Алкаши. Джигит в ресторане

     Темур Самадашвили являлся симпатичным молодым человеком двадцати пяти лет. Правда, нос у него был не совсем прямой и слегка длинноват, самую чуточку, но в родном Тбилиси, где он проживал, это считалось скорее достоинством, чем недостатком. Отец Тёмы, доктор технических наук Николай Давидович, возглавлял один из режимных институтов и имел кучу наград и прочих регалий, а мать, урожденная Оганесова, заведовала кафедрой иностранных языков. Впрочем, после замужества Маргарита Яковлевна фамилию поменяла и в дальнейшем нисколько об этом не жалела.
       Неизвестно, проводили этносоциологи и прочие заинтресованные лица научные исследования на предмет того, как влияет титульная нация на черты характера отдельных представителей нацменьшинств, но совершенно, очевидно, что кое-какое влияние оказывает. Не зря в русском языке существует такое замечательное прилагательное, как "обрусевший". Испокон веков русский народ принимал представителей иных национальностей, которые со временем настолько вживались в общество, что лишь некоторые черты внешности и характера указывали на далеких иноземных предков, например курчавость нашего главного поэта. Естественно, это относится и к другим титульным народам, в том числе грузинскому, и хотя Маргарита Яковлевна грузинкой не была, тем не менее со временем несколько "огрузинилась", полюбила грузинские блюда, переняла обычаи и даже перешла на грузинский язык, одновременно владея родным, армянским, и несколькими другими.
       Тёма, естественно, считал себя грузином, о чем свидетельствовала соответствующая запись в его паспорте, однако, будучи по жизни поборником справедливости, от корней по материнской линии отказываться не собирался, хотя, чего греха таить, афишировать данный факт не любил.
       Научную карьеру единственный и любимый сын Николая Давидовича, разумеется, начал в том же институте, где работал и его родитель. Самадашвили-старший в свое время вызвал руководителя оптико-механической лаборатории, подбирающегося к докторской диссертации.
 - Как дела, батоно Лежава?
 - Очень хорошо, Николай Давидович.
 - А как твоя диссертация? Скоро будет готова?
 - Думаю, еще года полтора.
 - Мне кажется, батоно Лежава, чтобы защитить докторскую диссертацию, надо иметь двух-трех аспирантов.
 - У меня два аспиранта уже есть.
 - Я и говорю. Два - мало, надо три. Я тебе даю еще одного, по фамилии Самадашвили.
Реакции батоно Лежавы можно было позавидовать.
 - Николай Давидович, клянусь мамой, Самадашвили защитит первым из моих аспирантов.
 - Ты молодец, батоно Лежава.
 - Все мы вас очень уважаем, Николай Дави...
Тут директор подхалима прервал.
 - Ладно, ладно, батоно. Договорились. А теперь иди, я гостей жду.
Вот таким простейшим способом Тёма стал соискателем в лаборатории будущего доктора технических наук Автандила Лежавы и начал под его чутким руководством писать диссертацию.
       Герой наших знаменитых классиков на этот счет выразился бы так:
 - Диссертацию защитить - это тебе не ишака купить.
Конечно, Тёме помогала не только лаборатория батоно Лежавы, но и лично папаша, однако все равно работы было много., да еще разные эксперименты, конференции и командировки. Вот и сейчас младшему научному сотруднику Темуру Самадашвили предстояла командировка в Ленинград, в родственный оптико-механический институт. В командировки Тёма охотно ехал. Во-первых, что греха таить, хоть он и любил родителей, тем не менее был рад освободиться от их опеки, особенно матери.
 - Тёма, когда придешь?
 - Тёма, к кому идешь?
 - Смотри, не опаздывай.
 - Надень эти брюки.
 - Сними рубашку, она несвежая.
 - Поешь, потом уходи.
Тёма не выдерживал.
 - Мам, ты можешь оставить меня в покое?
 - Ладно, ладно, молчу. У тебя деньги есть?
