Пятилистник счастья. Глава 5

После того разговора Вениамин стал чаще оставаться дома. Вечерами он  игрался с подрастающей Сашурой или смотрел телевизор, изредка подходил к кровати сына, стоял, смотрел… «Сравнивает,  с собой сравнивает»,- поняла Маша, но подойти и сказать что-либо не решалась. Этот шаткий мир был ей дороже окончательного разрыва – он давал надежду на что-то в будущем. «Авось, все обойдется»,- думала она, заглядывая в очередной женский роман Барбары Картленд, где бушевали нешуточные страсти, а герои признавались в любви на каждой десятой странице. Да, соглашаясь на все условия мужа и, будучи без вины виноватой, она жаждала и получала эту ласку здесь, в ширпотребных книжках с тонкой обложкой, которыми так щедро снабжала ее все та же Клавдя.
- Мария, - голос Вениамина заставил вздрогнуть и оторвать глаза от страницы. – Завтрева со мной в город поедешь!
- А дети?  Корова? – оторопела женщина.
- Шурку я  матери отвезу, давно просит. А энтого, - он кивнул в сторону сына,- теще отнеси..или вон Клавде. Все равно одна. И за ребятенком, и за Пестряной присмотрит.
Ранним утром Маша относила Гошика к Клавдии. Матери не понесла: далековато потом забирать будет. Клавдя же обрадовалась несказанно, прижимая к груди тельце чужого ребенка.
- Я вечером его заберу, - торопливо говорила ей подруга, - ты уж не серчай…
- Езжай давай!- ответила ей та.- Езжай, пока зовут.
А та и сама понимала, что надо…
Дорога до города была недлинной. Часов пять всего протряслась Маша на «крокодиле» по ухабистой дороге, и вот он! Стоит на пригорке, развесив свои лапы- улицы по сторонам.
   Машка всего пару раз была в городе, ученье, конечно, не в счет, тем более, что и техникум -то был в селе со смешным названием Зайчики. А первый раз она была здесь с отцом: учебники для школы брали, не все, только математику. У автора фамилия была странная, морская вроде или заграничная. Папка так и просил у продавца: «А мне  арихметику дайте ребенку, моряк ее еще написал». Над ним, посмеивались, конечно, поправляли, ну, да это ничего, главное, что у нее математика была самая красивая из класса, новенькая.
А во второй раз она, Машка, и города не видала, разве только из больничного окошка, а что там, да еще зимой увидишь, только белые рисунки на стеклах… Вот подрастут Сашура с Гошиком, попрошу Венечку свозить… Авось не откажет..
  ЗИЛ остановился возле небольшого двухэтажного здания.
- Ты посиди пока в кабине, я сейчас, - соскакивая с подножки прокричал Веня. Женщина послушно кивнула и устроилась поудобнее. Прямо смотреть было  нечего, лишь серый забор, и Маша наловчилась смотреть в боковое зеркало, которое отражало асфальтовую дорожку да несколько чахлых кустарников. Силясь рассмотреть, что это посажено, Мария приоткрыла окно и высунула голову…Акация? Да нет, вроде не похоже…Может…
Внимание ее переключилось на двух мужиков, остановившихся невдалеке, вернее, привлек их разговор, начавшийся, словно с середины, но специально для нее, Машки.
- Видел: Куреныч со своей бабой лается?
-  С Веркой? Она же вроде не его…У него, вроде, другая  есть…
- Ну, жена не стенка…
- А с чего лаются –то?
- Да он обещал ей что-то. А Верка, она такая…Не упустит…
Покурив, мужики разошлись, а Марии вдруг страшно захотелось домой…поскорее,…сейчас,…немедленно. Она еле дождалась, когда вернется муж. Тот что-то говорил ей, но слова долетали до нее обрывками, как снаряды: недолет, перелет, попадание… Сконцентрировалась она только на словах «Сашура, магазин».
-Да, да, в магазин,- закивала она,- детям…вещи…
-Ты чего это?- удивился Вениамин,- Как пришибленная?...
Маша ничего не ответила, только провела рукой по голове, снимая ввинчивающуюся в голову боль, потом глубоко вдохнула, успокаиваясь. Так учила ее мать: никогда не начинать разговора, если не уверена в себе.
По «Детскому миру» ходили вдвоем, разглядывая игрушки, вещи. Долго стояли возле куклы в сиреневом платьице и закрывающимися глазами.
У меня такой никогда не было, - прошептала женщина,- красивой..
-У тебя не было, а у Шурки будет!- ответил муж и отправился в кассу.
-Венечка, а давай и Гошику что-нибудь купим?- решилась попросить Маша, когда тот вернулся.
Ну, купи… чего- нибудь,- миролюбиво согласился Вениамин, но лицо его враз потускнело.
Мария выбрала для сына недорогую резиновую игрушку и синий комбинезончик со смешным желтеньким утенком сзади.
Умиротворенная и счастливая ехала она домой, дремотно слушая, как звучат с кассеты песни любимого мужем Комиссара вперемешку с Шуфутинским…:
Погоди, я зажгу на минуточку в комнате свет,
Погляжу на глаза твои полные слез и обмана.
Я устал от бессонных ночей и хочу слышать "нет",
Как ни странно, наверное, это покажется странным.

