Филиппок

«ФИЛИППОК»

Конец зимы... На улице холодно и сыро. Всю ночь и утро сыплет дождь с шуршащими льдинками. Вторую неделю мы без мамы – она где-то болеет. Никого кроме бабушки в доме нет, да и та сейчас лежит на моей кроватке, поджав ноги, и спит. А я все никак не могу найти себе занятия. Походил по двору, скучно. Вернулся в дом, подошел к бабке – лежит, посапывая, даже не шелохнется. Из моей подушки вылезло белое перышко. Беру его в руку и осторожно сую в бабушкин нос. Вначале она замотала головой, а потом, ка-а-ак чихнет! Я испугался и отскочил от кроватки. Бабка почмокала своим беззубым ртом, но просыпаться почему-то не захотела. Вдруг я вспомнил о своем брате и подумал:
– А что, если пойти к нему в школу?
Быстренько нахлобучил на голову шапку, не застегиваясь, накинул шубейку и выскочил за дверь.
Вначале я не решался выходить на улицу. Постоял немного у калитки, прошелся по тротуару в конец своего забора и обратно. Меня словно что-то удерживало от этого путешествия. Как в последний раз, окинул взглядом свой дом и огород. Несмотря на густо поваливший хлопьями снег, я все же отправился в школу. Холодные, липкие и мокрые хлопья лезли в глаза, за воротник, забивались в нос. Пронизывающий сильный ветер и вовсе мешал идти. Но я упорно шел и думал:
«Вот приду в школу, усадят меня там за парту рядом с братом, и я сразу стану настоящим учеником! Ведь я уже совсем большой! Мне недавно исполнилось четыре года!..»

