Ливневый гимн

Ливень. И рука растворилась в подкладке
сырого пальто, так съедает на небе гроза
все лиловые тучи - нам твердят: что
последующий каждый всегда будет лучше,
чем все те, с кем холодным стеклом
распрощалось окно.

Я давно озадачился тем, для кого жгут
в ночи фонари, ведь бездомным собакам
и птицам они не досужи - и глотают их
свет, с вожделением, зыбкие лужи,
зарываясь в асфальтовый саван с
приходом зари.

Почему не из стали у нас в теле нервы и
кости, мы сплетаемся ими с похожими
в сладостный плен, что теряемся в
паузах, где-то меж радости-злости, в
доказательствах, кем-то доказанных,
прежде уже, теорем. 

И кантата выводит на гребень биение
минувшего, разлучаются, нехотя, руки
и взгляды меж ними как дым - каждый
верит в себя, ну а более, в поиски
лучшего, отправляясь по кругу, как
чей-то ручной пилигрим.

Поволокой стекает рука по трухлявости
посоха, он бы мог соизмерить, с лихвою,
планетную ось, там, где раньше потоки
текли - теперь стало досуха, приходящие
слёзы, как будто, рождественский
гость.

Околпаченный звоном, нежданным, своих
же бубенчиков и теряя, меж шпоренных
пальцев скошенный луг в окружении
сухих, благоухающих венчиков, проглотил
партитуру восхода, с испуга,
петух.

Ему снились, в обветренных зёрнах дождя,
запятые числительных и утратив в песчаной
крупе хронологии ряд, он искал между
знаков, скорее всего, вопросительных
воскрешающий, спящее солнце,
сакральный обряд. 

А снаружи текло, как в тот день, из
истории Ноева, заливала кромешность
слезами остывший овин и в груди
облаков из свинца, в гуще этого марева,
безразмерным биением звучал зычный,
ливневый гимн. 


Рецензии