Из клетки в клетку

Помещаю в начало рассказа цитату из Википедии. Этот отрывок из автобиографии Егора Летова не связан с рассказом физически, но неразрывно связан с ним эмоционально, а так же идейно. Творческий человек, сам того не подозревая, иногда становится заложником игр тёмных сил, будь то силы политические или какие-то иные. Выворачивая свою душу наизнанку, может он всю жизнь работать на благо гениальных кукловодов, умело прячущих и вытаскивающих его из самых разных тюремных клеток.
 
Материал из Википедии:
«Гражданская оборона» становится популярной за пределами Сибири. В конце 1985 года с группой началась борьба со стороны властей, в отношении Егора Летова и его группы осуществлялись политические репрессии. Поздней осенью 1985 Летова отправили на принудительное лечение в психбольницу. Там Летов пробыл с 8 декабря 1985 по 7 марта 1986 года. В своей автобиографии Летов так описывает этот период:
Я находился на «усиленном обеспечении», на нейролептиках. До психушки я боялся того, что есть некоторые вещи, которых человек может не выдержать. На чисто физиологическом уровне не может. Я полагал, что это будет самое страшное. В психушке, когда меня начали накачивать сверхсильными дозами нейролептиков, неулептилом — после огромной дозы неулептила я даже временно ослеп — я впервые столкнулся со смертью или с тем, что хуже смерти. Это лечение нейролептиками везде одинаково, что у нас, что в Америке. Всё начинается с «неусидчивости». После введения чрезмерной дозы этих лекарств типа галоперидола человек должен мобилизовать все свои силы, чтобы контролировать своё тело, иначе начинается истерика, корчи и так далее. Если человек ломается, наступает шок; он превращается в животное, кричащееся, вопящее, кусающееся. Дальше следовала по правилам «привязка». Такого человека привязывали к кровати, и продолжали колоть, пока у него не перегорало, «по полной». Пока у него не возникало необратимого изменения психики. Это подавляющие препараты, которые делают из человека дебила. Эффект подобен лоботомии. Человек становится после этого «мягким», «покладистым» и сломанным на всю жизнь. Как в романе «Полёт над гнездом кукушки».
В какой-то момент я понял — чтобы не сойти с ума, я должен творить. Я целый день ходил и сочинял: писал рассказы и стихи. Каждый день ко мне приходил «Манагер», Олег Судаков, которому я передавал через решётку всё, что написал.

               Лучший друг.
    Буду называть его просто «мой друг» или «дружище», потому что имени его выдумывать не хочу пока, а настоящее имя мне к сожалению не известно. Мы познакомились на интернет форуме, имея много общего, часто по долгу переписывались, встречались крайне редко, и все наши встречи заканчивались по меньшей мере странно. Теперь я вижу, что всё было закономерно, но об этом после. Сейчас я хочу рассказать о начале вполне серьёзных дел между нами, и прошу читателя запастить бездной терпения и дочитать до конца. Важнее этих сведений у меня ничего нет, но кому я могу рассказать о них и в каком виде? Я решил сделать это в виде рассказа, хотя бы потому, что привык все важные мысли превращать в рассказы.
   
