Цабутов ключ. Первая любовь

ВИКТОР КАЛЮКА - http://www.proza.ru/avtor/kalukaviktor - ПЯТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "А КАК ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ..." МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

               
                Повесть о первой любви.
      
Было это очень  давно. Много воды утекло в нашей речке со странным названием. Говорят, пришел охотник на берег безымянной реки и увидел как местные жители, татары гнали лошадей на водопой и громко кричали «Я…я…я».Плещутся в прозрачной воде, лошадок из ладошек поливают и… гортанно радостно «Я…яя…я!».Может быть поэтому назвали речку. А может быть и нет, кто сейчас знает.
Пошел охотник к местному татарскому князьку, попросил разрешения поселиться рядом. Выкопал землянку, потом срубил избушку. Охотился, рыбу ловил. Шкурки соболя да белки на порох и хлеб менял. Когда река прочно стягивалась льдом, приезжали из Томска два купца. Один хлеб привозил, другой яркие разноцветные лоскуты ткани. Попросил охотник однажды купца привезти платок женский, чтобы на нем были вышиты цветы «жарки» (огоньки сейчас называют). И еще кинжал с серебряной рукоятью.
Привез купец. Подарил охотник князю кинжал, попросил дочку его в жены. Развернул перед ней платок, на плечи набросил… Как маленькие солнышки запламенели «жарки». Так и полюбили друг друга. Звали охотника Цабут. Татары так его называли «…Цабу…Цабу иди к нам!».
Над рекой возвышалась гора, крутой отвесной стеной, спускавшаяся на берег.  По весне, когда зацветали «жарки», пологий склон горы покрывался ярким красным ковром цветов. А на вершине цвели белые подснежники, потому и назвали Белая гора.
…Подошла пора и родила ему жена двух сыновей, которых также стали называть Цабутами. Сыновья выросли. Рядом с избушкой Цабута поселились другие, пришлые люди. Появился хутор. Назвали Жарковка.  Цабута на охоте медведь задрал. Жена его в буран замерзла, когда проверяла капканы. Старший сын к тому времени уже женился, на красавице соседке.  Остался Цабут один. Сильный, статный русые кудри от отца. Красивый был. Многие девушки заглядывались.
К тому времени татары перемешались с русскими. Женились, крестились, кочевать перестали. Лес раскорчевывали да рожь сеяли. Тем и жили. Цабут уже не охотился как отец. Зверь ушел далеко в тайгу. Да и мало стало соболя и белки. Нанялся он в работники к богатому татарину, конюхом. У купца была дочка. Красавица, глаза с поволокой, черная коса до пояса…! При встречи с ней Цабот краснел, бледнел и молчал. Она весело смеялась. Полюбил Цабот, красавицу Айгуль. Ох, как полюбил! Айгуль нравилось внимание такого парня. Крутила, вертела, помыкала, как хотела. Тайком встречались за околицей. Он, держа ее маленькие ладошки в своих огромных руках, целовал каждый пальчик любимой, уже и платок оставшийся от мамы приготовил в подарок. Однако Айгуль-Аня (так он ласково ее называл)  пошла замуж за старого богатого купца.
В день свадьбы любимой ушел он в тайгу. Добрался до Белой горы, упал измученный исстрадавшийся, под березку и горько заплакал…!
Случилось чудо! В том месте где его слезы капали из под корней березы пробился родник… И зазвенел веселым ключиком. Покатился с Белой горы в речку Яю.
Родник тот, с тех пор называют Цабутов ключ. А Цабут ушел в тайгу и что с ним стало никто не знает.
Я вспомнил эту историю, когда приехал погостить. Пошел на рыбалку. Речка Яя у Белой горы, бурлила на перекате темными струями воды. Пескари ловились там крупные, с черными спинками и желтыми прозрачными плавниками. Июнь. Начало лета, но солнце грело необычайно жарко. С удочкой в руках шел по тропинке, по берегу реки. Огоньки уже не покрывали склон белой горы ярко красным ковром. Кое-где отдельными кустиками встречались маленькие солнышки цветов. Хотелось пить, в горле все пересохло. Свернул с тропы, пошел на звон ручья. Продираясь сквозь ветви деревьев, отыскал небольшую впадину от бьющей из земли воды. «Вот он Цабутов ключ!» - подумал я. Присел на лежавшую валежину и …нахлынули воспоминания.
