Посланец из Эдема. гл. 4-8. Встреча и разлука

               
               
       Семья Симона, прибывшая на его казнь, во время разбушевавшейся стихии забралась в свой крытый экипаж и осталась  на ночь, чтобы утром  забрать его останки  и похоронить на  семейном кладбище. Ночью дождь и ветер поутихли, а к утру совсем перестали, но день сулил  быть хмурым. Жена и мать казненного сходили на место костра, но ничего не нашли – ни одной косточки.
        «Видно, дождевым потоком  их унесло», - решили они. На площади в разных местах валялись только не сгоревшие до конца обугленные  головешки от костра. Расстроенные  женщины вернулись к своему экипажу ни с чем.

       Всю дорогу домой  женщины плакали.  Стефания сквозь слезы рассказывала  о  счастливых годах  жизни с ним, а так же про тот день, когда  в первый раз его увидела. Как милостив был Господь, подаривший ей такого мужа, а теперь   Господь забрал его, оставив ее одну с сыновьями. Как же теперь они будут жить без него?       
       - Какой смысл мне жить без  Симона? Я не хочу без него жить! Пусть и меня Господь к нему заберет! - плакала она,  прижавшись головой к Сусанне.
      
       - Да, разве так можно убиваться, доченька? Приди в себя, дорогая моя! Что же ты  детей совсем осиротить хочешь? - приводила ее в чувство свекровь, плача сама. - Не оставит  нас Господь, не оставит!
       - За что  они его сгубили? За что? Там, на площади, я видела  слезы  на глазах у многих. А крики в защиту  его  вы слышали? Люди не поверили, что он колдун и богохульник!
       - Конечно же не поверили! Никому не удастся  запятнать  доброе имя  нашего Симона.

                ***

       Дома Стефания  попросила Софью и Марию  присмотреть за сыновьями, а  сама поднялась  в спальню и легла, не раздеваясь, на постель. Ей не хотелось ни есть, ни пить, ни говорить и никого-либо видеть. К ней заглядывали в комнату, и, видя  ее спокойно лежащей, потихоньку закрывали дверь. Так прошел целый день.
      Когда  совсем стемнело, она поднялась и стала в темноте расстилать постель. Вдруг   за окном послышались  шорохи и скрип  двери, ведущей на балкон. Женщина  в испуге застыла на месте, устремив взгляд на балконную дверь, которая  тихо отворилась, и в  проеме   показался мужской силуэт.
       - Кто в-вы?.. -  от страха пролепетала Стефания.

       - Это я, родная моя,  Симон! -  ответил он и бросился к ней, увидев, как она падает, теряя сознание.  Подхватив  на руки и, уложив на постель, он  стал приводить ее в чувство.  Стефания открыла глаза и, разглядев в темноте родные черты, обхватила  мужа за шею.
       - Это ты! Ты! Живо-ой!  – и дрожащими пальцами дотронулась до его лица.- Как же так получилось? Я же видела, как тебя объяло пламя, а на тебе нет ни одного ожога! Трудно поверить, что это ты, а не призрак!
       Симон стал целовать ее и успокаивать:
       - Это я, дорогая, твой муж, из плоти и крови! Сейчас расскажу, почему   жив.  Пользуясь непогодой, из костра меня вытащил  ангел Божий.  Я успел потерять сознание, но он привел  меня в чувство.
      - Это просто чудо! Ты спасен - в голове Стефании это с трудом укладывалось. - Ангелом Божиим?.. Самым настоящим?
      - Да, дорогая, это чудо! И спас меня ангел, самый настоящий ангел, - целуя её мокрое от слез лицо, проговорил он. А непогоду Господь устроил для моего спасения.
      Родная моя, милая, прости, что напугал тебя, придя  не в дверь,   как обычно, а через  балкон. Так надо, чтобы никто меня не увидел. Для тебя я жив, но для всех других  меня нет: я сожжен на костре. Запомни это!..  Пришел потому, что не мог не проститься с тобой  и детьми перед нашей разлукой... Я должен навсегда  уйти от вас. Знаю, что это жестоко, но это не моя воля.
 
       - Не-е-ет! - Стефания  прижала его голову к себе. - Куда уйти? Нет! Не пущу! Никуда не пущу! - Она зарыдала с новой силой.
       Симон гладил жену и целовал, ожидая, когда она успокоится. Наконец, рыдания ее стихли, и она, переводя дыхание, проговорила:
       - Если тебе нужно уйти, то возьми и меня с собой. Куда ты, туда и я!
       - Нет, милая, это невозможно.  Я ухожу туда, куда не может войти ни один человек, кроме меня.  Раскрою тебе  свою тайну, которую хранил все эти годы, что жил с вами, только о ней  не должен знать  никто, даже мама. Только не пугайся! - предупредил он. - Я ведь не Симон на самом деле. Если мама об этом узнает, боюсь, что она не поймет, что это все случилось по воле Божьей. Не поймет, почему пострадал ее настоящий сын.

