Выродки

ВЫРОДКИ
(Рассказ не для всех)

Два абсолютно разных по характеру, образованию, социальному статусу и мировоззрению мужчины находились в одно и тоже время в различных по назначению учреждениях, и каждый из них мучительно думал о своем.
Валера, симпатичный, худощавый, среднего роста тридцатипятилетний мужчина, всегда кичившийся своим «я» и предназначением в обществе, прохаживался взад-вперед по тесному проходу переполненной камеры следственного изолятора и укорял себя в содеянном позавчера. Ненавистный ему до глубины души человек, по имени Иван, лежал на больничной койке и пустыми, почти не мигающими глазами тупо смотрел в потолок...
Они были сверстниками. Оба почти в один год родились, у обоих были младшие сестры.
У Валеры детство прошло в городе. Его родители, очень занятые люди, практически сыном не занимались. С самых ранних лет, предоставленный сам себе, паренек рос первостатейным нахалом и эгоистом. Его грубость неоднократно отмечали учителя, однако сказать об этом отцу, директору большого, градообразующего завода и влиятельному в городе человеку, никто не решался. Сигаретки — с первого класса, с пятого — вино, с восьмого — разбитные девицы по-своему формировали Валеру как личность.
Ему уже было семнадцать, когда стал обращать внимание на полную грудь своей сестры Вероники, младшей за его всего на два года, однако выглядела она несколько старше. Сразу это были похлопывания ее по мягким местам, затем — поцелуи под видом ее и своей тренировки. Однажды субботним вечером, когда их родители были на даче, Вероника переодевалась в своей комнате, готовясь ко сну. В комнату вдруг зашел Валера. Увидев обнаженную сестру, он подошел к ней, обнял и стал целовать в губы. Девушка пыталась вырваться, просила брата, чтобы отпустил, но тот был неумолим и лишил ее невинности. Вероника проплакала всю ночь в ванной комнате. Утром, застав там сестру, он надругался над ней еще раз.
С тех пор это стало в порядке вещей. Валера насиловал сестру в любое время, когда желал и где заставал. Мало того — он предлагал переспать с ней, заходившим в гости своим приятелям. Одни, понимая гнусность его предложения, однозначно отказывались, тогда Валера сам проделывал это у них на глазах. Другие, со смехом справляли свою нужду, после чего тот последним ставил завершающую точку.
Вероника всего этого очень стыдилась и молчала. Их сексуальная связь не прекращалась даже после ее замужества. Первый муж ушел от нее с большим скандалом, застав их как-то с братом в постели. Родителей уже не было в живых, когда она, выйдя замуж во второй раз, навсегда уехала из родного города и постаралась забыть своего родного брата, сломавшего ей жизнь.
Провалив экзамены в институт, чем очень расстроил своих родителей, Валера пошел служить в армию. В конце службы он с двумя другими «дембелями» зверски надругались над хилым первогодкой. Изуверы только чудом избежали дисциплинарного батальона.
Придя со службы, Валера при помощи отца устроился работать на местный мясокомбинат. Потом отец заставил его поступить на заочное отделение в институт. Несколько раз Валеру отчисляли оттуда за непрекращающееся хамство по отношению к профессорско-преподавательскому составу, пьяные дебоши в период сессий и приводы в милицию.
Стараниями родителей институт он все же закончил и был переведен из слесарей в заместители начальника цеха. Воровство с завода продукции и ее последующая реализация сделали из него скрягу. В этом он был един для родных и приятелей, стараясь во всем видеть только свою выгоду.
Однажды Валера на улице встретил симпатичную девушку и, как всегда, стал хамовато приставать. Не удовлетворившись отказом, который только подогрел эмоции, он начал ее преследовать. Единственным плюсом его последнего увлечения стало то, что он перестал беспробудно пьянствовать. Увлекся девушкой всерьез. Но та уже длительное время была влюблена в одного молодого человека. Их отношения для окружающих становились легендой о настоящей, может, даже еще несколько детской, но чистой любви.
