Третья жизнь

http://proza.ru/2016/01/30/775

Каждый из нас проживает несколько жизней.
 
Моя первая жизнь. Детство, садик, учеба в школе. Я — любимица папы. Для него я самая умная и самая красивая. Пионерка, комсомолка, разные посты в школе от звеньевой до председателя совета Дружины. Суровый Север, город Ухта — моя малая Родина. Армавир, Ново-Михайловка, Новороссийск. Оканчиваю школу с решением учиться в институте только в Ленинграде, а жить после института в Латвии.

Моя вторая жизнь. Ленинград. Улицы, вымощенные брусчаткой.  Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, факультет Мосты и тоннели. Музеи, театры, Эрмитаж. Общежитие. Первые поцелуи. Встречи. Расставания. Завихрения студенческой жизни.

Моя третья жизнь. Латвия. Город Лиепая, Либава – это старое название города, от названия реки, которая протекала в городе. Современные жители считают, что название произошло от лип, которых в городе много. Когда они цветут, весь город заполняется сладким, теплым, нежным ароматом. Жить в этом городе легко и непринужденно. Город Лиепая долгое время был закрытым городом из-за военно-морской базы, которая считалась одной из крупных баз СССР на Балтийском море. Город находится на юго-западе Латвии, на побережье Балтийского моря. Крупнейший город исторической области Курземе, третий по величине город Латвии после Риги и Даугавпилса, важный незамерзающий порт.

Пляж в Лиепае из мелкого золотисто – белого песка, прогуливаясь по которому возможно найти великолепный янтарь, особенно после шторма. Иногда на пляже можно видеть большое количество огромных медуз. Жаль, что на таком прекрасном пляже купаться и загорать можно где-то с месяц, с конца июня до конца июля, и то вода в море не нагревается выше, чем 16-18 градусов. Пляж – мое любимое место. Вечером, сидя на пляже, можно любоваться закатом над морем, свежим и теплым воздухом, морским бризом. Здесь мне вспоминается наше Черное море. Как и в Ленинграде, здесь тоже есть Дом Петра I , в котором  раньше останавливался сам Пётр I.

Строительство промышленного комбината требовало рабочих рук. Стройку объявили комсомольской. Большинство строителей были «условники», то есть зеки. С одной такой семьей я познакомилась. Жена задавила на машине человека. Муж взял вину на себя, за что и был осужден. На стройке он занимал пост прораба. До ареста занимал пост начальника строительного управления. Его звали Аркадий, а жену Ириной. Мы ходили друг к другу в гости, мне интересно было проводить с ними время. Они – редкое исключение. В городе с появлением «зеков» стало неспокойно, участились кражи и убийства.

Я — инженер по мостам и трубам в дистанции пути, у меня высокий по тем меркам оклад, плюс колесные и «смертные». Первый месяц я усиленно учу разговорный латышский язык. Под моим подчинением три бригады, бригадиры не говорят по-русски. Небольшого роста, 155 см, худенькая 44 кг чистого веса и два хвоста, завязанных на затылке. В те года не принято было носить косы. На голове сооружали целые пирамиды. Мне было не до них, поэтому чаще всего я завязывала два хвоста. У меня железнодорожная форма: китель, юбка, рубашка, форма ком. состава. Форму пришлось шить на заказ, учитывая мои малые габариты, хотя природа наделила меня грудью третьего размера, да и бедра имеются. Папа бывало, говорил: - Мал золотник, да дорог. Огромные карие глаза смотрят на мир с удивлением и восхищением. Я общительная, быстро схожусь с людьми.

Мне вспомнился случай. Я — молодой специалист, только-только после института, работаю мостовым мастером. Производим замену опорной части железнодорожного моста. Оформила все как полагается «окно». И вдруг вижу на нас несется дрезина. В результате одного моего рабочего засыпало землей. Летальный случай. Разборки. Суды. Дежурную по станции, мать двоих детей, посадили на восемь лет. Врагу такого не пожелаешь.

Дистанция пути строит для меня служебную квартиру на первом околотке в городе близ путей, где ночью идет загрузка и выгрузка военных грузов. Как-то приехала ко мне в гости мама и заявила, что под такой грохот она не может спать. А я не могу спать у нее во время отпуска, когда звенящая тишина и лай собак.

