Алкаши. Цените время

     Заведующий лабораторией метрологии и диагностики Осип Карпович Липихин являлся мужиком очень и очень неординарным. Начнем с того, что Осип Карпыч роста был небольшого, в меру плотен, хотя и не коренаст, приятен, с большими красивыми глазами и начинающими седеть вьющимися волосами. Неординарность же Липихина заключалась в том, что он был невероятный лгун, хотя и точно знал, так сказать, дозировку - кому и сколько отсыпать лжи из своих непомерных запасов. Врать для него было столь же естественно, как и говорить. Конечно, частенько он врал ради каких-то сиюминутных целей, подчас наиглупейших, но, в общем, вранье было его второй натурой.
 - Осип Карпыч, прибор готов?
 - Конечно готов, можете забирать.
Через пять минут.
 - Осип Карпыч, а вы говорили, что прибор готов...
 - Кто, я? Я такого не говорил и не мог сказать, вон, спросите у Танечки.
Спросить у Танечки, фигурально выражаясь, было приблизительно то же, что призвать лисе в свидетели собственный хвост, поскольку Танечка приходилась Липихину племянницей и всячески по-родственному его поддерживала, за что и получала очень неплохие премиальные и прочие преференции.
 - Завтра в десять утра семинар. Доклады будут делать Фаробин, Козловских...
На следующий день Липихин с утра развивал кипучую деятельность где-то на задворках института, что-то откапывая и куда-то вывозя, то есть элементарно крал и продавал.
       Половина лаборатории его любила и поддерживала, вторая половина - ненавидела. Посколько Липихин ужасно любил выпить, то, ясное дело, его горячо поддерживала выпивающая сторона, в отличие от второй, куда, в основном входила женская половина лаборатории, а также непьющий дурачок Гриша. Как начальник умудрялся что-то делать, вести дела и сдавать отчеты, было уму непостижимо. Впрочем, поддерживающая сторона его в беде не оставляла. Тут же объявлялась всеобщая мобилизация, подделывались графики проделанных работ, чертились результаты невыполненных экспериментов (которые в этом случае меж собой назывались экскрементами) и, так как от своевременной сдачи отчетов напрямую зависело финансовое состояние лаборатории, то противная сторона ругалась, но молчала в тряпочку.
       На радость любителям выпить, лаборатория получала в месяц несколько литров спирта, который бережно хранился в сейфе у начальника и потихоньку пропивался. Делалось это следующим образом. Поскольку лаборатория находилась вдалеке от администрации, то и спрос с ней был не ахти какой, а совсем никакой. Поэтому за полчаса до обеда Липихин молча выдавал Фаробину Толе поллитра спирта, ну а тот моментально его разводил дистиллированной водой и ставил либо в холодильник, если дело было в теплую погоду, либо в авоське вывешивал зимой за окно. Девицы в застолье не участвовали, а прогуливались под ручку по территории института, раскладывая по полочкам и начальника, и беспутных работничков, а особенно Танечку, которую побаивались. Конечно, какое-то количество спирта шло также на производственные нужды, например, из десяти выписанных литров все-таки поллитра использовалась по прямому назначению, но все-равно, ненасытные работники косились и ворчали, когда девицы начинали вволю разбазаривать драгоценный продукт протирая бесчисленные контакты приносимых на поверку приборов.
       Другой примечательной чертой начальника являлась его неугомонная предприимчивость. Вечно он кому-то звонил, ему звонили, он что-то обещал в обмен на третьее и так до бесконечности. По случаю он продал два осциллографа какому-то заводу в обмен на новенький двигатель к его "Жигулям", а владельцев этих осциллографов два года водил за нос, пока откуда-то не достал битые корпуса и продемонстрировал им.
 - Сами видите, ребята, как мы ни старались, ничего не получилось.