        Услышав это, большие глаза ее стали еще больше.
        - Ты не Симон?! – она не могла поверить в это.
        - Да, милая! У меня есть другое имя:  Адам, только другой, не тот, что в Библии.  Я – посланец от Бога, и ухожу  туда, откуда пришел, – в Эдем.  Ты ведь знаешь, что Эдем – это райский сад, где жили когда-то первые люди, Адам и Ева.  Маленький Эдем, в котором  я появился на свет, находится на земле, среди пустыни, и сейчас ждет моего возвращения. Там жил и учился, познавая истину Божью. Сюда, в этот мир,  пришел по воле Бога, и вот теперь настало время мне возвращаться обратно.
        Стефания с трудом воспринимала его слова.
        - Я понимаю тебя, - продолжил посланец Божий, - тебе нелегко поверить, но это правда.  - У нас с тобой времени только до четырех часов утра. Это будет последняя  наша ночь, моя нежная голубка, моя прекрасная женушка! Давай в последний раз  насмотримся друг на друга и насладимся  любовью! Я так соскучился по тебе, по твоим чувственным губам, по твоим шелковым волосам, по твоему божественному телу... - и воскресший из мертвых муж стал её раздевать, а затем разделся сам...

                ***
 
       Они не спали в эту ночь. Симон   сходил проститься с сыновьями, которые крепко спали и ничего не слышали. Он смотрел на них и не мог насмотреться. Какие они красивые и стали  почти уже взрослые: Давиду исполнилось  семнадцать лет - жених, поди, уже; Иосифу - пятнадцать, а младшему, Михаилу, - тринадцать. Только не было среди них двадцати двухлетнего Якова. Он был уже женат и находился с семьей в другом крыле дома, куда отец пойти не рискнул. Покидая их навсегда,  как отец он жалел, что мало уделял им времени из-за постоянной занятости. И надо отдать должное жене и матери, что вырастили таких замечательных парней. Хорошие  помощники семье выросли и уже во многом могут его, отца, заменить.  На прощание Симон каждого сына, не будя, благословил и осторожно поцеловал в лоб, затем  вернулся в спальню, где  его с нетерпением ждала любимая женщина.
     - Вот и простился со всеми сыновьями и благословил их, кроме Якова. Надо ведь и его благословить, как ты думаешь?
     - Конечно, дорогой!
     - Тогда найди нательный крестик и  дай мне.
       Когда она, поискав в шкатулке, нашла серебряный крестик, Симон прошептал над ним молитву и отдал жене  со словами:
     - Через этот крестик я передал Якову благословения. Отдай ему, и пусть он его постоянно носит.
     - Обязательно, дорогой!

                ***

        Когда до четырех часов оставалось не так много времени, она  с сомнением сказала:
       - И все же мне трудно поверить в то, что ты  рассказал. Наверное, шутишь или обманываешь меня, чтобы  что-то скрыть?
       - Нет, дорогая!  Разве я смог бы взять такой грех на себя?
       - Прости, родной! Тогда это ужасно и для меня и для нашей семьи, - произнесла она со слезами в голосе.  - Не дав на тебя насмотреться, ты спешишь покинуть нас навсегда.

       - Будь моя воля, я бы не расставался с тобой ни на день. Но  не думай плохо о Всевышнем. Господь позаботится о тебе и о нашей семье.  Я оставляю после себя достойную смену: это мои ученики, мои дети. Они продолжат  дело, которое я начал, придут в те же церкви, которые я создал, придут в храм, что я построил и снова начнут сеять добрые семена в сердцах людей. Я ухожу от вас с легким сердцем, потому что знаю, что души ваши спасены Господом, и когда-нибудь я с вами встречусь в вечности.
        - Ах, Симон, Симон, дорогой мой и любимый! - Стефания с тоскою  сердечной обняла его.

        Когда до расставания  уже осталось несколько минут, Симон  вдруг вспомнил из прошлого:
        -  Давным-давно, когда я еще был в Эдеме, мне приснился  дивный сон, смысла которого я до сих пор не знал.  Будто  оказался я посреди  большого цветущего луга. По лугу ходила  девушка-красавица и  плела венок из  разных цветов. Подойдя ко мне, спросила, нравится ли мне этот венок. Я ответил, что нравится, и сама девушка мне очень понравилась. Тогда она подарила мне этот венок, а потом  стала уходить,  и я кричу ей вслед, что найду ее.  Прошло с тех пор много лет, и я только сейчас понял,  что это была ты. Я нашел тебя.

       - Неужели  и тебе   это снилось? - удивилась Стефания. - А мне  тоже  в юности  приснилось, будто я в поле рву цветы и плету венки. Один венок я сплела себе, а другой отдала какому-то милому парню и пообещала  найти его. Уже и забыла  этот сон, пока ты не  рассказал  свой.
       - Значит, этот сон был о нас, а мы  не узнали об этом до последнего часа. - он крепко прижал  к себе жену и поцеловал. Затем  погрустнел.

       -   Я вот, что хочу  сказать тебе, милая. Ты еще молодая, красивая.  Тебе потребуются мужская забота и ласка. Мне нелегко говорить про это, но я должен сказать: ты можешь еще выйти замуж, если найдется достойный человек, потому что для всех ты  являешься вдовой. Это не будет для тебя грехом. Я хочу, чтобы ты была счастлива, родная моя, чтобы ты не считала это изменой мне.
       - Без тебя  я уже не буду так счастлива, - возразила она. – Не нужен мне больше никто, кроме тебя. -  Симон   в ответ с благодарным чувством ее обнял, а затем произнес страшные для нее  слова:
       - Прости, родная, мне пора! Прощай, любимая! -  Он  с трудом прервал их  последние объятия и поцелуй, поспешив к балкону.
      Стефания, опомнившись, кинулась вслед за ним, но на балконе уже никого не было. Никого она не увидела и на земле -  все скрыл  густой предутренний туман, предвещающий прекрасный, солнечный грядущий день.

                окончание http://proza.ru/2015/11/04/707