Памятник

     Неисчислимое количество каменных глыб разной формы и величины разбросано волей случая по нашему неповторимому сверкающему разумными огнями вселенскому шарику, имеющему столько имен, сколько народностей.  Камни не живые сущности в нашем понимании, но они структурно помнят все, что происходило не только с ними, но и по соседству, а время их существования доступно только математике.  Всякий камень – это скрижаль.  Мы привыкли к их немому присутствию, и привлекают они наше внимание чаще всего необычностью своей геометрии или уникальной способностью преломлять свет.  Человек  когда-то давным-давно, возможно случайно, взгромоздил один камень на другой и осознал, что это приметно.  Вмешательство людей дало возможность большим валунам, а также их собратьям меньшего размера, всевозможным полевым шпатам  и гранитам  приобрести новые возможности в передаче и хранении информации. В архитектуре камню приходится соглашаться с творческими мечтаниями художников, и участвовать в создании удивительных картин человеческих поселений.
     Кто-то из людей первым научился отсекать от каменных глыб «ненужное» вещество, придавая им  определенный вид, чаще всего человекоподобный. Люди умирают, а их отображения в камне продолжают жить. Для чего же ставят памятники? Чтобы увековечить чей-то неповторимый лик?  Это, конечно же, делается по причине большой любви, но главная цель создания памятника в том, чтобы донести до следующих поколений суть и смысл определенных событий, связанных с конкретной личностью. История – это противоборство, где есть победители и побежденные. Прошедшего не изменить, его можно только осмыслить и воспринять. А возможно ли взять исторический реванш, исказив фактический материал?  Увы, все, что построено на лжи, не имеет фундамента и неизменно рушится. Люди, которые увечат и оскверняют памятники минувшего, подобны тварям, кусающим свое тело от бессильной и бессмысленной злобы.
     Агрессивная внешняя среда с ветрами  и перепадами температур не щадит ничего. Памятники  приходится реставрировать, иногда в силу разных причин вовсе убирать или перемещать в другое место.
     Скульпторы сопричастны к истории по особенному, как никто. Правда еще есть функционеры, от которых  зависит материальное обеспечения труда над изваяниями. Мне вспоминается одна армейская ситуация. Скульпторы, как известно, от службы в армии не освобождаются и обязаны наравне со всеми нести воинскую повинность. Один из молодых талантливых и перспективных авторов в этом творческом направлении был призван в ряды защитников отечества. Это было по весне, когда в Забайкалье морозы беспокоили только по ночам, а днем было солнечно и тепло.
Не закаленный организм призванного таланта не совладал с непривычными климатическими проявлениями и новым часовым поясом. Новобранец заболел пневмонией и был срочно госпитализирован в терапевтическое отделение медицинской роты. В учреждениях медицины  таланты художников и лиц, обладающих хорошей каллиграфией, всегда ценились из-за необходимости выпуска множества санитарных бюллетеней. Маляры, плотники, специалисты по газовым ключам и прочие ремесленники тоже были на счету. Но в данной ситуации на лечении оказался скульптор. Выздоровление шло успешно.  Для  каждой конкретной патологии, или проще, болезни  определены средние сроки лечения в стационаре и потом в амбулаторных условиях.  Первое в армии обеспечивается грамотно и полностью специалистами, а вот второе грешит массой издержек, так как командиры считают: если выписан, - значит здоров.  По этой причине  создавались команды выздоравливающих из солдат после полостных операций, тяжелых пневмоний и прочее.  Они выполняли функции помощников штатного персонала и одновременно  проходили реабилитацию.  У скульптора с трудотерапией что-то не ладилось: он делал все, что его просили, но с выражением безучастности и мужественной необходимости на лице, пока к главе медицинского подразделения не пришла идея.
     - Рядовой, Аксенов Андрей, к командиру медицинской роты! – зайдя в палату, передал распоряжение дежурный. Он был  в больничном халате с повязкой на рукаве, обозначенной   медицинской эмблемой в виде красного креста.
     «Наверное, на выписку»,- подумал больной, которого  вызвали, и с чувством досады встал
со своей кровати.
     Это был наш скульптор, о котором в данный момент идет повествование, а командир его вызывавший, - один из моих коллег по профессии.