Воспаленное Валерино самолюбие не позволяло отступить побежденным. Подкараулив молодого человека в темном дворе, он с дружками жестоко избили его, покалечив парня физически, а через полгода — и духовно: в компании его приятелей заявил, что молодой человек — импотент, и парень психологически сломался — там же выбросился с балкона шестого этажа… Запугав девушку и ее родителей, Валера вскоре добился своего: через год после того трагического дня, состоялась их свадьба.
С первых дней жизнь молодых не заладилась. Валера снова начал пить, и в порядке воспитания жены стал все чаще пускать в ход кулаки. С многочисленными побоями молодая женщина несколько раз попадала в больницу. Она замкнулась в себе, стала хандрить и частенько прикладываться бутылке. После очередного скандала с мужем, женщина решила свести счеты с жизнью — и наглоталась таблеток... Врачи не смогли ее спасти. Когда пациентку доставили в приемный покой, было уже слишком поздно.
Валера не горевал долго по безвременно ушедшей супруге. Имея любовниц, он остановил выбор на одной из них — скромной немногословной Верочке. Через полтора года у них родилась дочь. Валера в воспитании дочери практически не участвовал. Дома бывал редко, а когда приобрел дачный участок, стал вообще появляться от случая к случаю. В основном звонил. Он бросил работу и занялся коммерцией. Дела у него шли в гору. Нувориш сам уже почти ничего не делал — нанял себе троих работников.

Иван, в отличие от Валеры, родился и вырос в деревне. Отец, бывший тракторист колхоза, после полученной на производстве травмы, вконец спился. Мать — маленькая, сухонькая женщина с открытым взглядом выцветших усталых глаз, взвалила на себя все тяготы семейных забот. А тут — другая беда. У Ваниной младшей сестры Гали после перенесенного менингита все больше стали проявляться симптомы душевно больного человека. Иногда она по нескольку часов кряду истерически хохотала. Могла насыпать в кастрюлю с супом песка или заправить щи, которые готовила мать, нарезанными газетами. За девочкой был необходим присмотр, чего не могла позволить колхозная доярка, постоянно находящаяся на работе.
Иван, пока в семье был лад, рос добрым и послушным мальчиком. Повзрослев, он связался с компанией местных хулиганов. Таская папиросы у отца, он уже в двенадцать лет открыто курил даже в школе, начал употреблять спиртные напитки. Отец, между запоями, сразу ругал сына, бил резиновым шлангом, потом, поняв тщетность своих потуг, просто на все это плюнул.
Окончив семь классов, Иван бросил школу, пошел работать в колхоз полеводом. Заработанных денег на самогон постоянно не хватало, приходилось воровать, заранее присмотрев, где у кого и что плохо лежало.
Когда ему было почти восемнадцать, он ушел из семьи жить к сорокапятилетней, ведущей паразитический образ жизни, Василисе или как ее все дразнили — Ваське-шалашухе.
Васька — невысокая, с опухшим от ежедневной пьянки лицом, давно нигде не работала. Никто не помнил, работала ли она когда-либо вообще. Василиса жила в маленькой, покосившейся от времени хатке. Двор никто никогда не убирал, никто не сеял огород. И заросла эта усадьба, огороженная редкими досками, когда-то бывшими забором, бурьяном в рост человека.
В доме полы были сплошь застелены ковром из раздавленных сапогами окурков, горелых спичек и прочего мусора. У людей дворы чище! Новость, что Иван поселился у Васьки, молнией облетела деревенские хаты. Посудачили люди, перемывая им косточки, и перестали. Парень спивался и прогуливал работу. Ведь у Васьки каждый день был праздником. К ней постоянно приходили какие-то бродяги мужского и женского пола, приносили с собой выпивку, закуску. Бражничали, дрались, любились, вперемешку спали на грязном тряпье. Так и жили изо дня в день. В армию Ивана не взяли, нашли кучу болячек. Да и не мудрено, ведь человек сам гробил свое здоровье.
