Сонька-золотая ручка

 почему, собственно, Сонька, если кликали её....А не всё равно? -перекликнулось.

Место, выбранное для деловой встречи, соответствовало знаковой славе злачного заведения застольных 70-ых. Зарплата инженегра в 140 рэ приравнивала посещение кафе «СОНАТА»в Задвиньи к полёту на Луну. Прежний статус ощущался в торжественности восхождения ковровой лестницей на второй этаж, в затемнённости зеркальных чертогов бара, разящей наповал смеси ароматов кофе, коньяка и бальзама. Зал в предобеденный час был пуст.

Напротив нас сидела респектабельная дама среднего возраста в соответствующем обстоятельствам костюме. Высокий градус её положения в обществе подчёркивали заморские шмотки и тонкая сигаретка в озолоченных пальчиках небрежно откинутой руки. Вальяжность раскинувшейся в полукресле «штучки» демонстрировала нашу с Аркашей никудышность. Точкой ещё не начатого разговора была пузатая дамская сумочка из мягкой светлокоричневой кожи, небрежно брошенная её владелицей на край стола. Она запросто могла бы вместить маузер в деревянной кобуре, пару лимонок и кастет.

- Ваш кофе, Мария Никодимовна.

Прогнувшийся официант с полотенчиком по леву руку аккуратно сервировал стол. Появился кофейничек со всеми причиндалами, 25 коньячка для кофе в мензурке и миниатюрные дольки пироженых.

- Эдгар, ишо пару чашек для парней притарань,- распорядилась по-хозяйски дамочка, явно любуясь собой со стороны.

- Да шо вы, как не свои, мама дарагая, садитеся,- и сделала нам пригласительный жест свободной рукой, наконец убрав со стола свою дамскую «педикюрницу».

Эта «мама дарагая»звучала канвой и фоном разговора ещё бессчётное количество раз, под этой кликухой она мне, собственно, и запомнилась.

В отличие от вчерашнего мимолётного контакта, когда с испугу было не до оценки её неопысаной красы, вблизи эта размалёванная девка лет 30-40 с гаком оказалась очень даже приветливой и совсем не кровожадной. Напротив, она явно хотела нас к себе расположить и, как показалось, оставить место для торга.

После вчерашнего наезда наша четырёхглавая гоп-компания пребывала в осадке: ведущие специалисты пердильно-ткацкой фабрики, способные с закрытыми глазами связать узлом порванную пряжу-нить или в пять минут дать обоснование внедрения новой техники с технико-экономическими выкладками на 15 листах с нежданным экономическим эффектом, впали в аффект с первого предъявления...при встрече с неведомым . На скрупулёзно рассчитанный по доходности проект покусилась злобная мафия. И вот она, нога на ногу, ( а коленки вроде ничего себе!), предстала перед нами.

А дело развивалось так.

Как я уже расписывал, Аркаша коммерческие планы порождал, в отличие от нас, грешных, по ночам. И вот, с очередного трудного после воскресенья утра он начал нудеть новой идеей: податься в торгаши и овладеть витавшей в воздухе эфемерной торговой наценкой.

- Все приличные люди моего круга общения завязывают с грязью производства и уже обзавелись своими магазинами,- бубнил он.

- Не мешай работать. Видишь? Тетрис не складывается,- отвечал я.

Подтянулся на финансовый огонёк второй Аркадий- Старшой. Вдвоём они увлечённо обсчитали в репшиках и, для верности, в тугриках все непревзойдённые чудеса обращения торгового капитала, раза в четыре-пять превышавшего неповоротливый производственный цикл; торговый доход с оборота до ста процентов налом в месяц волшебным образом уже ссыпался в наши карманы. Нищие фискальные службы были обречены стихией бесконтрольного денежного обращения на дальнейшее прозябание .

Сказать, что я сразу согласился на эту авантюру было бы неверно: в теории цифры были убедительны, но печёнка подсказывала, что здесь «собака порылась» и встал в оппозицию общепринятому решению. Много позже мне удалось сформулировать свои сомнения. При наших капиталах эта хлопотная и капризная сфера деятельности могла прокормить одну занятую в нём семью. А проект громадьём подстать начертанным Аркадьями формулам в скором времени овеществился в банальную продуктовую лавку.

Большинство дольщиков запало на нарисованный супермаркт и, оглянувшись на дружески мерцавший компутер, я со вздохом поднял зад, и вслед за Аркашей устремился ловить непослушную птицу.