Это был единственный вопрос, который был ему по душе и на который он обычно отвечал:
 - Немного вроде есть.
После этих слов мать обычно щедро сына одаривала, а Тёма уходил в приподнятом настроении.
Во-вторых и в последних, соискатель очень любил красивых девушек, и будучи не связан брачными узами, обожал в командировках гульнуть, особенно в Москве и Ленинграде, где имелись многочисленные друзья и знакомые, и в первую очередь друг детства Саша Аваков, ныне аспирант последнего курса в институте молекулярной биологии, остряк и рубаха-парень.
       Однако, не зря в народе говорят, человек предполагает, а Бог располагает. Друзей на месте не оказалось. Сашка был в командировке, а остальные разбрелись кто куда. Устроившись в ведомственной гостинице на Комсомольском проспекте, соискатель задумался о планах на вечер. Известное дело, ему и в голову бы не пришло пойти, например, в Ленинскую библиотеку, или, включив торшер, задуматься над работой. И если кто-то предложил бы ему такое, Тёма поднял бы его на смех.
 - В Москве? В библиотеку? Диссертация? А как же девочки?
 Так ничего и не решив, Тёма решил где-нибудь перекусить и быть может, найти на месте подходящую компанию.
Приняв душ и побрившись, любитель приключений отправился судьбе навстречу, то есть в незапланированный ресторан "Прага". Конечно, перед входом стояла небольшая толпа жаждующих приобщиться к доносившему из ресторана веселью. Соискателю решать такие кроссворды было не впервые. Тёма уверенно постучал в дверь и подошедшему швейцару в ливрее с галунами незаметно показал уголок красной купюры. Московские швейцары во все времена обладали соколиным зрением и данный фрукт исключением не был. Как следствие, начинающий ученый был сдан с рук на руки, то есть препровожден швейцаром к метрдотелю, который, получив вторую красную купюру, пригласил молодого человека к столику с табличкой "Занято". Проворно убрав табличку и подозвав официанта, метрдотель Тёме подмигнул и величественно удалился.
       Столик уплаченных денег стоил, находясь в центре зала, неподалеку от танцевальной площадки. Тёма проголодался и ел цыпленка табака, запивая родным "Киндзмареули". Потихоньку становилось все веселее и танцплощадка в подходящую музыку заполнялась. Пару раз к нему подходил официант и просил разрешения подсадить к нему парочку, но получал отказ. Наконец, к столику подошел коренастый лысоватый мужчина тридцати - тридцати двух лет.
 - Здравствуйте. Ви не разрэшитэ здэс занят мэсто.
 - Грузин?
 - Да, а что?
 - Садитесь. Я тоже грузин. Темури.
 - Ва, бичо! Я - Реваз.
 - Давно приехал, Темури?
 - Где остановился?
 - А в Тбилиси где живешь?
Узнав, что Темури живет на Плеханова, Реваз изумленно покачал головой.
 - Маладец, бичо! Хароший мэста живешь.
За знакомство надо было выпить, и сейчас же обнаружилось удивительное обстоятельство: Реваз, грузин Реваз пил не вино, а водку!
 - От вина у мэня изжога, бичо.
Тёма до того пил мало и только вино, но когда Реваз предложил ему попробовать водку, отказываться не стал. С непривычки хмель ударил в голову и появилось совершенно непривычное ощущение эйфории - пьяному ведь море по колено, не так ли? Натурально, душа требовала подвигов и развлечений. Тут, под стать настроению, оркестр заиграл медленную музыку, соискатель встрепенулся и направился к длинному столику, за которым веселилась большая компания.
 - Разрешите вас пригласить, - обратился Тёма к выдающейся блондинке с замечательным бюстом.
Вместо нее сидящий рядом буйвол окинул рыцаря недружелюбным взглядом и отрезал.
 - Она не танцует, джигит.
В иное время Тёма настаивать и искать конфликта бы не стал. Но водка...
