Юный Моцарт. Пункт 8

Предыдущий пункт:http://www.proza.ru/2015/10/25/335

Начало: http://www.proza.ru/2015/09/29/627

Пункт 8.

Второй пункт плана Моцарта Юрьевича по достижению благосостояния:

2) действовать позитивно.

Многие люди, решив изменить свою жизнь, ужасаются, узнав сколько негативных мыслей проносится в их голове ежедневно. "Думай позитивно", — твердят они себе. Но сложно думать о хорошем, когда кажется, что все светлое вокруг обращается в прах.

В такие периоды лучше четко сфокусироваться на том, что действительно тебе нужно. На том, к чему лежит твоя душа. И начать действовать. Составить план по достижению цели и шаг за шагом двигаться в ее направлении.

Вот это я называю позитивным действием. Не важно, что происходит вокруг. Все временно. Главное — не сбиться со своего пути.

***

Мы приехали в  коттеджный поселок, гордо именуемый поместьем, располагавшийся в пригороде. Мила позвонила этому самому Лешиному другу и попросила нас встретить.

— Иначе мы рискуем заблудиться. Ждем, — проговорила она, улыбаясь, и положила трубку.

***

Мила осталась танцевать и пить коктейли внизу. А я пошел на второй этаж, где располагалось несколько гостевых спален.

Что-то было такое в ее глазах... Подруга пребывает в агонии. Я это чувствую. Но что случилось?

Утром обязательно спрошу. Не ответит — буду пытать.

Я заснул невероятно быстро, просто провалился в сон без мучений, несмотря на то, что снизу раздавались оглушительные биты клубной музыки.

Мила разбудила меня посреди ночи. Опять. Блондинка прижалась своими холодными губами к моим, еще теплым ото сна. Сначала казалось, что все это мне снится.

Но нет.

— Вставай, Моцарт, — прошептала она.

Голос Милы был похож на мимолетное виденье, но слова врезались в память. Вот бы она произносила их каждый день до конца жизни своей или моей. Мне захотелось рассмеяться: размечтался, такого никогда не будет.

— Ты готов к самому безбашенному приключению в твоей жизни?

Я открыл глаза, окончательно сбрасывая оковы сна. Лицо, обрамленное белоснежными прядями, будто светилось изнутри. О, я знаю это выражение слишком хорошо — Мила что-то задумала.

— Если это приключение задумала ты, то я буду согласен на всё, даже если все против.

— А ты романтик, Моцарт.

— Даже если бы ты сейчас называла меня чучелом, это было бы невероятно мило.

— Идем, — Мила протянула открытую ладонь. Я ухватился за ее запястье, и где-то глубоко внутри зародилось желание его никогда не отпускать.

Мы покинули коттедж.

Мила стащила ключи от машины у Леши, который приехал на пати вслед за нами. И теперь мы рассекали густые тени ночи, наслаждаясь теплом салона, когда снаружи бушевал ветер.

Любовь к машинам нас всегда объединяла. И жила глубоко внутри каждого еще с детства.

Я не следил за дорогой, потому что доверял Милане. Я углубился в свои мысли. Принялся анализировать события прошедших дней в мельчайших деталях. О, это мое любимое занятие.

Я заметил, что в последнее время одно слово щекочет разум. Оно попадается мне везде. Я слышу его в речи одногруппников, преподавателей, случайных прохожих. Я не до конца понял его значения еще в школе. И вот теперь оно меня мучает (слишком громко сказано, но пусть будет так, для большего драматического эффекта).

Это слово нигилизм. Недавно в книги по истории СССР мне встретился термин «географический нигилизм», это была точка кипения.

Слово «нигилизм» происходит от латинского nihil, что значит «ничто». То есть нигилизм — это непризнание любых авторитетов. У меня в голове не складывается: как можно ничего не признавать?

Я задал этот вопрос Миле, пока мы мчались в неизвестном направлении.

— Лучше бы спросил, куда мы едем, — ответила она.

— Я тебе доверяю.

— «Молодые люди обрадовались. И в самом деле, прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты». Иван Тургенев.

Я не смог сдержать улыбки — обожаю Милу и ее цитаты.

Мы припарковались возле придорожного бистро. Да. Романтика.

Я открыл перед Милой дверь.

