II. Дезадаптация. Липучка - приставучка

Есть такая детская игра «Я липучка-приставучка, ты кому меня отдашь?»  Я не в курсе, знала ли Марина эту игру, но вот играла она в нее постоянно, даже не играла, а жила ей.
- Мама, это сосиска?
- Да. Кушай.
- Мама, это сосиска?
- …
- Мама, это сосиска? Мама, это сосиска? Мама, это сосиска?
- Марина, это сосиска?
- Да.
- Зачем спрашиваешь?
- Мама, сосиска горячая? Мама, сосиска горячая? Мама, сосиска горячая?
- Нет, она уже остыла.
- Мама, а у меня сосиска горячая?
- Марина, а у тебя сосиска горячая?
- Нет.
-  Мама, а ты кушаешь сосиску? Мама, а ты кушаешь сосиску?
- Марина, когда я ем, я глух и нем. Кушать надо молча. Я хочу кушать молча. И тебе тоже следует кушать с закрытым ртом.
- Мама, ты кушаешь сосиску?
- Нет, Марина, я не кушаю сосиску, я отвечаю на твои вопросы. А теперь помолчи, пожалуйста, я хочу поесть.
- Мама, ты хочешь кушать свою сосиску?
 - Да, я хочу съесть свою сосиску!
- Мама, сосиска горячая?
Жую молча. Голод не тетка. Мамам тоже иногда надо кушать.
- Мама, я правильно держу вилку?
- Нет, не правильно, надо вот так, посмотри.
- Вот так?
- Нет.
- Вот так?
- Да, так.
- Вот так?
- Нет, перед этим ты правильно держала.
- Вот так? Или вот так? – начинается импровизация на тему, как можно более нелепо взять вилку.
- Марина, ты умеешь держать вилку правильно. Возьми, как положено и ешь.
- Вот так? Мам, вот так? Ну, посмотри, вот так? Мам! МАААМ!!! Вот так? – держит вилку щепоткой за сами зубчики.
- Марина, ешь!
- ААаааыыыы Хнык-хнык-хнык…
- Что случилось?
- Мама, я не могу вилкой проткнуть сосиску!
- Возьми вилку правильно.
Марина начинает психовать и гонять по тарелке несчастную сосиску. Еда частями покидает границы тарелки, рассыпается по столу, падает на пол.
- Давай, я тебя покормлю.
- Нет, я сама – хнык-хнык…

Через время.
- Мама, я пошла умываться.
- Иди, - сама сажусь кормить малышку.
- Мама, я аккуратно открываю дверочку.
- Хорошо.
- Мама, я не висну на ручке.
- Правильно, ручку надо нажимать мягко,
- Мама, я мягко нажимаю на ручку, - краем глаза вижу, что она повисла на двери и катается.
 - Марина, не висни на ручке.
- Мама, я больше не вишу на ручке, - встала на ноги.
- Хорошо.
- Мама, я больше не вишу на ручке.
- Я вижу, - продолжаю кормить.
- Мама, я аккуратно отрываю дверочку, - снова катается на дверной ручке.
- МАРИНА!
- Я больше не буду, - встает на ноги. Клац-клац, клац-клац, клац-клац.
- Марина, не играй с выключателем. Тебе нужен свет?
- Да.
- Тогда включи и заходи.
Клац-клац, клац-клац, клац-клац. Внимательно следит за мной и моей реакцией. Клац-клац, клац-клац, клац-клац.
- Ты идешь умываться?
- Иду! – БА-БАХ – со всей силой хлопает дверью.
- Марина! Дверь надо закрывать тихо!
С разбега прыгает на дверь, которая с грохотом распахивается вместе с висящей на ручке девочкой. Во время своей поездки на двери Мрина внимательно смотрит на мою реакцию.
- Я буду тихо закрывать дверочку! Мама, смотри, я тихо закрываю дверочку.
- Хорошо.
- Мама, я включила воду.
- Умывайся, зайка, умывайся.
- Мама, я умываюсь. Мама, я умываюсь. Мам, посмотри, я умываюсь.
- Марина, я знаю, что ты умеешь сама умываться. Умывайся хорошо, моя девочка.
В ванной журчит вода, пять минут, десять, двадцать.
- Марина, ты закончила умываться?
- Нет, мама, я еще умываюсь.
Жду еще десять минут. Как раз освободилась. Заглядываю в ванну. Стоит рядом с раковиной, смотрит на воду. Руки и лицо сухие.
- Марина, ты уже умылась?
- Нет еще.
- Марина, ты здесь стоишь уже полчаса. Ты что здесь делаешь?
- Я буду умываться. Я буду умываться! Я БУДУ умываться!!!
 - Ну, так умывайся!
- Я сама буду умываться. Мама, я сама буду умываться.
- Умывайся сама, только быстро - выхожу на время. Возвращаюсь, вижу: вся раковина и полочка измазаны зубной пастой. Все полотенца валяются на полу. Стиральная машина развернута – лазала и раскачивалась на ней. Марина внимательно следит за моей реакцией.
- Ты умылась?
- Нет, еще!
- Тогда я сама тебя умою, - намываю ей лицо.
- Я самааааа!!!! ААААааааа! Я сама!!!!!! – начинается вечерняя истерика. Это надолго.

