя уже принял решение и только ждал этого от друга.
Конченбург встретил их пустынными улочками, как и большинство деревень до этого. Главная улица за крайними дворами нырнула в лес, какое-то время она была вполне приличной, пока не вышла к деревенской свалке. Мужичек на старом газике вываливал хозяйственный мусор. На вопрос про дорогу только ответил, что дальше не проехать. Но пути назад у ребят не было, и они покатили дальше. Вскоре дорога заросла травой, которая путалась в заднем переключателе. Все чаще стали попадаться поваленные поперек тропы деревья, приходилось спешиваться и перетаскивать через них велосипеды. Так, то пешком, то верхом, путешественники встретили сумерки. Через какое-то время послышался шум железной дороги. Они обрадовались, потому что уже готовы были идти просто по шпалам, лишь бы не продираться через заросли с велосипедом. Дальше лес поредел, затем расступился и появилась автомобильная песчаная дорога. Она шла вдоль железной дороги, время от времени пересекая полотно под мостиками, сделанными прямо в железнодорожной насыпи. Песок был плотно утрамбован и катить было хорошо. Тут уже окончательно стемнело и наконец-то села батарея в навигаторе. Слабый дешевый фонарик едва мог осветить самого себя, на дорогу же попадали какие-то крупицы света.
Молчаливое напряжение повисло между спутниками, каждый из последних сил крутил педали, прокручивая варианты и прикидывая возможности. Сил оставалось явно меньше, чем километров до дома, перспективы поесть горячей пищи или хотя бы купить что-то съестное близились к нулю.
Впереди послышался шум воды. Спешившись, друзья обследовали место и поняли, что перед ними небольшая, но полноводная быстрая речка, переходить ее вброд не было никакой возможности. Железная дорога пересекала реку по мосту, автомобильная же дорога ныряла под этот мост и уходила куда-то в сторону от нужного направления.
- Что делать будем? - спросил Вова.
- Давай по железке реку перейдем, - предложил Витя.
- А если на том берегу нет дороги, как ее искать, тут хоть глаз выколи.
Витя немного подумал и сказал:
- Поехали тогда по дороге.
Дорога теперь шла через какое-то болото, часто поворачивала, по обеим сторонам возвышались густые заросли камыша. Становилось топко и колеса вязли в грязи. На одном из сухих участков Витя остановился, бросил велик в сторону и сказал:
- Все, больше не могу! - Всегда веселое жизнерадостное лицо его теперь было суровым и уставшим, больше не было улыбки, больше не было шуток. Он сел прямо на холодную землю и стал рыться в рюкзаке. Достав из него остатки шоколадного печенья, он съел несколько штук, запил минералкой, купленной на станции. Воды оставалось не больше ста грамм.
Вова еще чувствовал в себе силы, стоял рядом, есть не стал, а сказал:
- Что ты собираешься делать? Вызовешь такси в это болото? Или вертолет?
Витя достал телефон, связи не было. Он и сам все понимал, поэтому молча встал, поднял велосипед.
- Может обратно к мосту повернем? - предложил Вова. - Дорога все дальше от железки и не известно, куда она вообще выведет.
Вернувшись к мосту, было решено переходить реку по железной дороге, а там снова искать дорогу. Если дорога не отыщется, то бросать велосипеды и по шпалам идти в город.
Мелкий гравий, перемешанный со шлаком, проваливался под ногами, оседал. Забравшись наконец наверх, ребята увидели вдалеке циклопический глаз локомотива, неотвратимо надвигавшегося на них из тьмы. Мост был сооружен только для поездов, на нем не было места пешеходам. Небольшие технические карманчики могли вместить только людей, велосипеды бы туда не поместились. Собрав последние силы, они подняли велосипеды на руки и побежали, пытаясь успеть пересечь мост. Пространство разорвал мощный гудок тепловоза, пальцы, не в силах удержать велосипед, разжались, он опустился на землю, запрыгал по шпалам задним колесом, педаль больно ударяла то сзади по ахиллу, то спереди по кости голени. Ноги не слушались, заплетались от усталости и боли. Уже чувствовалась дрожь земли и гул сзади нарастал, когда мост наконец-то кончился и ребята кубарем скатились вниз по насыпи. Как же они обрадовались, когда сразу под мостом обнаружилась дорога, идущая ровной полосой вдоль насыпи.
Передохнув от бега с препятствиями, осмотрев велосипеды, путники поехали дальше. Уже не было скорости, они просто передвигались верхом, чтоб не идти пешком и не тащить на себе велосипед. Но и это вскоре у них отняли. Песок на дороге стал рыхлым, колеса зарывались в него и сил бороться с этим не было. Пришлось спешиться. Со скоростью 3 км/ч они шли неопределенно долго, на часы уже никто не смотрел. Лес сменился с лиственного на хвойный, и теперь вдоль дороги стояли остроконечные ели и пушистые, с длинными иголками, сосны. Увидев небольшой сверток в лес, Вова нарушил долгое гнетущее молчание и сказал:
- Виктор Михалыч, смотри, какой-то поворот. Давай проверим, куда эта дорога ведет.
Такое, в сущности своей простое и невинное предложение, легко выполнимое в обычной жизни, сейчас, когда каждый шаг казался последним, когда хотелось упасть, закрыть глаза и больше никогда их не открывать, казалось просто дикостью. В полной мере осознав все это, Витя рассмеялся своим обычным заливистым, легким смехом. Этот смех подхватил и Вова, довольный своей шуткой.
- Если мы смеемся, значит все будет хорошо. - выразили общую мысль друзья и пошли дальше. Было тяжело, было трудно, голод мучил, одолевала жажда и остатки сил таяли, но они стиснули зубы и шли дальше, не смея унывать. Иногда они останавливались, ложились отдыхать, холодная земля вытягивала тепло, тело остывало и начинало дрожать. Тогда они поднимались и шли дальше. Время и расстояние слились для них воедино, в одну бесконечно тянущуюся резину.
Витя шел и рассуждал вслух:
- Странная штука этот велосипед. Говорят, человек без воды может прожить неделю, а без еды месяц. Я на машине как-то ехал, полторы тысячи за раз проехал, и почти не ел, некогда останавливаться было. А тут и позавтракали нормально, и пообедали, и молока с печеньем перекусили, а вот теперь идем и умираем. Как так?
Вова ему ничего не ответил. Он сам удивлялся такому поведению организма.
Сколько прошло времени никто не знал, когда они вышли на асфальт. Вдалеке уже видны были огни федеральной трассы. Там были люди, магазины с водой и едой. Они ездили раньше здесь на автомобилях и примерно представляли себе расстояние, поэтому Вова решил добить последний оставшийся глоток воды. Но организм, находящийся в крайней степени истощения, не принял воду, желудок скрутило спазмом и его вырвало несколько раз. Стоя на четвереньках, Вова отплевывался и ждал, когда утихнет боль. А у Вити холодок пробежал по спине. Он отчетливо осознал, что вот так вдруг может остаться один на один в этой ситуации. Он достал телефон, связь уже была и он попробовал звонить друзьям, но кто-то не брал трубку в этот ночной час, кто-то догуливал очередной выходной в клубе и не мог ехать. Такси отказывалось принимать вызов, потому что он не мог назвать свой точный адрес. Разозлившись, он закричал в трубку:
- Где, где. В Караганде!!!
Снова отдышавшись, они сели на велосипеды и с пешеходной скоростью поехали на далекие огни трассы. Время шло, педали крутились, но расстояние никак не сокращалось. Еще много раз они останавливались и отдыхали, лежа на обочине. В один из таких привалов неподалеку на железной дороге остановился тепловоз. Эта ветка не была оборудована контактной линией, поэтому тут курсировали дизельные тепловозы. Они были заметно крупнее электрических собратьев, закопченные своими собственными выхлопами, их формам была чужда аэродинамика, крупные лобовые стекла имели обратный наклон, и от этого казалось, что этот металлический исполин нависает над всем сущим вокруг себя.
Ребята лежали и любовались этой мощной громадой. Вова сказал:
- Знаешь, поговорка есть, что можно бесконечно смотреть там на воду, огонь и так далее?
- Ага.
- Я бы к этому списку еще железную дорогу добавил.
- Согласованно. - ответил Витя.
На первой же автозаправке ребята купили сваренный кофе и несколько баурсаков. Вообще-то это были слоеные булочки и рогалики, но Витя упорно всю мучную сдобу именовал не иначе как баурсаками.
На удивление быстро друзья почувствовали прилив сил. Он ощущался почти физически, как будто в бак заглохшей машины заливают топливо. Уже в который раз они стиснули зубы и пустились в финальный рывок. На одной из развязок перед городом водитель одинокой встречной фуры поприветствовал велосипедистов сигналом. Свет в его кабине был включен и они увидели, что он приветственно машет им рукой.
В городе все было знакомо и привычно, все расстояния были понятны, но пришлось еще не раз останавливаться на отдых, прежде чем они подъехали к месту, где каждый должен был ехать домой своей дорогой.
Вова посмотрел на часы и сказал:
- Если мы еще пару часов покатаемся по городу, то будут ровно сутки, как мы в пути.
Витя только рассмеялся на это, но смех его был горчее слез.
- Знаешь, я сегодня многое узнал про себя. - признался Витя.
- И я про себя тоже. - согласился Вова.
Они пожали друг другу руки так сильно, как не жали никогда раньше, и разъехались по домам.
* * *