Сквозь белую мглу на горизонте показались очертания школы. Вокруг – ни одной живой души. В такую погоду и собаку не выгоняют из дому, а меня выгнало желание учиться.
Подойдя ближе к огромному зданию школы, я замедлил шаг, затем и вовсе в нерешительности остановился.
«Школа!.. Вон она какая! Большая! Где же я там найду своего брата?» – засомневался я.
Не знаю, сколько бы еще так простоял, если бы меня не окликнул проходивший мимо парень:
– Эй, шкет! Ты что здесь делаешь?
– Что-что – в школу иду! – гордо ответил я и добавил: – К брату!
– Так чего ждешь? Пойдем к твоему брату!
С этими словами он взял меня за руку и повел в школу.
Парень показался мне очень высоким. Короткий ежик черных волос, лучистые пронизывающие синие глаза, длинный смешной нос. Он очень располагал к себе. Я его совершенно не боялся как какого-то чужого. Наоборот, он мне все больше нравился. Ему было где-то лет пятнадцать. Гораздо позже я узнал, что его звали Сашей. Спустя несколько лет этот простой советский парень утонул в холодных водах какой-то сибирской реки, спасая двух пацанов…
Вестибюль школы поразил меня своей тишиной, летом, наверное, можно было бы услышать и писк комара.
– Кстати, а как тебя зовут? – вполголоса спросил парень.
– Сережа! – громко ответил я, почему-то испугавшись своего голоса.
На меня сразу же вопросительно уставилась какая-то толстая пожилая женщина в черном халате. Я застеснялся, покраснел и опустил глаза.
– А как зовут твоего брата? – вновь спросил меня мой новый друг. – Как ваша фамилия?
– Вова, – тихо отозвался я и назвал фамилию.
– И в каком классе этот твой Вова учиться?
– В первом! – с неподдельной гордостью сказал я.
– В первом? По-ня-я-тно, – протяжно сказал парень. – А в каком первом? «А», «Б», «В» или «Г»? – перечислил он несколько букв.
Я, хотя уже и знал почти все буквы, но то, что так еще называются и классы, для меня было новостью. Ничего не оставалось, как на этот вопрос просто пожать плечами.
– Понял – не дурак! – немножко разочаровано сказал мой новый знакомый. – Ппридется пройтись по всему алфавиту, а ты сиди здесь. Смотри только никуда не уходи! – строго добавил он и уже ходу он обратился к толстой женщине в черном халате: – Марья Ивановна! Присмотрите, пожалуйста, за новоиспеченным школяром, а то убежит еще куда!
Тетка ничего не ответила, только еще раз холодно окинула меня с ног до головы строгим взглядом и почему-то тяжело вздохнула.
Я уселся на стоявшую вдоль стены длинную скамейку и стал глазеть по сторонам. Все мне было здесь в диковинку.
«Ну, какая из нее учительница?» – про себя рассуждал я, разглядывая толстую тетку в черном халате. – «Вот наша мама – учительница! А эта? Ну, ничуточки непохожа! У этой не то, что ручки, даже карандаша нет! Какая же это учительница? А мам, таких старых, как она, и вовсе не бывает. Верно, это чья-то бабушка. К своей внучке в школу пришла» – решил я.
Мой брат все не шел, долго не появлялся и Саша. Я подумал: «Наверно забыл про меня этот парень? А может, он не нашел Вову?
Мои размышления прервала подошедшая ко мне женщина. Вблизи она не казалась такой строгой и выглядела несколько моложе, но на маму все равно никак не тянула.
– Боже мой! – воскликнула она. – Откуда ты, дитя?! – Не дождавшись моего ответа, все так же удивленно добавила: – Слушай! Да ты весь мокрый, как мышь! А ну, быстренько снимай свою шубейку!
Я действительно был похож если не на мышь, то на мокрую курицу уж точно.
Тетка осторожно сняла с меня шубу и шапку, затем вышла на лестничную клетку отряхнуть с них растаявший снег. Вернувшись, женщина причесала мои мокрые, слипшиеся волосы, усадила на скамейку и дала так любимую мною конфетку под названием «Освежающая». Вдруг она взглянула на часы и растерянно воскликнула:
– Ой, звонок же пора давать!
Тетка суетливо подбежала к своему столу и нажала какую-то кнопку на стене. Раздался пронзительный звонок!
Через несколько мгновений поочередно начали открываться двери и в коридор с шумом и криками, начали выбегать из классов школьники. Я смотрел на пробегающих мимо пацанов, высматривая среди них своего брата. Но его нигде не было.
И тут ко мне подошел мой знакомец. Улыбаясь, парень весело произнес:
– Нашел, мужчина, твоего Вову! Не переживай! Он учится в первом «Б» классе и сейчас придет. Ну, не унывай, держи всегда голову прямо, а нос по ветру! Мы еще с тобой повоюем! Пока! – Саша пожал мне на прощание руку и растворился среди беснующейся ребятни.
Мне сразу стало почему-то грустно. Даже внутри что-то защемило. Уж очень не хотелось, чтобы этот парень куда-то уходил. Из-за этих грустных мыслей я даже не заметил, как подошел мой брат:
– Ты чего сюда приперся? – недовольно бросил он. – Тебя бабушка отпустила?
– Бабушка спит, вот я к тебе в школу и пришел учиться, – сказал я и заплакал.
Догадываюсь, чем бы для меня закончился этот разговор, но подошла стайка девочек, одноклассниц брата. Мой приход в школу для всех стал событием. Меня рассматривали, спрашивали, как зовут и сколько мне лет... Я не смело отвечал на эти незатейливые вопросы. Девочки оттеснили Вову, взяли меня за руки и потащили в класс, попутно пристыдив брата за плохое обращение с малышом.
Так я стал полноправным первоклассником. Мои шубейку и шапку повесили на вешалку, где висели вещи школьников – раз! Посадили за парту рядом с братом и даже дали тетрадку с карандашом – два! Не было только тапочек, в которые по приходу в школу переобувались все дети. Но я не счел это очень важным. Усевшись за парту, я больше не собирался куда-либо выходить из класса.
Прозвонил звонок. Я думал, что в класс войдет учительница, а вместо нее зашла двоюродная сестра отца Нина Степановна или попросту тетя Нина. Все дети встали и поприветствовали ее. Я застеснялся и сильнее прижался к крышке парты. Заметила она меня только тогда, когда все сели.
– А это что за явление? У нас, кажется, появился еще один ученик? – спросила она, выходя из-за стола.
Все дети засмеялись и почему-то начали называть меня «Филиппком».
– Что, Володя, мамы еще дома нет? Болеет все? – негромко обратилась она к брату.
– Да, – ответил тот. – Бабушка уснула, а этот удрал из дому и приперся сюда!
– Ну, не ругай его, раз очень хочет, пусть учится! – сказала она и погладила меня по голове рукой. – Сейчас мы Сереженьке дадим первое для него школьное задание, а потом поставим оценку.
– Двойку ему надо поставить, дать под зад и отправить домой! – недовольно пробормотал Вова и толкнул меня локтем в бок.
– Володя! Не нужно обижать брата, – строго сказала ему тетя Нина. – Сережа, ты считать умеешь?
– Умеет! – ответил за меня брат.
– Посчитай нам до десяти.
– Раз, два ... десять, – бойко считал я.
– Молодец, – похвалила меня учительница.
– А я и дальше могу! – гордо заявил я.
Все засмеялись. Мне стало неловко, я потупил глаза и густо покраснел.
Тетя Нина дала мне еще одно задание. Она нарисовала в моей тетрадке построчно несколько палочек, букв, цифр и попросила воспроизвести их самостоятельно. Я с усердием взялся за эту работу и почти не замечал того, что происходило вокруг. Зато замечали дети, которые не спускали с меня глаз и пересмеивались между собой. Меньше всего в тот момент они хотели учиться. Даже мой брат и его сосед по парте внимательно смотрели, как я старательно вывожу на бумаге кривые палки и каракули.
В конце урока учительница взяла мою работу и показала всему классу. Затем под одобрительный гул учеников поставила мне за работу жирную пятерку.
Прозвенел звонок. Тетя Нина подозвала к себе моего брата и что-то долго ему говорила. Своим, пусть еще детским нутром, я понял, что меня хотят отправить домой. Вова подошел ко мне и сказал, смотря куда-то в сторону:
– Сергей! Ты сейчас пойдешь домой и скажешь бабушке, чтобы она тебя переодела, а то ты промок и еще заболеешь. Да, пусть даст тебе ручку! Видишь, у всех детей ручки, а у тебя только карандаш!
Возразить в ответ я ничего не смог, все было логично. Он надел на меня мои шубу и шапку, оделся сам, и мы вышли из класса. До дверей школы нас провожали все ребята и учительница. Девочки держали меня за руки, то и дело поправляли шапку, сползающую на глаза. Расставались они со мной не без видимого сожаления и напоследок попросили приходить еще. А тетя Нина строго и назидательно предупредила брата:
– Володя! Ты смотри, проведи Сережу до самого дома!

