Алкаши. Страсти по бараку

       Городской народ привык смотреть на сельчан свысока. А зря. Наши предки ведь не на Васильевском острове родились. В какой-нибудь деревеньке Барсуки, или Сусликово, а может и Хомяково. И тогда они, наши предки, были самыми что ни есть деревенскими жителями, пахали, сеяли, пасли скотину и держали курей. А сейчас их потомки расхаживают по проспектам, живут в квартирах с горячей и холодной водой, моются мылом, а некоторые ходят даже по театрам. И невдомек им, что в ста километрах от них течет совсем другая жизнь, с покосившимся сортиром во дворе, избой под стать этому полезному помещению, хлевом и десятком других сараев, сарайчиков и ограждений. А во дворе расхаживают куры, опекаемые бдительным петухом. И деревенские жители нет-нет, да помянут недобрым словом свою тяжкую жизнь, позавидуют городским, с их точки зрения сытым бездельникам, которые смотрят на деревенщину свысока, наезжая время от времени за свежими продуктами. И не ведают, что и в городе есть люди, которые, запарившись от городское суеты и беготни, мечтают о размеренной деревенской жизни, совсем ее при этом не представляя, полагая, что деревенщина только и делает, что валяется в гамаках с томиком Пушкина в руках (на Марселя Пруста не тянут), ходят по грибы-ягоды и гонят самогонку.
      Однако есть места, где воочию воссоединились город и деревня. Это неистребимые бараки на окраинах наших городов, живые свидетельства высочайшей выживаемости нашего народа в экстремальных условиях. О, эти бараки, в которых кипят нешуточные бытовые страсти и ежедневно разыгрываются всяческие представления от шекспировских трагедий до оперетт Кальмана и Дунаевского, где горе и смерти ежедневно соседствуют с праздниками и свадьбами, когда гуляет весь барак, состоящий иногда из сорока-пятидесяти семей. Многим из них администрация завода в свое время обещала квартиры, предоставляя жалкое временное жилье, которое стало постоянным, и  в котором уже живет третьее поколение, не видя просвета и не зная лучшей жизни. Конечно, есть и общий двор, давно поделенный на делянки,  огороженные подручным хламом, служащие подспорьем в хозяйстве. Кто-то выращивает овощи, у кого-то там поросята, а у кого-то за обтянутой рабицей спокойно доживает свой век допотопный "Запорожец".
       Как и в каждом обособленном обществе, здесь возникла иерархия со сложными вертикальными и горизонтальными взаимоотношениями. Бесспорным вожаком, хулиганом и громилой, которого боялся весь барак, был Семен Матвееич Костин, по специальности коксоразгрузчик на прокатном заводе. Под два метра ростом, а весом за сто двадцать килограмм, вечно хмурый и подвыпивший, с рожей неандертальца, Сема одним своим видом нагонял страх на всю округу. Жена его, тощая крикливая Люська, работала в ближайшем гастрономе в кондитерском отделе. Несмотря на то, что семья жила в достатке, помимо традиционных овощей и зелени, Сема устроил в огороде также курятник. Главой курятника, как водится, был петух, здоровый, жирный петух с громадными шпорами и точно таким же характером, как у кокса - Семена, с той разницей, что петух не пил. Эта мерзкая птица всегда была надута злобой и нещадно терроризировала все женское и детское население барака, поскольку Костин игнорировал просьбы прочих жителей о ее изоляции, резонно полагая, что во дворе для кур найдется больше еды.
       Между тем с некоторых пор положение круто изменилось. Замуж вышла Неля, изоляторша, проживающая с бабушкой на втором этаже через дверь от Костиных. Своего угла у Сереги, мужа Нельки, не было, и он с чемоданчиком переехал к своей пассии. С самого начала налаженные годами отношения пошли вкривь и вкось, нарушая монотонное существование Вороньей слободки. Началось с того, что Серега отфутболил петуха, привыкшего к безнаказанности, а тем же вечером, к огромному удивлению зрителей, набил морду и спустил с лестницы самого Семена, пришедшего требовать сатисфакции. Семен, конечно, этого стерпеть не мог, и будучи перманентно пьяным, получал трепку в течении всей недели. Убедившись, что десантник ему не по зубам, пролетарий отстал, потерял статус вожака и чуточку поостыл. Дальше - больше. Нелька забеременела и начала чудить и требовать от Сереги, чтоб петух прекратил ночью кукарекать. Он, видишь ли, беду кличет.
 - И не смейся. Мне Лилька говорила, а у нее соседка - гадалка.
 - Заткни на ночь уши ватой, - советовал неосторожный муж.
 - Сам затыкай. И уши, и нос, а главное, рот, понял?  Какой из тебя мужик, если с несчастным петухом не можешь справиться.
 - Нелька, так не наш же петух!
 - Мне по барабану. Подумай о своем ребенке, эгоист!
И уже выйдя из себя, добавила:
 - Чтоб завтра ночью я его не слышала.
       Серега тотчас же подступился к Семе с просьбой о выкупе петуха. Разумеется, пьяный в дым Сема ему со злорадством отказал и получил  внеочередную трепку, на радость жителям барака. Тогда Серега выкинул такой номер. На следующий день он купил на рынке похожего петушка, а этому свернул шею и скормил Нельке. Вспомнив десантные навыки, Серега операцию провел глубокой ночью, в лучших традициях российского спецназа, так, что ни один из петухов не успел закукарекать. Новый петух оказался смирным и пугливым, даже нервным, настолько, что боялся не только жильцов, но и кур. Нервы самих  Костиных тоже были на пределе, и однажды Сема спьяну и со злости, ни с того, ни с сего петуха забил и устроил грандиозный скандал. В отсутствие Сереги на этот раз его побили всем бараком. А уж на следующий день коксоразгрузчик присмирел, больше не выпендривался, и с соседями помирился, а когда у Нельки родился сын, даже пришел к ним поздравлять с жареной курицей и бутылкой водки.


К следующему рассказу http://www.proza.ru/2015/11/03/1494