На двадцать первом году жизни за мелкие кражи Ивана посадили в тюрьму, где он прошел свои первые «университеты». После отсидки домой сразу не вернулся, бродяжничал, пытался устроиться на какую-нибудь работу. Попробовав самостоятельного хлеба, решил вернуться в деревню, где в то время жили его мать и сестра.
Поработав уборочную кочегаром на зернотоку, он уволился из колхоза и с тех пор официально нигде не работал.
Жили на пенсию матери и пособие сестры по инвалидности. После получения денег в доме несколько дней продолжалась гулянка, заявлялись в гости Ивановы соратники — такие же, как и он, забулдыги. Мать пыталась хоть как-то утаить от сына маленькую толику денег, на жизнь и лекарства для дочери. Иногда это ей удавалось, если, конечно, могла вынести побои со стороны сына. Иван, в пьяном угаре, колотил ее почем зря, выламывал пальцы на загрубевших от труда руках, прижигал тело сигаретой. В такие дни Галя дома не ночевала, пряталась в сарае или у соседей. В ее красивых, как у матери в молодости, но с безумным блеском глазах давно застыл детский испуг.
Когда по соседству какой-то городской нувориш скупил сразу три участка и начал строительство огромного по деревенским меркам фольварка, Иван только вожделенно потер руками. Будет, где поживиться! Нувориш, то бишь Валера, нанимал местную пьянь на подсобные работы. Платил им мало, но исправно. Кладку, плотничьи и столярные работы, производили четверо строителей из Молдавии. Иван тоже ходил туда. Он потихоньку со своими собутыльниками воровал кирпич, доски, цемент и другие строительные материалы.
Неприязнь между соседями возникла, когда пьяный Иван опрокинул в доме на пол ведро с олифой. Валера дал ему по шее и выгнал, ничего не заплатив за неделю работы. Второй раз он его избил, поймав на краже вагонки. Иван был в стельку пьян и не смог убежать.
Однажды, выпив со строителями за успешное установление топливного котла, Валера вышел на улицу и присел на скамейку. Увидев сестру соседа, Валера ласково спросил ее:
— Как зовут тебя, красавица?
— Галя, — жеманно сказала девушка и зарделась.
— А где ты живешь?
Галя молча, неловким движением, указала на соседский дом.
«Так она тоже из этого сучьего отродья!» — подумал он и стал ласково приглашать девушку:
— Заходи ко мне в дом! У нас — праздник!..
— А конфеты у тебя есть? — простодушно, по-детски спросила Галя.
— Все у меня есть, ты только проходи в дом.
Валера не знал, что девушка больна. Он завел ее в свою комнату, посадил на кровать и подал бокал, до краев налитый шампанским.
— Пей до дна, красавица, я тебе сейчас шоколадку найду!
Девушка выпила, затем — еще и еще. Вскоре она совсем опьянела и откинулась на подушку.
Валера быстренько сбросил с себя брюки, задрал на Гале длинную юбку и всем телом навалился на нее. Девушка была совсем пьяна и почти не оказала ему никакого сопротивления…
Когда Валера надевал брюки, в комнату, пошатываясь, зашел рабочий.
— Хозяин… — что-то хотел сказать он и запнулся, увидев на кровати обнаженное женское тело.
— Заходи, дорогой! — позвал его Валера и заговорщицки, почти шепотом спросил: — Бабу хотите?
— А что — ее можно?
— Забирайте!
— Ион! — позвал напарника в приоткрытую дверь рабочий.