На улице осадки идти уже перестали, но ветер был по-прежнему пронизывающим и холодным. Когда мы отошли от школы метров пятьдесят, брат остановился.
– Так, я пошел обратно, а ты дуй домой! – сказал мне брат. – И чтоб я тебя больше в школе не видел! Нечего тебе пока здесь делать!
От обиды я тихо заплакал.
Брат, видя, что «перегнул палку», начал меня успокаивать:
– Ладно. Не рымзай! Спросишь у бабушки разрешения, переоденешься, а потом приходи обратно!
Я поднял на него полные слез глаза и спросил:
– Правда?
– Ну, конечно, правда! А теперь беги, мне на урок уже пора, – заверил он меня, развернулся и пошел в школу.
Я долго смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом. Смотрел на окна этого большого кирпичного здания, где в просторных и светлых классах сидели за партами дети, а строгие учительницы вели уроки. Где добрая тетя в черном халате включает звонок, распуская школьников на веселую, полную детских игр и забав перемену...
Выйдя из оцепенения, я, сколько было силы, побежал домой. Уже не помню, сколько раз я тогда упал, как сильно потом болели разбитые до крови колени. Когда бежал, боли совсем не чувствовал, желание быстрее вернуться в школу заглушило все!..
Мокрый, вываленный весь в грязи, я вбежал в комнату, где спала бабка. Задыхаясь, еще не отдышавшись после быстрого бега, начал ее будить:
– Ба! Баба! – тряс я ее за рукав.
Бабуля проснулась и открыла свои полуслепые глаза.
– Ну, што, унучак? Што? – зевая, спросила она.
– Бабушка! Давай мне коричневый костюм с цветными полосками на груди! Тот, который мне на день рождения подарили, и ручку! Меня в школу приняли! Я учиться пойду, мне уже даже пятерку поставили! – захлебываясь, громко рассказывал, ничего не соображавшей спросонок бабке, о своем походе в школу.
– Супынiся! Якая школа? Скажы толкам, дзе ты блытауся? – перебила она меня.
Я опять так же взахлеб несколько раз повторил ей всю историю своего путешествия.
Бабушка не очень поверила моему рассказу. Она даже не стала ругать меня за самовольную отлучку.
– Сяргейка, няма у мяне нiякай ручкi. Прыйдзе бацька, прынясе табе ручку. Дзе паклалi твой касцюм, я таксама не ведаю, – хитрила бабка.
– Тогда я вот так обратно пойду! – злился я.
– Унучак, цябе ж так у школу не пустяць! Там ваусiх ручкi правяраюць, а у цябе нiякай няма, – убеждала она меня.
– Пустят! – уверенный в своей правоте, упрямился я.
– Не пустяць! Цябе ж за ручкай паслалi! Куд ж ты назад без ручкi?
И я сдался. От обиды, что нет никакой возможности найти ручку, из-за которой не берут в школу, я горько заплакал.
– Ну, не плач, Сярожка! Не трэба плакаць! – успокаивала меня бабка, стягивая с меня промокшую одежонку.
Она раздела меня, помазала разбитые колени зеленкой, покормила и уложила спать…