После очередного посещения поликлиники у сына поднялась температура 39, 6. Все, кроме Марины уже переболели, и я боялась, что вирус пойдет по второму кругу. Поэтому интенсивно лечила мальчика и старалась его изолировать от остальных детей. Перед сном решила проветрить детскую, вывела малыша на кухню, а девочек оставила в нашей комнате. Еще надо было дать сыну лекарство.
- Марина, пожалуйста, поиграй с малышкой, я дам сыночку лекарство и вернусь к тебе, хорошо?
- Мама, я хочу причесаться.
- Причесывайся.
- Мама, дай мне расческу.
- Держи.
- Мама, я правильно причесываюсь?
- Правильно.
- Мама, смотри, как я причесываюсь.
- Марина, мне надо на 10 минут выйти на кухню. Я измерю температуру сыну, дам ему лекарство и вернусь к тебе, договорились?
- Мама, я хочу сделать себе хвостик.
- Делай.
- Мама, посмотри, как я делаю себе хвостик.
- Хорошо делаешь. Марина, мне надо идти.
- Мама, я хочу два хвостика.
- Делай два.
- Мама, дай мне вторую резиночку.
- Держи. Я пошла на кухню. Посидите пока тут.
- МАМА!!!
- УУУУААААаааа!!!!! УУУУУААААААаааа!!!  - зовет меня младшенькая. Возвращаюсь.
- Марина, поиграй, пожалуйста, с малышкой, а то ей страшно, когда я выхожу.
- УУУУААААААА!!!! УАААААААА!!!!!!! – надрывается дочка. Снова захожу в комнату, Марина сидит в противоположном углу спиной к малышке и сама с собой играет в ее погремушки.
- Марина, нужно делать тоже самое, только вместе с сестренкой.
- ЫЫыыыыыыыаааааа!!! Хнык-хнык!!! Начинает выламываться и гнуться на полу, показывая свое недовольство.
- Мариночка, зайка, мне, правда, надо ненадолго выйти. – Я уже начинаю внутренне закипать. - Немножко поиграй с сестренкой, а потом я весь вечер буду играть с тобой, хорошо? -
- Бур-бур-бур…..
Выхожу. Малышка тут же начинает верещать, как сирена. Возвращаюсь, хватаю дочку и иду к больному сыну вместе с ней.
Через десять минут, как и обещала, уложив мальчика в постель, возвращаюсь в нашу спальню. На паркете посреди комнаты красуется лужа с характерным запахом.
- Марина, ты описалась?
- Нет.
Подхожу, щупаю девочку со всех сторон. Она сухая.
- Марина, ты что, сняла колготки с трусиками, пописала на пол, а потом снова надела?
- Да, - внимательно следит за моей реакцией.
- Так вот же горшок стоит.
 - Я не хотела на горшок!
 - Ты это сделала, потому что я оставила тебя одну?
- Да.
- Мальчик сильно заболел. Я хочу, чтобы ты осталась здоровой, поэтому оставила тебя здесь, ты поняла?
- Да.
- Ну, хорошо, тогда бери тряпку и вытирай лужу.
- НЕЕЕЕЕТ!!!! НЕ ХОЧУУУУУУУУ!!!!
Марина уже вся в слезах валяется на полу, выражая свой протест.
 
Казалось бы, обыкновенные истории. У кого ребенок не требует внимания? Все через это проходят. Все, да не так. И уж точно не в такой ядреной концентрации. Если представить, что все описанное протекало на фоне двухнедельной «бессонницы», стабильных ежедневных многочасовых истерик, методичного погрома в квартире, то такое вампирское высасывание внимания любым способом забирало те немногие силы, которые поддерживали жизнь на критичном уровне. Сколько надо иметь терпения, чтобы мудро и терпеливо реагировать на каждый выпад ребенка? Чтобы не раздражаться, когда тебя постоянно на это провоцируют? Чтобы не допускать той степени нервного напряжения, при которой становится трудно дышать? У меня столько сил не было.
Марина НЕ хотела быть СО мной и что-то делать ВМЕСТЕ СО мной, она НЕ хотела, чтобы я ей в чем-то ПОМОГАЛА, она НЕ хотела чему бы то ни было УЧИТЬСЯ, напротив, с каждым днем, она откатывалась все дальше в плане развития и самообслуживания. Зато девочка демонстрировала непостижимое умение выживать и при этом постоянно оставаться «на коне». Создавалось впечатление, что ее внутренние силы и энергия неистощимы. В тоже время она искусно дергала меня за всевозможные ниточки-слабости, добиваясь того, чтобы я перестала жить и посвятила себя без остатка простому наблюдению за  мельчайшими подробностями ее жизни.