Роман-сказка Одно мгновение. Отрывок 1

Отрывок 1.

Начало.

Я ненавижу оставаться наедине с собой. Даже само чувство противно и вызывает дикие порывы рвотного рефлекса. Когда кто-то, в разговоре, вытягивает тебя на уровень твоего же собственного одиночества. Тотального и беспощадного. Оно сравнимо только с черной дырой, зияющей в твоем подсознании. И в этот момент ты стараешься хватать губами воздух, напитаться окружающим миром: машинами, прохожими, сидящими парочками в кафе, официантами, звенящей посудой, шелестом листьев, пытаешься схватить себя за волосы и вытащить из этого болота, лишь бы не захлебнуться в своем одиночестве.
Что же это такое, это тотальное и беспощадное одиночество. Это когда внутри тебя самого находится маленький, обиженный на весь мир и испуганный ребенок, он заперся в четырех стенах выстроенных им самим и боится выглянуть наружу. И ты сам боишься встретиться с этим ребенком и посмотреть ему в глаза. Потому что, та боль, которая переполняет его взор, – устрашающая. А болит, болит потому что этот ребенок когда-то пытался любить, он отдавал свою любовь, а взамен получал лишь удары, травмы, - одну за одной. И из каждого раза в раз он замыкался в себе, и выстраивал свою стену, и теперь, он заперся за ней окончательно.
А есть любовь, необъятная такая, большая любовь, которую этот мой маленький ребенок ненавидит и боится одновременно, он боится снова обжечься, получить очередную травму, поэтому и прячется за своей стеной цинизма и черствости, лишь бы не любить. И на самом деле, если никто не будет трогать моего маленького ребенка во мне, я буду счастлива, буду казаться счастливой и врать себе. Нет, не так, не правильно. Я кажусь счастливой и вру себе. Так проще, так не больно.
Утро. Обычный июньский день. За окном шумят машины, ходят люди, на окне сидит мой любимый кот и что-то мурлычет себе под нос, кто-кто, а он уж точно доволен и свой жизнью и собой. Своего маленького капризного ребенка я заперла куда по дальше в конуру своего подсознания, собралась на работу, об отпуске мне мечтать как о поездке на луну или на венеру. Говорят же, что женщины с венеры, вот мне бы и хотелось слетать на родные земли, хотя бы на экскурсию. Отпуск мой, такой же фантастический, как и покорение космических просторов. Родные мои как всегда укатили на дачу, и я осталась одна в трехкомнатной питерской квартирке на улице Восстания. Благо метро в двух шагах и переться до него не надо. Не понимаю, как люди живут в пригородах или в какой-нибудь часовой езде от городского транспорта в виде того же метро.  Ехать мне до работы час с небольшим, поэтому я могу расслабиться, послушать музыку и поглазеть на народ, иногда попадаются неистовые идиоты, а иногда и очень даже приличные люди. Так забавно наблюдать, когда какой-нибудь парнишка в тоненьких джинсиках, с напудренной до штукатурки физиономией стоит и читает Бродского, а в этот же момент заходит мужик с бородой до пят, в длинном черном балахоне и с похотливым взором оглядывает голые ноги сидящей рядом девицы. Больше всего поразило, а если быть точнее отвратило, когда я на днях, в переполненном вагоне, увидела стоящего парня и дрочащего себе в руку. Заметив мой смущенно-возмутительный взгляд, как-то маслянисто улыбнулся и вышел прочь, а я поехала дальше, с каким-то гадким осадком. Странное время: телефон без кнопок,  двери без ручек, люди без мозгов, да еще и отношения без чувств...
На работе мне конечно же сразу выдали пару адресов с визжащими до соплей и слюней именинников, росточка не больше среднестатистического гнома, я забрала свой очередной костюм феи-наркоманки, и уехала. У нас сейчас новая мода на этих странных кукол, которые и на куклы не похожи, а больше всего на уродцев из кунсткамеры.  День сразу же не задался, маленькая бандитка, пятилетнего возраста оттоптала мне все ноги, вылила на меня стакан сока, а я сегодня только вымыла голову, а потом я еще разбиралась с ее истеричной мамашей, которая высказывала мне, что вообще заказывали блондинку, а приехала брюнетка. Да какая нафиг разница, какая кукла приехала поздравлять вашего спиногрыза, — хотелось мне ляпнуть, но тогда бы я в ту же секунду потеряла бы свой основной заработок. Хотя надо было, я потом еще очень долгое время себя за это упрекала. Будь оно все не ладно. Платят хорошо, это то меня и держит, а так бы давно на все плюнула и ушла с этого места работы. Я конечно люблю детей, но не в таком количестве, это хорошо, что у меня не хватило ума пойти работать няней или детским фотографом. Вот была бы хохма, получала бы в два раза меньше, а требовали б с меня также как и здесь. В общем, радуюсь каждый день. Дома голодный кот, а я тем временем, развлекаю тупых мамаш и их не воспитанных детей. Хоть он меня понимает, когда прихожу домой, он садится ко мне на колени, и долго-долго смотрит мне в глаза. Мы молчим. Нам больше никто не нужен. Хорошо с тем, с кем можно просто помолчать, а если есть еще о чем, то это вообще красота. Даже если этот кто-то, твой кот.