Прошло три года.

Витя проснулся, посмотрел на часы и выглянул из палатки. Вова готовил на газовой горелке геркулесовую кашу.
Позавтракав, они стали собираться в дорогу. Все действия их были слаженными, отточенными до мелочей. Через десять минут все было сложено и упаковано в две небольшие непромокаемые сумки. Вещей было минимум, комфорт был принесен в жертву скорости. Теперь у них были новые велосипеды, гоночные, скоростные, породистые рысаки с тонкими стройными колесами, с изящными рамами, легкими шатунами.
Выйдя на шоссе, Вова как бы между прочим объявил:
- Сегодня тридцать третий день пути, надеюсь крайний.
- Сколько уже мы проехали? - поинтересовался Витя.
- Семь с половиной тысяч километров.
- Хорошая цифра!
Они оседлали велосипеды, с характерным щелчком встегнулись в контактные педали и стремительно понеслись навстречу мечте.
Легко преодолев оставшиеся 250 километров, они пересекли городскую черту города Владивосток. Проехав город насквозь, друзья остановились на южном берегу острова Русский.
Сюда приходили и уходили разные люди, поколения сменяли поколения, народы сменяли другие народы, а неутомимый прибой все разбивал и разбивал соленые волны о прибрежные равнодушные скалы.


октябрь 2015


К О Н Е Ц