Промысел 2 11 1

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/10/14/1409

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
МУЖ

По эстафете передали, что недалеко от уступа, с которого некогда бросилась ставшая Рождающейся Звездой, люди племени Остробокой Скалы обнаружили свитый клубок тел. Голые женщины дрожали от холода, вжимались в круглую выемку тёплого камня. Ребёнка среди них не было.

Котти велел продолжать поиск ,понимал: самообман опасен, и всё же надеялся, что девочка как-нибудь ненароком провалилась в один из бесчисленных замаскированных травой разломов.

Женщин возвращать не следовало. Бессловесные и беспомощные сгустки плоти, видимо, кем-то ведомые, были брошены этим кем-то для отвода глаз. Теперь бывшие утешницы Глиняных Пещер представляли собой приманку для желающих выследить источник небывалой беды.

Котти начал подозревать, что отстреливающийся на косе охотник тоже подстава, пожалел о преждевременной казни, ждал возвращения исполнителей, не дождался и пошёл сам туда, где обычно кончалась жизнь неугодных.

На камне отсутствует след. Ветер безмолвен, хоть звучит не умолкая. Котти ничего не обнаружил. Только снизка старых амулетов зацепилась у края пропасти.

Оба приятеля, прыщавый и короткорукий, родились в Пайти, но причисляли себя к сообществу Глиняных Пещер. Здесь ношение племенных знаков не было принято, и Котти подивился, как скрытен человек.

Казалось, служители заморочены эликсиром удовольствия и до двухмерности просты. Выходило иначе.

Загадки сын Витого Острова любил. Теперешнюю пытался разгадать средствами голой бездоказательности, всматривался в знакомые контуры прихотливого ландшафта.

Побег привыкших беззаботно жить людей исключён. Остаётся ссора или вмешательство из вне. Второе маловероятно. Отбить казнимого можно в более удобном месте.

Случайная встреча с охотниками горных племён исключена. Людям незачем ходить сюда. На угарные грибы не сезон. Животные сторонятся Сухой Долины, ждут предосенней туманной влаги, чтобы исконным путём двинуться с северных выпасов.

Дневное светило в безводном месте опасно. Жидкий воздух таит гибельный обман. Возможно, палачи не поделили право выслужиться, подрались. Кто кого столкнул и куда девался столкнувший?

Ответ отсутствует. Сторожевой столб молчит. Равнодушное, иссиня прозрачное небо пропускает тайны во вне. Лишь звёзды могли бы рассказать, но им ли дело до человеческих сует.

Впервые Котти пожалел, что не родился птицей, умеющей подняться и с недосягаемой высоты видеть сразу всё. Возвращался ближней дорогой. Обратил внимание: зверь, сторож тропы, чрезвычайно голоден, послал троих покормить и очистить лежбище.

Люди не вернулись вовремя. Повелитель велел проверить выполнение приказа. Двое посланных канули в ту же непонятницу. Ошеломлённый посещением женщины родоначальника племени Синих Камней Котти чувствовал слабость в ногах, и лишь поэтому не возглавил группу ревизоров.

А за час до выхода на Серое Плато грянуло. Амбо, как снег на голову, явился к жилищу хозяев, расправляясь со встречными и поперечными. Жители Глиняных пещер не были охотниками. Восьмерых людей из охранения смёл на своём пути узнавший вкус беззащитной добычи зверь, но попал в тупик.

Ведущая вниз и вверх к выходам из котловины тропа осталась далеко позади. Хищник, справедливо опасаясь нападения, метнулся внутрь грота, сшиб пытавшегося отбиваться огнём служителя, скрылся в путаной сети переходов.

Всё живое шарахнулось на волю. Амбо стал единовластным хозяином просторного жилища, унёс даже возможность с уверенностью сказать, где теперь опасный сосед. Если забаррикадировать многочисленные продольные ходы, зверю не составит труда прыгнуть сверху, из какой-нибудь потаённой щели. Таковых достаточно в каждом зале.

Разумеется, где-то есть неведомый выход, через который пришёл похититель ребёнка. Только отвыкшему охотиться хищнику незачем искать воли. Сытая жизнь и безнаказанность отныне гарантирована новому насельнику лабиринта.

Двуногие обитатели вкусны, беспечны. Микроклимат позволяет до трёх лет хранить продовольствие. Зимой и летом охотники близлежащих племён загоняют на площадку перед входом небольшие стада копытных. Туши разделывают, убирают в потаённые кладовые так, что нетронутое тленом мясо лежит годами.

Организовать облаву нельзя. Людям незачем открывать, в каких катакомбах живёт знание.

Крах империи готов свершиться. Допустим, имеет смысл рассекретить сеть сподвижников в племенах, вызвать подмогу для очистки пещер от людоеда, даже если такое допустить, подобное решение недопустимо. Слишком много тайного и от своих прячется впотьмах.

Котти поднял на плечо короб со змеями, сунул за пазуху туго набитый мешочек, истолчённые в муку сухие грибы, роздал остающимся дома стручки колючей смерти, велел разлить вдоль основных троп и поджечь огненную жидкость.

В главный круг и на ближние подступы хищник не пойдёт, так рассудил постигший правила мудрых и снова промахнулся.

Глиняная гора взбесилась, закричала торжественным окающим голосом. Люди бросились вон из естественной западни, инстинктивно избегая узких проходов и высоких стен, полезли по склону.

Котти стоял на становой тропе, сверху смотрел, как из остро очерченного предутренним полусветом холма вымётываются голубоватые всполохи. Скопившийся в пещерах гремучий газ спонтанно вспыхивал там, куда тянули прихотливые сквозняки, ревел властно и настойчиво.