 - Слушай, по-моему я не тебя приглашаю, а даму.
 - Чего?
 - Ты что, русского языка не понимаешь? Я с мужиками не танцую, а танцую с дамой, а потому приглашаю не тебя, а ее.
 - Ну-ка выйдем...
Буйвол встал из-за стола и оказался еще крупнее. Потянувшись, он обратился к блондинке.
 - Я сейчас приду.
Как по команде встали еще два буйвола таких же габаритов. Тёма и виду не подал, что троица произвела на него неизгладимое впечатление и группа вышла на небольшую площадь перед рестораном. Невесть откуда взявшийся Реваз принялся что-то втолковывать одному из группы. Тот мотал головой и указывал на кавалера дамы. Развязка наступила совершенно неожиданно. Кавалер врезал Тёме, а затем флегматично подошел к ошеломленному Ревазу и огрел его тем же манером. Пока Тёма лежа приходил в себя, Реваз резво вскочил и лягнул кавалера ногой, за что получил новый удар и вновь оказался на асфальте. Озверев, троица начала пинать кавказцев ногами и Реваз в отчаянии закричал:
 - Темури, Темури, бежим, а то они нас будут убить, - и, подавая пример, помчался вниз по Калининскому проспекту, преследуемый одним из богатырей. Тёма в ту же сторону не побежал, а подался в сторону метро. Бежал джигит, петляя, как заяц, а обиженный богатырь пробежал, было, за ним несколько шагов, да безнадежно отстав, махнул рукой и остановился, поджидая товарищей.
       Тёма пришел в себя в вестибюле метро. Отдышавшись, он сел в поезд и поехал домой. Весь хмель выветрился, а тело от падений и ушибов ныло. Дома, вглянув на себя в зеркало, Тёма себя не узнал. Лицо джигита было покрыто многочисленными ссадинами, а под глазом обозначилось место будущего фонаря. Зрелище было малорадостным. Тёма, как мог, промыл раны и приложил к глазу смоченную в холодной воде тряпку, после чего лег  в кровать и уснул. Следующие два дня соискатель переваривал происшествие и был тише воды, ниже травы, а после уехал в Ленинград.
       Через полтора года Самадашвили-младший вышел на защиту. Отец обо всем позаботился - и о верном подборе оппонента, и о членах ученого совета, и, конечно же, о банкете. Вызвав к себе сына, Николай Давидович дал ему поручение.
 - Поезжай в Политехнический, найди на кафедре физики доцента Майсурадзе и возьми у него отзыв на работу.
 - Папа, у меня уже есть семь отзывов, к чему еще один?
 - Чем больше отзывов, тем солиднее, не понимаешь, что ли.
       Тёма поехал в институт, дождался перемены и подошел к доценту. Лицо его показалось знакомым. Только он хотел сообщить ему об этом, как сам доцент, пристально на него взглянув, заявил.
 - Ваши лицо сильно знакомое. Раньше не встречались?
 - Мне тоже. Может, на конференции в Москве?
 - Вряд ли. Может на конференции молодых ученых в Баку?
 - Нет, меня там не было.
 - Ну, ладно. Вот мой отзыв. Я вашего отца хорошо знаю. Большой привет батоно Самадашвили.
       Защита диссертации прошла бесподобно, и все члены советы единогласно работу одобрили. Сразу после защиты к Тёме подошел Майсурадзе.
 - Во-первых, поздравляю, бичо. А во-вторых, я вспомнил.
 - Что вспомнил?
 - Вспомнил, где ми встретились. Ресторан "Прага" помнишь?
Тёма хлопнул себя по лбу.
 - Точно! Удалось тогда от них убежать?
 - А как же. Догнали бы, убили бы, страшные люди.
 - Ну хорошо, - с облегчением произнес Тёма. Пожалуйте на банкет.


К следующему рассказу http://www.proza.ru/2015/11/03/1527