Неисповедимыми путями мы вышли на Фаддея, колоритный персонаж из начала 90-ых. Он экстренно ликвидировал свой мелкий «бизнес» и консолидировал наличность для смелого рывка в неизведанное. Мы с Аркашей, как два путевых обходчика, стояли на рампе случайными свидетелями энергичной погрузки бригады ударников капиталистического труда в стоящий под парами экспресс, с минуты на минуту стартовавший в обетованные европейские страны. Погрузка шла в номере гостиницы, что стояла напротив Центрального вокзала. Фаддей, нисколько не обращая внимания на прибывших по заманчивому объявлению покупателей, продолжал отдавать последние чёткие команды смотрящим ему в рот помощникам: паспорта, визы, наличность и дорожные чеки....Он устремлялся окучивать германские завалы вторсырья с целью зарождения невиданного ещё в Латвии гешефта, сулящего заоблачные барыши, - организацию распродажи Сэкенд-хэнда, - вполне приличной ношенной одежды и обуви.

Его условия по покупке «магазина» на Силикатке, в стоящем на отшибе заводском микрорайоне, из-за царящего цейтнота были приняты. И мы, ещё раз заглянув в его честные глаза и поверя «честному пионерскому», отправились форсированно в отведённые два дня переписывать на себя фирму «Фаддей»&Co , не влезая в содержимое документов фирмы. Как водится, за срочность пришлось подмазывать ржавые шестерёнки бюрократического аппарата, а просроченное разрешение на торговлю вообще влетело нам в копеечку взяткой в управе. Как бы то ни было, но через два дня счастливые обладатели торговой точки ударили по рукам с Фаддеем, отстегнув ему отступные плюс среднестатистическую стоимость товара на полках и получив в обмен регистрационные и отчётные бумаги.

Ветер в зад нам дул недолго: магазин оказался на поверку скромной лавкой на 50 квадратов с пустующими полками вблизи более крупного жизнеспособного собрата. В довесок прилагались три тётки-продавщицы, потребовавшими подвоза товара и покрытия неустойки по зарплате. Громом среди почти безоблачного неба стало обнаружение в уставном фонде дорожной техники и экскаватора, которые нигде в закромах магазина не просматривались. Другой бы приуныл и впал в меланхолию, но Аркадий показал себя настоящим бойцом и развил кипучую деятельность: тёткам было обещано «светлое завтра» взамен зарплаты, а в лавку для реанимации спроса пошли вложения наших шишей. Честно спекуляцией заработанный капитал стал превращаться в свежие булки, макароны, молочную продукцию, колбасу и прочие товары ежедневного потребления. Кругом-бегом для компанейства был сплошной расход, но Аркаша, с вожделением шурша в кармане свеженькими латами от первых оборотов, успокаивал отчаявшихся с утверждением: - мол, и года не пройдёт, как мы встанем на ноги, оперимся и полетим... Года действительно не прошло, как мы полетели - как фанера над Парижем. ЧП случилось где-то через месяц.

Недобрым вечером я возвращался с разъездов для состыковки с коллегами на«голубятне» восьмого этажа нашей материнской текстильной конторы, уже дышавшей на ладан. Заметно взволнованный Аркадий-старший перехватил меня в коридоре и попросил съездить урегулировать проблемы, возникшие в нашем пупермаркте с неизвестными личностями. Как водится, у всех членов нашего содружества открылись внезапные неотложные дела. Я в качестве крайнего отбыл на смычку с криминальным злом, свирепствовавшим на всех просторах давшего дуба Союза. «Зло» в обличьи двух чёрных тачек расположилось в центре социального куста микрорайона из баньки, пары магазинов и детсадика. Быки мирно почивали в излюбленном Рижскими бригадами черном лаковом полувагончике с затемнёнными стёклами, оснащённым комплектом оборудования для скорой вневрачебной помощи, включающего турель на крыше.

Скромно оставив свой непородистый Жигуль за углом, я на ватных ногах отчаянно побрёл в нашу кормушку, миновав пустой Бумер. В магазинчике две продавщицы с любопытством ожидали развития событий. Через короткое время взамен мордоворотов в коже и наколках в открытые настежь двери заглянули две женщины вполне приличного вида. Следовавщая второй, бурно развивала тему перспективы развития банно-ресторанного бизнеса в одном отдельно взятом посёлке. Первая, стройная и интересная собой мадам с пепельными волосами и печальными глазами, молча проследовала мимо меня в нашу залу и безразлично стала изучать полки с товаром и ценники. За всю встречу она не проронила ни слова. Напротив, её шустрая товарка, узрев меня, обрадовалась, как близкому родственнику.

- Ах, мама дарагая, ждать заставляете.

Не челомкаясь со своим трёхуродным братцем, она энергично просочилась в центр помещения, где сразу стало тесно.

