Один день с Александром Солженицыным
Не хочется давать оценку «Одному дню Ивана Денисовича», мне он немного напомнил труд Владимира Резуна «Ледокол». Обижать никого не хочется, но канва, а особенно подача, кажется уже знакомой. Дело не в смысле содержания, а как им хотят притянуть читателя к тексту. Вроде бы ничего не удивляет главных героев, они всего лишь заложники ситуации. Даже если они и пытались обмануть, то лишь по нелепой случайности, поскольку были обмануты сами. Позиция Солженицына стала выигрышной благодаря не только формату издания, но и монотонности. Человек, читающий произведение, может воскликнуть, склониться к шоковому состоянию, но для лагеря это обычно.
В растворной все печи погашены. Темно. Страшно. Не то страшно, что темно, а что ушли все, недосчитаются его одного на вахте, и бить будет конвой.
Ему явно было страшно в первый раз, боялся он во второй, но на третий уже всё довольно пресно. Если сказали что-то делать, то надо это делать, а не думать. Солженицын избегает восклицаний, для него происходящее – конвейерная работа. Те, кто сейчас попадает в тюрьмы, больницы (на долгое лечение) или отправляется в путешествие на срок более двух недель – все они заложники обстоятельств. Журналист может смотреть на написанные строки с завистью, хотя «Один день Ивана Денисовича» литературой (в широком смысле этого слова) назвать, конечно, сложно. Любое задание для автора – будь то поездка в горячую точку или репортаж из той же тюрьмы – настоящее испытание. Стали бы интересоваться «Одним днём», если в каждом предложении была агитация? Получил бы популярность её автор, если пытался с эмоциональной стороны рассказать про парашу? Едва ли.
«На дню у него выдалось сегодня много удач: в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку, стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся.»
Можно всё это окрасить под современный новостной выпуск. Узника лагеря сегодня едва не посадили в карцер, ему весь день было каторжно работать. Герой нашей программы с трудом избежал карцера за пронос ножовки. Продолжение смотрите на нашем канале завтра в 21:00 по московскому времени. Такое шоу, в котором события повторяются изо дня в день, рано или поздно потеряло бы рейтинг, как теряли «Последние герои». Виной тому банальная эмоциональная стилистика, которую усердно избегал Солженицын, отсюда и сохранение актуальности большого репортажа из того места, где мало кто был. Журналистам остаётся лишь радоваться, что этот живой учебник дошёл до них.
Свидетельство о публикации №215110201791