Было это в те времена, когда улицы поселка были пропитаны запахом свежих древесных опилок и черемухи. Крупный лесозавод исправно выпускал продукцию, а опилками отсыпали дороги. Черемуха росла в каждом палисаднике даже самого неказистого домишке. Сейчас в Яе черемуха не растет. Вымирает.
Начало 60х.  Москва приветствует героев космонавтов. В поселке два три телевизора с крошечным экраном. Прием сигнала слабый неустойчивый. Сорок минут просмотра три дна в неделю. Радиоприемников было больше,  радиостанций всего одна. «…Говорит Москва!» Основу передач составляли новости и вести с полей. Очень редко звучала эстрадная музыка… Интернета не было. Но? Был радиоприемник! Умельцы мастерили самодельные радиопередатчики, «приставки», так их называли. Появилась возможность общаться на средних радиоволнах. Все это происходило на грани нарушения законов того времени. Статья в административном кодексе называлась «за радиохулиганство». Это придавало еще большую остроту ощущений. Поэтому мы шифровались, придумывая позывные своих «приставок». «Я «Морской дьявол» вызываю на связь «Робинзона»». «На связи слышу хорошо». «У тебя есть «Балкантон»» (была такая болгарская пластинка). «Да» «Крутани послушать» Очень популярны были Лариса Мондрус, Доменико Модуньо, Эдуард Хиль,и другие. Ну и конечно на всех волнах «Черный кот», «Королева красоты». Поселок был разграничен: «Горизонт» откуда ведешь передачу, я «Романтик» прием» «Из второго сектора, а ты?» «А я из пятого». Это означало район лесозавода, совхоза, первой школы или улицы Левобереговой. Мы наивно полагали, что так нас нельзя вычислить или запеленговать, хотя какой там пеленгатор в Яе в то время. Справедливости ради надо сказать, что власть относилась к нам снисходительно. Может быть потому, что жили мы в такой глухомани? Или «хрущевская оттепель» сказывалась? Хотя даже взрослые жители поселка, частенько включив радио, крутили ручку настройки, выбирая нужную частоту, чтобы  послушать музыку. Магнитофон был один, у соседа Димки, назывался «Яуза». В совхозном магазине «Райпо» в продаже была одна пластинка «Прокати нас Петруша на тракторе…». Эстраду привозили из Новосибирска. « Блатные», или как сейчас говорят «шансон» были на рентгеновских пленках. А еще в эфире пели вживую (под гитару или баян).
Иногда в эфире появлялись женские голоса «Я Моника, вызываю на связь…Кто слышит, ответьте, прием!» «Я Красная роза, отвечайте, прием» «Я Черноморочка, прием» Мальчишки…пятнадцать, шестнадцать лет! Свои девчонки в школе примелькались, казались обычными. А здесь в эфире какая то незнакомка звала. Заслышав это, многие срочно включали свои приставки, наперебой пытались связаться, а девчонки медлили с ответом, наконец, снисходительно отвечали «Черный рыцарь, я Красная шапочка прием!» Было здорово, было интересно. Молодость! В эфире знакомились, дружили по интересам, обсуждали музыку, делились новостями, становились друзьями. Повзрослевших мальчишек, провожали на срочную службу в армию. Ну и любовь! Первая любовь у некоторых начиналась с радиоэфира.
Однажды я включил радиоприемник и услышал: «…Я…вызываю на связь…» - она назвала мой позывной. Повторила несколько раз. Это было неожиданно, не общий вызов для всех «Кто слышит, ответьте…прием», а именно меня! Очень быстро подключил приставку, назвал свой позывной «Я слышу…вызываю на связь…прием» Так все начиналось… Потом я ее спрашивал: «Почему меня выбрала?» - в эфире много нас было. «Голос твой понравился!» - улыбаясь, ответила она. Какое то время мы общались по эфиру, музыка, увлечения, книги, слушали…говорили…говорили… Наконец на ноябрьских каникулах решили встретиться, в центре поселка, напротив почты. Она училась в 10 выпускном классе. А я, окончив 9 классов, пошел работать в ЦРМ (ремонтные мастерские). Был подсобным рабочим, где пол подмести, где железки поднести. Основной обязанностью было колотить кувалдой по железным тракам, сбивая их в тракторную «гусеницу» - ленту. Так как вокруг была тайга, половина поселка занималась переработкой леса. Яйские мастерские проводили капитальный ремонт трелевочных тракторов, которые потом вывозили спиленные бревна «хлысты» из тайги. Семья наша была из бедных, потому и пошел работать. Но учебы не бросил, перешел в вечернюю школу.