Строители перенесли девушку в свою берлогу, влили в рот половину бутылки водки и по очереди глумились над ее бесчувственным телом…
Девушка очнулась в придорожных кустах на краю деревни под утро, лежащей на голой земле. Все ее тело было в ссадинах и ныло тупой болью. Сухие, спекшиеся, искусанные губы слиплись, в горле пересохло. Увидев сквозь разорванный подол юбки кровь на своих ногах, она пронзительно закричала…
Проходящий мимо по дороге мужчина с портфелем, решил узнать, что случилось. Он сошел на обочину и, продравшись сквозь густые кусты, вышел на полянку, где сидела на траве Галя. Увидев мужчину, девушка, угрожающе размахивая руками, с безумными воплями бросилась на него…
Вся эта история завершилась трагично. Валера, быстро рассчитав молдаван, отправил восвояси на их родину. Других свидетелей его преступления не было. Зато прохожего обвинили в изнасиловании, и суд признал его виновным. Вернувшись после вынесения приговора в камеру, он вскрыл себе вены… Бедняжку Галю сперва поместили в психиатрическую больницу, а затем — в психоневрологический интернат.

Иван был даже рад, что избавился от сестры.
— Корми эту полоумную, да одевай! — говорил он приятелям. — Баба с воза — кобыле легче! С ней только одни расходы... Тут самому на опохмелку не хватает!
Одна мать горевала о судьбе дочери, да, видно, у девушки доля такая. Сын стал избивать мать чаще и сильнее. Женщина на глазах стала чахнуть и вскоре умерла. На похоронах, дорвавшись до спиртного, Иван так напился, что не смог проводить ее в последний путь.
Со смертью матери не стало ее пенсии — источника к существованию Ивана. Пропив все, что было мало-мальски пригодно для продажи, он взялся за воровство. Не гнушался собирать по дворам грязные и дырявые алюминиевые кастрюли, миски… Благо их хорошо принимали заготовители.
Однажды пьяный Иван забрел в дом восьмидесятилетней бабки Ульяны. Он силой отобрал у нее остатки крохотной пенсии и изнасиловал.
— Внучек! Что же ты делаешь?!. — пыталась образумить бабка насильника. — Я же очень старая! Неужели ты не нашел никого помоложе?
Сделав свое гнусное дело, подонок пригрозил старой женщине:
— Только пикни кому-нибудь — убью! — с этими словами Иван убрался восвояси, прихватил с собой старенький будильник и радиоприемник.
Бабка Ульяна, боясь позора, о происшедшем до особого часа молчала. А Иван, воодушевленный успехами, совместно с несколькими собутыльниками стал обворовывать дачные домики — дачный кооператив был по соседству с деревней. Куражась, они устраивали внутри зданий погромы. Не найдя спиртного или чего-нибудь ценного, Иван в разное время лично поджог четыре дома.
Работники уголовного розыска два раза арестовывали его за поджоги, но за недостаточностью улик отпускали с миром, предупреждая, что рано или поздно он все равно попадется. И он действительно попался.
После очередной стычки с Валерой, улучив момент, когда тот уехал в город, Иван выбил окно в его доме и поджог домашнее имущество. От огромного, еще не совсем достроенного здания, остались только кирпичные стены.
Ивана снова арестовали и, как всегда, через несколько дней выпустили.
Валера был вне себя от бешенства. Он готов был растерзать Ивана, попади ему тот под руку. Иван это понимал и прятался у своих дружков. Однако один из них, припертый Валерой к стене, рассекретил убежище поджигателя.
Разъяренный Валера ворвался в дом, где безмятежно похрапывал на кровати Иван. Дважды ударив по голове подвернувшимся под руку поленом, он отключил сонного недотепу. Тут его взгляд упал на топор и деревянную колодку, стоящую посреди комнаты. Валера несколькими рывками стащил бессознательного Ивана с кровати, положил его руки на колодку и рубанул по ним топором.
— Будешь теперь знать, как воровать и поджигать чужие дома! — сказал и вышел из дома. В этот момент сзади он услышал нечеловеческий крик Ивана…
Еще до конца не осмыслив свой поступок, Валера позвонил в милицию…
— Выродки! — сказала о Валере и Иване баба Ульяна, поведав соседке свою печальную историю.

2004 год, г. Минск