      - Товарищ капитан, рядовой Аксенов по вашему приказанию прибыл! – представился вызываемый начальнику.
     - Присаживайся, Аксенов.
     Когда тот присел на указанную мебель, представлявшую собой нечто среднее между стулом и креслом, добротно сделанное армейскими умельцами, командир медицинской роты Паркс  Сергей Эдуардович продолжил:
     - Как ты себя чувствуешь?
     - Нормально.
     - Что-то беспокоит?
     - Слабость, иногда покашливаю... Но я уже могу быть в подразделении.
     - Нет, выписывать мы тебя не собираемся. Наоборот, продлим твое пребывание у нас.  Правда, с одним условием, – Паркс потянул паузу, возбуждая любопытство у рядового Аксенова. – Ты же скульптор по художественному направлению, если так можно сказать?
     - Да, я окончил ремесленно-художественное училище. Проходил практику в мастерской у городского скульптора.
     - Вот и замечательно. Нам нужно возле медицинской роты сделать памятник. Сможешь?
     - Смотря какой. Если типа бюста, то смогу.
     Сергей Эдуардович в одном из журналов  выбрал фото скорбного лица, высеченного из цельного камня, и сейчас продемонстрировал его начинающему скульптору.
     - Это сделано из гранита. Нужен специальный инструмент… Тут и за месяц не управишься.
     - Нам можно  и  проще.
     - А какие материалы у вас есть.
     - Лучше скажи, что тебе нужно.
     - Потребуется специальный пластилин, дерево, цемент…
     - А гипс не нужен?
     - Из него можно сделать что-то, но только  для выставления в холле.
     Аксенов, хоть и был начинающим скульптором, но прекрасно понимал, что в таких условиях, с таким материальным обеспечением ничего высокохудожественного сделать не удастся, но согласился на эту работу, так как нужно было полностью восстановить здоровье и, что главное, ему не хотелось опять ползать в грязи танкового полигона.
     Работа не закипела, но суету вызвала. Несколько солдат из команды выздоравливающих при участии фельдшера  приемного отделения сделали бетонный постамент около метра высотой, а на нем косо усеченный параллелепипед, где должен был покоиться скорбящий лик. Аксенов аккуратно лепил лицо. Врачи были заняты своим делом и к этой затее относились скептически, но не осуждали трату материалов:  «Все-таки памятник сооружается!» После нескольких неудачных попыток была готова гипсовая маска, в которую залили специальный цементный раствор. Потом сняли маску, и взору предстало изделие. То, что это было лицо, возражений не было, но что оно скорбящее, - мало кто согласился. После окончательной  доводки и шлифовки материальное воплощение скорби было прикреплено на бетонное основание. Капитан Паркс оповестил своих подчиненных и  командира медицинского батальона майора Гурова о том, что в обеденный перерыв состоится торжественное открытие «монумента».  В назначенное время перед входом в медицинскую роту была выстроена команда из нескольких солдат свободных от процедур и работ, вышли скульптор и его вдохновитель в лице Сергея Эдуардовича и еще ординатор Теплов. Остановились поглазеть несколько солдат из числа привезенных на поликлинический прием.  Осознав, что больше никто не придет, командир медицинской роты запустил торжественный процесс. Он сказал несколько фраз о минувших испытаниях, о работе военных врачей, возвращавших раненых и больных в строй,  и возложил маленький букетик полевых забайкальских цветов  рядом с лицом воплощенным в бетоне, которое символизировало всех раненых и пострадавших.
     Гуров, как передали очевидцы Парксу, накануне осмотрел внимательно творение, ничего не сказал и ушел расстроенным.
     Судьба у памятника не сложилась. Его облюбовали и регулярно навещали залетные местные птахи. Дежурные постоянно смывали следы их присутствия. Потом начались ночные морозы, и цемент стал трескаться,  лицо превратилось из символа скорби в картину ужаса. Капитан Паркс перевелся на службу в один из госпиталей.
     Спустя несколько лет, уже будучи в других краях, я узнал, что был снесен не только памятник, пришедший в полную негодность, но и само здание медицинской роты из-за несоответствия санитарным требованиям. Позже была расформирована и знаменитая учебная танковая дивизия.