Скверный поступок на длинном бульваре

    СКВЕРНЫЙ  ПОСТУПОК  НА  ДЛИННОМ БУЛЬВАРЕ

Комната светилась, как затухающие угли, .Золото лилось сквозь желтый шелк абажура, висевшего над столом, как раскрытый парашют. Небольшая лампа у окна подыгрывала  абажуру   такой же.  в точности желтой   тканью.   Приглушенный свет делал приглушенными и голоса людей. -  их было трое, сидевших за большим столом, - поэт Морковкин, неудачница Алиса и начинающий кинооператор Орлов.  Все они были в прекрасном настроении  и с удовольствием пропивали  гонорар Морковкина, полученный им  за публикацию стихотворений в журнале  «Юность»
-Поэта  должны питать дорожные впечатления,- разглагольствовал Морковкин.-  Некоторые из них имеют особые крючки, которые впиваются в память, как  паразиты в клетки человека. Благодаря этим крючкам  впечатления могут  жить в мозгу очень долго.
- А у  тебя были такие? – спросила Алиса, преодолевая скованность, которую  она ощущала от присутствия  гения пера.
-А то, - отозвался  Морковкин.
Например, такая картина:  на берегу могучей сибирской реки неподвижно стоит прекрасная девушка  с  микрофоном в руке. Она записывает крики белоснежных птиц. Ее волосы развеваются от ветра. И это все – река, птицы, прекрасная девушка,  даже микрофон в ее руке не придуманная  красота, хоть бери кисть и рисуй.
-Ты так все изобразил, что я как будто увидел эту картину,- сказал Орлов. – А у тебя было что-нибудь похожее? – обратился он к Алисе.
- Не знаю, - сказала Алиса,- Я мало  путешествую Но сейчас под этим абажуром мне почему-то вспомнилась наша терраса на даче. Там было много разноцветных стекол – красных, синих, зеленых. Они делали лица полосатыми. Представляете ? Мама с красным лицом, няня -  с зеленым.
-Надо же! – оживился Морковкин.- У нее была няня!
-Впечатления детства самые яркие, .- заметил  будущий оператор..
 - Так выпьем за красоту впечатлений! – возгласил Морковкин и поднял свой бокал.
  Друзья звонко чокнулись, задвигались, заговорили все разом и вдруг затихли.
 -Скоро стемнеет ,- сказала Алиса, поводя плечами, как от холода.
-Да,- согласился Орлов.- Хорошо посидели, пора и честь знать.

Морковкин не пошел их провожать. Просто не хотел расставаться с золотистой комнатой, которую ему «одолжила»  дальняя родственница на полгода... Ему после долгих скитаний по чужим квартирам здесь очень нравилось.
 Минут через пять Алиса с Орловым оказались у памятника Тимирязеву.
-Мы с Морковкиным познакомились в Доме литераторов,-  сказала Алиса- -Правда, к литературе я не имею никакого отношения.
- Что-то я вижу в тебе … странное ,- сказал Орлов, пристально вглядываясь в ее лицо.- Шепот, робкое дыхание – из этой оперы.- Я провожу тебя до дома.
 Алиса  запротестовала:-
-Ой, ну что ты… Бульвар такой длинный.
 -Ну и что?
-Тебе будет трудно.
Не трудно.  Я мог  бы   тебя на руках нести.
 Сказав это, он неожиданно крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы.
Ответом была пощечина..
-Зачем ты так?
Глаза Орлова наполнились слезами
- Если я хромой, то можно  и по лицу…
_ Нет! Нет! – чуть не закричала Алиса.- Совсем не потому, что у тебя … хромота. Это ерунда!
-Так почему?
- Но ведь бульвар очень длинный.
--Я понял  Прощай.
И он пошел к памятнику, припадая на больную ногу.
 Алиса смотрела ему в спину  и злилась на себя.  Такую овцу обидеть!  Он красив, умен, добр, а ты поступила как идиотка. Почему? Она не могла ответить на этот вопрос. Наверное, во всем виноват очень длинный бульвар, который надо было пройти  без потерь для собственного самолюбия.
 Много лет спустя она увидела в титрах  нового кино его фамилию. Сердце у нее защемило. Ах, если бы все повторилось  сначала…