Знакомство

В детский дом я приехала пораньше, во время тихого часа, чтобы в спокойной обстановке пройти формально-бумажные процедуры, пообщаться с директором, психологом и лечащим врачом. Я вошла в тихий холл яркого празднично-разноцветного здания. Внутреннее убранство говорило о достатке и об очень хороших спонсорах. Все блестело чистотой и нарядностью. Через холл пожилая воспитательница за руку вела какую-то девочку. Я расстроилась, не готова была встречаться сейчас с другими детьми, надеялась, что первая встреча пройдет без посторонних глаз и рвущих сердце встреч с теми, кому я не в силах помочь. Но, не все в нашей власти, увы.
- Здравствуйте, как мне пройти к директору, - обратилась я к воспитательнице. Она подошла ко мне, все еще держа девочку за руку. Это был совершенно жалкий ребенок. Маленькая, худющая, она передвигалась деревянными ногами. Все ее тельце было скукожено и явно не хотело подчиняться хозяйке. «Легкая форма ДЦП?» - промелькнуло у меня в голове. Нет, я не готова сейчас думать о других детях. Силы на исходе, я уставшая после дальней дороги. Впереди жизненно важная встреча, надо сберечь остаток душевных сил.
- Директор сейчас в отпуске. Вы по какому вопросу, я подскажу к кому можно обратиться.
Что же делать? Я вынуждена продолжать разговор и невольно смотрю на этого несчастного ребенка. Грязное, затасканное платье из тех, что продавали годах в 60-70-х. На голове бант выглядит как издевательство - место для таких на помойке. Худющее лицо искажено гримасой боли до такой степени, что рот оказывается сбоку, где-то на щеке. Глаза остекленевшие, ничего не выражающие, смотрят в пол, постоянно. Кроме пола для ребенка не существует ничего в мире. Мороз по коже…
- Я кандидат в приемные родители Марины. С кем я могу переговорить?
И тут происходит невероятное. Воспитательница протягивает мне руку этого создания и говорит:
- Держите, ВОТ Ваша Марина...
Холодный пот стекает по моей вмиг осунувшейся спине. Не могу передать мысли и чувства. Скорее страх. Да! СТРАХ!!! Передо мой стоял ребенок, искореженный концлагерем, пытками. Других параллелей я не видела. ЧТО могло произойти за полгода с девочкой? ГДЕ та "куколка" с фотографии, за которой я прилетела на край света? Думать нет ни времени, ни душевных сил. Я приехала не выбирать, я приехала забирать. И улететь я должна с Мариной, назад дороги нет. Ее уже не было давно. Все решено было заранее. Я не вправе отказаться. Но терзают душу мысли: по силам ли мне этот крест? Ведь у меня дома двое маленьких детей? Выдержит ли наша семья? Это мой ребенок. Своих не бросают. Мы не можем перестать любить ребенка, если с ним что-то случилось. А я ее любила уже заранее. или мне это только казалось? Дети - не игрушки, их не выбирают. Я прилетела забрать СВОЕГО ребенка. Точка! Беру каменно-холодную руку девочки: "Привет, Марина!"
- Можно мы побудем 10 минут наедине? - надо установить контакт. Она даже не смотрит на меня. Кроме пола ничего для нее не существует.
- Да, конечно. Только сначала Марина расскажет Вам стихи.
"О нет, - кричит у меня все внутри, - не надо поэзии!!!"
- Фя-фя-фя-фя-фя-фя-фя, - начинает произносить что-то нечленораздельное девочка. "Стих" видимо бесконечный, каждая строка, как удар плетью. Пытаюсь сделать вежливо заинтересованное лицо.
- Ну, достаточно, давай теперь знакомиться.
- Читай дальше, - приказывает воспитательница. Пытка продолжается.
- Вот какой стих выучила Марина, это о чем говорит? Память хорошая. Так, теперь бери самокат и прокатись по холлу. - Буратинообразная Маринка выполняет поручение. Выглядит это ужасно, как будто передо мой зомби или робот делает то, что запрограммировано.
- Видите, вестибулярный аппарат в норме. Теперь дай мне красный шарик. Положи. Дай желтый. Положи, возьми синий шарик. Положи. Дай зеленый. - Поворачивается ко мне, - Она знает основные цвета. Это хорошее достижение для детей ее возраста.
- Я все поняла, можете теперь оставить нас наедине?
- Потом оставлю, Марина, иди, катайся на горку. - Мы стоим рядом, так, что каждое наше слово хорошо слышит маленькое забитое существо. Слышит ли? Она, как робот забирается на горку и кулем катится вниз. Раз за разом. Программа. Смотреть невыносимо. Между тем монолог воспитателя продолжается:
- Она гиперактивная. Никакого внимания. Будут очень серьезные проблемы с учебой. Так, еще. Ссытся. И днем, и ночью. Постоянно. Работаем над этим. пока без результатов. Она неуравновешенная. Часто случаются истерики. Надо проверять генетику, возможно, что-то из психиатрии. Не рекомендую брать, не убедившись, что с головой все в порядке. Потом ведь вернете и жаловаться еще будете.
Смотрю на Маринку. Она все также повторяет заложенный цикл. Несколько ступенек вверх - сесть - спуститься вниз. Глаза упорно смотрят в пол. Ей скоро 4 года. Каков в этом возрасте уровень самосознания? Понимания того, ЧТО происходит? Ведь ВЕСЬ разговор ведется в ее присутствии.
Подходит медсестра. Разговор продолжается. Когда же это закончится? Ни медицинских документов, ни личного дела девочки мне не показывают. Только неаргументированные разговоры. Наконец-то нам разрешают пообщаться наедине.
Воспитательница отводит нас на диван, в углу холла. Жду, когда она удалится. Но триллер продолжается.
- Марина, ты понравилась тёте. Погладь ее. - Скрюченная на диване девочка не шевельнулась. - Возьми руку. Вот так. - Воспитатель берет ее безжизненную руку как палку и начинает водить по моей руке. Волосы дыбом. Я так не выдержу!!! Хочется орать, истерить, рвать волосы. Но тогда встанет вопрос о моей вменяемости? Терплю. Не мужественно. Просто терплю. Я в домике. Это нужно видимо пережить. Один раз. Но нужно...
Наконец-то воспитательница встает.
- Я пошла в группу. Марина, расскажи тёте все стихи, которые ты знаешь.
НЕТ, не надо стихов. Хватит пыток. Хочу просто посидеть рядом. ПРОСТО ПОСИДЕТЬ. Надзирательница удаляется...
- Марина, хочешь, я расскажу тебе сказку? А еще лучше, давай придумаем ее вместе?
Через 5 минут девочка, свернувшись калачиком, сидела у меня на коленях. И даже проговорила что-то вроде "Леля", что означало мое имя.
Контакт был установлен. Можно было идти подписывать согласие.