На первое время мне дают квартиру на ближайшем околотке на втором этаже двухэтажного дома на пять семей. Здесь для каждой квартиры в подвале отведены отсеки для овощей. В сараи отсеки для скотины. У каждой семьи свой надел земли. Обрабатывают, сажают, собирают  сообща, в отличие от России все механизированным образом. Молоко после надоев на каждом хуторе  укладывают в колодцы, собирает и расплачивается специальный сборщик молока. Если добираться туда от города пригородным автобусом до поселка Гробиня -  30 км, а затем нужно идти пешком 3 км, мимо ипподрома. Можно сократить и идти по тропинке через поле. Со мной всегда фонарик. Я иду и пою. Уговорила жить со мной Маришку, ее прислали на практику. Маришка полька, на все руки мастерица. Все хозяйство добровольно она взяла на себя. Договорилась с соседкой. Мы пили козье молоко. Маришка делала творог, а из сыворотки пекла лепешки всякие разные: с сыром, овощами, мясом. Когда я приезжала поздно, меня ждала записка: - Ужин под полотенцем, я ушла на танцы, или в кино или еще куда либо. Жаль, что практика Маришки закончилась,  я осталась одна в этой огромной квартире. Как-то возвращалась  домой, через поле. Лил холодный дождь. Я сошла с тропинки и очутилась в яме, заполненной водой. Выкарабкалась, знала, что помощи ждать неоткуда. Домой явилась мокрая, холодная, дрожали все клеточки моего организма. Вот бы под горячий душ. Но здесь все удобства во дворе, вот так и жила я без горячей воды, душа и унитаза. На печке согрела воду, обмылась в тазу, надела сухую одежду и легла спать. Спиртного или каких-то лекарств у меня не было.  На утро температура под сорок. Попала в больницу с воспалением легких. Руководство Дистанции после того как меня выписали с больницы, сняло мне квартиру в городе.

Строительство моей квартиры продвигалось очень медленно. Город есть город. Съемная квартира была со всеми удобствами, маленькая, но уютная. После болезни приехала ко мне мама погостить. Мама удивлялась узеньким улочкам и обилию продуктов в магазинах. В Лиепаи находится самый большой орган в мире. Приезжали органисты. Я с мамой попала на один из таких концертов. Звуки органа пронизывают насквозь и завораживают.

С узкими темными улицами связывает меня случай, после которого я боюсь одна находиться в темное время суток на улице. Я ожидаю в гости знакомую. Она просит встретить ее на трамвайной остановки. Встречаю. Говорят, что у природы нет плохой погоды. Бывает плохая одежда у людей. Пожалуй, так оно и есть. Когда я вышла из дома, дул пронизывающий ветер. Порой с неба сыпалась крупа или секли лицо колючие снежинки. Но дубленка, шапочка и сапожки на меху надежно защищали от холода. Километровый путь до остановки трамвая прошла очень быстро. Не только не озябла, а даже разогрелась так, что в конце пути уже не отворачивалась от встречного ветра. Он не проникал в рукава и за воротник, а приятно холодил разгоряченные щеки. Трамваи приходят и уходят. Знакомой моей все нет и нет. На остановке пустынно, людей мало. Одни приходят, другие уходят. Только у дальней скамейки стоит мужчина в дерматиновой куртке. Пританцовывает на месте. «Наверное, замерз» - подумала я. Мужчина все посматривает на меня. Мне не по себе. Когда в очередной раз пришел трамвай, появились люди, я покинула пост встречающей и бегом домой. Чувствую, кто-то сзади, у меня ноги ватные. Схватил меня около дома, где я жила на съемной квартире. Схватил резко, мне больно. Спасло то, что из дома вышли двое. Он отпустил, видя мое намерение кричать. Я успела шмыгнуть в дом. От волнения руки трясутся. С трудом открываю дверь. Свет не зажигаю. Смотрю в окно. Мужик ожидает, решил видно, что я в чужой – первый попавшийся дом зашла. Долго я отходила и, хотя никогда подобного позднее не случалось, осталось с тех пор чувство страха.
 
На работе в моем распоряжении дрезина, я объезжаю мосты и трубы. После весеннего, осеннего осмотра составляется перечень объектов для текущего и капитального ремонта. При капитальном  ремонте бригады живут в жилом вагончике, оборудованном всем необходимым.

Меня избирают не освобожденным председателем профсоюза, скорее всего из-за того, что я могу на русском языке отправлять отчеты в Ригу по соцсоревнованию. В дистанции нас только двое русских; я и главбух, вот мы по очереди и занимали эту должность. Я согласна с латышами, что если хорошо работаю, то и плати мне больше. С кем и зачем соревноваться, когда каждый должен исполнять свои должностные инструкции. Сложно было их уговорить  куда-нибудь поехать по путевке за пределы Латвии. Как председатель я посещала всякие курсы, конференции, побывала во многих городах Прибалтики.

В Таллине провела месяц, оценила этот город и полюбила его.  Три года провела я в Лиепаи. Доконала меня ностальгия по русской речи. Лиепаю я меняю на Архангельск, где я работаю заведующей бетонной лаборатории Мостоотряда № 10. Но эта уже четвертая моя жизнь http://proza.ru/2015/12/02/1811