Опять заиграла эта дурацкая музыка, она как маньяк преследует меня повсюду, после того самого свидания с этим художником. Почему все новые композиции крутят по радио еще месяца два или три подряд, и как назло одна из них становится знаковой. Да он очарователен, он мил, в меру мрачен, в меру талантлив, и как все мрачные и талантливые он замкнут в себе. Больше всего меня бесит в нем то, что он постоянно пытается выцепить, достать, вывернуть наизнанку моего ребенка, но это и привлекает меня в нем. Сердце предательски защемило от воспоминаний, и меня словно водопадом окатило: глаза, улыбка, его рассуждения о жизни и прикосновения. Волшебные, сладкие, страстные, желанные прикосновения. Как говорила моя бабушка, у меня есть одна дурацкая черта характера, с самого раннего детства: «Я всегда на всех и постоянно висла». Так вот, это никакая не черта характера, это острая необходимость и потребность - как еда, вода и воздух. Все очень просто, я страдаю странной патологией нехватки объятий, еще это называется гиперчувствительность, тактильность и кинестетичность. Я дикий, ярый кинестетик, ощущающий, как и моральную, так и физическую боль, если мне не хватает простого человеческого тепла от касания и объятий... Только не влюбляйся в него! Только не влюбляйся!!! Не смей! — эхом отозвалось в моей голове и как обухом  отрезвило меня от сладостных грез. Да милый, да прекрасный, но все они на одно лицо и внутри у них жалкая и низкая душонка. Кот даже как-то косо на меня посмотрел, вздыбил хвост и пошел прочь. Неужели он прочел то, что сейчас творилось в моих бестолковых мыслях? Если это так, то мне стыдно.
Я открыла шкаф постояла, посмотрела на его содержимое и закрыла, пить я сегодня однозначно не хочу, хотя лучше до беспамятства, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать, и в омут. Но пресловутая ответственность не  дает мне этого сделать, будь ты проклята эта жизнь и работа, на которую я хожу, чтобы жить…  За что все эти душевные мучения и терзания, я просто в какой-то момент устала и ушла. Сломалась. Было больно, легко, темно и ярко одновременно, от беспросветной мглы к бескрайним просторам света, за этот короткий промежуток времени я научилась засыпать одна, одна встречать рассветы и дышать без его помощи. Я учусь нравится другим мужчинам, учусь выглядеть женственной и красивой, хотя хочется запереться внутри большого кокона и никому не показываться. Никогда не возвращайтесь к прошлому. Терпите... Переживайте... Скучайте... Но не возвращайтесь. Лучше уже не будет никогда. Только боли прибавится в итоге. Как объяснить человеку, что ты все еще его любишь, но при одной мысли о совместном досуге хочется застрелиться? Что встречаться с этим человеком не хочется, не потому что противно, а потому что больше не нужно, что лучше ни я ни он не станет, а повторять прошлое, смешно, глупо и невыносимо. Поэтому пусть все остается так, как есть сейчас, без лишних слов.  Звонок. На телефоне высветился номер моего прошлого, больного и растерзанного настоящего, про будущее я вообще молчу. Так как там вообще полнейшая мгла, ничего не понятно, темно и страшно…. Как в жопе. Я беру телефон, стараюсь сдержать голос  и прочую хрень лезущую мне в этот момент в голову. — Ало. — голос мой предательски дрогнул, на другом проводе меня сопроводили потухшим приветствием. — Привет, да. Представь себе ждала, ты скучал? Мило. Я тоже. Встречи не будет. Я так решила. Мне больно. Прощай. — я даже сама не ожидала от себя такой категоричности, которая сотрясла воздух, мне хотелось перезвонить, поговорить, встретиться, обнять, вдохнуть его запах, посмотреть в его холодный взгляд. Напиться его эгоистичной надменностью. С этими убийственными мыслями я легла спать.
Яркое солнце освятило мое лицо, когда я открыла глаза. На мне, в привычной для себя позе, сидел мой кот и что-то мурлыкал себе под нос, в комнате пахло лавандой, свет был на столько ярким, что в какой-то момент он начал резать глаза, я сщурилась, мозг наконец-то стал приходить в себя ото сна и я начала различать происходящее. Место, где я очнулась, было не моей комнатой, оно отдаленно напоминало мою конуру, но только, наверное, высотой потолков. Вместо моего дивана я проснулась на белоснежной перине, золотыми очертаниями солнечного света различались силуэты остального убранства комнаты: шкафы, комоды, статуи, огромное зеркало от пола до потолка, все было настолько гармонично, что в конечном итоге отдавало приторной ванилью.

21.10.2015