- Ну вот, вишь, Светик, могут, если захотят! - оценила коротышка нашу ударную работу по снабжению магазина. И, не откладывая дела в долгий ящик,
- Далжёк тут с вас накопился, да и новый расклад надо перетереть.

Её говор и жизненная сила, бившая через лиф богатого сахаром бюста, явно выдавали уроженку горячего кубанского края, что в многонациональной Риге не было редкостью. Объяснив в паре сложносочинённых предложений, что «нас здесь не стояло», она забила стрелку на следующий день в «Сонате» и отчалила восвояси со своей таинственной незнакомкой.

- Кажись, власть опять переменилась, - язвительно вывела меня из ступора Инга, старшая из продавщиц. Сорока на хвосте уже принесла им весть, что банда Харитона, базирующаяся где-то в районе овощной базы в Ильгюциемсе, вписывается в процесс прихватизации всего, что плохо лежит, исключая крышуемые полицией и освящённые новой национальной властью объекты. А загадочная дама- вдова недавно положенного Парамона, правой руки лидера ОБГ Задвинья. Братва решила в виде вдовьей пенсии передать неутешной девушке кое-какие активы для прокорма. Кивнув на прощанье ничуть не озабоченным своим будущим бывшим пряхам я понёс дурные новости своим ушедшим в глухое подполье подельникам. Белые воротнички слились сразу же, исключив любые контакты с криминалом, невзирая на потери. Больше всех ершился Аркадий-младший, нервно перебирая волосы во всех местах и стеная о ставших ему родными полках торговой точки.

Он решился возглавить завтрашний рейд в самое логово зверя.

С чего начать разговор мы не знали; будучи наслышаны о криминальных наездах, мы полагали, что эти истории не про нас. Я-то малость свыкся со вчерашнего с неизбежным, но Аркадий шёл в поход, чувствуя себя в расстрельных списках. Пока мы разливали кофе по чашкам, наша визави сквозь табачный дым разглядывала «ископаемых» : наша непорочность не имела границ- мы не знали с какой стороны прикуривается сигарета.

Прервала молчание она неподдельным негодованием по слинявшему Фаддею: мы полностью разделили её мнение, что этот мелкий жулик, просто Фёдырь, достоин быть оскоплён тупым серпом по... На этом близость наших мировоззренческих позиций закончилась.

«Мама дорогая» в прямолинейной форме и с непередаваемой хрипотцой в голосе отвалила нам комплимент за недюжинные организационные способности, предложив остаться в штате возглавляемого ею банно-киоско-ресторанного картеля. Пообещала не обидеть и вывести когда-нибудь в люди. Мы видели свою стезю в независимом развитии.

- Да чёрт с вами,- подвела черту под разговором бандитка, - оставайтесь в девках.

- А как же …? Я ещё пытался выговорить условия владения нашим детищем.

- Забей и забудь. Было ваше- стало наше. Из-за штрафов и набежавшей пени за антисанитарию и незаконное использование электрочайника. Так шо, непарнокопытные, седайте в свой Жопорожец и бздуйте по кочкам у сваю секстилку.

Впору было благодарить за приём и откланиваться. Вдруг выпавший из анабиоза Аркаша включил свою нудилку и стал слёзно жалится на извечную гонимость по судьбе. С его слов выходило, что нельзя убогих грабить дважды. Видно задел Аркаша своей незлобливостью невидимые тонкие струны женской души.

- Ладно,- смилостивилась она. - Отстегну вам за наличный товар и бувайти здаровы.

В завершение кофейной черемонии «мама дарагая», пребывая в благодушии, чем и объяснилась её уступчивость, разоткровенничалась, посвятив нас в этапы своего тернистого пути в мастерство:

- Вот здеся, молодой ницалованой-нибалованой, начинала я посудомойкой, потом хлеборезкой; побегала официанткой, доросла до завзалом. Тому, шо я прошла на своём пути, в ваших ВУЗах не учут.

Покидая приветливую хозяйку кафе, мы испытывали облегчение. И дело было вовсе не в облегчении карманов, финансовых потерь было ещё немало на нашем общем пути. Облегчение было обусловлено набитыми шишками и заработанным опытом выживания в джунглях торгашеских нравов.

- У меня всё равно будет свой магазин, - уверил меня мой компаньон. И я, зная его доказанную упрямую дотошность, верил: быть посему! Вода куда не след просочится.

И ещё мы обсуждали зеркальность наших с «мамой дарагой» этапов роста: институт-стажёр-мастер-начальник-главный. Всё до деталей лепило тождественность и несхожесть книг наших судеб.

И ещё мы продумывали - куда б пристроить наш пока бесхозный экскаватор? Говорят, в Москве у вкладчиков МММ на них большой спрос. А вы не слышали?


Эппендоф 2015