    Новая эпоха знакомства с моим другом началась, можно сказать, после того, как я нашёл его на фотографии каких-то африканских боевиков. Лицо было его, точно, ни с кем не спутаешь. Как, думаю, замызганный электронщик, по его словам из довольно посредственной конторки, попал в Африку к боевикам, которые режим рушат  в своей микроскопической стране. Такой бред на первый взгляд, но у меня уже были основания думать, что это именно он. Куча разных глупостей, которые  я не знал к чему пристроить, вдруг сложились и мне как-то не по себе стало, да так, что недели две места не находил, всё искал, гуглил, но больше в этой африканской мути ничего не  всплыло на его счет. Зато я экспертом стал во внешней и внутренней политике стран ЮАР.
    Так бы и списал всё на свою мнительность, если бы не одно событие, сильно изменившее течение моей жизни.  Я потом, если будет время, напишу о наших с ним совершенно пустяковых разговорах, о его работе, на которой он "пилил" какой-то дешёвый генератор синуса просто потому, что его контора не хотела покупать дорогой. Мне и таких разговоров хватало до тех ровно пор, пока он  не повлиял на одно из самых жутких событий в моей жизни. Произошла одна трагедия, я после напишу о ней подробнее, и так вышло, что я непосредственным образом был причиной трагедии. Был убит человек, и я видел свою вину, я был виноват на все сто процентов. Позже с холодной головой я взвесил всё и увидел, что началом жуткой череды событий послужила дружеская переписки с моим другом.  Именно после нашей тёплой беседы в интернете я начал исследовать одну проблему, по которой написал рассказик. Рассказ посредственный, если честно, но на фоне этого рассказа развернулась такая неприятная дискуссия, и вылилась та дискуссия в реальное столкновение людей, да такое яростное, что я был чертовски напуган и удивлен. Тогда, по сути в первый раз в жизни,  я понял, что человек отвечает за каждое слово, за каждый жест, написанный или произнесённый где бы то ни было. А после вышеописанного конфликта, совершенно в другом месте, был убит человек. Ещё через пару месяцев сообщили, что человек этот был убит якобы от того, что в интервью одному каналу не очень лицеприятно выразился об одной из сторон того самого конфликта, который я своим паршивым рассказом подогрел. Одна из версий следствия такая, и даже задержали подозреваемых. Вроде бы нужно подумать – разве я виноват? Ну сколько дураков на свете, не могу же я за всех отвечать? Вовсе что ли не писать тогда? И буду прав, возможно, но... Убитый человек был видным деятелем культуры и оппозиционером в нашем городе, к нему очень многие относились с большим уважением. А вот дург мой,  да и я, собственно, частенько критиковали его в нашей дружеской переписке. Мы часто о всяком переписывались, я думал мы это от безделья делаем. Но я открыл историю переписки и волосы встали дыбом. Друг мой на протяжении нескольких месяцев обрабатывал меня, подсовывал нужные темы, подкидывал дровишек в огонь до тех пор, пока я не написал крамольный рассказ, именно такой, какой он хотел. Ещё раз повторю: на фоне этого рассказа вышел яростный спор между определёнными слоями нашего «цивилизованного» общества, а после был убит человек,критивовавший одну из сторон конфликта.
Такие вот дела, а мне то запомнилось, что я сам это всё нашарил в интернете и написал рассказ, и потом ещё и восхвалял моему другу свою интуицию, о боже, какую шутку со мной сыграло самолюбие. Я нашёл, когда именно убитый давал интервью. Оказалось, что в тот же день, когда дружище начал кидать мне ссылочки и наталкивать на мысль. Страшная и чертовски простая схема нарисовалась в моей голове:  посылаешь к своему противнику журналистов, они разводят его на компрометирующее интервью. Положим, после нескольких некрасивых вопросов человек скверно отзывается о мусульманах. Далее провоцируешь конфликт между мусульманами и христианами с привлечением большого количества людей. И всё. Дело в шляпе. Убиваешь противника и валишь всё на мусульман, участвовавших в недавнем конфликте. Обращаешься к тем же журналистам, которые брали интервью, и они выпускают это интервью в эфир, в газету, на youtube, куда угодно. Боже, мой друг на такое не способен, он не причастен, он ни с кем не сотрудничает, он просто электронщик в частной фирме. Как давно мы с ним не виделись вживую…

    И мы встретились. Перед этим я давил на него в переписке, настаивал на встрече. Он игнорировал, смеялся, откровенно обзывал дебилом, но когда я сказал, что наше общение закончено навсегда он встретился со мной, в этот же день. Не буду всю прелюдию нашего откровенного разговора описывать. Мы часа три пилили друг друга, он кормил меня какими-то крохами правды, которые только путали, и вдруг, внезапно сменил тактику, стал от чего-то откровенным.   
Я набрасывался, раскрывая все свои скудные карты:
- Послушай, но ведь вы делаете так! Только не ври и не молчи, просто скажи, ведь вы так делаете, а?! Я не буду сейчас говорить даже о разных двойных агентах, о том, как вы заставляете человека годами врать против своей совести, врать всем подряд и изображать из себя сумасшедшего шута, это двойное предательство, просто гниёт человек, да и чёрт с ним, но что на счет убийств? Ответь честно, неужели вы можете стравить каких-нибудь безумных скинхедов с ещё более безумными ЛГБТ только для того, чтобы тесто замесить?
- Да кто мы то?! Кто мы? Ты сейчас сам несёшь как сумасшедший, какое к черту тесто? Нет никаких "мы", тут всё сложнее, как ты не можешь всосать уже, что всё всегда сложнее, чем думается. В меру своей ограниченности каждый считает, что коли уж он раскрыл тайну какую-то и вышел за пределы какой-то крохотной информационной клетушки, то больше клеток нет, всё, чёрт возьми, он свободен! Никто не свободен. Как только ты решаешь, что наконец-то свободен, тут то тебя и надо брать и поджаривать...
- Ага! Вот! Именно! Первоклассные мошенники! Господи, как просто всё, а! И поджаривать, ну точно! Вывернуть наизнанку, выпотрошить и использовать, и ладно бы для игры какой, а то для подлого убийства же!
-  Да угомонись уже, ты сейчас наверное до "рептилоидов" дойдёшь, послушай только себя: "Подлого убийства"! Это словосочетание возможно на самом днище только, на таком уровне восприятия, где добро и зло даже в глаза друг друга не видели, просто живут по отдельности, письма даже не пишут друг другу, ха-ха!
-  Ну я, однако, подметил, что добро и зло таки встречаются и тесно взаимодействуют, и я вот решил, что теперь всё понимаю, зрю в корень, начал пояснять неразумным как человеческая душа сложно устроена, тут то вы и добрались до меня, гады, тут то и начали поджаривать!
- Да кто, "вы"?! Опять ты за своё "вы".  Не мы, а я, и просто случайно наткнулся на тебя, понравился ты мне и всё, блин, но это относительно, понимаешь? Мне может и понравился, а тому, кто меня, быть может, курирует, этому человеку может ты понравился лет эдак пятнадцать назад. Не удивлюсь, если кому-то мама твоя понравилась, и ты уже с тех пор под колпаком... Но я не знаю об этом, просто поверь!