Именно поэтому за лабораторией находился большой чулан, в который он складывал приборы, восстановлению не подлежащие. Однажды замдиректора вызвал его к себе и имел длинную беседу. Оказалось, что институт должен был разработать очень хитрый прибор, но план завалил, а посему он велел Липихину в срочном порядке прибор изготовить, зная его недюжинную фантазию и возможности. Начальник собрал военный совет из своих подручных, дал задание каждому и, пользуясь безвыходным положением института, выписал уйму дефицитных материалов - арматуру, швеллеры и даже два тельфера. Конечно, все это Осип Карпыч тут же сбагрил и пропил. Досталось и сотрудникам - Липихин на разного рода развлечения был невероятно щедр и охотно тратил шальные деньги. В таких случаях он обязательно напевал куплет из песни "Ехал на ярмарку ухарь-купец": «Пей-пропивай! Поживем - наживем!..». Застолья с тортами, шампанским и музыкой девицы очень любили и принимали в них живейшее участие и в эти минуты совершенно забывали вражду к пьяницам и сами охотно напивались игристым напитком.
      В один прекрасный день начальник провернул удачный гешефт и стал обладателем двухсотлитровой бочки коньячного спирта. Что за афера это была - история умалчивает, а сам начальник эту скользскую тему с присущей ему ловкостью обходил. Разумеется, столько выпить даже он был не в состоянии и решил потихоньку часть продать. Конечно, коньячный спирт семидесяти градусов по цене водки пошел нарасхват. Все штатные пьяницы лаборатории затарились по самое "не могу", да и не только они, но и их друзья и родственники. На третий день к Липихину домой за спиртом зашел Толя со своим знакомым Вадиком - пузатым близоруким коротышкой.
       Об этом кренделе следует сказать отдельно. Фаробин познакомился с ним еще в институте, когда тот работал на кафедре электротехники проработчиком и брал взятки за желанную оценку, то есть элементарную тройку. Подсобил он и Толе - денег не взяв, напившись за его счет в ресторане. С тех пор Вадик доброжелательно относился к Толику и при встрече предлагал выпить, от чего наш герой никогда не отказывался.
 - Слушай, мне тоже нужен спирт, ты это, как-нибудь мне тоже устрой, а?
 - А чего устраивать. Прямо сейчас зайдем к нему и возьмем. Деньги есть?
 - Обижаешь.
 - Ну, тогда поехали.
Через полчаса приятели зашли к Липихину и были встречены весьма приятственно. Жена и дети начальника уехали на дачу, а сам он лыка не вязал.
 - Этто вы младцы, что пришли. Но сначала надо коньячный сок ппоппробовать. Да, ппоппробовать.
Приятели переглянулись и пожали плечами. На кухне было накурено. На столе стояла початая бутылка с янтарной жидкостью, хлеб, тарелки с рокфором и любительской колбасой. Липихин вытащил из шкафчика стаканы, разлил спирт и начал.
 - Толя. Я тебя, друг мой, уважаю, Да, уважаю, И тебя, Вася, тоже уважаю, - тут Вадик дернулся, но Липихин в его сторону даже не посмотрел.
 - Да. Значит, внимательно слушайте, что вам скажет мудрый Осип Карпыч.
Тут он сделал театральную паузу и неожиданным твердым голосом серьезно сказал:
 - Цените время, друзья мои. Цените его. Никто не знает, что такое время, но его надо ценить.
Далее он принялся рассуждать на тему "Время, как философская категория", путаясь в собственных мыслях и закончил, выдав следующий пассаж.
 - Да, Вася, время - это всё. Цените его, друзья мои, и поднимая, ик - ик - ик, стакан с коньячным соком за время, я желаю вам чтоб оно было для вас приятным. Будем.
Вадик махнул рукой и последовал примеру начальника, а вслед за ним и Толя.
Видимо, у Липихина в голове случилось нечто наподобие короткого замыкания, отчего он полностью зациклился на этой теме. Бодро разлив стаканы, Осип Карпыч закурил, икнул и продолжил свои экзерсисы.
 - Да друзья мой. Вот ты, Толик, задумывался о том, что надо время ценить? А ты, Вася? Ты думал об этом?
Вадик проглотил колбасу.
 - Да, Осип Карпыч, думал. Собственно, я каждый день об этом думаю. Сегодня с утра  уже два раза об этом думал.
 - Млдец! А ты, Толя?
 - Я тоже, Осип Карпыч.
 - И ты млдец.
Толик понял, что дело с этим "временем" добром не кончится.
 - Нам бы, Осип Карпыч, купить спирта.
Липихин моментально отбросил в сторону мысли о времени.
 - Сколько надо?
 - Десять литров.