Собираясь на первую встречу, выпросил у соседа Димки пальто, дело в том, что из одежды была только фуфайка. Вернее их было две. Одна рабочая (для повседневной носки), другая парадно-выходная (в ней я ходил в кино в сельский клуб и в школу). Пальто было великовато, но это же пальто! Ботинок теплых не было, как обычно обул валенки. Сорок минут быстрым шагом, ровно в половине восьмого вечера, я был на месте встречи…
Потоптавшись с полчаса по скрипучему снегу (в те времена, в ноябре всегда уже выпадал настоящий зимний снег) я решил, что встреча не состоится. «Продинамила» - подумал я. Были такие истории, о которых рассказывали в радиоэфире. Подняв воротник пальто  медленно пошел домой… Из переулка вышли две девушки и перегородили мне дорогу, я узнал ее…(хотя подруга была тоже красива). Яркая луна вышла из облаков и… глаза…черно-зеленые, мерцавшие как звезды, опушенные длинными ресницами, заворожили меня! Не передать, не пересказать… Я пропал… Мальчишка! Шестнадцать лет! И началось! Встречи, свидания… Касание руки любимой уже счастье! Неумелые, робкие поцелуи…! На свидания бегом бежал. Мама моя, видя все это, осторожно сказала: « Витя, сынок, ты бы так не увлекался. Дерево надо рубить по себе. Она слишком красива для тебя. « Причем здесь это?» - ответил я. (Где вы видели влюбленного, чтобы он слушал других?) Закончилось это неожиданно и жестоко для меня. Однажды как обычно, мы встретились у почты. Я потянулся обнять ее. Она отстранилась. « Не надо. Больше не приходи». И… пошла быстрым шагом от меня. Я не понял, что произошло. Все было как во сне…
           Случилось это в марте. Природа начинала пробуждаться, а я чувствовал себя умирающим. Как я переживал… Как страдал…Пытался мысленно все вернуть обратно. Чтобы слышать ее голос! Чувствовать ее губы, руки…! Смотреть в ее прекрасные глаза..! Это была болезнь. На работе ожесточенно бил кувалдой по железу, пытаясь забыть… Придя домой, падал на диван, тупо глядел в потолок. Вечерами бродил у ее дома в надежде увидеть. Похудел, почернел… Включал «приставку» и униженно на весь эфир ( поселок слушал и кто смеялся, кто сочувствовал) просил: «…где ты, ответь, прошу тебя…». Прошло несколько месяцев. Состояние мое не улучшалось. Приходил друг мой Гена, грубовато утешал: « Да брось ты переживать, все они такие. Ну красивая, ну глаза, и что?» Я молчал. Я любил эти глаза». Мои родные и близкие переживали за меня. Мама плакала, постоянно приговаривала: « Приворожила, приворожила… сучка красивая!» Я в ответ мычал: « Не говори так про нее, она хорошая!»
            Вызвали из деревни бабушку. Она взглянула на меня, покачала головой и мудро улыбнулась. « Любовь зла…взрослеет Витька! В воскресение пойдем с тобой к Белой горе». Я согласно кивнул, не понимая, зачем это нужно.
             …Мои воспоминания прервал бурундучок, который зашуршал по стволу березки. Такой же был,  когда мы с бабушкой подошли к Цабутову ключу. Казалось, что ничего не  изменилось за пятьдесят лет.
             … Заставила она меня пить из родника, да не просто, а семь глотков сделать!
И сказала: « Будешь приходить сюда семь воскресений, пить по семь глотков и болезнь твоя пройдет! Первая любовь, она как утренняя роса на траве. Солнышко встанет, роса высохнет, трава станет жесткой. Как наша жизнь! На сердце рубчик останется, а на душе легко будет». И рассказала мне историю про Цабута: « От слез любви неразделенной появился родник! Это Цабут всем другим помочь хотел. Вот и тебе поможет!»
Так и случилось.         
…Вспомнил это и подумал: « Сижу я, подполковник в отставке, у Цабутова ключа, вспоминаю молодость, и грусть охватывает меня… Было это...! Или не было..?
             Наклонился, зачерпнул в пригоршни ледяную, ключевую воду, и осторожно сделал семь глотков. Встал, пошел к реке, и легко стало на душе!
               А Цабутов ключ журчит, но не звенит как прежде, наверное, забыли люди дорогу к роднику.
                Если плохо вам на душе, печаль или злоба одолела, сходите, выпейте семь глотков. Легче станет!