Рельеф менялся на глазах. Казавшиеся вечными выглаженные ветром причудливые столпы, вековые, в три обхвата, деревья кренились, падали, проваливались в рассевшиеся глотки пустот.

Протяжные горловые вскрики перешли в гогочущий полусмех, сменились тревожным ропотом, чередой угасающих хлопков. Всплески голубого пламени сникли в точку.

Рассевшаяся порода стонала, будто жаловалась на причинённую человеком обиду. Неведомая сила недр грозила внешнему миру , торчащим из глубокого кратера бесцветным на фоне зари факелом.

Побеждает владелец спокойствия, сказал себе ставший бездомным властелин. Горы часто преподносят обитателям грозные неожиданности.

Всё имеет начало и конец. Мудрецу, если он действительно мудр, следует понимать прихотливость перемен.

Котти собрал уцелевших сподвижников, решил, что лучше всего отправиться на Серое плато, как обычно возглавить брачный церемониал.

Единомышленники по свойственной им недоверчивости зададут вопрос: к чему случилось обрушение глиняной горы. Приверженцы закона продолжения рода не должны искать знамений, связывать стихийное бедствие с деятельностью жителей пещер.

Предводитель странного сообщества слыхал рассказы о женщине Айби. Легенду придумали невежды. Будь там хоть доля правды, охотники сильного племени без огненного духа разнесли бы жилище тайнознатцев.

Итак: следует эликсиром успокоить напуганную свиту, подыскать в гостеприимных горах новый дом, Тем более, что Рождающаяся Звезда идёт обычным путём, тихо скатывается к западу, не собирается падать.

Спасённая из воды очнулась, быстро встала на ноги. Повелитель Великой Реки понял, что угодил меж двух камней. Женщина Тайви оказалась мужененавистницей.

Единственная сестра девяти братьев выросла среди развлечений сильных, рано овладела искусством единоборства, потому что прежде времени догадалась, чего хочется мужчинам.

Сначала девочка пыталась найти достойного, вычленяла в двуногих самцах способность обходиться без вожделенного подогрева, но однажды заметила брошенный исподволь завистливый взгляд отца и сделала окончательный вывод: сволочи все

. Тайви было коренным стойбищем болотного анклава, местом празднеств и обмена. Дарт не настаивал на выходе дочери в круг, считал, что красавица сама выберет достойного мужа.

Зайн хотели все. За неё дрались, с ней состязались. Яркой манящей стрелкой являлась меж людьми восхитительная дочь Дарта, придавала пикантность трудным будням охотников, распалялась и распаляла.

Подожжённый первой кровью уголёк плотской похоти не давал пламени истаять. В каждом взгляде, не исключая соплеменников и собственных братьев, женщина видела желание взять, успешно сопротивлялась и достигла ощущения крайней гадливости, презрения к противоположному полу.

Чувство было приятным, увлекало до умопомрачения, заставляло рваться к первенству в развлечениях и работе. Паучиха Сосси ждала сильного партнёра, чтобы покрыться и убить.

Такое состояние души только подзадоривало соискателей тела. Укутанная полотном вожделений воительница довела искусство отказа до уровня виртуозности, тем самым притягивая к властно зовущей плоти всё, способное вожделеть.

Однажды в ледоход пятнадцать погодков, охотников дальних ветвей, прижали женщину к воде с тем, чтобы одолев, успокоить похоть об источник раздражения.

Зайн прыгнула на вращающуюся льдину, толкнулась шестом. Стремительно уменьшающийся островок подхватило мощное течение, понесло, почему-то вверх.

Ускользнувшая добыча в последний миг заметила не огорчение, но ужас в глазах оставшихся ни с чем добытчиков. Радостный крик вырвался из груди, лёг диссонансом на грозный рокот шарахнувшегося вспять ледохода.

Не вдруг дочь избалованного рода поняла, с кем имеет дело. Великая Река оказалась нелицеприятной соперницей, пользовалась услугами навязчивой смерти, привыкла владеть без остатка, и неподдельное отчаяние впервые обожгло выученную торжествовать душу.

К счастью внутри льдины оказалось толстое бревно, которое откатный поток выкинул на Белом Острие. Зайн вцепилась в один из каменных столбиков, дождалась, пока схлынет мелкая вода.

Задремавшую в усталости дочь Дарта подобрали Треугольноголовые. Измученная тщетностью попыток добыть пищу женщина полуочнулась, лёжа на спине, ощутила во рту трубку, из которой поступало сытное питьё.

Беспомощность положения усугубляли поднятые вперёд ноги, примотанные к гладкой палочке ладони. В сальной темноте чавкало и пошипливало. Нечто мягко, но властно выглаживало промежность и подмышки. Под затылком пульсировал упругий жгутик. Экипаж скутера брал причитающееся.

Можно было бы согласиться, что попала за грань, туда, где не бывает неудобств, только густой плесневатый запах вызвал тошнотное желание. Боль отсутствовала, женщина не делала резких движений, пока ни догадалась, где и в качестве кого обречена жить.

Похитители тоже поняли, что приобрели. Сын старейшего рода Гук, которому принадлежали хозяева Мака, чудом высвободил гениталии из железных пальцев умеющей отторгать самки с берега.

Местные ловеласы нашли способ обладать: пеленали сонную и добивались близости. Зайн жестоко мстила: ломала светильники, крушила зеркала, била подвёртывающихся под руки пещерников. Те стоически сносили нелюбовь.

Самцы с пяти уровней забывали своих утешниц для мгновения лизнуть мятежную самку. Женщины же сначала пытались объясниться, потом сговорились и столкнули жуткую соперницу в отводной канал, выходящий на площадку Цветущей Котловины.

Зайн была рада спасению, однако, огляделась в новом месте и поняла: здесь то же, те же, с поправкой на отсутствие оружия.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/11/10/1877