 - Ладно. Вот как раз десятилитровая канистра с коньячным соком. Возьми с собой, перелей, а завтра занесешь на работу.
 - Спасибо, Осип Карпыч, заодно и завтра расплачусь. А сейчас мы с Вадиком спешим.
 - Ну, как знаете. Время, оно надо ценить. Ну, давайте на посошек.
Липихин разлил остатки спирта и чокнулся.
Приятели выпили и стали прощаться. На улице Вадик обратился к приятелю.
 - Слушай, Толя, тут такое дело. Мамахен пристала: "Давай, женись и все. Короче, через двадцать минут у меня свидание с одной бабой - знакомой маминой знакомой, а я, брат, очки забыл. Так что помоги, а? Вместе зайдем в кафе, пирожное, мороженое, кофе, бублики. Посидим, поговорим, а ты незаметно изучи ее и шепни мне, какая она из себя. Ну, в смысле подойдет, как жена или нет. Ладно?
Толя абсолютно никуда не спешил, канистра грела душу и потому охотно согласился.
       Девушка красавицей далеко не являлась, хотя как девушка, была гораздо красивее, чем кургузый Вадик как мужчина. Черты лица были правильные, но мелкие, а глаза слишком близко поставлены. Строением девица на выданье была плотная, с кривыми ногами, правда, отлично одетая. 
       Компания зашла в кафе, расселась, а подошедшей официантке Вадик, как и обещал, заказал пироженое, мороженое и кофе. Когда столик был сервирован, Толю посетила интересная мысль.
 - Принесите, пожалуйста, четыре пустых стакана.
Официантка абсолютно не удивилась даже тогда, когда Толя разлил спирт в стаканы, вручив ей один стакан со словами.
 - Новинка сезона. Уникальный коньячный сок. Пейте на здоровье. 
Поблагодарив Толю и пожелав компании приятного аппетита, подобревшая официантка с полным стаканом спирта в руке  ушла.
Толя был в ударе.
 - За наше знакомство, Лида. Желаю вам большого личного счастья.
С этими словами он вручил девушке стакан.
 - Попробуйте. Настоящий коньячный сок.
С этими словами Толя спирт выпил и закусил мороженым. Вадик пить не стал и лишь близоруко хлопал глазами. Толя обратился к девице.
 - А вы, Лида цените время?
 - Это как?
 - В прямом смысле. Вот, например, сейчас, общаясь с нами, вы цените время?
 - Вы задаете странные вопросы. Мне, кажется, пора.
По действием алкоголя Толик обнаглел.
 - Как пора? Ты, что, замуж не хочешь? Посмотри, какой рыцарь.
"Рыцарь" щурился и сопел.
 - Слушай, красотка, ты чего не пьешь? Давай, пей. А у тебя нормальная подружка есть? Может, позвонишь?
 - Хам!
Девушка встала из-за стола и, цокая каблучками, ушла.
 - Ну и дура, - резюмировал Толик, - давай, брат, выпьем.
 - Ты, Толик, перебрал. Вставай, поедем домой.
 - Никуда я не поеду, понял? Желаю пить. Будешь со мной пить?
 - Нет, не буду.
 - Ну и катись к чертовой матери. А я буду гулять. Понял?
Толик схватил канистру и стал наливать в стакан спирт. Вадик побоялся оставить его одного и стал уговаривать уйти. В ответ Толик стал препираться.
 - Давай выпьем еще по два стаканчика и уйдем.
 - Ну, давай.
К столику подошли две девушки.
 - Ребята, у вас тут не занято?
Толик расцвел.
 - Ну, видишь, Вадя, на ловца и зверь бежит. Садитесь, девушки. Счас мы вас угостим коньячным соком.
Дальше все было, как обычно. Толик нализался и стал всех угощать. Грандиозная пьянка кончилась тогда, когда закончился спирт, к счастью, без мордобитий и прочих волнений.
Наутро Толик абсолютно не помнил, кто его привел домой и когда. Деньги были на месте, но канистры не было. Самым странным было то, что в кармане грязного пиджака Толя обнаружил клочок бумаги, на котором пьяными каракулями было выведено: "Цените время", а напротив - номер телефона с припиской - Лида.


К следующему рассказу http://www.proza.ru/2015/11/04/2131