Следующие две недели Марии показались если не сказкой, то близко к этому.  Вениамин сразу после работы шел домой, а вечерами они всей! семьей шли гулять. Правда, коляска с Гошиком всецело принадлежала Маше, но ведь на руках у Венечки частенько оказывалась уже тяжеленькая Сашура.
Но…Пришла беда – отворяй ворота…В один из дней в дом постучались, и на пороге возникла крашеная брюнетка.
- Куренов Вениамин здесь проживает?- спросила незнакомка, расстегивая пальто и показывая уже довольно округлившийся живот.
- Здесь,- поднялась ей навстречу Мария.- А Вы?
- А я жена его гражданская…Вера… А сынок родится, законной буду…
- Да …вроде я…законная,- опешила Маша, - и дети…
- Говорил он мне про одну деревенскую клушку, которая ребятеночка нагуляла да на него записала, говорил..,- процедила Вера, - да не думала здесь с ней встретиться.
От такого напора слов Мария смутилась  и не сразу нашлась что ответить непрошеной гостье, а та  уже хозяйски прошлась по избе, заглянула в детскую, где копошилась Сашура.
- Так, так… А приблудыщ тоже здесь?
- Он не приблудыш, а сын его!- взвилась, наконец, Маша.- А тебя сюда не звали! Порог видишь!
- Э. нет, не тебе меня гнать! – ответила та и села на табурет возле стола.- Не тебе…
Вениамин появился спустя час.
- Маша!- позвал он с порога и замолк. Его взгляд уткнулся в сидящую Веру:
- Ты чего тут?
Гостья поднялась, огладила округлившийся животик, и произнесла лениво, словно нехотя:
- Здравствовать Вам, Вениамин Иннокентьевич! Что же Вы так неприветливо встречаете? Аль не рады?
И добавила уже зло:
- А как под юбку лезть, то Верочка, лапушка…Нет, Венечка, никуда я отсюдова не пойду. Ребенок у нас с тобой будет, сыночек.
- Я ж тебе деньги на аборт давал!
-Давал,- согласилась Вера,- да только рожать я, милый, надумала. Рожать и с тобой жить в законном  браке. Сам же говорил, что со мной слаще, чем с этой…
Мария слушала  молча, только боль, начавшаяся откуда-то с кончиков пальцев, все ширилась, ширилась, поднимаясь вверх по руке…Маша покачнулась и начала оседать вниз по дощатой заборке.
- Мария!  Маша! – кинулся к ней муж. Но женщина этого уже не слышала: спасительная пелена беспамятства поглотила ее.
  Очнулась она на кровати, куда перенес ее Вениамин.
-Где?...-прошептала она одними губами.
- В зале сидит. Не погоню же я ее в ночь.
- Не надо. Пусть живет. Ребенка она от тебя ждет. Одной с маленьким трудно. Лучше я…
Маша села на кровати. И продолжила:
-Лучше я с Шурочкой да Гошиком… Вон, Клавдя одна…К ней и перейду…
- К Клавде? С Шурочкой?! – взъярился муж.- Дочь не отдам!  Здесь со мной будет!
Спать они укладывались по разным комнатам. Мария ушла в детскую, Вениамин на диване, а Вера – на супружескую кровать.


Рецензии