— Gracias, — произнесла она «спасибо» по-испански и проскользнула внутрь.

У кассы стояла худая девушка нашего возраста.

— Что желаете? — спросила она, улыбнувшись.

Светлые волосы были заплетены в косу. Синяки под глазами тщательно замаскированы. А еще вежливость — лучшее из человеческих качеств. В общем, мне она понравилась.

— Два кофе, пожалуйста, — Мила протянула девушке сторублевую купюру.

Мы с подругой сели за ближайший обшарпанный столик. Кофе тут же оказалось перед нами.

Девушка со светлыми волосами и приятной улыбкой сказала:

— Вот ваш кофе. Ничего, если я оставлю вас одних и пойду в служебное помещение. Там у нас есть зона отдыха. А я так устала. И журнал новый только сегодня купила…

— Конечно-конечно, идите, — перебила девушку Мила.

Та подпрыгнула от радости и в спешке удалилась.

Мы остались одни.

— Моцарт.

— Что, Мила?

— Поцелуй меня.

— Нет.

— Почему? — спросила блондинка, надув свои губки. Бесит, когда она строит из себя дурочку.

— Ты пьяна. И что-то в последнее время это начало входить в привычку. Прекращай.

— Причина не в этом, — спокойно ответила она, впившись в меня взглядом ярко-голубых глаз, которые меняли свой цвет в зависимости от освещения.

— Ну, говори.

— Пойми, Моцарт! Я — не Кристина. Я не причиню тебе боли, — с этими словами Мила накрыла мою ладонь своей.

— Заткнись.

— Что?

— Заткнись.

— Поясни, — спокойно сказала блондинка.

Я всегда поражался ледяному спокойствию подруги детства в тяжелых ситуация.

— Во-первых, не произноси это имя. Ты знаешь, я его терпеть не могу.

— А во-вторых?

— А во-вторых, ты уже причиняешь мне боль, Мила. Зачем ты тогда связалась с Повелителем Вселенной?

— Ну наконец-то ты сказал это, Моцарт.

— Что? — переспросил я.

— Ты — невероятный человек. Я всегда тебе это говорила. Ты всегда был для меня примером. Но после отношений с этой Кр… Не важно. Ты стал другим. Если мы ссорились, ты не бежал первым мириться, как было раньше. Если что-то происходило, если я пыталась приблизиться, ты меня тут же отталкивал.

Я не мог вымолвить ни слова.

— Я так больше не могу, Моцарт, — прошептала она, одинокая слеза скатилась по щеке. Мила моментально ее вытерла. Вот кто был силен, не я, а Милана Покровская.

Я тоже так больше не мог.

Стул упал с грохотом. Стол на одной металлической ножке, за которым мы сидели, покачнулся из-за моего резкого движения. Во мне бурлила энергия.

Ее светлые волосы прилипали к моей шее. Мы целовались. Снова и снова.

— Прокатимся с ветерком? — спросила Мила, высвободившись из моих объятий. — Можешь сесть за руль.

— Да ладно? Ты мне разрешаешь?

— Конечно, — улыбнулась она.

Мое сердце растаяло.

Мы покинули бистро. И через час снова были в коттедже у Лешиного знакомого (ха, я даже не удосужился узнать его имени). Мы поднялись наверх. Мила тут же свернулась клубочком на кровати, конечно, она не спала всю ночь.

— Почитай мне что-нибудь, — полусонным голосом прошептало мое светловолосое чудовище.

— Вербер сойдет?

Она кивнула головой. Я начал читать. Через три страницы, когда я уже начал думать, что она заснула, Мила снова подала голос.

— Я знаю, что это лишь мимолетное видение, и завтра ты не будешь тем идеальным Моцартом, каким являешься сегодня. Я просто хочу сказать, что люблю тебя.

Мила сжала мою руку. Взгляд ее васильковых глаз испепелял душу.

— Я тоже тебя люблю. Я постараюсь быть идеальным Моцартом каждый день. Дай мне время.

— Хорошо. Просто помни, что жизнь — это тоже лишь миг. Поэтому особо не затягивай.

Я с детства ломал голову: какой звук самый лучший в мире? Существует ли такой? Звук абсолютного счастья. И теперь я нашел ответ: тишина и ее приглушенное дыхание рядом.

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/03/1377