Вечером, после обеденного разговора с бабкой, пришел с работы папа и принес мне черненькую чернильную авторучку! У нее на колпачке был никелированный, блестящий зажим! Прозрачный поплавочек, служащий для закачивания в ручку чернил вместо обычной резиновой пипетки, сразил брата наповал, и он мне искренне позавидовал. В то время ученики только переходили от письма перьевыми ручками к авторучкам. Хорошая авторучка и сейчас дорогое удовольствие. До сих пор храню как реликвию старую китайскую авторучку, давно подаренную мне дядей. Этой авторучке уже более полувека!
Папа потрепал мои вихры и сказал:
– Сына, наш Вова вон уже сколько времени проучился в первом классе! Ты немножко отстал от него. Я тут купил тебе еще и тетрадку, будешь учиться писать пока дома. Постараешься и догонишь его, тогда пойдешь в школу вместе с братом.
И я старался. А через пару недель меня устроили в детский сад. Учебу я все равно не бросил, старался догнать Вову. Мою авторучку брат подменил своей поломанной, а потом где-то ее потерял. Я сразу немножко на него сердился, но в жизни есть много других интересных вещей. Ручки были Володиной слабостью, но долго у него не задерживались. Я шума не поднимал. Папа как-то спросил меня, почему я перестал заниматься, а также куда делась авторучка. Я пролепетал ему в ответ что-то нечленораздельное, но он обо всем догадался сам.
– Если бы собрать вместе все ручки, которые потерял и поломал мой старший сын, – говорил своим друзьям мой отец, – то можно было бы заполнить хороший магазинный прилавок!..

Есть у Льва Николаевича Толстого рассказ о том, как маленький мальчик Филиппок ходил в школу учиться. Так я заявляю прямо! Я никакой не Филиппок! Его, в отличие от меня, сразу приняли в школу, а меня – только спустя через три года. Какая несправедливость! А я так хотел и уже был к этому готов разумом.
Спустя двадцать пять лет я случайно попал на встречу выпускников – одноклассников моего брата. Да, тех самых девочек и мальчиков, которые в свое время с таким вниманием принимали меня в школе. У брата ожидалось пополнение в семье, и он сам приехать на эту встречу не смог. Отец убедил меня сходить на это мероприятие вместо Володи. Во-первых, все меня хорошо знали, во-вторых – у нас была одна и та же классная руководительница. Я не очень хотел идти, но в конечном итоге не пожалел. Одноклассники брата как, и в первую нашу встречу, восприняли меня очень хорошо. Правда, девчонки смотрели на меня уже совсем другими глазами, некоторые даже... Но об этом как-нибудь в другой раз.

1996 год, г. Минск