Нам нужен кислород. 16

Окно для старта открылось. Каждые 26 месяцев Земля и Марс приближались друг к другу на максимально короткое расстояние. Это давало возможность осуществить межпланетный перелет с минимальными затратами времени и энергии.
Главный инженер Адам Берроуз прогуливался около стартовой площадки, наблюдая издалека подготовку к запуску. Взгляд его темно-голубых глаз неотрывно следил за тем, как к космическому кораблю, который поддерживала башня-опора, подвели ферму обслуживания. С ее балконов специалисты выполняли все необходимые операции, проводя последнюю проверку. К кораблю были протянуты  многочисленные шланги, оплетавшие его, словно ветви гигантского дерева. По ним подавалось электропитание, топливо, очищенные и охлажденные газы.
Берроузу нравился подготовительный этап: слаженная работа людей, четкость передвижений, точно рассчитанное время. Было нечто неуловимо прекрасное в моменте, когда сложнейшая техническая конструкция наполнялась энергией и оживала, готовая унестись в черное пространство. Рядом с ним поравнялся астронавт с зеленой и черной полосками на скафандре.
- Почему Вы не остались работать на Первой базе?
- Корабли улетают и прилетают слишком редко, а в Корпусе постоянно есть работа.
- Будете здесь или подниметесь?
Берроуз не ответил, но решил воспользоваться приглашением. Он зашагал по направлению к Центру управления полетами (ЦУП) вслед за астронавтом. Его звали Капитан Скрипко. Несмотря на молодость (ему было всего тридцать четыре года), он выглядел зрелым мужчиной, чье лицо изрезало множество морщин, а виски отливали серебром. Он руководил отправкой кораблей на Землю, выводом спутников на орбиту и контролировал посадку ракет и беспилотников. Поскольку стартовое окно открывалось не часто, то работы у Скрипко было мало, но каждый запуск требовал максимальной сосредоточенности и концентрации внимания. Капитан третировал технический персонал постоянными проверками готовности и без устали согласовывал траектории полета с наземным руководством. Он находился лишь во второй командировке, но его не взлюбило большинство сотрудников старто-посадочного комплекса.
Сотрудников других отделов не допускали в ЦУП без спецразрешения, но Скрипко решил продемонстрировать свой профессионализм перед посторонними. Он всегда испытывал одновременно смущение и зависть перед людьми, более опытными и талантливыми, чем он сам. Главный инженер являлся одним из таких, поэтому Скрипко решил пригласить его в командный пункт.
ЦУП походил на огромный ящик без единого окошка, отливавший темным металлическим блеском. Космонавты прошли через шлюзовую камеру, сняли скафандры и направились в командный пункт, представлявший просторную аудиторию, из которой велось непосредственное управление. Она была заполнена множеством инженеров и техников, которые внимательно следили за показателями на мониторах. Вместо панорамного окна на одной из стен размещался огромный экран, на котором максимально точно воспроизводилось изображение происходящего на стартовой площадке.
- Никто не приходит смотреть запуски, кроме Вас.
- Запуск с Марса Вам нравиться больше, чем на Земле? – Берроуз не заметил вопроса и задал свой. – Внешне они похожи. Такой же корабль, такое же чистое небо. 
- Только здесь небо желтое, а не голубое. Я не вижу особой разницы. Важен точный расчет и отлаженность процесса.
- В этом Вы преуспели, - тихо заметил Берроуз. Скрипко самодовольно улыбнулся в ответ.
Старто-посадочная площадка была разбита на несколько секторов, каждый из которых отображался на экране. На одном из них было видно, как к башне подъехал робот-перевозчик с грузом. На Землю отправлялось несколько небольших свинцовых ящиков. Два из них содержали контейнеры с прахом погибших космонавтов, третий – контейнер с неизвестной субстанцией, подлежащее дальнейшему исследованию. Когда робот  закончил погрузку, Скрипко резко спросил:   
- Что такое? – Он увеличил изображение этого сектора и прокрутил запись назад. – Откуда взялся четвертый ящик? Навальских!
- Груз в соответствии со списком, подписанным профессором Лучинским и Вами, Капитан. – Незамедлительно ответил младший помощник.
- Два космонавта и черная пакость. Никакого четвертого ящика не было. – Скрипко явно не устроил ответ помощника. Он проверил документы и с удивление обнаружил, что в списке значилось четыре груза. – Я лично проверял список в конце прошлой смены. Тогда он был короче.
- Может, стоит проверить груз лично? – вмешался Берроуз, которого позабавила сложившаяся ситуация.
- Да, конечно. Надо проверить. – Скрипко стиснул зубы и скомандовал. – Отправьте груз обратно в смотровой отсек. – Вы идете?
Скрипко, Навальских и Берроуз направились в смотровой отсек, в который помещались грузы перед отправкой. Здесь они проходили последнюю проверку. Робот доставил груз и поместил его в конец транспортировочного конвейера. Скрипко подошел к нему и внимательно начала осматривать ящик.
- Не забудьте, Навальских. Вы должны найти мне прежний список. 
- Есть, Капитан.
- Что там значится в описании?
- Детали и механизмы. Класс В.
- Значит, груз неопасен. Как его открыть?
Навальских нажал кнопку на панели управления. Лента зашумела и плавно переместилась на пару метров вперед. На ящик опустились автоматизированные клешни, которые ловко сняли с него крышку, затем груз продвинулся дальше и снова замер.   Все трое подошли к ленте и заглянули внутрь ящика. Он содержал прозрачный контейнер размером десять на двадцать три дюйма. Внутри него находилась прекрасная женская голова. Бледная кожа была обрамлена короткими каштановыми волосами. Неестественно розовые губы плотно сжимались в тонкую полоску.   
- Это голова? – Спросил Скрипко после продолжительного молчания. Ему стало не по себе при виде такого зрелища. 
- Голова девушки-андроида. – Спокойно ответил Навальских.
- Разве головы летают в ракетах?
- Еще как летают, Капитан, – Берроуз слегка улыбнулся. – Разве вы не знали?