Мои белые ночи и дни

А может, и хорошо, что меня там нет…как правило, люди живут и работают, работают и живут, а город плывёт отдельно. Город для туристов, художников, кошек и бродячих собак. Да, ещё для влюблённых. Потом они вспоминают, как много лет назад развели мосты, они опоздали на свою половину и бродили всю ночь, и жизнь была какая-то другая, и город другой. А город такой же! Просто им уже некогда ходить на свидания.
«Если ты увидишь на улице человека в белых кроссовках, то это москвич»
Глупо спорить с местным жителем. Зато уже через полчаса после дождя можно смело сидеть где угодно: будет сухо и чисто. Конечно, при наличии солнца. Мой пыльный Юг таким похвастаться не может. Он пыльный всегда, даже при наличии солнца.
«Если встретишь на Юге человека в белых кроссовках, то это петербуржец.»
Чайки над каналами и сфинксами, через мосты и Исаакиевскую площадь, чайки в городе! Если следить за их полётом и пробовать сфотографировать, можно с удовольствием опоздать куда угодно. Внимание, чайки!
Художники — в летние тёплые светлые ночи они всюду. В шляпах и пальто, кепках и джинсах, передниках и платьях в пол. Возле фонтанов, скульптур, фасадов зданий и кружевных оград. Повезло тому городу, где не перевелись художники.
Крыши с видом на купола всех центральных храмов, вечным закатным солнцем, бесчисленными проводами — это радио, а это ТВ, там внизу старая конструкция — колодец и наружный лиф, а здесь чердак с квадратным окном. На крышах можно сидеть бесконечно, не хватает только колокольного звона и трубочиста с саксофоном.
Мосты. Красный, синий, зелёный, маленький, большой. Полёт мыльных пузырей напротив Казанского собора через канал Грибоедова и передвижного лотка с горячей кукурузой.

«Уважаемый, Вы занимаете наше время» — эту фразу я не забуду никогда. Люди другой эпохи.
— Уважаемый! Мы заплатили деньги! Когда катер тронется? Мы опоздаем. — - Уважаемый!
Боже! Там, где я живу, скажут так, что катер взлетит и помчится сию секунду, обгоняя другие. Но как же это красиво: уважаемый!
Торговка черешней долго объясняла мне, где вход в Ладожский вокзал — ну, не вокзал это, когда народу нет и шоппинговые центры вокруг. Бросила черешню и пошла меня провожать. Я даже черешню у неё не купила. Купила кофе, уронила всё, что только можно, потому что ночь не спала. Извинилась.
— Ну, что Вы! Отдыхайте! — я услышала слова удивления и сочувствия.

«Ты преувеличиваешь насчёт вежливости. В это принято играть»

Глупо спорить с местным жителем. Готова играть в это бесконечно. Я ни разу не слышала на улицах мат.

Белые ночи, иллюминация, разноцветные волны по воде, огни, словно ёлочные игрушки — всё горит, переливается, играет, на соседних катерках народ поёт, лодки мчатся наперегонки под медленный плавный развод мостов, чёрные разноцветные волны бегут вслед за тобой, а ты только успеваешь нажимать на кнопку, боясь, что всё это исчезнет…сильнейшее ощущение! Ощущение нереальности происходящего, какого-то всеобщего праздника, ликования и эйфории. Не забыть!
Эрмитаж — тут ты либо проводишь полдня возле часов золотой павлин или картины «Мадонна Литта» Леонардо да Винчи — кому что ближе, либо бегаешь из зала в зал, впитывая, и тогда это сложнее, чем восхождение на вершину.
Заходишь — дождь, выходишь — солнце!
В Русском Музее прекрасный буфет, чего не хватает Эрмитажу. Жаль, единственную картину Шагала тихо вывезли на какую-то выставку в Италию («Считайте, что у нас его нет» — ответ сотрудника Музея).
У стен Петропавловской крепости удивительно спокойно. И даже скульптура зайца в монетах на счастье никакой туристической суеты на добавляет. Нева бьётся о парапет, на мощёной булыжниками дорожке сидят «моржи» — поджарые пенсионеры, рыбаки и влюблённые парочки. Прямо на них сквозь брызги смотрит купол Исаакия. И снова чайки, чайки…
Возле памятника Чижику — Пыжику всегда люди. Невероятно трудно, чтобы твоя монетка осталась лежать на крохотном постаменте. Надо правильно бросить. Я попала с пятой попытки, после того, как одна умная дама рассказала мне, в чём секрет. Я прыгала от счастья, радуясь, как ребёнок.

Мой дед когда-то плавал в этих водах, разминируя акваторию Невы. В этом городе была революция, блокада, здесь убили царя и продавали машинки Зингер, гулял нос асессора Ковалёва и родился «Портрет» Гоголя.
Я была здесь счастлива несколько волшебных дней середины июня.