    Боже мой, боже мой, я сел на корточки возле стены, обнял голову, будто напугался, что она сильно дрожит, и внутри что-то задребезжало, загудело. Голову зафиксировал вроде, но стены вокруг будто закачались, пол как-то туда-сюда заходил. Однако, друг мой стоял и смотрел на меня, и его кажется не штормило, это было не землетрясение, а что-то в голове у меня видимо случилось, и вроде не страшно совсем, а внутри ужас такой - в груди где-то. Сижу вот так, на всё плевать стало, физически чувствую отсутствие законов природы, правил, всё рушится,  бездна будто чёрная внутри зашевелилась, зашептала, мол, я всегда тут и была, и теперь расту, ширюсь.  Нет притяжения земного, нет нерушимых стен вокруг, всё иллюзия, дружок, весь мир обман и так было всегда.

    Внутри каждого всегда есть такой спящий сгусток хаоса, жутких фантазий, которым только волю дай… Приятель мой видимо понимал, что я чувствую:
- Ладно, ладно, прости, погорячился я, это просто мои мысли личные, мои, понимаешь, как фантазия, вставай, глупый, о том же и толкую, что нет никаких ужасных "нас", есть только я, ты и наши фантазии, как в рассказах твоих, - он так прищурил один глаз, будто пытается вспомнить, как надо улыбаться и ничего не получается. Тронула меня эта его  дурацкая старательность. Я прекрасно знал, что он врёт, что это не просто фантазия, но он так тужился будто бы извиниться, что я зацепился за это сомнительное сострадание. Забавно, как сокрушенный человек, у которого последняя почва из под ног ушла, цепляется за такие глупости как дружеская улыбка человека, который и улыбаться то не умеет ничерта, или может он грусть так изобразить пытался: бровь, противоположную сощуренному глазу, он по страдальчески поднял вверх, губы поджал. Черт знает что такое, ну и уродливый же приятель у меня, ей богу, всё лицо складками покрылось у него от такой натуги, ха-ха, я протянул ему руку и очень крепко по-пацански принял его ладонь. - Давай,- говорю,- покурим, достал ты меня своей белибердой.

    Мы курили. Весна ещё не полыхала красками, а скорее смеялась своей неописуемой грязью, невозможными омерзительными черными сугробами и отсутствием во дворах нормальных, не то что дорог, а даже тропинок. Но всё же весна смеялась, потому что солнце было таким ласковым и яростным одновременно, видно было, что его уже не остановить, зиму не вернешь, не завернёшь всё обратно в белое. Весь смрад поднялся и плавится на солнце, воробышки чирикают как буто даже кричат, злобно и радостно так. Он опять прищурился, будто неловкость какую ощутил и, смотря куда-то вглубь сияющего ручейка грязи, понес свою очередную чушь.

-  Я тебе, брат, честно скажу, есть такие, которые могут быть свободны в самой маленькой клетушке. Мало таких, но есть они, такие только и важны люди. Я живу в большой клетке, остальные живут в совершенно маленьких, невозможных, но однако мы все в клетке, брат. А ты свободный. Не всегда конечно, даже чаще всего клетушечка твоя на тебя давит, мучает, прости за это, не знаю кого, всех прости. Но ты, однако, садишься писать свою ерунду и выходишь за все рамки. И неминуемо то, что ты таки выйдешь из своей мелкой клетки, и из более крупной, из всех выберешься и станешь свободным уже на совсем.